Текст книги "Союз Преданных (СИ)"
Автор книги: Lett Lex
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)
Пролог
Дождь на стыке осени и зимы – это, пожалуй, самое малоприятное время в году. Особенно, ночью. Особенно, в горах. И особенно, когда ты привык к теплому климату, ласковому солнцу и песку, а вместо этого природа подкидывает тебе чавкающую грязь, мокрые камни и пробирающий до костей, липкий холод. В сравнении с этим забивающийся в обувь песок или горячий соленый летний ветер, типичный для юга, кажутся ласковым поцелуем, но понимаешь это слишком поздно: когда промозглый ветер навешивает тебе дождливые пощечины, а ноги уходят по колено в грязь.
Двое путников – юноша и девушка – одетые «тепло» по южным меркам, поднимались по выдолбленной в скале лестнице, проклиная каждый шаг своего пути. Плащи из плотной ткани промокли насквозь и тянули вниз мертвым грузом, обувь скользила по смеси грязи, воды и опавших листьев. Они проскальзывали назад, цепляясь друг за друга, и подставляли вымазанные грязью лица безразличному небу в безмолвном крике: «Север?! К черту ваш север!»
Они добрались до указателя и вцепились в него, как в мачту при шторме. В отблеске сверкнувшей молнии показалась надпись: «До Бернберга столько же и еще чуть-чуть». Юноша всхлипнул и сел на землю.
– Я больше не могу, Дом. Брось меня тут, ты прекрасно справишься сама. Если ты меня хоть немного любишь, то не заставишь меня идти дальше, пожалуйста, Дом, приведи помощь, – произнес он, шмыгая носом. Юноша посмотрел на свои тонкие ладони – раскрасневшиеся, изрезанные до мозолей веревками дорожных мешков. Он пощелкал пальцами, из-под ногтей брызнули слабые искры света.
– Передохни, – хмуро сказала девушка и привалилась плечом к указателю. Кажется, проливной дождь ее вовсе не смущал, разве что раздражал самую малость, наравне с нытьем спутника. – Не трать силы понапрасну, через пять минут попытаешься перенести нас наверх через портал.
– Я не могу больше, сил не осталось, – всхлипнул юноша еще раз. – Нам нужен источник энергии.
– Я знаю, – отрезала Дом, и юноша поник, как пристыженный ребенок.
Вот уже несколько часов они шли в гору, и чем ближе становилось небо – тем беспощаднее делался поливавший их дождь. Раскаты грома грохотали совсем рядом, словно пытаясь своим рыком спугнуть путников, в каждом камешке виделся предвестник камнепада. Часть пути они преодолели с помощью порталов, это сэкономило им несколько часов времени, но вскоре чародей выдохся и остатки энергии тратил на нытье, а Дом расточала силы на пинки и удержание спутника на ногах.
– Я хочу домой, – вздохнул юноша.
– Я тоже, и что теперь? Соберем манатки, съедем на задницах вниз, придем домой, постучим в ворота и сдадимся королевской страже? – скрестила руки на груди девушка. – Ты же не думаешь, что они настолько по нам скучали, что мгновенно дадут амнистию?
– Конечно нет, прости глупого Куно, ты права, – чародей совсем поник, и девушка ощутила укол совести. Она встала рядом с ним и накрыла его полой своего плаща, как крылом.
– Ты не глупый. Вот какой план: если ты совсем устал, то мы сейчас найдем пещеру, где посуше, и…
Договорить она не успела. Небо пронзила яркая белая вспышка, на секунду ослепившая их, затем что-то хлопнуло, затрещало совсем близко, Куно заверещал во всю мощь своих легких, а Доминика инстинктивно сделала шаг в сторону. В ушах зазвенело, и на секунду даже дождь перестал казаться таким мерзким, ведь если она его чувствовала, это значило, что они еще живы. Когда зрение прояснилось, девушка увидела, что указатель разнесен в щепки, а в остатки мокрой древесины жадно вцепилось тлеющее пламя, не готовое упускать добычу.
– Куно! Куно, вставай, – она бросилась к валявшемуся на земле спутнику. Юноша поднял голову, слепо заозирался, вцепился ладонями в плащ Дом, чуть не заваливая свою спутницу.
– Доминика, – проговорил он. Девушка обхватила его лицо руками и повернула в сторону остатков указателя.
– Черпай быстрее, пока искры не догорели.
Куно кивнул, сглотнул саднивший ком в горле и, неуклюже поднявшись, подошел к указателю. Потер ладони друг о друга и положил их на тлеющие угли. Из-под его рук повалил дым, юноша шипел, сквозь плотно сжатые губы, его била крупная дрожь. Через секунду все прошло. Он протянул ладони к Дом, на кончиках кальцев пульсировало красное свечение.
– Быстрее, – сдавленно проговорил он. Девушка вложила свои ладони в его и задержала дыхание. Вспыхнула еще одна молния, где-то совсем рядом, деревья отбросили резкие тени, а в следующую секунду путники исчезли. Их следы проглотил дождь.
Они вывалились из портала почти у самой вершины горы. Здесь дождя уже не было, но висела плотная пелена ночной промозглой влаги. Плотный туман пронзали несколько огней, зажженных в окнах замка. Путникам казалось, что они шли на этот свет целую вечность, еле переставляя ноги и подпирая друг друга. А когда из темноты показался мост, башни и выложенная камнем дорожка к замку Бернберг, они поднажали и, спотыкаясь, подошли к дверям, вцепились в металлические кольца и принялись колотить, готовые, если нужно, поставить на уши каждую живую душу.
Дверь приоткрылась, на них вытаращились два заспанных глаза. Пожилой сухонький мужчина в ночной рубашке недовольно смотрел на них, явно не понимая, на кой черт двое путешественников приперлись в их глухомань, да еще и в такую погоду.
– Простите, что без приглашения, – начал было стучать зубами Куно, но камердинер просто распахнул дверь и сделал шаг в сторону, пропуская их вперед.
– Я позову хозяина, – только и сказал он.
Странная парочка вошла в зал и застыла от – казалось – забытого ощущения тишины. Звуки природы остались снаружи, за толстыми каменными стенами, а вместе с дождем от них наконец отстал и ветер, и промозглая сырость. Одежда прилипла к телу и тянула вниз, и развалиться на вытертом грязном ковре казалось лучшей на свете идеей. Огромным усилием воли Доминика и Куно заставляли себя стоять прямо и прислушиваться к звукам внутри замка.
На лестнице раздались шаги.
– Зачем ты их пустил? – послышался недовольный порыкивающий голос.
– А как не впустить было? Ночь на дворе, Вы и сами велели принимать всякого путника, ежели таковой сможет в новолуние до нас добраться, – тараторил камердинер.
– Знаю, знаю, не напоминай мне то, что я сказал, – прорычал хозяин. – Они что-то сказали?
– Они еле ноги передвигают, но ежели вы скажете вон их выставить, ну что ж…
Они появились в начале лестницы. Сначала путники видели только два силуэта – семенящего, со вжатой в плечи головой, камердинера, и хозяина замка, высокого и статного мужчину, в его походке и движении плеч читалось крайнее раздражение, как будто его оторвали от важного занятия.
Чародей выпрямился и, предприняв героическую попытку приосаниться, сделал шаг вперед.
– Ваше Величество князь Ладвиг, позвольте представить вам принцессу Доминику Ост-Гаэльскую, у нее для Вас важное сообщение, мы…
– Ваша принцесса валяется на полу, как ветошь, – только и сказал князь. Чародей обернулся – получилось слишком резко, в глазах потемнело, а в следующую секунду Куно перестал сопротивляться охватившей его темноте.
1
Она помнила, как князь цокнул языком, а затем склонился над ней, поднес свечу к самому лицу, так что перед глазами заплясали цветные искры. Доминика была более, чем в сознании. Ее мозг продолжал работать, слух улавливал каждый звук, каждый вздох и слово. Горячие сухие пальцы коснулись ее лица, за подбородок повернули голову к свету, затем убрали налипшие на щеки волосы.
– Самозванка, хозяин?
– Не понятно, пока она вся в грязи, – хмыкнул склонившийся над ней мужчина. – Освободи гостевые комнаты и позови Эдвина, чтоб отнести этого задохлика. Девушку я дотащу сам.
– Будет сделано!
Доминика почувствовала, как князь подхватил ее под колени и спину и одним рывком поднял в воздух. Голова откинулась назад, и стало тяжело дышать, но только на секунду. В следующее мгновение князь наклонил девушку так, чтобы ее голова оказалась у него на плече, и продолжил путь со своей ношей.
– А их вещи? – раздался голос позади.
– Отнеси в их комнаты чуть позже.
Лучше было бы провалиться в сон, как это сделал Куно, но Доминика просто не могла расслабиться в чужих руках. До тех пор, пока ее не положили на застеленную кровать, она только и могла, что считать повороты, шаги и раздававшиеся над самым ее ухом вдохи. Если придется бежать, она найдет дорогу к выходу. Хозяин замка – князь Ладвиг Бернбергский – он же «Дикий князь», был известен как непредсказуемый и взбалмошный правитель. Говорили, что он многоженец и его замок забит красивыми женщинами, которых он собирал со своих земель, как дань. Доминика знала, что это, скорее всего, домыслы, но полностью выдохнуть смогла только когда князь, положив ее на кровать, вышел из комнаты. В конце концов, нормальная кровать, крепкие стены и крыша над головой дают хотя бы примерное ощущение защищенности, а в придачу к нему – надежду на лучшее. Девушка осторожно стянула с себя мокрую одежду и бросила ее на пол, забралась под одеяла и свернулась клубком. Следующие несколько часов она провела, паря у самой грани зыбкого сна, чтобы при любом шорохе выныривать из него, оглядываться и проваливаться обратно, навстречу роящимся на дне сознания сновидениям.
Ей все снилось, как неизвестные то и дело заходят в комнату, стаскивают ее с кровати и бросают на пол. Как за дверью раздается женский крик, а в ответ на него звучит только холодный безразличный смех. Доминика несколько раз просыпалась от этого, а в последний раз и вовсе поняла, что перемещавшаяся по комнате тень – не плод ее фантазии, а вполне реальный человек, выскользнувший из спальни, как только она открыла глаза.
Девушка поняла, что можно даже не пытаться уснуть дальше. Она выползла из кровати и принялась озираться в поисках своих вещей или хотя бы того мокрого комка одежды, который она сбросила на пол. Они обнаружились возле камина – неизвестный развел огонь и развесил вещи на стульях, давая им обсохнуть. Рядом стоял изрядно потрепанный дорогой вещмешок. Доминика бросилась к нему, осторожно ступая босыми ногами по каменному полу, и воровато оглядываясь по сторонам, как будто ее смущало, что кто-нибудь может в любой момент наведаться в комнату и застать наготу девушки. Вещи внутри остались нетронутыми: немного одежды, книги, свитки, украшения, запасная пара обуви, все было на своих местах. Водоотталкивающие чары и расширяющее заклятье сработали на ура. Куно все не понимал, почему бы им не наложить водоотталкивающие чары и на свою одежду, но Доминика сказала, что тогда по прибытии у них будет недостаточно жалкий вид, а образ опальной принцессы и ее чародея подразумевает некоторую потрепанность судьбой. «Как будто нас и так мало помотало», – фыркал Куно. Последний месяц они скрывались в лесах, перемещаясь от одной охотничьей лачуги к другой, а иногда и ночуя под открытым небом. Пока на дворе стояло бабье лето, все было хорошо, и их путешествие порой даже напомнало активный туризм, но как только начало холодать, Доминика поняла, что прохлаждаться в лесах и пугать белок голыми задницами больше нельзя. Пора было приступать к плану. Они достаточно долго скрывались от королевских ищеек, путали следы и даже несколько раз изображали собственную смерть в разных концах королевства, чтобы превратиться в призраков Ост-Гаэля. Пока король и его двор будут разбираться, есть ли среди самозванцев или замаскированных тел настоящие Доминика и Куно, изгнанники успеют прочно обосноваться в Бернберге.
Первая часть плана была пройдена, и даже лучше, чем Доминика ожидала. Они оказались на севере до первых заморозков и, что важнее, раньше отправленного в горы отряда. Они даже смогли дойти, не привлекая к себе внимания и не подцепив по пути воспаление легких, столбняк или еще какую заразу. Теперь нужно было сделать так, чтобы князь Ладвиг не выставил их вон в первый же день. Доминика достала из мешка сухую одежду и осмотрелась. Из-за приоткрытой двери в другом конце комнаты лился многообещающий свет. К своему удовольствию, принцесса обнаружила там ванну и несколько ведер с водой.
Дожидаясь, пока вода закипит, Доминика прислушалась. Хотя за окном все еще простиралась глубокая ночь, замок не спал. Откуда-то из глубины хитросплетения коридоров доносилась музыка и с десяток голосов. Тем лучше, на пирушке знакомиться проще, чем при допросе.
«Дикий князь» Ладвиг Бернбергский был той еще задачкой. Одни его обожали, другие пугали им детей, третьи рассказывали о нем совершенно невообразимые вещи, мол, он многоженец и людоед, – но никто не воспринимал его толком всерьез. Он был как будто наполовину ожившей сказкой, бродившей так далеко на просторах гор, что никого не интересовало, насколько он реален. Это был мужчина тридцати лет, светловолосый и синеглазый, как все северяне, крепко сложенный и покрытый шрамами, как все воины. Он должен был стать предводителем армии своего клана, но у эпидемии чумы были на него свои планы – старший брат князя умер, и Ладвиг стал первым в очереди на наследование. Его называли главной политической ошибкой судьбы: неопытный и вспыльчивый молодой человек получил в свои руки княжество с самыми большими запасами руд на всем континенте. Ему хотели быстренько подложить более подкованную в вопросах дипломатии принцессу, но и тут надежды правителей (даже старого князя) не оправдались. Вместо того, чтобы начать свое правление с какого-нибудь дурацкого закона или фестиваля, Ладвиг собрал дружину и направился в соседнее северное княжество Норпешт, чтобы отбить похищенную у него невесту, Элизабетту, у князя Фредерика. Невесту он тогда разукрал и месяц скрывался с нею в убежище в горах, пока его не настиг Фредерик со всей своей ратью. Похищенная невеста была возвращена мужу, по собственным признаниям Ладвиг к ней даже не прикасался, а молодой князь был захвачен в плен. Изначально Фредерик вовсе не хотел его выпускать и клялся сгноить заживо, но спустя два года все же согласился принять от старого князя щедрую компенсацию и выпустил Ладвига. В Бернберг юноша вернулся заматеревшим, мнительным и обросшим сомнительными связями. Старый князь не дожил одного дня до прибытия сына, и Ладвига сразу встретили как нового правителя, пусть и без особого энтузиазма, но его это несильно беспокоило. Только все понадеялись, что год в плену научил князя сдержанности и осмотрительности, как он в тот же день закрыл все границы, прекратил добычу руд из Бернбергских шахт, распустил Совет Кланов и со словами: «Возитесь, как хотите», прекратил все внешние отношения и закрыл границы, в том числе и для южан. На этом летопись Бернберга и других северных княжеств для многочисленных соседей закончилась, о государстве не говорили, из него не получали вестей – только информацию о периодически пропадавших без вести отрядах разведчиков. Опасный край, непредсказуемый князь и сомнительные шансы на успех – в этом сочетании была вся жизнь Доминики.
Она наполнила ванну и блаженно опустилась в воду. «В конце концов, все идет неплохо, хоть и далеко от сказки про принцесс», – подмигнула она своему отражению. В сказаниях князья, что подбирали прекрасных дев в лесу, были исключительно щедры и тут же одаривали загадочную первую встречную вечерними платьями, туфлями и фамильными украшениями в придачу, посылали служанок, чтоб те помогли искупаться и заплести волосы. В покоях, что Ладвиг отвел своей непрошеной гостье, все как бы намекало, насколько ей тут не место. Доминика нашла для себя только кусок мыла, мочалку и полотенце. Что называется, «и на том спасибо». Пока вода не остыла, девушка вымывала из волос дорожную пыль, то и дело сверяясь с отражением в зеркале.
Оттуда на нее смотрела молодая, двадцати лет от роду, девушка среднего роста. Недостаточно полнотелая, чтобы гарантировать рождение здоровых наследников в первый же год после свадьбы, но вполне наделенная прелестями, которые можно было упаковать в глубокое декольте и подчеркнуть корсетом. У нее была смуглая кожа, как у всех южанок, светло-карие глаза и каштановые волосы. По мнению людей, считающих себя наделенными вкусом, Доминика была «типичной», но вот лицом она не вышла – мол, ее физиономия лучше смотрелась бы на мужской голове, а все дело в волевой челюсти и широких бровях. При этом у принцессы были пухлые чувственные губы, аккуратный нос и густые темные ресницы. Возможно, все портила вечно недовольная гримаса и скверный характер. Доминика никогда не считала это недостатком, вот и теперь она решила не пытаться изображать бедную родственницу дольше, чем следует. В конце концов, она на севере, а этот край беспощаден к слабакам и лжецам.
Окончив банные процедуры, принцесса оделась, потуже затянула пояс платья, ослабила ворот, приоткрывая плечи, взяла в руки подсвечник и покинула комнату.
Холодные коридоры не освещались, поэтому в темноте замок, о котором чуть ли не легенды слагали, больше напоминал место из страшной сказки. Даже картины на стенах приобретали зловещий вид, хотя при более близком рассмотрении оказывалось, что на них изображены миловидные златокудрые дети в нежных объятьях пышногрудых женщин. Доминика никогда не видела столько изображений людей. Она двигалась вслед за отзвуками разговоров и музыки. То и дело по коридорам прокатывались взрывы хохота, и от каждого звука напряжение в руках и спине девушки постепенно отступало.
За очередным поворотом она увидела пятно света, падавшее на пол из приоткрытой двери. Доминика толкнула тяжелую створку и оказалась в светлом зале с высокими потолками и нагромождением доспехов вдоль стен. Посередине зала стоял стол, выпиленный из целого ствола дерева и уставленный различными блюдами. Вот только гостей, которые могли бы этим насладиться, почти не было, только за дальним концом стола кипел разговор. Там сидели двое – Куно, свежий и бодрый, как всегда безобразно-идеальный, словно последний месяц он провел, отдыхая на пляже, и мужчина в охотничьем костюме. Не нужно было гадать, чтобы узнать в нем хозяина замка. Как его и описывали, Ладвиг был ростом выше среднего, с острыми чертами лица, светлые волосы на висках были сбриты, тонкий нос и чуть нахмуренные брови выдавали недоверчивость. Но в целом его можно было бы назвать привлекательным, по крайней мере для Доминики, если бы он не смерил ее цепким взглядом, а после этого повернулся обратно к чародею.
– Покажи еще раз этот свой фокус, – сказал он.
– Конечно, – закивал чародей, тряся длинными золотистыми волосами. – Но сперва позвольте представить вам, и всем присутствующим, прекрасную и несравненную принцессу Доминику, наследную принцессу Ост-Гаэля и мою спасительницу.
Это было произнесено так помпезно, что присутствующие, все, кроме Ладвига, не удержались от хиленьких аплодисментов.
– Та самая принцесса-бастардка из башни? – раздался голос позади. Доминика обернулась и уткнулась носом в крепкую широкую грудь. Чтобы увидеть лицо говорящего, ей пришлось запрокинуть голову и даже привстать на носочки. На нее оценивающе смотрел рыжеволосый мужчина – почти великан – по его плечам раскинулся пламень длинных огненных кудрей, полноватые губы выглядывали из зарослей ярко-рыжей щетины. Он был настолько рыжим, что у Доминики зарябило в глазах. А еще, видимо, из-за роста на него не находилось достаточно одежды, поэтому мужчина был одет только в рубашку, и обмотанный вокруг бедер кусок клетчатой ткани, закрепленной брошью.
– Она самая, – подтвердила девушка.
– Добро пожаловать, твое высочество, – наконец сказал Ладвиг. – Эдвин, ты вовремя. Нашей гостье как раз нужен стул.
Великан кивнул. В каждой руке у него было по тяжеленному дубовому стулу. Он кивнул девушке в сторону Ладвига и водрузил стул под правую руку князя, напротив Куно. Доминика кожей чувствовала внимательные взгляды, князь рассматривал ее, даже не скрывая довольной ухмылки.
– Твой чародей много о тебе рассказывал, принцесса, – сказал он. – Угощайся, чем хочешь, все что есть на столе, в твоем распоряжении. А то ты совсем ничего не весишь.
– Это поправимо, – кивнула Доминика и бросила вопросительный взгляд на Куно. Юноша только пожал плечами, мол, «все нормально». – Я надеюсь, мы не доставили неудобств.
– О чем ты? – махнул рукой князь. – Здесь давно не было путников, а я изголодался по новостям с Юга. У тебя же есть в запасе парочка интересных историй.
– О, да, более чем, – кивнула девушка. – Я…
Договорить она не успела, справа от нее бухнулся рыжий великан Эдвин, придвинул стул так, что все вокруг затряслось и подпрыгнуло. Князь громко рассмеялся.
– Это Эдвин, мой близкий друг. Он знает каждую гору, каждый риф в Северном море. Родился и вырос на Гряде, что значит, что он может выжить где угодно.
– Очень приятно, – кивнула принцесса. Благородный контрабандист посмотрел на нее недоверчиво и принялся накладывать себе еду из большой тарелки. Затем протянул блюдо девушке, вопросительно выгибая бровь.
– Чуть позже, благодарю, – кивнула девушка. – Князь, я очень ценю ваше…
– Твое, – поправил Ладвиг.
– Тут нет субординации, – восторженно прошептал Куно. – Никаких тебе реверансов, наконец-то.
– Я очень ценю твое гостеприимство, – с нажимом, пересиливая себя, сказала принцесса. – Но я бы хотела обсудить с тобой кое-что важное и… конфиденциальное.
– Какое? – нахмурился князь. Вежливая полуулыбка слетела с губ Доминики, и князь расхохотался во все горло. – Я шучу. Валяй, рассказывай.
– Я бы хотела обсудить это наедине, – проговорила она.
– У меня от Эда секретов нет. Можешь сообщить свою конфиденциальную информацию сейчас либо занять свой благовоспитанный рот едой, – улыбка князя стала жесткой, даже грозной.
– Кстати, на сытый желудок любые новости лучше усваиваются, – попытался разрядить обстановку Куно.
– Сюда идет специально-обученный корпус Ост-Гаэльской армии. К утру они будут здесь, – отчеканила Доминика. Обычно при таких новостях люди паникуют, кричат, требуют подробностей, хватаются за голову или оружие, но Ладвиг попросил только передать ему соль и пиво.
– Не против, если я за тобой поухаживаю? – спросил он, ставя кружку с плотной пенной шапкой перед Доминикой. Принцесса удивленно сморгнула. – Не помню точно, что пьют принцессы – вино или пиво?
– К вам направляется почти полсотни умелых скалолазов, которые умеют брать штурмом крепости и вырезать в них всех живых. Они могут вести бой даже на отвесной скале, держась одной рукой за утес. У них дымовые бомбы, тараны, крюки, гарпуны и высокоточные арбалеты. Им достаточно одного дня, чтобы захватить крепость, а пленных они не берут, – попыталась разъяснить она.
– Это правда, – кивнул Куно. – Мы чуть сами не попались к ним, пришлось делать крюк через лес, но мы слышали разговоры.
– Хорошо, – кивнул Ладвиг. – Они не дойдут до замка, мы их встретим. Хочешь еще пива, чародей? – обратился он к Куно.
Доминика вцепилась руками в подол платья.
– Вы не будете поднимать дружину?
– Незачем, – покачал головой Ладвиг.
– Нас вдвоем более, чем хватит, – прочавкал Эдвин. – Встретим их возле перевала, там узкое место, есть плато.
– Не беспокойся, принцесса, – подмигнул ей князь. – Выдвигаться нам еще нескоро, успеем поболтать. Да?
– Конечно, – улыбнулась Доминика, чувствуя, как ее пробирает крупная дрожь. Но спорить она не решилась.
Ладвиг собственноручно наполнил ее тарелку, посетовав, что принцесса легче перышка. Но тут дверь открылась и в зал прошмыгнула худенькая миловидная девушка, пожалуй, даже младше Доминики. Ростом и телосложением она напоминала ребенка, у нее были непропорционально большие глаза в обрамлении длинных ресниц и слишком уж ухоженные для прислуги руки. Эдвин поднялся и обнял ее, приподнял над полом, пока она радостно не завизжала, а затем поставил обратно. Девушка поклонилась гостям, Доминика даже подумала, что она немая, но спросить не успела – девушка достала из нагрудного кармана костюма флейту и, бросив короткое «нашим гостям», принялась играть. Играла она неплохо, возможно, справилась бы еще лучше, если бы не метала игривые взгляды в сторону Куно.
Теплая еда согрела изнутри, а после пары глотков пива, унялась и нервная дрожь. Доминика откинулась на спинку стула и даже сделала лицо попроще, не мешая Ладвигу любоваться тонкой линией ее ключиц.
– Что-то не так? – спросила она.
– Да все интересно, зачем принцессе, пусть даже незаконно рожденной, признанной потом наследницей, бежать скрываться на Север. Не могла найти места с климатом помягче? – ухмыльнулся князь.
– А я уж думала, ты спросишь меня про переворот, в котором меня несправедливо обвиняют, – улыбнулась Доминика и прикусила язык. Слова вырвались как будто сами собой, помимо ее воли. Девушка бросила вопросительный взгляд на Куно, тот еле заметно стрельнул глазами в сторону музыкантши. «Значит, немного магии», – отметила про себя Доминика. Нужно быть осторожнее.
– Это тоже обсудим, если захочешь, – ухмыльнулся князь. – Так что?
– У Севера не лучшие отношения с моим отцом, как и у меня. Я думаю, в этом мы можем найти что-то общее, – проговорила она, аккуратно подбирая слова. – Куда бы я ни пошла на Юге – отец найдет меня. Если кто-то решит укрывать меня, отец либо подкупит, либо запугает, либо сотрет дом того в порошок.
– И почему ты думаешь, что на Севере тебе безопаснее?
– Никто не сунется в здравом уме на Север.
– И все же, ты здесь, – улыбнулся Ладвиг.
– Тебе говорили, что у тебя крайне изящно сочетаются комплименты и оскорбления? – она скрестила руки на груди, но на губах играла улыбка.
– Нет, обычно сразу давали пощечину.
– Запомню на будущее, – кивнула она, кусая губы. – Еще никто не победил Север в войне, так что я надеюсь, что отец хотя бы здесь не будет преследовать меня и займется произведением на свет новых наследников, пока его королева способна на это.
Ладвиг усмехнулся, глядя на нее исподлобья. Он внимательно изучал ее, затем бросил взгляд на флейтистку, та заиграла еще бодрее, мелодия вилась над полом, заполняя весь зал. Доминика почувствовала, что от звуков музыки пьянеет, как от вина. Она сделала глубокий медленный вдох, концентрируясь, как учили во Дворце придворные чародеи. Противостоять чарам мог и обычный человек, если силы воли было достаточно, а у Доминики ее было в избытке.
– И чего же ты хочешь на Севере, принцесса?
– Убежища, – слова давались с трудом. Из-за музыки она не могла сплести даже самую незначительную ложь. Оставалось осторожно говорить правду. – Я не хотела становиться королевой или участвовать в заговоре против короля Луиса. Мне жаль, что так вышло. Я бы хотела, чтоб все сложилось иначе. Если бы я могла все исправить…
Ей удалось выдавить из груди правдоподобный всхлип.
– А ты, чародей? – Ладвиг перевел взгляд на Куно. Тот встрепенулся, до того зачарованно наблюдавший за игрой музыкантши. Доминика еле заметно закатила глаза. Что ни говори, Куно был идеален для светской жизни, но как его не съели заживо при дворе оставалось загадкой столетия.
– О, ну, я в первую очередь неотступно следую за принцессой, как ее ближайший и вернейший помощник, а также единственный друг. Я еще в детстве поклялся ее покойной матушке, что буду защищать ее, и до сих пор справлялся, правда в основном это она меня спасает. А во-вторых, я слыхал, на Севере магия гораздо древнее, чем на Юге, нас очень сильно ограждают от магического знания, и я хотел бы заполнить свои пробелы прежде, чем меня когда-нибудь распнут за мой длинный и излишне умелый язык. А еще… – слова лились из него, как перебродившее вино из треснувшей бочки. По лицу Ладвига читалось, что князь и сам не рад, что спросил его. Куно никогда не был лжецом, и впервые Доминика была рада его вопиющей честности.
– К тому же, – перетянула разговор на себя принцесса, – я могу быть вам полезна.
– Каким образом?
– Я читала о… событиях недавних лет. И, думаю, моего образования будет достаточно, чтобы восстановить экономику Бернберга, наладить торговлю и…
– Меня это в общем-то не интересует, я отошел от политики несколько лет назад и не собираюсь туда возвращаться. И тебе советую, девочка, это самый страшный монстр, который даже не снился тебе в твоих снах.
– Да что вы говорите, ваше высочество? И чем же занимается «Дикий Князь», если не политикой?
– С девяти до полудня – свободное время, потом обед, затем – тоже свободное время. Встречи с друзьями, игры в карты, охота, вечеринки с бардами, в общем, все, что у меня отлично получается. Иногда, правда, приходится патрулировать границы, если обнаруживаются желающие получить пиздюлей.
– Увлекательно, – кивнула принцесса.
Повисло молчание, разбавленное музыкой. Гости выдохнули и продолжили есть, бросая друг на друга пристальные взгляды. Неожиданно, голос подал Эдвин.
– Как давно король тебя признал?
– Полтора года назад. Как только оправился от смерти своих законных наследников. А через полгода он же упек меня в башню.
– Увлекательная история, – хмыкнул князь. – Я ее слышал кусками. Мол, амбициозная девица решила столкнуть с трона родного отца и захватить власть.
– Это домыслы, – взвился Куно почти оскорбленно. Рядом издал полусмешок Эдвин.
– В Ост-Гаэле действительно готовился дворцовый переворот, но я совершенно не представляла, что его готовила моя мать, и что она собиралась передать власть мне. Если бы я знала, я бы отговорила ее и спасла ее от жуткой смерти на эшафоте, – произнесла она с горечью в голосе. – Потом меня заперли в башне и начали готовить к браку с каким-нибудь безопасным лордом или принцем.
– Чем не счастливый финал, принцесса? – ему нравилось тянуть ее титул. Каждый раз, слыша слово «принцесса», Доминика вскидывала голову, как от щелчка по носу.
– Уж лучше умереть от руки шпиона в награду за много лет службы, чем от родильной горячки, – отрезала девушка. Ладвиг присвистнул и подался чуть вперед. – Я просто считаю, что способна на большее. К тому же, особо желающих жениться на мне не было, – прибавила она с улыбкой.
– Не жалей о том, чего не исправить, – кивнул Ладвиг. – А как ты сбежала из башни? – спросил князь. Девушка смерила его недоверчивым взглядом, но все же не без гордости ответила.
– Подкупила проклятого рыцаря. Это долгая история, но если в двух словах – тот парень вырезал весь гарнизон и освободил меня в обмен на поцелуй.
– Проклятого рыцаря? Я думал, это байка, – усмехнулся Эдвин.
– Ну, в этой байке два метра роста и килограммов девяносто веса без учета доспеха, – повела плечами Доминика. – Приятный собеседник, очень милый… когда не жалуется на свою жестокую судьбу.
Истории о проклятом рыцаре без тени уже расползлись по всему континенту, одни считали это вымыслом, другие утверждали, что странный воин существует и все еще ищет способ избавиться от проклятья.
