Текст книги "Ты забыл сказать "Прощай" (СИ)"
Автор книги: Lessy Rine
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
И он закрыл. Глубоко вдохнув, он замер, и его рука соскользнула по тёмным волосам девочки, на секунду остановившись на её плече.
– Прощай, – прошептал Итен.
– Я верю, что у всех нас есть право на жизнь. Поэтому я буду ждать.
– Что?..
Но было поздно, его слова не смогли достигнуть одинокой девочки, как и её безмолвный ответ – его.
Потеряв чувство, ощущение собственного тела, самозваный гробовщик вернулся на своё же место за тридцать минут до отправки. Он почувствовал холод камня, к которому прислонился, запах крови, что расстилался снизу. Голова парня наполнилась острой болью, словно иглы пронзали его разум. Вскоре эта боль ушла на задний план, притворившись музыкой жизни.
Итен открыл глаза. Вид знакомый и неизменный. Парень медленно поднёс руки к лицу и осторожно коснулся кожи. Он всё смелее и смелее ощупывал собственное лицо. Снова и снова смотрел на свои руки.
– Что это значит, мелкая? – с непониманием и злобой произнёс он.
Оставив этот вопрос на потом, Итен осмотрелся. Он пытался вспомнить в каком моменте времени оказался. Решив не тратить и на это свои драгоценные минуты, парень бросился бежать. Сейчас он, скорее всего, в гробнице Ганса. Всё в голове смешалось, и хорошо знакомые места казались чужими и запутанными. Он не мог понять, перешёл ли он в гробницу Агаты или нет, поэтому просто бежал. Бежал, пока не заметил две одинокие фигуры, стоявшие на холме. Они не видели его, не слышали треск скользких камней под ногами парня, словно в их мире не было ничего этого.
А потом Итен рванул с последними силами и схватил девушку, упав вместе с ней на холодную землю. Он склонился над ней, перепуганной и поражённой, и выкрикнул в лицо Агате:
– Не смей умирать!
– Да что ты творишь?!
Девушка собралась уже ударить парня по лицу, но что-то её остановило, и она начала безуспешно отталкивать его. Итен не сводил с неё глаз, словно увидел давнего друга, и выглядел безумным обожателем.
– Прости, но я не позволю тебе исчезнуть так просто.
Гробовщик встал и подал руку девушке-убийце.
– Да о чём ты вообще?!
Она ухватилась за неё и поднялась. Теперь они стояли друг напротив друга и молчали. Парень маниакально улыбался, охватывая своим безнадёжным взглядом девушку. Её это смущало, и она отвернулась. Отец стоял в стороне и смотрел куда-то вдаль.
– Я украду её? – то ли вопросительным, то ли утвердительным тоном произнёс Итен и схватил руку Агаты.
– Если она не против, – ответил мужчина, осторожно и с интересом поглядывая на незнакомца. Он выглядел довольным.
– Спасибо, дядя, – небрежно бросил парень и убежал.
– И почему это я дядя? – задумчиво проворчал отец девушки и, развернувшись, побрёл в противоположном направлении. Пустота затянула пространство между ними.
Где-то в этой Пустоте полупечально полужизнерадостно танцевала одинокая девочка. Её босые ступни бесшумно касались холодной земли и так же бесшумно отрывались от неё. Тонкие ноги плавно рассекали застывший воздух, повторяли цепочку похожих шагов. Маленькое тельце, изящно изгибаясь, продвигалось по кругу. Белое платьице стекало по худощавому телу ребёнка и развевалось в пространстве. Длинные тёмные волосы струились по спине девочки и иногда казались мёртвым огнём, что преследовал её аккуратное личико. Кровь стекала по щекам, обволакивала подбородок и шею малышки. Платье постепенно краснело сверху вниз, мокрая ткань прилипала к мягкой коже. А девочка продолжала танцевать, забыв о боли, о желании видеть. Полагаться на слух и осязание ей долго не придётся. Зная о своей судьбе, она пополняет коллекцию глаз своими.
– Что происходит? – спросила Агата и вырвала свою руку из руки парня. Она остановилась и замерла в ожидании. Итен пробежал ещё пару метров и тоже остановился, развернувшись. Он слабо улыбался.
– Я докажу тебе, что могу противостоять судьбе. Я докажу, что ради любви готов пойти на риск.
– Я спросила не это.
Гробовщик подошёл к убийце. Её твёрдый взгляд стремительно сверлил его глаза.
– Давай сбежим? – прошептал он.
– Мне надо избавиться от проклятья, помнишь? – не замечая его слов, продолжила девушка. – Ты же сам сказал мне покончить с этим до завтра? Тогда зачем…
– Нет. Нельзя, – оборвал её Итен. – Если попрощаешься с отцом, умрёшь.
Она вздрогнула и задрожала. В глазах застыли слёзы.
– Почему? Ты же мой спаситель… Почему ты говоришь об этом сейчас?.. Зачем вся эта ложь? Как я могу тебе верить? Если это правда, то что было до этого? Я чуть не умерла, понимаешь?.. Неужели я влюбилась в ложь?
Парень молча и терпеливо слушал. Он понимал, что во всём произошедшем его вина. Он влюбил Агату в себя, он помог ей встать с колен, он направил её на этот путь, он её убил, он впутал её в эту цепь. А теперь пытается спасти её – ну разве не глупо?
– Слушай, Атти, если ты настоящая Атти, ты поймёшь меня и простишь. – Он опустился на колени и нежно взял ладони девушки в свои. Теперь он смотрел снизу вверх на заплаканное лицо любимой. – Я никогда не мог позволить себе сказать правду о проклятье. Но я и не лгал. Я не называл проклятье аномалией, пока ты сама так не сказала. Аномалия – это не проклятье, это ты. Мы с тобой не люди, мы аномалии, ошибки этого мира. Понимаешь, то, что ты называешь проклятьем, является частью тебя, от него не избавиться.
– Не говори так!..
По её щекам вновь хлынули слёзы. Она отказывалась верить в собственное существование. Агата упала на колени и продолжила плакать рядом с Итеном. Рядом с ним она могла не скрывать своих чувств. Рядом с ним всё становилось правдой, а слова приобретали вес.
– Но… если ты такой же, как я, то… мне не важно.
Парень крепко сжал тело любимой в объятиях, он утешал её без слов.
– Почему ты никогда не плачешь? – спросила девушка, пытаясь остановить слёзы и подавить дрожь в голосе. – Разве тебе не больно?
– Если я буду плакать вместе с тобой, боль только усилится, – нежно ответил он и пригладил тёмные волосы Агаты. – Давай улыбаться вместе. Может, тогда тебе станет легче?
Она кивнула, но слёзы полились только сильнее. Наступило молчание, но не тишина. В этом безжизненном пространстве, пустом для одного и уродливом для другого, им обоим не было места. Сбежать оттуда – но куда? Нет места, которого не мог бы достигнуть их враг. Скрыться бы в воспоминаниях, в памяти, но и в ней нет ничего надёжного. Остаться на месте, в точке между “до” и “после” невозможно для них. Идти вперёд, к врагу. А дальше – как решит судьба.
– Ты хочешь правды? – спросил Итен у девушки. Она подняла голову с его колен и села рядом. Сонный вид любимой делал его счастливым.
– Знаешь, такой странный сон приснился, – тихо сказала она. – Кажется, я настолько давно не видела снов, что всё смешалось в кучу. Это так странно – спать во сне.
– Ну как ты? Успокоилась? Готова к бою?
Агата вздрогнула и окончательно проснулась.
– К какому бою? – осмелилась спросить она.
– Я и сам не знаю, – ответил парень, широко улыбаясь. Кажется, он вернулся в своё нормальное состояние.
– Понятно, – протянула Агата. – Что мы собираемся делать? Вернёмся в реальность?
– Нет, мы отправимся в бой!
Он вытянул руку со сжатой в кулак ладонью вверх, словно маленький ребёнок, играющий в пиратов.
– А с кем хоть воюем?
– С Главным!
– Эй, ты уверен? Это звучит глупо. Но если бы ты произнёс это с серьёзным лицом, я бы поверила.
Он отбросил ребячества в сторону и сосредоточился на правдоподобности своих слов. Даже улыбку убрал. Его серьёзное лицо выглядело совершенно чужим и незнакомым Агате. Теперь ей казалось, она видела всё.
– Мы победим Главного.
– Не надо делать такое лицо, – прошептала девушка, но парень уловил её тихие слова и улыбнулся. На самом деле, Агата была без ума от этого выражения, но просто боялась показаться странной.
– Ты ничего не понимаешь, да? – спросил он, и она кивнула.
– Зачем нам с ним сражаться? И зачем тебе я?
– Глупышка, – бросил он и замолчал. Прошла минута.
– Ты мне объяснишь или нет?
– Да, конечно. – И снова тишина.
– Я слушаю.
– И я.
– Хватит придуриваться! – Агата легонько ударила его по голове. – Почему ты ведёшь себя как ребёнок?!
– Прости. – Итен сделал поклон. – Не знаю, с чего начать.
– Давай с конца.
– Я люблю тебя.
Снова повисла тишина. Парень встал и повёл девушку за собой. Их шаги отдавались эхом в пустынном пространстве, как и слова гробовщика – в мыслях убийцы.
– Когда мы впервые встретились, мы были ещё детьми. Мы ничего не знали об аномалиях, как и все люди вокруг. Так продолжалось десять лет, пока тебе не исполнилось восемнадцать. В тебе проснулись силы аномалии, и ты начала убивать. – Итен недолго помолчал. – Один человек помог нам найти способ избавиться от “проклятия”, но со временем мы начали замечать, что память о существовании жертв стиралась. В итоге, мы пришли к выводу, что с исчезновением последней жертвы исчезнешь и ты. Мы решили остановиться, но что-то пошло не так, и ты всё же умерла. Тогда тот человек предложил сделку. Он снова и снова прокручивал твою жизнь, позволяя мне вмешиваться в неё, но не менять результат. Если я нарушу это правило, он убьёт и меня, и тебя. Тогда он о многом мне не рассказал, и я согласился. Теперь же за любое неповиновение он готов меня убить. Даже разорвать этот договор я не могу.
– Тогда что ты делаешь сейчас? – Агата и не собиралась разбираться в услышанном, ей хватало общего понимания ситуации, в котором она тоже немало сомневалась.
– Я что-нибудь придумаю.
– И это твой ответ? – В голосе девушки слышалась усталость. – У тебя было столько времени на размышления, и ты ничего не придумал?
– Что бы я ни придумал, это приведёт к одному. Единственный выход с перевесом в нашу пользу – это новый договор. В любом случае, надо идти на компромисс.
Они молчали, пока Агата не спросила:
– Постой, если в первый раз я начала убивать в восемнадцать, то почему в этой жизни это случилось раньше?
– Думаю, это благодаря силам Главного.
Они продолжали идти в Пустоте. Итен уже переправил их в гробницу Ганса, но ни для него, ни для Агаты в окружении не произошло видимых изменений. Парень знал, что если идти в этом направлении, они скоро встретят свою цель. Девушка считала, что если долго идти вперёд, можно попасть куда угодно. Если бы она могла видеть истину этого мира, стала бы она думать по-другому?
– Ты так часто говоришь о Главном, но что он за человек? – спросила она, осматривая лицо любимого в профиле. Он смотрел прямо с полупечальным, полусчастливым видом.
– Когда мы впервые встретились, он представился как Ганс. Какое-то время я так его и называл, пока не начал ненавидеть. Как же противно его имя!
– Эй, я не об этом спросила, – тихо вставила Агата. – Не отходи от темы.
– Да, прости. – Он и, правда, успокоился. – Я никогда не видел его лица. Он всё время в огромной красной мантии с капюшоном. Это меня пугает. – Девушка удивилась, как просто он говорил о своих страхах. – Я не знаю, чего он добивается или чем занимался до нашей встречи, но, кажется, он уже долгое время живёт в Пустоте. Мне трудно сказать о нём что-то определённое, мы мало общались, да и он о себе не рассказывал… Единственное, что я могу сказать точно, – это то, что он аномалия. Он как родитель всех аномалий, владеет многими из них и способен раздавать силы другим. Возможно, Главный сделал нас такими… Я так считаю.
Итен опустил свой взгляд и замедлил шаг. Оставалось совсем недалеко до столь знакомого места. Там, в пещере, на огромном выступе, ждал Ганс. Он парил в воздухе, и полы его мантии повисли над каменной поверхностью земли. Перед его глазами, словно экран, был открыт целый мир. Он видел всё, но сам ничего не собирался делать.
Он уже забыл, кем являлся изначально.
========== Глава 7. Несуществующее начало ==========
Синее ночное небо покрывало всё вокруг, и молчаливые фонари освещали пустынную дорогу. Старые пятиэтажки ровным строем уходили вдаль, сближаясь в неразборчивой тени города. Серая дорога разветвлялась и уводила в столь же похожие и скучные места. Удивительно тихо и безлюдно.
Он шёл без цели, и голос повторял ему идти. Вдруг мальчик очнулся. Он остановился и осмотрелся. Теперь он забыл. Забыл обо всём, что знал. Незнакомые здания возвысились над ребёнком, и страх овладел им. Словно вспомнив что-то, он продолжил свой ход. Шаг его стал медленнее и неувереннее. Жёлтые фигуры окон, словно глаза больших неподвижных монстров, смотрели на него со всех сторон. Но никто не наблюдал за ним, за стёклами лишь изредка проскакивали размытые фигуры людей.
Достигнув развилки, мальчик свернул направо, недолго думая, но остановился, заметив кого-то в ближайшем окне. Девочка сидела на столе, плотно придвинутом к подоконнику, и не отрывала от незнакомца взгляда. Она развернулась к нему передом и села на колени. Пара тетрадок и ручек свалилась с края стола. Девочка прижалась к стеклу и некоторое время пыталась что-то разглядеть, но вскоре спрыгнула вниз, и её затылок попрыгал в даль комнаты. Свет исчез, и мальчик не мог уже ничего разглядеть, пока к стеклу вновь не прилип носик незнакомки. Она пыталась что-то сказать ему, но звуки не достигали его. Тогда рядом с лицом девочки появилось лицо женщины, оно почти сразу же скрылось в темноте, но после оказалось в соседнем окне, рядом с мужчиной. Они о чём-то переговаривались, обеспокоенно посматривая на мальчика.
Какое-то время ничего не менялось, и ему наскучило это наблюдение. Он уже прошёл несколько метров, когда услышал заглушённый голос. Мужчина подбежал к ребёнку и, накинув на него тёплую, пропахшую сыростью кофту, спросил:
– Мальчик, что ты тут так поздно делаешь?
Он промолчал, отвернулся и сделал шаг вперёд, но его схватили грубыми руками и развернули к себе, больше не отпуская.
– Мальчик, где твои родители?
Лицо ребёнка не изменилось, но и тело его не двинулось. Словно глухонемой, он продолжал смотреть на мужчину пустыми глазами.
– Ты знаешь, где живёшь?
Ответа не последовало, и, весь на нервах, отец девочки потащил мальчика за собой. Тот не проявлял никаких эмоций и с безразличным видом шёл за ним. Незнакомые места, звуки и запахи. Квартира девочки. Женщина с уже знакомой ему головой пыталась что-то узнать у мальчика; теперь он отчётливо слышал её голос. Незаинтересованный данной обстановкой, он глазами искал девочку из окна. И вот, её круглая головка показалась в проходе. Неуверенная и стеснительная, она смотрела из-за угла, и глаза её блестели.
– Агата, вернись в комна… – сказала женщина, но её перебил мальчик:
– Останься.
Его голос, холодный и пронзительный, повис в напряжённом воздухе. По лицу незнакомки потекли слёзы, и она бесшумно скрылась. Женщина что-то строго ему сказала, потом ласково спросила о прежнем, но не смогла добиться и слова от мальчика.
Он разочаровался; его снова ничего не интересовало. Мир казался тусклым и скучным. Ему разрешили переночевать в квартире семьи Агаты, накормили и предложили сменную одежду, но он лишь помотал головой. Мальчик собирался уйти на следующий день; его бы в любом случае выставили за порог, а в худшем – отвели куда-нибудь, что вызвало бы немало неприятностей. Поэтому, как бродячий кот, он принял угощение и ласку.
Ночью ему не спалось. Он хотел вспомнить хоть что-то, но ни синяя темнота, ни серый потолок, ни звуки ночи не напоминали ему ни о чём. Понаблюдав за семьёй Агаты, он сам начал задаваться вопросом, кто его родители и где он жил до этого.
Вдруг скрип прервал тишину, и мальчик закрыл глаза, притворившись спящим. Неосторожные шаги приближались и вскоре остановились, прозвучав последний раз совсем близко. Что-то коснулось его плеча, и не боясь напугать человека, мальчик повернул голову и посмотрел девочке в лицо. Она дёрнулась от неожиданности, и прежде сдвинутые бровки удивлённо приподнялись.
– Чего не спишь? – спросил он бесцеремонно громко.
– Тише! – шепнула Агата и ткнула пальцем в щеку мальчика. – Сам чего не спишь?
Он раздражённо промолчал и перешёл в положение сидя. Девочка в простеньком платьице сидела на полу и смотрела на него снизу вверх.
– А как тебя зовут? – спросила она. Первое впечатление о новом знакомом Атти считала ложным, как и свою минутную слабость. Она надеялась, что он не хотел её напугать или обидеть, и наивно верила во всё хорошее и доброе, что может быть в людях, поэтому и пришла поговорить с ним наедине.
– Не знаю, – честно ответил мальчик, сам удивившись этому. Его голос уже не казался таким холодным и бесчувственным.
– Как так? Ты вообще помнишь хоть что-то? – Теперь она смотрела на него с жалостью и разочарованием.
– Не знаю, – повторил безымянный. Он чувствовал себя брошенным и беспомощным щенком.
– А сколько тебе лет?
– Сказал же, не знаю! Ничего не знаю! – почти прокричал мальчик. Девочка накинулась на него и закрыла его рот ладошками, но было уже поздно: кто-то из взрослых встал и приближался тяжёлыми шагами.
– Чего не спите? – шёпотом рявкнул мужчина.
Утро было солнечным и тёплым. Сама того не заметив, Агата проснулась и некоторое время наслаждалась прохладой, тянувшейся от пола. Мягкий свет наполнил комнату лёгким ароматом весны, и птицы за окном бесшумно пролетали мимо. Любопытный голубь сел у окна и случайно – а, может, и намеренно – постучал клювом в стекло. Девочке надоело просто лежать, и она встала, чтобы отпугнуть надоедливую птицу. Один вид из окна напомнил ей о безымянном мальчике. Она тихонько пробежала в гостиную, но его там уже не было. Через открытое окно вливался свежий воздух.
Мальчик сидел на лавочке и смотрел на играющих детей. Его не интересовали глупые развлечения, ему был скучен бессмысленный хохот и визг. Сколько дней прошло с его побега? Как долго он бродит по однообразным дорогам и улицам? Что-то должно иметь смысл. Хотя бы его существование, хотя бы его слова.
Кто-то подошёл ближе и восторженно вскрикнул. Сбежалась небольшая группа девочек и окружила мальчика. Одна из них протянула свою ручку и коснулась его головы. Теперь она гладила его и улыбалась. Безразличие и угрюмость чёрного кота не пугали их, и дети продолжали тискать, обнимать и передавать из рук в руки зверька. Какое-то разнообразие развлекало безымянного, и он не стремился сопротивляться.
Он часто бродил в таком виде, чтобы на него не обращали лишнего внимания взрослые, а дети, хоть чем-то близкие ему, иногда замечали и ласкали. Он не понимал других котов и предпочитал с ними не связываться, да и они не любили молчаливого черныша. Иногда незнакомые люди давали ему имена, но они были для него пустыми и ничего не значили. Он не считал имя чем-то важным, но втайне мечтал о собственном. Мальчик много думал о своём прошлом, но и оно было туманным. Никакой надежды, никакой веры, никакого счастья.
Почему-то девочки начали обсуждать, кто заберёт кота себе. Наивность и глупость детей поражали мальчика. Позже подошла ещё одна младшеклассница, и именно в её руках безымянный и оказался. Теперь он задавался вопросом, что же всё-таки свело его и Агату снова.
Он спрыгнул вниз, как только оказался в знакомом помещении. В квартире никого не было, и это успокоило кота. Он молча ждал, когда девочка подойдёт к нему, а она всё суетилась на кухне, изредка наклоняясь, чтобы погладить его. Через минуту она придвинула к нему блюдечко с молоком и уставилась на него, чего-то ожидая. И ради этого весь шум? Безымянный поднял полные презрения глаза на Агату и, оставив её с этим чувством, направился прочь.
Ему была интересна её реакция на превращения из кота в человека, поэтому он приготовился и с самодовольной улыбкой ждал момента. И вот, ошеломлённая и напуганная, она стоит перед ним и набирается смелости, чтобы восторженно засмеяться. Её робкий и неуверенный смех застывает в стенах, и она отказывается от любви к приключениям. Что-то вроде “лучше бы всё оставалось прежним”, да?
– Слушай, раз ты теперь мой кот, могу я дать тебе имя? – спрашивает она, опускаясь на пол.
– Нет, пока родители не разрешат тебе.
– А ты уже освоился, да?
– С чего ты решила, что я не сбегу?
Он встаёт и осматривает комнату девочки.
– Жить со мной ведь лучше? Я буду тебя кормить, ухаживать за тобой. Тут тепло и безопасно.
– В первую очередь я человек, а не кот.
Агату втягивает, она уже не боится мистики, и ей интересно происходящее. Она ломает рамки, рвёт фотографии и разрезает мир на две неравные части.
– Это будет нашим маленьким секретом, Итен.
Он опустил голову на её плечо и протянул:
– Какого чёрта…
Она дёрнулась и слегка ударила парня.
– Ты же сам попросил меня, не жалуйся теперь.
– Как ты понимаешь эту физику, а? – Он уткнулся носом в стол и одним движением бросил тетрадь вверх. – Слушай, уже ведь лето скоро, так не хочется заниматься…
– Тогда зачем ты вообще учишься? – Она сложила руки на груди и надулась.
– Ну, я ж не хочу быть тупым. Иначе тебе будет неприятно общаться со мной…
Парень отвернулся и медленно скатился на пол.
– Ты намного сильнее бесишь, когда ведёшь себя так.
Агата тоже отвернулась.
Прошло уже восемь лет с появления Итена в её семье. За это время он сильно изменился и научился понимать окружающий его мир. Парень обрёл чувства и своеобразный характер. Во многом он брал пример с сожителей и в частности с Атти, которую любил как сестру и даже больше, да и она не была к нему равнодушна. Зная о чувствах друг друга, они ни разу о них не говорили, но и детской забавой не считали.
– Агата! – донёсся голос с противоположного конца квартиры. – Скоро мама вернётся, а ты обещала научить меня рисовать!
Несколько тихих шагов, и вот открывается дверь, сначала медленно и тихо, но после резко распахивается и ударяется о стену. В комнату вбегает маленькая девочка и пристально смотрит на старшую сестру.
– Блин, Алина, совсем про тебя забыла, – простонала девушка и промотала в голове всё то, чем могла заниматься девочка без её присмотра. Итен с наигранным презрением искоса смотрел на подругу и открыто посмеивался.
– О, братик, – воскликнула малышка и подошла к парню ближе. Она схватила его руку и потащила за собой. – Научишь меня рисовать глаза?
– Ладно, ладно, мелкая.
Он простодушно следовал за ребёнком, но перед выходом из комнаты обернулся и наградил Атти злобной усмешкой. Она же этого не заметила, поглощённая мыслями о том, почему она “Агата”, а Итен “братик”.
И всё же, вечно жить Итен с ней не может. Но и без каких-либо документов парень даже не существует. В такой ситуации он способен только на то, что есть сейчас. Агату тревожило многое в нём: и кто он, и откуда, и кто его родители, и другие вопросы. Сам Итен говорил, что это совсем не важно и никак его не волнует, что было чистой правдой.
Каждое лето семья Атти отправлялась в Германию к родственникам, и это лето не было исключением. Девушка не искала там друзей, ей было достаточно сестры и котоподобного нахлебника, но был один человек, который иногда приветствовал её.
– О, снова явилась, – одновременно с этими словами недружелюбный взгляд коснулся Агаты, и на её лице растянулась насмешливая улыбка.
– Кажется, я слышала чей-то голос, противный такой, не знаешь, Итен? – Она не сводила глаз с довольно низкой девушки, смотревшей на неё снизу вверх яркими глазами. Они стояли очень близко друг к другу и злобно улыбались, а парень наблюдал в сторонке с скучающим видом.
– Слушайте, вам ещё не надоело? Каждый год одно и то же…
– Да, на самом деле я тоже устала от этого. – Атти расслабила тело и опустила подбородок. Вскоре её обхватили и закрутили вокруг себя мягкими руками. – Это тоже бесит, хотя я и не против.
Инга отлипла и подошла к Итену.
– Давно не виделись.
– Ага, – протянул он и, склонив уставшую голову, незаметно ущипнул девчонку. Она, словно кошка, отпрыгнула подальше и зашипела.
– Совсем не изменился, – сказала она, обращаясь к подруге и полностью игнорируя парня. Вдруг у Агаты зазвонил телефон, и после короткого разговора она отошла на некоторое время, оставив друзей наедине.
Они отправились в парк. Итен был рад, что теперь ему не придётся сгорать под прямыми лучами, а Ингеборге, казалось, нравилось всё, что только могло произойти. Она радовалась каждой мелочи, каждой минуте. Парень не видел ничего хорошего в этом, но всё же немного завидовал знакомой. Они остановились и присели на скамейку, откуда хорошо был виден вход в парк.
Вскоре появилась Агата с сестрёнкой. Никто не говорил, что расстроился, но у всех создалось именно такое впечатление о ком-либо. Несмотря на все эти подозрения, больше всех обиделась сама малышка. Ей не были интересны игры и разговоры со старшими, как и всё за пределами дома, она предпочитала оставаться дома и рисовать. Но в данной ситуации выбора не было, слишком уж мала ещё девочка.
Было нечто более значимое, чем все эти пустые пояснения. Например, Инга и Алина не могли видеть друг друга. Два сознания одной аномалии, разделённые некогда Гансом, вновь встретились и, когда их миры пересеклись в одной точке, право на существование определил он. То ли чистая случайность, то ли собственная симпатия, то ли намеренное действие Главного определило выжившего.
Помехи в виде чёрных расплывчатых точек и мазков затанцевали на глазах у Итена и Агаты, и всё казалось кошмаром. Поражённое лицо Ингеборги, которая не понимала, о ком шла речь в коротком разговоре её друзей, и эта странная черта отстранённого безумия во взгляде ребёнка сменяли друг друга и то обострялись, то перекрывались спокойствием и картинами счастливой повседневности. Несколько одинаковых девочек выстроились в ряд, их безразличные глаза горели кровью, а кожа бледнела и наполнялась холодом. Они собрались воедино; на момент Алина исчезла. Тишина. Инга появилась впереди, вот она совсем близко, напуганная и брошенная. Вдруг то там, то здесь появлялись её образы, пока, наконец, не остановились посреди дороги. Машина, скрежет, удар, падение, момент, кровь, крик.
Всё замолчало. Маленькая девочка сжалась в комок и тихо заплакала, спрятав голову. Девушка дрожала и еле держалась на ногах. Парень рядом с ней замер, поражённый, ещё не осознавший ничего. Одни люди останавливались, другие поспешно расходились, а лужа алой крови растекалась всё дальше и дальше.
– Слушай, не ты виновата в происходящем, – устало пробормотал парень и сел напротив девушки. Прошло два года со смерти Инги. В Агате пробудились силы аномалии, и она активно искала способ избавиться от “проклятия”.
– Но ведь все люди вокруг меня ненормальные, что ты, что Алина. Конечно, я уже привыкла к вам, но я не смогу привыкнуть к собственному безумию.
Её терзала мысль, что из всех троих у неё самая ужасная странность. Убивать других одним прикосновением намного страшнее, чем превращения в кота или способность перематывать время за глаза.
– Сколько можно повторять, не ты сделала нас такими, и не мы сделали такой тебя.
– Но если мы совсем не связаны, почему ты ещё жив?! – вскрикнула Атти и отвернулась к стене. Она не хотела показывать собственные слёзы и страх перед неизвестным. Ей было трудно верить, что Итен не пропадёт так же, как и её отец, что она не станет причиной смерти ещё одного любимого ей человека.
Он подошёл к девушке ближе и нежно обнял её.
– Не бойся. Я всегда буду рядом. Я никогда не умру.
– Не говори так, Итен, – прошептала она и вытерла слёзы. Девушка сжала запястье парня и не собиралась его отпускать. – Почему ты не умираешь?
– Мне помог один человек.
– Он знает, как избавиться от проклятья?
– Возможно.
– Спасибо, что говоришь правду.
Она отпустила его руку и развернулась. Его ласковая улыбка и добрый взгляд окутали всё вокруг мягким счастьем.
– Не надо делать вид, что всё хорошо. Всё и так хорошо.
– Знаю, – коротко ответил он и поцеловал любимую, – но и ты не притворяйся.
– Познакомишь меня с тем человеком? – снова переключилась Агата.
– Если хочешь.
– Я здесь, – пронёсся голос, ударяясь о стены. Он был бесцветен, непонятен и безразличен, словно принадлежал не человеку, а машине. По нему даже не было ясно, кто говорил.
Человек, окутанный кроваво-красной мантией, закрывающей даже лицо, замер посреди комнаты. Неестественно высокий, он почти касался потолка своей головой, а широкие полы его одежды лежали складками на полу. Он молчал и ждал вопроса.
– А-а-а кто ты? – дрожащим голосом спросила Агата, очнувшись от неожиданного появления незнакомца.
– Я Ганс, – последовал краткий ответ. Осознав, что полноценных объяснений она, скорее всего, не услышит, девушка продолжила:
– Ты знаешь, как избавиться от проклятья?
– Нет.
Атти замерла в непонимании. Зачем он пришёл, если не собирался помогать? Итен предполагал, что он мог знать, хоть и не был уверен, но только ли для опровержения этого явился Ганс?
– Но я могу помочь, – добавил он после. – Попрощайся со всеми своими жертвами.
И она прощалась. День за днём количество пленников становилось всё меньше и меньше, пока не осталось совсем немного. Тогда Агата начала замечать, что люди вокруг неё забыли о тех, кого она убила, и только самые близкие помнили о них. Совсем не облегчение, только тяжесть и лязг в груди.
– Слушай, а если мы с самого рождения были такими? – спросил однажды Итен. – Ведь я всегда умел в кота превращаться.
– Кто знает? – апатично пробормотала девушка. – Я-то не с рождения убийцей была…
– Кто знает? – повторил парень.
– Ты нарываешься, что ли? – вскрикнула она, чуть не плача. – Я… я стала убийцей только из-за этого проклятья!.. Я не хочу… такой правды.
– Если бы правда могла от нас зависеть, нам не пришлось бы врать, – тихо заметил он и недолго помолчал. – Если избавиться от всех жертв, тогда что останется от тебя? Если всё же ты рождена для убийств, то что ты без них?
– Замолчи!..
Она заплакала, не скрывая боль и крик.
– Не сопротивляйся правде, – подтвердил Ганс, вновь возвысившись над девушкой. Время словно остановилось.
– Почему… Почему все вокруг называют меня убийцей?!
Всё запутывалось сильнее и сильнее. Все моменты свалились в кучу, и время уже не имело значения. Агата устала. Устал весь мир вокруг неё, и никто уже не искал смысл в чём-либо. Бессвязные картины, действия, фразы – весь этот беспорядок кружил девушке голову, превращая жизнь в свалку воспоминаний. Их последовательность пропала в прошлом, а настоящее растворилось в будущем. Как и эти строки, весь мир потерял логику и смысл.
– Чудо не случится, если ты в него не веришь… да? – вяло протянула Агата. – Я верю, но… способна ли какая-то там вера спасти меня?
– В таком случае, ты не веришь, разве нет? – поправил любимую Итен. – Ты же сама говорила, что добиться своего счастья совсем не трудно. Так почему опускаешь голову?
Он поднёс чашку чёрного кофе к губам и замер. Один его горький запах заставлял парня успокаиваться. Благодаря ему он держался и мог твёрдо стоять на ногах. Горечь кофе перекрывала горечь внутреннюю, хоть и не могла полностью скрыть её. Она отвлекала.
