Текст книги "Русские - 2 (СИ)"
Автор книги: Leka-splushka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
И жестоко ошибся.
Они общались недолго, но общение было полным. Настолько полным, насколько это было доступно восьмисотлетнему змею.
Кто же знал, что магов больше не учат общению?
В мыслях нового хозяина была дичайшая каша из сплетен и домыслов о Салазаре, старых магах, какой-то “чистой крови” и желание мести. И была готовность вобрать в себя то, что может дать змей.
Маленький Том переставал быть человеком.
А василиск чувствовал, что постепенно теряет в охватившем хозяина безумии себя.
Страшное случилось.
Оба они были связаны. Оба они были безумны.
А потом умерла Миртл Уоррен.
Василиск нарушил вечное и нерушимое указание первого хозяина – не вредить школьникам.
И вот теперь ему было почти девять сотен лет. Он достиг границы жизни, отмерянной василискам. Не владел собой в полной мере. Ждал гибели. Оставлял подсказки охотникам на василисков. И чувствовал в зале двух перепуганных детенышей. Не иначе, с факультета Годрика.
– Убить. Дай мне убить тебя...**
Да, Дадли собирался договариваться с василиском. Но делать он это планировал с безопасного расстояния. И с разумным существом.
А этот, кажется, такой старый, что уже как старушка Фигг – не совсем разумный.
Зверюга была страшной.
Нет, не когтями и ядом – такими глупостями Дурсля не испугать – василиск был страшным в ощущениях.
Он полз, тряс головой, капал ядом на плиты, бормотал свое “Убить... Кровь...”, а вокруг творилось что-то такое... Словно часть мыслей, сознания, самого Дадли утекала куда-то. Куда-то в василиска.
Это было непонятно и пугающе.
Это было похоже на скольжение по трубам – вроде бы и весело, но нет возможности управлять собой и своим движением. Не ты решаешь, когда остановиться. А еще страшнее застрять.
Дадли почувствовал слабое дуновение вопроса: “Хозяин?”
Не успел толком разобраться – что это было? – как змей рывком развернулся в его сторону. Дурсль еле успел зажмуриться и затаиться за колонной.
– Не смей его есть! – прошипел Поттер с другой стороны, а Дэ остро пожалел, что не выучил ни одного приличного слова на змеином. Неприличные несколько не подходили для первого знакомства с тварью размером с Хогвартс-Экспресс.
– Кровь... – неуверенно прошептал змей. – Рыжая... Черная вещь...
А сознание Дурсля затопило одиночество. Немыслимое, огромное, от которого даже плакать было невозможно.
Мальчишка стиснул зубы: они не одни. Есть Поттер, родители, друзья, Рапунцель, целый мир – яркий и интересный. Никто не один – даже если сидит в одиночестве. Вокруг столько всего происходит!
Что-то доверчиво потянулось к Дадли: “Мне нужен Хозяин”. И потребность разделить, впитать, увидеть мир.
Что-то в самом мальчишке открылось навстречу: “Я тебя не оставлю”. И готовность поддержать, позаботиться.
– Прочь! – приказал Гарри.
– Убить... – змей уполз в коридор, продолжая шипеть про кровь и смерть.
Дадли трясло, словно в лихорадке.
– Ну, ты мне должен! А я говорил, что за столько времени он тут давно свихнулся! – Гарри вытер испарину со лба. Он был простым змееустом и всяких ветерков и зыбких ощущений не испытывал. Ухватив не сопротивляющегося кузена за руку, Поттер решительно направился туда, где, надо надеяться, был выход из подземелий. Радовало, что змей уполз в другую сторону.
Минут через десять – Дадли только-только перестала сотрясать крупная дрожь – кузены выскочили на спасателей. Мистер Лонгботтом и мистер Грюм повели мальчишек наверх, а Дамблдор и его спутник продолжили свой путь.
– В-вы его не убивайте! Ему психиатр нужен! – пристукивая зубами, все-таки крикнул Дадли.
Николас только хмыкнул в ответ на крик мальчишки.
Шансов у василиска не было.
Маг попытался вспомнить – жалел ли он сам когда-то каких-то магических существ, старых и редких?
Нет, не жалел.
Даже в свой первый поход на монстра. А уж когда стал оруженосцем и вовсе глупостями голову не забивал.
Единственно – в семнадцать лет и по сию пору он радовался тому, что именно на василиска его рыцарь-маг отправился не сразу. А то был бы Николас Фламель вечным сопляком. Если бы был вовсе...
Два рыцаря, из которых маг только один, и четыре оруженосца. Николас среди всех – самый молодой. Семнадцать лет.
Бой выдался жарким. Гадина била зеркальные щиты, уходила от заклинаний резкими рывками, в первые же минуты раздавила своей тушей рыцаря-воина, еще и ланс сломался.
После победы на ногах остался один лишь Николас, да и тот изрядно побитый. С переломанной рукой и рассеченной бровью.
Сунулся к сумкам, в которых лежали зелья и бинты, и с ужасом увидел лишь клочья ткани, промокшие от дикой смеси настоев.
Так сильные снадобья стали им недоступны.
Фламель по дороге собирал простенькие лекарственные травы (чтобы сбыть аптекарю, пока рыцарь отдыхает после битв за кружкой эля) – вот и пригодились. Наколдовав пламя и воду в котелках, оруженосец поплелся разделывать тварь: сцедил яд, вырвал язык и вырезал сердце – именно за этим они сюда и явились, жалко, если протухнет. Кровь и пот заливали глаза, рука болела умопомрачительно. В пещерке воняло гарью, кровью и смертью, заклинаний проветривания Фламель еще не изучал. Последние зелья, для себя самого, варил в полубессознательном состоянии. Выпил, упал у магического пламени и отключился.
А очнулся полностью здоровым. И уже не оруженосцем.
Рыцарь брызгал слюной и проклинал растяпу на пяти языках, по великодушию не сдабривая проклятия магией.
Добытые из Короля Змей ингредиенты Николас сложил в общую кучу. Туда же, где лежали травы. И из бесценного сердца изготовил настой, как из какого-то простейшего бадьяна.
– Никчемный выкидыш гриндилоу! – разорялся рыцарь, пинком переворачивая котел. По полу разлилась вода и заскользил кроваво-красный камень, в который превратилось сердце василиска. – Убирайся! И чтобы глаза мои тебя больше не видели! И дрянь эту забери! – в порыве раздражения, рыцарь отпиннул камень к бывшему оруженосцу. Тот вздрогнул, хотел было оправдаться, но вовремя сообразил, что ждать, пока господин разойдется и схватит палку (а то и меч) не стоит – подцепил булыжник и дал дёру. Думал продать королевскому алхимику – мало ли, вдруг старик заинтересуется диковинным минералом? – а потом увидел, что подбойки на сапогах, на которые попал настой василискового сердца, превратились в золотые.
Методом проб и ошибок удалось выяснить, что настой действительно превращает металл в золото. Правда, не какой угодно, а определенный сплав.
С каждой новой варкой сердце уменьшалось в размерах. К сожалению, заметил это Николас не сразу. И лишь заметив, начал экономить.
Рассказать кому-то сейчас, как он в первое время выплескивал эликсир бессмертия, чтобы поскорее добраться до вожделенного богатства!
Фламель усмехнулся. Семнадцать лет – эти милые сердцу глупости, когда каждый следующий месяц кажется, что – ну вот теперь-то настала настоящая взрослость и непогрешимость.
Рыцарь с оруженосцами погиб в том же году в драконьей пасти, тайна Николаса с того дня принадлежала только самому Николасу – живых свидетелей не осталось.
А через пятнадцать лет Фламель понял, что настой способен не только вылечить любую простуду. В тридцать два года маг все еще выглядел на семнадцать, словно не постарел ни на день с той самой битвы.
– Ш-ш-ш...
Вкрадчивый шорох вернул алхимика в день сегодняшний. Альбус развернул щиты. Николас при помощи левитации поднял вверх бумажные кулечки с толченой рутой и вздохнул. Снова воспоминания. Эта отрада стариков. Да...
Уизли теперь не те: в прежние времена редкий поход на василиска обходился без ласок.****** Только со стариком Чарли Николас раздобыл себе еще два сердца. Жаль, что рыжий принялся трепать о связи охоты и изготовления камня – пришлось убить мерзавца, но лучшего охотника Фламелю больше не попалось. Да и василисков со временем все меньше...
Это Чарли Уизли в свое время придумал распылять руту и аппарировать прямо к василиску на грудь. Чары, растворяющие одну единственную чешуйку, молниеносный удар, а после лишь переждать, когда в агонии тело хаотически свивается кольцами, да не попасть под удар.
Удар ласки сработал и теперь.
Для василиска все закончилось быстро. Охотникам даже показалось, что змей не сопротивлялся.
Маги приготовили фиалы для сбора ингредиентов.
– Парни! Держитесь! Я иду-у-у!!! – с воплем вывалился из пасти каменной змеи непонятный объект и с громким всплеском упал в мраморный бассейн.
Комментарий к 11 * sidewinder [ˈsaɪdˌwaɪndə] – первая закрытая горка с вертикальным падением.
канон
***это в киноне змея плавно сползала с челюсти. В каноне бедолага бабахалась пузом на гранит. Мы с соавтором полагаем, что с тех времен и появился матерный парселтанг.
****про яйцо феникса – это не мы придумали. Это в легендах есть. Древний василиск умирает, изрыгая из пасти яйцо феникса.
*****ланс(фр) – копье
******Weasley(Уизли) – созвучно с анг. “weasel” – “ласка”. Ласка, по всем легендам, единственный зверек, способный нападать на василиска. И даже представляющий для Короля Змей реальную угрозу.
====== 12 ======
Да, школу Вернон видел. И считал это своим козырем в рукаве, возможностью явиться тайно и внезапно. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Недолго этот козырь сохранился в тайне – один звонок, и отец спешит на помощь, из средств защиты располагая лишь несколькими ножами. Расчет простой – если выходить против волшебника с огнестрелом, то только со снайперкой. Слушая истории Фрэнка о противостоянии фениксовцев и упиванцев, Вернон пришел к выводу, что ружье ему бантиком завяжут, если что. Это в самом лучшем случае, если дело иметь с маглолюбцами. Ножи как оружие против магов годились куда лучше – все же, магия рукопашки не предполагает, даже расхолаживает в плане физкультуры: для чего качать мышцы, когда последнее слово будет за недомерком с авадой? Или даже экспеллиармусом. В ближнем бою, с малым количеством противника Вернон бы справился. Он даже из щита Фрэнка сделал выводы и принял поправки на магический купол. Повторись ситуация, и Лонгботтом бы жестоко удивился.
В общем, случись перед кем-то оправдываться, Вернон наговорил бы целую кучу умных слов. На самом деле, он просто кинулся бы хоть черту в пасть за своих мальчишек. И пасть оную исхитрился порвать, уж не сомневайтесь.
Оказавшись в пустой школе, Вернон перешел с бега на шаг. Куда дальше? Школа огромна, искать можно до посинения.
– Кто тут? – спросил уборщик, появляясь из-за угла со шваброй наперевес и почему-то зажмурившись.
– Где все? – вопросом на вопрос ответил Вернон.
– У Плаксы Миртл, на третьем этаже, – услышав человеческий голос, уборщик явно расслабился, хотя глаза открывать не спешил.
Третий этаж – это было уже что-то. Вернон поспешил к лестницам. Ему повезло – прыгая через ступеньки, умудрился перескочить все ловушки. “У Плаксы Миртл” – оказалось женским туалетом. В котором стояла Тонкс, с палочкой наизготовку. Весь вид молодого аврора кричал о готовности к опасностям, свершениям и преодолениям. Увидев в дверях мистера Дурсля, девчонка расслабилась – Вернон подумал, что наоборот же! Профи без нужды не пыжится, а при виде знакомой морды и не подумает расслабляться. Мало ли что. Тем более у ненормальных, с их возможностями, вообще знакомых морд быть не может.
– А мальчишки!.. А мальчишек... – затараторила Нимфадора, спотыкаясь о раковину и опасно балансируя на краю разверстого лаза. Ждать, пока аврор соберется и доложит обстановку, терпения не хватило – мистер Дурсль придержал Тонкс за плечи, отодвинул от тайного хода и солдатиком сиганул вниз. Не хватало еще, чтобы его как бесполезного магла, выдворили с территории школы.
– А мальчишки уже на Тисовой, – растеряно произнесла Тонкс в пустоту, и волосы ее приобрели насыщенно-синий цвет глубокой задумчивости: вот теперь насыплется начальству на голову мистер Дурсль. Ругать ее будут? Но он же не гриффиндорец...
Лезть его доставать? А вдруг лаз закроется или – еще хуже – еще кто-нибудь насыплется в дырку? С другой стороны, закрытый лаз откроет Страшный Босс, который ушел провожать мальчишек... Так лезть или не лезть?
Даже жалко, что Диггори эвакуировали – оставила бы ответственного парня вместо себя.
– Постоянная бдительность! – рявкнул неслышно подкравшийся начальник, и Тонкс все-таки ссыпалась в лаз, напоследок пульнув в босса ступефаем. Пытаясь хоть как-то управлять скольжением, стажер подумала: “Вот то, что я в него попала – это мне в плюс – все ж, известный и могучий Шизоглаз – или в минус?”
Мистер Дурсль к этому времени уже подъезжал на собственном заду к той развилке, у которой Дадли впервые задумался о торможении. Все ж таки – не чужие люди. Вернон тоже решил сбавлять скорость поворотами. Тонкс со свойственной хаффлпаффцам прямолинейностью покатилась по прямой. Аластор же никуда не сворачивал – потому что ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!
– Парни! Держитесь! Я иду-у-у!!!
– Альбус? – Фламель, сохраняя на лице выражение легкой скуки, наложил на себя импервиус и направился за сердцем.
– Мы держимся, – удивился директор Дамблдор, размышляя, что Фрэнк повел мальчишек наверх, Дурсль – маггл, Сириуса из больницы не выпустят и сбежать не дадут: Мунго – это даже не Азкабан, тут совсем без шансов. Но... кто же тогда? Ну не Люциус же Малфой?! Неужели все-таки Локхарт?! Северус совершенно точно никому не стал бы кричать легкомысленное: “Парни, держитесь!” Да и пришелец, кажется, блондин...
Незнакомец выбрался из бассейна и настороженно приблизился. Это все-таки был Вернон Дурсль.
– Мистер Дурсль? Разве Фрэнк не доставил мальчиков домой? – люди, все люди, без разделения на магов, сквибов и магглов, восхищали директора своим умением преодолевать немыслимое, если помощь нужна близким. Вот она – истинная сила любви!
– Разминулись, – чуть запыхавшись, буркнул мужчина. Он выглядел изрядно выбитым из колеи, крутился во все стороны, то и дело оборачиваясь на василиска. – Помощь нужна? В смысле – круглое тащить, квадратное перекатывать...
– Э... нет. Конфетку? – директор умиленно наблюдал за отцом Дадли Дурсля. Да, отзывчивый человек. Хоть нельзя не признать, что у магглов методы транспортировки устроены несколько... нерационально.
– Я закончил, – Николас разглядывал Вернона с нехорошей задумчивостью в глазах.
Мистер Дурсль с оторопью оглядывался по сторонам. Комната подавляла мрачным величием. Колонны, полумрак, запустение – в такой только фильмы ужасов снимать, тем более, что основной “экспонат” действительно ужасен. Здоровенный монстр выглядел вовсе не так, как описывается в бестиариях – никакого химероидного строения, чистая змеюка, но какая огромная! И мальчишки сюда полезли? Вернон почувствовал нехорошую слабость. Петунии он ни за что не расскажет (в том случае, если Гарри и Дадли сами еще не рассказали, разумеется) – огорчать жену, расстраивать и пугать ее мистер Дурсль никогда не любил.
Змей внушал естественное отвращение, хотелось поскорее уйти из комнаты, но волшебников, быть может, здесь удерживают дела? Да, не очень приятно быть магглом – вместо реальной помощи только обуза и помеха.
Директор за рукав мантии потащил своего... ну, судя по возрасту – ученика... потащил прямо к пасти василиска и ловко принялся сцеживать яд. Мальчишка вздохнул и последовал примеру. Если это личный воспитанник, то вполне способный – сноровки не занимать, действует не хуже опытного мага.
– Альбус! Альбус, мы тут-ут-ут! Аль-аль-аль! – эхо подхватило чьи-то вопли и заметалось от стен к сводам. Мальчишка-ученик закатил глаза и что-то непочтительно высказал наставнику. Директор Дамблдор откровенно смутился.
Скоро к воплям добавилось цоканье. А, ясно. Это мистер Моуди – Вернон прекрасно знал, что знаменитый протез вполне мог не издавать звуков вообще, но аврор был склонен к эпатажу. Первой в проходе появилась Тонкс, за ее спиной что-то недовольно буркнули о неосторожности и отсутствии бдительности. Эхо радостно подхватило и это бурчание.
Вернон прислушался к эху, вспомнил свои вопли и феерический полет в бассейн, посмотрел на василиска и скривившегося в брезгливой гримаске юнца и подумал, что – да, оба они с Моуди красавцы. Бдительность на высоте.
С другой стороны, цель Вернона в том и была, чтобы вся опасность отвлеклась от мальчишек. Пусть даже если привлечется к нему. Может, и в Аласторе тонна жертвенности заменяет три тонны тротила?
Николас Фламель злился. Он был готов пожертвовать многими жизнями, чтобы сохранить свой секрет в тайне – василисков и самому мало. Но Альбус, с такой страстью вступившийся за маггла-неудачника, троих точно не простит. Да и нет никакой гарантии, что получится выстоять против четверых. Николас слишком любил жизнь, чтобы жертвовать ей без лишней необходимости.
Не успела Тонкс восхититься громадной смертоносной тварью, как алхимик принял решение: пора уводить свидетелей из комнаты, пока они не сделали каких-нибудь гениальных выводов. Альбус был рад поддержать его в этом – действительно, всем будет лучше, если тайна сердца василиска останется только Фламелям.
– Куда годится?! Альбус! – громыхал Моуди. – Нужно опечатать помещения, нужно позвать министерских!
– Зачем, ради Мерлина? Аластор, друг мой, пойми, что и так все плохо. Детей пришлось эвакуировать. Школу могут закрыть! Фадж и Малфой с радостью уцепятся за малейшую возможность сделать нам гадость, ты и сам знаешь! Так о чем говоришь?
– В Азкабан Малфоя! Мерзкий пожиратель! Будто кто верит в то, что он был под Империо! Я двенадцать лет назад об этом говорил и теперь повторю! Да кто станет его вообще слушать?
– К сожалению, многие. Слишком многие, – вздохнул директор.
– Точно, – Моуди рубанул рукой воздух. – Все министерство – слюнтяи и пожирательские приспешники! Я еще выведу их на чистую воду! Но тут-то! Альбус! Ты посмотри, сколько закоулков!!! Ты не бдителен! А отвечаешь за школу! Да тут за каждым углом может лежать по василискову яйцу!
Фламель сдавленно фыркнул:
– Даже если это была бы мужская особь?
– А где гарантия, что тут не ползает еще с пяток женских? Кто сказал? – вскинулся старый аврор. – И никакой надежды, что их до сих пор тут нет! Будем ждать, пока от старости передохнут?
– Прекратите, – огорченно вздохнул Дамблдор. – Вы оба прекрасно знаете, что василиски не имеют пола и не размножаются естественным путем.
– В “Бестиарии” прочитал? – ехидно осведомился Моуди. – Или у Герпо в мемуарах? Кто тебе сказал, что у него пола нет?! Сам я не проверял, есть ли у него там причиндалы?!
Тонкс смутилась, а поскольку она метаморф, волосы тоже зарозовели от смущения.
– Друг мой, следи за речью! Ты вогнал в краску бедняжку Нимфадору! – укорил директор воинственно ковыляющего Моуди. Аврор шагал, бросая подозрительные и враждебные взгляды на двух так и не представленных ему людей. Тонкс сменила розовый на бордовый – она ненавидела, когда ее называют “Нимфадорой”, но прерывать директора Дамблдора не решилась. – И, да, где мои манеры? Я, вероятно, должен был представить вас друг другу? Запамятовал, кто с кем знаком. Со стариками бывает. Иногда кажется, что решительно все твои друзья друг друга знают. – Николас на эти слова вновь фыркнул, в сочетании с “конским хвостом” его привычка фыркать смотрелась забавно.
– Не трудись! – рявкнул Моуди. – Сейчас в кабинете под веритасерумом представятся. Что их называть? Мало ли, кто там под личинами? – и он еще раз подозрительно зыркнул на мистера Дурсля.
– Мы вообще-то представлены, – хмыкнул Вернон. – Только с юношей не знакомы.
– Ну уж нет! Я знаю Вернона Дурсля и его сына. Дурсль – маггл! Маггл!!! – Моуди в ярости пристукнул посохом по полу, его глаз бешено вращался в глазнице, стараясь держать на прицеле волшебной палочки всех присутствующих. Никогда не знаешь, в какой миг соратник превратится в пожирателя смерти!
Дамблдор помассировал виски, на Аластора иногда находило, но как же некстати этот приступ паранойи сейчас. Раскрывать инкогнито Николаса Фламеля решительно невозможно. Придется использовать весь свой авторитет, бряцать заслугами и должностями... Альбус ужасно не любил этого.
– Бывают исключения, – пожал плечами Вернон. – И магглы видят. И маги – слепы.
Моуди издал непонятный звук, но спорить не стал – какой смысл спорить? А потом окажется, что это Пожиратель!
В кабинете, отправив Тонкс к профессорам, Аластор и Альбус сошлись в жесточайшем споре. В результате решили все же не звать умников из министерства – обойтись своими силами.
В команду, которая взялась проверить подвалы Слизерина, вошел Аластор Моуди со стажером – как представители аврората, “юный” Николас, сумевший сохранить инкогнито, он решил охранять свою тайну и удерживать команду подальше от туши василиска и являлся доверенным лицом главы Визенгамота (Альбус с легкостью подтвердил полномочия “сопляка”, к неудовольствию Моуди), и Вернон Дурсль – как один из родителей. Ну, не Люциуса же им было звать, право слово?
Этой ночью в доме на Тисовой было очень даже громко. Петуния с чувством и расстановкой устраивала разнос сразу всем и каждому по отдельности.
Утром директора, который предложил мальчикам вернуться в школу – угроза-то миновала – встретили, как спасителя и героя.
Ему тоже досталась пара слов от миссис Дурсль.
Вернон, чмокнув супругу в щечку, с недостойной поспешностью устремился в камин, поздравляя себя, что так удачно согласился на проверку школы. Да и вообще – интересно же!
А начиналось все так тихо – с семейного ужина. И тут звонок этот странный, удивленный сторож, муж, без объяснений исчезающий в жутковатом зеленом пламени. Миссис Дурсль решительно ничего не понимала. Все еще более запуталось, когда через три минуты из камина вышагнул сын, а потом и племянник. Лохматые, взбудораженные, открывшие какую-то там тайную комнату. А она говорила, говорила же им, что у ненормальных надо ходить только проторенными тропами! Желательно в компании пять-семь человек. В такой-то толпе, случись напасть чудовищу, всех сразу не поедят, правильно же?
– Тетя, вы просто мистеру Моуди можете мастер-класс дать по бдительности, – захихикал Гарри. Он казался изрядно испуганным, что не прошло мимо острого взгляда миссис Дурсль.
Дадличек и вовсе выглядел бледным и несчастным. На лбу испарина, в глазах тоска. А когда она послала племянника взбивать белки с сахаром и собралась на скорую руку напечь шоколадных маффинов, то могла поклясться – на какой-то миг ее Дадлипусичек схватился за сердце. Невыносимо! От расспросов паршивцы ловко увиливали. Но не могло же случиться, что их просто так отпустили из школы покушать мамочкиной выпечки?!
С венчиком Поттер управлялся ловко – натренировался за прошлый год. Главное было перехватить, пока рецептура не свернула на “каменные великаньи кексики”, с негодяя станется задуматься и насыпать острых специй в какао порошок.
И все-таки она сумела их разговорить. Не зря миссис Дурсль, даже с головой погружаясь в работу, была в курсе самых свежих сплетен Литтл Уингинга.
Там был василиск.
Нет, эта фраза слишком плохо передает эмоции Петунии.
ВАСИЛИСК!!!
Это уже чуть ближе к истине.
А еще, туда же побежал ее Вернон.
Ох.
– И они же не станут звать ему доктора, да, мам? Мам, ну чего ты молчишь? Он же такой одинокий, несчастный! Он же дружелюбный такой! И умный! Мам! – с трудом расслышала миссис Дурсль сквозь шум в ушах. Дадличек, верный себе, беспокоился за неведомую зверушку, вовсе не думая сомневаться во всемогуществе папочки и его безопасности. – Мам, как ты думаешь, у него получится спрятаться? А?
– Я очень на это надеюсь, – чувством произнесла Петуния. – Пересидеть и вернуться домой невредимым.
– Это ты про кого сейчас?
– Это я про того, кого убью, как только он порог переступит, мерзавец!
====== 13 ======
Мальчишки побежали в гостиную, а Вернон направился прямиком ко входу в подземелья. На этот раз он исправно собрал едва ли не все ловушки, поражаясь, как так повезло не прыгнуть со всего маху на исчезающую ступеньку, не свалиться с двигающейся лестницы и вообще, так быстро добраться до места назначения? Чудо – не иначе.
Около задирающей нос Нимфадоры уже отирался какой-то парень в черно-желтой мантии. Увидев в дверях Вернона, девчонка важничать перестала, подобралась, изображая сурового аврора. Мистер Дурсль поспешил спрятать широкую улыбку – такой забавной стала при этом Тонкс. Он бы все же расхохотался, слушая подростков, которые, конечно же, крутые и взрослые, но обошлось – Николас и Аластор не заставили себя ждать.
Подростка оставили сторожить лаз (а еще грубиян-аврор предложил парню проваливать ко всем пикси, но это не считается. От Шизоглаза, похоже, здесь никто и не ждал особого такта – у него БДИТЕЛЬНОСТЬ).
Разделяться Моуди не позволил – ну кто там может сражаться, кроме него?!
Усилиями Фламеля, сразу принялись исследовать отнорки, не приближаясь к комнате с трупом василиска. Разговор не клеился.
– Кха! Грха! – Моуди шумно прокашлялся. Потрепаться хотелось неимоверно. Да и вообще, подозрительные все, надо их разговорить. – А чего парни твои сюда сунулись-то? Чего дома сказали?! Как оправдывались?!
– Я и без оправданий сразу знал, кто что ответит. Даддерс, сынуля мой неуёмный, любитель-натуралист, просто пройти не может мимо всякой твари. Как это – тварь есть, а он не погладил, зубы не пересчитал, не покормил, не причесал, не поиграл – зверушке же скучно! Такой характер, ничего не сделаешь!
– То есть... – Моуди растерялся. – Он что ли за питомцем сюда залез?!
Тонкс засмеялась, а когда на нее поглядели, поспешила объяснить.
– Анекдот есть. Совет тем, кто решил завести щенка: не надо*.
Вернон рассмеялся.
– Актуально. Петуния бы оценила. А вот Мардж – не очень. Мардж – это моя старшая сестра, она разводит бульдогов. Знаете, питомник... – мистер Дурсль с сомнением посмотрел на магов: нужны ли им эти уточнения?
– Класс! – Тонкс даже пару раз хлопнула в ладоши. – А у меня дядя Блэк разводит краппов. Такие собачки без хвостов. У него тоже питомник. Только мы не общаемся с дядей. Ну, он же Блэк, понимаете?
– Не без хвостов, а купированные хвосты, потому что магглы нервничают, когда видят двухвостую собаку. Нервные они. – Наставительно произнес оживившийся Моуди, прихлебнул из фляжки, и, на выдохе, спохватился. – Кстати, анекдот! – радостно пробасил он, завинчивая крышку. – Прилетает авгур к... грха-ха! Кха-ха!
Тонкс стала бордового цвета, и бравый аврор вспомнил, что анекдотик, мягко говоря, не для ушей девицы, только выпустившейся из Хогвартса. С другой стороны, если покраснела, то знает. С третьей – время упущено.
– А расскажите маггловский анекдот, – попросила Тонкс, пытаясь замять неловкую паузу.
– Гм. Ну, какое самое длинное слово в английском языке? – спросил мистер Дурсль. Маги молчали, и он сам же ответил. – «Smiles». Потому что между первой и последней буквой целая миля. Или вот. На двери маленького магазинчика в провинции джентльмен обнаружил табличку: “Внимание! Берегитесь собаки!” Джентльмен не мог уйти без покупки и потому все же вошел внутрь со всеми предосторожностями. И что же? На полу лежала очень старая охотничья собака и мирно дремала. “Это и есть та собака?” “Да, это она”, – ответил продавец. – “Видите ли, прежде посетители постоянно об нее спотыкались”...
– Да, собаки, – Моуди вновь оживился. – Пришли мы как-то в притон к мадам Жули, ее суч... грм-хкх-м...
После обеда Тонкс получила незаконный и очень ее огорчивший выходной. Аластор сиял от своей придумки, как свеженачищенный котел. И пусть не говорят, что он суров со стажерами. Вот, балует, свободное время предоставляет.
– Ну так, – радостно прогудел он, едва мужчины оказались внизу, – я и говорю...
Гарри и Дадли неслись в гостиную, не чуя под собой ног. Не терпелось рассказать приятелям о вчерашнем приключении. А то заявится Рон и захапает всю славу себе, а ведь это они в подземельях были и василиска видели! Рону, Салли-Энн, Драко и Блейзу кузены уже по камину похвастались. “Устроили конференцию”, – сказала мама, она тогда еще все в подробностях не услышала и не рассердилась. И вот теперь Уизли самые прикольные моменты перескажет, и кто тогда будет слушать Дурсля и Поттера? Еще, небось, и наврет с три короба!
– А мы вчера на василиске катались! – выпалил Гарри, едва переступив порог гостиной.
Но, вот ужас, в гостиной было совершенно пусто. Так непривычно! Как правило, на всех не хватало мест и студенты ютились на подлокотниках, подоконниках, на подушках, небрежно брошенных прямо на пол.
– Ой, а где все? – печально вздохнул Дадли. Он вообще со вчерашнего вечера не мог сохранять веселое оживление дольше пяти минут.
– Дрыхнут, – пришлось признать Гарри. – Домой вырвались, сегодня, небось, только к обеду соберутся. Жалко. Могли и не торопиться.
– Не могли. Это очень хорошо, что никого нет! Гарри, нам нужно вернуться!
– Куда? Домой?
– Да нет же! К василиску!
– Зачем? – Гарри просто вообразить не мог, что после пережитого ужаса Дэ рискнет вновь отправиться в логово Короля змей.
– Там плачет кто-то, я слышу.
– Там профессора. Или это они плачут. Или они всех утешат. Постой! А откуда ты знаешь, кто там плачет?! Дэ? Отвечай мне немедленно!
– Я... я слышу. Я должен туда пойти. Там оно плачет и зовет! А что профессора и папа – это даже хорошо! Значит, нам бояться нечего. Мы только посмотрим. А?
– Мы прошлый раз посмотрели, хватит!
– Ты мне должен! Это ты нас заложил вчера!
– Докажи!
– Доказать не могу. – Дэ чуть помолчал, но потом уверенно добавил. – Я точно знаю.
– А ты... а ты мне должен, потому что нас чуть не съели вчера. А если еще и сегодня съедят... И потом, папа нас не рад будет видеть, если что. Нас и вчера только мамин крик спас, а уж после сегодня они против нас объединятся. Это ж кошмар что будет!
– Я не могу не пойти, Гарри. Оно плачет.
– Ты прямо как ни одного фильма ужасов не смотрел! Темно, подвал и плачет. Все признаки того, что туда ходить не стоит! Мне тебя связать, может? Или, как Гермиона, ступефаем?
– Я все понимаю, ты можешь не ходить. Ты вчера и так испугался, – Дэ понял, что выхода не остается, и использовал нечестный прием.
– Кто испугался? Я?! Да я нас от василиска защищал! Я ему приказать не побоялся! Да я, если надо, и так выйду! Ладно, уговорил! Пошли.
Если профессор МакГонагалл и удивилась, что Северус не принимает активного участия в эвакуации школы, то решила, что директор поручил знатоку Темных Искусств что-то деликатное и срочное. Локхарта, кстати, тоже что-то не видно было.
Если Альбус и вспомнил, что Северус, при его-то характере, непременно попытается подстраховать начальника в бою с василиском, то потом нашел несколько вариантов, объясняющих отсутствие мальчика в центре событий. Хоть при виде летящего в бассейн тела, мелькнула мыслишка, признаться. Но скорее всего занудный до ответственности (то есть, наоборот, конечно же) зельевар бегает вместе с Минервой и Алисой по школе и разыскивает не эвакуированных школьников. Ну, или Гилдерой взял многовато Огденского. О том, что профессор ЗоТИ отправился мириться к профессору зельеварения, директор знал прекрасно. И очень надеялся, что сотрудники перестанут шипеть друг на друга. Это так горько, когда в коллективе разлад!
