Текст книги "Культивация рунного мастера 2 (СИ)"

Автор книги: Ленивая Панда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 47
Химеризация человека

– Я согласен отдать тебе пару зеленых глаз, – уверенно сказал Джино. Ему в голову пришла идея. – но для того, чтобы избавиться от печати, мне нужно зрение. Георгиус, я выполню свои условия договора через десять лет. Примерно столько времени мне потребуется, чтобы избавиться от печати. Ты согласен?

План Джино был прост. За эти десять лет он найдет другие такие же зеленые глаза, и принесет их Хранителю времени.

А что значат десять лет для Хранителя времени, который по возрасту старше Луноцвета? Это всего лишь миг.

– Птенец, ты не понимаешь… – безглазый ворон издал протяжный вздох. – Печать – это руна легендарного уровня сложности. Чтобы нарисовать ее в обратном направлении, даже с учебником, у тебя может уйти целая жизнь. Поэтому вместо десяти лет я дам тебе сотню.

Джино внутренне усмехнулся. Видимо у чучела мозги окончательно ссохлись за тысячелетия.

– Договорились!

Песок из разбитых часов на полу взметнулся к потолку, завихрился и спустя несколько секунд превратился в свиток с названием «Пингвин взлетает в небо».

Джино с раскрытым ртом наблюдал за сотворением руководства по легендарной технике. Оно был идентичным тому, которое он потратил.

– Этот свиток я вытащил из прошлого. Будь осторожен, и постарайся не потерять. Из-за него мне пришлось нарушить цепь событий.

Джино с благодарностью поклонился и принял обеими руками опустившийся сверху пергамент. Сделка была совершена.

Через десять минут Джино уже находился в библиотеке, потирая от предвкушения руки. Наконец-то он избавится от проклятой печати

– Мудрейший, я выполнил ваше поручение. Вот, – Джино протянул Игнатиусу новый свиток.

Игнатиус подозрительным взглядом посмотрел на него, затем изрек:

– Как у тебя получилось? Что старый маразматик потребовал с тебя? – в голосе черной совы сквозило недоверие.

– Пустяки. Всего лишь пару красивых глаз, – улыбнулся Джино.

– Молодец! Не знаю, как тебе это удалось, но видимо я зря сомневался в тебе, птенец. Может быть я зря хотел выкинуть тебя из гнезда, – эфирная рука Хранителя знаний схватила свиток и, сжав, стерла его в порошок. На тысячи крохотных частей.

При виде того, что осталось от руководства, сердце Джино сжалось от боли. Сегодня он обменял этот предмет на свои глаза. В итоге он рискнул своим зрением лишь для того, чтобы свиток превратили в пыль…

– Зачем? – недоумевающе спросил он.

– Имеет ли право дерьмо на жизнь? – гулко спросил Игнатиус. – Техника, которая может погубить жизнь человека, не должна существовать.

– Но это ведь техника легендарного уровня. Сколько бы супернов могло появиться благодаря ей.

– Ровно ноль, и ни единицей больше. Это дерьмовая техника. Я положил ее в стеллаж к дерьмовым техникам, думая, что никто ею не заинтересуется. Но сейчас я так не думаю. А чего ты беспокоишься о ней, Джино? Не стоит переживать о дерьме.

Джино стоял, заламывая руки. Он не смел возражать существу, стоящему на вершине Луноцвета. Затем он вспомнил о договоренности.

– Мудрейший, что насчет моей просьбы?

– Не переживай. Отдел редких рукописей содержит артефакт, обладающий силой сверхновой звезды. Практика ступени воздуха разорвет на части всего лишь от нахождения рядом с ним. Поэтому мне нужно время, чтобы подготовить его для тебя. Приходи завтра ночью.

* * *

Варан сидел на полу в комнате медитации. По углам комнаты светили эфирные свечи.

Глаза Варана не видящим взглядом смотрели в одну точку в стене, но душою он находился в другом месте. Перед взором проносились картины из далекого детства.

– Вшшш… Я создал огненный шар. Сгори, Большой Шушустик, – закричал шестилетний Люмбос и изобразил руками, как кидает полыхающий фаерболл.

– Не тут то было. Я использую зеркальный меч, и отражаю огненный шар в тебя. Ручеек, получи свою же атаку, – маленький Варан ударил в воздухе палкой, отбивая воображаемый огненный шар.

– А-а-а! Как ты это сделал? Я не прощу тебя, Большой Шушустик! Я обязательно отомщу тебе в следующей жизни, – закричал Люмбос, и упал на землю, схватившись за грудь.

В этот момент ворота во владения Дома Найт распахнулись и внутрь вошел худощавый мужчина в сопровождении десятка слуг в черных одеждах. Не обращая внимания на детей, делегация быстро прошла во дворец.

– О, папа пришел, – восхищенно воскликнул Варан. – Ручеек, пойдем я познакомлю тебя с ним.

Варан взял Люмбоса за руку и побежал с ним вслед за взрослыми.

– Где, папа? – спросил Варан у дворецкого, вбежав в холл.

– Юный господин, лорд Кристоф Найт находится в своем рабочем кабинете, – поклонился седовласый мужчина в черной одежде.

– Отлично, идем Ручеек.

Дети понеслись по длинным коридорам дворца, врезаясь на пути в проходящих мимо слуг.

– Подожди здесь, – сказал Варан, когда они добежали до кабинета главы Дома.

Варан открыл дверь и вошел внутрь.

Кристоф сидел за длинным черным столом в просторном помещении. Он оторвал голову от бумаг. Бровь на его лице поднялась вопросительно, дескать зачем пришел?

– Папа, я хочу познакомить тебя с моим новым другом.

– У меня нет времени.

– Пап, но это мой первый друг! – настаивал Варан. Маленькие руки от недовольства сжимали ткань на штанах.

– Варан, я тебе уже говорил, у члена Дома Найт не может быть друзей. Запомни, люди это всего лишь инструменты. И лучший способ управления ими это ложь, – Кристоф нахмурился. – Не отвлекай больше по пустякам. Иди и выпроводи друга.

Кристоф лениво махнул рукой, и эфирная волна вытолкнула ребенка за порог кабинета.

В это же время туда вбежал другой черноволосый мальчик с криками:

– Пап, пап! Пойдем в тренировочную комнату, я тебе покажу кое-что. Я выучил технику Ночной гильотины.

– Пойдем, сынок, – Кристоф улыбнулся.

Варан ошалело смотрел как его брат с отцом вместе уходят по коридору. На выходе отец даже не посмотрел на него.

– Ну что там, Большой Шушустик? – спросил в ожидании маленький Люмбос.

– Ничего, папа сейчас слишком занят. Я познакомлю тебя с ним в следующий раз, – уперев взгляд в пол, ответил Варан. Он не хотел показывать Люмбосу, навернувшиеся на глаза слезы. – Уже поздно, тебе лучше пойти домой.

Варан проводил Люмбоса за ворота из владений Дома Найт и попрощался с ним.

Оставшись один, он шел по улице, пиная по пути камешки. В груди царила пустота. Отец не обращал на него внимания. Живя в огромном особняке наполненном людьми, Варан чувствовал себя совсем одним.

Внезапно сбоку раздался кошачий писк. На дороге в картонной коробке лежала рыжая кошка. Она только что окотилась. В ее живот к титям тыкались шесть только что родившихся котят. Неподалеку, за пределами коробки пищал маленький черный котенок. Облезлый. Слепой. Ни мать, ни котята, никто не обращал внимания на его голодный писк.

Варан остановился, наблюдая за этой ситуацией.

Котенок пытался подползти к матери, к заветному молоку, но его же братья и сестры отталкивали его. Развалившейся матери тоже было плевать на голодающее дите.

Варан грустно улыбнулся. Он подошел и нежно взял на руки малютку.

– На тебя тоже никто не обращает внимания? – спросил он, ласково поглаживая котенка. – Не переживай. Я позабочусь о тебе.

Новорожденный зверек видимо почувствовал исходящее от Варана тепло. Он перестал пищать. Свернулся клубочком и уткнулся в ладонь мальчика.

– Мы с тобой одинаковые, – Варан нес крошечное создание за пазухой к себе домой. По пути он разговаривал с ним. – Не переживай, Роден. Да, я буду звать тебя Роден.

Роден, когда-нибудь мы с тобой вырастем и заставим всех считаться с нами…

* * *

Черный сгорбленный силуэт закутанный в хламиду перебежками двигался по улицам. Постоянно оглядываясь по сторонам, будто боясь что его кто-то увидит. Его лицо было обернуто тряпками, а желтые глаза горели как у хищного зверя.

Эфирными руками он перекинул себя через ограждение академии и оказался внутри. Прячась от стражников, силуэт двигался перебежками от одной тени здания к другой. Он бежал в сторону общежития. Из под полы хламиды торчал хвост ящерицы.

– Он обязательно поможет… обязательно поможет… – приговаривал силуэт.

Попав в общежитие, он постучался в дверь элитных апартаментов с силуэтом пантеры.

Дверь открыл карлик в зеленой маске и шутовском костюме.

– Где твой хозяин? – гортанным голосом спросил силуэт в хламиде.

Шут испуганно отшатнулся. Его рука дернулась, чтобы закрыть дверь, но эфирная рука распахнула дверь до конца.

Карлик отпрянул назад, запнулся и упал на задницу. Он в страхе показал на одну из дверей – комнату для медитаций.

Силуэт зашел внутрь.

– Кто посмел нарушить мою медитацию? – не сдвинувшись с места, недовольным голосом спросил Варан.

– Здравствуй, друг! – ответил гортанный голос.

– Кто ты? – всматривался Варан в обмотанное тряпками лицо.

В его глазах не было страха. Лишь удивление.

– Это я Люмбос!

– Люмбос из Дома Хоуди погиб, – нахмурив брови ответил Варан.

Огонь в лампах по углам взметнулся вверх. Аура Варана вышла из тела наружу, создав искажения в воздухе.

– Неужели, ты не узнаешь меня? Варан, это же я, Ручеек.

– Ручеек? – удивленно спросил Варан. – Почему твое лицо обернуто тряпками?

Они прошли в гостиную комнату. Варан уселся на диван в ожидании, закинув ногу на ногу.

Люмбос принялся разматывать тряпки. Его лицо покрывали струпья, местами виднелись чешуйки, а изо рта торчали кривые нечеловеческие клыки. Он выглядел отвратительно.

– Этот ублюдок чем-то отравил меня. Мне все сложнее ходить на двух ногах. В них как-будто вырастает еще один сустав, – сказал он и поудобнее оперся на трость.

Его широкие ноздри хищно раздувались. Он показал когтистую руку, которая больше напоминала звериную лапу.

– Варан, помоги мне, мы же друзья, – Люмбос рухнул на колени. Его глаза блестели от слез. – Я превращаюсь в чудовище, сделай меня вновь человеком. Алхимики твоего Дома наверняка смогут сделать противоядие. Мой собственный Дом несколько дней назад стерли с лица земли. Мне больше некуда податься.

– Проваливай, ты мне не друг и никогда не был им. Ты был всего лишь инструментом. А теперь ты мусор!

– Друг, помоги мне.

– Я сказал тебе, ты мне не друг, – Варан пригвоздил Люмбоса силой к стене. В его взгляде бурлила ярость. – Проваливай, пока я не убил тебя.

– Я не так бесполезен. У меня есть что предложить тебе взамен. Я знаю, кто убил Родена.

– Выкладывай!

Люмбос поджал губы, а затем выпалил лишь одно слово:

– Джино.

Грудь Варана вздымалась от ярости. Опять этот Джино. Алисия все свободное время проводила с Джино. Джино ключ к пробуждению родословной. Джино убил Родена.

На мерзком Джино сходились все пути!

– Хочешь, чтобы я помог тебе вернуть человеческий вид, приведи его ко мне, – Варан сжал кулаки. Его голос не требовал возражений.

– Я выполню твою просьбу, – Люмбос поклонился и, пятясь, покинул апартаменты.

Как только дверь за ним закрылась, Варан щелкнул пальцами. Из тьмы угла апартаментов вышла худощавая фигура в черных одеждах. Длинные спутанные волосы скрывали ее лицо.

– Биджилоу, как только я убью Джино, я хочу, чтобы ты убил Люмбоса и выкинул обоих в канаву у подножья горы. Нужно обставить это так, что Люмбос из мести напал на Джино, и они оба убили друг друга.

– Слушаю и повинуюсь, – ответил Биджилоу, поклонился и снова скрылся в тени угла комнаты.

Варан остался стоять у входа. Неужели это яд Джино превратил Люмбоса в химеру?

Глава 48
Вступительный экзамен

Ледяное пламя в чашах по углам комнаты медитации то и дело вспыхивало ввысь к потолку, вызывая на нем всполохи инея, от чего в воздухе ощущалась морозная свежесть. Алисия сидела по центру комнаты, скрестив ноги. Глаза девушки были закрыты. Дыхание – ровное.

– Дочь, как твои успехи? – спросил Девиан. Он стоял позади девушки и проверял ее состояние.

– Техника почти завершена, отец. В течение нескольких часов я сформирую кристальное сердце и совершу прорыв на протозвезду.

– Отлично, – похвалил дочь Девиан, похлопав ее по плечу. Но в его глазах не было ни капли отцовской нежности. В них стоял лишь ледяной блеск. – Наконец-то ты избавишься от эмоций. Именно отсутствие эмоций делает Дом Крулл сильнейшим в Луноцвете.

Он заложил руки за спину, подошел к двери и напоследок перед выходом холодно добавил:

– И еще кое-что Алисия. Ты сейчас находишься в шаге от прорыва. Это критическая точка. Если провалишься, то долгие годы взращивания кристального сердца пойдут насмарку. Это будет позор для нашей семьи.

– Не беспокойся, отец. Я обязательно прорвусь и войду в сверхновое поколение, – уверенно ответила Алисия.

Дверь открылась, и фигура отца исчезла в образовавшемся проеме.

Алисия направила взор внутрь. Алое сердце в груди трепыхалось едва заметно под толстым слоем льда. Этот лед обжигал, причиняя постоянную боль. Боль, к которой невозможно привыкнуть.

Для завершения техники оставался последний шаг: создать ледяной ключ внутри и запереть им сердце в кристаллизованную фигуру.

Носик Алисии наморщился. Несмотря на неподвижную позу, она никак не могла успокоить разум и сотворить до конца ключ. В последний момент в ее душе вспыхивало волнение и ключ ломался. Алисия сжала подол платья. Костяшки ее пальцев побелели.

– Что со мной происходит? – Алисия распахнула глаза и удивленно посмотрела перед собой.

Каждый раз когда она доходила до предельной концентрации, перед ее взором появлялся чужой взгляд. Взгляд ярких зеленых глаз… Решительный взгляд этих глаз, едва заметная улыбка… Лицо с правильными чертами, обрамленное золотыми волосами… Этот надоедливый образ каждый раз сбивал ее концентрацию. И он всегда противоречил тому образу мужчин, который она создала для себя в детстве.

– Неужели он применил на мне эфирную технику сбития концентрации? – удивленно спросила она себя, но в голове у нее начала появляться другая догадка. Догадка, которая пугала ее.

В памяти Алисии всплыла далекая сцена из детства.

Это был день ее рождения. Тогда ей исполнилось двенадцать лет, и тогда впервые Луноцвет узнал о ее красоте и прозвал Кристальной девой. Празднование проходило в Большом зале Дома Крулл. Все мужчины, пришедшие на торжество, восхищались ее красотой. В сердцах женщин же родилась зависть.

– Девиан, твоя дочь просто загляденье, – сказал за столом мужчина с курчавыми усами и плоским носом. Его звали Рейн Крулл. Он с улыбкой рассматривал Алисию и разговаривал с главой Дома.

– Не то слово, брат. В придачу к неземной красоте у нее еще есть талант. В отличие от меня и большинства нашей родни, которая может лишь оплести сердце ледяными узорами, Алисия может взрастить кристальное сердце, – ответил Девиан.

– Кристальное сердце? Это же невозможно. Только Аурелия Крулл могла культивировать кристальное сердце.

– Я тоже не мог в это поначалу поверить, но как видишь, – Девиан погладил по голове рядом сидящую дочь. – В Доме Крулл теперь есть еще один член с талантом сверхнового поколения.

– Завидую тебе, брат.

Через несколько часов вечером, когда празднование ее дня рождения закончилось, дядя Рейн позвал Алисию.

– Племянница, я приготовил для тебя еще один подарок. Он лежит в моих покоях. Пойдем со мной, я хочу лично вручить его тебе.

– Да, дядя, – кротко ответила Алисия и пошла за ним следом.

Миновав несколько пролетов дворца, они прибыли к обители Рейна. Они вошли внутрь. В просторной комнате повсюду пахло приторно сладко ванилью.

– Алисия, твой подарок лежит вон там. Под красной подушкой, – сказал Рейн и указал в сторону огромной постели у противоположной стены комнаты.

Алисия радостно пошла куда указал дядя как вдруг почувствовала позади всплеск эфирной энергии. Алисия обернулась. От дяди во все стороны расходилась тонкая волна энергии, которая затем превратилась в барьер. Воздух на границах барьера тихонько вибрировал.

Это был звуконепроницаемый барьер.

– Дядя, зачем это? – спросила Алисия. В ее груди начали зарождаться опасения.

– Алисия, ты такая красивая. Ты даже сама не понимаешь насколько красива. Разве справедливо существование такой красоты в мире? – дядя медленно приближался к ней.

Его голос дрожал от волнения, а дыхание было прерывистым. Лицо исказила отвратительная улыбка.

По спине Алисии пробежал холодок.

– Дядя, что вы имеете ввиду? Вы же Крулл, вас не должны волновать человеческие эмоции, – Она пятилась назад, оглядываясь по сторонам и ища куда бы сбежать. Но как назло в этой комнате не было других дверей или окон, и повсюду мерцал барьер.

– Почему ты решила, что меня не должны волновать эмоции? – Рейн расхохотался. – Ты думаешь, я такой же идиот как Девиан, который ради силы откажется от чувств? Эмоции это самое важное, что есть в жизни человека. Только с ними можно почувствовать себя по настоящему счастливым. Я ни за что не откажусь от счастья.

Он продолжал приближаться к ней, а она отходила назад. Его руки, которые тянулись к ней, вдруг стали такими омерзительными и противными.

– Не бойся. Я не причиню тебе вреда, – Рейн то и дело облизывал губы. – Будь послушной девочкой. Сними с себя платье и ложись на кровать.

Алисия сглотнула, покачала головой из стороны в сторону. Выбрав подходящий момент, она наполнила эфиром ноги и попыталась оббежать дядю. Выбежать через дверь.

– Глупая девчонка! – Рейн схватил пытавшуюся ускользнуть Алисию за руку и швырнул на кровать.

Раздался стук. Прокатившись по кровати, она ударилась головой об стену. Это было больно.

– Раздевайся, сказал я тебе! – заорал Рейн.

Он потерял терпение. Он раздраженно подошел к Алисии и принялся срывать с нее одежду.

– Нет, нет, нет, – Алисия брыкалась. Она ногами, руками отталкивала дядю, но все было бесполезно. Он был намного сильнее ее. Тогда, не выдержав, она запустила в него шар ледяной энергии.

– Маленькая сука! – гневно закричал Рейн, отбросив рукою шар в сторону. – Я тебя научу слушаться старших.

Он сконцентрировал на кончиках пальцев эфирную энергию и начал избивать Алисию. Удары летели на беззащитную девочку один за другим.

– А-а-а! Кто-нибудь помогите! – Алисия рыдала от боли.

Слезы потоком лились из ее глаз. Она звала на помощь, но ни один звук не проходил через звуконепроницаемый барьер.

Через несколько минут, когда Алисия уже почти потеряла сознание от боли, она услышала как кто-то выбил дверь. Раздался топот ног, закованных в тяжелые доспехи.

Послышался шум драки, следом мольбы Рейна не убивать его.

Когда все затихло, Алисия почувствовала, как кто-то бережно подхватил ее на руки, вытер кровь с ее тела и, прикрыв простыней, вынес из комнаты. Это был ее отец. Как всегда равнодушный и холодный.

Все мужчины ведут себя одинаково. Им нужно от женщин лишь одно, и все они заслуживают презрения. Кроме тех, кто отказался от эмоций. Но…

Неужели я, как Джино и говорил, страдаю от гало-эффекта?

Может ли быть Джино другим?

Нет. Этого не может быть, Алисия отрицательно мотнула головой, но тут же поняла, что не хочет прогонять его образ из головы. Ее пугали мужские похотливые желания к женскому телу, но почему-то ей нравилось смотреть на лицо Джино.

Она вдруг вспомнила, как он с важным видом рассказывал ей про гало-эффект. Тогда он вел настолько важно, что чуть не съел леденец, где на палочке вместо леденца оказались какашки. Алисия невольно засмеялась, прикрыв рот ладошкой. Подумать только, чтобы она, светская леди, и смеялась над такими вещами. Алисия засмеялась еще больше, не в силах сдержать себя.

Как вдруг. Озарение словно молния сверкнуло в ее сознании. До нее наконец-то дошло… Неужели…

Она сглотнула. Затем замерла, боясь признаться самой себе… Ее дыхание стало неровным.

Дверь медитационной комнаты тихонько отворилась, и внутрь проникла кругленькая фигура мадам Флер. Она подплыла грациозной походкой, присела рядом.

– Доченька моя, тебя уже можно поздравить с прорывом? – ласково спросила она, вырвав Алисию из ступора.

– Еще немного… – Алисия вытерла испарину со лба. Посмотрев на улыбающееся лицо матери, она вдруг вспомнила кое-что и спросила. – Отец уже много лет не чувствует эмоций. Мама, скажи как тебе живется с ним все эти годы?

– Прекрасно. Все эти годы я купалась в его тепле, любви и заботе. Он очень горячо любит меня… – ответила мать и нежно провела рукою по фиолетовым волосам дочери.

Она провела по волосам еще несколько раз, как вдруг ее рука остановилась. Лицо Флер застыло, побледнело. Уголки губ задергались.

Видимо не выдержав скопившегося напряжения, Флер опустила голову и прикрыла лицо руками. Сквозь пальцы полились горячие слезы. Ее прорвало.

Алисия шокировано смотрела на плачущую мать. Это длилось минут пять.

Когда Флер проплакалась, она подняла голову, вытерла мокрые следы на щеках и снова улыбнулась дочери.

– Не обращай внимания дочка. Я сама выбрала твоего отца. И единственной моей просьбой к нему было создать для меня иллюзию любви. Одной этой иллюзии достаточно, чтобы я была счастлива, – Флер встала, поправила платье и покинула медитационную комнату.

Алисия погрузилась в себя. Если все получится, как она хочет, согласится ли он жить в иллюзии?

Перед взором появился образ плачущей матери, прижимающей руки к лицу. Ее горькие слезы… Была ли мама на самом деле счастлива с отцом? Был ли сам отец счастлив, когда соглашался на такой выбор?

Только Алисия начала задаваться этими вопросами, как в памяти пронеслись холодные слова отца: «…если провалишь прорыв… Это будет позор для нашей семьи.»

Всю жизнь она взращивала кристальное сердце, сильнейшую технику их семьи, чтобы войти в сверхновое поколение. Восславить честь Дома Крулл. Если она сейчас не прорвется, то никогда уже не сможет взрастить его.

Алисия прикусила губу. Ее глаза сосредоточились. Разум метался между двумя образами. Вот она достигает прорыва и входит в сверхновое поколение, а с другой на нее смотрело лицо надоедливого юноши с легкой улыбкой.

Чтобы сделать последний шаг для прорыва, ей нужна максимальная концентрация. Решено.

Она прижала руку к груди, закрыла глаза, сделала вдох… Освободила разум от мыслей. Эфирная энергия внутри обволокла сердце закованное в ледяной плен. Медленно просочилась внутрь. В самый центр трепыхающегося сердца.

Максимальная концентрация достигнута. Все было готово для последнего шага. Осталось лишь…

Алисия нахмурила брови. Послала мысленное усилие в эфирную энергию.

Послышался хруст. Ледяная оболочка на сердце покрылась трещинами. В следующую секунду лед осыпался мелкой крошкой, превращаясь назад в эфир.

Удар.

Удар!

УДАР!

Сердце забилось сильными, мощными толчками. Освобожденное от тисков. В максимальную амплитуду. Будто вновь задышало полной грудью и начало жить.

Алисия открыла глаза. Она ни за что не откажется от своих чувств.

* * *

Джино изучал кожу со светящейся печатью раба на ней. Завтра будет вступительный экзамен в академию. На всякий случай перед экзаменом он нанес руны на одежду, обувь, оружие. Зарядил их энергией под завязку.

В его эфирном сосуде было полмиллиона энергии, поэтому зарядить руны не составляло труда.

Сейчас он пытался найти применение этой коже. По непонятной причине Виктория сохранила этот кусок для него. Как бы Джино ни силился, ничего в голову не приходило.

Устав пялиться на нее, он тяжело выдохнул, встал и, положив кожу в карман, вышел во внутренний двор библиотеки. Нужно было освежиться, может тогда в голову придут подходящие идеи.

Джино встал по центру двора. Прохладный ветер обдувал кожу. Листва тихонько шелестела в ветвистой кроне дуба. Джино поднял взгляд к черному небу.

Где-то там в высоте желтая звезда сияла мягким и теплым светом. Хотя все звезды были не настоящими, и обозначили лишь кого-то из практиков звездной ступени, эта звезда у Джино по-прежнему ассоциировалась с домом. Она казалась ему миром, где он найдет тепло и уют.

На периферии взгляда он заметил движение. Темный силуэт перемахнул через ограду двора и скрылся в тени дерева.

– Кто здесь? – спросил Джино.

Раздалось шипение. Вместо ответа тень прыгнула на Джино. Перед его лицом раскрылась широкая пасть.

Джино рефлекторно прикрылся рукою. Пасть захлопнулась на предплечье.

Желтые глаза тени в капюшоне расширились от удивления. Руку не переломило от укуса. Тусклые серые символы горели на ней.

Джино усмехнулся. Рунное слово «Неразрушимость» сработало как и ожидалось.

– Ну-ка, кто это тут у нас? – Джино сорвал капюшон с силуэта, и отторопел. – Люмбос?

– Не смотри на меня, – отпрянул Люмбос, закрывая лицо руками. Или лапами. Из-за темно-желтой чешуи они больше походили на лапы ящера.

Отскочив назад, Люмбос снова напал. Между Джино и Люмбосом завертелся бой, в котором последний не мог пробить одежду Джино из-за слова неразрушимости. Они вертелись, крутились. По-правде сказать, Джино дрался с ним не полную силу. После прорыва на одиннадцатый уровень воздуха все движения Люмбоса легко читались, а эфирной энергии хватало, чтобы играючи уклоняться от них.

Внезапно Джино пришла в голову идея. Он вытащил из кармана кусок кожи и во время следующего прыжка Люмбоса, Джино запихнул кожу тому в глотку.

Не в силах выплюнуть, Люмбос судорожно проглотил кожу.

– Что ты мне только что скормил? – с застывшим выражением лица спросил он. Затем видимо поняв, что ему не справиться с Джино, он убежал, перемахнув через ограду.

* * *

До начала вступительного экзамена оставалось несколько минут. На главной площади Академии столпилось две тысячи человек. Там стояли как абитуриенты, так и экзаменаторы. Немного поодаль располагались студенты, которым нетерпелось посмотреть на то, как будут проходить экзамены. Среди них был Варан в сопровождении своей свиты из шута-карлика и Мироя Лонжрона.

– Заткни свои колольчики! – раздраженно произнес Варан. Звук бубенцов на колпаке шута раздражал.

Варану уже донесли о провале Люмбоса, поэтому он выискивал взглядом свою жертву.

Через некоторое время он заметил Джино и Крейго, стоящих в толпе в разных местах площади.

Главный экзаменатор Дион Нуга как обычно объявил о начале экзамена и разъяснил всем правила.

– Мисье Нуга, у меня к вам опять просьба. Не могли бы вы снова усложнить экзамен для одного безродного червя, – послал эфирную передачу Варан. – Дом Найт в долгу не останется.

– С удовольствием, юный господин Дома Найт. Ваша просьба будет выполнена, – донеслось в ответ.

Дион Нуга и Варан хитро улыбнулись друг другу.

* * *

Экзамен для начертателей должен был проходить в учебной аудитории на третьем этаже серебряного корпуса Академии. Это здание было воздвигнуто и до сих пор считалось представительством Дома Прайм, главенствующего дома Луноцвета.

Варлам беспокойно мерял шагами аудиторию. Последнее решение Верховного совета о возможном расформировании гильдии начертателей как и другим членам никак не давало ему покоя. Для него, потерявшего родителей на стене, гильдия стала домом, семьей. И он боялся только представить, что случится с ней, если они не выполнят требования совета. Его самопишущее перо придется отложить на полку, и начать прислуживать ненавистным чароплетам.

Факультет начертания был одним из подразделений гильдии, и Варлам всегда принимал экзамен для поступления на него. За последние три года не было ни одного желающего поступить на факультет. Для его факультета экзамен всегда проходил с пустой аудиторией. И этот раз не должен был стать исключением. Скамьи и парты уже давно покрывал толстый слой пыли. А это значило лишь то, что их гильдия безнадежна. Варлам тяжело вздохнул.

– Не грусти, Варлам. Помни, если бы гильдия начертания была настолько безнадежной, городской лорд никогда не создал бы ее, – на плечо Варлама мягко легла ладонь говорящего. Варлам обернулся. Позади на него тепло смотрел могучий старик с белоснежным совиным пером, заткнутым за пояс. Это был мастер Винду.

– Глава гильдии, прошу прощения, что не заметил вас сразу. – Варлам тут же поклонился. – Как успехи с поиском гения?

– Все члены гильдии ищут его. По городу развешаны объявления с обещанием награды тому, кто сообщит где он. Но пока что безрезультатно.

– Так значит вы здесь, чтобы…

– Да, я пришел найти его, – улыбнулся Винду. – Нельзя исключать, что он не придет сюда.

– Хотелось бы верить, что вы правы, но вряд ли гений с его навыками захочет поступить к нам. Чему мы сможем научить человека, который чертит лучше чем весь преподавательский состав факультета? – сокрушенно ответил Варлам. – Наверняка это один из слуг аристократических домов. И вряд ли он явится сюда, если в его Доме лучше условия.

– Если! Но он юн! Я чувствую, что он жаждет знаний и ищет, где бы их получить. Думаю он явится сюда, – не теряя оптимизма, ответил Винду. – Я отойду в преподавательскую, попить чаю. Если кто-то придет, дай знать, хочу лично посмотреть на него.

Винду прошел в соседний кабинет. Варлам уселся за стол в нетерпеливом ожидании.

Через несколько минут дверь отворилась. В экзаменационную аудиторию кто-то вошел и громко чихнул, подняв облако пыли.

Варлам подскочил на месте. Неужели это он?

– Простите, вступительный экзамен на факультет здесь проходит? – раздался юношеский голос.

Сердце Варлама вздрогнуло, а душа издала крик ликования. Должно быть это Он! Нужно будет позвать главу гильдии. Варлам попытался разглядеть в облаке поднявшейся пыли, кто явился сдавать экзамен.

У входа стоял щупленький паренек с зелеными глазами. Варлам узнал его.

Воодушевление резко упало. Это был всего лишь уборщик из библиотеки.

– Чего тебе? – грубо спросил Варлам.

Из-за того, что его ожидания не оправдались, он почувствовал внезапное раздражение. Этот поломойщик точно не мог быть гением. Варлам передумал звать главу гильдии.

– Я пришел сдать экзамен. Можете объяснить правила?

Уборщик уже подбешивал. Что этот невежа возомнил о себе. Вена на висках Варлама начала подергиваться. Пришел в святая святых факультета начертания и заявляет, что хочет сдать экзамен. Уборщик и сдавать экзамен по начертанию? Ахаха. Слова уборщика Варлам расценил чуть ли не как оскорбление всего факультета и искусства начертания. Но, вспомнив правила, недовольно произнес:

– Можешь сесть за любую парту. Задание простое – нарисовать любую руну за час. Сможешь меня удивить, будешь принят. Вопросы?

Задание для поступления было действительно очень простым. Нужно было нарисовать любую руну.

* * *

Джино зашел в аудиторию и удивился ее пустоте. Никто даже не приходит сдавать. Неужели экзамен на начертателя настолько сложный. Что ж, значит придется поднапрячься.

После разговора с экзаменатором он сел за парту возле окна, подготовил письменные принадлежности, приступил к насыщению чернил эфирной энергией.

Снаружи было видно как проходит общий вступительный экзамен. Желающие поступить сражались с марионетками. Джино решил не отвлекаться на это.

Пока он насыщал чернила, в голове вертелся вопрос: какую руну нужно нарисовать, чтобы удивить экзаменатора? В прошлый раз в гильдии начертателей, он нарисовал свое лучшее творение – рунное слово «Джаггернаут», но тогда этого оказалось недостаточно. Возможно и на этом экзамене его будет недостаточно. Тогда остается только один вариант, который точно удивит экзаменатора.