Текст книги "Наследники - 2: Сияние мотылька (СИ)"

Автор книги: Леди Катрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

========== Глава 1. ==========

POV Слава.

– Рейс SU 101 «Нью-Йорк – Москва» задерживается на полтора часа.

Я медленно открыл глаза, видя перед собой хаотично снующих людей с чемоданами и пока еще не понимая, где нахожусь. Осторожно выпрямляясь, я уже чувствовал, как сердце начинает колотиться быстрее.

Не может быть.

Объявили посадку на рейс до Берлина. Рядом со мной сидел мужчина средних лет с «Нью-Йорк таймс», по проходу гонялись друг за другом два малыша в ярких кофтах с ниндзя, напротив сидела молодая девушка с миниатюрной сумкой. К девушке подошел парень с чемоданом. Она заулыбалась. А я смотрел на все ошарашенными глазами.

В моих руках находился билет на самолет до Москвы. А сам я был в странной, нетипичной для меня одежде – кожаная куртка, обтягивающие черные атласные брюки, массивные ботинки, печатка на пальце. По мере осмотра мое потрясение становилось все больше. Я, как рыба, открывал и закрывал рот, не в состоянии ничего сказать.

Джикей.

– Молодой человек, с вами все в порядке? – опустив газету, спросил мужчина.

Это зал ожидания. Аэропорт, черт возьми!

– Да, – потерянно ответил я, все еще до конца не веря, что это опять произошло со мной.

Как я тут очутился?

– Может, позвать врача? Вы бледный.

– Нет, не надо. Спасибо, все в порядке.

Я, снова оглядевшись, поднялся. Во всем теле смертельная усталость. Не очнись я раньше, он бы улетел! Хотелось сесть и разрыдаться, как маленькому ребенку. Как же я устал от этого! Зачем он так рвется туда? Зачем, идиот несчастный!

А если бы я не очнулся…

По коже пробежал мороз от этой мысли.

Проклиная себя, я поспешно шагнул к выходу из аэропорта, едва не переходя на бег. Проходя мимо мусорного ведра, я выкинул билет и быстро направился к дверям. Людей было много: встречающих и провожающих, счастливых и расстроенных, тех, кто смеялся и тех, кто прощался с семьей. Бизнесмены, студенты, дети, семейные пары. Так много людей, что мне захотелось еще быстрее убежать от этого места.

Выскочив из аэропорта, сел в первое попавшееся такси, коих здесь было валом.

– Бруклин, пожалуйста.

Желтый автомобиль мягко двинулся в путь. Я прижался лбом к стеклу, дрожь не проходила. Бросив взгляд на удаляющееся здание аэропорта, я увидел поднимающийся в небо самолет и отвернулся. В груди глухо заныло. Когда это прекратится?

Все слишком затянулось, и с каждым разом Джикей заходит в своих попытках вернуться все дальше и дальше. Я спрятал руки в карманы куртки. Меня ждал очередной сюрприз. Озадаченно достав подарок, который в первый раз видел, я открыл элегантную коробочку. На темно-синем бархате красовался золотой медальон в виде феникса и полыхающего огня из неизвестного мне драгоценного металла. Украшение поблескивало в лучах восходящего солнца, что пробиралось в окно машины. Я нервно сглотнул застрявший в горле комок. Рука дрогнула, и я захлопнул крышку, до боли сжав в руке коробку с дорогим украшением.

Телефон пиликнул мелодией смс. Я уже боялся доставать его и читать сообщение, опасаясь очередных сюрпризов от Джикея. Пересилив себя, я достал мобильный и с облегчением вздохнул, когда увидел, что пришедшее смс – это всего лишь сообщение от банка.

«На вашем счету менее двадцати долларов».

Что?!!

У меня же только вчера было три тысячи!

Я в панике стал листать сообщения. Уведомление о том, что я воспользовался кредиткой в ювелирном салоне, в онлайн авиакассе, в баре на Паулм-стрит, о существовании которого даже не знал, в итальянском бутике на Таймс сквер и даже в салоне тату на Элевон.

– Господи… – не сдержал я потрясенного вздоха. Какого черта?

Тату салон?

В ответ на мои мысли ухо отдалось ноющей болью. Я дотронулся до мочки и обнаружил под пальцами небольшую серьгу. Тихо выругавшись себе под нос, я снял серьгу и выкинул ее в окно.

– Сверните на Стейт-стрит, – попросил я таксиста, когда мы стали подъезжать к Бруклинскому мосту. Ист-ривер поблескивал в утреннем рассвете, заманчиво маня к себе. Но на красоту открывающегося мне вида я не обращал внимания, потому что голова была забита другим. Я передумал возвращаться на квартиру, решив, что мне необходимо поговорить с доктором Фэлдоном немедленно.

Пока водитель перестраивался на другую сторону, я набрал номер старого знакомого, который у меня всегда стоял под номером один в списке самых важных контактов. Доктор Фэлдон много лет работал в клинике Джонса Хобсона, но не так давно решил начать частную деятельность. Пятидесятилетний мужчина, преданно любящий свое дело, был талантливым и выдающимся психиатром. Он помогал мне вот уже более девяти лет, консультируя на протяжении всего моего пребывания в штатах.

– Доктор Фэлдон, я могу сейчас к вам подъехать? – спросил я сразу, как только мне ответили.

– Что-то случилось? – мгновенно встревожился мужчина.

– Джикей, – выдохнул я в телефон, прикрывая на мгновение глаза. – Он… он снова попытался улететь. Я не знаю, что мне делать. Я очнулся в аэропорту в странной одежде с билетом в руке и пустой кредитной картой. Еще он проколол мне ухо, – в запале выдал я все сразу.

– Успокойтесь, – тяжелым басом произнес мужчина. – Анперамин с вами?

Я хаотично порыскал по карманам узкой куртки и обтягивающим брюкам. Пусто.

– Нет. Он выкинул все лекарства, – покачал я головой.

– Вячеслав, ничего страшного. Езжайте сейчас ко мне в клинику, мы обо всем с вами поговорим.

Я снова закивал, чувствуя облегчение. Все верно. Доктор Фелдон поможет.

– Буду через час, – произнес я в телефон.

Водитель поглядывал на меня с подозрением, а я все больше ощущал себя психом, сбежавшим из дурдома. Проблемы со здоровьем начались после перелета в штаты, когда я поступил в Гарвард. Доктор Фелдон помог мне, состояние стабилизировалось, а недавно снова произошел рецидив.

Как я и обещал, через час водитель такси уже останавливался возле стеклянного здания клиники Джорджа Фелдона. Отыскав в бумажнике немного наличности, я всучил деньги водителю и быстро направился к входу клиники. По пути стянул с себя слишком вызывающего вида куртку и постарался незаметно пройти мимо приемной.

Пряча лицо, я добрался до кабинета психиатра.

– Вячеслав Олегович, – приветствовал меня доктор Фелдон, поднявшись из-за стола. – Проходите, садитесь.

Я кивнул, дергано закрыл за собой дверь и сел напротив стола доктора в мягкое кресло. Доктор Фелдон протянул мне стакан воды. Я залпом выпил все до последней капли, в горле пересохло от волнений последнего часа. Но когда мой взгляд упал на свое отражение в зеркале шкафа, у меня мороз по коже пробежал. На меня смотрел другой парень с моим лицом. Уложенный, зализанный назад волос, подведенные черным карандашом глаза. Господи, когда же он успел?

– Вы успокоились? Можете говорить? – привлек мужчина к себе внимание.

Я отвернулся от своего отражения и посмотрел на доктора. Полный мужчина в белом халате выглядел необыкновенно спокойным, словно ничего страшного не происходит. Его внимательный, уверенный взгляд даже через толстые стекла очков заставлял меня взять себя в руки.

– Да. Простите.

Мне стало стыдно за свое истеричное поведение.

– Расскажите, что случилось? – попросил доктор Фелдон.

– Я возвращался домой, – начал я, сцепив дрожащие пальцы в замок. – А потом очнулся уже в аэропорту с билетом в руках, – выдохнул я нервно, заново переживая свое необычное пробуждение. – Джикей никогда так надолго не врывался в мою жизнь. Вы же знаете, обычно он появляется на несколько часов, а сейчас я не помню, где был, и что делал целую ночь! Вы понимаете? Вы же говорили, что моя болезнь не будет прогрессировать. Мы же добились стабильности…

– Странно, – задумчиво покрутил доктор карандаш в руках, слегка нахмурившись. – Вы правы, нам с вами удалось добиться результата.

– Да. Джикей никогда так надолго не высовывался, а теперь…

– Вячеслав, как я уже говорил вам ранее, диссоциативное расстройство не может быть излечено до тех пор, пока мы не выясним причину, по которой произошло расщепление личности. Мы можем заглушить ваши появившиеся личности на время, но нам надо узнать, что произошло с вами в тот момент, когда появилась ваша первая личность – Джикей.

Я это все знал. Но ничего нового рассказать не мог.

– Доктор Фелдон, мы уже испробовали все методы, – напомнил я мужчине. – А я так и не смог вспомнить ничего. Это же всего три дня… я не представляю, что могло со мной случиться за это время, что могло бы привести к таким последствиям.

– Не сдавайтесь, продолжайте бороться. Это главное. А теперь давайте вернемся к настоящему. Вы говорите, что последнее, о чем помните – это то, как вы возвращались домой. А что было перед этим?

Я порылся в памяти, восстанавливая цепочку событий. Но все было как-то расплывчато, отчего я начинал еще больше нервничать.

– Давайте попробуем вместе, – видя мое бессилие, произнес мужчина. – Что последнее вы помните четко?

– Занятия у профессора Астона, – вспомнил я. – Помню, был уже четвертый час. У нас проходил семинар по античным стилям. Профессор меня задержал. Ему не понравилось мое эссе об афинской архитектуре. Я вспылил, сказал, что этот стиль ушел в прошлое, и он нигде не используется, – продолжил я копаться в голове, выуживая одну за другой картину. – Тогда он показал мне газетную вырезку.

Я замолк, вспомнив и статью из газеты, и фотографию на странице.

– Что вы увидели? – подтолкнул меня к продолжению доктор Фелдон.

– Антона, – выдохнул я и снова замолчал.

– Вашего брата?

Я кивнул, уставившись на стеклянную статуэтку неизвестной богини, что находилась на столе врача. Мне снова начинало казаться, что я сплю. Впервые за десять лет я услышал что-то о брате. Он изменился. С черно-белой фотографии на меня смотрел уже не мальчик-бунтарь, а представительный молодой парень с прежней обворожительной улыбкой.

– О чем говорилось в статье? – продолжил допрос мужчина.

– Там говорилось, что мой брат начинающий талантливый архитектор, который с блеском использует древнеафинский стиль в своих работах, – отчитался я, потерев виски.

– Что вы почувствовали в тот момент?

– Мне показалось, что я не могу дышать.

Я поднял взгляд на врача, не зная, как передать то состояние, когда я увидел фотографию Антона, узнал, что у него все хорошо в жизни. Меня словно шпагой насквозь проткнули.

– Я радоваться должен, что у моего брата все хорошо сложилось, – оправдываясь, начал я. – Он стал известен, как оказалось. Даже без отца.

– Ваши чувства к нему не ослабли?

– Какие чувства, доктор Фелдон? – заставил я себя улыбнуться. – Уже десять лет прошло. Конечно, я обо всем забыл, и о своей подростковой дурости в том числе. Определенно забыл.

– Появление Джикея говорит об обратном. Вы сказали, что оказались в аэропорту, верно? Вы подсознательно хотели вернуться домой, когда появилась информация о вашем брате. Но будучи Вячеславом, вы не могли позволить себе этого. Джикей проявляет себя всякий раз, когда вы эмоционально неустойчивы.

– Доктор Фелдон, – разозлившись, наклонился я чуть вперед. – Я не знаю, где моя машина. Моя кредитка опустошена. Я похож на размалеванного клубного педика. Но больше чем это, меня злит то, что я не помню всего того, что делал Джикей!

– А как другие ваши личности? – спокойно перевел Фелдон тему разговора, видя, что еще немного и я взорвусь от негодования.

– Вы помните Дейла?

– Десятилетний озорник? – улыбнулся доктор.

Я кивнул.

– Недели две назад я очнулся в Кептауне в старой подворотне с украденными фарфоровыми статуэтками. Я не знаю, откуда взял эти статуэтки, но услышал, как полиция расспрашивала торговцев, не пытался ли им кто сбыть фарфоровых черепах династии Чей Ли. Они сказали, что к ним подходил какой-то странный парень, назвавшийся Дейлом Спасителем, и предлагал обменять дорогих зайцев на веер. Самое интересное то, что он был в костюме супермена, – поделился я историей, после которой еще долго избегал встреч с полицейскими. Помню, как я тогда сбежал из квартала, оставив эти чертовы статуэтки прямо на улице.

– Вы не думали вернуться на Родину? – неожиданно спросил доктор.

– Нет, – категорично отозвался я. Ни за что. Никогда. – Я не хочу возвращаться.

– Дома вы могли бы вспомнить то, что потеряли. Расспросить отца о том, что ему известно о том периоде, о котором вы не помните.

Я поежился.

– Если я начну у него расспрашивать, он начнет копать и узнает о наших с вами встречах . А если он узнает, то отправит меня в психушку.

– Но он мог бы вам помочь…

– Нет, не мог бы! Давайте не будем больше говорить об отце. Он запихнул меня в Гарвард, но понял, что из меня получился ужасный архитектор. Отец хоть перестал контролировать каждый мой вздох. Так что я больше не хочу возвращаться назад.

– Хорошо, – тяжело вздохнул доктор. – Есть еще один вариант, но вам придется на некоторое время лечь в клинику. Недели на две, чтобы я мог поговорить с Джикеем, когда тот появится.

Этот вариант меня тоже не устраивал, но если другого выхода не было, то мне ничего не оставалось. Я не мог позволить Джикею разрушить мою устоявшуюся жизнь.

– Вы согласны на такой вариант?

– У меня нет выбора, доктор Фелдон. Я разберусь с делами на работе и приеду к вам, – поднялся я, подытоживая наш разговор.

– Буду ждать.

Выходя из кабинета врача, я чувствовал себя уже более спокойно. Имея хоть и смутный план действий, я уже был более уверен в своем будущем. За два дня я должен успеть закончить проект с Шилоной, написать заявление на отпуск, сдать эссе на кафедру и собрать вещи. Составляя список дел, я вышел из клиники. Понимал, что упорно думаю о бытовых мелочах, только чтобы не думать сейчас об Антоне. Это в первый год было невыносимо, хотелось выть и лезть на стенки от тоски, но потом острота спадала. Если бы не Джикей, я бы уже давно забыл о той истории с Антоном, но этот парень не желал сдаваться и предавать все забвению.

Я вздохнул полной грудью, всматриваясь в безмятежность чистой синевы неба. Как бы мне хотелось раствориться в этой глади. Пропустить его через себя, очиститься от всех, кто живет во мне.

Посмотрев на кожаную куртку в руках, я снова поморщился, но выбора не было. На улице было холодно, пришлось надевать.

Рабочий день только начинался, а людей на улице уже было много. Все куда-то спешили, как муравьи, разбредаясь по своим делам. Кто-то на ходу допивал кофе, доедал гамбургер. На тротуарах стояли лотки с горячими сосисками и аппаратами для кофе.

Засунув руки в карманы, я побрел вперед, без какой-либо цели. Мне просто хотелось прогуляться и успокоиться окончательно. Появление Джикея выбило меня из привычного графика «дом-работа», и снова вернуло мне чувство потерянности. В Нью-Йорке я уже почти десять лет, освоился и привык к ритму мегаполиса давно, но все равно иногда ощущал себя песчинкой в огромной пустыне, до которой никому нет дела. С одной стороны меня даже устраивало то, что никто не обращает на меня внимания, но с другой – пустота жизни иногда въедалась в душу когтями.

Диссоциативное расстройство идентичности – такой диагноз был поставлен девять лет назад, когда после многочисленных тестов и консультаций доктор Фэлдон сумел понять, что происходит со мной. Джикей – одна из личностей, живущих во мне. Я не помню, когда он успел познакомиться с Антоном, но всякий раз, когда этот парень проявляется во мне, начинаются большие проблемы. Долгое время я ничего не слышал об Антоне, мне даже стало казаться, что я забываю его. А тут появилась эта статья. Антон стал архитектором. Поверить сложно, что тот безрассудный бунтарь стал профессионалом.

Отгоняя от себя мысли о брате, я увидел припарковавшуюся к тротуару машину. Из такси вышла молодая девушка, и я занял ее место, назвав водителю адрес Бруклина. Уставившись в окно, я всю дорогу думал о том, что мне предстоит лечь в клинику, провести две недели под наблюдением, как лабораторной крысе. Я не хотел этого, все во мне бунтовало против добровольного заключения, но я не мог позволить Джикею управлять моей жизнью. Я не хотел больше возвращаться назад, не хотел встречаться с Антоном.

От неожиданной телефонной трели я вздрогнул. Достав мобильный, я увидел на дисплее одно слово, от которого меня в дрожь бросало. Отец. Сжав телефон в руке, я пару секунд боролся с желанием выбросить аппарат в окно, но разум возобладал над страхами, и я ответил.

– Шестьдесят тысяч долларов, – были первые слова отца. Голос звучал угрожающе. Я внутренне сжался от его тона, но ответил ровно и спокойно.

– Ты о чем?

– Шестьдесят тысяч долларов было снято с моего счета тобой в эту ночь, – прошипел отец.

Я застонал про себя. Джикей, черт тебя дери!

– Пап, это… – начал я оправдываться, но меня грубо перебили.

– Ты хотел самостоятельности и независимости, но потратил мои деньги, – сухо произнес отец.

– Я верну, – выпалил я, надеясь, что коробочку с драгоценностью в моем кармане можно сдать обратно.

– Отработай их. Вернись домой и займи то место, которое тебе предназначено, – потребовал отец.

– Нет, – мотнул я головой, вжавшись в сиденье. Не вернусь!

– Я жду тебя через неделю. И это не обсуждается, – в приказном тоне произнес отец. Через секунду в трубке послышались гудки.

Я медленно, как в трансе, опустил руку с телефоном. Несмотря на волнение, которое всколыхнулось в сердце, я был уверен – домой не вернусь.

========== Глава 2. ==========

POV Антона

Я вернулся домой уже за полночь. Звонить не стал, вдруг Лешка спит. Открыл своим ключом. Уже в коридоре натолкнулся на чужую вещь – женское пальто на вешалке и миниатюрная дамская сумочка на полке. Замечательно. Просто офигенно. Интересно, я когда-нибудь смогу возвращаться домой и не встречать следы женщин? Раздраженно стянув с себя куртку, я стряхнул капли дождя с капюшона и повесил верхнюю одежду в шкаф, где рядом висела наспех запихнутая куртенка Лешки. Поправив ее, я поднял свой дипломат, тубус и прошел на кухню. Из спальни доносилось хихиканье. Устало вздохнув, я пришел к выводу, что поспать мне сегодня не удастся. Поставив чайник, сходил в душ, переоделся и вернулся на кухню. Из спальни уже стали доноситься громкие стоны.

Блять, ну стены же тонкие!

Закрыв дверь кухни, я мысленно пообещал себе разобраться с шумным сожителем. Это уже ни в какие ворота не лезет! У Лешки уж слишком бурная личная жизнь, а моя квартира не бордель, черт возьми!

Прошлепав за стол, я заварил себе кофе, сделал пару бутербродов и включил ноут. Проект для конкурса в общих чертах был практически разработан. Завтра, а хотя нет, уже сегодня нужно идти в регистрационную палату и подавать заявление. Если бы не обмолвился об этом в интервью, то подождал бы еще годик, пока фирма окрепнет. Но нет, ляпнул, черт, не подумав. Гордость распирала, звездой себя почувствовал, епт. А как же, сам «Арт-нэлион», популярный американский журнал про архитектуру, писал обо мне статью.

Началось все довольно просто. По удачному стечению обстоятельств моя фирмешка урвала заказ на строительство дачного участка одного олигарха. А женушка этого олигарха похвасталась новым домиком перед своими подружками, а у той подружки оказался папик из Америки. Так и получилось. Говорю же, удача чистой воды. Хрен бы меня заметили, если бы не эта удача.

А после выхода статьи я уже не мог больше откладывать и заявил своей команде, что мы участвуем в тендере. Новость мои телепузики восприняли без особой радости. Еще бы. Выдвигать свою работу и сражаться с такими гигантами, как «Стройинвест» или «Фрегат», было в высшей степени безрассудно. Но я настоял, остальным деваться некуда, согласились после бури возмущений и недовольства.

Идей масса, но я остановился на одной, той, которую давно уже хочу реализовать.

Вытащил чертежи из тубы и продолжил выполнять расчеты.

Увлекшись работой, я не замечал даже стоны за стенкой. Мне нравилось работать на кухне под урчание холодильника, в ночной тишине, когда за окном изредка лениво сигналили машины, проезжающие мимо, а на стене спокойно тикали часы. Стол я тут купил специально большой, чтобы можно было чертежи разложить. Сверяясь с компьютерными расчетами, я изредка поглядывал на макет, пытаясь придумать способ избавиться от контерфорса без потери силы несущей конструкции. Я так погрузился в решение этой проблемы, что даже не заметил, как на кухню стал пробираться солнечный свет. Только когда мне в глаза стали попадать блики солнца, я оторвал голову от чертежа и взглянул на часы. Шесть утра.

– Ну надо же.

Дверь на кухню приоткрылась и на пороге объявилась полуголая девица в Лешкиной рубашке, которая едва прикрывала ей «интимные» места. Лешка шел следом в одних брюках, обнимая и целуя девушку. Нельзя не признать, что эти двое хорошо смотрелись вместе. Девчонка смазливая, стройная, да и Лешка форму держал.

– Ой, – заметив меня, мамзель захлопала пушистыми ресницами.

– «Ой», – передразнил я ее и посмотрел на друга, взглядом давая ему понять всю степень моего недовольства.

Лешка вмиг просек свою вину, состроил мне извиняющую моську. Но я – не его девицы, на эту мордашку и улыбку не ведусь. Друг быстро сообразил, что меня не задобрить сейчас. Сколько раз этому гаденышу говорил, чтобы не водил сюда своих девчонок!

– А ты кто? – выпалила нимфетка, не дождавшись представления.

– Отдел нравов. Майор Смирнов, – строго произнес я. Девочка прижалась к Лешке, словно поверила. Ума не приложу, где друг таких куриц находит!

– Я ничего не делала, – залепетала дурочка.

– Малыш, давай я тебе такси вызову, хорошо? – отвлек ее Лешка, подтолкнув к выходу.

Я поднялся, разминая затекшие мышцы, и с воодушевлением посмотрел на чертеж – получилось все так, как я хотел. Потянувшись влево-вправо, я удовлетворенно посчитал, что зарядка на сегодня выполнена. Минуты через две услышал, как в коридоре ворковала прощающаяся парочка. Наконец-то.

– Опять ты мне девочку испугал, – заглянул ко мне Лешка.

– Еще раз увижу тут твоих куколок, выкину, даже не обращая внимания на ваше совокупление, – пригрозил я другу.

– Ну ты и ханжа, Морозов. Завидуешь? – бодро улыбаясь, Лешка начал надо мной издеваться. Его беззаботная, довольная и сытая рожа, если уж честно, вызывала зависть.

– Скройся с моих глаз, совратитель малолетних, – отмахнулся я от него.

– Все мои дамы совершеннолетние, господин блюститель порядка, – фыркнул Лешка. – А знаешь, почему они западают на меня, а не на тебя? Потому что я – красавчик, а ты – чокнутый трудоголик. Тут вот в чем загвоздка, – откручивая крышку у бутылки минеральной воды, как истинный знаток, продолжил Лешка. – Без разницы, с девушкой или с парнем ты мутишь, всем нужно внимание, Морозов. А все твое внимание достается только «Зевсу».

– Поэтому «Зевсу» в прошлом году присудили премию, как лучшей молодой фирме, – указал я другу на очевидный факт. Я не оправдывался. Нет. Просто… ну, бесит, елки-палки.

– Бла-бла-бла, – скривился Лешка. – Не ищи отговорки, друг.

– А ты не болтай зря. Проштрафился, давай, готовь завтрак и собирайся на работу. Поедем в регистрационную палату, – собирая чертежи, бросил я через плечо.

– Ты во сколько вчера домой пришел? В два? Думаешь, отдыхать тебе не надо, что ли? – возмутился Лешка.

– На том свете отдохну, – не обращая внимания на слова друга, отмахнулся я. Легкая усталость, конечно, была, но я так горел идеей быстрее подать заявление, что не обращал на это внимание.

– Я тебе организую встречу с тем светом пораньше, – шутливо принимая боевую стойку, пригрозил Лешка.

Я несильно вмазал ему в живот, но от удара Лешка скрючился.

– Когда старшие говорят, надо делать, а не перечить, – похлопал я его по спине и, довольно насвистывая, направился в душ.

– Я тебе сейчас овсяную кашу приготовлю! – обиженно крикнул мне вслед Лешка.

Я только хмыкнул себе под нос.

Мы с Лешкой в одной квартире живем уже четыре года. Экономно, за квартиру пополам платим. Все расходы тоже несем поровну. Но вот в последнее время бурная личная жизнь моего друга стала немного напрягать. Я не был бы против, если бы он привел к нам скромную, спокойную девушку, умеющую хорошо готовить. Но нет же, у него каждые две недели новая «богиня». Спору нет, девочки все красивые, ухоженные, но, постоянное их присутствие раздражает. Лешка прав в чем-то. Моя личная жизнь не столь разнообразна. Сколько я пытался замутить с девушкой, ничего кроме одноночных отношений не выходило. Потом я решил с парнем попробовать. Стало немного проще. Встретились, трахнулись, разбежались. Меня такое устраивало, но все равно постоянно чего-то не хватало, поэтому и подобные встречи сократил до минимума. Все мое время занимал «Зевс».

Фирму я открыл, еще когда на четвертом курсе в универе был. Продал дом матери, снял офис в аренду, и стал заниматься проектированием. Лешка тогда у меня помощником был, сам вызвался. Брался я тогда за все, что попадалось, вплоть до дипломных проектов делал. Потом, когда уже и я, и Лешка институт закончили, чуть проще стало. Собрал команду талантливых, но безродных ребят. Стали заниматься реставрацией и строительством. Сначала по мелочам, вроде баню отстроить или крышу перекрыть, потом уже стали появляться крупные заказы – спроектировать и построить дом. Я работал, как одержимый. Наверное, я и был одержим.

Приняв душ, я переоделся и вернулся на кухню. Лешка изысками решил меня не баловать. Положил в тарелку кусок вчерашней пиццы и с аппетитом ее поглощал. Он тоже успел переодеться и привести себя в порядок. Посмотришь на него, вроде обычный повеса-гуляка, но хватка у него деловая, любые проблемы решает быстро.

– Ты бы хоть костюм надел, а то будешь выглядеть, как попрошайка, – с набитым ртом начал Лешка, окатив меня недовольным взглядом с ног до головы. – «Примите мой проект, господа заседатели, а то жить не на что», – сложив ладони в молитвенном жесте, театрально простонал друг.

– И так пойдет, – не обращая внимания на его дурачество, махнул я. Костюмы я ненавидел. До сих пор не мог к ним привыкнуть. Иногда все же надевал пиджак перед крупными заказчиками, но чтобы полностью облачиться – никогда.

– ТАК прокатило бы лет пять назад, когда ты был неизвестным мальчишкой с кучей долгов и неизвестной никому фирмешкой. А сейчас тебе нужно держать лицо, товарищ. Твое лицо – это бренд. Забыл, что я говорил?

– Прожуй сначала, – принимаясь за свой завтрак, попытался я заткнуть друга.

– А, блин. Ну, ты и зануда, Морозов. Я тебе бесплатно имидж-консультацию даю, а ты… лошара.

Увидев томатную пасту на носу друга, я рассмеялся.

– Имиджмейкер хренов, – вытерев ему красное пятно на носу, я притянул к себе кофе. – Давай быстрей, жуй и поехали.

Лешка только с насмешкой фыркнул.

После завтрака мы, как и было запланировано, отправились в Регистрационную палату. Машина у нас была одна на двоих. Белая “десятка” служила исправно нам уже три года. В этот раз за руль сел я. Присутствие Лешки в госструктуре было не обязательным, но мне было так проще.

Отъехав от дома, я поймал на себе подозрительный взгляд друга, который то и дело поглядывал в мою сторону.

– Говори уже, – выезжая из своего района, бросил я.

– Я думал, это у тебя пройдет, – с необычной серьезностью произнес Лешка. – Реально настроился победить на тендере?

– Да, – кивнул я, плавно обгоняя синюю «тойоту». Вроде бы выехали с утра пораньше, а на дорогах машин уже – плюнуть негде.

– Ты в курсе, что в тендере участвует «Стройинвест»? – продолжил Лешка. Я уже успел догадаться, к чему идет этот разговор.

– Да.

– А ты знаешь, чья эта дочерняя компания? – осторожно так спросил друг. Я чуть не рассмеялся, но сдержался.

– «ВКН Интертейком». И, представляешь, я даже имя их генерального директора знаю, – шутливо ответил я, не желая, чтобы мои настоящие эмоций относительно этой компании вырвались наружу.

– Решил потягаться с отцом? – хмуро спросил Лешка.

– Он мне не отец, – слишком резко произнес я. – Рогов Олег Семенович – мой главный конкурент.

– Слушай, Морозов, я с тобой, в какую бы херню ты не ввязался. Только ты сам с собой не играй, окей? – спокойно так разъяснял мне Лешка. – Ты можешь другим лапшу на уши вешать, а мне не надо. Я помню все, что ты мне про братца своего рассказывал.

– Давай не будем, – остановил я друга. – Хватит уже меня мордой в старые ошибки тыкать.

– Для тебя ни хрена не было ничего ошибкой, – возмутился Лешка.

– Может, уже хватит, а? Я участвую в этом тендере, потому что он может много дать нам. Даже если мы не выиграем, нас заметят.

– Ага. Еще раз двести себе это повтори, и сам поверишь. Просто признай, что ты хочешь уничтожить отца, – не унимался Лешка.

Я промолчал.

Хотел ли я сразиться с Олегом? Да, хотел. Я сам себя убеждал, что все в прошлом, но как только у меня появилась возможность заявить о себе, я вцепился в нее зубами. И не отступлю от своего.

До места назначения мы добрались к десяти часам. Обычное кирпичное здание ничем не выделялось среди остальных строений на улице и выглядело серо и однобоко. Но именно тут находилась главная конторка по зарубежным тендерам. Я припарковался возле здания, где половина мест на стоянке была уже занята. Хорошо еще раньше выехали.

– Вперед! – с энтузиазмом поднял Лешка вверх кулак и вышел из машины. – Порвем их, как тузик грелку, верно, Морозов?

Я захватил дипломат и тубус, на всякий случай.

– Верно.

Я был уверен, но волнение присутствовало. Мое участие в этом проекте напоминало действие камикадзе. Ни одна еще малая фирма не покушалась на такой большой кусок пирога. Участие в тендере сулило не только большие деньги, но и мировую известность. Этакий один шаг – и сразу к звездам. Поэтому я, конечно, волновался, хотя и был уверен в уникальности идеи своего проекта. Но причина для участия в тендере лично для меня была совсем иной.

В холле мы с Лешкой узнали, что заявки принимает некий Шариков Борис Григорьевич. Лешка долго хохотал над фамилией мужика, а вот мне было не до смеху. В коридоре было тихо, только из приоткрытых дверей доносились негромкие разговоры.

– Я пойду на разведку, а ты очаровывай Шарика, – предложил Лешка. Я согласился. Друг направился к девчонкам, что стояли в конце коридора и курили, а я постучался в дверь нужного кабинета.

Шариком оказался тучный мужчина в черном костюме, лысиной и очочками на носу.

Смешно выглядит, но вид серьезный. Посмотрел на меня поверх очков, оторвался от своей писанины и буркнул «проходите».

– Я хочу подать заявление на участие в тендере по разработке концепции Межнационального музея в Праге, – заявил я сразу, сев на свободный стул у стола Шарикова.

– Не думаю, что это возможно, – сложив руки на столе, с неприязнью посмотрел на меня мужчина.

Я опешил, не ожидая отказа сегодня.