Текст книги "В лабиринтах памяти (СИ)"
Автор книги: Leras
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
– Это не так!
– Что я тебе говорил про вранье, Ева? – сжимает дрожащий подбородок вампир, вынуждая девушку смотреть ему прямо в глаза, – думаешь, что я не чувствую, как ты дрожишь? Ты боишься, птичка, но не меня, а своих желаний. И хочешь ты явно не слащавого докторишку, сдувающего с тебя пылинки. Ты позволила ему прикоснуться к тебе?
– Нет, – едва слышно выдыхает Ева, часто дыша.
И на лице Элайджи появляется тонкая улыбка.
– Потому ты моя, птичка.
С этими словами он подается вперед, и накрывает в нетерпеливым поцелуем ее приоткрытый ротик. Элайджа не ласкает ее, а будто наказывает. Кусает пухлые губки и тут же проходится по ним языком, сжимает ладонями пылающее лицо.
И Ева сдается. Тонкие руки обвивают мужскую шею, и она отвечает на поцелуй. Несмелые движения ее маленького язычка действуют на Элайджу сильнее любого афродизиака, но он находит в себе силы, чтобы отпрянуть от сводящих с ума нежных губ.
– Я не буду насиловать тебя, Ева, – хрипло говорит он, глядя в бездонные затуманенные глаза, – хотя, видит бог, я на грани. У тебя есть минута, чтобы уйти.
Но девушка не двигается с места.
– А если я не уйду? – неожиданно говорит она.
– Тогда я буду брать тебя, пока ты не охрипнешь от криков, – глухо отзывается Элайджа, тяжело дыша, – остаешься, птичка?
И в следующий момент вампиру кажется, что он сошел с ума. Он не верит своим ушам, безупречному вампирскому слуху, когда с ее губ срывается едва слышное «да».
– Это не шутка, Ева, – выдавливает из себя Элайджа, еле сдерживаясь, – я не смогу остановиться.
– Я этого и не хочу, – заливается румянцем девушка, и в подтверждение своих слов тянет тонкие пальцы к мелким пуговицам мужской сорочки, – ты прав, достаточно вранья.
– Ах, ты, маленькая распутница, – с довольной улыбкой тянет вампир, обводя указательным пальцем контур пухлых губ, – как же я хочу тебя, Ева.
Не дожидаясь ее ответа, Элайджа впивается в нежный рот жарким поцелуем, пока его пальцы тянут вверх влажную футболку, расстегивают узкие джинсы. Через мгновение Ева остается в одном нижнем белье, и вампир не может оторвать взгляда от выглядывающих из лифа округлостей пышных грудей.
– Ты такая красивая, моя птичка, – шепчет Элайджа, отрываясь от девичьих губ, – прости меня за то, что я сейчас сделаю.
И с этими словами, он срывает с нее белый лиф, отбрасывая его в сторону, так же участь постигает и маленькие трусики. Полностью обнаженная, Ева не сводит с мужчины расширенных глаз, проходясь языком по пересохшим губам, и Элайджа понимает, что от его культивируемого годами самоконтроля не остается камня на камне.
Он вжимает ее в постель, накрывая своим телом, и покрывает быстрыми поцелуями гладкую кожу. Скользит языком по нежной шее, очерчивает контур изящных ключиц, спускается к груди. Ева выгибает спину, когда вампир сжимает губами соски, обводит их языком. Нежные вершинки твердеют, наливаются возбуждением, и вот девушка уже нетерпеливо ведет бедрами, чувствуя, как низ живота обжигает от желания.
Элайджа не сводит глаз с пылающего лица, наслаждаясь видом. Ева кусает свои пухлые губки, едва сдерживая стоны, смыкает веки, закатывая черные глаза. Она хочет его. Наслаждается его ласками. Отдается ему. Эти мысли накрывают вампира липкой волной, лишая рассудка.
Он стягивает с плеч расстегнутую Евой сорочку, и прижимается к ней – кожа к коже – отчего оба не могут сдержать глухих стонов. Вампир срывает вместе с бельем давно ставшие тесными брюки, устраивается между точеных бедер, и чувствует, как в то же мгновение длинные ножки обхватывают его торс, смыкаясь за спиной.
– Прикоснись ко мне, птичка, – шепчет он, и Ева распахивает мутные глаза, впиваясь в него горящим взглядом.
И тонкие пальцы едва ощутимо касаются его щеки, очерчивая скулу, скользят ниже, к груди. Ева становится смелее – гладит его уже ни кончиками пальцев, а всей своей маленькой ладонью, и Элайджа задыхается от ее нежных прикосновений, пока девушка медленно изучает его тело, лаская разгоряченную кожу.
Вампир слегка двигает бедрами, и напряженная головка члена прижимается к влажным складкам между разведенных ножек, вызывая у Евы тихий стон. Она совсем мокрая, и Элайджа скользит ладонью к низу ее живота, проходясь дразнящими движениям по пылающей промежности. Большим пальцем он касается набухшего комочка, и по телу девушки пробегает волна мелкой дрожи.
– Я больше не могу, моя маленькая птичка, – шепчет вампир в пылающее ушко.
– Тогда возьми меня, – выдыхает Ева.
Сильным движением Элайджа переворачивает ее на живот, притягивая к себе точеные бедра.
– Обопрись на локотки, птичка.
Девушка исполняет его просьбу и изгибает узкую спину, приподнимая вверх маленькую попку.
Вампир не может оторвать взгляда от ее точеного, идеального тела, и его пальцы скользят по изящной спине, сжимают округлые ягодицы, ласкают влажные складки между дрожащий бедер. Ева подается навстречу его движениям, и Элайджа проникает двумя пальцами в тесное лоно, пытаясь подготовить ее к большему. Она все еще слишком узкая, и вампир не хочет причинить девушке лишнюю боль, но то, как она изгибается, встречая его движения, сводит на нет все его попытки хоть немного унять бушующее в крови желание.
Элайджа прижимается пахом к ее пылающей промежности и склоняется к прикрытому спутанными локонами лицу, приподнимая маленький подбородок и поворачивая его к себе.
– Ты моя, Ева, – выдыхает он, глядя в бездонные глаза, – только моя, – и сильным толчком подается вперед, наполняя ее собой.
Ева глухо вскрикивает, сжимая его член тесным лоном, и Элайджа на мгновение останавливается, позволяя ей расслабиться. Мужские ладони скользят по дрожащей спине, мягко поглаживая, пока не достигают точеной попки. Вампир сжимает нежные округлости, и плавно подается вперед. Медленными тягучими движениями, Элайджа скользит в тесном лоне, входя до самого основания, и Ева шире разводит бедра, полностью принимая его член.
Ее тихие горячие стоны сводят с ума, и вампир чувствует, как первая легкая волна экстаза накрывает его, заставляя ускорить движения. Он скользит ладонью к низу девичьего живота и большим пальцем потирает напряженный комочек, продолжая вбиваться в нежное тело. От его прикосновений Еву начинает мелко трусить, и через мгновение Элайджа чувствует, как жаркое лоно сжимается вокруг его члена, и девушка кричит от накрывшего ее наслаждения, тем самым увлекая его за собой.
Ева обессиленно опускается на подушки, и Элайджа накрывает собой ее дрожащее тело, покрывая поцелуями тонкие плечи.
– Моя птичка, – шепчет он между поцелуями, – я тебя никуда не отпущу. И оторву голову этому слащавому докторишке, если он бросит на тебя еще хотя бы один взгляд.
– Ты жуткий ревнивец, Элайджа, – откликается девушка, и вампир понимает, что она улыбается.
– А ты – маленькая распутница, – смеется он, – по всему выходит, что мы идеальная пара.
И Ева соглашается.
========== Часть 11 ==========
Ева проснулась от прикосновений мужских ладоней, плавно скользящих по ее телу, не пропуская ни одного изгиба. Она медленно подняла веки, и ее взгляд тут же встретился с темными прищуренными глазами Элайджи, на лице которого играла тонкая улыбка.
– Привет, птичка.
Ева на мгновение замерла, но в следующий миг перед ее глазами поплыли картины происходящего несколько часов назад, и нежные щеки девушки стали пунцовыми.
– Так мило краснеешь, – ласково проговорил Элайджа, касаясь кончиками пальцев контура алых губ, – даже не скажешь, что ты прошлой ночью сама…
– Прошу, прекрати, – прервала его девушка, поднимая на вампира свои бездонные глаза.
– Мне нравиться, что ты такая страстная, моя птичка, – склонился к ее лицу Элайджа, прикасаясь губами к горящим щекам, – невинная и распутная одновременно.
С этими словами он приник к ее нежной шее, выводя на ней языком замысловатые узоры. Ева попыталась отпрянуть, но вампир придвинулся к ней теснее, сжимая ладонями округлые ягодицы.
– Я хочу тебя, птичка.
– Мы ведь всю ночь… – попыталась возразить девушка, но Элайджа не дал ей договорить, накрывая пухлые губы жарким поцелуем.
Ева уперлась ладонями в широкую грудь, и тогда он, нехотя, отстранился от нее, вопросительно заглядывая в черные глаза.
– Что такое, милая?
– Мы… – выдавила из себя Ева, – столько раз… и я … я ведь могу…
– Забеременеть?
Девушка кивнула, прикусывая губу.
– Нет, птичка, – тихо ответил ей Элайджа, – у меня не может быть детей.
– Но почему? – распахнула глаза Ева.
– Это долгая история, – глухо проговорил вампир, – когда-нибудь я расскажу тебе.
Он опустился на подушку, выпуская девушку из объятий, и тогда Ева сама прижалась к нему, скользя ладонями по широкой груди.
– Мне очень жаль, – только и смогла проговорить она, нерешительно поднимая на него погрустневшие глаза, – прости, что я…
– Твоей вины в этом нет, птичка, – спокойно отозвался Элайджа, – что ты хочешь на завтрак?
– А ты умеешь готовить? – вскинула бровь Ева, радуясь перемене темы разговора.
– Сомневаешься во мне? – сузил глаза вампир.
– Ну, что ты, – невинно улыбнулась девушка, – вовсе нет.
– Ладно, недоверчивая птичка, – вернул ей улыбку Элайджа, – придется тебя разубедить.
С этими словами, вампир поднялся с постели, и, не стесняясь своей наготы, направился в ванную комнату. Ева проводила его взглядом, любуясь крепкой фигурой, после чего откинулась на подушки, прикрывая глаза.
Совсем не этого она ожидала, когда шла вчера вечером в дом Элайджи. Не того, что его поцелуи и ласки настолько сведут ее с ума, что ей придется врать брату о том, что ее работодатель болен, и она вынуждена остаться с ним на ночь. И тем более не того, что сама будет просить его не останавливаться, брать ее раз за разом, пока они не заснут полностью обессиленные.
Но Ева больше не видела смысла врать самой себе. То, что она чувствовала к Элайдже было ни чем иным как…
Сумбурные мысли прервал объект ее мечтаний, выходящий из ванной в одном полотенце, низко висящем на бедрах.
– А ты не хочешь освежиться, птичка?
И темные глаза выжидающее застыли на ее лице. Девушка прикусила губу, не решаясь откинуть простынь.
– Ты что же, стесняешься меня, Ева? – нарочито удивленным тоном проговорил Элайджа, делая шаг к постели.
– Я…
– У меня отличная память, птичка, – прервал ее вампир, касаясь тонкой простыни, – и я вряд ли смогу забыть твои идеальные груди, родинку на правом бедре, попку, будто созданную для моих ладоней…
– Элайджа…
– Тебе нечего стесняться, Ева, – не обращая внимания на ее смущенный возглас, продолжил мужчина, – ты прекрасна.
И он потянул на себя простынь, обнажая девушку.
– Иди ко мне.
Ева судорожно вздохнула, слыша, как голос Элайджи становится низким, требовательным.
Очень медленно она поднялась с постели, и сделала осторожный шаг в его сторону, глядя в горящие темные глаза. И сама не поняла, как через мгновение оказалась в крепких объятьях.
– Я думаю, завтрак немного подождет, птичка, – хрипло проговорил Элайджа, сжимая точеные бедра, – я, пожалуй, не прочь еще раз принять душ.
С этими словами, он подхватил Еву на руки, и направился в ванную комнату. Едва они оказались в душевой кабине, вампир прижался к узкой девичьей спине, и его ладони скользнули вверх, накрывая затвердевшие вершинки налитых грудей. Ева откинула голову ему на плечо, принимая ласки, и Элайджа, почувствовал, как округлые ягодицы вплотную прижались к его возбужденному члену.
– Хочу тебя, – глухо выдохнул он в маленькое ушко.
– И я хочу тебя, – отозвалась Ева, подаваясь навстречу мужским пальцам, спустившимся к низу ее живота.
От ее тихих слов с губ вампира сорвался глухой рык, и Элайджа мягко надавил на узкую спину, заставляя девушку прогнуться. Не в силах больше сдерживаться, он одним толчком вошел в нее, и Ева подалась ему на встречу, шире разводя дрожащие бедра. Раз за разом вампир наполнял ее собой, вбиваясь в нежное тело, пока тесное пульсирующее лоно не сжало его член, и острый обжигающий экстаз не накрыл его с головой, погружая в темноту.
Прошло несколько минут, прежде чем они оба смогли выровнять дыхание, приходя в себя, и Элайджа потянул Еву под теплые струи воды. Теперь его ладони скользили по ее телу нежно, почти целомудренно, смывая следы их бурного соития.
– Ты порвал мое белье, – напомнила вампиру девушка, когда он мягко промакивал ее тело полотенцем.
– Разве оно тебе нужно, птичка? – хотел отшутиться Элайджа, но видя как Ева хмурит тонкие брови, продолжил, – я куплю тебе новое, любовь моя. Все, что хочешь.
– Дело вовсе не в этом, – откликнулась Ева, поднимая на него черные глаза, – как я пойду домой?
– Ты не пойдешь, – просто сказала мужчина, не отводя пристального взгляда от ее растерянного лица.
– А как же Себ?
– Придет сюда.
– Элайджа, – начала было Ева, но мужчина перебил ее взмахом руки.
– Я же говорил тебе, что хочу, чтобы ты жила здесь. Я не желаю зажимать тебя в темных уголках лишь в те часы, когда ты приходишь сюда делать уборку, – твердо проговорил Элайджа, не отрывая от нее глаз, – ты моя, птичка. И должна спать в моей постели.
– Это не игра, – тихо отозвалась девушка, тяжело вздыхая, – я не хочу, чтобы брат считал меня шлюхой, которая греет твою постель.
– Ева! – недовольно свел брови Элайджа, качая головой, – я бы никогда не стал жить со шлюхой. Так же как и ты – никогда ею не была. Я не очень силен в современной терминологии. Но я точно знаю, чего хочу. Назови это как угодно, только будь со мной.
– Ты предлагаешь мне стать твоей… девушкой? – расширила глаза Ева.
– Скорее женщиной, – усмехнулся вампир, – но смысл ты уловила правильно. И давай забудем о том, что было. Я просто помог тебе в трудную минуту. Как своей будущей девушке.
– Я подумаю над твоим предложением, – невинно улыбнулась Ева, щуря свои бездонные глаза.
– Мне послышалось, птичка?
– Вовсе нет. Просто я должна быть уверена, – продолжила она дразнить Элайджу, – вдруг тебе опять взбредет в голову пригласить Мари.
– Да ты ревнуешь, Ева? – с довольной улыбкой проговорил вампир, – или никак не можешь забыть, как в первый раз увидела мой…
– Элайджа!
– Ну, прости, прости, моя маленькая птичка, – рассмеялся мужчина, – ты сама начала. Идем завтракать?
Ева подняла на него свои черные глаза, недовольно дуя губки, и Элайджа не в силах сдержать свой порыв, привлек упирающуюся девушку к себе, покрывая легкими поцелуями ее лицо.
– Не злись, любовь моя, я и думать забыл о Мари. Для меня существуешь только ты.
Но не успела Ева сказать и слова в ответ, как со стороны двери раздался мелодичный обманчиво-мягкий мужской голос.
– А вот тут ты ошибаешься, брат мой. Пора тебе воссоединиться с семьей.
========== Часть 12 ==========
Элайдже не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за его спиной. Слишком часто он слышал во сне этот хриплый баритон, и безупречная память вампира не подводит его и на этот раз. Вот только худощавый сероглазый мужчина обращался лишь к златовласой девочке и никогда не говорил, что он его брат.
– Кто ты? – вихрем приближается к незнакомцу вампир, сжимая пальцами его горло.
Ева замирает, не веря своим глазам, пытаясь дрожащими руками укутаться в простыню.
– Что… что происходит, Элайджа? – только и может выговорить она испуганным голосом, – как ты…как ты это сделал?
– Не пугай свою шлюшку, брат, – лениво отзывается сероглазый мужчина, и совершенно без усилий высвобождается из захвата Элайджи, отступая в сторону, – не сказал ей, кто ты? Кто мы?
– Не смей так ее называть, – цедит вампир, и Ева с замиранием сердца видит, как на его красивом мужественном лице начинают змеиться темные вены, – кто ты такой?
– Твой брат, – охотно отвечает тот, – Клаус. Впрочем, ты в своей старомодной манере любишь называть меня Никлаус. Ты меня не помнишь, потому что Марсель заставил тебя забыть всю нашу семью. Мы вынуждены были расстаться, спасая мою дочь. Твою племянницу Хоуп. Но теперь Фрея, это, между прочим, наша старшая сестра, нашла способ решить эту…проблему. И семья Майклсонов может вновь воссоединиться. Всегда и навеки, Элайджа. Поэтому, внуши этой милой девчушке забыть о нас, или убей, на твое усмотрение, и идем со мной.
– Я тебе не верю, – глухо выговаривает Элайджа, глядя на лениво улыбающегося Клауса, – я бы не смог бросить свою семью.
– Вот тут ты прав, брат мой, – кивает гибрид, – ты и не мог. Ты ведь слишком любил Хоуп. И Хэйли.
– Хэйли? – сводит брови вампир, и в его голосе уже нет былой твердости.
– Мать Хоуп. И твою… бывшую возлюбленную.
Элайджа чувствует, как после этих слов, стоящая за его спиной Ева начинает мелко дрожать. Он поворачивается к ней, притягивая девушку к себе, мягко касаясь ее спутанных волос.
– Все хорошо, птичка.
– Не стоит обнадеживать девочку, Элайджа, – усмехается Клаус и на его лице появляются милые ямочки, – Марсель и Ребекка уже едут сюда. Через несколько часов ты все вспомнишь, и сам захочешь поехать со мной в Новый Орлеан. Поэтому прекрати этот театр абсурда. Отпускай девчонку. Ну, или дай мне ее выпить.
– Ты к ней и пальцем не прикоснешься.
– Ты что же даже не пил ее? – закатывает глаза Клаус, – только трахал?
– О чем он говорит, Элайджа? – дрожащим голосом спрашивает Ева, поднимая на вампира испуганные глаза, – что значит «не пил»?
– Ну же, скажи, братец, – улыбается гибрид, – ей все равно придется стереть память.
– Элайджа… – расширяет глаза Ева, – что…что происходит?
– Ты трахалась с вампиром, дорогуша, – отвечает за брата Клаус, наслаждаясь страхом вспыхнувшем в глазах девушки, – с первородным вампиром, если быть точнее.
– Я… о небеса… что за чушь…
Но подняв глаза на Элайджу, она понимает, что сероглазый мужчина говорит правду. И мелкие детали, вроде невероятной силы, скорости, острого слуха, невозможности иметь детей, складываются в одну ясную картину. Ева дрожит, пытаясь вырваться из мужских объятий.
– Отпусти, я… О, боже, как такое вообще возможно? Кто вы такие?!
Элайджа не выпускает девушку из своих рук, обхватывает ладонью ее испуганное лицо, заставляя смотреть ему прямо в глаза.
– Все хорошо, Ева, – медленно говорит он, – я тебе все объясню. Никто не причинит тебе вреда, клянусь. А сейчас тебе лучше пойти домой.
– Хотя бы сотри ей память! – вмешивается Клаус, делая шаг в сторону брата.
– Жди меня, Ева, – уверенно говорит Элайджа, глядя в бездонные черные глаза, не обращая внимания на недовольство гибрида, – я скоро приду. Не открывай никому дверь. Все будет хорошо, птичка. Ты мне веришь?
Девушка только едва заметно кивает.
– А сейчас иди.
Укрывшись простыней, Ева натягивает прямо на голое тело джинсы и футболку и делает шаг к двери. Уже на пороге Элайджа притягивает ее к себе и под насмешливым взглядом Клауса целует дрожащие губы. Ева поднимает лицо, гладя прямо в спокойные темные глаза, и, тихонько вздыхая, возвращает ему поцелуй, на что вампир улыбается, и, выпуская ее из объятий, подталкивает к двери.
– Да ты влюбился, братец, – щурит серые глаза Клаус, когда за Евой закрывается дверь, – не слишком ли она… молода для тебя?
– Не твое дело… Никлаус, – цедит Элайджа, надевая рубашку, – так я по твоим словам тебя называю?
– Я смотрю, твой стиль не изменился, как и характер, – со смехом отзывается Клаус, – ты совсем ничего не помнишь?
– Очень смутно, – неохотно отвечает вампир, сводя брови, – какие-то обрывки. Ты, светловолосая девочка…
– Это Хоуп! – довольно улыбается гибрид.
– …зеленоглазая испуганная девушка…
– Видимо, Хэйли, – вскидывает бровь Клаус.
– И я, что же, был влюблен в нее?
– Всем казалось, что да, – после некоторого молчания отвечает гибрид, и его лицо мрачнеет, – вы расстались перед тем, как ты… как Марсель стер тебе память.
– Я хотел начать жить заново. Почему?
– Давай подождем Ребекку, – хмурится Клаус, – Марсель вернет тебе воспоминания, и ты сам все поймешь. В том числе и то, что я не лучший рассказчик. А пока, может, угостишь меня бурбоном? Кстати, вполне милый городок…
Ева бежит по узкой улочке к своему дому, едва различая дорогу из-за застилающих глаза слез. Она понимает, что нужно успокоиться, что не должна пугать волнующегося за нее Себастьяна, но ничего не может с собой поделать.
Слова брата Элайджи, а в этом обстоятельстве Ева теперь не сомневается, все еще звучат в ее голове, отдаваясь глухой болью в сердце.
Ты ведь слишком любил Хоуп. И Хэйли.
Ты трахалась с вампиром, дорогуша.
И девушка не знает, что волнует ее больше. То, что ее возлюбленный – вампир, или то, что у него есть другая, которую он вспомнит через несколько часов. Это похоже на какой-то театр абсурда, но в глубине души Ева знает, что все сказанное Клаусом – правда.
Именно поэтому Элайджа был так не похож на всех остальных мужчин. Именно поэтому она в него влюбилась.
Ева качает головой, стараясь избавиться от этих непрошенных мыслей, но тут же вспоминает слова вампира о том, что не имеет смысла врать самой себе. Вот только теперь у ее чувств нет никаких надежд для взаимности.
Девушка верит тому, что говорит ей Элайджа, но проблема в том, что его слова сказаны до возвращения к нему воспоминаний о прошлом. О его семье. Которая, Ева в этом абсолютно уверена, значит для вампира больше всего на свете. И уж точно дороже ему, чем маленькая дурочка, продавшая свою невинность.
Ева не замечает, как оказывается на пороге своего дома, и Себастьян бросается в ее объятья, обеспокоенно разглядывая лицо сестры.
– С месье Элайджей все в порядке?
– Я не знаю, – после минутного молчания отвечает Ева.
И это полная правда.
========== Часть 13 ==========
– Элайджа!
Вампир не успел обернуться, как на него налетела стройная светловолосая девушка. Блондинка повисла на его шее, обвивая ее тонкими руками под пристальным взглядом крепкого темнокожего мужчины, застывшего на пороге комнаты.
– Как ты мог так поступить Элайджа! – громко воскликнула девушка, не выпуская вампира из объятий, – я едва не убила Марселя, когда он рассказал мне, что вы сотворили с твоей памятью!
– Можешь не стараться, Бекс, – сладким голосом протянул Клаус, делая внушительный глоток бурбона, – он нас не помнит.
– Совсем? – сузила глаза Ребекка, вглядываясь в мрачное лицо Элайджи.
– Мне жаль, – холодно отозвался последний, отводя руки блондинки, – и я не уверен, что хочу вспоминать.
– Что?! – негодующее воскликнула девушка, – ты в своем уме? Для тебя никогда не было ничего важнее семьи!
– Но все же я решил стереть эти воспоминания, – веско проговорил Элайджа, – и начать жить сначала.
– Но тогда мы были вынуждены расстаться! – взвилась Ребекка, – и выбора у тебя не было. Сейчас же…
– Это что, из-за той черноглазой девчонки? – закатил глаза Клаус, глядя на старшего брата.
– Какой еще девчонки? – подозрительно прищурилась блондинка, поднимая взгляд на совершенно спокойного Элайджу, – а как же Хэйли?
– Не будем строги к нашему дорогому брату, – на лице гибрида появилась милые ямочки, – он лишь в кои-то веки наслаждался прелестями свободной жизни. Но даже такая славная малышка, пахнущая сиренью, не стоит семьи.
– Я просто не верю своим ушам! – покачала головой Ребекка, – из-за какой-то маленькой шлюшки…
– Мое терпение не безгранично, – холодно отозвался Элайджа, поднимая ледяной взгляд на задыхающуюся от ярости девушку, – как и гостеприимство.
Ребекка замолчала, и посмотрела в сторону Марселя, мрачное лицо которого было полно решимости.
– Просто сделай это, – тихо проговорила она.
И не успел Элайджа понять, что происходит, как перед его лицом возник мужчина, черные глаза которого впились в темно-карие глаза Элайджи.
– Вспомни, все, что я просил забыть. Свою семью, братьев, сестру, племянницу. Свою клятву. Свои «всегда и навечно». Свою любовь.
Элайджа почувствовал, как каждое слово, произнесенное твердым голосом, взрывается в его голове яркой вспышкой. А потом появились они. Сначала смазанные, короткие, как вспышки, картины. Маленькая белокурая девочка, тянет к нему руки, требуя научить ее ездить верхом. Светловолосы мальчик играет с деревянным мечом. Высокий мужчина учит его драться. И дальше – целый калейдоскоп образов и чувств. Ребекка, Клаус, Кол, Фрея, Финн. Хоуп. Хэйли. Его семья.
Он пошатнулся, не в силах устоять на ногах, но руки Клауса тут же сжали его плечи, не дав упасть.
– Теперь ты рад видеть меня, брат?
– О небеса, Никлаус…
– Наконец-то, Элайджа!
И плачущая Ребекка кинулась ему на шею, вжимаясь в мужскую грудь.
– Тише, Бекс, – хрипло проговорил Клаус, глядя на заходящуюся в рыданьях сестру, – все хорошо. Теперь все хорошо. Осталось лишь убить Пустую.
– Как Хоуп? – поднял брата глаза Элайджа, гладя по белокурым волосам прижавшуюся к нему сестру.
– Выросла и учится колдовать, – гордо ответил мужчина, – она сейчас в Мистик Фоллс. Вместе с … Хэйли.
Элайджа замер, прислушиваясь к звукам любимого имени. Пытаясь понять свои чувства. Их история с Маршалл никогда не была простой, и все же он помнил последние сказанные ей слова.
Я люблю тебя.
И это было правдой. Тогда. Свои настоящие чувства Элайджа пока не мог понять. Но в одном он был уверен абсолютно точно – он должен быть с семьей.
– А что придумала Фрея? – спросил вампир у Клауса, – она уверена в том, что…
– Иначе нас бы здесь не было, – твердо ответил гибрид, – веришь ты или нет, мы … приняли твой выбор.
– Спасибо, Никлаус, – с улыбкой отозвался Элайджа, – мы едем в Новый Орлеан?
– Именно! – подняла на брата глаза Ребекка, отступая на шаг, – я рада, что ты наконец-то пришел в себя! Подумать только, из-за какой-то девчонки!
Ее слова заставили Элайджу напряженно замереть. Возвращение забытых воспоминаний совсем отвлекло его от той, чья робкая улыбка казалось еще несколько часов назад, самым важным на свете.
– Мне не нравится этот взгляд, Элайджа, – нахмурилась блондинка, – поиграли и хватит. Она что, так хороша?
– Вполне, – ответил за брата усмехающийся Клаус.
– Лучше Хэйли?
– В некоторых ракурсах, – продолжил гибрид.
– Дороже Хоуп? – вскинула бровь Ребекка, – почему ты молчишь, Элайджа?
– Что ты хочешь от меня услышать, сестра? – устало отозвался вампир, хмуря брови, – пять минут назад я не помнил о вашем существовании, а Ева…
– …лишь временное увлечение, – уверенно перебила его блондинка, – хочешь сказать, ради нее ты пренебрежешь своей семьей и не поедешь в Новый Орлеан?
– Нет.
– Отлично, – довольно улыбнулась Ребекка, – у меня билеты на шестичасовой самолет. Тебе хватит пару часов на сборы?
– Более чем.
Элайджа направился к лестнице, поднялся на второй этаж. Стоило ему войти в спальню, в нос ударил запах сирени, и вампир прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями.
Маленькая птичка или семья? Выбор был очевиден, но все же Элайджу не покидало чувство разочарования. Вампиру не хотелось, чтобы их история с Евой закончилась так.
Элайджа зажмурился, качая головой. Все его мысли после возвращения воспоминаний совершенно перемешались, и он сам не мог понять своих чувств. Любил ли он Хэйли? Определенно. И эти чувства отличались от того, что вампир испытывал к Еве.
Тогда почему, стоило ему закрыть глаза, он видел не миндалевидные глаза Маршалл, а бездонные черные очи маленькой птички?
Элайджа накрыл руками лицо, пытаясь понять свои эмоции. Он должен справиться. Помощь племяннице не оставляла иных вариантов кроме возвращения в Новый Орлеан. И Еве там места не было.
Вампир взглянул в окно. У него было несколько часов для того, чтобы попрощаться с Маноском. И первое, что Элайджа собирался сделать вряд ли понравится его семье.
========== Часть 14 ==========
Ева смотрела в окно, пытаясь выровнять дыхание. Прошло уже больше двух часов, с того момента как она покинула дом Элайджи, а он так и не появился.
Жди меня, птичка. Я приду.
И Ева ждала. Себастьян не заметил ее взвинченного состояния, и сморенный огромной чашкой ромашкового чая, уснул на диване в гостиной, укутавшись старым пледом. Девушка же не находила себе места, и даже выпитый ею успокоительный сбор по рецепту бабушки не помог. Слишком много мыслей бурлило в ее голове. Слишком много чувств вызывало произошедшее утром.
С удивлением Ева осознала, что ее почти не пугает сказанное Клаусом в отношении природы ее возлюбленного. То время, что они провели вместе, позволило ей сложить мнение об Элайдже. Он был сильным, упрямым, иногда жестким, но вместе с тем, предстал перед ней и нежным, заботливым. И Ева абсолютно точно не боялась его. Напротив, в его сильных объятьях она чувствовала себя в безопасности. Под защитой.
Вот только одно обстоятельство совершенно не давало ей покоя.
Она была лишь эпизодом в его вечной жизни. Временным развлечением, средством от скуки, игрушкой, которая будет отброшена в сторону после возвращения воспоминаний о семье. Ева изо всех сил пыталась принять это нелицеприятный факт, но мечущееся в груди сердце не позволяло это сделать.
Тихий стук в дверь вырвал ее из тяжелых мыслей, и девушка поспешила к двери. Она знала, кого увидит на крыльце своего маленького дома, и ее ладонь решительно опустилась на массивную ручку. Стоящий на пороге Элайджа был мрачен.
– Позволишь войти? – медленно проговорил он, скользя тяжелым взглядом по ее бледному лицу.
– Конечно, – только и смогла выдавить из себя девушка, отступая вглубь дома.
Вампир шагнул вперед, проходя в гостиную, бросил быстрый взгляд на спящего на диване Себастьяна, и кивком указал Еве на дверь в тесную кухню.
Девушка последовала за ним, и когда они оказались в тесной комнате, прикрыла дверь, поворачиваясь к Элайдже.
– Ты вспомнил? – тихо спросила она, поднимая на него несмелый взгляд.
– Да, птичка.
– Теперь ты уедешь?
– Я должен.
Ева опустила глаза и попыталась проглотить появившейся в горле ком. Она знала, что услышит именно это, и все же никак не могла взять под контроль свои эмоции. Слишком больно было осознавать то, что она никогда не увидит того, в кого впервые в жизни влюбилась, того, кто стал ее первым мужчиной.
– Мне жаль, птичка, – хрипло проговорил Элайджа, делая шаг в сторону девушки, – я бы не хотел, чтобы все закончилось так. Но это моя семья…
– Я понимаю, – едва слышно отозвалась Ева, так и не решаясь поднять взгляд.
В следующий момент она почувствовала прикосновение ладони к плечу, и мужские пальцы нежно обхватили ее подбородок, приподнимая лицо.
– Прости меня, Ева, – проговорил Элайджа, не сводя с нее темных глаз, – и послушай. Только не перебивай.
Девушка подняла на вампира непонимающий взгляд. Только сейчас она заметила стопку бумаг, которые он положил на обеденный стол.
– Пожалуйста, выслушай, птичка, – продолжил мужчина, – и не отказывайся сразу. Я оформил на тебя свой дом.
– Зачем? – распахнула глаза Ева, – это вовсе…
– Я хочу, чтобы он принадлежал тебе, – твердо сказал Элайджа, не отводя взгляда от девичьего лица, – я также сделал кое-что еще. Я не хочу, чтобы ты нуждалась, Ева. Ты потеряла работу по моей вине, и…
