Текст книги "Каждый за себя (СИ)"

Автор книги: Леха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 41 страниц)

– Мы отправимся в интернат номер сорок семь прямо отсюда, – сказал Джед, одеваясь.

Эледа с сомнением посмотрела на свое платье, однако собеседник ее успокоил:

– Необходимый допуск у меня есть, твои документы с тобой. Официальный костюм не обязателен.

…Когда мисс Ховерс и агент Ленгли вышли из номера, у порога их привычно ожидали Джедов киборг и скучающий, однако как всегда довольный жизнью Батч. Эледе даже показалось, будто ее телохранитель и кибернетическая махина что-то обсуждали, но замолчали при появлении начальства. Хотя о чем можно болтать с фиговиной, у которой от человека только мозг, промытый при помощи психотехник, а остальное – нанокерамика, броня, сталь и микрочипы?

Нынешнее утро выдалось холодным – со снегом и резким пронизывающим ветром, который на открытой вертолетной площадке бушевал так, что грозил сбить с ног.

– Мисс Ховерс, – Ленгли подал спутнице руку, помогая подняться в вертолет.

– Благодарю, – она с облегчением нырнула в защищенное от ветра чрево машины.

Следующим рядом сел Батч, а последним внутрь забрался киборг Ленгли. И Эледе даже показалось, будто вертолет просел под тяжестью мрачной железяки.

Девушка надела наушники и сказала негромко:

– Отец до сих пор мечтает приставить ко мне киборга в телохранители. Но, к счастью, не может обеспечить своевременное и полное ТО – слишком много сложностей с этой биокибернетикой.

Ленгли удивился:

– Почему же к счастью?

– Киборг – это все равно, что ожившая этажерка. Удобно, но противоестественно. От человека толку больше.

Собеседник покачал головой:

– Спорный вопрос. Хотя – все зависит от того, что именно тебе нужно от телохранителя. Мгновенная реакция, неуязвимость и отсутствие колебаний или роль помощника-громоотвода, а по совместительству еще и защитника.

Эледа ответила, глядя вниз на удаляющийся комплекс «Дельмонико»:

– Польза. Главное – польза.

Лететь пришлось не так уж и долго – примерно через полчаса пилот передал информацию о борте, полетном плане и пассажирах. Затем перещелкнул тумблер на верхней панели.

– Все в порядке, сэр, – раздался голос в наушниках, – подсветили, запросили код борта и полетное задание. Ну, а РЭБ я на всякий случай отключил. Вдруг у них сейчас автоматика в режиме «паранойя». Скоро сможете увидеть комплекс.

Еще через пять минут вдали замаячил серый периметр «интерната» номер сорок семь. Мисс Ховерс, перегнувшись через Батча, подалась ближе к окну.

Комплекс был огромен: десятки безликих административных зданий, инженерные корпуса, возносящиеся ввысь трубы производственных цехов, гаражи для служебного транспорта, склады для продукции, ангары, вертолетные площадки, испытательный полигон, и все это – за несколькими рядами высокого ограждения. Безопасность, помимо колючей проволоки под током, обеспечивала еще и охрана, вышки которой стояли по всему периметру и держали под контролем прилегающие территории. Попасть внутрь можно только через КПП с двойным досмотром либо по воздуху. Но и вертолетные площадки тоже были огорожены и предполагали досмотр.

Посадка вышла мягкой, а когда Агент Ленгли со своей спутницей покинул вертолет, их уже ожидал сотрудник «интерната» – рыхлый мужчина неопределенного возраста между тридцатью и сорока, с ранними залысинами, в старомодных очках и таком же костюме.

– Агент Ленгли, агент Ховерс, – поздоровался он. – Я – Эрик Ралтон, старший служащий архива Комплекса сорок семь. Мы получили ваш запрос, подкрепленный распоряжением сверху, и подготовили необходимую информацию. Как вы понимаете, все материалы строго секретны и не могут быть вынесены за пределы нашего учреждения. Сейчас мы пройдем через красную зону, где вы активируете свои пропуска, оставите оружие и получите разрешение на затребованный допуск, то есть на ознакомление с архивными материалами, согласно сделанному запросу, и на перемещение по территории комплекса в пределах сектора «Интернат». Прошу вас.

Он слегка посторонился, пропуская гостей вперед – в ярко освещенный стерильно-белый коридор.

Коридор вывел агентов в просторный зал с узкими терминалами и очерченными вокруг них ярко-красными пятачками, обозначающими зону доступа.

– Встаньте к электронному турникету, отсканируйте пропуска, введите личные коды, – проинструктировал Эрик Ралтон.

Эледа чиркнула магнитным пропуском по прорези терминала и набрала на дисплее шестизначное число. Потом посмотрела в сканер сетчатки и после короткой вспышки приложила ладони к обозначенным контурам на терминале. Рядом с ней то же повторили Ленгли и Батч.

Когда машина подтвердила личности прибывших, сотрудник архива кивнул на рамку комбинированного сканера, стоящую на выходе из зала:

– Прошу вас.

Агент Ленгли и его спутники направилась, куда было указано. Рамка что-то пропищала, раздвижные двери отползли в стороны, после чего посетители оказались в новом коридоре – просторном, длинном и с множеством дверей. Здесь от кабинета к кабинету сновали облаченные в одинаковые серо-голубые халаты сотрудники с планшетами и коммуникаторами наперевес.

– Налево, – скорректировал движение гостей Эрик Ралтон. – У нас крайне секретная организация, поэтому приходится соблюдать множество предосторожностей. Однако когда приходит запрос из совета директоров, мы стараемся реагировать максимально быстро. Информацию по интересующему вас биологическому образцу я уже подготовил и систематизировал. При возникновении вопросов постараюсь на них ответить, если это, разумеется, будет в моей компетенции и… в рамках вашего допуска.

Джед посмотрел на сотрудника архива и сухо ответил:

– Разумеется.

Архивный зал оказался безликим помещением, заставленным информационными терминалами. Слева находилась рабочая зона – столы, стулья, уголок с мягкой мебелью и ростовой голограммо-проектор.

На одном из столов уже лежали информационные модули с записями для голограммера, а также два планшета с залитой в них информацией по биологическому образцу номер две тысячи шестьдесят восемь.

Мисс Ховерс взяла один из планшетов, устроилась на диване и сразу же погрузилась в чтение. Агент Ленгли, в свою очередь, занялся изучением голографических записей, а Батч, застывший рядом со своей подопечной, нет-нет, косил взглядом на экран ее планшета. Один только киборг Джеда, безучастный ко всему, стоял в режиме ожидания у двери. Оружие он сдать не мог, но хозяева заблаговременно получили коды блокировки, запрещающие стрелять и записывать происходящее.

* * *

Короткий безликий коридор – темно-серые стены, черный зеркально блестящий пол, лаконичные цилиндрические светильники, яркий белый свет. Лифт: хром, зеркала и пластик. Быстрый взлет. Двери с шелестом разошлись, выпуская в очередной коридор, похожий на предыдущий – длинный, с черной аркой впереди. За аркой оказался небольшой прямоугольный зал.

Здесь царил все тот же стерильный, холодный и безэмоциональный хай-тек. Стены серые, пол черный, белой была только мебель: пластиковые кресла и овальный стол. Тонкие хромированные светильники на фоне темных стен блестели особенно остро, а вот двое сидящих за столом мужчин-азиатов в строгих костюмах словно сливались с интерьером.

Хозяева поднялись навстречу гостю, протягивая руки.

– Приветствуем, – заговорил тот, что слева. На вид ему было лет тридцать, не больше. – Я – Средний, а это – Младший, – кивнул он на напарника. – Старшего уже разбудили и скоро он к нам присоединится. Как вас называть и какую из корпораций вы представляете – «Виндзор» или «Амилайт»?

– Называйте меня Винсент, и давайте не будем друг друга прощупывать, – рейдер принял рукопожатия, и мужчины сели обратно за стол. – Вы отлично знаете, что пункты три и четыре в предоставленном вам списке «Амилайт» не производит.

– Проверка еще никому не вредила, – отозвался Младший, выглядящий ровесником Эледы. – Итак, что вы хотите и что за это готовы предоставить?

– Для начала хочу предупредить, – Винсент откинулся в удобном пластиковом кресле. – Если сигнал, передающий мои жизненные показания, прервется или я не выйду из вашего здания через час, то в течение десяти минут по высотке нанесет удар звено штурмовых вертолетов.

Сколько же сил потребовалось, чтобы выбить это звено из Ленгли! Страшно вспомнить. Наверное, отпуск у Элединого папаши и то выпросить было бы проще. А главное, Джед – крыса тыловая – только с пятого раза понял, что блеф в черном секторе мгновенно чуют все: от бонз, сидящих сейчас напротив Хейли, до последнего пацана на улице. Генетически распознают, мать их.

– Мне нужна ваша полная поддержка информацией, оборудованием, возможно, и силовая, за которую вы получите любые четыре устройства из переданного списка. На ваш выбор. Бокс с системой обхода сканирования остается вам при любом исходе переговоров.

В зале повисло молчание. Винсент спокойно смотрел на младших бонз, те же, облокотившись о стол, застыли, как изваяния, и будто чего-то ждали.

– Звено в пятиминутной готовности действительно есть, – прервал молчание Средний. – На базе «Виндзора», в тридцать пятом. Но вопрос весьма серьезен... Надеюсь, вы не возражаете против демонстрации? Чтобы мы, – последнее слово он нарочито выделил, – были действительно уверены, что вы тот, за кого себя выдаете.

– Разумеется, не возражаю, – пожал плечами Винс. – Какого рода демонстрацию вы хотите?

В этот миг, хотя никто не нажимал ни одной кнопки, в зал вошла девушка – точная копия голограммы внизу, только одетая более официально и с волосами, убранными в высокий пучок.

– Су Мин, принесите голограммер, – обратился к ней Средний, и девушка, коротко поклонившись, вышла.

Винс порылся в памяти, пытаясь сообразить, какую группировку вытеснили из белых секторов в последние годы... очень уж здешние нравы не соответствовали привычным в зоне отчуждения.

– Да, Винсент, – слева бесшумно открылась узкая дверь, и в переговорную вошел третий бонза группировки – Старший. Сухощавый, подтянутый мужчина лет пятидесяти, с тронутыми сединой висками. – Мы стараемся поддерживать цивилизацию хотя бы здесь, у себя, – сказал он.

В это время вернулась Су Мин и, положив на стол голограммер, встала за спинами бонз.

– Итак, демонстрация, она же показ, – Старший сел рядом с помощниками, включил устройство и развернул над ним проекцию сектора. – Удар бетонобойной повышенной мощности вот в это здание, – он указал на руины, стоящие в соседнем квартале. – После этого мы готовы выслушать, что вам нужно, а также снизить цену на свои услуги до трех устройств из списка. Получаса вам хватит?

– С избытком, – Винсент всмотрелся в проекцию, после чего мягко, без резких движений достал из куртки коммуникатор и зачитал в него координаты. – Десять минут, господа.

– Желаете, пока мы ждем, кофе, чаю, виски, вина? – вступил в разговор Младший. – Приватно пообщаться с мисс Су Мин, – не меняя тона, продолжил он.

– Спасибо, но ничего не надо, – отказался Винс. – Что же до вашего любезного предложения о мисс Су Мин, то, если позволят дела, вечером я с удовольствием приглашу ее в любое заведение, которое она сочтет достойным своего присутствия.

Винсенту показалось, что все четверо молчаливо одобрили его ответ, хотя внешне это никак не проявилось. Рейдер продолжил:

– А пока мне было бы интересно узнать, что же находится в этом здании, – он кивнул на карту сектора. – Если, конечно, вы не возражаете.

– Разумеется, не возражаем, – расслабленно откинулся в своем кресле Старший. – Радиотехнический разведывательный центр.

– Чей? – вот здесь Хейли не сдержался.

– К сожалению, нам забыли сообщить, – Старший все так же невозмутимо полулежал в кресле. – И настоятельно рекомендовали не интересоваться.

– Что ж, господа, – Винсент снова взял себя в руки. – Ваше предложение крайне щедро, но я не могу его принять. Оплата за поддержку остается четыре устройства плюс одно, которое вы можете выбрать прямо сейчас – в благодарность за информацию о чужом центре рядом с нашими территориями.

…Звукоизоляция в здании была отличной, Винс о выполнении удара узнал только из сообщения, пришедшего на очки. Неясно, откуда о том же узнали хозяева – никаких явных сигналов им вроде не передали, однако через миг после того, как прогремели взрывы, Старший сел ровно.

– Итак, демонстрация проведена, – спокойно резюмировал он. – Интересующее нас оборудование из вашего списка мы назовем к обеду. Что вы хотите узнать?

– Для начала – кому принадлежал инфоконтакт ноль, ноль, два, восемь, пять, один, икс, и откуда с него был произведен последний вызов.

* * *

Айя шагала за спутницей по кривым, заваленным мусором и обломками бетона переулкам тридцать седьмого сектора. Сегодня ей было не так жутко, как накануне. И дело не в том, что кролики вернули ей Доков ствол, а Керро на это ничего не возразил. И даже не в том, что после всех пережитых страхов прогулка по сектору казалась пустяком. Нет. Просто за сутки притерпелась к новой реальности. А, может, потихоньку просыпалась в подсознании память изначальной личности… К тому же идущая чуть впереди Алиса была задумчиво-спокойна и казалась совершенно обычной, просто глубоко погруженной в себя. Однако когда Айя удивилась внезапному исчезновению шедшего по улице бродяги, Алиса заметила и то, что мужик словно растворился в воздухе, и Айкино недоумение:

– Там пролом в стене. Узкий. Дурь продают, – пояснила девушка.

– А вон там? – Айя ткнула пальцем в дом напротив.

– Там на сбор горючего под пресс можно наняться. Только вход с другой стороны, – пожала плечами Алиса. – А на втором этаже мелкая мастерская. Хочешь – заточку, хочешь – дозатор для дури сделают.

Ее спутница с жадным любопытством крутила головой по сторонам и всё ждала, вдруг да ёкнет в голове. Ведь, если она выросла в похожем месте, что-то должно подтолкнуть воспоминания, какая-то деталь, мелочь, глупость, ерунда, которая потянет за собой цепочку ассоциаций – и тогда, наконец-то, станет ясно, кто она такая.

– Значит, все-таки смогла договориться с Керро? – спросила равнодушно Алиса, поправляя на плече автомат.

– Не совсем, – призналась Айя, покосившись на свою умиротворенную спутницу. Та сегодня была в образе женщины, а не девчонки – шла легкой походкой и не казалась ребенком. – О чём-то смогла, о чём-то нет.

– Чего ж ты так оплошала? – спросила Алиса, и посмотрела на собеседницу снизу вверх. Айя была выше нее на полторы головы, однако сегодня даже это не добавляло Алисе сходства с подростком.

– Я… – Айя замолчала, подбирая слова. – Мне с ним сложно. Он непонятный…

– Да? – удивилась собеседница и сказала задумчиво: – Не замечала. А что непонятного-то?

Айка сделала неопределенное движение бровями. Как вот объяснишь, что именно? Непонятный, и всё. То вроде живой, нормальный человек, то вдруг, как киборг какой-то: тело двигается, а взгляд пустой и глаза стеклянные. Что в это время у него в голове творится, попробуй угадай.

– Не знаю, – ответила она. – Не могу объяснить. Он мне ничего плохого вроде не сделал. Пока. Но… все равно его боюсь.

Алиса насмешливо фыркнула:

– Знай ты, сколько и какого народу его боится, то вообще бы не комплексовала. Есть среди них люди раз этак в тысячу солиднее тебя, уж извини. Но у них, и правда, повод для опасений имеется, а у тебя? Подобрал, накормил, дал выспаться в тепле и безопасности, теперь оденет. Оружие носить разрешил. Защищает. Да за такое другие бы в кровь передрались.

Айя задумалась.

– Ты права, – сказала она, наконец. – И я понимаю, что ты права. Но ничего поделать не могу. Просто страшно.

Алиса остановилась и изрекла:

– Ладно. Давай с другой стороны зайдем. А меня ты боишься?

Собеседница задумалась и сказала, прислушиваясь к себе:

– Да нет вроде.

Алиса расхохоталась:

– Да. Нет. Вроде.

Айя на миг замерла, а потом тоже засмеялась.

– Нет, не боюсь, – сказала она, успокоившись.

Алиса посмотрела с ехидством:

– А стоило бы. Для тебя я куда более опасная. Плюс сумасшедшая.

Она подмигнула собеседнице, а та ответила:

– Я не говорю, что ты неопасная. Просто я тебя не боюсь.

В синих глазах промелькнула какая-то нехорошая мысль, а потом Алиса с нечеловеческой скоростью выдернула из-за спины нож и шагнула к спутнице. Но та, вместо того, чтобы опешить или растеряться, так же плавно отступила назад, опуская руку к кобуре.

– Выстрелить не успеешь, – весело сообщила противница.

– Обидно.

– Ага, – Алиса убрала оружие обратно в ножны. – Какая-то ты сегодня не такая, не как вчерашняя.

– Все мы сегодняшние – не такие, как вчерашние, – ответила Айя.

Ее странная собеседница на это снова заливисто рассмеялась:

– Точно-точно! Ладно, идем. А Керро, между прочим, хороший мужик. Он, кстати, рейдер, а они, хотя и сдвинутые, потому что на адреналине всегда, но психами бывают редко.

– Тебе виднее, – пожала плечами Айя. – Просто мне отец говорил, что есть два типа торчков – те, которые на зелье, и те, которые на адреналине. Причем вторые опаснее первых.

Сказав это, девушка резко остановилась и перевела взгляд расширившихся глаз на спутницу. А та спокойно согласилась:

– Прав был твой папашка, никто ж не спорит. Керро опасный. Бывает, и его переклинивает на свой лад. Но ты, вон, как я посмотрю, тоже с отклонениями. Чего залипла-то?

Однако Айя вместо ответа молча глядела перед собой. Ее «отец» – Марк Геллан – никогда ничего подобного ей не говорил, это уж точно. Она вообще помнила свою жизнь до аварии фрагментарно. Как нарезку видеопленки. Да и кому бы пришло в голову при накладывании ложной памяти внедрять в сознание какие-то там подробности?

И теперь девушка пыталась вспомнить человека, сказавшего ей когда-то эти слова. Человека реально существовавшего или даже существующего по сей день! Ничего не получалось. Только голова опять болеть начала да заныла рука в месте недавнего укола.

– Ты чего? – спросила Алиса, встряхнув ее за плечи. – Колбасит?

– Немного.

– Бывает, – спутница подтолкнула Айю вперед. – Я ж говорю, тут все слегка того.

– Я поняла. Просто никак не привыкну. А как вы с Керро познакомились?

Алиса пожала плечами:

– Не помню уже. Давно было. Он мне потом, когда мы уезжали, нож подарил. Я тебе говорю, он нормальный мужик. К тому же никогда не врет. Это вообще среди мужчин редкость, а уж по нынешним временам... Но ты гляди, сама ему тоже не ври, а то он как бы обидится и как бы рассердится. А зачем тебе его сердить? Он – не я. Вообще не отходчивый. Хотя… учитывая, что с твоим везением можно играть в рулетку, причем ставить по-крупному…

– С везением? – удивленно переспросила Айя.

– А то! Я ведь вижу, что ты из каких-то спокойных мест. Из белого сектора, наверное? Пораскинь мозгами-то: угодила в задницу, но сама при этом в полном порядке. Одета, обута, цела, не изнасилована и под надежной защитой. Золушка натуральная.

Ее спутница хмыкнула:

– А Керро, тогда, натуральный принц.

– А хер его знает, – искренне призналась Алиса. – Спроси при случае. Он точно не из низов, но что там у него в прошлом, никто не в курсе…

– Что не из низов, я заметила, – сказала Айя, вспоминая забитые консервами полки кладовой. Эта еда стоила столько, что, наверное, можно было купить Айин интернат.

– Ладно, хорош трепаться, пришли. Керро велел тебя одеть, как нас. Сейчас займемся, – Алиса с явным предвкушением хихикнула и потянула спутницу к подъезду относительно целой многоэтажки.

* * *

Эта дверь была надежная: листовая сталь, глазок видеокамеры. В такую стучать без толку. На такую нужен вышибной заряд... ну, или цивилизованное нажатие сенсора вызова. Керро, конечно, поступил, как всякий цивилизованный человек. Нажал и стал ждать. Наконец, в динамике что-то пикнуло, хрюкнуло, пошуршало.

– Эй, Менгеле, работенка есть на полчаса, – сказал рейдер.

– За Менгеле плюс сто. Убивать, как Мусорного, не будешь?

– Скажи, кто за тебя заплатит – убью, какие проблемы.

– Шутник.

Замок щелкнул, и Керро, распахнув дверь, вошел. Здесь было богатенько. Вход не сразу в манипуляционную, а через небольшой коридор – в приемную с парой добротных кресел, столиком и даже какими-то картинками в рамках на стене. Тепло, хорошее освещение, чистота. Даже стерильность.

– Ну, так что за работа? – вышел навстречу посетителю органлегер.

Он выглядел ровесником Керро – слегка за тридцать, подтянутый, но роста невысокого, гладковыбритый, в белоснежном халате. А лицо располагающее, добродушное.

– Законсервировать вот эту на долгое хранение, – Керро вытащил из внутреннего кармана куртки плоский теплоизолирующий бокс. – А с образца сделать карту ДНК по пятнадцатому комплекту маркеров.

Менгеле забрал материалы и удивился:

– Это кому ж такой древний набор понадобился? Неужто тебе?

– Надеюсь, вопросы риторические? – флегматично уточнил рейдер и добавил: – А! Еще. По выполнении все забыть – и меня, и материалы, и результаты.

– Последний пункт стоит дорого, – оживился органлегер. – Три.

– Пять. Но забываешь навсегда.

– Пять сто. За Менгеле.

– По получении результата.

Доктор Йозеф хмыкнул:

– Другого бы кого послал. Но ты всегда при деньгах. Поэтому жди. Полчаса где-то.

– И, Менгеле, – Керро посмотрел на него со значением, – не люблю нарушений договора.

– А я не люблю, когда меня пугают, – хозяин кивнул на стул для посетителей. – Садись, наблюдай. Параноик.

В углу манипуляционной возвышался новехонький анализаторный комплекс. Доктор загрузил в него образец, проверил по индикаторам наличие реактивов, что-то добавил при помощи длинной лабораторной пипетки, выставил показания на сенсорном дисплее, задал параметры... Аппарат удовлетворенно замигал индикаторами и негромко загудел. Да уж, это не старье Мусорного.

Пробирка отправилась в соседний агрегат, исторгший облако сизого пара.

– Эй, анализировать только образец, – напомнил на всякий случай Керро.

– Смешной ты, – доктор коротко глянул через плечо. – Я, по-твоему, сам, что ли, консервацией заниматься буду? Как голимый лаборант? Для этого техника есть. Пусть аппарат трудится, он железный. В принципе, можешь идти погулять, если хочешь. Результат выдам, как и обещал, через полчаса.

– Сам собой на чип запишется? – Керро кивнул на чуть выступающий из анализатора инфоблок.

– Разумеется, – Док отвлекся от аппаратуры и повернулся к гостю. – Техника должна работать, а человек – оттягиваться.

– Резонно, – рейдер проверил, ведут ли очки запись, и усмехнулся. – Тебе, кстати, Йозеф, привет от Куин.

Он дал доктору осознать услышанное и лишь после этого выстрелил.

…Аппаратура негромко жужжала, «переваривая» образцы. Менгеле смирно остывал в луже крови возле медицинского шкафа. Покой и благолепие. Керро устроился во врачебном кресле – откинулся на удобную мягкую спинку, вытянул ноги и прикрыл глаза.

Доктор Йозеф любил чистоту и комфорт. Хорошо. Хоть не так противно ждать. У Мусорного, в его изгвазданной халупе, и пять минут находиться было тошно.

Полчаса до точного результата. Будем надеяться, что страдала Айя не зря – нынешнее утро у нее выдалось не самым приятным, потому что, когда пришли к кролям и Керро отвел в сторону Микаэлу, девчонка ни о чем не подозревала.

– Нужно взять у нее образцы крови, – рейдер кивнул на свою подопечную. – Пробирку и для анализа на ДНК. Сделаешь?

Доктор Куин смерила стоящую в стороне Айку задумчивым взглядом и уточнила:

– А она в теме?

– Нет. Зачем человеку ночь портить?

Собеседница поглядела с укоризной:

– Кто держать будет? Дровосека с Тарзаном позвать?

– Не надо держать. Сама дастся.

– М-да? – иронично изогнула бровь Микаэла.

– Айя, – Керро поманил девушку к себе.

Та послушно приблизилась.

– Нужно взять у тебя анализ крови из вены, – сказал рейдер. – Сама высидишь или держать придется?

Она уставилась на него расширившимися от ужаса глазами и начала стремительно белеть, отчего веснушки на лице сделались из бледно-рыжих бледно-коричневыми.

– Ну, так что? – спросил Керро.

– Не надо… держать… – сипло ответила Айя, хотя уверенности в ее голосе не было.

– Тогда идем, дорогая, – Микаэла ласково подхватила девушку под локоть и потянула в соседнюю комнату. – Я сделаю все очень аккуратно.

Айя через плечо бросила панический взгляд на Керро, и он, вздохнув, пошел следом.

– Бояться нечего, – спокойно говорила, Куин, усаживая девушку на свернутый спальник. – Это будет совсем не больно.

При упоминании о боли Айя напряглась и словно окаменела, глядя в пустоту перед собой. Видимо, ей частенько приходилось слышать ложные заверения в безболезненности манипуляций.

Микаэла еще говорила что-то успокоительное, но по выражению Айкиного лица было понятно: она ничего не слышит, потому что оглохла от ужаса. А когда доктор Майк повернулась к ней со жгутом в одной руке и пробиркой с иглой – в другой, Айя инстинктивно подалась назад, вжимаясь в стену. Расширившимися от ужаса глазами девушка смотрела даже не на приближающуюся женщину, а на медицинские приспособления в ее руках. Остатки разума стремительно уходили из взгляда пациентки, а тело начала бить мелкая частая дрожь. Айя пыталась с ней справиться – облизывала губы, глубоко дышала, но все равно не могла отвести взгляда от иглы.

– Айя, – позвал Керро, от двери. – На меня посмотри.

Она с таким усилием повернула голову, словно та держалась на ржавых шарнирах.

– Успокойся.

Девушка уставилась на него без узнавания. А когда Микаэла закрепила на тощей руке жгут, Айя зажмурилась и снова оцепенела.

– Ну, ну, ну… – тихо приговаривала Куин. – Уже почти все.

Она быстро передала Керро наполненную пробирку, капнула на стекло для образцов и отправила его в крохотный стерильный бокс.

– Вот видишь, – доктор Майк прижала дезинфицирующей салфеткой ранку от иглы, – совсем не больно.

Образец тоже отправился к рейдеру. А Микаэла заставила пациентку согнуть руку в локте.

– Бокс для переноски на подоконнике, – кивнула Куин. – Йозефу мой привет.

Привет…

Рейдер усмехнулся. Хотя Док была самая спокойная из кролей, желчности в ней водилось с избытком.

Когда Керро спросил Микаэлу, есть ли в округе надежные врачи с хорошим медоборудованием, она пожала плечами:

–Надежных не знаю. В нашей профессии редко встретишь надежных людей. Но самая хорошая аппаратура в трех окрестных секторах – у Йозефа Менгеле.

– Менгеле? Занятное погоняло. Понтуется или честно заработал?

– Честно заработал. Из всех органлегеров он единственный, кто занимается только детьми. Скупает их у мамаш и вообще у всех, кто притащит. Поднялся на этом деле хорошо, – доктор Куин усмехнулась. – Керро, его не просто так прозвали в честь нацистской сволочи. Он даже среди секторальных мясников стоит особняком.

– Я так понимаю, – уточнил рейдер, явно желая определенности, – теплых чувств ты к нему не питаешь?

– Терпеть не могу скотину, – кивнула Куин. – Но материальная база у него лучшая.

…Уже разливая спирт и горючку от резервного генератора, Керро подумал, что доктор Майк, как всегда, знала, о чем говорила. Аппаратура, подобная Менгелевской, водилась, наверное, только в белых секторах. Печаль-беда, остался тридцать седьмой без таких зачётных агрегатов. Глядя на огонь, бегущий по запальной дорожке, рейдер удовлетворенно отметил, что никакая экспертиза теперь ничего не получит.

* * *

Твою ж мать! Это было единственное, что пришло Эледе в голову по прочтении сопроводительной документации о биологическом образце номер две тысячи шестьдесят восемь.

Девушка раздраженно бросила планшет рядом с собой на диван.

– Агент Ленгли, – сказала Эледа, обращаясь к своему спутнику, методично отсматривавшему голографические записи.

– М? – повернулся к ней Джед, явно увлеченный зрелищем в проекторе – двое крепких санитаров фиксировали на кровати тощую маленькую девчонку, обритую наголо. Девчонка орала, неистово билась, пыталась кусаться, лягаться и царапаться.

– Есть версия. Крайне неприятная.

Мисс Ховерс подошла к напарнику, положила перед ним планшет и вызвала на экран карту мегаплекса восемнадцать:

– Смотрите. Ее взяли в секторе сто шестнадцать. А за четыре дня до этого «Мариянетти» в связи с событиями в лаборатории «Зета» заявила об отчуждении соседнего сто тринадцатого сектора и своем из него уходе. Ну, это после той мутной истории с утечкой неизвестного вируса в Зета-центре, где «Мариянетти» занималась разработкой биологического оружия. В общем, сто тринадцатый стал брошенной зоной. Эпидемиологической катастрофы тогда удалось избежать лишь потому, что, кроме лаборатории, в том районе ничего больше не было. Потери коснулись только сотрудников корпорации. Повезло.

Мисс Ховерс увеличила масштаб изображения:

– Вот тут зона отторжения, – безупречный наманикюренный ноготь обозначил границу. – Здесь сто шестнадцатый сектор – сфера нашего влияния. А вот тут, – палец Эледы замер на черном пятне, – сектор, брошенный «Мариянетти».

– Продолжайте, – сказал Ленгли, выключая звук проекции.

– Через четыре дня после того, что случилось в «Мариянетти», санитарный кордон проводил зачистку в секторе номер сто шестнадцать. Ловили рыбку в мутной воде. Тогда-то уже поняли, что большой эпидемии не будет... В результате, вместе с десятками беженцев и всяких отбросов была поймана вот эта особа, – агент Ховерс перелистнула изображение и показала Джеду фотографию злобной рыжей девчонки, все лицо которой было в кляксах веснушек. – Говоря местным языком – биологический образец номер две тысячи шестьдесят восемь. При этом у нее был отобран пистолет марки «Беретта» с логотипом «Мариянетти». Тут написано, что девчонка напала на карателя. Мужика спасли хороший бронежилет, отличная реакция и тяжелая рука. Соплюху он вырубил и сдал сотрудникам по отбору биосырья.

– Странно, что не застрелил, – удивился Джед.

Эледа выразительно пожала плечами:

– Может, болевой шок? Или мстительность и быстрый расчет. А, возможно, просто воля случая. Теперь уже не узнаем. Важно другое. При девчонке нашли целый медицинский набор – скальпель, хирургический нож, даже троакар. И все – с клеймами «Мариянетти», причем лаборатории «Зета». Как и пистолет.

Ленгли пожал плечами:

– Ничего странного. «Мариянетти» вообще не скупятся на оснащение. Отслужившее свой век сразу отправляют на утилизацию. Говоря попросту – вышвыривают за периметр. Инструмент уплывает к органлегерам и вообще всем, кто в нем заинтересован. У девчонки он мог оказаться откуда угодно. В нашем мегаплексе их барахло часто всплывает. Хотя…

Джед задумчиво потер подбородок и, наконец, спросил:

– Откуда вы, агент, вообще знаете историю про «Мариянетти» и Зета-Центр?

Эледа усмехнулась:

– Например, оттуда, что мой отец тогда лично санкционировал передачу оружия бонзам соседних секторов, чтоб те помогли корпорации организовать кордоны, – мисс Ховерс посмотрела на напарника с удивлением. – Про эту историю все знают. Что же до скальпеля и прочей ерунды… а «Беретту» со своим логотипом эти макаронники тоже утилизировали?