Текст книги "Мальчик в шкафу (СИ)"

Автор книги: Leka-splushka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Но своего нерожденного ребенка жальче.

Первую неделю после моего возвращения жили, как при тикающей коробке.

Сапер приехать отказался, а о край постоянно спотыкаешься и думаешь – сейчас й*****.

Но взрыва все нет, на коробку начинаешь кидать ключи и зажигалки. А тиканье используешь как метроном.

Мы опять привыкли к странностям.

Постепенно отучая мальчишку проситься на руки.

Нет, паршивец, нет!

Забыл, чем прошлый раз это для тетушки Пэт кончилось?

Это ты виноват был! Вот я тебе!

Иди ногами! Быстро иди!

Однажды Вернон вернулся с работы с совершенно серым лицом и сказал, что “Креббит” готовит рейдерский захват “Граннингса”.

Я угадала только название нашей маленькой фирмочки.

Нет, я неоднократно слышала словосочетание “рейдерский захват” по телевизору и читала даже. Но как-то не вникала в подробности – как конкретно, в деталях, его проводят и как нам этому противостоять.

Муж хлопнул виски, которое я, как положено хорошей жене тут же накапала для успокоения, вместо корвалола, потер лицо ладонями и сказал, что денег в семье будет еще меньше. Сейчас все, что только можно, придется бросать на спасение “Граннингс”.

А с деньгами и так был не фонтан.

Фирмочка пока развивалась и больше тянула на себя, чем приносила прибыль.

Да еще наши, как их муж окрестил, “демографические проблемы”.

Приходилось платить за многие вещи, которые до этого я делала сама: глажку, уборку...

И все витамины, фрукты, рыбий жир – все тянуло деньги.

Детское питание, моющие средства, починка телевизора и посудомоечной машины – опять расходы.

А техника рядом с мелким ломается – ужас просто. Я говорила, нет?

Больницы вообще отжирали деньги, словно я не к докторам хожу, а к стае фунтоядных крокодилов.

И ходила я туда удручающе часто.

Была на особом учете, как коллекционер патологий.

Нет, мелкий больше не чудил.

И так хватало и нервов и нагрузок.

Я так хочу тебя, сыночек!

Но мне так сложно тебя нормально выносить!

Твоя мамочка так виновата перед своим Дадлипусечкой.

Да, УЗИ показало, что у нас мальчик.

И как утягивать пояса, с моим-то пузом?

Потянулись черные дни.

Вернон почти что переселился в офис, ночуя там на диванчике в приемной.

Я попросила его развернуть стол так, чтобы он сидел спиной к окну в своем офисе на 9 этаже. А то мало ли.

Он поклялся, что сделает.

я так легко плакать стала!

Пока терла плиту, маленький террорист залез в мойку и принялся за дело: окунал ложки в мыльный раствор и складывал к чистой посуде.

Да что ж ты делаешь, поросенок!

Спустила его на пол.

Меньше, чем через минуту он уже восседал на прежнем месте и с упоением лупил половником по какой-то кастрюле.

Ох, ну хоть так!

Зато точно слышно, что он нигде не шкодит.

Уважаемая покойная сестрица.

С супругом.

Надеюсь, ты там в Раю икаешь не переставая.

Я бы посылала тебе лучи диареи, но меня останавливает мысль, что пребывая на небесах, ты наверняка наблюдаешь за сыном, а значит, находишься прямо над нами.

Дерьма мне в жизни и без тебя хватает с избытком, спасибо.

Лучи диареи я посылаю тому, кто не оставил твоего поганца себе, а приволок нам под дверь и бросил.

Надеюсь, он не очень часто встает с сортира.

Я этот суп на три дня готовила!

НА ТРИ!!!

Что мы жрать будем?

Что ТЫ жрать будешь, гаденыш?

Ты другую кастрюлю найти не мог???

Пришлось привыкать экономить, урезать порции.

А после ужина мечтать, как однажды я смогу, наконец, накладывать сыну и мужу полные тарелки отменного жаркого.

Дни все летели, и однажды Лягушонок-Маугли, удивленно лупая зелеными глазками, рассматривал мой опавший живот и кряхтящий сверток на руках у Вернона.

– Не зыркай мне тут! – загородил собой сына Вернон.

Господи, страшно-то как! Брызгать святой водой на подкидыша бесполезно, по всей видимости магия – просто свойство организма, наподобие дальтонизма. А камней, которыми Супермена усмиряли, нет в свободной продаже.

И продолжился ад.

Безденежье.

Молоко не пришло.

Дадли беспрерывно мучается животиком.

Плачет, плачет и плачет. А стоит мне его укачать, мелкий вредитель начинает стучать и греметь. Я же вижу, что он нарочно!!!

Я срывалась на истерику и визги. Вернон тоже не стяжал святости терпением и всепрощением. Мы срывались уже не только друг на друга, мы уже и на детей орали – дай боже. Мне было стыдно перед сыном: ни выносить, ни родить, ни обиходить нормально не смогла. НО ХВАТИТ ЖЕ КРИЧАТЬ!

Я на все соглашусь, все разрешу, только пусть малыш не плачет.

Стало чуть полегче, когда Дадличке исполнился годик.

Во-первых, Вернон сумел отстоять фирму. И у нас даже начали появляться свободные деньги в семье.

А во-вторых, мне приснился сон: белобородый старец и женщина, в зеленом халате склонились над колыбелькой плачущего сынишки. Вернон валялся рядом на ковре.

Пришельцы что-то капнули малышу в ротик, и проблемы с животиком отступили.

Очень хочется верить, что это был только сон.

Но когда я проснулась, муж похрапывал на ковре.

Может, его просто сморило?

Это был день рождения Дадлички. Годик.

У Вернона как раз образовался выгодный контракт, он принес домой деньги. А тут и повод отпраздновать.

Я приготовила жаркое, десерты, купила фруктов и сока. Испекла торт, чтоб ему в духовке не сгореть?!

И мальчишке торта отрезала кусочек. Ему, конечно, нельзя сладкого, но уж ладно. У него-то, в отличие от Дадлички, желудок луженый. Как и глотка.

Подкидыш старше моего сынули на 2 года (если не больше), а наглости – на целый взвод взрослых.

Слово “нельзя” он не очень понимает. Хоть ты расшибись!

И по-хорошему пробовала, и уговорами, и посулами. Объясняй, не объясняй, кол на голове теши, нет, он все равно свое.

Подзатыльники и поджопники помогают, но далеко не так хорошо, как хотелось бы.

Он захотел еще кусочек, и все тут.

Он же хочет, какое может быть “нельзя”? Поросенок противный! Наверняка весь в мамочку.

Вернон решил убрать десерт со стола, чтобы лишний раз не провоцировать мальчишку на странное.

Пока он вставал и обходил мой стул, Дадличка, мой хитрый карапуз-именинник, воспользовался моментом и залез обеими руками папуле в тарелку, размазав торт по блюдцу. Счастливый по-уши, он принялся облизывать свои маленькие, хорошенькие пальчики.

Я потянулась за фотоаппаратом.

Это, конечно, ужасно, но орать он так и так будет, а снимок замечательный выйдет. Жаль упускать момент.

Момент был что надо, в духе “Воспламеняющей взглядом”. Можно отправлять мистеру Кингу, чтобы использовал, как иллюстрацию.

Первым в воздух поднялся тот нож, которым я разрезала торт. Следом взлетели другие ножи из моей коллекции.

И устремились по прямой к торту.

А между тортом и ножами – стульчик Дадли.

С матерчатой спинкой.

А-а-а-а-а-а-а-а! ГосподиБожеВернон! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Торт летит на пол, муж, слегка контуженный моим визгом, падает, с таким прицелом, чтобы собственной головой и грудью закрыть сына.

“Хорошо, что у него почти не видно шеи из плеч. Тесак бы точно перерубил”, – думаю я, выпуская фотоаппарат из рук.

В полете срабатывает кнопка. Я же говорю, кадр будет запоминающийся.

Дадличка испугался и заревел.

Подкидыш таращил круглые, как у совы глаза.

Ножи вильнули за тортом и воткнулись мужу не в грудь и голову, а в ногу и ягодицы.

Выжил. Мамочки, выжил.

Кое-как, об стеночку, я дошла до телефона и вызвала скорую.

Отметили.

====== Сразу после ======

Что тут началось!

Припомнили мне и мои хождения по инстанциям с невидимым ребенком, и визит к врачу с ним же, и заявление соседей.

Приехавшие вместе со скорой бобби допытывались, как я одномоментно воткнула в мужа столько ножей, кто мне помогал и почему муж не сопротивлялся? И зачем нам 2 детские кроватки, если сын один?

А что я отвечу?

Я укачивала плачущего Дадли и молчала.

В дверях раздался шум. Вошел кто-то в халате.

Соседи прибежали?

Не знаю такого старика.

Поахал над лужей крови, погладил по голове мальчишку невидимку...

Что?

Я встрепенулась.

В глазах промелькнули искры.

Я сидела, укачивала плачущего Дадли и молчала. Бобби заполнял бумаги о несчастном случае с Верноном Дурсль. Медицинская страховка случай покрывала, но фирмочка остается без присмотра и наверняка опять покатится в пропасть.

Странный случай, как Вернон умудрился порезать ногу ножом от торта?

Заражение бы не занес, да вовсе без ноги бы не остался, увалень мой моржовый.

А соседки и рады! Повадились шипеть за моей спиной. Городят чушь.

Будто я попыталась зарезать мужа за любовную связь, но попала не куда целилась. Муж, якобы, успел другой стороной повернуться.

Чертовы сплетницы! За своими мужиками смотрите!

Мой Вернон меня любит и не изменяет!

Жить в этом районе становилось все труднее.

Мать предлагает перебраться к ним, в Коукворт.

Так, наверное, и сделаю. Только дождусь, когда Вернона выпишут.

А к нам тут кошка приблудилась.

Животное явно ухоженное, холеное.

И такое ... странное.

Я очень удивилась, что кошку могут видеть остальные.

Очень уж она похожа на мальчишку.

Кошка похожа на моего племянника.

Или нет.

Мой племянник похож на кошку.

И почему меня в дурку не взяли, когда нам только-только ребенка подкинули?

Приехала сестра. С собачкой на руках и молчаливой племянницей за спиной.

У нас с Роуз огромная разница в возрасте.

Пока я бегала в Кроукворде по пустырям и на речку, празднуя школьные каникулы, она уже подавала документы на получение высшего образования.

Ну и толку, как теперь выясняется, было покидать наш городишко, если ее диплом психолога пылится на самой дальней полке, а она милуется со своими милыми пусиками, даже прямо и не зная, куда их расцеловать – в брылястую харю или под хвост?

Фу! Мерзость!

И не пускай в дом вообще свою псину! У нас кошка, между прочим!

Сестра меня, как обычно, не слушала, решительно отстранив с дороги и приступая к поучениям.

Ну да, ну да. Я неправильно живу, разумеется. И муж у меня неправильный, конечно. А сына не трогай, пока волосы целы и псу стрихнина не насыпали.

Дома бардак. Да, да. И всегда был, да. И руки прямо оттуда. Отстань от моего мужа уже, пока я про твоего не вспомнила и не перешла на личности.

Да, есть что сказать.

Да.

Да **** **** ***** ***** **** *****!!!

И я не выражаюсь при детях, Лилька ушла в комнату, племянника повидать.

А ты достала до печенок!

Да.

Да.

Я тебя мало послала? Или недостаточно адресно? Хрена ты достаешь меня?

Выпни тварь свою, пока он мне тут не нассал! Куда лапу задрал? Щас вырву с корнем, будет на трех ковылять!!!

О! Уймись, я умоляю! Не трогает никто твою пусечку.

Ну, разумеется, воспитанней меня, да. И моего мужа, естественно. И скажи еще хоть слово про сына, я предупредила!

Какое счастье, что сестра уехала учиться на психолога, когда я была маленькой!

В противном случае из нас одна бы точно не дожила до сегодняшнего дня!

Сестринский визит продлился недолго. Я даже чайник в ее присутствии ставить не стала.

Научила меня жизни и отчалила. Слава всем!

Оставила мне племяшку, в качестве бесплатной раб.силы и песика. “Чтоб Дадли развивался и вырос достойным членом общества”

Что ж свинтила так быстро? Я про члены еще не все договорила.

====== До переезда ======

Я была как никогда близка к звереубийству.

Пусть поймут меня уважаемые защитники природы! Небо свидетель, я всегда подавала на приюты для животных и выгуливала щенков Роуз. Но ситуация быстро приближалась к критической.

Во-первых, у меня все-таки приблудная кошка. И как их разнимать, если они, следуя природе, вцепятся друг в друга?

“Собачка разрывает кисю на глазах ошарашенной детворы” – не та картина, с которой я бы хотела начать знакомство сына с животным миром.

Да и подкидыш из увиденного может хрен знает какие выводы сделать.

Вот уж чего не хотелось бы.

Ну а в главных, сестра у меня альтернативно одаренная, конечно!

В чужом доме, полном чужих запахов бросить так вот зверя? Да, он помнит меня и хорошо знает Лили.

Может даже Вернона оставит в покое (вечно рычит на него).

Но Дадли?

Но Маугли?!

И если сына я всегда могу надежно запереть, то подкидыш, решивший прокатиться на собачке, рано или позно прогалопирует на ней из конца в конец коридора. А потом свалится с лоснящейся шерсти прямо в миску!

Если я выгоню бульдожика за порог, он убежит и заблудится.

Деньги тратить на гостиницу для животных?

Вот спасибо за помощь, сестренка!

Что ж у меня с сестрами беда-то такая? Одна краше другой!

Где не разорение, там слезы.

Все-таки, мамаша подкидыша мне сестрой была. Все признаки на лицо! Кровь-то не водица!

И звали ее, наверное как-нибудь похоже.

У нас матушка тащится от цветочных имен – Петуния, Роза... У сестры имя тоже, небось, в том ключе. Что-то вроде Дейзи, Вайолет, Хезер, а может даже Хайасинт.

Пока я пребывала в прострации, племянница заперла псину в санузле и тискала Дадли.

Какой он у меня хорошенький, беленький! Лучше ребенка не найти в целом свете!

Ну, племянница во младенчестве тоже была сущим ангелочком, правда. Это теперь волосы перекрасила и во всякие дурацкие балахоны рядится. Музыкальные пристрастия у нее – закачаешься. Когда Вернон дома, я магнитофон из розетки выдергиваю, от греха подальше.

А вот бестолковая неучтенная сестрица своего спиногрыза родила от какого-то латиноса или мулата – очень уж смуглый. Иногда хочется его жесткой щеткой потереть. Особенно когда в парке учупахается, как счастливый поросенок.

Если вы думаете, что в лице Лилс я обрела охренеть какую помощницу, вы чего-то сильно не знаете о подростках.

Она слушала какое-то дребезжание, заставляющее дрожать стекла, взрываться барабанные перепонки и слезиться глаза. Спасибо хоть при моем благоверном сменяла магнитофон на кассетный плеер! (Правильный мы ей на День рождения подарок подобрали, этот вокман действительно выручает). Читала ночи напролет. Причем, таскала мои книжки. Причем именно такие, за которые нас обеих прибьет ее мать. Красилась в черно-белые цвета, заставляя Вернона нервно вздрагивать от увиденной в полутьме маски, заменяющей племяшке лицо. Да что там муж! Непритязательный к внешнему виду подкидыш пугался. А уж как кошка по первам шипела и спину дыбила!

Она периодически уматывала к дружкам. А до этого могла часами “висеть на телефоне”.

Чего она НЕ могла, так это помыть посуду, почистить картошку, сварить обед к заданному времени, или, упаси Бог, сменить памперс. “Тёёёётя Пеееетти! Это же кошмаааар!”

Я относилась к ее причудам довольно флегматично. В целом, Лили умеет слушать и разделяет мои книжные вкусы. Чего еще хотеть от человека?

Выгуливать бульдожика я поручила кошке. Раз уж приблудилась, пусть пользу приносит!

Нет, я не рехнулась. Розкин “малыш”, как оказалось, боялся серо-полосатую до луж на полу. При этом никаких физических мер воздействия кошка не применяла. Ей достаточно было строго посмотреть.

Кошка вообще вела себя так, словно была самой важной персоной в моем доме. Но это, как я слышала, нормально для кошек.

Сложности начались, когда с дрессировки щенков и ползунков серая блохастая тварь переключилась на меня и Лили.

Однажды утром я с все возрастающим охренением увидела бумажные клочья по всей гостиной. Это оказалась последняя купленная до голодных времен книга – “101 способ использования дохлого кота”. Точнее, не книга, а сборник карикатур, в которых трупики кошек используются для странных целей. Черноватый юмор, но рвать-то зачем?!

В сердцах нашлепала кошку газетой. Но после третьего взмаха почувствовала себя как-то нехорошо. У моей спальни обнаружился так же погрызенный, исцарапанный томик Голдинга. От лежки племяшки послышался дикий вой. Она выскочила к нам с полу-смытым с вечера макияжем, в растянутой майке и взъерошенными волосами. В руках Лили держала “Тропик рака” – надежно спрятанную по ее приезду книгу Генри Миллера. Книгу залитую кофе и так же исполосованную когтями. Рука машинально потянулась к газете.

– Тетушка Петт! Я же не виновата!!! – проскулила Лили.

– Где эта чертова кошка? Я немедленно выброшу на помойку эту серую дрррянь!

Разумеется, я не выполнила это обещание. Собираю всех приблудных!

Кошке прилетело, когда она решила оспорить музыкальные вкусы племяшки. На взгляд Лили – замахнулась на святое.

Сперва кошка просто гнусно орала, шипела и не позволяла нажимать на кнопку “плей”. Но только получала пинка под задранный хвост или свернутой газетой по ушам, что всегда приводило ее в крайнее возмущение, едва не переходящее в глубокий обморок благородной дамы. Я хохотала от одного взгляда на эту картину.

Кошка вела себя, как достопочтенная матрона в битве поколений. Даже скорее, как старая дева, своих детей не нюхавшая.

Я напомнила ей про март месяц и ее собственных котят, не воспитав которых ни одна кошка не имеет права лезть воспитывать чужих. Какое у нее было выражение морды! Это что-то! Я смеялась до икоты! А Лилс умоляла больше не разговаривать с миссис Грей (так она окрестила приблуду) без взятого на изготовку фотоаппарата. В самом деле, такой кадр упустили!

Несколько дней киса ходила какая-то даже задумчивая. А потом вытянула ленту из племяшкиных кассет, а самые на ее вкус отвратительные (только появившиеся Depeche Mode и Metallica, скандально известные Motörheadа, а за компанию и мою коллекцию Pink Floyd) даже изжевала. Шокированная Лили переключила вокмен на динамики и врубила “Hit The Lights”. Не успел доиграть длинный проигрыш Металики, как плеер пискнул, зашипел на одной волне с кошкой и спекся в уродливую массу.

*******!!! Ну одни убытки кругом!

Племянница сделала круглые глаза и пулей выметнулась из дома. Вернулась с патлатым приятелем и канистрой святой воды.

Заперлись в ванной. Племянница щедро мочила потустороннюю тварь, явно испытывающую дискомфорт, как все кошачьи, притапливаемые в Аш два О. Патлатый зачитывал из толстой книжки какие-то экзорцизмы на латыни, а я лезла им под руки и активно щелкала затвором фотоаппарата.

Думала, кошка сбежит от нашей семейки после такого непотребства. Но она прожила с нами до конца августа. Даже затосковала после отъезда племяшки домой. А через пару дней, как раз перед началом учебного года, исчезла и больше не вернулась.

А там и мы переехали, наконец, в Коукворд.

По счастью, на противоположный от родителей конец города.

Комментарий к До переезда Дейзи (Маргаритка), Вайолет (Фиалка), Хезер (Вереск), Хайасинт (Гиацинт) – реально существующие, даже популярные женские имена.

====== Этот новы... гм... новый дом ======

В Коукворде мы не задержались. В очередной раз убеждаюсь, что близкие родственники хороши только на очень... очень-очень большом расстоянии.

Я вообще-то настойчиво направляла риелтора в вычисленный мной при помощи линейки район города. Не самый лучший, зато максимально удаленный и от дома сестры, и от родительского дома. Истолковавший мои устремления как жесткую экономию агент нужное жилище нашел. И все равно, каждое утро раздавался звонок в дверь:

– А я вам пирог с почками принесла! У тебя же, дочь, руки не оттуда растут.

– Петти! Ну что ты за хозяйка?! У тебя за холодильником пол не очень чистый! Дай сюда швабру немедленно!!!

– Почему твой Вернон не моет за собой посуду?! Ну и что, что недавно швы сняли. Это тут при чем?!

– Почему ты не хочешь взять щенка бульдога??? Как ты не понимаешь важность этого момента в воспитании Дадлички???

Р-р-р-р-р-р-р!

Определенно, родственники в слишком большом количестве неизменно вредны для нервной системы.

Но съехать пришлось не из-за моего чокнутого семейства, а из-за выкрутасов подкидыша. Вернее, после того, как три городские сплетницы переехали в дурку.

Как-то их смутили две спальни для одного мальчика. И две детские кроватки. И два манежика...

А видят они только одного мальчика и что-то, кажется, еще. Такое... странное.

А потом странная вещь случается с ними. И бестолковки, к примеру, забывают последние десять дней.

Или вот заглядывают они через забор и видят исчезающее в воздухе яблоко. Которое словно сгрызает кто-то невидимый...

Ну и молчали бы в тряпочку, кошелки старые!

Хотели об этом поговорить? Говорите теперь с вашим лечащим врачом!

Вот только от нас стали как-то... шарахаться.

А из-под окон и от забора приходилось периодически гонять странных типов со странными приборами. Всяких охотников за привидениями и уфологов.

Обиднее всего была абсолютная бесполезность этих... как бы их цензурно... ненормальных. Невидимый мальчик продолжал оставаться невидимым. И никакой аппаратурой не регистрировался.

Сплетники шуршали за спиной. Психи все неохотнее убирались от окон, обсиживая их, словно августовские жирные мухи... И все равно, уезжать не хотелось. Только-только разведали парки и выгодные вкусные магазинчики, только-только распаковали вещи...

Я лениво обзванивала риелторские агентства, когда у Роуз лопнуло терпение и она решительно нашла уютный домик в тихом Литтл Уингинге. Сестрицу ужасно бесили всякие слухи про мой дом и мою семью.

Еще бы! Какова одна сестра, в точности такая и другая окажется. Народная мудрость.

И хоть наизнанку вывернись – никого не переубедишь.

Так что Роззи не чаяла времени, когда я прекращу портить ей репутацию.

Дом номер четыре оказался весьма хорош.

Не было в округе и следа заводов, трущоб, речек-вонючек. Тишь да гладь, Божья благодать.

А пацану Вернон обустроил спаленку в комнатке под лестницей. Надежно укрытой от наглых любопытных глаз.

Теперь любой беспардонный хам, любящий совать длинный нос в чужие дела, заглянув к нам не смог бы сказать, что в этом доме живут два мальчика.

Так началась новая глава в моей исторически-важной жизни.

В городке обжились быстро.

Приятно вспомнить те деньки.

Да еще, к своему счастью, я познакомилась с дивной старушкой, живущей за два квартала от нас.

Ну, как – дивной? Убожище то еще. Маразм и прочие старческие заболевания цвели и пахли.

И даже, наверное, не стоит про запах в одной строке с миссис Фигг. Потому что воняло в ее доме знатно.

Особо выделялся запах капусты и запах кошатины. Отвратительный, въедливый запах кошек. Не таких кошек, понимаете, которые чистенькие-пушистинькие бегают по квартире. А гулящих тварей. Приссали весь дом. Пометили его – до слезящихся глаз. Да на все это наложился запах старого человека. Это ужас какой-то!

А у меня еще после беременности чувствительность к запахам почему-то так никуда и не исчезла.

Вещи после визита к старухе приходилось стирать (а детские вещички безумно хотелось выбросить).

Подошвы ботиночек каждый раз отмывала с хлоркой. И категорически запретила Маугли разуваться в том доме. Пятки-то так не отдраишь, как обувную подошву!

Но я закрывала на все это глаза.

Пусть у нее давно съехала крыша, а кукушка в черепушке сдохла и воняет, но ОНА ЕГО ВИДЕЛА!!!

Я думаю, дальше и объяснять не нужно, да?

Я могла оставить мальчишку с ней, а вернувшись, не бояться увидеть пустое кресло и жизнерадостное уверение: “Вот же он, ваш невидимый мальчик!”

Появилось свободное время.

На новом приходе появились новые друзья и подруги.

Пастор оказался очень приятным человеком, с пониманием относящимся к моим “бредням” про невидимого ребенка.

Иногда я приносила мальчишку с собой и он бродил где-то среди мальчиков-хористов.

Особо верующей или там ревностной я не стала, конечно.

Но в отличие от буйной молодости, службы пропускать перестала. Знаете, странно быть атеистом, когда вокруг творится всякая чертовщина.

И я все еще надеялась, что Маугли сможет как-то... гм... вылечиться от своей ненормальности.

Ну, к чему это я все рассказываю?

А, да! Среди прихожанок я особо сдружилась с Ирмой и Ивонной. И эти невозможные женщины заразили меня своей любовью копаться в земле.

Просто, понимаете, все эти:

– Ах! А тебе отщипнуть кустик пиона?

– Да, да! Я в восторге от твоих пионов. Не видела в продаже этот сорт!

– О, пойдемте смотреть, я достала новый сорт плетистой розы, посажу у северной стены!

– Ах, твоя бордюрная ромашка – это что-то! Давай меняться! Так и быть, я выкопаю тебе взамен кустик хосты. Той самой, помнишь?

И ведь все это цветет, растет, у кого-то криво получилось, у кого-то наоборот пышным кустом колосится – то есть, еще и повод для гордости, для радости. Какой-то азарт, вызов. В общем, разбила свой цветничок и я.

Казалось, жизнь налаживается.

А потом – хоп! – и оказалось, что нифига.

Однажды я забрала Гарри от миссис Фигг уреванного до зеленых соплей и икотки.

Старушка суетилась рядом, но взгляд как-то отводила.

На кухне царил бедлам, словно там что-то взорвалось такое. Ну, или один подкидыш чего-то требовал.

Вообще-то, я предупреждала старушку, что мальчишку нельзя баловать. А в случае всяких капризов сразу, резко и беспощадно, выправлять мозги шлепком по попе.

И даже собралась было провести мастер-класс. Все равно психованная старуха не сможет меня заложить социальным службам – она, конечно, пронырливая, но в городке получила признание первейшей городской сумасшедшей (так что ей просто не поверят, заяви она, что я бью своего невидимого старшего сына).

Но тут вмешался мальчишка, помнящий про мой горячий нрав и тяжелую руку:

– Ма-ик Туууууууууни! – Это он объединяет услышанное. “Мама” – за Дадличком повторяет, а “Туни” – за Верноном. Пыталась добиться от него чинного “тетушка”, но бестолку. Детям всегда проще повторить за кем-то, а тетушкой меня даже Лилс не часто называет. – ик!-Ма-ик!-ма Ту-ик!-у-ик Я-ик! такое не буууудууууууу! – и тычет ладошкой в валяющееся на полу пирожное. На которое дружно шипели пара старухиных кошек.

И как-то мне так сразу сказки всякие вспомнились. Белоснежка, еще всякие отравители.

Не готова я из подкидыша Маленького Мука создавать, прислужника гнусной ведьмы и придурошного правителя. Короля или министра – уж не знаю, какая у колдунов бывает форма правления.

Церковь, церковь и церковь – вот мой девиз в воспитании этого ребенка.

Я даже буквы Маугли показываю по детской Библии.

Схватила я его в охапку и почти бегом домой. С твердым решением у миссис Фигг больше не показываться.

Но только заперла за собой дверь – звонок.

Смотрю в глазок – странного вида старичок. Все еще в горячке недавних мыслей, даже не спросив – кто он и что ему нужно, резко распахиваю дверь.

Разноцветные круги перед глазами.

Кажется, я что-то такое важное только что забыла.

А почему дверь открыта?

– Кто там, Туни?

– Да так, очередной коммивояжер. Я его прогнала. Ничего особенного.

– Ты бледно выглядишь, присядь-ка.

– Голова закружилась. Сам же знаешь, как у старой кошатницы воняет в доме.

– Так не ходите туда больше!

– И с кем мне подкидыша оставлять? Не городи чепухи, Вернон! Я устала! Мальчишка там нормально сидит, а мне хоть пару часов выдохнуть, расслабиться без него. Как ты не понимаешь? – Я была готова зарыдать – так меня расстроило предложение не оставлять больше негодника у миссис Фигг.

Но сидело что-то такое в душе. Нехорошее, недоброжелательное.

Мне хотелось оставить подкидыша у старухи. И одновременно с этим все мое существо протестовало против этого.

Слишком у нее в доме воняет, слишком неубрано, сама она как-то слишком на злую ведьму похожа. И, кстати, почему я ее никогда не видела на причастии?

В общем, всем будет спокойнее, если мелкий паразит будет помогать мне в саду.

Готова пожертвовать клумбами ради его благополучия.

Так не оценит же, паршивец неблагодарный!

====== Первоклассные приключения ======

В четыре года Дадли пошел в первый класс младшей школы. Ох, как я рыдала в этот день!

Провожать его к знаниям приехала вся семья. И мама, и папа, и Роуз с мужем и собачками, и Лилс прогуляла рабочий день ради такого случая. Каждый счел своим долгом принести с собой фотоаппарат. Муж купил кинокамеру. Мы выглядели, как экскурсионная группа японцев.

Подкидыш, глотая слезы, остался с миссис Фигг. Не хватало только, чтобы он во время торжества чего-то отчудил!

Здоровый уже пацан, должен же понимать!

Нет, не понял.

Это ж такая обида – в школу не взяли.

Учиться “как все” он мечтал давно. В тайне от меня, потому что понимал – я не такой человек, чтобы оставить невидимого мальчика слоняться по школе и спокойно заниматься делами по хозяйству. Надеялся ходить тенью за Дадли. Но я обрубила и эту надежду. Не хватало еще, чтобы про моего сына пошли слухи, что он как-то связан со всякой потусторонней ерундой! А такие слухи непременно пойдут. Мальчишка же крайне редко задумывается о том когда и как себя вести уместно. Совершенно не контролирует творящуюся вокруг него ненормальность. И, что злит меня особо, совсем не чувствует момента, идеального для тактического отступления, когда надо вообще никак себя не вести – брать ноги в руки и валить.

Зная, что этот упертый поросенок из себя вывернется, лишь бы получить желаемое, я не отпускала его ни на шаг. Особенно в то время, когда Ди-ди был в школе.

Мальчишка возил пыльной тряпкой по пыльным полкам, когда я убирала в доме, рвал листья кресс-салата к обеду, пока я шинковала капусту, выдергивал ноготки из клумбы вместе с сорняками во время прополки. Оживлялся он, когда Дадли приходил домой и можно было поиграть “в школу”.

Сдвигали стулья, как парты, рассаживали плюшевых медведей, призванных изображать одноклассников, и выполняли работу, заданную сыну в школе для повторения пройденного материала. Читали вслух, тренировались в чистописании. Я при переезде нашла настоящую чернильницу-непроливайку и перьевые ручки. Мальчишки были счастливы. Они просто обожали все необычное.

Но все-таки подкидыш чувствовал вторичность таких игр, с завистью смотрел на Дидиккина, а потому я не могла отвлечься ни на минуту, спала вполглаза и все боялась, что поганец выкинет какой-нибудь фортель, итогом которого будет очередной переезд. И хорошо, если не из страны.

То, что он не капризничал (отучила за эти годы, слава Богу!), не настаивал и не уговаривал, по-детски наивно ластясь к нам с Верноном, а лишь смотрел на меня своими нечеловечески-зелеными, кошачьими глазами только усиливало мою нервозность. Да что ж такое?! Ну нельзя! Чего тут непонятного? Простое же слово!!!

Через три месяца подобных пыток (это чертовски долго, я вам скажу) Вернон сдался:

– Да разреши ты ему!

– Что разрешить?

– Не знаю! Чего он там хочет? Вот это пусть и делает. Сколько можно таращиться, как брауни из-под веника?! Что я, дома уже отдохнуть и расслабиться не могу?

Я только зашипела, не желая устраивать скандал с разбирательством – чего могу и хочу я. Бесполезно. Или заявит, что я все себе выдумываю. Или тоже надуется и будет ходить пыхтеть. А второго пыхтуна в доме я не вынесу.

Мы стали ходить в класс Дадли и сидеть там на занятиях.

Над моим малышом тут же стали хихикать одноклассники.

И почему дети в таком сопливом возрасте и уже такие злые?

Пока у мелких говнюков тухли завтраки, я молчала. Терпела. Сжимала зубы и читала дома подкидышу нотации, игнорируя его жалкие потуги отмазаться в духе: “Это не я, оно само!”