Текст книги "Союз Преданных (СИ)"
Автор книги: Lett Lex
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Доминика представила, как огромные лохматые северяне машут руками, выясняя, какой цвет дома лучше, и рассмеялась. Эхо ее смеха прокатилось по мрачному коридору, а затем растворилось в неподвижном воздухе.
Она оглянулась, как будто в этом всеми забытом месте кому-то пришло бы в голову ее подслушивать. Затем переписала исписанные страницы блокнота и устало потерла глаза. Магический светильник, оставленный Куно, светил все тусклее, и вскоре должен был начать мигать. Остаться в этой вырвиглазной темноте не очень хотелось, поэтому Доминика решила быстро пролистать еще пару томов, чтобы найти хоть какие-то упоминания о княжении Ладвига. Она перебирала самые новые книги, но везде находила лишь пустые страницы, как будто с правлением Ладвига история Бернберга прервалась.
«Или он просто уволил летописца», – фыркнула девушка. Она подняла голову, в очередной раз осматривая полки, как вдруг из просвета между книгами на нее фосфорно зыркнули два глаза. Доминика вскрикнула и отшатнулась назад, наступила на подол, и на секунду мир перед глазами завертелся. Она зажмурилась, готовая ощутить твердость каменных полов задницей, спиной и затылком, но за долю секунды падение прекратилось. Доминика почувствовала, что ее, как ребенка, одной рукой держат за талию, а второй придерживают ей затылок. Принцесса распахнула глаза, чтобы увидеть ухмыляющегося князя.
– Не бойся, принцесса, это всего лишь я. Осматриваешься? – он потянул ее наверх, словно в танце, помогая снова крепко встать на ноги.
– Да, я… решила взглянуть на книги и немного увлеклась, – кивнула Доминика, отступая в сторону рабочего места. – У вас замечательная библиотека.
– Благодарю, – слегка кивнул князь и окинул взглядом полку. – Обычно юные леди редко заходят дальше секции с любовными романами.
– Меня больше интересуют настоящие истории, – сдержанно улыбнулась Доминика. – Любовные романы подходят тем, кто не знает, чем занять свои мозги.
– Только при Вассе так не скажи, а то наживешь себе смертельного врага, – хохотнул Ладвиг. Магический светильник замигал.
– Пора уходить, – Доминика заправила выбившийся из косы локон за ухо и принялась ставить книги обратно на полку. – А то эта штука скоро погаснет, и мы останемся в полной темноте.
– Это не проблема, я тебя выведу. Я знаю здесь каждый угол, – Ладвиг забрал у нее книги и принялся расставлять в правильном порядке. Девушка подавала том за томом и впечатленно смотрела, как князь возвращает их на места, почти не глядя. Живя в башне, она точно также по памяти могла расставить все предметы в своей комнате.
– Ты голодна? – спросил князь, принимая из ее рук очередную книгу.
– Нет, не очень, – пожала плечами Доминика. Пока она была занята, она не задумывалась о том, чтобы поесть.
– Очень жаль, а я пришел, чтобы пригласить тебя на обед со мной, – Ладвиг улыбнулся с напускным сожалением, так, что сразу стало понятно, что отказы не принимаются.
– Не откажусь, – послушно склонила голову Доминика.
Ладвиг поставил на полку последние книги и протянул принцессе согнутую в локте руку.
– Тогда прошу проследовать в мои покои.
Принцесса еще раз благодарно кивнула и взяла его за руку. Освещенные тусклым светом догорающей магии, они направились к выходу. Ладвиг шел быстро, так что Доминике пришлось подобрать юбки, чтобы не отставать. В полумраке она чувствовала исходивший от Ладвига запах дубленой кожи, можжевельника и лошадиного пота. Она опустила голову, вспоминая о наставлениях Куно. Если князь захочет взять ее, отказывать ему будет глупо. Она напоминала себе, что рассматривала возможность соблазнить князя как можно скорее, но одно дело – когда ты кокетничаешь, зная, что на тебе сочетающееся белье, а в голове – никаких сомнений, и совершенно другое – когда тебя по темному коридору тащит явно немытый мужчина.
«Это просто нужно пережить», – напоминала она себе. В Ост-Гаэле каждый обязательно спал с кем-то ради выгоды: горничная с королевским портным, чтоб тот шил ее дочерям платья из остатков ткани, конюх с поварихой за остатки еды со званых ужинов, не говоря уже о министрах, секретарях и дипломатах. Каждый находил в чужой постели нечто большее, чем просто тепло. Полезные связи, интересные темы для разговоров, личную выгоду – все это волшебным образом можно было обнаружить между простынями.
– Как прошла ваша вылазка? – спросила она, когда они вышли в светлую часть замка. Небо уже подернулось предзакатной дымкой.
– Успешно, – ответил князь. – Мы встретили гостей, о которых ты предупредила, и… обезвредили. Меня никогда не перестанет удивлять самонадеянность южан.
– Вот как? – вскинула бровь Доминика.
– Они приходят на наши земли с оружием и предлагают заключить договор. Как иначе назвать их уверенность в том, что сейчас же все уберут ножи и будут с ними договариваться?
– И правда…
– Ты тоже самонадеянная, но по-другому. Сунуться черт-те куда, взять с собой в компанию друга, от которого одни проблемы, прийти ко двору человека с паршивой репутацией – это практически верх самонадеянности, – покачал головой Ладвиг, но в его голосе звучало одобрение.
– А что будет верхом? – повернула к нему голову Доминика, чувствуя, что ее щеки заалели, как от комплимента.
– Пытаться обмануть незнакомца, либо же слепо довериться ему.
– Ну, мы же не незнакомцы, – пожала плечами принцесса.
– По чьим-то меркам мы уже друзья, – осклабился Ладвиг. – Но не забывай, ты на севере. Здесь мы будем незнакомцами, даже если выпьем вместе целый подвал с вином. Тут придется попотеть, чтоб тебя приняли в круг.
– Пройти испытание или сдать экзамен? – вскинула бровь Доминика.
– Если бы все было так просто, принцесса, – помотал головой князь.
Ладвиг распахнул перед ней двери своих покоев и отошел чуть в сторону, пропуская девушку вперед. Доминика быстро скользнула взглядом по его лицу, пытаясь различить хоть какое-то намерение, может, угрозу. Но на скуластом лице князя было только внимательное участие, глаза принцессы снова столкнулись с цепким взглядом, таким сфокусированным, что сердце невольно пропустило удар.
Доминика опустила голову и вошла в комнату, двинулась тут же навстречу камину, в пятно ярко-оранжевого цвета, где тепло обещало защиту. Ладвиг проследил за ней взглядом и мягко затворил дверь. Принцесса старалась не смотреть в сторону огромной резной кровати с множеством одеял и подушек. Она была настолько большой, что столик на двоих, поставленный рядом, казался игрушечным. Ладвиг отодвинул стул и жестом гостеприимнейшего хозяина предложил Доминике занять место.
– Я отозвал слуг, так что сегодня за тобой поухаживаю я, – пояснил он, когда принцесса устроилась поудобнее.
– Это честь для меня, – склонила голову принцесса, глядя на накрытую салфеткой тарелку, стоявшую перед ней. На секунду ее голову посетила безумная мысль, что князь вовсе не собирался тащить ее на свое ложе, возможно, даже наоборот, он сейчас начнет допрос с пристрастием, а в тарелке окажется голова какого-нибудь Ост-гаэльского посла, но… Ладвиг убрал салфетку, большая глиняная тарелка оказалась до краев полна печеных овощей с мясом и специями. Доминика выдохнула.
– Нет, для меня. Гостьи вроде тебя здесь редкость, – сказал мужчина, занимая место напротив. В дрожащем свете камина его открытое, острое лицо приобретало привлекательность.
– Здесь так редко бывают женщины? – вскинула бровь Доминика.
– Не так редко, как хотелось бы, – осклабился князь. – Девицы бегут сюда со всех земель и обычно в двух видах: в мужском платье или в подвенечном наряде. Одни бегут от брака, другие – от казни, третьим растрепали, что я многоженец, и каждая из жен получает пуд золота за наследника.
– А это правда? – спросила принцесса, глядя, как Ладвиг разливает вино по бокалам.
– Не знаю, как на юге, – слукавил князь, – но у нас с семейными отношениями все строго: один муж, одна жена. По крайней мере, в княжеских семействах.
– Не хотела оскорбить, – ответила принцесса. – Я так понимаю, эта… уединенная атмосфера нужна, чтобы познакомиться поближе.
– И это тоже. Ты предпочитаешь обсуждать дела до или после еды? – спросил он.
– Мне непринципиально, – повела плечами Доминика. – Подстроюсь под тебя.
– Хорошо, тогда предлагаю совместить два полезных занятия. Расскажи, как долго ты собираешься оставаться на севере?
Доминика улыбнулась, подцепляя ложкой еду. Интересный способ начать знакомство, обычно ее просили подтвердить свое происхождение, рассказать, кто действительно стоял за тем переворотом, но Ладвигу ее прошлое как будто и не было интересно.
– Не дольше, чем ты позволишь. Не люблю злоупотреблять гостеприимством.
– А если я сейчас же прикажу тебе и твоему чародею собирать вещи?
– Я тут же это сделаю, а также передам приказ Куно.
– И куда вы направитесь?
– Дальше, – сдержанно улыбнулась принцесса. – Я не питаю надежд, прекрасно знаю, что мы с Куно – живая мишень, а еще создаем впечатление шпионов. Но мы просто два сказочных неудачника, которым по жизни суждено перебираться от двора ко двору.
– Хороший ответ, – мягко проговорил князь. – Ты не похожа на большинство южанок, о которых я слышал.
– А что ты слышал? – она немного подалась вперед, так чтобы свет упал на ее шею и декольте. Ладвиг едва обратил на это внимание и продолжил смотреть в глаза.
– Что они скудно образованы и воспитываются в подчинении и страхе, особенно перед мужчинами. Отчасти поэтому твоя слава тебя опередила, – он отсалютовал ей бокалом. – Поэтому я рад, что ты не строишь из себя глуповатую девицу или принцессу в беде.
– Я не являюсь ни тем, ни другим, – Доминика повторила его жест и едва пригубила вино.
– А что насчет твоего друга? – спросил он. – Что он умеет?
– Куно – придворный чародей. Ты наверняка слышал о южных боевых магах, так вот, он не из этих. У нас жестко следят за тем, чтоб чародеи не узнали лишнего, поэтому придворные умеют развлекать, ткать иллюзии. В общем, он безобиден.
– Вот как, – почесал щеку Ладвиг. – Вот что меня интересует… Что за дурацкое имя у твоего друга? Кто вообще таким словом назовет ребенка?
– Это сокращенное имя, – улыбнулась Доминика. – Полное ему идет гораздо меньше. Но когда мы с тобой станем по-настоящему хорошими знакомыми, обещаю, я скажу тебе его полностью.
– Придется до тех пор проявлять учтивость, без этой информации я умру от любопытства, – покачал головой Ладвиг. – Что до тебя… в нашу прошлую встречу ты обмолвилась, что у тебя ко мне есть какое-то предложение.
– Да, я хотела бы использовать свои знания и навыки во благо Бернберга. Я блестяще знаю историю, экономику, государственное управление, владею несколькими иностранными языками, среди моих контактов – послы крупнейших государств. Я могу быть полезной, если вы захотите наладить отношения с югом.
На последнем слове она запнулась, когда уловила довольную улыбку Ладвига. Князь откинулся на спинку кресла, запрокинул голову назад и рассматривал Доминику, всю из себя собранную, деловую, готовую что-то доказывать. Девушка чудом подавила недовольную мину, но от Ладвига не скрылось ее оскорбленное выражение лица, мелькнувшее на одну лишь секунду.
– И почему южане так уверены, что все непременно хотят с ними дружить? – поинтересовался князь, отхлебывая вино.
– Ближайшие соседи, как-никак.
– Не в обиду будет сказано, принцесса, но юг меня не очень интересует. У меня есть то, что им нужно – металл из бернбергских шахт, и я не собираюсь его отдавать. Южане могут прислать хоть тысячу армий и в десять раз больше посольств, но я не изменю своего решения, – сказал он жестко, не спуская взгляда с Доминики, а затем отсалютовал ей бокалом и мягко, вкрадчиво улыбнулся. – Что еще ты можешь мне предложить?
Доминика вздохнула, про себя считая до десяти и обратно. Затем подняла взгляд, вцепилась им в лицо Ладвига и, словно гипнотизируя его в пляшущих отсветах огня, приспустила рукав платья, обнажая плечо. Ладвиг заинтересованно вскинул бровь. Доминика застыла, глядя на него с вызовом. Выжидая, попросит ли он ее продолжить. Но Ладвиг только усмехнулся и откинулся на спинку кресла.
– Сделай ты лицо попроще, я бы задумался о таком варианте. Лучше остановись, – хохотнул он, подливая им обоим вина. Принцесса поправила платье и приняла пристойную позу.
– Это даже… оскорбительно, – признала она. – Но все равно спасибо, не хотелось бы продолжать этот фарс.
– Ты очаровательна, но не в моем вкусе, – отмахнулся он. – Ты не притронулась к еде.
– Я…
– Поешь.
Доминика поджала губы, придвинула стул и, чудом сдерживая остервенение, вонзила вилку в успевших остыть кусок мяса. Повисло молчание, наполненное лязганьем приборов, треском дров в камине и шипением сгорающих фитилей. То тут, то там на пол падали капли воска и застывали на холодном камне бесформенным месивом. Доминика ела, но вместо вкуса чувствовала только едкую горечь уязвленного самолюбия. В ее безупречном плане за одну минуту образовалось слепое пятно. Девушка подняла глаза и перехватила пристальный взгляд князя.
На приоткрытых губах играла задумчивая полуулыбка, в глаза пробрался хмельной блеск, Ладвиг склонил голову немного набок и как будто подмигнул принцессе.
– Образованная принцесса, это ведь редкость для Юга… – проговорил он, поднимаясь с места. Шаг, другой, и вот, он опирается на спинку стула Доминики. – А что твой народ? Как он относился к тому, чтоб ты стала принцессой?
– С опаской. И знать, и простые люди. Я хотела предложить несколько реформ в области женского образования, контроля над магами, но… моя мать не очень хотела, чтобы что-то менялось.
– Чего же она хотела?
– Мести и власти.
– А ты?
– Чтобы все было не зря. Чтобы закончилась война, которую развязал мой отец, чтобы люди жили спокойно и… чтобы некоторых людей перестали воспринимать как вещи, – добавила она. Губы Ладвига растянулись в довольной улыбке. Щеки принцессы вспыхнули, его усмешка ощущалась как пощечина. Под изо всех сил сдерживаемым внешним спокойствием бушевал ураган.
– Мне б твои мозги в твои же годы, – хмыкнул он, затем поднялся и подошел к стене, исписанной картой севера. Доминика проследила за ним взглядом, но не могла прочесть в его позе ничего, кроме холодной непроницаемой сдержанности.
Она вернулась к еде. Блюдо совсем остыло, непривычный вкус печеных овощей размазался по языку. Ей не хватало специй, пряностей, скрашивавших пищу. Вместо этого она чувствовала только застывший жир, которого не пожалела кухарка.
– Как тебе удалось сохранить прислугу и людей, при том, что шахты не работают и торговля стоит? Это невозможно, – спросила она наконец. Ладвиг повернулся к ней, выдернутый из своих мыслей, и улыбнулся.
– Не вся торговля прекратилась. У Бернберга есть союзники, просто на юге о них почти не говорят. Мы умеем помогать друг другу, несмотря на разногласия, – он смерил ее еще одним внимательным взглядом. – Значит, всю жизнь изучала языки, экономику, торговлю, говоришь?
Принцесса кивнула. Ладвиг уставился в огонь. Доминика видела, как напряженно ходят его желваки. Как сжимаются и разжимаются кулаки.
– Ну, ладно. Если горишь желанием помочь, будет тебе задачка, – усмехнулся он.
***
– Ты дала ему овладеть тобой?
– Пресвятые духи!
Мокрое полотенце хлестко ударило Куно по лицу. Чародей рассмеялся и скатился с кровати, чтобы вернуть принцессе предмет туалета. Доминика только покинула ванную, мокрые волосы змеились по плечам, напитывая ночную сорочку влагой.
– Ты не закрыла дверь, – оправдался чародей, не дожидаясь обвинений в грубом нарушении личного пространства. – Ждала посетителей? Или сама собиралась на прогулку?
– Ни то, ни другое, просто забыла запереть, – выдохнула девушка, падая на кровать. – Поужинали с князем…
– И как все прошло? У него и правда кукушечка в свободном полете или он нормальный?
– Понятия не имею, – нахмурилась Доминика. – Я устала.
– Ты же ничего не сделала, – Куно моментально пожалел о своих словах, когда ему в лицо прилетела подушка, а под ребра – ощутимый тычок. Доминика подскочила к краю кровати и со всей яростью вцепилась в камзол чародея.
– Я весь день потратила, доказывая Ладвигу, что могу быть ему полезна, а он предложил… организовать праздник зимнего солнцестояния!
– То есть, тебе предложили непыльную работку, а ты, вместо того чтобы воспользоваться предложением и наслаждаться жизнью – выеживаешься?! – взвизгнул Куно и тут же рассмеялся. – Ты точно сумасшедшая!
– Ты думаешь, что нам действительно предложат остаться просто так? – нахмурилась Доминика, заползая под одеяло. – Ладвигу точно что-то от меня нужно, просто я пока не поняла что.
– Мой тебе совет: наслаждайся этим сладким моментом неведенья. В конце концов, лучшее время нашей жизни – это когда мы не получаем плохих новостей и не платим долги, – сказал Куно и, чмокнув принцессу в лоб, направился на выход.
– Не останешься? – спросила принцесса, словно проверяя его.
– Нет, не стану отпугивать твоих кандидатов, – подмигнул ей Куно. – К тому же, одному на двухместной кровати выспаться проще, а у меня завтра много дел. Обитатели замка попросили целебные мази, крем от прыщей и порошок от импотенции. Все строго конфиденциально. Если твои знания не удержат нас, то с моими навыками мы точно голодными не останемся.
– Я рада, что могу на тебя положиться, – с теплой улыбкой произнесла Доминика.
– Готов поспорить, это первая хорошая вещь за весь день, которую ты сказала, – усмехнулся чародей. Доминика ответила ему усталой улыбкой, ее глаза уже были плотно закрыты.
Куно щелкнул пальцами, и весь свет в комнате погас.
«Спи спокойно, принцесса. Спи и не беспокойся ни о чем
3
– Ты смогла что-то узнать? – в комнате Вассы Эдвину было тесно. Возможно, дело было в том, что Ладвиг то ли в шутку, то ли из соображений экономии, отдал девушке детскую комнату. Мол, с ее габаритами спать на детской кровати – самое то, а взрослые спальни можно отдать тем, кто отчаянно нуждается в пространстве. В спальне Вассы была маленькая кровать, крошечные стулья и даже игрушки, оставшиеся с детских лет Ладвига и его братца. Лишнюю кровать Ладвиг велел унести на чердак, а освободившееся пространство отдал на растерзание Вассе. Девушка поставила там сундук и складывала в него всякий милый сердцу хлам: бусы, платья, сломанные арбалеты. Все нуждалось в починке, но так и не было отдано в мастерские, потому что каждая дырочка, каждый скол и каждая трещинка хранили важные для Вассы воспоминания. Она знала, что когда их банде пора будет двигаться дальше и возвращаться к делам, все эти вещи будут выброшены или просто оставлены в замке. Васса клялась, что не привязывается к своему барахлу, но заглянувший к ней утром Эдвин обнаружил девушку на полу, перебирающей эти сомнительные «сокровища».
– Да, кое-что, – улыбнулась Васса, указывая Эдвину на невысокий стульчик. Мужчина обреченно вздохнул и все же, к восторгу подруги, уселся и даже попробовал устроиться с максимальным комфортом. Но как он ни раскладывал свою задницу, его колени все равно доставали до ушей. – Узнала, что крокодилы ходят лежа, а дельфины летом приплывают прямо к стенам Ост-Гаэльского замка. А ты знал, что дельфины на самом деле не спасают моряков, а играют с ними и иногда насилуют?
– Нет, – поморщился Эдвин. – И теперь мне все меньше хочется ехать на юг.
– Так что, по весне поедем дальше на север, к Диким Островам? – улыбнулась Васса. – Будет весело!
– Попридержи коней, красотка, – осадил ее Эдвин. – Ты вчера весь вечер прочирикала с чародеем принцессы. Он не рассказал тебе ничего интересного? Например, о цели их визита.
– Кстати, про дельфинов как раз Куно мне и рассказал. А я так хотела их погладить… А насчет их путешествия, я думаю, он уверен, что дальше Бернберга они не двинутся. Да и незачем им. Куно умеет столько полезных штук! Надо будет подкинуть ему работы и умаслить Ладвига, чтоб тот выделил лабораторию. Он может сделать пиротехнику, разные зелья, лекарства, а еще крем от облысения.
– Я тебе еще раз повторяю, это не лысина, у меня просто волосы так растут, – процедил Эдвин, вызывая у Вассы взрыв смеха. – Что еще? Что-то о нашей загадочной принцессе?
– Ничего особенного. Они очень близки, выросли вместе, Куно в ней души не чает, не представляет, как жить без нее, и даже вроде не жалеет обо всем этом приключении. Ее мать воспитала их обоих и пристроила ко двору, хотя ей там чуть ли в лицо не плевали. Ты представляешь? Зачем так делать? Могла бы спокойно жить себе в деревне, но нет, ей обязательно надо было закинуть своих детей в этот адский котел. Бессовестная женщина.
– Может, она боялась, что дочь-бастардку убьют сразу, как только они покинут двор, – пожал плечами Эдвин.
– И они еще называют вас зверями, – покачала головой Васса. – Хорошая версия, я о таком не думала, мне показалось, что эта женщина просто маньячка. Вот… Смерть матери Доминика пережила очень тяжело, Куно тоже долго скорбел, но о каком-то желании вернуться на юг с их стороны и речи нет. Хотя, ты знаешь, я же не разбираюсь ни в чем из этого…
– Но ты же у нас самая правдовидица, – польстил ей Эд. Васса улыбнулась.
– Я просто умею говорить, – скромно напомнила девушка.
– А еще ты отлично читаешь людей, – напомнил Эдвин. – И именно это я ценю в тебе больше всего, ты всегда знаешь, что нужно тому или иному человеку. Поэтому мне интересно, что еще ты смогла выяснить о нашей благородной гостье.
Васса поменяла позу, с подчеркнуто-задумчивым видом достала книжку, между страниц которой были засушены цветы, затем смерила Эдвина внимательным взглядом и вздохнула, заставляя мужчину покраснеть до самых корней волос от нетерпения.
– Ну!
– Ну, в целом она в твоем вкусе, так что можешь не бояться и познакомиться с ней прежде, чем это сделает Ладвиг. Ему она тоже может понравиться.
– Что? – вскинул брови Эдвин.
– А что, разве ты не за этим меня просил поразнюхивать?
– Нет, не за этим, – устало потер глаза контрабандист. – Мне важно знать, что им нужно, а вот это твое предположение… Я совершенно точно знаю, кто в моем вкусе, и Доминика туда никак не подходит.
– А почему нет? Ты же любишь упрямых и твердолобых женщин, таких же, как ты сам. А еще принципиальных, красивых и…
– Принцесса Доминика – это хитрая змея, от которой будут одни проблемы. Она коварна, считает себя умнее всех, и ни о какой привлекательности тут и речи быть не может. И Ладвиг, кстати, тоже, ни за что в жизни не позарится на южанку.
– О, конечно, – с усмешкой покачала головой Васса. – Что бы я ни сказала, сколько бы ни наблюдала, ты предпочтешь доверять своему нутру, а не моим глазам. Очень профессионально, Эдвин.
Мужчина беспомощно запрокинул голову, а затем, под оглушительный хруст коленей, поднялся со своего места. Васса посмотрела ему вслед и принялась складывать свои сокровища обратно в сундук.
– Прости, если я тебя задел, – сказал он после секундного колебания. – Я знаю, что тебе понравился чародей и считаю своим долгом предупредить, чтоб ты не давала симпатии овладеть собой.
– Конечно, я позволю овладеть собой только чародею. Но без особой симпатии, – осклабилась Васса.
– Что?!
– Что? – рассмеялась девушка под полным укора взглядом Эдвина. – Я шучу. А ты познакомься с принцессой, может, сможешь прислушаться к моим словам после этого.
– Я и так знаю достаточно.
– Откуда? Я, конечно, понимаю, что ты мог что-то вынести из того, как ты пялился на нее при каждой вашей встрече…
– Я наблюдал! – вспыхнула Эдвин. Васса снова расхохоталась.
– Расскажи это кому-то, кто с тобой не знаком, – усмехнулась девушка и, сложив все свои пожитки, поднялась на ноги, захлопнула крышку сундука и направилась к выходу следом за Эдвином.
Топая по галереям замка, Васса то и дело выглядывала в окно. Внутренние часы подсказывали ей, что на улице должен быть самый разгар утра, а вот пейзаж твердил, что они застряли в самой безрадостной точке пространства и времени. Небо затянули свинцовые облака, чуть ближе к горизонту они были объемными, имели тени и форму, цеплялись своими длинными хвостами за стальные горы и чернеющие на склонах ели. Не было ни снега, ни дождя, ни единственного золотого лучика, чтобы развеять эту серость. Блеклый, сожранный облаками свет попадал в замок сквозь окна и с жадностью оголодавшего бедняка, кажется, выпивал все цвета, которые только имелись в замке. Складывалось впечатление, что от этой ужасной погоды разом выцвели картины, ковры и гобелены. И каждый шаг по этой унылой серости давался Вассе все с большим трудом, но рядом с ней шел Эдвин, а его рыжие волосы горели, как неугасающий пламень. Как всегда, Эдвин возвращал ей веру в то, что они с честью (или хотя бы со смехом) переживут очередной пасмурный день.
По-своему Васса любила Эда, он очень выручил ее, сделал то, чего обычно ожидают от рыцарей в сияющих доспехах. Но за годы, проведенные под его крылом, Васса отказалась от попыток разуть ему глаза и доказать, что она – вообще-то – красивая и соблазнительная молодая женщина. Даже если она появлялась перед вусмерть пьяным Эдвином, завернутая в одну лишь простыню, Эд мог только дать ей подзатыльник и сказать «балда, простудишься!». Но и этого Вассе было достаточно, из этой заботы в душе Вассы родилась уверенность, что Эд ее тоже любит. Не так, как ей бы хотелось, но крепче и преданнее, чем все люди, на чью любовь она когда-либо рассчитывала.
Она улыбнулась своим мыслям, но надолго остаться в их власти у девушки не получилось. Эхо разговора, катившееся по пустым коридорам, тут же захватило ее внимание. Внизу, в главном холле, велся оживленный разговор, практически готовый стать полноценным спором. В первом голосе Васса узнала Хейна, камердинера, а второй уверенный и шелковый голос принадлежал Доминике. Влекомая любопытством, Васса тут же взяла Эдвина на буксир и потащила к говорящим.
– Леди, обратитесь к князю. Он распорядится, и вам с вашим другом доставят все необходимое.
– Вы не слышите меня, Хейн, я хочу пройтись, осмотреться и купить себе зимние вещи.
– Я вас понимаю и считаю своим долгом предупредить, что в конюшне нет свободных лошадей…
– Я пойду пешком, – продолжала давить принцесса.
– А на дорогах небезопасно, – с нажимом процедил Хейн. – Вы здесь чужачка, нравы местных по отношению к иностранцам оставляют желать лучшего. Ваша невинная прогулка может закончиться плачевно. Подумайте об этом. Или дождитесь князя, он вернется к обеду. Либо попросите кого-то сходить с Вами.
– Мне не нужно сопровождение.
– Что за сыр-бор? – не выдержала Васса и выскочила на лестницу. – Что за шум?
Доминика бросила на девушку взгляд исстрадавшегося загнанного зверя, как будто теперь ее заставляют воевать на два фронта. Хейн же воззрился на Вассу, как на спасительницу. Эта проницательная девушка мастерски решала конфликты.
– Принцесса изъявила желание сходить в город, чтобы купить себе зимних вещей. Я предложил снять мерки и отправить кого-нибудь из слуг в лавку, но принцесса убеждена, что должна осуществлять свои покупки самостоятельно.
– Ну, Хейн, вам не понять, какая это радость, как следует порыться в барахле! – улыбнулась Васса и сделала шаг в сторону Доминики. – Я как раз тоже туда собиралась. Я думаю, мы вполне можем сходить вместе и замучить старого ворюгу до смерти! Что скажешь, принцесса? Мы можем взять с собой Эда.
Она обернулась в сторону лестницы, но там не было даже намека на присутствие рыжего великана. Васса обиженно надула губки, но тут же приободрилась.
– Или обойдемся без него. Что скажешь? – она улыбнулась принцессе.
– Я думаю, лучшего решения не предвидится, – сказала Доминика и, поправив свой плащ, выпростала из-под складок ткани руку и протянула ее Вассе. Девушка радостно вскрикнула и повисла у принцессы на локотке.
– Я покажу лучшую лавку с платьями, потом мы сходим в кабак и выпьем местного пунша!
– Пунш и на нашей кухне варят, – прогнусавил Хейн, но его никто не слушал.
***
Дорога к городу заняла целую вечность. По крайней мере, так казалось Доминике. Она предпочитала одиночество, в крайнем случае – молчаливую компанию Куно. Их давняя дружба прекрасно уживалась с характером принцессы, Куно знал все эпизоды ее жизни, поэтому не нужно было объяснять, что Доминика была рождена с недовольным выражением лица. Вассу же физиономия южной принцессы явно беспокоила, поэтому на каждом шагу разбойница пыталась развлечь угрюмую принцессу. Она рассказывала анекдоты, сыпала пошлыми шуточками, а потом, считая, что получила кард-бланш от доминикиного молчания, принялась рассказывать ей всю свою жизнь. О том, как она выросла в богатом доме торговца, работавшего с Озерным Краем, как их семья переехала на север в Норпешт, как они разорились из-за войны с западом и как отцу пришлось отдать ее в услужение своим друзьям, лишь бы те списали его долги. Девушка, выращенная, чтобы стать приличной женой, стала кухаркой и поломойкой, новые хозяева не испытывали теплых чувств ни к ее отцу, ни к ней, хоть и обещали быть добрыми. Особенно их пугал ее дар. От доброты остались только злобные шутки и напоминания, что они в любой момент могут продать Вассу в бордель, но не делают этого из-за своей исключительной доброты. А потом в один прекрасный день она помогла рыжеволосому бродяге не проиграться в пух и прах – и той же ночью он забрал ее в банду, предварительно натравив местное ворье на дом ее хозяев.
– Я всегда верила в сказки про принцев, но кто же знал, что меня спасет Эдвин! А что насчет тебя? Тебя же тоже спасли из башни? – тараторила Васса. Доминика с радостью поддержала бы с ней беседу, но принцесса едва ли умела говорить без цели что-то выяснить и сообщить. Она могла обронить пару фраз при светском разговоре, чтобы выяснить сильные и слабые стороны собеседника, могла поболтать о погоде, но говорить о себе просто затем, чтобы заполнить тишину – это было настоящей пыткой. Посылать собеседников прямым текстом было не в ее стиле, поэтому Доминика лишь язвила, отмалчивалась и другими способами отбивала у собеседницы желание продолжать разговор.
– Я не верю в принцев, предпочитаю говорить, что я спасла себя сама. Да, был Проклятый рыцарь, который вырезал охрану, но ему зачем-то нужно было поцеловать принцессу. Поцелуй ему ничего не дал, и мы разошлись. Я вернулась в замок отца, схватила Куно, мы обчистили кладовую и пустились в бега, пока не добрались сюда, – отчеканила она. – Вроде, ничего не забыла.
– О, мама дорогая! – глаза Вассы сияли так, будто она только что увидела красочное представление с фейерверками и драконом в натуральную величину. – А тот рыцарь был красивым?
– Красота – понятие субъективное, – пожала плечами Доминика и вперила взгляд в унылый пейзаж.
