Текст книги "Лабиринт памяти (СИ)"
Автор книги: Леди Катрина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Хакён направился к выходу из спальни.
– Еще никто не встал, – сообщил Джехван, следуя за ним. – Сегодня планировали свозить тебя в тренировочный зал, попрактиковаться немного.
– Отлично, – добравшись до воды, скептично ответил Хакён.
– Но если ты чувствуешь себя плохо, то мы можем оставить тебя дома, – съязвил Джехван. – Тем более ты вчера так отжигал.
Хакён выразительно посмотрел на нахала, мечтая дотянуться до него и стукнуть по голове. Как будто он вчера один гулял!
Джехван засмеялся.
– Сегодня ты не один такой помятый, – сжалился парень. – Хонбина вообще вчера еле уложили. Но лучшее средство – это тренировка. Сам так раньше говорил.
Хакён такого не помнил, и помнить не хотел. Он что, садистом был в прошлой жизни? Джехван отправился будить остальной народ. На удивление все поднялись без лишнего шума, вваливаясь на кухню сонными мухами. Собирались вяло, но быстро, словно и не в первый раз.
Хакён после душа стал чувствовать себя определенно лучше, поэтому уже бодро поторапливал остальных. Он наблюдал за сборами ребят, за Хонбином, который старался держаться от него подальше, за Воншиком, который тоже вел себя странно угрюмо и сдержанно. Думать над тем, что происходит, не было никакого желания. Голова и так болела, поэтому, отрешившись от этого, Хакён первым вышел из квартиры и спустился вниз, к машине.
Ему хотелось немного проветриться и подышать воздухом в одиночестве. Но побыть одному удалось лишь минуты две. Из подъезда вышел Тэгун, который уверенно направился к нему. Хакён занервничал. И как только вчера осмелился первым наброситься с поцелуями?!
Расстояние между ними быстро сокращалось.
Хакён замер, как зверек перед хищником. Тэгун выглядел опасно, особенно когда у него такое непроницаемое, серьезное лицо, будто он киллер с многолетним стажем. Кажется, он зол. Но на что? За утро? Хакён подумал, что на месте Тэгуна он тоже бы разозлился, если бы его партнер бегал от него, словно незнакомец.
Тэгун подошел почти вплотную, Хакён шагнул назад, прижавшись к машине. Отступать было некуда, а Тэгун не отступал, смотрел с подозрительным, пугающим прищуром, отчего дыхание сбивалось с привычного, спокойного ритма. Ожидание выматывало все нервы. Тэгун протянул руку вперед, словно хотел окончательно прижать его к машине своим телом и … поцеловать?
Хакён, запаниковав, уперся двумя ладонями в грудь Тэгуна, останавливая его, не давая приблизиться. Сердце ходило ходуном. Хакён зажмурился и поймал приятный, неназойливый, терпкий запах Тэгуна. Он так ужасно близко, что страшно дышать. Под ладонями билось чужое сердце, тоже неровно, отрывисто, громко.
Может, он его поцелует, как вчера? Было ведь здорово.
– Не собираешься отойти? – раздраженно спросил Тэгун. Хакён удивленно поднял глаза.
– Что? – не выдержал Хакён, желая слиться с машиной.
Тэгун взглядом показал ему на свою руку. Хакён опустил глаза, обнаружив ладонь Тэгуна на ручке двери. Хакён чуть не застонал – он закрыл собой дверь, не давая вокалисту сесть в машину!
Чувствуя себя последним идиотом, Хакён медленно отодвинулся в сторону. Тэгун, хмыкнув, забрался в салон. Хакён готов был провалиться сквозь землю. Тэгун, наверное, от души над ним смеется. От дальнейшего позора его спасли мемберы, вышедшие из дома.
В этот раз Хакён сам сел за руль, решив проветрить мозги. Рядом с ним забрался Санхёк, который и говорил, куда ехать. Здание компании располагалась недалеко, ехать было минут двадцать.
– Мы приехали, – сообщил Санхёк. – Припаркуйся здесь, – указал он на место, рядом с синим «фордом».
– Не узнаешь? – спросил Джехван, когда они вышли из машины.
Хакён посмотрел на здание перед ними и отрицательно мотнул головой. Место было ему незнакомым. Он кожей чувствовал на себе взгляд молчавшего всю дорогу Хонбина, но не оборачивался.
Санхёк первым вошел в здание, Хакён шагнул за ним.
Попав в просторный и чистый холл, Хакён не ощутил никаких эмоций, одно только равнодушие и немного неприязни. Не будучи уверенным в том, можно ли доверять своим чувствам, Хакён решил осмотреться. Джехван с Санхёком повели его в тренировочный зал. Остальная троица задержалась в холле. Хакён осматривался в коридоре, стараясь узнать хоть что-то, но ничего не откликалось на зеленые стены.
– Мы тут проводили раньше большую часть своего времени, – сообщил Санхёк. – Чуть ли не целыми сутками тренируясь.
– Проходи, – впуская его в танцевальный зал, торжественно открыл двери Джехван.
Хакён зашел внутрь, огляделся вокруг, ловя свое отражение в зеркалах. Отросшая челка, черная водолазка с длинными рукавами, черные джинсы, кеды. Вроде ничего необычного, но взгляд цеплял. Хакён подошел ближе, задумчиво проведя пальцами по своему отражению.
– Кажется, хён себя узнал, – засмеялся Санхёк.
Хакён не отреагировал. Было что-то не то в отражении. В этих глазах.
– Сейчас он все вспомнит, – уверенно заявил Джехван, по-хозяйски подходя к музыкальному центру.
Хакён слушал в пол уха болтовню Санхёка и Джехвана, никак не в силах отделаться от странного чувства в ответ на собственное отражение. Что в этом парне напротив? Что скрыто за этой челкой, за этими мутными зрачками?
Знакомая мелодия за спиной.
«24 часа», смех Джехвана и девчачий танец от Санхёка.
… Небольшая сцена в праздничном зале. Хакён остановился, запыхавшись от быстрого темпа танца. Пьяные аплодисменты раздавались слабо и негромко. Почти никто даже не смотрел в его сторону, отчего презрение к этой толпе лишь усиливалось. Музыка остановилась, и Хакён смотрел в зал, ему было неприятно находиться здесь, стоять на сцене, как кукле, до которой никому нет дела. Два часа выступления, а толку никакого. Он здесь не был гостем, для всех он был неодушевленным предметом, как предмет мебели, призванный развлекать тусовку. От собственных мыслей было противно, но Хакён сохранял на лице дежурную улыбку. Несколько молодых парней поднялись со своих мест и подошли ближе к сцене. Один из них – виновник торжества, наследник знаменитой корпорации недвижимости. На его плече висла гламурная девушка в мини-платье и в туфлях, каблук которых разрывал привычные шаблоны красоты. Рядом с парнем встали два его друга – такие же дети богатых родителей, уверенные в своей вседозволенности.
– Станцуй-ка что-нибудь эротичней, – нагло бросил хозяин вечеринки. – Моей девушке стало скучно.
Хакён сдержался и вежливо произнес:
– Для этого вам надо было вызывать другого танцора.
Он ждал очередного трека, чтобы закончить свое выступление, забрать деньги и уйти отсюда. И никогда больше не вспоминать об этом.
– Что делать, если ты нравишься моей девушке? – засмеялся парень. Девушка наклонилась к уху парня и что-то прошептала ему. – У, даже так? Интересно. Говорят, если тебе юбку надеть от девочки не отличишь.
– Серьезно? – подержали веселье два друга мажора.
Хакён нервно сглотнул, желая ударить и уйти. Но тогда все будет напрасно – никаких денег ему не получить. Сжав кулаки, Хакён молчал. Быстрее бы уже включили новый трек!
– Эй, там, включите как нам «24 часа», – крикнул парень, веселясь ситуацией.
– Кажется, надо добавить эротичности, – произнес его друг.
Хакён не успел отреагировать, как на него кто-то сзади вылил ведро воды. Холодная вода окутала с ног до головы. Задохнувшись от ледяных струй, Хакён на время потерял дар речи. В зале раздался громкий хохот. Заиграла музыка.
– Танцуй, – насмешливо бросил хозяин вечеринки. Стиснув зубы от злости, стыда и ярости, Хакён смотрел вниз, чувствуя, как холодная вода стекает по волосам. Смех толпы звенел в ушах, вызывая тошнотворное чувство униженности. Гордость требовала спрыгнуть со сцену и ударить тварь, но Хакён стоял.
– Танцуй, ты ведь айдол, – снова засмеялся парень. – Или вопрос в деньгах? Так это не проблема. Вы же, как шлюхи, продаетесь любому, я доплачу, – парень достал бумажник, вытащил несколько купюр и бросил их под ноги небрежным жестом хозяина, который платит за удовлетворение своих потребностей.
Хакён не думал, что может упасть еще ниже, никогда не думал, что сможет такое стерпеть. От обиды и унижения ладони сжимались в кулаки, что еще больше позабавило гостей.
– Танцуй! Ты же не хочешь, чтобы тебя лишили гонорара? – цепкий взгляд злых глаз.
На шею словно накинули удавку и стянули так, что воздуха больше не оставалось, оставляя дергаться в нервных конвульсиях. Гордость? Она разве может спасти?
Хакён заставил себя улыбнуться, он собирался начать девчачий танец, который раньше исполнял для фанатов. Никогда раньше от его исполнения он не ощущал себя так мерзко, но Хакён готов был сделать это, он готов был стерпеть все. Только вот в толпе увидел знакомое лицо. В зале был Джехван. В стильном, белом костюме он выглядел как один из этих людей, он так удачно вписывался в атмосферу богатства денег и власти, что его невозможно было отличить от этих именитых отпрысков. Джехван смотрел на него с выражением презрения на лице. Хакён не мог заставить себя отвернуться, он смотрел на своего друга, смотрел на то, как Джехван подходит ближе, как достает из кармана бумажник, вытаскивает несколько крупных купюр и кладет их на сцену.
– Постарайся, Эн, – поднимая глаза, жестко и холодно произнес Джехван. – Ты же у нас главный танцор.
Его слова хуже удара ножом. Хакён, сдерживая подступающий комок к горлу от внезапного предательства, начал двигаться. В зале смеялись, а он улыбался, несмотря на липшую к телу мокрую одежду, на слезы, стекающие по щекам вместе с каплями воды…
Хакён вынырнул из своих воспоминаний, обнаруживая себя на полу, возле зеркал. Напротив маячили встревоженные лица Джехвана и Санхёка.
Джехван. Он был там. Среди тех, кто втаптывал Хакёна в грязь.
– Хён, ты как? Позвать врача? – Санхёк сидел на коленях возле него, как преданная собака, заглядывая в глаза.
– Ты так напугал нас! – произнес Джехван. – Что случилось?
Хакён смотрел в это лицо и не понимал, как после всего, что было в том зале, Джехван еще имеет совесть сейчас изображать преданного друга. Стало противно и страшно. А что, если и Санхёк никогда не был другом?
– Почему ты так на меня смотришь? – заволновался Санхёк.
– Вставай, давай, сходим к врачу, – протянул ему руку Джехван.
Голова разболелась сильнее, казалось, кто-то сильно встряхнул все мысли внутри, устроив там хаос. Хакёна тошнило. От этого крошечного воспоминания, от того унижения, через которое ему пришлось пройти. Медленно поднявшись, опираясь на зеркало, Хакён старался никуда не смотреть и не слышать этой музыки. До чертиков знакомой музыки, от которой выворачивало наизнанку.
– Хочешь, чтобы я станцевал? – ядовито улыбнулся Хакён. Джехван изменился в лице.
– Хакён, – беспомощно начал вокалист, кажется, догадавшись обо всем. – Хакён, послушай…
– Заплати, – чувствуя острую боль в груди, бросил Хакён. – Я бесплатно не танцую.
– Хакён, подожди, послушай…
Хакён не дал договорить ему, ударил парня, как хотел когда-то, и ушел.
Он выбрался из здания, выбежал на парковку, но не стал останавливаться. Он не был уверен, что в таком состоянии сможет управлять автомобилем.
Ему было плохо, так отвратительно плохо, что хотелось выть. Как много таких моментов осталось в прошлом? Неужели, Джехван и правда так поступил? Швырнул ему деньги, будто он не его друг, будто он просто продажное существо, не заслуживающее доброго слова. Смех толпы до сих пор звенел в ушах.
Хакён не знал, как далеко он убежал. В кармане надрывался телефон, не переставая звонить, но ответить Хакён не мог. Как много всего он не знает о себе? Кем он, черт возьми, был, что позволял вытирать о себя ноги?
А были ли вообще у него настоящие друзья?
Устав нестись по улицам, Хакён сбавил темп, выключил телефон. Он не знал, что теперь делать, и просто растеряно брел по улицам. Почему он так легко поверил, что все вокруг него друзья? Почему так легко доверился им?
Остановившись в незнакомом переулке, Хакён устало закрыл глаза. Ураганный хаос вопросов в голове не затихал. Хакён попытался вспомнить еще что-то, но это лишь усиливало головную боль, делая ее практически невыносимой. Нет-нет. Сейчас нельзя терять сознание, надо успокоиться. Присев прямо на траву рядом с каменной стеной, Хакён старался выровнять дыхание. Ничего страшного не случилось, все в порядке.
– Мам, смотри, дяде плохо! – закричал маленький мальчик на другой стороне улицы.
– Не смотри на него, он наверняка пьян, – раздраженно бросила женщина, потащив сына за руку дальше. – Давай быстрее, а то на автобус опоздаем.
Хакён смотрел вслед мальчишке, который все оборачивался и смотрел на него. Рой жалящих пчел в голове чуть стих. Хакён улыбнулся мальчику, тот незаметно ответил ему тем же, за секунду до того, как в ушах зазвенело. Хакён не мог подняться, он не мог даже пошевелиться. Звон был настолько оглушающим и сильным, что из носа потекла кровь. Сжимая голову двумя руками, Хакён силился пережить приступ, он уговаривал себя успокоиться, уговаривал забыть обо всем. Надо было срочно подумать о чем-то хорошем, о чем-то, в чем он был уверен.
В мыслях неожиданно всплыла вчерашняя вечеринка, салон машины, дурманящие поцелуи, солнечные блики в волосах Тэгуна, его легкая расслабленная полуулыбка. Хакён полностью погрузился во вчерашний вечер, снова прокручивая в голове заботливые прикосновения, жаркое дыхание, сладкие губы. Постепенно эти воспоминания помогли выбраться из глубокой, темной ямы, в которой он пребывал после всплывшего кусочка памяти о прошлом.
Очнувшись, Хакён обнаружил, что солнце уже заходило за горизонт. Люди, проходящие мимо, с подозрением смотрели на него. Хакён на их месте смотрел бы так же, учитывая, что он сидит на улице, как бомж, уйму времени, невменяемо смотря на землю.
Медленно, осторожно, Хакён поднялся на ноги, ощутив ломоту в пояснице, и побрел по улице.
Он бессмысленно шел вперед, не представляя, где находится. Незнакомые дома, магазины, люди, весь этот суматошный город. Заметив детский магазин игрушек, Хакён уверенно зашел внутрь и остановился, не понимая, зачем он тут. Собственная память играла с ним в прятки, проверяя на выносливость. Хакён сначала хотел развернуться и уйти, но потом решил прогуляться по магазину. Если что-то завело его сюда, может, тут скрыт еще один кусочек прошлого?
Хакён прошел среди длинных рядов витрин с плюшевыми игрушками, прислушиваясь к своим ощущениям. Интуиция повела его в другой отдел, где располагались игрушки для мальчиков – всевозможные конструкторы, машинки, роботы. Хакён не мог идентифицировать собственные ощущения, но точно мог сказать, что в этом месте или ему подобном он бывал довольно часто.
Может, выбирал подарки для племянников? Сестра говорила, что у него есть два племянника, мальчишки лет десяти. Устав искать в каждом шорохе мыслей двойное дно, Хакён обреченно выдохнул и вышел из магазина.
Включив телефон, Хакён обнаружил сотни пропущенных вызовов ото всех, кроме Хонбина. Еще одна загадка этот Хонбин. Отыскав в списке номер Тэгуна, Хакён позвонил ему. Ответили ему сразу.
– Хакён? Ты где? Ты в порядке?
Встревоженный голос парня вызывал чувство вины.
– Да. Я…
– Ты напугал нас, придурок! Где ты есть?! – накричал Тэгун, явно не первый раз задаваясь этим вопросом.
– Не знаю, – выдохнул Хакён, бредя по тротуару. Как он мог знать, где он, если не помнил этого города?
– Ты… ты точно в порядке? Ничего не болит? – уже тише спросил Тэгун.
– Нет, я просто заблудился, – пояснил Хакён.
– Хорошо, – чуть успокаиваясь, произнес Тэгун. Он шумно выдохнул в трубку, перевел дыхание и продолжил. – Поблизости есть какие-нибудь автобусные остановки.
Хакён огляделся.
– Да.
– Иди туда, не оставайся один. Не бросай трубку.
– Это далековато, – уточнил Хакён.
– Я найду и убью тебя, если ты отключишь сейчас телефон, – злым шепотом пообещал Тэгун.
– Хорошо, – несмотря на тон парня, Хакён был рад его слышать.
Несколько метров он шел в тишине, не убирая телефон от уха. Ему было приятно просто слушать дыхание Тэгуна.
– Ты вспомнил что-то? – тихо спросил Тэгун, спустя пару минут, когда Хакён ждал сигнала светофора, чтобы перейти улицу. – Джехван тут бледнее приведения.
– Мы были с ним друзьями? – спросил Хакён, хотя думать о Джехване сейчас совсем не хотелось.
– Да, – уверенно ответил Тэгун.
– Тогда почему он… – Хакён осекся, до сих пор перед глазами стоял образ того Джехвана в толпе уродов, которые насмехались без всякого сострадания.
– Дай ему возможность все объяснить, – не оправдывая, но и не обвиняя парня, попросил Тэгун.
– Чтобы мне снова сочинили правдоподобную историю? – горько хмыкнул Хакён. – Мне ведь сейчас так легко соврать. Я ничего не помню, говори, что хочешь, проверить я все равно никак не могу.
Тэгун замолчал, словно раздумывая над его словами.
– А я сейчас в магазине детских игрушек был, – сообщил Хакён, желая сменить тему разговора.
– Зачем?
Даже по телефону, через такое расстояние, Хакён услышал в голосе Тэгуна сильное напряжение.
– Не знаю, – признался Хакён. – А ты знаешь?
– Хотел купить себе плюшевого мишку, а потом сделать вид, что тебе его подарили фанаты? – предположил Тэгун. Хакён не сдержался и рассмеялся во весь голос.
– Неужели, я так делал раньше?
– Пару раз.
– Ты шутишь, да?
– Да. Ты не мишек покупал, а зайцев.
– Тэгун!
– Ладно. Ты никого не покупал. Тебе их, правда, дарили. Ты дошел до остановки? Люди там есть?
– Да, – Хакён бросил взгляд в сторону двух женщин, стоявших на остановке.
– Как называется остановка?
Хакён поднял взгляд наверх.
– Покдо, – прочитал он вывеску.
– Хорошо. Жди там. Я скоро приеду за тобой.
Хакён убрал телефон и сел на скамейку, чувствуя себя измотанным и усталым. Автобусы подходили и уходили. Одни люди уезжали, другие приезжали, но на него никто не обращал внимание. Только несколько девушек заинтересованно посмотрели в его сторону, но Хакён быстро отвернулся, и они прошли мимо. Через двадцать минут возле остановки остановился серебристый автомобиль, за рулем которого сидел Тэгун.
Хакён быстро забрался в машину после сигнала клаксоном.
– Наконец-то. Я уже замерз там сидеть. Почему так долго? – пожаловался Хакён, пристегиваясь на сиденье.
Тэгун не ответил, сорвавшись с места и вливаясь в общий поток машин. Он сосредоточенно вел машину, крепко сжимая руль. Хакён заметил, что его правая рука перебинтована.
– Что сделал с рукой? – спросил он.
Тэгун посмотрел на белый бинт и вернулся к дороге.
– Задел случайно обо что-то, когда тебя искал.
Они оба замолчали. В салоне машины стало слишком тихо.
– Не делай так больше, – снова начал Тэгун. – Даже если ты вспомнил что-то плохое, не прячься от меня.
– Джехван тебе рассказал о той истории с выступлением на частной вечеринке? – прямо спросил Хакён.
Тэгун медленно кивнул.
– Я был так жалок? – отворачиваясь к окну, поинтересовался Хакён.
– Ты сильный, Хакён. Сильнее, чем все мы могли себе представить.
– Поэтому позволял насмехаться над собой, работая, как уличный подтанцовщик на вечернике у богатеев? – сорвался с губ грубый вопрос.
– Тебе нужны были большие деньги. Мы об этом узнали поздно, но даже тогда ты отказался принять от нас помощь, – сообщил Тэгун.
– Да какие деньги стоят того, чтобы так унижаться? – все еще чувствуя противный привкус омерзения от одного единственного воспоминания, спросил Хакён.
– Эти деньги нужны были тебе для операции твоему племяннику, – произнес Тэгун, по-прежнему избегая смотреть на него. – Он умирал. Ему срочно требовалась пересадка сердца. Ты насобирал нужную сумму, мальчик выжил.
Хакён потрясенно молчал. Теперь все выглядело иначе.
– Это хорошо, – кивнул он сам себе.
– Что? – впервые за все время Тэгун обернулся к нему.
– Просто… я молодец, верно? Все не зря было, получается. Я герой, а не продажный айдол, – немного повеселел Хакён.
– Герой, – согласился Тэгун.
В общежитии его встречали так, будто он вернулся с того света. Все вскочили со своих мест, смотря на него взглядом побитых собак, которых выгнали из дома.
– Мы вернулись, – сообщил Тэгун.
– Хакён, – шагнул Джехван ближе. Тэгун был прав, парень похож на приведение, но это ничего не меняло.
– Не надо, – остановил его Хакён. Он не хотел сейчас ни о чем разговаривать.
– Пожалуйста, выслушай меня, – настойчиво продолжил Джехван, смотря с мольбой во взгляде. Хакёну не было его жаль. Потому что сейчас он хорошо помнил этого человека, который так предательски встал на противоположную сторону.
– Я не хочу ничего слушать, – резко произнес Хакён, тоном давая понять, что сегодня не намерен выслушивать очередную ложь про вечную дружбу.
– Хакён, пожалуйста, – жалобно попросил Джехван. Тэгун его остановил, не дал подойти.
– Позже. Ты все ему объяснишь позже, – произнес Тэгун.
Хакён оставил ребят и направился в спальню. Он выдохся за этот день, хотя ничего и не делал. Он слышал за спиной тихий всхлип Джехвана в мрачной тишине, но не стал оборачиваться.
Войдя в свою комнату, Хакён рухнул на кровать. Пару минут спустя в комнату вошел Тэгун с подносом в руках.
– Ты, наверное, проголодался?
– Совсем нет, – мотнул Хакён головой, но не стал сопротивляться, когда Тэгун присел рядом, ставя поднос между ними.
– Ты весь день ничего не ел.
Хакён под настойчивым взглядом парня взял палочки в руки, задумчиво ковыряя в листах салата. Ему не хотелось верить своим же воспоминаниям, хотелось придумать какое-нибудь логичное, правдоподобное объяснение им или стереть их навсегда.
– Он выглядел, как они, понимаешь? – произнес Хакён. Эти мысли давили тяжелым грузом, от них не так просто было избавиться. – Они облили меня водой и сказали танцевать. А Джехван заплатил мне сверху, чтобы я лучше старался, – горько хмыкнул Хакён, снова ощущая пережитое унижение. Тэгун наклонился к нему, целомудренно поцеловал в висок, так невинно, почти по-дружески. – Ты знал об этом?
– Я знал, что вы какое-то время не общались, но потом все утряслось. Ты простил его, – поделился Тэгун.
– Сейчас я не хочу его прощать, – произнес Хакён.
– Послушай, Джехван не плохой человек, хоть и болтливый очень, и достает часто, – заступился за друга Тэгун.
– Я хочу верить. Сильно хочу, но мне, наверное, сначала нужно все вспомнить.
– Ты вспомнишь. А теперь ужинай и ложись спать.
– Ты не против, если я буду сегодня спать здесь? – спросил Хакён. Он не хотел сегодня никаких больше контактов, даже если источник этих прикосновений его собственный парень.
– Конечно, – удивился Тэгун.
– «Конечно» – это «конечно, ты уже достал меня»? – полушутливо спросил Хакён.
– Тебе надо хорошо выспаться, я это имел в виду, – пояснил Тэгун. – Доедай.
Тэгун оставил его одного, и Хакён оставил бессмысленные попытки запихнуть в себя еду. Такими темпами он не только друзей, но и парня потеряет. Мысли о Джехване потеснил Тэгун. Хакёну казалось странным, что он никак не мог вспомнить Тэгуна. Если между ними были чувства, разве не должен он был все вспомнить, лишь однажды поцеловавшись? Почему он вспомнил какой-то бессмысленный обрывок о Джехване, а о Тэгуне ничего?
Хакёну это не нравилось. И что-то упорно не складывалось.
====== Глава 10 ======
– Ты сегодня с нами поедешь на тренировку? – спросил Тэгун ранним утром.
– Нет. Я что-то неважно себя чувствую, лучше останусь дома, – сделав голос слабым и усталым, произнес Хакён.
Стараться не пришлось, так как ночью опять приснился странный сон, где он блуждал по коридорам торгового центра и искал кого-то. В его сне снова был маленький мальчик, лицо которого скрыто туманной дымкой, но глаза ребенка были мертвы. Хакён проснулся в холодном поту с гулко бьющимся сердцем и чувством, что он снова потерял самое дорогое в жизни.
– Может, съездить в клинику? – предложил Тэгун.
– Мне просто нужно привыкнуть ко всему, езжайте сегодня без меня, – настойчиво произнес Хакён, выпроваживая вокалиста.
В коридоре он столкнулся с Хонбином. На его скуле красовался лейкопластырь. Встретившись с лидером, Хонбин поспешно отвел глаза.
– Что со щекой? – спросил Хакён, стараясь игнорировать желание немедленно отойти на пару шагов. Кажется, и сам Хонбин испытывал подобное желание, потому что как-то незаметно отстранился.
– Поранился, – неловко ответил Хонбин, прикоснувшись к ране. – Когда брился.
– Осторожнее надо. Ты ведь вижуал в группе, – шутливо произнес Хакён, но Хонбин как-то нервно передернул плечами.
– Хонбина, давай быстрее, – поторопил его Тэгун у двери.
– Пока, до вечера, – попрощался Хакён, закрывая за последними мемберами дверь.
Оставшись один, Хакён метнулся в свою комнату и приступил к поискам. Он точно не был уверен в том, что хочет найти. Просто эти недомолвки, взгляды были подозрительны, Хакён хотел сам разобраться во всем. Среди вещей не было ничего, что могло натолкнуть на воспоминания о прошлом, словно этого прошлого никогда и не существовало. Перерыв всю комнату, Хакён не нашел ничего среди своих вещей. У Тэгуна в его личных ящиках были памятные сувениры, фотографии семьи, группы, студийные снимки вместе с Воншиком. Хакён даже нашел в завалах стола кольцо. Красивое, простенькое с непонятной гравировкой в виде маски. Кольцо явно было парное, потому что изображена была только половина маски. Сложив все на место, Хакён разочарованно вздохнул. Серьезно. Почему в его вещах только все самое необходимое, никаких следов прошлых увлечений, интересов, ничего?
Хакён не знал, что и думать. Он пытался распутать клубок воспоминаний, но стало все еще запутаннее, и даже конца не одной ниточки не видно. Побродив по дому, Хакён решил зайти в комнаты мемберов. Первой оказалась спальня Джехвана и Санхёка. Аккуратно разбирая завалы, Хакён стал просматривать ящики в прикроватной тумбочке возле кровати Санхёка. Диски, фотографии, журналы, среди прочих на самом дне, под завалами всякой мелочи находился и порножурнал. Мальчик уже не совсем ребенок-то. Хмыкнув, Хакён положил журнал на место и случайно обнаружил медальон. Неприметная круглая подвеска на черном шнурке.
… Напряженная атмосфера танцевального зала и Санхёк. Так близко. Непозволительно, неприятно близко. В глазах презрение и ярость.
– Ты нас за дураков принимаешь? – зло бросил Санхёк. – Тебя одного раскручивают, внезапно так и дорамы, и сольник, и мероприятия. Один ты кругом. На вечеринки у тебя время было, а домой заехать – нет?
Хакён чувствовал себя так, будто ему залепили пощечину.
– Все не так…
– Да пошел ты! Зачем тогда было все это «мы семья, братья»? – не унимался Санхёк.
Хакёна пугал этот злой взгляд, его пугал воинственный, обиженный вид макнэ. Внезапно в голову вклинилась мысль о том, что Санхёк сильнее его. Этот ребенок вырос высоким и сильным. И впервые это по-настоящему испугало. Сердце отказывалось воспринимать этого родного человека, как угрозу, но тело рефлекторно дернулось назад, когда Санхёк шагнул ему на встречу. На его груди висела круглая подвеска на черном шнурке, маяча перед глазами.
– Не подходи ко мне, – твердо произнес Хакён, выставив вперед руку.
Хакён видел, как лицо Санхёка вдруг изменилось, побледнело, скривилось, как от зубной боли. Хотелось кричать от страха и невыносимо чувства предательства, но Хакён не мог больше выдавить из себя ни слова.
– Хёки, тебе он не даст, он только под богатых подставляется, – захихикала группа танцоров за спиной макнэ.
– А может, нам увеличить цену, – с насмешкой бросил Санхёк и сделал шаг ближе. – Чтобы ты был сговорчивее?
Хакён едва стоял на ногах, колени тряслись…
Хакён насильно заставил видение исчезнуть. Сердце испуганно колотилось о ребра.
– Нет, – потрясенно выдохнул Хакён, вцепившись в тумбочку.
Санхёк не мог так поступить. Он же ребенок еще, он не мог быть таким жестоким, не мог так… не мог...
Хакён сжал в кулаках медальон, начиная сходить с ума от очередного кусочка прошлого, от которого хотелось застрелиться. Как это может быть правдой? Хакён не видел ничего перед собой, все расплывалось. Что там произошло?
… Ветер треплет волосы, заползая под тонкую, местами грубо порванную кофту. Хакён почти не ощущал промозглой ночной погоды. Стоя на краю крыши, он смотрел вниз, на мигающий огнями город у его ног, равнодушный и безучастный ко всему. Один шаг и можно все закончить, остановить кошмар, в который превратилась его жизнь. Хакён не хотел себя жалеть, но грудь сдавливало от сдерживаемых рыданий и от пугающего желания сделать этот последний в своей жизни шаг...
Очередное воспоминание разрывало своей безысходностью. Хакён рухнул на колени, начиная задыхаться от эмоций, которые испытывал когда-то. Он жадно хватал ртом воздух, пока расплывчатые вспышки перед глазами вертелись с катастрофической скоростью.
– Не переживай, он, может быть, просто не слышал звонка, – успокаивал Воншик. Но Тэгун не мог унять волнение. Хакён снова не отвечал на его звонки, а от одной мысли, что он мог все вспомнить, и никого не оказалось рядом, чтобы помочь, пробирало дрожью до костей.
Тэгун быстро открыл своим ключом дверь, не предпринимая даже попытки постучаться.
– Хакён! – влетая в квартиру, прокричал он сразу. В доме стояла тишина и сумрак, даже жалюзи на окнах не были до конца подняты.
– Хён! – окликнул лидера Воншик, заглядывая на кухню.
Тэгун пробежал в зал. Пусто. Он достал телефон, чтобы снова позвонить, но неожиданно увидел Хакёна. Парень сидел в углу, под торшером, отрешенно смотря перед собой.
– Хакён, – бросаясь к нему, Тэгун испуганно стал осматривать парня на наличие повреждений. Хакён заторможено отреагировал, поднимая покрасневшие, воспаленные глаза. – Что случилось?
– Его там нет… – прибегая в зал, Воншик остановился на пороге. – Что с ним?
Тэгун осторожно, боясь сделать лишнее движение, убрал отросшую челку с глаз парня. Хакён смотрел потерянным взглядом куда-то в пустоту, словно блуждал где-то далеко отсюда. Это пугало.
– Я не хочу вспоминать, – схватив его за рубашку, убито произнес Хакён. – Не хочу больше, – с безумием в глазах мотнул он головой, не разжимая кулаков, продолжая снова и снова повторять эту фразу.
– Он все вспомнил? – тихий вопрос Воншика теребил нервы. Рэпер и сам испугался этого. – Может, вызвать врача?
– Нет, принеси из нашей комнаты аптечку, – произнес Тэгун. Не нужны врачи, они только еще больше бы испугали Хакёна.
Пока Воншик побежал за лекарством, Тэгун позволил себе легонько коснуться губами лба Хакёна. Это словно немного привело лидера в чувства, во всяком случае, когда он поднял голову, взгляд его стал более осмысленным. Тэгун очень надеялся, что Хакён просто снова наткнулся на какой-то осколок своей памяти.
Воншик принес аптечку. Тэгун, как его и учили, быстро набрал шприц нужным количеством, прописанного врачом успокоительного и, аккуратно отодрав от себя пальцы Хакёна, со всей осторожностью ввел ему в руку лекарство. Хакён даже не сопротивлялся. После укола Тэгун поднял парня на руки и отнес в спальню, уложил на кровать.
