Текст книги "В лабиринтах памяти (СИ)"
Автор книги: Leras
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
========== Часть 1 ==========
Ему опять снится тот же самый сон. Высокий худощавый мужчина, держащий в объятьях маленькую девочку с золотистыми волосами, идет прямо к нему и смеющаяся малышка кричит:
– Дядя Эл!
А потом появляется девушка, и ее миндалевидные зеленые глаза расширяются от страха.
– Прекрати, Элайджа!
На этом крике он всегда просыпается. Поднимается с постели, подходит к окну, пытаясь выровнять дыхание. Он знает, что он – вампир, и что его зовут Элайджа. Знает, что живет очень-очень давно, потому что в размытых воспоминаниях он видит средневековье, старые войны, закаты и восхождения разных эпох, но он так и не может понять, что за люди приходят к нему во сне.
Они называют его по имени, но Элайджа не помнит ни их лиц, ни имен, ни того, кто они ему. Сон всегда один и тот же. И он никогда не успевает задать один единственный терзающий его вопрос:
«Кто вы?»
В эти ночи он до рассвета стоит у распахнутого окна, вдыхая прохладный воздух ночного Маноска, и перебирает в памяти события последних месяцев – те воспоминания, в которых Элайджа абсолютно уверен.
Его жизнь будто начинается заново полгода назад, когда вампир приходит в себя в аэропорту с билетом до Марселя, из которого он направляется в Маноск. Он одет в дорогой костюм, в его карманах наличные и банковские карты, даже водительские права, и Элайджа прекрасно знает, как всем этим пользоваться, как и то, куда он держит путь. Но как вампир не пытается, он никак не может вспомнить ничего о своей семье, любом близком человеке, и в конце концов ему приходится смириться с тем, что он по, всей видимости, абсолютно одинок.
Он находит просторный дом на окраине маленькой коммуны и легко договаривается с немолодым владельцем, который продает его Элайдже по весьма достойной цене. Вампир знает, что мог бы получить дом и бесплатно, стоило ему лишь воспользоваться внушением, но не делает этого.
То, что у него не осталось ни единого воспоминания о прошлой жизни, может значить лишь одно – ему хотелось начать все заново. И Элайджа принимает эту истину, растворяясь в неторопливом быту своего одинокого дома на краю Маноска.
Он находит маленькую больницу с дружелюбными врачами, где пользуясь внушением, пополняет запасы донорской крови, обставляет свой дом, посещает местные бары, гуляет по узким улочкам.
И только редкие сбивающие с толку сны нарушают его душевное равновесие. Раз за разом он прокручивает в своей памяти одну и ту же сцену.
Худощавый мужчина, светловолосая малышка, зеленоглазая девушка. Элайджа пытается найти в себе хоть какие-то чувства к этим совершенно незнакомым людям, но не находит абсолютно ничего. К счастью промежутки между странными снами становятся все больше, и, в конце концов, они совсем отступают.
Элайджа точно знает, что уже был в Маноске, и что именно в этом маленьком городке он хотел бы жить. В коммуне очень спокойно, почти ничего не происходит, но вампиру совсем не скучно.
Некоторые вечера он проводит в шумном баре, где постоянные посетители, успевшие запомнить одинокого темноглазого брюнета, приветливо кивают ему и просят сыграть на старом рояле. Иногда Элайджа соглашается, и красивые мелодии наполняют просторное помещение, заставляя примолкнуть веселящихся гостей.
В один из таких вечеров вампир подается многочисленным просьбам и усаживается за старый инструмент, позволяя пальцам свободно скользить по клавишам. Он делает глубокий глоток бурбона, и играет что-то по памяти. Грустное и неуловимо знакомое, пока сидящие у барной стойки девушки не сводят с него заинтересованных взглядов, тихо перешептываясь, явно не подозревая, что мужчина может их слышать.
– Это что за красавчик, Хлоя? – щурит голубые глаза высокая шатенка, скользя взглядом по лицу увлеченного музыкой вампира.
– Недавно приехал в Маноск и купил дом у старика Хардье, – тихо отвечает ей рыжеволосая подруга.
– Он один? – не унимается девушка.
– Ну, я его ни с кем не видела, – пожимает плечами Хлоя.
– Надеюсь, он не гей, – выдыхает ее подруга, – с таким телом… Я бы с ним согрешила разок…даже пару раз…
– И что тебя останавливает, Мари?
– Вот тут ты права, Хлоя.
Шатенка уже приподнимается со стула, когда Элайджа заканчивает играть, и, залпом допивая бурбон, направляется к выходу. Ему совсем не нужны подобные знакомства. Вампир не переносит навязчивых женщин.
Он медленно шагает по узкой улочке, огибая бар, когда его чуткий слух улавливает слабый голос.
– Прошу, отпустите…
Элайджа уже собирается уйти, не желая вмешиваться в чужие страсти, но в следующий момент он слышит глухой звук удара и почти помимо воли устремляется в темный закуток у служебного входа.
Первое, что он видит, широкая спина светловолосого мужчины, прижимающего к стене, тонкие запястья, пытающейся вырваться из его настойчивых рук девушки.
– Вам не кажется, что леди против столько … близкого знакомства, – холодно бросает вампир, заставляя блондина на мгновение замереть, но через несколько секунд он, не отпуская девичьих рук поворачивается к Элайдже, обдавая его запахом дешевого пива.
– Это не твое дело, красавчик, – едва выговаривает он, заплетающимся языком, – эта маленькая шлюшка сама крутила передо мной своей тощей задницей.
– Это неправда! – пытается вмешаться дрожащая девушка, но блондин прерывает ее, теснее прижимая к стене.
– Заткнись!
– И все же я думаю, стоит отпустить девушку, – спокойно продолжает Элайджа, едва заметно щуря темные глаза.
– Ты меня достал, мужик! – рычит блондин и бросается на не сводящего с него внимательного взгляда вампира.
Но не успевает он коснуться лацкана серого пиджака, как быстрый удар Элайджи, достигает цели, и блондин с глухим стоном валится прямо на землю. Дрожащая у стены девушка не сводит с вампира огромных черных глаз, и Элайджа бросает на нее короткий холодный взгляд.
– Я провожу тебя.
– Не стоит, – пытается возразить она, силясь выровнять сбившееся дыхание, – у меня еще не закончилась смена…я…я…должна вернуться…
– Прямо так и пойдешь? – вскидывает бровь Элайджа, опуская взгляд на часто вздымающуюся пышную грудь, выглядывающую из разорванной рубашки.
– О, боги, – только и может вымолвить девушка, и ее лицо заливается румянцем, – спасибо Вам, я…
– Идем, – спокойно говорит вампир, – твоя смена закончена.
Она замирает, нерешительно прикусывая губу, и проходит не меньше минуты, прежде чем девушка делает первый шаг, выходя из тени. Элайджа не сводит нечитаемого взгляда с ее лица, когда она оказывается совсем рядом, пытаясь прикрыться обрывками блузки.
Ей не больше двадцати лет, и тонкие смуглые пальцы отчаянно дрожат, когда девушка торопливыми движениями смахивает с пылающих щек потеки туши. У нее бездонные черные глаза, маленький чуть вздернутый носик, четко очерченные алые губы. Длинные темные спутанные волосы покрывают хрупкие плечи, спускаясь почти до талии.
Если бы не темные разводы на лице и начинающий наливаться на скуле синяк, Элайджа бы даже назвал ее красивой. И дело вовсе не в тонких чертах девичьего лица, не в точеной фигуре, скрытой нелепым сарафаном, даже не в нежном запахе сирени, который исходит от ее волос.
Элайджа сам не может разобраться в чем именно, но в этот момент он прекрасно понимает мужчину, лежащего на земле, пожелавшего, во что бы то не стало, обладать этой хрупкой малышкой.
– Не слишком ли ты молода, чтобы работать официанткой в баре? – почти помимо воли срывается с его губ.
– Мне двадцать три года, – тихо отвечает девушка, поднимая на него несмелый взгляд.
– Тогда ты должна уметь дать понять мужчине тщетность его… попыток добиться взаимности.
– Так и есть, – прикусывает губу девушка, пытаясь оправдаться, – но этот… этот мужчина видимо слишком пьян раз принял вежливость за флирт.
– Что ж, – щурит глаза Элайджа, – думаю, он достаточно поплатился за это. А теперь – идем.
Девушка едва заметно кивает, и обходит вампира, шагая вперед по тесной улочке. Через мгновение на ее плечи ложится мужской пиджак, и она замирает, поднимая на Элайджу испуганный взгляд.
– Не думаю, что молодой девушке стоит ходить в подобном виде по улице, – спокойно говорит он, едва заметно улыбаясь, – ты ведь не ищешь больше…приключений?
Девушка быстро мотает головой, не сводя с него своих бездонных глаз.
– Как тебя зовут?
– Ева, – едва слышно отвечает она, так и не отводя от вампира испуганного взора.
– Ты давно живешь в Маноске, Ева? – продолжает разговор Элайджа, выдерживая ее пристальный взгляд.
– С детства, – отвечает она, продолжая медленно идти по темной улице, – я уезжала в Париж, но сейчас вернулась.
– Не понравилось в столице? – вскидывает бровь мужчина.
– Понравилось, но… – Ева замолкает, сводя темные брови.
– Где твой дом? – переводит тему разговора Элайджа, стараясь подстроиться по ее мелкие шаги.
– Через две улицы.
– Родители не возражают против ночной работы?
– Они…их нет… я живу с братом.
– Прости, – щурится вампир, бросая быстрый взгляд на идущую рядом девушку.
– Все в порядке, – вздыхает Ева, – мы пришли. Спасибо Вам…
– Элайджа, – подсказывает мужчина.
– Спасибо, Элайджа, – вновь благодарит она, стягивая с плеч его пиджак, – я Вам правда… очень благодарна…
Она мягко улыбается, и на девичьих щеках появляются едва различимые ямочки.
– Даже не знаю, как я могла бы…
– Не стоит, Ева, – глухо выговаривает вампир, не сводя темных глаз с ее лица, – мне пора. Спокойной ночи.
Элайджа скрывается в темноте, оставляя девушку одну у кованого забора. На улицах пустынно, и вампир за несколько минут добирается до своего дома. Он распахивает холодильник, надрывает пакет с донорской кровью и жадно выпивает его до последней капли.
Элайджу давно не мучила такая жажда, и он гонит от себя мысли о том, что ее причиной может быть хрупкая черноглазая девчонка, которая совсем не в его вкусе. Невинная малышка, волосы которой пахнут сиренью.
Он отмахивается от не прошенных мыслей, хмуря брови, наливает полный бокал бурбона, опрокидывает его в себя и садится в низкое кресло у окна, вглядываясь в звездное небо. Это просто случайность, очередной скоротечный, не заслуживающий внимания момент его вечной вампирской жизни, о котором он забудет уже завтра, и не вспомнит больше никогда.
Но стоит Элайдже прикрыть веки, он видит перед собой бездонные черные глаза, четко очерченные алые губы и едва различимые ямочки на нежных девичьих щеках.
В этот момент он почти жалеет о том, что пренебрег знакомством с Мари, которое наверняка закончилось бы в его постели, и о котором он точно забыл бы на следующее утро.
========== Часть 2 ==========
Стараясь не шуметь, Ева шагнула за порог своего дома, оказываясь в темной гостиной. Едва касаясь пола, она прошла до маленькой кухни, и только плотно прикрыв дверь, девушка позволила себе перевести дыхание.
Ева щелкнула выключателем, и тесную комнату залил мягкий свет, осветивший скромное убранство ее жилища. Девушка вздохнула, и потянулась к чайнику. Поставив его на плиту, она приоткрыла створки старинного буфета, разглядывая стоящие на полках емкости. Ей нужен был успокаивающий сбор, секрет которого Ева узнала еще в детстве от своей бабушки, но именно его она и не могла найти, среди многочисленных баночек.
Прикусив губу, Ева медленно опустилась на стул. Ночь выдалась просто ужасная.
Сначала она опоздала на работу, из-за того, что Себастьян никак не хотел ее отпускать, нарвавшись на выговор владельца бара, потом пролила дорогой коньяк, и в довершении всего пьяный плотник, принявший ее вежливую улыбку за заигрывания, поймал ее у служебного выхода, где Ева в свой пятиминутный перерыв, надеялась хоть немного перевести дух. Только благодаря вмешательству незнакомца ему не удалось довести до конца свои более чем ясные намерения.
Девушка опустила глаза, разглядывая обрывки ткани в которые превратилась ее рабочая рубашка. Было совершенно очевидно, что даже самая искусная швея не сможет справиться с тем, чтобы вернуть ее к жизни. Ева нахмурилась, тяжело вздыхая. Ее трещащий по швам бюджет совсем не предусматривал траты на новую одежду. Особенно сейчас, когда лекарства Себа были почти на исходе.
Работа в баре была далеко не пределом мечтаний, и все же она давала стабильный доход, который позволял Еве с горем пополам содержать их маленький дом, кормить себя и брата, а также выкраивать деньги на его лечение. Теперь же, после того как она ушла, не доработав положенную смену, девушка совсем не была уверена в том, что месье Совери простит ей очередной проступок. А лишиться работы она никак не могла.
Ева родилась и выросла в Маноске и до недавнего времени любила этот маленький городок всем сердцем. Но авария, лишившая жизни ее родителей, перевернула ее чувства с ног на голову, избавив девушку от всех ложных иллюзий. Она вернулась из Парижа, бросив учебу, и теперь вся ее жизнь вращалась лишь вокруг брата, который был ее единственным близким человеком во всем мире.
Себастьян был младше на тринадцать лет, и Ева могла бы поклясться, что не видела более доброго, милого ребенка, чем ее брат. Родители, соседи, да и она сама обожали маленького сорванца с каштановыми кудрями, одна улыбка которого могла, казалось, растопить самое черствое сердце. И даже то, что Себ с самого раннего детства страдал астмой, никак не влияло на его добрый нрав, и не мешало ему каждое утро улыбаться миру самой широкой улыбкой. И Ева дала себе слово, что сделает все от нее зависящее, чтобы жизнь ее брата была счастливой настолько, насколько это было возможно.
Камнем преткновения в исполнении ее задумки предсказуемо стали деньги. Их родители работали в местной школе, и те малые накопления, которых остались после них, растаяли в первые же месяцы возвращения Евы в Маноск. Она никогда не работала, посвящая свою жизнь лишь изучению живописи, но теперь выбора у девушки не было. Ее нежные акварели хоть и нравились туристам, но денег не приносили. И когда дочка месье Совери, неугомонная Мари, дразнящая Еву в детстве, предложила ей работу в баре, девушка ухватилась за нее, как за спасательный круг.
Работа была тяжелой, но вариантов у Евы не было. Со временем она привыкла, и даже начала находить свои прелести в шумных вечерах, громкой музыке, чужом веселье. За исключением редких случаев, когда подвыпившие мужчины начинали оказывать ей недвусмысленные знаки внимания, принимая ее улыбки за проявление симпатии.
Но то, что произошло сегодня вечером, было впервые. Прежде ей удавалось избегать ненужных знакомств, прячась в лабиринтах кухни, но в этот раз Еве не повезло. И девушке было страшно даже подумать о том, чем закончился бы сегодняшний вечер, не вмещайся в происходящее ее новый знакомый.
Элайджа. Ева прищурилась, чувствуя, как необычное имя мягко скользит на языке. Она видела его пару раз в баре, сидящем за старым роялем, но вряд ли запомнила бы его лицо, если бы не Мари, знатно приложившаяся к запасам отцовского коньяка, поведавшая ей по секрету о своих планах на темноглазого музыканта. В тот момент Еве стало его почти жаль. Мари была из той неудержимой породы людей, которые шли к намеченной цели, разрушая на своем пути любые препоны.
Вот только личное знакомство с предметом мечтаний дочки месье Совери заставило Еву пересмотреть свои выводы. Элайджа вовсе не показался ей человеком, которого можно было заставить сделать что-либо против его желания. От него исходила спокойная сила, которая пугала и… завораживала. И Ева на мгновение поняла причину столь рьяного интереса Мари к загадочному незнакомцу. Но эта мысль тут же была отброшена девушкой. Мужчины значились последним пунктом в списке ее приоритетов.
И все же Ева не могла отрицать того, что ее новый знакомый был, пожалуй, одним из самых красивых представителей сильного пола, которого ей довелось увидеть за свою жизнь. Особенно поражали его глубокие темные глаза, которые, казалось, могли легко прочитать чужие мысли. Впрочем, девушке удалось различить и его крепкую стройную фигуру, которая наверняка не оставалась без внимания дамочек вроде Мари, Еве же…
– Ты дома? – звонкий голос брата вырвал девушку из крамольных мыслей, и она с улыбкой повернулась к двери.
– Да, Себ, – мягко проворила Ева, касаясь растрепанных каштановых кудрей, – месье Совери отпустил меня пораньше.
– А что с твоей рубашкой? – нахмурился мальчик.
– Ох, – выдавила девушка, мучительно пытаясь подобрать слова, – это… это кошка Мари. Я хотела взять ее на руки, но…
– У Мари есть кошка? – удивился Себастьян.
– Да…э… вчера появилась…
– Хорошо хоть не осталось царапин, – улыбнулся мальчик, разглядывая покрасневшую сестру.
– Да, повезло, – прикусила губу Ева, – пойдем спать?
– Пойдем.
И Себ протянул сестре свою тонкую руку, помогая встать со стула.
На следующий день, Ева, погруженная в домашние дела, не заметила, как пролетело время, и уже подходя вечером к бару, она с замиранием сердца смотрела на стоящего на пороге мрачного месье Совери, не сводящего с нее недовольного взгляда.
– Добрый вечер, ме…
– Как это понимать, Ева? – прервал ее жестом мужчина, хмуря густые брови, – куда ты вчера ушла? Еще и какой-то пьяный мужлан устроил скандал на кухне, утверждая, что официантка со своим дружком заманила его на заднее крыльцо, чтобы ограбить!
– Это вовсе не…
– Я не закончил! Постоянные опоздания, жалобы клиентов и разлитый коньяк! Мое терпение на исходе, а теперь еще и это!
– Позвольте, я…
– Не перебивай меня! Я знал твоих родителей, Ева. И мне безумно жаль, что так случилось, но я не могу позволить себе держать тебя из благотворительности. Еще один малейший промах, любая крохотная жалоба…
– Я все поняла, месье Совери.
– Что ж, посмотрим, – сжал губы мужчина, – а теперь иди, работай.
Ева только вздохнула, глядя на его удаляющуюся спину, и побрела в тесную раздевалку, где хранилась старая форма официанток. Натянув изношенную клетчатую рубашку не по размеру, она бросила быстрый взгляд в зеркало.
С прозрачной глади стекла на нее смотрела растерянная хрупкая девушка, черные глаза которой были полны слез. Ева до боли прикусила губу, пытаясь успокоиться. У нее нет времени на сантименты. Она не имеет права потерять эту работу. И тяжело вздохнув, девушка направилась в наполненный посетителями главный зал.
Только ближе к полуночи у нее получилось на минутку присесть. Это был пятничный вечер, и бар был набит под завязку. Еве удалось даже собрать немного чаевых, и она уже размышляла, чем могла бы побаловать Себа, когда на ее плечо легла тяжелая рука.
– Привет, Ева.
Девушка мгновенно обернулась и увидела перед собой своего вчерашнего спасителя.
– Здравствуйте.
– Ты каждый вечер работаешь?
– Я…
Но закончить фразу ей не дала оказавшая рядом Мари.
– Какие-то проблемы с обслуживанием, месье…э…
– Никаких, леди, – с холодной улыбкой отозвался Элайджа, не сводя взгляда с опустившей глаза Евы.
– В таком случае, позвольте угостить Вас за счет заведения, – широко улыбнулась Мари, подходя к мужчине почти вплотную, – Ева, тебя ждут посетители.
– Конечно, – не поднимая глаз, кивнула девушка и поспешила к ближайшему столику.
– Что вы предпочитаете? – различила она громкий вопрос Мари, прежде чем ее вновь увлекла работа.
Ева не услышала ответа Элайджи, и вообще старалась не смотреть в тот угол стойки, где он устроился с буквально выпрыгивающей из платья Мари, но все же иногда ей казалось, что ее пылающей щеки касался тяжелый взгляд темных глаз, ответить на который Ева никак не могла решиться.
Было уже около трех ночи, и время близилось к закрытию, а бар постепенно пустел, когда Ева наконец набралась смелости и взглянула в угол барной стойки. Но ни Элайджи, и Мари там уже не было, и девушка внезапно ощутила легкий укол досады.
«Все-таки этой неугомонной девице удалось добиться своего» – подумала она почти с сожалением.
Элайджа ей понравился, и девушке не хотелось слушать во время завтрашней смены подробный рассказ о подробностях его анатомии, которыми Мари не преминет поделиться.
Ева зажмурилась, качая головой, отгоняя накрывающий ее сон, и в этот момент увидела пылающую Мари, которая шла прямо к ней, щуря горящие голубые глаза.
– Ты что же, спишь с посетителями, маленькая дрянь? – процедила она, схватив девушку за тонкое запястье.
– Не понимаю о чем…
– Не прикидывайся дурочкой, Ева! Он ясно дал мне понять, что его интересуешь только ты!
– Кто – он?
– А у тебя таких много? – взвилась Мари, – красавчик – музыкант, который терся рядом с тобой, когда я подошла!
– Элайджа? – расширила глаза Ева.
– Ты и имя его знаешь! Сколько он тебе заплатил?
– Мы только вчера познакомились…– пыталась оправдаться девушка, но Мари прервала ее взмахом руки.
– Я так и знала, что ты лишь прикидываешься недотрогой! – ее лицо пошло некрасивыми алыми пятнами, – знаешь, это последняя капля, Ева. Ты уволена!
– Но…
– Убирайся!
Ева на мгновение замерла, приоткрыв от удивления рот, но не сводящая с нее полного злости взгляда Мари, не оставила ей иных альтернатив, кроме как, стянув с себя черный фартук, направиться к выходу.
И только пройдя квартал, Ева вспомнила, что оставила в кармане своей формы все чаевые. Жгучая досада накрыла ее с головой, и девушка, медленно опустилась на стоящую рядом скамейку, чувствуя, как по пылающим щекам побежали дорожки горячих слез.
Это был конец. Полный кошмар, из которого ей не выбраться. Девушка не сомневалась, что уже к завтрашнему утру Мари раструбит по всему городку о том, что Ева прыгнула в постель к первому встречному. Да как так вообще могло произойти?!
Ева прокачала головой, пытаясь успокоиться, и в этот момент почувствовала, как на скамью рядом с ней присел кто-то еще. Она резко обернулась, и увидела Элайджу.
– Вы что меня преследуете?! – вскипела девушка, поддавшись эмоциям, – что Вы наговорили Мари?
– Успокойся, Ева, – совершенно спокойно проговорил мужчина, протягивая ей платок, – вытри лицо.
– Послушайте, я не знаю, что Вам нужно, – сбивчиво проговорила девушка, вытирая слезы, – но я… она сказала, что я и Вы… и меня уволили…
– Пожалуй, я виноват перед тобой, птичка, – прищурился Элайджа, сдерживая улыбку, – нужно было мягче дать понять этой…как ты говоришь, Мари… свою незаинтересованность в ее обществе.
– Вы что… – расширила глаза Ева, – вы ее… отвергли?
– Я сам выбираю себе женщин, птичка, – просто сказал мужчина, едва заметно улыбаясь.
– Я… не называйте меня так…
– Почему же? – вскинул бровь Элайджа.
– Это неприлично. Я… мне пора.
– Я хочу тебе помочь, птичка, – невозмутимо продолжил вампир, не сводя взгляда с кусающей губу девушки, – тебе ведь нужна работа?
– Да, но…
– А мне нужна помощница по хозяйству. Справишься?
– Конечно, но…
– Вот и славно. Жду тебя завтра.
И с этими словами, вручив ей клочок салфетки, он исчез в ночной темноте.
========== Часть 3 ==========
Элайджа не знает, зачем следующим же вечером идет в бар, где вчерашней ночью вступился за маленькую официантку.
Совсем не потому, что сомкнул глаза только на рассвете, представляя то, какими на вкус могут быть ее алые губы. И не потому, что пару раз почти срывался с постели для того, чтобы вихрем добраться до ее дома и посмотреть в окно на то, как она спит.
Он всего лишь давно не был с женщиной, и нежные полушария груди, которые он успел разглядеть сквозь порванную рубашку Евы, взбудоражили его воображение. Только это. Ничего более.
Он садится у стойки, заказывает бурбон и делает первый глубокий глоток, изучая переполненный зал. Темные глаза проходятся по рядам занятых столиков, скользят по танцполу, так и не останавливаясь ни на призывно улыбающейся шатенке, ни ее рыжей подружке, пытающейся строить ему глазки, пока не натыкаются на хрупкую фигурку в углу.
Время едва перевалило за полночь, но видно, что Ева чуть держится на ногах. В этой огромной рубашке, явно с чужого плеча, со своими бездонными черными глазами, занимающими, кажется, половину лица, она похожа на маленькую птичку, случайно залетевшую в чужую голубятню. Она выглядит такой молодой и невинной, что Элайджа почти забывает о том, какие горячие фантазии с ее участием совсем недавно будоражили его мысли. Он с облегчением улыбается, но в этот миг Ева прикусывает свою пухлую нижнюю губу в задумчивости, и ее тонкая смуглая ладонь, поправляет ворот рубашки, касаясь вздымающейся груди.
И вампир понимает, что больше не имеет смысла врать самому себе. Он хочет ее. Эту похожую на птичку маленькую официантку, которая даже не осознает силу собственной привлекательности. И Элайджа почти уверен в том, что она девственница.
Он медленно поднимается с высокого стула, и подходит к ничего не подозревающей Еве со спины, касаясь тонкого плеча, но не успевают они обменяться и парой слов, как рядом появляется все та же неугомонная шатенка, которая оттесняет Еву к занятым посетителями столикам и тянет Элайджу к стойке.
Он слегка сводит брови, пока Мари, не умолкая ни на секунду, тянет ему бокал с бурбоном, и ее язык будто невзначай проходится по накрашенным алой помадой губам.
– Вы давно в Маноске?
– Несколько месяцев, – туманно отвечает Элайджа, наблюдая, как Ева улыбается смеющемуся бородатому парню, совсем не замечая, как тот пытается заглянуть в вырез ее клетчатой рубашки.,
– Вам что, Ева приглянулась? – кривит губы Мари, поднимая на вампира недоуменный взгляд, – она же просто официантка.
– У нее красивые глаза, – пожимает плечами мужчина, переводя взгляд на жаждущую его внимания шатенку, – она каждую ночь здесь работает?
– Ой, да забудь ты об этой маленькой мышке, – пьяно усмехается Мари, переходя на «ты», – поверь, для нас с тобой есть занятия куда интересней.
И ее ладонь скользит по мужскому бедру, пока Элайджа не ловит ее почти у самой ширинки.
– Я могу показаться Вам старомодным, молодая леди, – совершенно спокойно говорит он, удерживая тонкое запястье, – но, мне по вкусу менее… доступные дамы. Впрочем, уверен, что найдутся те, кто оценит Ваш энтузиазм.
Не говоря больше ни слова, он отходит от открывшей от удивления рот Мари, и замирает у стены, ища глазами маленькую официантку. Но проходит больше часа, а он так и не видит черноглазой птички среди веселящихся гостей. Элайджа уже собирается уйти, но в этот момент до него доносится знакомый тихий голос. Вампир поворачивает к выходу из кухни, и видит, как Мари нависает над Евой, явно пытаясь отыграться на еле стоящей на ногах от усталости девушке за его отказ.
Темные глаза следят за тем, как Ева замирает, после того, как разъярившаяся шатенка выгоняет ее из бара, как она медленно стягивает фартук, как бредет к выходу. Элайджа следует за ней невидимой тенью, пока девушка не опускается на маленькую скамейку, заливаясь слезами.
Почти помимо воли он выходит из тени и садится рядом, протягивая дрожащей Еве носовой платок. Она что-то говорит ему срывающимся голосом, но вампир смотрит только на блестящие от слез огромные черные глаза, и Элайджа сам не до конца понимает, как зовет ее в свой дом в качестве помощницы по хозяйству, хотя те желания, что будит в нем похожая на птичку официантка бесконечно далеки от уборки и глажки белья.
Он не уверен в том, что она придет, но утром слышит тихий стук, и сами по себе его губы растягиваются в тонкой улыбке. Он идет к порогу, и, распахнув дверь, видит нерешительно кусающую свои пухлые губки Еву.
– Вы говорили вчера…
– Доброе утро, птичка.
– Доброе…я…
– Проходи.
Элайджа отходит в сторону, пропуская ее в дом, где ведет девушку прямиком на кухню.
– Хочешь кофе?
– Простите, я наверно Вас не так поняла, – вздыхает Ева, и уже собирается уйти, но вампир останавливает ее, удерживая за тонкое запястье.
– Ты поняла все правильно, Ева, – размеренно говорит он, – мне нужна помощница, а тебе нужна работа.
– Я плохо готовлю, – неожиданно выдает девушка, поднимая на него черные глаза.
– Это не важно, – улыбается вампир, – готовлю себе я сам.
– Что же тогда от меня требуется?
– Уборка, в первую очередь, – пожимает плечами Элайджа, – я недавно переехал, и почти ничего не купил из мебели. Ты могла бы заняться этим. Есть еще куча хлама на чердаке. Было бы неплохо, если бы кто-нибудь с ней разобрался. Справишься?
Ева лишь кивает.
– Тысяча евро тебя устроит в качестве платы?
– Это очень много, – расширяет глаза девушка, – Вам точно нужна только уборка?
– А у тебя есть еще какие-то таланты, которые я мог бы ….оплатить?
Ева мгновенно вспыхивает, сжимая губы.
– Это шутка, птичка, – касается Элайджа дрожащей ладони, – не обижайся. Когда сможешь начать?
– Хоть сегодня. Другой работы у меня нет.
– Хорошо. Тебе будет удобно приходить каждое утро? Можешь переехать сюда.
– Нет, мне удобно, – отзывается Ева, качая головой, – и мой брат…
– Как пожелаешь.
Так Ева стала каждое утро появляться в его доме.
Она без устали протирала запылившуюся старую мебель, натирала полы, мыла окна. Помимо этого, неожиданно для Элайджи, у маленькой птички оказался на редкость хороший вкус, и все те предметы интерьера и мебель, что она предлагала ему купить, заполняя пустой дом, нравились вампиру с первого взгляда.
Но кроме новой обстановки, в его доме с ее приходом появилось и кое-что еще. То, что сводило вампира с ума. Сжигающее Элайджу желание заполучить маленькую помощницу в свою постель. Но Ева будто и не осознавала собственной привлекательности, абсолютно искренняя в своей невинности. Иногда вампир почти корил себя за подобные мысли и давал себе обещание раз и навсегда выкинуть девушку из головы, но стоило Еве взглянуть на него своими бездонными глазами, как все начиналось заново.
Нужно было разорвать этот порочный круг. И однажды вечером, как Элайдже в начале показалось, для этого представилась прекрасная возможность.
Неугомонная Мари, так и не оставившая попыток сблизится с вампиром, в одну из ночей в баре, когда Элайджа вновь поддался уговорам и сел за старый рояль, напросилась к нему в гости, заявив, что в Маноске есть старая традиция приветствовать новых жителей яблочной шарлоткой. Сначала вампир был не в восторге от ее предстоящего визита, но после, немного поразмыслив, Элайджа понял, что возможно напрасно пренебрегает вниманием Мари. Не исключено, что если он выпустит пар, пусть и в объятьях другой женщины, мысли о маленькой помощнице, перестанут преследовать его, создавая почти не проходящий дискомфорт в брюках.
В этот вечер, Ева ушла пораньше, и Элайджа попивал бурбон в ожидании Мари, глядя на розовеющее закатное небо.
Его гостья не заставила себя ждать, и ровно в девять вечера, вампир услышал нетерпеливый стук. Мари сияла, сжимая в руках поднос с ароматным пирогом, когда вампир распахнул дверь, встречая ее на пороге.
– Привет, Элайджа, – вздохнула она, игриво надувая губы, – не угостишь даму выпивкой?
