Текст книги "Гордость и профессионализм (ЛП)"
Автор книги: Leahtheweary
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Я хотела приключений и страсти … Я хотела, чтобы мой мир переворачивался с ног на голову, бросая все новые вызовы. Я хотела вернуть то, что имела, что навсегда потеряла.
Во всяком случае, сейчас я здесь, практически сбиваю с ног сотрудников. Эмили закатила глаза и прошла к своим столикам. У меня было странное чувство, что ей не очень нравились мои частые смены в ресторане: не знаю, может быть, я просто раздражала ее, или же она завидовала тому, как сблизились мы с Роуз за последнее время.
Стакан воды и контейнер с едой были доставлены, я же взялась за обслуживание остальных клиентов.
Собрала заказы.
Отнесла их на кухню, поприветствовала новых посетителей, направилась за напитками… не меньше часа продолжалось мое монотонное странствие по ресторану. Звуки столовых приборов, звон тарелок, люди, обсуждающие своих детей, планы на уик-энд и … Эдварда Каллена.
– Я слышала, он оставляет Мейсена… только что узнала…– остальных слов я уже разобрать не могла. Я обернулась и увидела знакомое лицо, кажется, эта женщина работала клерком в окружном суде. Мое сердце заколотилось. Он оставляет мистера Мейсена?
Я снова прошла мимо этого столика, делая вид, что направляюсь к бару.
– Не представляю, что заставило его купить это место… оно пустовало в течение многих лет, и никто не знает, во сколько обойдется ремонт.
– Я слышал, что он подрался с одним из адвокатов фирмы, и Мейсен попросил его уйти, – сказал ее спутник.
– Нет, причина не в этом. Слышала, это из-за какой-то девушки. – Я не могла слушать этого больше. Если я собиралась дожить до конца смены, если я когда-либо собиралась вычеркнуть его из своей жизни, мне необходимо было постоянно двигаться, сосредоточиться на работе. Иначе я сломаюсь.
Услышанное не могло быть правдой!
Я не могла позволить своему сердцу даже капельки надежды на то, что он готов на подобные серьезные шаги ради меня.
Но как только я добралась до кухни, работа снова отвлекла меня. Мельком я поймала взгляд Роуз, но она быстро отвернулась, будто сдерживая внутренний порыв. Блин, надеюсь, у нее все в порядке. Поругалась с Эмметом, наверное.
– Белла … заказ готов! – я схватила поднос с пиццей и направилась к одному из своих столиков. На полпути, я увидела, что заказ не мой…
– Черт возьми! Они заказывали пиццу “Маргариту”, а не пиццу “Сицилийскую”! – запаниковала я.
– Остынь, Белла, “Сицилийская” моя,– сказала Эмили, проходя мимо, совершенно не обращая внимание на мою панику.
– Извини, Белла! – отозвался Сет, так удачно сохранивший свою работу, уже в качестве шеф-повара пиццерии. – Одна пицца “Маргарита” сейчас будет. Еще несколько минут,– подмигнул он. Сет неплохо справлялся.
– Белла, еще один столик, двое человек за ним, – позвала меня Хайди. – Они уже давненько ждут, разве я тебе не говорила? Странно… Я приняла их заказ напитков.
– Спасибо, Хайди, – я поправила свои волосы и разгладила передник. Выйдя в зал, я, естественно, взглянула в сторону своих столиков в поисках новых посетителей – и мое сердце замерло. Это такая злая шутка? Почему они здесь?
Я подошла к двум женщинам, оживленно болтающим между собой. Эсме Каллен смеялась, ее зеленые, как у Эдварда, глаза сияли: ее неугомонная темноволосая невестка рассказывала ей что-то, очевидно, очень смешное. Я сделала глубокий вдох и, с лучшей улыбкой из своего арсенала, поприветствовала дам.
– Белла! Как дела? – спросила Элис.
Не время ложиться на кушетку и рассказывать о своих проблемах.
– Прекрасно, Элис, спасибо. Здравствуйте миссис Каллен, приятно видеть вас здесь.
– Привет, Белла. Я люблю заходить сюда, когда нахожусь в городе. Мы надеялись повстречать тебя, – сказала она осторожно. Ее улыбка была очень приятна. Мне немного стало легче на душе от доброжелательности Эсме.
– Гм, спасибо. Хотели бы вы познакомиться с блюдами дня, или готовы сделать заказ?
Ответила Элис.
– О, я думаю, мы закажем “Брускетту” – две порции, еще я хочу вегетарианскую лазанью, а Эсме будет салат «Цезарь», – произнесла она, будто отрепетировала заранее.
Что Эсме и Элис делают в городе? Я задавалась этим вопросом, пока записывала их заказ.
О, нет. Эдвард…
С Эдвардом все хорошо?
Я умирала от желания спросить, но это выглядело бы неуместно. Заваливать вопросами мать бывшего парня? Да еще и работы непочатый край… Как же быть?
Должна признать, я – жалка.
Они казались веселыми, поэтому он, скорее всего, в порядке. Я кивнула и взяла у них меню, направившись в кухню.
Ресторан был забит. Обычно он пустел к часу дня, но сегодня люди все продолжали входить в поисках свободного столика.
– Белла! Твоя пицца давно уже ждет,– крикнул Сет.
Что же мне делать?
– Что, никто другой поднести не мог?
– Некому было! Все заняты своей работой. Извини.
– Да пофиг… не парься, – я шлепнула пиццу на свой поднос, обжигая руку, и направилась в зал. Избавившись от нее, проверила свой запас холодной минералки, который, к слову, нуждался в пополнении, и направилась на кухню наполнить кувшин.
Эсме выглядела хорошо. Слава Богу, Карлайла с ними не было. Я, наверное, разбила бы кувшин прямо о его белокурую голову. Тогда я вспомнила о Роуз, о том, какой молчаливой она сегодня была. В смысле, девчонки не могут так долго держать рот закрытым от хорошей жизни… сегодня отличный день для того, чтобы поболтать… ну, когда обеденный наплыв спадет.
Музыка?
Забыв о своих размышлениях, я направилась взглянуть, что происходит. Звуки гитары казались еле слышными из-за огромного количества жующих и болтающих людей. Мы что, музыканта наняли на рождественские праздники?
Наш музыкальный центр сломался на прошлой неделе, Роуз все еще ждала, пока доставят новый. Я остановилась и повернулась на звук, не веря своим собственным глазам.
Ресторан умолк, болтовня сменилась шепотом, все повернули головы, дабы увидеть ту же картину. Прекрасный незнакомец, известный любитель смаковать вином в одиночестве, Эдвард Каллен стоял у барной стойки с гитарой в руках и пел перед всеми этими людьми, но пел, казалось, лишь для одного человека, потому что его глаза – смотрели неотрывно на меня.
Я крепко сжала кувшин, а затем едва не выронила его – все внутри будто перевернулось, закрутилось и ухнуло вниз. Благо, кувшин я из рук не выронила, а только немного пролила из него на ковер…
Это была не просто песня. Это была Баллада о Джейн, ее он напевал в моей машине по дороге к домику – первый и единственный раз, когда я слышала его голос, тот же восхитительный голос, который сейчас доносился ко мне вместе со звуками гитары, заставляя таять меня на глазах у всего зала.
“Она была особенной,
Словно алмазы в каплях дождя…”
Я почувствовала, как кто-то забрал кувшин из моих рук, и непонимающе повернулась – Роуз шла к столику с напитками, а затем принялась убирать пролитую мной воду.
Спасибо Богу за коврик.
“…И никто не узнает, как сильно любил ее я …”
Рассуждать здраво я сейчас не могла, но внутренний голос подсказывал, что она была как-то в этом замешана. Неудивительно, что она вела себя странно. При нормальных обстоятельствах, Роуз пинками выгнала бы Эдварда из ресторана. Но она быстро ушла, я же повернулась к мужчине с прекрасным голосом.
Словно мазохист, нуждающийся в боли, я позволила своим ушам слушать, а сердцу – верить в искренность чувств Эдварда, поющего перед всеми этими людьми. Он не пел для меня даже тогда, в доме своих родителей, когда его брат просил об этом, а сейчас изливал свое сердце среди обедающей толпы?
“Она теперь всегда в моих мыслях,
Я радуюсь им,
как радует солнце ребенка…”
Черт, его голос был таким хриплым, мелодичным, переполненным чувств.
Так просто? Он хочет, чтобы я тут же бросилась в его объятия?
О, как же я хотела! Но сдержалась. Я не могла сдаться так просто. Моя гордость затаилась в сердце и громко фыркнула.
“… Я все еще слышу ее голос –
в ветре,
Я до сих пор ощущаю ее дыхание –
ночью.
Она даже предположить не может,
Как нужна мне постоянно, в моей жизни -
нелепой…”
Его проницательные глаза искали именно меня, его длинные пальцы с легкостью порхали по струнам, будто он занимался этим каждый божий день. Эдвард был виртуозом, талантливым музыкантом, и играл он для меня.
Недотепа с каштановыми волосами, официантка по профессии, пытающаяся казаться девушкой в стиле Cosmo, но настоящий ботан в душе – он знал все это, и по-прежнему хотел меня.
Я знала, что он это знал.
Парадокс…
Я взглянула на Эмили: она подошла к бару, не скрывая интерес на своем лице. Посмотрев на Эдварда, Эмили медленно перевела взгляд на меня. Игнорируя ее, я повернулась к Эдварду и улыбнулась.
Он улыбнулся в ответ, заставляя мое сердце остановиться, а дыхание замереть.
Он сделал еще несколько аккордов и отложил гитару в сторону, глядя на меня с такой надеждой.
Тишина повисла в воздухе, это продолжалось несколько долгих мгновений, возможно, целую вечность.
Именно тогда я поняла, что абсолютно все в ресторане сейчас смотрели на нас с Эдвардом, ожидая моего ответа.
Кровь прилила к лицу, а затем я скрестила руки – гордой части меня это понравилось – я не могла допустить, чтобы эти незнакомцы повлияли на самое важное решение всей моей жизни.
– Еще, – холодно потребовала я.
– Еще? – удивленно спросил он.
– Да, – ответила я без толики юмора. Ему придется хорошенько постараться. Он должен заработать мое прощение. И если он думает, что может вот так просто прийти и спеть несколько понравившихся мне куплетов, то он – ошибается. Моя гордость и я решили пока его не прощать.
Кто-то присвистнул и согласился со мной. Несколько человек захлопали в ладоши. Эдвард сел на стул рядом с баром, видимо, не терзая себя сомнениями. Он сделал паузу, и, почесав затылок и прочистив горло, перешел ко второй песни.
“– Покажи, как делал ты тот трюк,
Тот самый, что кричать меня заставил,
Тот самый, что любить меня заставил, –
Просила ты меня в объятиях моих…”
Я знала эту песню, но звучала она немного по-новому. Обычно она была более быстрой, Эдвард же сделал собственную акустическую версию – медленную и возбуждающую, и мне она понравилась больше оригинала.
“… Ведь я влюблен в тебя,
Ведь я влюблен в тебя …”
Его публичное признание практически сбило меня с ног, но я оставалась твердой, не позволяя ему понять, что он уже окончательно завладел моим сердцем: не думаю, что вообще было возможным отказать ему снова. Черт. Я так слаба. Гордость затихла и молча, ждала моего падения…
“… Ты ведь будто мечта …”
Его голос немного сорвался, и я улыбнулась, не в силах сдерживаться больше, но он исправился, как профессионал. Было совершенно очаровательным увидеть его столь уязвимым перед множеством незнакомцев. Я заметила капельки пота на его лбу.
Хорошо.
К сожалению, я все еще была на работе, мне нужно было обслуживать столики, так, что я повернулась, но увидела Роуз, – она мило беседовала с посетителями, одновременно убирая тарелки.
Эсме и Элис, эти подлые существа, подлые и скрытные, они пришли сюда на шоу. Элис улыбнулась и помахала мне, Эсме подмигнула. Я была не совсем уверена, как реагировать, поэтому просто улыбнулась в ответ.
Я взглянула на другие столики – бокалы были полны, казалось, они ни в чем не нуждались. На самом деле, люди просто пялились на парня в баре и слушали его душевное пение.
Я с радостью последовала их примеру и посмотрела на Эдварда, который все еще наблюдал за мной. Я заметила, каким бледным он был, как исхудал, темные круги под печальными глазами сильно выделялись на фоне белоснежной кожи.
И вдруг меня захлестнула необходимость утешить его, обнять крепко, а затем потащить домой и заняться с ним любовью. Ему тоже было больно. Не я единственная страдала, но вместо того, чтобы радоваться этому факту, я почувствовала себя ужасно. Я любила этого мужчину, я не хотела, чтобы он страдал. Просто потому, что он человеческое существо, да и причинил боль мне, очевидно, не по собственной воле, я не могла желать ему страданий. Мне была отвратительна даже мысль об этом.
Когда речь идет о любви, разве мы не должны учиться прощать? Разве прощение – это не одно из деяний любви? Разве это не значит, что, даже причиняя боль друг другу, мы должны научиться преодолевать все препятствия?
Он сделал последние несколько аккордов и снова затих. Я подождала целых три секунды, прежде чем броситься к нему; он быстро отложил гитару, ожидая, что же я сделаю дальше, и раскрыл руки как раз вовремя, чтобы поймать меня в своих объятиях.
Сила его объятий была лучшим доказательством того, что он никогда не хотел меня отпускать, я почувствовала запах Эдварда впервые за две недели, я потонула в нем, в этом родном запахе мускуса и дождливого леса – так пах лишь он. В моих глазах стояли слезы, от умиления и осознания того, что я никогда не хотела отпускать его. Никогда.
– Мне очень жаль, мне очень жаль, малышка. Боже, я люблю тебя… – повторял Эдвард снова и снова.
Он был здесь…
О, слава Богу, он был здесь: удивительный, настоящий Эдвард.
Будто в финале дурацкой романтической комедии, люди на самом деле захлопали, мне даже послышалось, как кто-то из толпы крикнул: «Вперед, ребята!»
Грудь Эдварда затряслась от смеха. Он тоже это слышал, и когда мы, наконец, посмотрели друг на друга, упиваясь друг другом, я видела, как радость вернулась в его глаза, будто жизнь возродилась в нем, расцветая улыбкой на прекрасном лице.
Он медленно провел пальцем по моей щеке, вытер слезинку и прильнул к моим губам, и это было отнюдь не нежно.
Это напомнило мне о том, как солдаты целовали девушек на улицах Нью-Йорка в день окончания Второй мировой войны, такая безграничная радость и страсть. Он оторвал меня от земли, я же закричала и крепче его обняла, а он именно этого и добивался.
Вспомнив о большом количестве зрителей, мы решили сохранить PG-рейтинг, хотя я больше всего сейчас хотела выгнать Эрика из-за барной стойки и уединиться с Эдвардом там.
Мы остановились, прерывая поцелуй и, наконец, просто стояли вместе, наслаждаясь чистой радостью воссоединения: вся печаль, вся горесть, все обиды-все исчезло в один момент.
– Я обещал, что сыграю для тебя когда-нибудь, – наконец, заговорил он. Я нервно засмеялась и уставилась на пол, когда он поставил меня на ноги.
– Мне так жаль, Изабелла, – начал он снова.
– Нет, Эдвард, мне жаль, что я набросилась на тебя, не дав и слова сказать.
– Я заслужил каждого твоего слова, каждого действия, Белла. Пожалуйста, не извиняйся.
Я позволила себе немного улыбнуться.
– Так что же ты хотел добиться этим?
– Вернуть свою жизнь, – сказал он серьезно. – Показать, как сильно я тебя люблю … и что ты ровня мне, Изабелла. Ты большее, чем я когда-либо заслуживал.
– Ничего себе. И это все?– я нервно улыбнулась, после столь серьезных слов. Ресторан, казалось, начал забывать о нас, люди теперь просто проходили мимо, и это было здорово, потому, что нам необходимо было поговорить наедине.
– Наверное, только так ты выслушала бы меня. Я был в отчаянии, Белла. Извини, если я перегнул палку.
– Ах, да, ты ее перегнул, и заплатишь за это позже, но… Наверное, я прощу тебя. Думаю, оно того стоило… увидеть, как ты попотел немного. – Я улыбнулась, обнимая его руку и лаская ее игриво.
– Ты здесь работаешь полный день?
– Да, пока не найду другую…
– У меня есть предложение для тебя, – сказал он взволнованно.
Я выгнула бровь, он же покачал головой и начал снова.
– Видишь ли, знаю я тут одну фирму неподалеку, которая нуждается в помощнике по правовым вопросам… просто там настоящий завал, нужно организовать все, да и дела уже начинают появляться, в общем, – срочно нужна помощь…
Его речь становилась все менее связной, так, что я положила палец на его губы, чтобы заставить замолчать.
– Давай поговорим, когда я выберусь отсюда.
Поцеловав мой палец, он взял меня за руку и кивнул.
– Ладно, любимая. Я буду ждать тебя.
Мой столики обслужила Роуз с другими официантами: пик, наконец, спал, и я принялась подбивать выручку, пока Эдвард нетерпеливо ждал меня у бара.
– Роуз, я никогда еще так не хотела надавать тебе по башке и обнять одновременно! Ты интриганка! – сказала я, когда мы оказались в ее крошечном кабинете. – Но спасибо тебе … за то, что ты сделала.
– Черт, я не для него это делала, – сказала она, тыча в меня пальцем. – Не ведись на его дерьмо, Белла, я серьезно. Все, что он сделал сегодня, было просто охренительно замечательным, но не позволяй ему…
– Роуз. Я знаю. Я люблю его и прощаю его, нам обоим следует усвоить этот урок.
Она мягко улыбнулась и засмеялась.
– Наверное, мне просто было чертовски любопытно увидеть, что же он устроит здесь для тебя, – в этот момент я почувствовала, как связь между нами усилилась. Сегодня наша дружба была дополнена чем-то, для чего не существовало пока определения.
– Ах, даже не знаю, что со мной … Смотри на меня, я плачу! Я так рада за тебя, – она замахала руками перед глазами, будто это помогало унять слезы.
– Гормоны. Помню, мама говорила, что расплакалась от рекламы кофе со сливками, когда была беременна мной.
Мы рассмеялись и обнялись, и в первый раз за все это время, я почувствовала чистую радость. Радость любви между мужчиной и женщиной, дружбы, радость новой жизни, вещей, за которые стоит бороться… всего, что дарит нам этот сумасшедший мир.
Кто бы мог подумать, что мы сможем обрести счастье, на которое и не рассчитывали никогда?
Роуз не захотела брать чаевые со столиков, которые обслужила за меня, но я тихонько, пока она не смотрела, положила половину денег в ее сумочку на столе, позже за это получу нагоняй, но иначе я просто не могла.
Вернувшись в зал, я увидела Эдварда у двери, он ждал меня. Эсме и Элис ушли, подарив нам столь желанное уединение. Он улыбнулся своей уверенной, счастливой улыбкой Эдварда и протянул мне руку. Его взгляд заставил меня почувствовать себя единственной девушкой в мире. Чувство, за которым я так скучала.
Он отвез меня к себе, даже заикнуться, не позволив о моей машине. Закрыв за нами дверь своего дома, он помог мне снять куртку и отправился на кухню.
– Куда ты?
– Подумал, ты не откажешься от бокала вина. Мне точно не помешает. После того, что я учудил…
Проследовав за ним на кухню, я остановилась у столешницы и наблюдала за тем, как он нервно вытаскивал пробку. По сравнению, с тем, каким он был в ресторане, Эдвард казался очень напряженным.
– И чем займемся сейчас? Мы вместе, и, наконец, наедине, – я пыталась говорить соблазнительно, думаю, у меня даже неплохо получилось, Эдвард почти уронил свой бокал, пытаясь наполнить его белым вином.
– Говорю же, мы празднуем. Предлагаю произнести тост.
– Хорошо, выпьем за все твои усилия сегодня,– предложила я.
– И за мой успех, – я выгнула брови в ответ на его самонадеянное заявление. – В смысле, мне, по крайней мере, удалось заставить тебя выслушать. Неплохое начало? – это прозвучало скорее как вопрос, я не могла не засмеяться.
Он коснулся своим бокалом моего, а затем сделал глоток, и я повторила его движение.
– И что теперь? – спросила я, отставив бокал. В памяти всплыла его игра на гитаре.
– Почему бы нам просто не сесть и не поговорить, – сказал он, жестом показывая на свою комнату, вино дрожало в бокале, руки его нервно подрагивали.
Я повернулась к дивану и медленно подняла свой бокал. Поставив его на стол, я распустила волосы и пробежала по ним пальцами.
– Ой, так намного лучше… уже голова болеть начинала, – сказала я сладко, надеясь, что он поведется.
– У тебя действительно прекрасные волосы, Белла,– сказал он, но не прикоснулся ко мне. Мы, наконец, присели на диван, хотя я была, немного разочарована его бездеятельностью.
– Спасибо. Итак, о чем же ты хотел поговорить сперва? – спросила я, тихо вздохнув и скрестив ноги.
– О тебе. О мне. О том, где мы сейчас, что собираемся дальше делать.
– Объясни.
Он провел пальцами по волосам, по этому жесту я тоже так скучала.
– Я не знаю, как, Белла … я учусь. Я разрушил все, и каким-то чудом сумел вернуть тебя, ну, по крайней мере, ты сидишь передо мной, мы разговариваем.
– Я здесь, Эдвард, и я больше нигде не хочу находиться, – он убрал руки от волос и переместил их ко мне на колени, хотя это было больше похоже на «я рад, что ты здесь», нежели на попытку затащить в постель.
Он начал убирать руку, но я схватила ее и удержала на месте. Мы посмотрели друг на друга, а затем я наклонилась и поцеловала его, но не страстно, очень нежно, слегка задевая языком его губы. Он издал низкий стон, запуская пальцы мне в волосы и притягивая ближе, дабы углубить поцелуй.
Его рука, которая до сих пор была на моем колене, начала двигаться вверх, забираясь под юбку, а затем остановилась.
– Белла, я не только для этого притащил тебя сюда, – сказал он почти разочарованно, будто обороняясь.
Уже чуток разозлившись, я решительно оседлала его и при помощи поцелуя заставила заткнуться, наши языки яростно встретились, впервые за много недель.
Я вынудила себя оторваться от его губ и тихонько прошептала ему на ушко:
– Ну, это чертовски плохо Эдвард, потому что я действительно хочу почувствовать тебя в себе прямо сейчас, – я умоляла, обжигая своим дыханием его шею и будто невзначай прикасаясь к его члену. Он обвил меня руками и зарычал.
В этот момент, словно выключатель, сработал – он полностью отдал себя страсти.
Его руки двигались по моей груди, лаская, сжимая ее, а затем резко распахнули блузку, заставляя пуговицы разлететься во все стороны. Сжимая мою талию, он прильнул устами к шее, целуя и покусывая чувствительную кожу там, а затем расстегнул лифчик, срывая его вместе с блузкой.
Его голодный рот продолжил исследовать мое тело, будто это было впервые.
– О, Боже Изабелла, я так скучал по тебе, – шептал он между поцелуями.
Мы быстро избавились от обуви, а затем он встал и перенес меня в спальню, прижимаясь своим пульсирующим членом к моему лону. Его огромная кровать была не заправлена, как будто ждала нас.
Мы сняли оставшуюся часть одежды за долю секунды, и он слегка толкнул меня на кровать, нависая надо мной своим длинным толстым, абсолютно готовым членом. Подо мной были мягкие облака его постели, надо мной возвышались скалы его точеного тела, а затем он одним резким движением потонул в моих влажных глубинах.
Я застонала, громко, и он поцеловал меня глубоко, медленно, продолжая двигаться во мне, продолжая стонать в мои уста. Он нашел мои руки и поднял их над головой, сплетая наши пальцы. Божественным было чувство его тяжести на мне, соприкасание наших тел, на которых под лучами послеобеденного солнца переливались капельки пота.
Это был, вероятно, прекраснейший опыт в моей жизни.
Наши тела двигались вместе, инь и ян, толчки и стоны, выдохи и вдохи; мы делили одно дыхание на двоих, пока не взлетели к вершине нашего оргазма.
Вскоре мы занимались любовью снова, на его кухонном столе. Когда я наклонилась за чем-то в холодильнике, дабы мы смогли утолить голод, он схватил меня за задницу, заставляя забыть обо всем.
Дверца холодильника так и осталась открытой, клубника была разбросана по деревянному полу… и все в мире потеряло свое значение, оставался лишь он и его горячие уста. Я почти болезненно желала почувствовать на себе его руки. Тайком я верила в то, что он чувствовал то же.
Потом мы стояли под душем, нежно омывая друг друга после того, как он взял меня сзади под струями горячей воды.
Вот черт, я уже не могла дождаться, когда же мы сделаем это снова.
Одежда была не нужна для нас в тот вечер. Он уснул первым, окутывая меня своим жарким телом; его крепкие и надежные руки прижимали меня ближе, мне же еще никогда в жизни не было так тепло и уютно. И вот тогда, я поняла, что смогу провести в его объятиях всю свою жизнь.
Я просто знала это.
Эпилог
Спустя год.
Был конец октября.
– Офис Эдварда Каллена, с вами говорит Белла, – услышал я, как она своим мелодичным голосом отвечает, кажется, уже на пятнадцатый телефонный звонок за последний час. Я знал, что ее все уже достало, но никто не догадался бы об этом, услышав ее спокойное приветствие.
– Нет, сэр, наш офис закрывается сегодня в полдень. Как насчет второй половины дня в понедельник? – сказала она подчеркнуто вежливо.
Сегодня была пятница, позднее утро, я оторвался от своего стола, заваленного кучей документов, и принялся разглядывать завитушки. Завитушки красиво выделялись на стенах голубого цвета, очень приятного для глаз, – отделку в прошлом году подобрала моя мама. Мебель из магазина подержанных вещей казалась абсолютно новой, правда, после того как к ней приложила свою руку мама, заменив обивку и заново выкрасив древесину. Я улыбнулся при мысли о том, как много мы добились за год, сколько дел выиграли, какова у нас теперь клиентская база. Это был нелегкий путь. Несколько месяцев понадобилось, дабы утихли слухи обо мне и Мейсене, но сейчас все было в полном порядке.
Ну, большая часть.
Я открыл ящик стола и достал измятое письмо, в сотый раз, разворачивая и перечитывая его. Прочесть его без гнева и обиды казалось почти невозможным заданием, но со временем становилось легче.Понимание и любовь Беллы, безусловно, открыли мне глаза, научили прощать…Даже отца…
Не только за то, что в прошлом году он сообщил в телефонном разговоре мистеру Мейсену обо мне и Белле, но и за то, что на протяжении стольких лет заставлял меня чувствовать себя ни на что не способным ничтожеством.
Письмо пришло по почте две недели назад, застав меня врасплох. Я очень хорошо помню день, когда получил его. Солнце близилось к закату; я как раз помахал рукой выгуливающим собаку соседям, затем забрал из ящика вечернюю газету и почту, прежде чем укрыться в доме от ночной прохлады.
Затем я узнал его почерк – и ненависть с новой силой заиграла во мне. Я не хотел позволять ей накрыть себя, я обязан был ее обуздать, но просто не знал как. Я не мог позволить ему контролировать мою жизнь. Присев на кухонном стуле, я принялся читать его послание, уж слишком мне интересно было узнать, что же еще он мог сказать после всего случившегося. Я не отвечал на его телефонные звонки, даже игнорировал его стук в дверь – больше из-за нежелания набить собственному отцу морду, нежели из-за боязни поговорить с ним. Это я ему услугу делал.
Я сделал глубокий успокаивающий вдох и принялся перечитывать его письмо.
«Эдвард,
Если ты читаешь это письмо, ну, это хотя бы начало. Я понимаю твою обиду, твое нежелание встречаться со мной, но, пожалуйста, знай, мне очень жаль, что я причинил тебе боль своими поступками, я делал это лишь потому, что люблю тебя…»
Да неужели? Что же это за извращенная любовь такая?
«Твой брат сообщил мне, что ты намерен жениться в ближайшее время, и я просто хочу, чтобы ты знал – я желаю вам обоим счастья. Изабелла – добрая, красивая девушка, и я уверен, вы будете счастливы вместе. Глаза твоей мамы загораются, когда она упоминает Изабеллу. Я никогда не подумал бы, что вы поженитесь; я снова и снова готов извиняться за то, что усомнился в тебе, в том, что ты нашел женщину своей мечты.
Прими это письмо как искреннее извинение. Ты мой сын, и я не хочу терять связь с тобой. Позвони мне. Мы сможем поговорить, я выслушаю тебя. Я уверен, у тебя будет уйма вопросов по поводу будущего брака. Мы с твоей матерью вместе более тридцати пяти лет, а счастье и радость в браке, приходят так же легко, как слезы и страдания, но он в целом, способен стать прекрасным союзом.
Может быть, ты смог бы позволить мне присутствовать на венчании? Конечно же, если Изабелла не будет против. Я люблю тебя, сынок. Поздравляю с успехом в поисках своего счастья. Обещаю больше никогда не вмешиваться в твою жизнь.
Люблю,
Папа».
Мог ли я действительно позволить ему прийти на наше венчание? Могла ли позволить Белла? Наверное, я слишком много думал об этом…
– Если мы в ближайшее время не наймем кого-нибудь, кто отвечал бы на звонки, я никогда ничего не смогу доделать, Эдвард, – заявила Белла своим милым раздраженным голосом, встав в дверях кабинета и демонстративно положив руки на бедра.
– Мы подадим объявление в газету на следующей неделе. Обещаю, – сказал я, стараясь не смеяться над ее раздраженностью.
– Хорошо. Я сейчас закрою парадный вход, и включу автоответчик. Уже почти полдень, а нам предстоит сделать еще уйму дел. Мне нужно накрасить ногти и купить цветы, ты ведь забрал костюм из химчистки? – ее голос казался напряженным и слишком высоким.
– Да, еще вчера, расслабься, малышка. Свадьба будет шикарной, и ты будешь красавицей, – улыбнулся я. Мне же так хотелось увидеть ее в прекрасном наряде. Я просто не мог дождаться…
– Эдвард! Ты слышишь меня?
– Что? Извини, – черт, она начинает волноваться.
– Я отправлюсь в Форкс сразу после маникюрного салона… Но я хочу убедиться, что все готово к завтрашнему утру. Встретимся у папы в обед?
– Да, я принесу пиццу… Тебе нужно сделать глубокий вдох, и ты поймешь, что все будет в порядке, и если случиться что-либо непредвиденное, все равно ничто не испортит этот день, ладно?
Она фыркнула, заправляя волосы за ухо, и улыбнулась мне, практически отбирая способность дышать.
– Ты такая красивая.
– Ты так спокоен, – сказала она с завистью. Это не помешало ей просиять потрясающей улыбкой, слава Богу. Я встал из-за стола и обнял ее, покрывая поцелуями шею и щеки.
– Будь аккуратна за рулем, – сказал я.
Белла поднесла ладошки к моему лицу и поцеловала, игриво обвивая меня ногой. Она отстранилась со звонким чмокающим звуком и засмеялась, когда я погладил ее попку.
– Люблю тебя. До встречи сегодня вечером, – она вышла через заднюю дверь, а я провожал ее взглядом, как всегда наслаждаясь этим ракурсом.
Ужин у Чарли прошел довольно спокойно. Несколько гостей из другого города, в том числе тетя Беллы и ее двоюродный брат из Монтаны. Белла провел ночь в доме отца, я же остановился в мотеле. Выспаться мне так и не удалось: пружины матраса просто впивались в спину, но даже это ужасное ложе не способно было стереть улыбку с моего лица при мысли о моей прекрасной невесте. Мне снилась Белла… Белла подо мной, сладкие речи Беллы… моей пьянящей Беллы. Проснувшись, я мог бы поклясться, что чувствовал ее запах в своем номере.
Арфистка опоздала на полчаса, пропустив завтрак и практически заставив Беллу оцепенеть. Я решил немного перевести дыхание у парадного входа B & B, и некоторое время просто наблюдал за гостями.
Шел дождь, куда уж без него, так что всем пришлось переместиться внутрь. Украшенные арки выглядели неплохо перед огромным камином. Полюбоваться внутри, действительно, было чем. Высоченные, словно у древнего собора, потолки в холле, где должна была состояться церемония, создавали неповторимую величественную атмосферу. От этого здания просто веяло торжественностью.
