Текст книги "Наследники - 2: Сияние мотылька (СИ)"

Автор книги: Леди Катрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Моя строительная компания соответствует всем выставленным требованиям, – быстро взяв себя в руке, начал я. – На рынке «Зевс» уже три года, у нас есть все необходимые контракты с подрядчиками и проект соответствует всем международным стандартам, – сообщил я мужику.

Не понимаю, чего он на меня смотрит, как на кусок дерьма. Думает, что я слишком молод для участия? Но я не собирался сдаваться так просто, достал все бумаги, что подготовила Зинаида Павловна, мой бухгалтер и юрист в одном лице.

– Смотрите, здесь все есть, – продолжил я настаивать, выложив перед мужиком толстую папку с документами. – И вы еще не видели мой проект!

Я готов был терпеть все его неприязненные взгляды, лишь бы он принял у меня заявление. Но этого мужика оказалось не так легко убедить. Он с неохотой посмотрел первых несколько документов и бросил это занятие.

– Вы не подходите нам, – снова повторил мужик. Я на мгновение растерялся от его презрения ко мне.

– Можно узнать причину? – спокойно спросил я, хотя внутри все уже кипело от возмущения. Какого хрена мне отказывают просто принять заявление?!

– Мы не можем допустить, чтобы от нашей страны участвовал архитектор-гомосексуалист, – с ехидством ответил Шариков.

У меня от злости уже кулаки рвались в бой. Разукрасить бы морду этому Шарику!

– Какое отношение к тендеру имеет то, кого я трахаю? – выпалил я, не сдержавшись.

– Молодой человек, забирайте свои документы, – вернул мне папку мужик. – Мы не будем принимать вашу заявку на участие.

У меня от этих слов даже перед глазами все поплыло. Сволочи!

Злость по венам бурлит, будто так и надо.

– Вы не имеете права мне отказать, – все еще пытался я исправить ситуацию. – По закону вы обязаны принять мое заявление.

– Имею, – разозлился мужик. – А теперь забрал свои документы, и свалил отсюда, щенок. Педиков в моей конторе не будет. Ясно объясняю?

– Послушай меня, мудак, – бросив попытку казаться милым и доброжелательным, начал я, наклонившись ближе к столу. – Я гребанных десять лет шел к этой цели, поэтому какой-то долбоеб в костюмчике, который боится за сохранность своей задницы, меня не остановит. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Я ясно выражаюсь, жирдяй?

Лицо мужика побраговело от злости. От возмущения он открывал и закрывал рот. А мне уже похуй на это было.

– Я буду участвовать в этом тендере и выиграю его, – собрав свои вещи, бросил я напоследок и направился к двери. В спину мне посыпались ругательства и крики.

А я ушел, хлопнув дверь.

Меня колотило от злости.

Откуда на хрен эта сука вообще узнала, с кем я ебусь? У меня, что, на лбу это написано?

Я не мог успокоиться, мне хотелось вернуться в кабинет и разнести там все в щепки!

Мне отказали принять заявление. Это было просто невероятно! Я не ожидал, что могу проиграть войну, даже не начав ее. Меня словно дубиной по голове ударили.

Я знал, что у меня охрененный проект для чешского музея. Но, блять, мне даже его показать не дают!

– Эй, ты в порядке? – подошел ко мне Лешка.

– Идем отсюда, – коротко бросил я и быстрым шагом направился к выходу. Добравшись до машины, я со злостью закинул бумаги и тубус на заднее сиденье и закурил. Лешка присоединился, разумно не расспрашивал меня, спокойно ждал, когда я остыну.

– Круто ты с ним поговорил, – хмыкнул Лешка, выпуская облако дыма. – Можешь не сомневаться, Шарик тебя запомнил, – со смехом бросил он, хлопнув меня по плечу.

Меня постепенно отпускало, но пальцы, державшие сигарету, все равно еще нервно дергались.

– Как он мог узнать? – впервые после инцидента, задумался я над разговором.

– Все просто, – вздохнул Лешка, посмотрев на здание перед нами. – Поговорил я с девчонками. Они слышали, что вчера сюда приезжал сам Олег Семенович Рогов. Прикинь?

Я нервно хмыкнул. Теперь-то все ясно. Неужели, Олег настолько испугался, что решил избавиться от меня?

– Ну, ты сам понимаешь. Рогову ничего не стоило шепнуть нашему Шарику, что ты предпочитаешь мальчиков, – пожал Лешка плечами. – Не к этому, так к другому бы придрались, один фиг.

– Надо связаться с Лопахиным, – заставляя себя думать головой, а не эмоциями, произнес я.

– Думаешь, он захочет связываться с Роговым?

– Вряд ли. Но он может подсказать, что нам делать дальше.

– Есть еще одна проблемка, – нахмурился Лешка и затушил сигарету.

Он медлил, отчего я начинал еще больше нервничать.

– Говори уже. Не тяни кота за яйца. По каким параметрам я еще не прохожу? Не пью молоко на завтрак?

– Знаешь, кто возглавит проект «Стройинвест»? – начал Лешка издалека.

– Кто-кто. Рогов, наверное, сам или один из его архитекторов, – предположил я. Меня это не волновало.

– Ага. Один из его архитекторов. И это, трам-пам-пам… – пропел Лешка и тихо закончил с хмурым лицом. – Вячеслав Рогов.

У меня чуть сигарета из рук не вывалилась.

Я в ступоре смотрел на друга, всей душой надеясь, что это шутка. Какого вообще происходит?

– Он же в Америке своей, – сорвалось у меня с языка.

– Решил, видимо, вернуться, – мрачно ответил друг. – И постепенно перенимать компанию отца. Но не кажется ли тебе это подозрительным? Он десять лет жил за границей, но возвращается именно в тот момент, когда у тебя все на лад пошло, и возглавляет конкурирующую фирму. Он же на архитектора тоже учился, ты в курсе?

– Слышал.

Эта новость выбила меня из колеи. Я не был готов к возвращению Славки так скоро.

– Все еще намерен сразиться с их семейством? – поинтересовался Лешка серьезно.

– Да, – уверенно ответил я. – Его появление ничего не меняет.

– Когда-то он развел тебя по полной программе. Не боишься, что и сейчас будет то же самое?

– Я усвоил урок, не беспокойся.

Как-то паршиво совсем стало. День и так начался кошмарно, а эта новость и вовсе придавливала к земле.

– Поехали на работу. Там и без тендера есть, чем заняться, – затушив окурок, я сел за руль. Только вот уверенности в том, что мне удастся проскочить через все ловушки Олега, пошатнулась.

========== Глава 3. ==========

Я ехал в «мерседесе», который забрал меня из аэропорта. За рулем сидел незнакомый мне мужчина. Сцепив подрагивающие руки в замок, я смотрел в окно. Последние двенадцать часов снова выпали из моей жизни. Я не знаю, как согласился прилететь в Москву, ведь был уверен, что никогда сюда больше не вернусь.

Уткнувшись лбом в холодное стекло, я хотел попросить водителя остановить машину и вернуть меня обратно в аэропорт, чтобы первым же рейсом отправиться обратно. Но полчаса назад позвонил отец, сказав, что меня будет ждать машина у выхода. Джикей позаботился обо всем, даже отцу позвонил и сказал, что согласен на все. Этот чокнутый парень сведет меня с ума.

Москва изменилась за десять лет, выросла. Только грязно везде, куда ни посмотри.

Я смотрел на дорогу, череду машин, на людей, что шли по тротуару, и не чувствовал в себе никакой радости от возвращения на Родину. Я нисколько не скучал по Москве.

Петляя по дорогам, водитель свернул на знакомую мне трассу. И уже через несколько минут въезжал на территорию моего родного дома. Я бы предпочел не видеть этот дом до конца своих дней, никаких теплых чувств, никакой ностальгии не было. Только легкое волнение от неизвестности.

Водитель остановился перед входом в коттедж. Оставив свой багаж на прислугу, я вышел из машины и направился в дом. Дискомфорт от возвращения отзывался во всем организме, вызывая легкую тошноту.

– Славочка! – бросилась мне в объятия мать, как только я переступил порог дома. – Ох, как же долго я тебя не видела, сыночек. Возмужал, настоящим мужчиной стал!

Я смиренно принимал счастливый вид матери, не понимая, с чего вдруг такие восторги от моего появления. Помнится, раньше она меня едва переносила.

Немного отстранившись, мать снова чуть ли не со слезами на глазах стала осматривать меня с ног до головы. Она постарела, уже нет того лоска и шика, что был раньше. Одета была просто, без своих привычных вызывающих нарядов, которые обтягивали фигуру. Строгое платье, скромная прическа. Я был удивлен.

– Изменилась, да? – улыбнулась мать. – Но я все еще ничего, верно? – с наигранной веселостью подмигнула она.

– Да. Ты такая же красавица, как и раньше, – осторожно ответил я, с подозрением смотря на мать. Может, у нее уже начался кризис среднего возраста?

– Ты тоже красавец. Мы ремонт сделали, нравится? – указала мать на стены, которые были выкрашены в желтый цвет. Меня все больше настораживало поведение матери.

– Да, неплохо, – коротко кивнул я.

– Идем, отец тебя ждет. Мы так рады, что ты вернулся, – взяв под локоть, мать повела меня в зал. Я не выдергивал руку чисто из вежливости, хотя желание было. Ее прикосновения неприятны. – Как там в Америке? Все хорошо?

– Да, все хорошо, – ответил я с предельной сдержанностью.

– Я так рада, что ты согласился приехать, – снова засияла мать. Меня начинали пугать ее изменения. – Отец думал, что ты не передумаешь. Он очень на тебя рассчитывает.

Мы прошли в зал. Я не увидел привычной «белой комнаты», что уже было странно. Тут тоже все изменилось, вплоть до перекрашенного потолка и замененного паркета на полу. Мне не то, чтобы не нравилось, просто удивляло.

Увидев меня, отец скупо кивнул. Я ответил тем же.

– Как долетел? – спросил он. Меня напрягало поведение родителей. Не помню, чтобы они пылали ко мне такой большой любовью.

– Все хорошо.

– Отдохни сегодня, можешь позвать друзей, – предложил отец. – Дела подождут. Ты, наверное, устал с дороги.

– Успеет отдохнуть, – махнула рукой мать. – Присаживайся, расскажи, как жил. Как работа?

Я вынужден был опуститься на кожаный диван возле окна. Бросив взгляд на отца, я сцепил руки в замок. Чувствовал себя я странно. Мне было некомфортно тут находиться, а от присутствия отца по коже мурашки бегали. Я не хотел признаваться даже самому себе, что это банальный страх.

– Ну, рассказывай, – все еще не выпуская мою руку, с интересом посмотрела на меня мать. Я хотел отсесть от нее, но это выглядело бы слишком грубо, учитывая, как они стараются сейчас казаться идеальными родителями. Может, видеокамера где-то тут, транслирующая нас в прямой эфир?

– Ты работал вместе с Коуменом, он, говорят, знаменитый архитектор в Америке. Как тебе было с ним работать? – спросила мать.

– Да. Я после университета попал к нему. Он талантлив, я многому у него научился.

– Он не сильно гонял тебя? Не придирался? – с таким видом, будто ей действительно интересна моя жизнь, спросила мать.

– Нет, все нормально было.

– А как с личной жизнью? За тобой там девчонки, наверное, толпами бегали? – улыбнулась мать.

Интересно, они так пытаются выяснить – до сих пор ли я предпочитаю парней или опомнился? Я даже расслабился, потому что вот эти мотивы были мне понятны.

– Я был занят учебой и работой, – ответил я, говоря чистую правду.

Не то, чтобы в моей жизни в Америке не было девушек. Несколько раз я пытался завести роман, но все заканчивалось на втором или третьем свидании. Сложно встречаться с кем-то, когда в самый неподходящий момент выскакивали другие личности. Лично я не помню ни одного поцелуя, но иногда мог проснуться в чужой постели с обнаженным парнем. Самое забавное было в том, что я не помнил, ни как познакомился со своим любовником, ни как мы вместе провели ночь. Эти моменты всегда вызывали во мне ужасное ощущение собственного бессилия.

– Ты как отец стал, только о работе и думаешь, – пожурила мать.

– Правильно. Так и надо. О женитьбе он может подумать тогда, когда станет твердо на ноги, – произнес отец.

– Тоже верно, – согласилась мать.

– Дай ему отдохнуть, потом будешь вести допрос. Иди, – приказал отец.

– Да, – я поднялся, радуясь возможности уйти от прикосновений матери.

– Я провожу тебя, – вскочила на ноги мать.

– Он не заблудится, – остановил ее отец.

Меня удивляли эти двое, но я ничего не стал им говорить.

Оставил родителей и поднялся на второй этаж. Подходя к своей двери, я замедлил шаг. Неожиданно мне стало трудно дышать, словно в воздухе появился запах гари. Остановившись на секунду, я прикрыл глаза и постарался успокоиться. Дышал медленнее, и постепенно приступ прошел. Я бросил взгляд на соседнюю дверь рядом с моей спальней, но не решился зайти. Это вообще глупо. Антона тут все равно давно уже нет. Разозлившись на себя, я вошел в собственную спальню. Комната тоже изменилась до неузнаваемости. Все переделано – от пола до потолка. Даже кровать новая, стол. Как-то слишком пусто в комнате, ничего моего не осталось, просто нежилая комната для гостей.

Я устало сел на кровать, закрывая лицо руками. Как мне уже хочется вернуться обратно в Нью-Йорк, в свою конуру! Даже в своей спальне у меня такое ощущение, будто к легким доступ кислорода медленно перекрывают. В груди странная тяжесть.

Подняв голову, я огляделся в комнате, и мне показалось, что даже стены давят мне на мозги. Но больше всего меня пугало то, что внезапно может появиться какая-либо личность и тогда настанет самый натуральный судный день. Меня отправят в психушку, и даже разбираться не станут. А я хотел нормальной жизни, я все еще надеялся на то, что когда-нибудь вылечусь.

Бросив взгляд на два чемодана, что стояли у двери, я подумал о том, что нужно было бы разложить вещи, но желания никакого не было. Положив один из чемоданов на кровать, я расстегнул его, достал одежду первой необходимости и отправился вниз, где раньше у нас располагалась джакузи. Судя по кнопке на пульте управления, она никуда не делась.

По пути я никого не встретил, чему только порадовался. Мне хотелось побыть одному, чтобы снова привыкнуть к этому дому и подумать о том, для чего я здесь понадобился отцу.

Около получаса я отмокал в воде, но расслабиться так и не получилось. Переодевшись, я хотел вернуться обратно в спальню, но в коридоре столкнулся с горничной, которая сообщила мне, что на веранде меня ожидают гости.

У меня не было выбора, пришлось идти на встречу. Гостями оказались старые знакомые.

– Славка! – с визгом бросилась мне на шею Элька.

– Не задуши меня, – с улыбкой обнял я девушку. В Америке я часто видел Басову на рекламных щитах какой-то косметической фирмы. Название не запомнил, но был рад видеть подругу хотя бы на плакатах и на экранах. Она добилась своего, стала популярной моделью.

– Я так рада тебя видеть, так соскучилась, Славочка, – прошептала она растроганно. – Ты ни разу не согласился встретиться, плохой мальчик.

– Прости, не было возможности, – уклончиво ответил я.

– Эль, ну, ты хоть нам дай на него посмотреть, – услышал я смех Руслана.

Отпуская девушку, я пожал руку Пакровского и Лопахина.

Ребята похорошели. Руслан выглядел уже как серьезный молодой бизнесмен – строгая укладка, серый костюм, спокойный взгляд. Игорь же почти не изменился. В плечах только шире стал. Красивый мужчина.

– Нам Басова позвонила, сказала, что ты прилетел сегодня, – пояснил Лопахин.

– А мне твоя мама сообщила эту новость, а не ты, – обиженно толкнула Элька меня кулачком в плечо. – Как ты мог так пропасть на столько времени?

– На звонки не отвечал, с нами связь потерял, – продолжил Руслан.

– Так получилось. Простите, – повторил я.

– Ты изменился, – отметил Игорь, когда мы сели за столик возле душистых кустов розарии.

– Это естественно, десять лет прошло все-таки, – выдавил я из себя улыбку.

Странно, но мне было некомфортно находиться среди друзей. Я понимал, что нужно радоваться, ведь это мои старые лучшие друзья, но ничего такого не было. Словно просто со знакомыми встретился, с которыми ничего общего не было и нет.

Нам принесли кофе и угощение.

– А где Тимур? – поинтересовался я.

– В Германии. Расширяет бизнес отца, – ответил Игорь.

– Он женился, ты в курсе? – встряла Элька. – Мы пытались с тобой связаться, но так и не смогли. А дочурка какая хорошенькая у него. Диной назвали.

– Да, охомутали нашего Тимурчика, – улыбнулся Руслан. – Я к ним на прошлой неделе летал. У него там не дом, а целый дурдом на колесиках.

– Ясно. А вы сами как? – перевел я взгляды с Пакровского на Лопахина.

– Я в бизнесе сейчас. Как МГИМО закончил, так отец меня и направил поднимать промышленность. Металлом занимаюсь, – начал Руслан. Я слушал его, а сам смотрел на кольцо, что красовалось на безымянном пальце. – Женился, да, – проследив за моим взглядом, натянуто улыбнулся друг.

Мне стало как-то не по себе от этого ответа, в котором не было ни капли радости. На языке вертелся глупый вопрос «почему?», но я промолчал. Не мне судить. Все правильно, в целом-то. Быть геем еще можно, когда тебе семнадцать, но когда тебе двадцать семь ты обязан жениться и быть как все.

– А Игорь у нас в органах служит, представляешь? – встряла Элька. – Важный такой.

– Не преувеличивай, – улыбнулся Игорь. – Я всего лишь младший прокурор. Это ты у нас знаменитость.

– Да. Я недавно только со съемок клипа прилетела, – похвалилась Элька. – Мои песни уже второй месяц на первом месте в хит-параде держатся! Тебе обязательно надо послушать.

– Хорошо, – кивнул я.

Мне было неуютно сидеть за столом, со своими друзьями.

– А у тебя как дела? Почему разорвал все связи с нами? – спросил Игорь.

– Так получилось. Учеба, потом работа, – попытался я объяснить, но понимал, насколько жалко звучит мое оправдание.

– Мы подумали, что-то случилось. Ты так не хотел ехать, а потом неожиданно нам уже сообщили, что ты улетел в Америку, – с любопытством посмотрел на меня Руслан. – Мы так и не поняли, что произошло.

Хотел бы я и сам знать, что произошло тогда.

– Передумал, – не желая признаваться в своей амнезии, ответил я и отпил кофе.

– А от нас почему отвернулся? – потребовала Эля ответа. А мне нечего было ей ответить. Когда я приехал в Америку, у меня начались проблемы со здоровьем. И все то время, пока я учился, разгребал последствия моих превращений в других людей. Ни на что остальное времени просто не оставалось.

– Проблемы были. Но теперь я здесь, – постарался я ответить с максимальным энтузиазмом.

Больше к этой теме не возвращались. Говорили в основном о своих студенческих годах, Эля без умолку трещала о том, как ей удалось стать самой популярной моделью в России, и как она начала два года назад певчую карьеру. Ее восторженные отзывы разбавлял Руслан своими шуточными историями о студенческой жизни. Я отмалчивался, вежливо выслушивая рассказы друзей. Игорь тоже был не многословен. Я хотел спросить у него про Елену, но передумал, решив не ворошить прошлое.

Раньше мне нравилось бывать среди друзей, только рядом с ними я чувствовал себя самим собой, но сейчас этого не было. Мы словно все играли навязанные роли, надели маски и разговаривали. И ощущение складывалось такое, будто это не мои друзья. Я не знал этих парней. И они не знали меня. Даже столько лет дружбы ничего не меняло. Мы были чужими.

Я ждал, когда они уйдут. Прогнать их было бы некрасиво, поэтому приходилось сидеть и слушать бессмысленный разговор ни о чем. Время текло в тоскливом ожидании, и когда стрелки часов приблизились к пяти, на пороге веранды объявилась гувернантка, которая сообщила, что меня ожидает отец. Я был в некоторой степени даже рад освободиться от участи быть гостеприимным другом.

Я проводил своих гостей, пообещав звонить и не забывать. Мы сдержанно попрощались и разошлись. Переведя дыхание перед встречей с отцом, я направился на второй этаж. Войдя в кабинет, я обнаружил отца, сидящим за столом перед экраном монитора. Увидев меня, он снял очки и указал рукой на пустой стул.

– Приступим к делу или тебе еще нужно время, чтобы отдохнуть? – спросил отец.

– Предпочел бы узнать, для чего я здесь, – произнес я прямо. Что теперь ходить вокруг да около? Бросить все в Нью-Йорке и прилететь сюда, вернуться домой … мне нужно было знать, ради чего все это?

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул отец. Он меня поражал своей сдержанностью. – Я вызывал тебя для того, чтобы ты помог мне с одним проектом. «Стройинвест» в этом году принимает участие в тендере по разработке концепции для национального музея в Праге. Это большой проект.

– Разве у тебя нет архитекторов в компании, которые могут его возглавить? – я не понимал мотивов отца. Слишком это было подозрительно.

– Мне нужен свой человек, – произнес отец. – Это очень важный тендер, который может принести миллиарды. Большая конкуренция, могут возникнуть непредвиденные ситуации.

– Хочешь, чтобы я занялся разработкой проекта? – еще больше удивился я, учитывая то, что отец в годы моего обучения постоянно напоминал мне о том, что я недостаточно хорош. Я и сам понимал, что у меня нет никаких способностей делать настоящую работу. С технической стороны к моим работам, конечно, не придраться, но никаких новых композиций сделать я не мог.

– Тебе нужно уже выходить из тени своего учителя и заниматься собственной деятельностью, – ответил отец.

– Но…

– Я знаю, что у тебя получится победить. У тебя будет собранная команда профессионалов, они тебе помогут, – продолжил удивлять меня отец. – Я считаю, что у тебя все получится.

Я чувствовал себя как на экзамене – одно неправильное слово и провал.

– Хорошо, раз ты так считаешь, – согласился я, хотя не верил в свои способности и не верил словам отца.

– Сегодня в «Плазе» состоится помолвка Назарова, нас пригласили. Там будет много влиятельных людей, связанных с тендером. Приедут несколько зарубежных инвесторов. Я хочу представить тебя им, – произнес отец.

– Хорошо.

– Тогда иди, готовься к выходу.

Я кивнул и вышел из кабинета. В первый же день по возвращению мне предстояло выйти свет. А вдруг что-то пойдет не так? Если я стану Дейлом или Джикеем… меня холодным потом обдало от этой мысли. Прославиться в высших кругах буйным психом – это прямая дорога в психшку. Но и отказаться я не мог. Отец не делает мне одолжение, приглашая на вечеринку, он ставил меня перед фактом. И вся его кажущаяся любезность лишь фикция.

Облачаясь в приготовленный костюм, я не мог отделаться от ощущения, что отец решил меня как-то использовать. А все его речи это только отвлекающий маневр. Разве это не странно – использовать меня, как архитектора? Сколько раз он говорил, что ожидал увидеть больших успехов в моей профессиональной деятельности, а теперь хочет, чтобы я возглавил такой важный и крупный проект? По меньшей мере – это странно. Чего он добивается?

Находясь в смятении, я привел себя в порядок и спустился вниз. Мать снова стала ворковать вокруг меня, как будто и правда была рада видеть меня после столь долгой разлуки. И молчаливое поведение отца меня настораживало. Мне не нравилось все это, но я вместе со своей семьей отправился на вечер-помолвку незнакомого мне человека.

Я уже стал забывать, какого это быть в центре внимания. Вспышки фотокамер, репортеры. Мы подъехали в разгар вечера. Возле здания стояли несколько иномарок, молодые парни в красных жилетках спешили отогнать автомобили с прохода.

Я держался хорошо, как мне казалось. Привычка держать лицо никуда не исчезла. Вместе с семьей я прошел в центр зала. Отец представил меня немолодому мужчине и молоденькой девушке, которые и были хозяевами сегодняшнего вечера. Стандартный разговор ни о чем, фальшивые полуулыбки. Выполнять эти действия становилось уже непросто. Отвык все-таки.

Потом были еще какие-то люди, которым меня представляли. Я не запоминал ни лиц, ни имен. Мне было плевать на их положение и на все остальное, ведь я здесь только из-за того, что мне приказал отец.

Череда лиц стала уже утомительна, нескончаемая болтовня матери, которая передавала мне сплетни о каждом в зале, раздражала, и я решил немного перевести дыхание и выпить газировки у бара. Оторвавшись от родителей, я направился в соседний зал. Народу было много, что только добавляло дискомфорта.

В проеме между разными частями зала я случайно задел какого-то парня в спешке, едва не опрокинув бокал с шампанским в его руке.

– Извините, – поспешил я исправить оплошность и поднял глаза посмотреть на того, кого чуть не сбил с ног.

И мне самому показалось, что меня сбили с ног, отправляя прямиком в пропасть.

– Привет, – произнес Антон.

Выйдя из ступора, я кивнул.

Я не верил собственным глазам, опасаясь, что у меня начались галлюцинации.

– Не думал, что тебя тут встречу, – продолжил Антон, не спеша уходить.

– Аналогично, – стараясь взять себя в руки, постарался я ответить максимально нейтрально. В голове словно петарды стали взрывать, тупая ноющая боль в висках начала усиливаться, а я все никак не мог прийти в себя от этой встречи.

От вида Антона моя голова буквально раскалывалась на части. Стало слишком душно и жарко.

– Не думал, что московская богема настолько обнищала, – выдавил я из себя ровным тоном. – Они бы еще доярок и свинопасов пригласили, – заставив себя снисходительно улыбнуться, я с трудом сдерживал натиск головной боли. Но изменившееся выражение лица Антона впечатывалось в мозг раскаленным железом. – Приятного вечера, – сдержанно произнес я и быстрым шагом направился к толпе людей, чтобы скорее затеряться. В виски словно ржавые гвозди вколачивали. Больно до такой степени, что перед глазами все начинает расплываться.

Я чуть ли не выбегал из здания. Меня шатало, я едва держался на ногах, боясь рухнуть на землю прямо у входа. Заметив расплывающуюся перед глазами машину с вывеской «такси», я с трудом доплелся до нее, держась за голову. Приступ невыносимой боли не желал уходить, меня выворачивало наизнанку от чудовищных ощущений.

– В ближайший отель, – процедил я таксисту, вваливаясь в машину. Скрючившись на сиденье, я сквозь зубы застонал и ладонями сжал голову в тисках. Лицо Антона мелькало в голове, смешиваясь с образом того Антона, семнадцатилетнего мальчишки, который улыбался мне. Все тело пронзило острой болью. Выгнувшись, как от разряда тока, я уже не мог сдерживаться. Захлебываясь в крике, я едва не упал с сиденья, но спасительная темнота во время спасла меня от мучений.

========== Глава 4. ==========

В клуб меня притащил Лешка сразу же после встречи у Назарова, где я все же сумел обмолвиться словечком с Дарленом, иностранным инвестором тендера, который будет заседать в комиссии. Вроде бы большое дело сделал, а все равно паршиво было. Вроде знал, что Славка в Москве, а все равно, когда его увидел, растерялся.

– Он твой главный конкурент, ты не забывай, окей? – выпив всего два бокала пива, Лешка уже выглядел пьяно. Его всегда быстро разводило. – И помни, что это ОН тебя в прошлый раз развел, как лоха, и все отобрал.

Я помнил.

И подставу, и предательство Славкино, и его слова, сказанные мне напоследок десять лет назад. Только все равно, как увидел его сегодня, обрадовался – что живой, здоровый, успешный.

Тошно от себя. За то, что до сих пор небезразлично, что до сих пор его слова задевают за живое.

– Будь мужиком, Морозов, – не выдержал Леха и стукнул кулаком по столу. – Не попадайся ты второй раз на мордашку его смазливую. Нас и так его отец прессует, как только может. А теперь еще и сыночка своего подключил. Дожмут нас.

– Да замолкни ты уже, без тебя охуеть как хорошо, – опрокидывая стопку водки, я закусил привлекательным на вид салатом. – Не попадусь я в одну и ту же ловушку дважды, не ссы. У меня все под контролем.

– Видел я твой контроль. Как увидел братца своего, аж глазки засияли, – отмахнулся Лешка мрачно. – Только вот он тебя опустил в очередной раз, а ты все еще вздыхаешь, как баба.

– Эй, блин, да умолкни ты, – шикнул я на друга. – Сказал же, все под контролем.

– Ладно, твои дела, извращенец. Давай выпьем за то, что мы продвинулись в нашем нелегком деле. Осталось только заявить о себе, так чтобы нас услышали и увидели. Тогда они не смогут не принять у нас заявление, – поднимая вверх бокал с пивом, произнес Лешка.

– Давай, – чокнулся я с ним. Мыслил друг правильно. Нам надо сделать так, чтобы о нас узнали все. Тогда сложнее будет избавиться от «Зевса». Дарлен заинтересовался моим проектом, но это еще ничего не значило.

– Смотри, какие девочки, – заулыбался Лешка миловидным брюнеткам, что сели за соседний столик. – Позовем?

– Зови, если хочешь. Я поехал домой, – отказался я от продолжения вечера.

Попрощавшись с Лешкой, который уже намылился к дамам, я вышел из клуба. Настроения не было ни гулять, ни пить. Наверное, стоит сегодня просто лечь спать и выкинуть все мысли о Славке.

Увидев, как к клубу подъезжает такси, я быстро направился к машине. Порадовался, что ждать не нужно. Вроде весна на улице, а все равно морозно.

Из автомобиля вышла обнимающаяся парочка.

– До Южного докинешь? – наклонился я к водиле-грузину. Тот равнодушно кивнул, соглашаясь.

Только я собрался сесть в машину, уже дверцу заднюю открыл, как неожиданно слева донесся громкий шум, крики, ругательства и топот ног. Я повернулся, посмотреть, что случилось. Навстречу мне бежала толпа людей, но впереди всех какой-то шустрый пацан, который в секунды оказался возле моего такси и юркнул в салон со скоростью атлета.

– Быстрей– быстрей, дядя. Давай, дуй! – закричал он водиле.

У меня глаза на лоб лезли. Потому что этого пацана я знал…

– Слава? – в шоке смотрел я, как брат снова торопит водителя и прячется на заднем сиденье.

– Блин, дядя, да садись ты уже!

Меня дернули за рукав. Я сел в машину, кивнул водиле, чтоб ехал и повернулся в сторону Славки, фигея все больше с каждой секундой. На брате была странная, дутая куртка красного цвета, которая размера на три была меньше. Короткие рукава, идиотские синие человечки на рисунках и совершенно странное выражение лица брата, который все время поглядывал назад.

Меня словно закоротило.

Какого хрена вообще Славка так выглядит?

– Фу, оторвались, – с радостной улыбкой произнес брат, подмигнул мне и растянулся в кресле. – И чего они на меня взъелись? Он был реально похож на свинью, я ему так и сказал, а он обиделся, видать. Чуть в штаны не наложил, прикинь?

Водила тоже стал поглядывать на Славку с подозрением. Охуеть вообще. Я бы тоже заинтересовался, когда в мою машину врывается мужчина в строгих брюках, дутой детской куртке и ведет себя, как псих.

– Чувак, ты чего на меня так смотришь? – невинно захлопав глазенками, посмотрел на меня Славка.

Сказать, что я был в шоке, ничего не сказать.

То ли это я, блять, схожу с ума, то ли это Славка прикалывается надо мной. Может, мне уже мерещится?

Отвернувшись от пацана, я проморгался, даже глаза рукой потер. Бля, и выпил же всего ничего. Какого хрена?

– Ты, – не выдержал я и снова повернулся. Только осекся на полуслове, когда увидел, как Славка надувает пузырь и, с довольным видом лопая его, продолжает чавкать жвачкой. Я был в ахуе, моя челюсть отвисала все ниже. Неужели, правда, у меня крышак поехал? Ведь это Славка! Я, конечно, его не видел десять лет и он изменился, но не до такой же степени, чтобы я его не узнал!