Текст книги "Лабиринт памяти (СИ)"

Автор книги: Леди Катрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– О, так теперь все в компании знают, что он меня … – Хакён неопределенно провел рукой в воздухе и задохнулся. Перед глазами снова возникла вип-комната в клубе, тяжелое дыхание, постыдная боль через туманную дымку наркотика. – Сволочь, – мстительно сжал Хакён стаканчик в руке. – Не для него малина цвела, – злорадно хмыкнул он себе под нос и выпил соджу прямо из бутылки. – И они еще все поверили, что я добровольно лег под этого выродка. Ха. Дэбак.

– А я же испугался тогда, – продолжил пьяно Хакён. – Когда Санхёк вместе с этими ублюдочными парнями из подтанцовки в зале… знаешь, как мне страшно стало в тот момент? Это было даже хуже, чем в тот раз, когда Уолтер, в общем, вот так. Хёки, он же родной мне, как часть семьи, а так со мной… так больно было вот здесь, – Хакён сжал футболку на груди в кулак.

– Не злись на них. Они ничего не знали, как и я. Потом только уже все всплыло, когда Ян Мин контракт твой увидел. Уолтер все и рассказал, а ребята там были, под дверью. Услышали все, – пояснил Шину.

– Он и про то, как меня, ну, в том клубе, – Хакёну то ли от воспоминаний, то ли уже от выпитого становилось дурно. – Тоже рассказал?

– Нет. Я никому ничего не говорил. И Уолтер молчал, понял сучонок, что заигрался. Если хочешь, мы можем в суд на него подать, только…

– Не хочу… просто, хён, как у него это получилось?

– Что?

– Заставить меня ненавидеть себя. Как у него получилось заставить меня ненавидеть все, что я когда-то любил? – пьяно спросил Хакён заплетающимся языком.

– Это пройдет, – утешил Шину.

– Да? – недоверчиво поднял глаза Хакён. – А Хонбин. Почему у меня мороз по коже от этого парня?

Шину изменился в лице.

– Не говори, – мотнул Хакён головой. Перед глазами от резкого движения все поплыло. – Не хочу знать. Не хочу больше ничего знать.

– Оно и правильно. Вспомнил же ты Мина, что еще надо? – рассудительно произнес менеджер.

– Мина, – простонал Хакён. Голову пришлось подпереть рукой, она почему-то грозила отвалиться и скатиться на проезжую часть. – Я так хочу подойти к нему ближе, но мешает что-то. Как кость в горле. Никак не достать. Страшно почему-то. Не пойму этого, в груди что-то чешется, в сердце саднит и с ума сводит.

– Может, вам лучше не видеться? – спросил Шину.

Хакён ударил кулаком по столу.

– Мин – мой сын. Мой. Мой, слышишь?!

– Тихо, тихо. Не бушуй.

Хакён не хотел видеть ребенка и хотел одновременно. С одинаковой силой. А еще он хотел видеть Тэгуна. Прямо сейчас. В сию же секунду. Стало так тоскливо на душе, горько. Почему иллюзия так быстро исчезла? Зачем он начал копаться в прошлом? Почему счастливое незнание не продлилось еще немного?

Зазвонил телефон, но Хакён не обратил на это внимание. Ему было плохо, и он хотел, чтобы кто-то пришел и пожалел его. Совсем недавно все только вытирали об него ноги, будто он тряпка половая. Наверное, они все были правы. Он и есть тряпка. Позволил всему этому произойти, не нашел другого выхода. Слабак. Ничтожество. Только все равно… почему они не встречались с Тэгуном? Почему этот придурок позволил ему так ошибаться?

– Тэгун, – прошептал Хакён себе под нос, поднял голову и увидел того, кого хотел так увидеть. Перед ним сидел Тэгун. Почти как настоящий. Парень смотрел с теплотой и сочувствием. – Пришел? – спросил Хакён у видения. Он не хотел трезветь, не хотел, чтобы Тэгун исчезал сейчас.

– Да.

– Ненавижу тебя, – бросил Хакён, стараясь держать голову прямо.

– Знаю.

– Ты и Воншик. Ненавижу вас. Обоих, – горько произнес Хакён. – Лучше бы не вспоминал.

– Идем домой, ты напился.

– Не хочу, – категорично отказался Хакён. – Домой. Где теперь мой дом? Что мне теперь делать, Тэгуна? Что?

– Хватит, – отобрал Тэгун у него бутылку, не дав долить себе в стакан. Какая-то уж больно резвая иллюзия. Тэгун, не смотря на сопротивление, стал его поднимать на ноги. Хакён повалился на парня, устоять на своих двоих не получилось. Запах Тэгуна. Такой родной, близкий, теперь знакомый.

Зачем нужно было вспоминать реальность, в которой они больше не вместе?

Так не хочется отпускать, постоять еще немного, прижимаясь к нему, успокаивая расшатывающиеся нервы. Тэгун не отталкивал его, осторожно обнял, зарывшись носом в волосы.

Хакён не собирался реветь, но алкоголь и напряжение дня выбили все пробки. Просто плохо. Просто Тэгун рядом. В эту секунду, и думать о чем-либо просто не хотелось.

– Я скучал по тебе, – шепотом произнес Хакён и пьяно всхлипнул. – Ты мне был так нужен. Так нужен, Тэгун. А ты… с Воншиком… как мне быть тогда? Как мне быть?

– Все, я расплатился. Можем ехать, – подошел к ним менеджер.

Хакён отстранился, покачнулся, но удержался за спинку стула. Вытер жалкие слезы и направился к выходу. Он чуть не упал сразу за порог, но Тэгун удержал его под руку. Хакён раздраженно зашипел и оттолкнул парня. К чему теперь вся эта забота? Голова кружилась, Хакён еле шел к машине, но не дошел – упал все-таки. Хотелось обвинить весь свет в своих несчастьях, даже эти кочки против него. Шину помог подняться, Тэгун открыл дверь машины и его просто внесли в салон.

В дороге Хакён все-таки уснул, хотя и не хотел. Мимо сознания прошла и дорога, и подъем на четвертый этаж общежития. Хакён очнулся только уже в кровати, куда его укладывал Тэгун.

– Мне остаться? – спросил стоящий в дверях Шину.

– Нет, не надо, – отказался Тэгун. – Мы справимся.

– Если ночью ему станет плохо, вези его сразу в больницу, хорошо? Я ключи от машины оставлю, – произнес менеджер. – Будем надеяться, что он справится сам, но, если истерика начнется – вкалывай ему лекарство, понял?

– Да.

– Ладно, пошел я. Побудь сегодня с ним.

Хлопнула дверь. Хакён перевернулся на бок в полудреме. Ему казалось, он слышал голоса только что, но снова встала тишина. Темные, пугающие образы обступали со всех сторон, они надвигались, загоняя его в ловушку. Хакён поежился, простонал, сворачиваясь в комок, в надежде укрыться, защититься от них.

– Я здесь, Хакёна, – теплая ладонь накрыла его руку и тени замерли. Хакён крепко сжал ладонь парня, не открывая глаз. Тэгун лег рядом, притягивая к себе, обнимая так крепко и тепло, что все страхи просто осыпались, исчезали в темноте. Уткнувшись в грудь Тэгуна, Хакён облегченно выдохнул – он в безопасности. Сейчас, в эту секунду все хорошо.

====== Глава 19. ======

Головная боль с утра мстила за вчерашний побег в пьяный угар. Хакён проснулся в постели один, хотя подушка рядом все еще хранила запах Тэгуна, его тепло. Значит, не привиделось.

Перевернувшись на спину, Хакён медленно открыл глаза и взглянул в потолок. Тупая боль в голове отвлекала от всех проблем, уговаривая переждать и полежать в постели еще немного, желательно несколько лет, чтобы грудь перестало сдавливать от вернувшихся воспоминаний. Осталось вернуть себе последний кусочек и получить контрольный выстрел в голову. Что-то Хакёну подсказывало, что в утерянном дне последнего выступления нет ничего хорошего, поэтому и думать об этом не хотелось.

С трудом поднявшись, Хакён вышел из спальни. Из кухни доносились тихие голоса ребят, но останавливаться он не стал, прошел в ванную комнату. Быстро принял холодный душ, надеясь привести мысли в порядок. Только порядка никакого не выходило, все свалилось в одну груду грязи, заставляя думать о том, что в жизни ничего хорошего и не было.

После душа Хакён переоделся и решительно направился на кухню.

Его встретили полным молчанием и взглядом виноватых собак. За столом не хватало только Хонбина. Но это хорошо.

– Ты проснулся? – первым засуетился Джехван, вскакивая со своего места и услужливо отодвигая еще один стул за столом.

Хакён проигнорировал этот жест, прошел к графину с водой. Он бы предпочел совсем не видеться с ними, но столько лет дружбы и совместной деятельности не должны были закончиться вот так.

Все неловко молчали.

– Прости, – понуро опустив голову, произнес Санхёк. – За все.

Будто одно извинение могло все исправить. Хакён и сам бы хотел, чтобы это было так, только не мог. Ведь он доверял им. Доверял больше всех, они были больше, чем просто друзья. И от этого было больнее всего.

– Я соберу сегодня вещи и поговорю с Директором, – произнес Хакён, ловя на себе непонимающие взгляды мемберов. – Я не играю ключевой роли в группе, вы сможете продолжить деятельность и без меня.

– Что? – удивился Воншик. Вот его хотелось видеть меньше остальных, хотя и причин для особой ненависти не было.

– Ты хочешь уйти из группы? – Санхёк выглядел слишком потрясенным.

– Да, – кивнул Хакён, крепко сжав бокал с водой. – Мне нужно будет решить некоторые вопросы, поэтому в ближайшее время я еще будут тут. Решил сообщить вам заранее, чтобы вы были в курсе.

– Хён, мы не знали про контракт с Уолтером, все было таким странным. И ты не появлялся здесь, словно отделился от нас! Мы думали…

– Санхёк, – остановил его Хакён. – Не надо. Как только я решу вопрос с контрактом и Мином, я покину группу.

Все замолчали, не зная, что сказать. Хакён видел виноватые лица, но не хотел ничего больше слушать и понимать.

– Отвези меня к Мину, пожалуйста, – повернувшись к Тэгуну, попросил Хакён. Было неудобно смотреть на парня.

– Тебе не стоит с ним видеться, – отводя взгляд, произнес Тэгун.

– Что еще вы хотите от меня скрыть? – разозлился Хакён.

Тэгун замолчал. Все остальные опустили глаза.

Хакёна это настораживало и пугало. Если все так вели себя, то насколько же ужасен должен быть последний кусочек памяти.

Хакён вышел из кухни. Ему нужно было побыть одному, прийти в себя. Что могло быть еще хуже того, через что его провел Уолтер?

Хакён не мог больше оставаться в общежитии, вышел на улицу. Погода стояла теплая и солнечная, словно уговаривая расправить плечи и поверить, что все плохое закончилось. Хакён нервно выдохнул, осмотрелся по сторонам, не зная, куда идти.

Весьма кстати в этот момент подъехал менеджер. Мужчина, увидев его, быстро припарковался и вышел из машины.

– Хакён. Что случилось? Почему тут стоишь?

– Ничего, – мотнул Хакён головой, выдавливая из себя улыбку. Ему было неловко смотреть на менеджера. Этот человек знал слишком много, отчего становилось некомфортно.

– Ты как? В порядке? – взволновано осматривая его с ног до головы, спросил менеджер.

– Отвезите меня к Мину, – попросил Хакён, преодолевая дискомфорт.

Шину напрягся, задумался.

– Может, не стоит? – с сомнением спросил мужчина.

– Вы думаете, я не смогу добраться сам? – устало вздохнул Хакён. – Это глупо.

– Мы беспокоимся о тебе. Тебе, действительно, лучше не видеться с Мином.

– А вы бы отказались от своего ребенка? Он не посторонний мальчик с улицы, хён. Он мой сын. Ладно, парни, они не смогут все равно понять. Но ты, ты-то должен понимать.

– Хорошо, – сдался Шину. – Ты и без нашей помощи сможешь найти больницу. Только…

– Я справлюсь, – уверенно произнес Хакён. – Чтобы не произошло в прошлом, я справлюсь. Ради Мина.

Менеджер сдался. Согласился отвезти его к ребенку.

В пути никто из них не произнес ни слова. Хакён погрузился в свои мысли, не обращая внимания на то, что происходило за окном. Он словно сделал шаг в воздушную яму, оказываясь под колпаком давящего прошлого, выпадая из реальности.

Хакён думал о Мине, пытался сосредоточиться на ребенке, но все мысли ускользали, растворялись в тумане. Хакён мог с уверенностью сказать, что помнит о мальчике. Как Джиён сказала, что Мин – его сын, как они познакомились, нерешительно присматриваясь друг к другу, как делали шаги навстречу, вместе гуляя и изредка, тайком встречаясь. Помнил, как узнал о заболевании Мина, как переживал за ребенка, на что пошел ради него. Хакён помнил каждую их встречу, но все словно обрывалось в «Империи». Чем больше Хакён думал об этом, тем гуще становилась темнота.

– Хакён! – громкий оклик сбоку.

Парень вздрогнул и обернулся к водителю.

– Мы приехали, – подозрительно смотрел на него менеджер. Хакён перевел взгляд в окно, не понимая, как так быстро проскочило время в дороге. – Ты уверен?

– Да.

– Надень маску и кепку, – произнес менеджер. Хакёна уже не волновали подобные меры осторожности, но мысли о том, что он еще официально в группе, вынудили его подчиниться.

Натянув козырек кепки ниже, Хакён направился следом за менеджером к зданию. Волнение возрастало с каждым шагом, но Хакён взял себя в руки. Если ему тяжело, то насколько должно быть непросто ребенку?

Получив разрешение на встречу, менеджер вывел его обратно в сад. В этот раз детей было немного, всего пара девочек в песочнице на встрече с родителями.

Хакён сел на скамейку и стянул маску с лица.

– Мне придется отойти, – произнес менеджер. – Врачи не рекомендовали ему встречаться с незнакомыми мужчинами. Но поблизости будут санитары. Мин может напасть и на тебя, так что будет осторожен.

– Я понял, – кивнул Хакён. Как так получилось? Почему его ребенок пытается убить всех вокруг? – Что с ним произошло?

– Он стал свидетелем насилия в «Империи». Врачи считают, что из-за этого он стал вести себя так агрессивно по отношению к мужчинам, – пояснил менеджер.

– Там что-то со мной случилось, да? – вопрос сам собой напрашивался. И Хакён уже даже был уверен, что знает ответ. – Ты знаешь об этом?

– Да, – кивнул Шину, смотря на него с такой жалостью, будто перед ним молодой калека.

– Почему молчишь?

– Не копайся в этом. Не надо, Хакён. Будет только хуже.

К ним навстречу медсестра вела Мина. Мальчик не показывал никаких эмоций, шел спокойно, смотря прямо перед собой.

– Я пойду, – тут же отошел менеджер.

Хакён остался ждать, нервно заламывая пальцы. Волнение усиливалось, даже руки стали подрагивать от напряжения. Как теперь отреагирует мальчик после вчерашнего? Захочет ли он общаться?

Медсестра подвела ребенка ближе. Мин опустил глаза, замерев в паре шагов от него. Хакён чувствовал, как снова защипало в глазах. Чертовы слезы!

– Привет, Мин, – собравшись с силами, сдавленно произнес Хакён. Медсестра мешала, но уходить не собиралась.

– Можно оставить нас одних? – попросил Хакён.

– Под вашу ответственность. Мы не можем гарантировать вам безопасность. Ребенок слишком агрессивный.

Хакён не видел никакой агрессии, но все равно кивнул, принимая слова женщины во внимание. Медсестра отошла на некоторое расстояние.

– Простишь меня? – аккуратно спросил Хакён, протягивая руку ребенку. – За то, что оставил тебя вчера?

Мин недоверчиво смотрел на протянутую ладонь, не решаясь на активные действия. Хакён сам сполз со скамейки и, присев на корточки перед ребенком, обнял его. Слезы все-таки скатились по щеке. Хакён крепче прижал мальчика, непрерывно всхлипывая от переполняющих эмоций.

– Мина, я так скучал.

Мальчик нерешительно ответил на объятия, медленно, боязливо. У Хакёна сердце сжималось от обрушивающей на него нежности. Как же долго он ждал этой встречи! Только сейчас он понимал, что это были за те смутные ощущения тоски, которые его постоянно одолевали.

– Ты не уйдешь? – тихий-тихий вопрос.

– Нет, Мина. Никуда больше не уйду от тебя, – пообещал Хакён. – Давай присядем, хорошо?

Взяв мальчика за руку, Хакён подвел его к скамейке и усадил рядом с собой. Ноги уже не держали.

– Тебя долго не было, – произнес Мин, не выпуская руку взрослого.

– Да. Прости. Как ты тут? Хорошо кушаешь?

– Я не монстр, – подняв голову и взглянув прямо в лицо, произнес ребенок.

– Знаю. Ты ведь больше не будешь никого обижать, я прав?

Мин молчал. Только смотрел так пристально, внимательно, что мороз по коже пробежал. Его взгляд стал другим, мутным. Мин потянул руку к его шее. Хакён не шевелился, ждал, он старался не показывать легкого липкого страха, но взгляд ребенка был пугающим.

Хакён не отстранялся, понимая, что если сейчас отшатнется, то потеряет доверие Мина навсегда. Ребенок пальцами коснулся кожи на шее, задумчиво провел пальцами, надавил на место, где билась сонная артерия. Хакён нервно сглотнул, давление стало сильнее. Внезапно появилось ощущение нехватки кислорода и первые ростки паники, никак не связанной с Мином.

– Тебе больно? – тихо спросил мальчик, подняв глаза.

В голове прозвучал этот же самый вопрос, но в другой ситуации. Отвратительный смех. Страх. Слезы Мина. Беспомощность. Отчаяние на красивом, бледном лице Хонбина.

Хонбин.

– Не надо, – убирая руку ребенку, попросил Хакён. Он не хотел ничего вспоминать, ни о чем думать, но темные щупальца прошлого стали пробираться через крохотную щель.

Совершенно некстати объявился Хонбин. Он остановился в паре шагов от них, держа в руке плюшевого зайца. Хакён обернулся, натыкаясь на испуганный взгляд Хонбина.

– Это ты сделал Ёну больно! – зло выкрикнул Мин и сорвался с места.

Хакён едва успел перехватить ребенка. Мин стал кричать и вырываться, чем пугал еще больше.

– Успокойся, я в порядке. Сонмин! – Хакён не знал, как унять истерику ребенку.

– Я не хотел. Я не хотел, – снова и снова продолжал повторять Хонбин, стоя все так же в нескольких шагах от них.

– Это ты убил Ёна! Это ты!!!

– Мина, прекрати! Прекрати! Хонбин, позови врачей!

Удержать рвущегося к парню ребенка было невозможно. Хакён не понимал – то ли он слишком слаб стал, то ли в ребенке было слишком много ненависти и сил.

– Я не хотел…

– Умри! Умри! Умри!

Прибежали санитары. Мин случайно развернулся, ударяя локтем в бок, прямо по зашитой ране. На миг перехватило дыхание. Хакён пошатнулся, хватаясь за бок, и не устоял на ногах. Санитары держали вопящего ребенка, и это до жути напоминало о другом. Голова раскалывалась на части, все стало расплываться, воздуха не хватало. Хакён ничего больше не видел, он стал отползать. Хотелось закрыться, спрятаться. Снова чей-то смех. Камера, направленная на него и слезы Хонбина, капающие на лицо. Хакён сжал голову руками, стараясь унять головокружение и шум в ушах.

– Хакён! – рядом оказался Хонбин.

Это не правда.

«Прости… прости, хён»

Нет-нет. Это не правда.

Хонбин схватил его за плечи.

– Кто-нибудь! Позовите врача! – кричал Хонбин в сторону.

Мина уводили санитары.

Хакён не мог поверить. От присутствия Хонбина, от его прикосновения хотелось сжаться в маленький комок и исчезнуть.

– Хакён, посмотри на меня. Хён, пожалуйста, не надо. Не вспоминай, пожалуйста, – чуть не плача, умолял Хонбин, то убирая руки, то снова прикасаясь.

Хакён поднял голову, взглянул в напуганные глаза друга, и граница, спасающая его от ядовитых воспоминаний, исчезла.

====== Глава 20. ======

Предупреждение: много жестокости

Хакён смотрел в тонированное стекло фургона, замечая толпу фанатов, выкрикивающую их имена возле торгового центра с золотистой надписью «Империя» на фасаде. Хакён поглядывал на здание, стараясь унять волнение. Последнее выступление. Он знал, что сегодня будет его последнее выступление, а потом…

Нет, нельзя сейчас, нельзя думать о том, что будет потом, иначе приклеена улыбка на лице даст трещину.

Хакён тряхнул головой и снова посмотрел в окно. Он знал, что Джиён работает в «Империи», поэтому, когда менеджер Дохэ сообщил, что их пригласили на открытие центра, Хакён порадовался удачно складывающимся обстоятельствам. Он жалел только о том, что не было времени заехать в магазин. Времени не было абсолютно – ни на поход за подарком, ни на завтрак, ни на переодевания. Пришлось ехать в том, в чем были – кожаные черные брюки, которые обтягивали так, что сидеть было неудобно, и красная рубашка. Менеджер решил, что и так сойдет – ведь все согласно концепции, как и хотели организаторы мероприятия. Символ рабов любви для «Империи» пришелся по вкусу.

– Остальные успеют вовремя? – спросил Хакён, оторвавшись взглядом от окна. Менеджер медленно подъезжал к центральному входу, опасаясь задеть разбушевавшихся фанатов. Хакён подумал о том, что уже очень давно они не собирались группой вместе, и это тоже заставляло волноваться. Как они теперь смогут работать вместе после всего, что произошло? Как смотреть в глаза Санхёка и Джехвана, когда они уже не скрывали своей неприязни? Как стоять на одной сцене с Тэгуном и Воншиком, когда только один взгляд в их сторону разрывает душу?

– Да, – кивнул менеджер и бросил взгляд на часы. – Шину должен их скоро привезти. Черт, да они сейчас уже на машину прыгать будут! – раздраженно бросил менеджер, смотря на фанатов.

Машину обступали со всех сторон.

– Мы не проберемся без посторонней помощи, – оторвавшись от игры в телефоне, произнес Хонбин с заднего сиденья.

– Сидите в машине. Я сейчас с охраной поговорю, чтобы помогли, – тяжело вздохнул менеджер, останавливаясь напротив главного входа, к которому тянулась красная ковровая дорожка. – Тут еще и репортеры кругом. Осторожнее, хорошо? Хакён, это тебя в первую очередь касается, – строго посмотрел менеджер. – Чтобы рядом с ребенком тебя никто не видел, понял?

Хакён кивнул, желая уже поторопить мужчину. У них и так нет времени, а ведь еще предстояло увидеться с Мином.

– Я пошел, – менеджер открыл дверь и на секунду в салон ворвались громкие визги и крики девчонок, но они быстро стихли, как только закрылась дверь.

Хакён повернул зеркало к себе, поправил челку, убеждаясь, что выглядит хорошо и повернулся назад, к Хонбину. Парень смотрел на свою рубашку, пытаясь сделать что-то с глубоким вырезом, который обнажал настолько много, что это уже становилось неприличным.

Порывшись в бардачке машины, Хакён отыскал маленькую золотистую булавку, которая валялась тут еще с тех пор, как Джехван случайно оторвал ее от своего костюма на последнем выступлении.

– Иди сюда, – развернувшись на сидении, Хакён подозвал парня ближе. Хонбин придвинулся. Хакён зацепил булавкой вырез, чтобы вернуть форму. – Скажи Кевину, чтобы ушил ее немного, когда вернемся в компанию.

– Хорошо, – кивнул Хонбин. – Спасибо.

– Не за что.

– Хакён.

– Что?

– Это ведь не правда… о тебе и новом Директоре? – нерешительно спросил Хонбин.

Хакён горько усмехнулся.

– А ты как думаешь?

– Думаю, это ложь.

– Кажется, ты один так думаешь.

– Нет. Все в компании просто завидуют тебе, от этого и распускают слухи. Мы верим тебе, просто было бы проще, если бы ты объяснил нам все сам. Почему так изменился, почему стал избегать нас.

– Эй, не волнуйся. Скоро все закончится, – остановил его Хакён, не желая говорить обо всем это. – Менеджер идет, приготовься, – заметив идущую к машине группу мужчин, бросил Хакён.

Дверь фургона открыли, оттесняя фанатов, и Хакён выбрался вместе с Хонбином. Вспышки фотоаппаратов на мгновение ослепляют, но, постоянно находясь под софитами, вырабатывается стойкая привычка. Поэтому Хакён улыбается и машет фанатам, приветствуя их. Девочки счастливы, крики становятся громче. Хонбин стоит позади него, солнечно, красиво улыбаясь.

– Идем, – коротко бросил менеджер.

Хакён первым шагнул на красную дорожку, чувствуя себя как на музыкальной церемонии. Возбужденная толпа фанатов ликовала, мечтая подобраться к своим кумирам, но охрана торгового центра сдержала их, не давая пробраться к айдолам.

Перед самым входом в здание Хакён еще раз обернулся, помахал фанатам и зашел внутрь. Огромный холл, отделанный мраморным кафелем и большим фонтаном с красивыми греческими статуями, встретил прохладой.

– Добрый день, – подошли к ним две девушки в костюмах работников «Империи».

– Здравствуйте, – поклонился им Хакён, одновременно с Хонбином.

– Нам должны были выделить комнату для гриммерки, – сразу сообщил менеджер.

– Да, проходите. На втором этаже мы отвели одну из комнат обслуживающего персонала для вас, – любезно сообщила девушка.

– Хорошо. Сейчас должны подъехать остальные мемберы группы, встретьте их и проведите к нам, хорошо?

– Да. Не беспокойтесь. Господин Пак сказал, что вы главные гости сегодня, поэтому если вам что-то будет нужно, обращайтесь, – произнесла девушка с приклеенной улыбкой.

Хакён оглядывался по сторонам в поисках нужного человека. Но в холле было тихо, никого постороннего.

– Спасибо, обязательно.

– Пройдемте, я покажу вам комнату.

Все двинулись к широкой лестнице, перила которой были сделаны в виде лесных вьющихся растений.

– Вау, а тут красиво! – восхищенно оглядываясь по сторонам, произнес Хонбин. – Наверное, этот центр станет самым популярным в городе.

– Да, наверное, – согласился Хакён, бегло осмотрев богатый и роскошный интерьер здания. – Тебе сестра не звонила?

– Нет, – нахмурился Хонбин. – Мы до сих пор не общаемся. Может, ты и простил ее, но не я.

– Прекрати, – шикнул на него Хакён. – Она твоя сестра.

– Она не имела права так поступать с тобой, – жестко отрезал Хонбин, отводя взгляд. – Она получила то, что заслужила.

– Эй, ты не рад, что мы стали родственниками? – решил Хакён пошутить, чтобы стереть это хмурое выражение с лица мембера.

– Да. Ненавижу это, – пряча улыбку за недовольным тоном, бросил Хонбин. Но Хакён заметил, как уголки губ парня поползли вверх. – Мало мне тебя было в группе, так теперь еще и родственником стал.

Хакён шутливо ударил его по затылку.

– Ты мне прическу помнешь! – возмутился Хонбин.

– Замолчи, дядя Мина, – отмахнулся Хакён и ускорил шаг.

Комната для персонала находилась в самом конце длинного коридора бутиков. Помещение было просторным, светлым и удобным. Вдоль стены располагался мягкий уголок, столик со стульями. Напротив окна стоял шкаф с кухонными принадлежностями и несколько больших зеленных растений в причудливых горшках.

– Мы приготовили для вас микрофоны и передатчики, как вы и просили, – сообщила девушка. – Если что будет нужно, тут на панели, – она указала на стену рядом с дверью, – есть кнопки вызова охраны, технической службы, медпункта и диспетчерской внизу. Сейчас начнут подъезжать гости, а вы пока можете подготовиться.

– Извините, не могли бы вам нам принести воды, – попросил Хонбин.

– Да, конечно. Я пришлю человека.

– Спасибо.

Девушка ушла, оставив их одних.

– Надевайте микрофоны, сейчас остальная команда подъедет и проверит аппаратуру. Я пока осмотрю зал, – произнес менеджер и вышел из комнаты.

Хакён бросил взгляд на столик с аппаратурой, но не стал к нему подходить. Он нетерпеливо ждал другого человека. Хонбин ничего не говорил по этому поводу, не стал подкалывать, понимая состояние лидера.

– Надо было заехать в магазин, купить игрушку, – Хакён подошел к окну и посмотрел вниз. К главному входу подъехало сразу несколько лимузинов. Фанатов прогнали в сторону, чтобы дать возможность именитым гостям пройти в здание.

– Ты и так его слишком балуешь, – убирая передатчик под рубашку, произнес Хонбин. – Хён.

– М?

Хакён повернулся к парню, ловя его серьезный взгляд.

– Что будешь делать дальше? Ты выдыхаешься в таком бешеном темпе, не только я, все остальные это тоже замечают. Мину сделали операцию, с ним уже все в порядке, может, ты прекратишь так изводить себя работой? Ты же из-за него так стараешься, да?

– Я в порядке, – резко отрезал Хакён.

Хонбин отвел глаза и посмотрел на микрофон в руках. Хакён за столько лет успел изучить всех мемберов, поэтому сейчас прекрасно знал, что Хонбин сделал что-то не так.

– Выкладывай. Что натворил? – вздохнув, потребовал Хакён.

– Ничего, – мотнул Хонбин головой, не поднимая глаз.

Хакён сел на диван рядом и положил руку на плечо парня, крепко сжав его. Хонбин сразу недовольно попытался выбраться, но Хакён удержал на месте, видя, как парня терзает что-то.

– Я все узнаю, но лучше, если ты мне сам все расскажешь. Говори.

Хонбин перестал вырываться и затих.

– Я ходил к родителям, – тихо сообщил он.

Хакён чуть не застонал. Ну зачем, черт возьми, этот ребенок вмешивается?!

Убрав руку, Хакён тяжело вздохнул. Сколько раз он уже говорил Хонбину, чтобы тот перестал лезть не в свое дело.

– Они по-прежнему не хотят вмешиваться, – обреченно закончил Хонбин. – Прости.

– Хонбина, я тебе сколько раз говорил, чтобы ты прекращал это? – серьезно начал Хакён, повернувшись в сторону расстроенного парня. – Ты ни в чем не виноват.

– Это мои родители! Это моя сестра! – вспылил Хонбин. Хакён уже давно видел, что вся эта ситуация мучает Хонбина, но поговорить с ним не было времени. – Они спихнули все на тебя, хотя знали, что ты айдол, знали, что мы с тобой в одной группе, что Мину нужно лечение, но ничего не хотят даже слушать! А ты … все, что происходит в последнее время с тобой…

– Я тебе уже сотни раз говорил – это мой ребенок. Ясно? И ответственность за него несу тоже я, поэтому успокойся и перестань дергать своих родителей. Я справлюсь.

В дверь постучали.

– Входите, – бросил Хакён.

Дверь тихо приоткрылась, и на пороге остановился мальчик четырех лет.

– Ён! – увидев Хакёна, мальчик радостно засиял и бросился в объятия парня. Хакён опустился на корточки, ловя ребенка.

– Мина! Какой ты большой стал, у-у, скоро меня догонишь, – не выпуская малыша из рук, шутливо произнес Хакён. Мальчик счастливо улыбался, отчего на его щеках появлялись милые ямочки, как у Хонбина.

– Привет, ребята, – поздоровалась Джиён, неловко замявшись у порога.

– Привет, – кивнул ей Хакён и снова перевел все внимание на мальчика.

– Ты так долго не приходил! – обиженно бросил Мин, потупив глазки.

– Прости. Я постараюсь исправиться, хорошо? Ты меня простишь?

– Нет.

– А если мы сходим сегодня в кафе и поедим мороженного?

– Шоколадное? – заинтересовался ребенок.

– Шоколадное, – кивнул Хакён, потрепав ребенка по голове. Мин засмеялся. – Поздоровайся с дядей.

– Привет, – махнул малышу Хонбин. Мин махнул ему в ответ маленькой ладошкой. – Как дела? Будешь конфетку? – взяв с вазочки на столе сладости, протянул Хонбин.

Мин забрал конфету.

– Спасибо.

Хакён провел сына к дивану и усадил к себе на колени.

– Как он? – помогая малышу распаковать конфету, Хакён посмотрел на девушку.

– Хорошо. Мы вчера ходили в больницу, доктор сказал, что состояние стабильное, – произнесла Джиён. – Ухудшения нет.

– Ён, а мы пойдем смотреть на уток? Джихо говорит, они классные, мы пойдем? – откусывая конфету, влез в разговор Мин. Хакёну стало грустно. Он так много отсутствует в жизни ребенка, что почти ничего и не знает о нем.

– Кто такой Джихо? – затолкав свои проблемы поглубже, спросил Хакён.

– Друг. Он ходил на озеро смотреть уток. Мы тоже пойдём, да? Они ведь красивые? Джихо говорит, они кусаются, но я перчатки одену. И мы купим им булку, да?

Большие карие глаза смотрели прямо в душу. Хакён не мог отказать, не мог заставить себя сказать « у меня работа». Все эти съемки стали сейчас как плаха.

– У нас работа, Мин, – произнес Хонбин, помогая лидеру. Хакён тоже понимал, что у него работа, но соглашаться с тем, что ребенок видит его только по телевизору, не хотел.

– Ён пойдет со мной к уткам, – мальчик нахмурился и поднял глаза на Хакёна. – Ён, мы же пойдём смотреть на уток, да?

– Да, – кивнул Хакён, уже представляя себе выражение лица директора, когда его придется просить перенести все запланированные на вечер мероприятия.