Текст книги "Свет в конце тоннеля (СИ)"
Автор книги: Лана Танг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
– Уйди. Я не хочу об этом слышать.
– Я обыскал его квартиру, – доставая из кейса небольшой ноутбук, вздохнул мой глава безопасности, – вот тут (наивный парень, думал, что простой пароль обезопасит его личную страницу) «секретные» файлы нашего шпиона. Я не мебельщик, но как потребитель, не задумываясь, приобрел бы такие шедевры для своего дома. Он действительно талантлив, не зря ему прочили в колледже блестящее будущее, зарубленное на корню его собственным отцом. И – как пометки на полях, некоторые весьма откровенные фразы, типа маленького дневника, омега явно не рассчитывал на читателей и наедине с собой ни в чем не лгал. Вот, последняя запись, накануне его дня рождения, – он повернул ко мне экран, и я увидел...
Да, парень действительно гений в дизайне, хотя это были всего лишь наброски, но зато какие! Шедевр, чистейшие линии, оригинальность и красота, да за такой проект любой мебельщик душу отдаст дьяволу! Ниже шел текст, в который я буквально впился глазами.
"Сегодня я навсегда прощаюсь с моим любимым. Знаю, мне будет тяжело, но сказать ему правду еще тяжелее, он никогда не поймет и не простит, и это правильно, потому что такое не прощают, даже если я был вынужден так поступить. Поэтому я просто исчезну. Заберу Тоджи и уеду. Папочка будет в бешенстве, не получив от меня вожделенную цену, но я и не собирался ее узнавать для него, достаточно и одного моего гнусного поступка с той флешкой. Не прощай меня, милый Э., мне нет прощения, да я и сам себе никогда не прощу, что ради того чертового филиала изначально пошел на это. Я буду наказан судьбой за свою низость, она уже наказала меня любовью к тебе, и теперь мне предстоит платить за грех предательства всю оставшуюся жизнь.
Сегодня последний вечер и, надеюсь, последняя ночь любви, а завтра... завтра начнется моя новая безрадостная жизнь, полная тоски и боли разлуки. Но все-таки, я не совсем безнадежен, если небеса послали мне в утешение ..."
– А дальше? – безумным взглядом глядя на экран, спросил я неизвестно у кого, – послали в утешение – что?
– На этом запись обрывается, – пожал плечами Дэн, – но вот что я нашел в мусорном ведре в ванной комнате. Тут дата покупки...
– Что это? Тест на беременность??? Зачем понадобилось Кэри его покупать? И – где результат?
– Результата нет. Я нашел только коробочку. А цель покупки – тебе об этом лучше знать, ведь с ним спал ты, а не я.
– О, нет, не может быть, мы были осторожны, – растерянным шепотом пролепетал я. – Я должен найти его, узнать, что с ним, и с ...ребенком... Неужели я убил их обоих?...
– Кэри Мэйсон жив, – выдержав паузу, смилостивился Дэнил, – я отыскал его. Юго-западный район города, больница неотложной помощи Святого Бенедикта. Вот телефон и адрес, а также фамилия лечащего врача...
– В каком он состоянии? Скажи мне, Дэн, пожалуйста.
– Тебя это действительно интересует? Ну что ж, изволь, тем более, что не думаю сказать тебе что-то новое. Парень зверски избит и изнасилован, на теле и лице останутся шрамы. Ему сделали операцию. Это все, что мне удалось узнать. Да, еще к нему приходил инспектор полиции, сразу же после того, как он пришел в себя после наркоза. Судя по тому, что тебя никто не побеспокоил, Кэри Мэйсон не сказал копам правды...
– А ребенок? – нетерпеливо перебил я , – Кэри действительно беременный?
– Вот этого я не знаю, – нехорошо усмехнулся мой друг, – такие личные вещи врачи не сообщают никому, даже полиции, а только супругу и близким родственникам. Я посмотрел по книге регистрации посетителей – Кэри Мэйсона никто не навещал.
– Я... должен... его... увидеть... – заплетающимся языком выдавил я, с трудом поднимаясь с кресла. Груз вины давил все сильнее, и я чувствовал себя так скверно, словно через минуту должна была закончиться моя жизнь. – Я должен... – пол закачался, свет померк, и я, как впечатлительный хрупкий омежка, повалился в глупый позорный обморок...
Глава 10
Эйнар
– Что случилось? – щурясь от света, пробормотал я склонившемуся надо мной человеку в белом халате. – Почему я в больнице?
– У вас сильное нервное истощение, господин, – втыкая в мою вену иглу капельницы, ответил врач, – да и физическое тоже. Придется несколько дней полежать у нас, пока силы не восстановятся. Как же вы довели себя до такого плачевного состояния? Слишком много работали, не думая о последствиях? Страдали бессоницей или потерей аппетита?
– Нервное истощение? – растерянно повторил я. – Как долго мне придется здесь валяться? У меня нет на это времени! Послушайте, доктор, кто привез меня сюда? Он здесь? Уже уехал... Вы знаете больницу неотложной помощи Святого Бенедикта, это далеко отсюда?
– Зачем вам эта больница? – удивился врач. – Желаете лечиться там?
– Да, я настаиваю на переводе, и немедленно!
– Но почему, господин? У нас условия гораздо лучше, никаких нареканий со стороны пациентов, высококвалифицированный персонал, по какой же причине вы не доверяете нам свое лечение? – врач всеми силами пытался сдержать обиду, и я остро почувствовал себя виноватым, – впрочем, если вы хотите, мы сегодня же перевезем вас туда, только первоначально созвонимся с главным врачом на предмет наличия свободных коек, – он проверил скорость капельницы и вышел, оставив меня наедине с тревожными мыслями.
Дэнил уехал, и листок с телефоном больницы и фамилией лечащего врача Кэри где-то затерялся, но я надеялся все узнать в приемном покое, где обязательно ведется регистрация пациентов. Подрагивая от нетерпения, я ожидал, когда за мной придут, чтобы перевезти туда, где лечился от последствий моей чудовищной выходки любимый мальчик. Я сам не знал, что буду делать, когда найду его, как буду умолять забыть о том, что забыть невозможно, какие смогу найти слова, чтобы он услышал мое раскаянье и щемящую сердце вселенскую вину и боль... Я не надеялся ни на его прощение, ни на снисхождение, но желание увидеть его, убедиться, что он есть на этом свете, пересиливало все остальные чувства, в том числе и страх перед его ненавистью ко мне и неизбежной разлукой...
Не успел я обустроиться на новом месте, как уже встал, и пошатываясь от головокружения, поплелся в родильно-акушерское отделение, медленно таща за собой капельницу с питательным раствором.
– Вам лучше лечь, господин, – попытался остановить меня молоденький медбрат, но я только досадливо махнул рукой, пробормотав, что со мной все в порядке и я скоро вернусь.
В «омежьем» отделении на меня с изумлением уставился весь персонал. Мне заботливо подставили стул и предложили присесть, – видимо, видок у меня был не очень.
– Вы заблудились, господин? – вежливо спросил меня дежурный интерн. – В каком вы отделении лежите? Мы сообщим туда, и за вами пришлют медбрата...
– Нет, подождите, – сильно волнуясь, перебил я. – Кэри Мэйсон? У вас есть пациент с таким именем? Скажите, где его палата, я могу повидаться с ним?
– Кэри Мэйсон, – задумался интерн, – а, это тот самый парень, которого привезли к нам едва живого? Но почему вы спрашиваете о нем, господин? Вы родственник? Или знакомый?
– Он мой жених. Пожалуйста, позвольте мне его увидеть!
– Я провожу вас к старшему по смене. Пожалуйста, следуйте за мной.
В кабинете навстречу мне поднялся невысокий врач-омега с невыразительным плоским лицом. Внешне вежливый, он создавал впечатление не слишком общительного и открытого человека, лишь в силу необходимости вынужденного общаться с такими скверными существами, как альфы. Коротко кивнув на стул, он расположился напротив и спросил, чем обязан моему визиту.
– Господин Мэйсон выписался позавчера, – выслушав мой сбивчивый лепет, с осуждением в голосе сказал он. – Молодой человек провел здесь восемь дней, и за это время его никто не навестил, так почему же сейчас его жених явился сюда с таким опозданием? И как вы могли допустить, чтобы с близким вам человеком случилось подобное несчастье?
– Я виноват, – тяжело вздохнув, признался я. – Я очень виноват. Но, доктор, Кэри... он поправился? С ним все в порядке?
– Нет, не в порядке, – жестко ответил врач. – Ему надо было пройти полный курс лечения плюс реабилитацию, но он настоял на выписке. Сказал, что снимет швы и получит остальные назначенные ему процедуры по месту жительства. Кроме того, пациент получил серьезную психологическую травму, и ему в обязательном порядке потребуется квалифицированная помощь психиатра. Если это все, что вы хотели узнать, господин жених-х, я не смею вас больше задерживать!
– Доктор, а ребенок? Ребенок жив... или погиб? Скажите мне правду, доктор!
Врач посмотрел на меня, как на гадюку, и сморщился от отвращения. Минуту он молчал, словно раздумывая, а не послать ли меня лесом на все дистанции, потом вскинул голову и презрительно усмехнулся.
– А как вы думаете, молодой человек, после такого зверского изнасилования и побоев, в том числе и по животу, могло там остаться что-нибудь живое? – таким тоном мог бы отчитывать учитель нерадивого ученика, не имеющего представления об элементарных вещах нашего мира. – Если вы допустили такое варварство по отношению к будущему супругу, то не удивительно и ваше более чем странное спокойствие до сего дня, и запоздалое появление здесь, и нелепые вопросы не по существу. Мне нечего вам больше сказать, так что прошу вас покинуть мой кабинет.
Невыносимое чувство вины пришибло меня к земле стопудовым грузом. Сгорбившись, словно столетний старик, я вышел из кабинета врача и поплелся на выход, удивляясь, почему так размыт и неясен окружающий пейзаж. Подставка с капельницей оглушительно грохотала, игла колола кожу, но я даже не подумал посмотреть, все ли с ней нормально, пока все тот же интерн не остановил меня, чтобы поправить удерживающие ее пластыри.
– Скажите, вы ведь помните Кэри, значит, лечили его, – подняв на него взгляд, умоляюще прошептал я, – в каком он был состоянии, и почему так рано выписался? Ответьте мне, пожалуйста, я должен это знать!
– Я думаю, вам все сказал наш доктор, – вежливо отозвался интерн, – так что добавить мне нечего. Да, кстати, очень хорошо, что вы появились, а то мы не знали, что делать с вещами пациента, которые нашли после его выписки, ибо он не оставил никаких контактов, а кольцо дорогое, – омега открыл ящик у стола и вынул маленький пакетик, в котором ослепительно блеснул бриллиант. Мой подарок, обручальное кольцо, которое я с такой нежностью надел на пальчик Кэри в тот самый злополучный день рождения, – вот, господин, возьмите, мне очень жаль вам это говорить, но видимо вашему жениху оно больше не дорого. Пациент оставил его на тумбочке, но мы не сразу обратили внимание, и поэтому... Простите, вам нехорошо? Присядьте, выпейте воды! Я вызову из вашего отделения медбрата!
– Со мной все нормально, – зажимая в кулак золотой ободок, сдавленно пробормотал я, – не надо никого вызывать... Я доберусь... все в порядке... – в глазах потемнело, но я упрямо пошел, стараясь идти ровно и не задевать за углы. Не помню, как доплелся до своей палаты и тяжело дыша, сел на постель. Дрожащими руками вытащил кольцо из прозрачного пакетика и натянул на левый мизинец.
– Я никогда не сниму тебя, вечный укор мой и вечное раскаянье, – сдавленно прошептал, не сводя глаз с мерцания идеально отшлифованного алмаза, – память и боль моя, мука и совесть. Кэри... наш сын... для меня навсегда потеряны, я зачеркнул наше будущее, уничтожил надежду на счастье.... Я убил не только свою любовь, но и своего ребенка, мне предстоит теперь жить с этой чудовищной правдой до конца жизни.
Но надо хотя бы узнать, что мальчик дома, и с ним все в порядке. Пересилив себя, набрал номер ненавистного Гэйлорда, и вскоре услышал его изумленный презрительный голос.
– Чем обязан звонку такого выродка, как ты, Харт? – конкурент, как всегда, не стеснялся в выражениях. – Какую пакость ты еще придумал, раз осмелился звонить мне в офис?
– Мне все равно, можешь обзывать меня, как угодно, но скажи, как себя чувствует Кэри?
– Кэри? Мой сын? – в голосе Мэйсона неподдельное изумление. – Эйнар Харт спрашивает меня о моем сыне? И почему я должен с тобой откровенничать? Хоть он и оказался ни на что не годным дураком, но все же он мой сын, и я не обязан отвечать на твои вопросы. Раскрыл его? Выгнал? Чего еще хочешь?
– Не ерничай, Гэйлорд! Он дома, с ним все в порядке? Ответь просто – да или нет, мне больше ничего не надо.
– Вот сволочь, пристал, – заорал в трубку Мэйсон, – не знаю, какого черта тебя интересует этот бездельник, может ты умудрился действительно в него влюбиться, но дома он не появился, и где шляется по сей день, я не имею понятия. И не звони мне больше, нам не о чем с тобой разговаривать! – в трубке звякнуло, пошли частые гудки, а я еще долго слушал их, пребывая в ступоре.
Кэри нет дома... Но где же он? Страх за него терзал меня все сильнее. Он выписался из больницы позавчера, куда же он поехал после, если даже его отец ничего о нем не знает? Кого спросить и где искать? Стоп! Его воспитанник, приют... но сколько же их в городе? Я снова набрал Мэйсона, и на сей раз он заорал так, что у меня заложило уши.
– Какого черта, Харт? Чего тебе еще надо?
– В каком приюте живет воспитанник Кэри? Как его зовут?
– Зачем тебе это? В какие чертовы игры ты со мной играешь?
– Я не играю в игры. Просто скажи адрес приюта!
– Ты идиот! Откуда мне знать этот адрес? Я не слежу за тем, что делает и кому покровительствует мой слишком мягкотелый сын!
– Узнай! я не отстану от тебя, пока не скажешь!
Через десять минут я с новой надеждой в сердце набирал номер приюта святой Елены, молясь всем богам, что услышу, наконец, хорошие новости.
– Тоджин Нил? – удивленно спросили в трубке. – Он у нас больше не живет. Позавчера его опекун Кэри Мэйсон забрал его документы и увез с собой, сказав, что теперь мальчик будет жить в его доме.
– Куда они уехали, можете мне сказать?
– Этого мы не знаем, господин. Сожалеем, но ничем не можем помочь. Я вешаю трубку...
– Одну минуту! – поспешно закричал я. – Кэри... как он вам показался? С ним все в порядке?
– А почему вы спрашиваете? Вы кто ему, родственник?
– Да. Я его брат. Скажите, как его самочувствие? Дело в том, что Кэри уже неделю не был дома, и мы узнали, что он лежал в больнице.
– А, да, он нам сказал, что упал с лестницы, когда менял лампочку в прихожей. Он заметно прихрамывает и на лице два пластыря, а так в порядке.
Где мне искать его? Он забрал своего воспитанника и уехал из города. Оборвал все следы, заменил симку в телефоне. Семье на него наплевать, они его даже не хватились, да и он им платит тем же, если даже не побывал дома. Похоже, этот Тоджин Нил – единственное дорогое ему существо в целом мире. Был еще я, но это в прошлом...
Безнадежно вздохнув, я повалился на больничную койку, – опустошенный, обездвиженный, почти что мертвый... Мой Кэри, я найду тебя, я вымолю твое прощенье, пусть даже мне придется стоять перед тобой на коленях всю свою жизнь.
А через день я получил шокирующее сообщение из Японии. Отец попал в автокатастрофу и в тяжелом состоянии лежит в реанимации. Срочно вылетев в тот же день, я уже не застал его в живых. Похороны, вступление в наследство, экстренное акционерное собрание основных держателей акций нашей корпорации, – все эти события закрутили меня, как в черно-белом калейдоскопе, и очнувшись от горя, я обнаружил себя связанным по рукам и ногам должностью нового Президента созданной отцом огромной империи...
Кэри
Едва переступив порог больницы, я обнаружил, что с миром (или со мной) что-то неладно. Я остро ощущал всех альф, их резкий неприятный запах бил в ноздри, вызывая во мне почти панику, – я воспринимал каждого из них, как угрозу. В растерянности остановился неподалеку от выхода, пытаясь осознать новые реалии, и тут случайно один из самцов коснулся моего плеча, пройдя мимо, и я тут же непроизвольно сжался от ужаса, чувствуя себя на грани истерики.
– Спокойно, Кэри, не сходи с ума, – отойдя в сторону, я тщетно пытался взять себя в руки, – от того, что четверо подонков едва не убили тебя по приказу такого же бандита, мир не стал хуже, и всем этим прохожим нет до тебя никакого дела. Думай о чем-нибудь приятном или хотя бы нейтральном, и прежняя спокойная атмосфера вернется, только не зацикливайся на том ужасном вечере, иначе тебе сложно будет общаться даже с друзьями...
Я медленно шел по улице, упорно занимаясь аутотренингом, но ничего не менялось. Каждый встречный альфа пугал меня, и тело мелко вибрировало от невыносимого ужаса. Я ловил на себе их взгляды, – удивленные, а не похотливые, но пелена тревожного волнения мешала мне осознать это, пока случайно не увидел себя в витрине большого магазина, откуда на меня глянуло испуганное затравленное бледное существо, в котором я с трудом узнал собственную физиономию.
Где я, в какой части города? Я не удосужился спросить об этом в больнице, и теперь терялся в догадках, как мне добраться до своей бывшей уже квартиры и взять припаркованный недалеко автомобиль. Ехать в метро, зажатый со всех сторон альфами? Я точно не выдержу и грохнусь в обморок. Лучше взять такси, хотя водители почти все тоже альфы, но уж лучше выдержать одного, чем десять.
Вскоре я уже сидел за рулем своей машины, отходя от только что пережитого стресса, вызванного почти часовым пребыванием в такси наедине с вонючим самцом. Вот дьявол, как же мне жить дальше, если я буду похож на загнанного в угол беспомощного кролика, в ужасе шарахающегося в сторону от любого физического контакта? Потянулся в бардачок в поисках носового платка, чтобы вытереть выступивший на лице липкий пот и ... задохнулся от щемящего сердце запаха Эйнара Харта... Тонкий изысканный запах любимого, до боли знакомый, невыносимо приятный и возбуждающий, сбивающий наповал шквалом сумасшедших эмоций...
Я ткнулся лицом в его клетчатый платок и беззвучно зарыдал в голос, позволив себе целую минуту слабости. Господи, ну почему? Почему тысячи альф, которые ровным счетом ничего мне не сделали, воспринимаются мной как монстры, а этот гад, отдавший меня на растерзание своим сволочным шестеркам, по-прежнему вызывает такое ненормальное чувство родства и близости? Первым порывом было выбросить маленькую вещичку за окно, но рука отказалась повиноваться разуму. Сам не осознавая, что делаю, я отыскал в том же бардачке прозрачный пакет и бережно упаковал в него чудесно пахнувший платок, чтобы подольше сохранить этот запах.
Вот я дурак, точно крышей сдвинулся, правильно врач в больнице направлял меня к психиатру, наверное придется воспользоваться благоразумным советом. Робко завел двигатель, проверяя навыки водителя, – вдруг и машину вести разучился? К черту всех альф и идиотские страхи, сейчас в приют, заберу Тоджина и свалю отсюда в Винглоу. С другом уже созвонился, место мне будет, а больше ничего пока не надо, наконец-то смогу заняться любимым делом, к тому же работа моя такова, что мне не обязательно толкаться со всеми вместе в большом офисе. Диан выделит мне отдельный кабинет, и я сяду там затворником, пока не пройдет эта глупая «альфобоязнь», а уж потом...
Дальше этого думать я не хотел. Главное сейчас уехать отсюда, обустроиться на новом месте и скрыться от всех в тишине маленькой комнатки. Жить. Работать. Постараться забыть...
– Кэри, кто это сделал с тобой? – бросился навстречу Тоджин. – Кто посмел избить тебя? Я им устрою, только скажи!! У тебя такой шрам на лбу, да и внизу на щеке тоже!
– Тише, малыш, – предупредительно выставляя вперед руки, остановил парня я, – со мной все нормально. Сейчас я получу в приюте твои документы, и мы уедем отсюда, навсегда. Ты не против жить вместе со мной?
– Кто это сделал, брат мой? – сбавляя голос, но все так же взволнованно, повторил Тоджи. – И как же тебе было больно!.. – он робко дотронулся кончиками пальцев до моего лица, и я с трудом сдержал дрожь паники, – мой младший товарищ был хоть и подростком, но все-таки альфой. – Но теперь я с тобой, и больше никому не дам тебя в обиду! В приюте я занимался в школе боевых единоборств, и дальше продолжу учебу, чтобы суметь защитить тебя от всех негодяев этого мира!
– Прыгай в машину, я скоро. И да, вот еще что. Может, тебе и покажется странным, но не прикасайся ко мне неожиданно, сначала скажи об этом, ладно? Я чем-то заболел, и с некоторых пор на дух не выношу физических контактов. Думаю, со временем это пройдет, но пока...
– О, только не ЭТО! – выросший на улице парень слишком хорошо знал изнанку жизни. – Как посмели, сволочи, как они только посмели тронуть тебя?! Кэри, ты только скажи мне, кто они, я за тебя отомщу! Отрежу им все, что болтается!
Шесть часов за рулем основательно вымотали меня. Тело ломило, и сидеть было больно. Едва въехав в Винглоу, мы остановились в первом же недорогом мотеле, отложив визит к Диану и все прочие дела на завтра. Растянувшись на постели, я долго смотрел в окно на огни чужого огромного города, отныне ставшего мне домом, оптимистично уверяя себя, что все у меня получится...
