Текст книги "Ты мой последний шанс (СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Часть 14

Дэнни

– Оги-и... – сердце колотилось как сумасшедшее, – мне нечем дышать...

Он только смеялся, крепко прижимая меня к себе. Мы стояли возле моего вращающегося стула, с которого он меня сдернул, его руки обвились вокруг пояса, и мне ничего не оставалось, как обнять его за шею, сделав контакт наших тел еще более полным. Дьявольский оборотень целовал меня в губы, не обращая внимания на еще не зажившую ссадину, и этот букет боли и наслаждения действовал на меня совсем запредельно, заставляя издавать какие-то странные булькающие звуки. Мне было стыдно за свою несдержанность, но это чувство тут же гасилось другим, более мощным, которое заполняло меня до отказа, бросая тело в сладкую дрожь предвкушения близости...

Я гладил его сзади по шее, поднимая волосы, они струились сквозь мои пальцы шелковым облаком, и я еще поймал себя на мысли, что могу сейчас выдавать такие чумовые лирические сравнения. "Поэт, мать твою... – слабо мелькнула в голове ирония, которая тут же исчезла, растворившись в нежных влажных касаниях Огиных губ к мочке уха и ниже. Пуговицы он мне уже давно расстегнул, а теперь еще и забрался руками под рубашку, гладя и трогая голую спину. Это здорово заводило, и мне неудержимо захотелось сделать с ним то же самое.

Оставив в покое его шевелюру, я изловчился и пополз руками вниз, обняв его точно так же, как и он меня, и с наслаждением запустил ладони под его одежду. Во что он там был одет, я не понял, вроде бы Гарик не прикупал ему таких шмоток, а впрочем, какая к чертям разница? Было так безумно приятно забраться к нему под эту тряпку и почувствовать гладкую нежность горячей кожи, что в голове зазвенело и тормоза окончательно отказали...

Я потянул то, что скомкал в кулаках, вверх, и он помог мне, подняв руки, потом ловко стянул все еще висевшую у меня на плечах рубашку, и мы снова прижались друг к другу, теперь уже голыми торсами, задохнувшись от острого ощущения близости. Он гладил меня по спине, я в ответ тоже гладил его, скользя ладонями по шелку кожи, мы оба балдели и задыхались от нежности, губы сами находили какие-то особенные точки касания, сводя с ума от дикого танца поцелуев, и каждый прожигал насквозь, не давая передышки измученным от страсти телам.

Даже сквозь одежду мы чувствовали сильное возбуждение друг друга, но пока медлили с дальнейшим раздеванием, находя какое-то мучительное бесконечное удовольствие в этих неспешных дразнящих прикосновениях, под хриплое дыхание друг друга и тихие протяжные стоны удовольствия.

Сегодня все было как-то иначе, чем в первый раз, когда я принимал его за морок, может потому, что желание было обоюдным, не омраченным с моей стороны никакими нелепыми страхами. Я чувствовал его искренность, и в ответ мне хотелось бормотать какие-нибудь глупости и слышать такие же от него, ни о чем не думать и ничего не бояться. Он мой, он со мной, а больше сейчас ничего не надо! По телу бежали мурашки, отзываясь внизу отчетливым напряжением, и я не понимал, что доставляло мне большее блаженство: прикосновения Огиных губ к моему телу или тот умопомрачительный трепет, с которым мои губы ласкали его...

– Дэн... Дэнни... – его ладони сползли ниже, обхватывая мои ягодицы поверх брюк, лаская и прожигая нестерпимым жаром даже сквозь плотную ткань, и мне снова захотелось сделать с ним то же самое. Он тихонько застонал и приник поцелуем к моим губам, а я вдруг так не вовремя фыркнул, отчетливо представив, как мы выглядим сейчас со стороны: обнаженные до пояса извращенцы, ухватившие друг друга за пятую точку...

Ну и плевать, кому какое дело? Мне так хорошо сейчас, да и ему, надеюсь, тоже. Не разрывая поцелуя, я потерся о его обнаженное тело своим, задевая сосками такие же точно его, и эта чертова ласка взорвала меня снизу вулканом наслаждения, полыхнув обжигающим нестерпимым огнем...

– Черт, я долго не выдержу...

– Да и я на пределе...

Ой, интересно... Раз он мне ответил, то значит, я тоже сказал это вслух?

Не сговариваясь, мы стащили друг с друга все, что еще оставалось, и пошли в душ. Вода ласково обрушилась на наши возбужденные тела, а мы упали в ванну, благо она у меня достаточных размеров, улеглись валетом и принялись самозабвенно дарить друг другу сказку экстаза.

– Это было чертовски здорово... – пробормотал он, выпустив изо рта мой опадающий член, ласково поглаживая его своими длинными чуткими пальцами, – хотя и довольно неудобно. И как это мы умудрились поместиться здесь, в такой тесноте, а, Дэнник?

– В тесноте не в обиде, – лежа головой на его ноге, выдохнул я. – Только попробуй исчезнуть, противный котяра! Ты за меня теперь в полном ответе, кто развратил, тот и должен платить по счетам!

– Да не вопрос! – рассмеялся он, довольно потягиваясь. – Слушай, а мы набрызгали тут прилично, соседи снизу жаловаться не прибегут?

– Да не должны, лужица совсем маленькая, – перевесившись через край ванны, оценил я. – Но давай-ка заканчивать с водными процедурами, как-то не вовремя мы их затеяли... Ой, ты чего это? Задерни занавеску, а то на самом деле на скандал нарвемся. В нашем доме, между прочим, слышимость отменная, так что поаккуратней с разными сомнительными возгласами!

– То-то ты так громко стонал подо мной в наш первый раз, – подколол Оги, – и не боялся, что соседи вычислят!

– Да кто бы говорил... Ой, а у тебя в животе урчит, голодный, котик? Пойдем, я покормлю тебя чем-нибудь вкусненьким!

– Эх, кто-то счас получит у меня по полной за ехидный язык! – мы, наконец, вылезли из ванной и принялись вытираться, вырывая друг у друга одно полотенце, хохотали и дурачились, загораясь новым огнем от частых прикосновений. – Давай оденемся, Дэн, иначе так и останемся голодными. Чего-нибудь по быстрому сварганим и продолжим, уже по-нормальному в постели, а не в такой тесноте, ты ведь не против, рыжик?

– Утухни, извращенец, – я отобрал у него полотенце и запустил в голову пушистым комом, – мы ж только что с тобой хрен знает чем тут занимались, а ты и еще хочешь? И что это еще за «рыжик»?

– Ну это ж было так, не в счет, – фыркнул он, – просто такая маленькая шалость... И разве ж ты не хочешь продолженья? Мы ляжем с тобой в теплую кроватку, и там...

– ...займемся русским языком! – я влез, наконец, в штаны, шлепнул его по губам и пошел на кухню, – иначе ты так и останешься неграмотным невежей. Будешь у меня буквы писать, как в первом классе, потом слова и предложения. Усек, котяра?

– Усек, учитель! – подыграл он, следом за мной входя в кухню. – Какие будут указания? Картошку чистить?

– А ты умеешь, Ваше Сиятельство?

– Чего я только не умею, – вздохнул он, принимаясь за дело. – За столько лет с кем только не общался! Но никогда я так не чувствовал себя, как здесь с тобой, легко и просто...

...Картошка весело булькала в кастрюльке и мясо шипело на сковороде, но мне казалось, что вся кухня пропахла вовсе не запахами еды, а моим Оги, и когда он подошел ко мне сзади и обнял, прижимаясь ко мне горячим телом, я блаженно закрыл глаза и отдался этому сводящему с ума мгновению, забыв обо всем на свете.

– Ты захотел меня сегодня, – не оборачиваясь, тихо пробормотал я, старясь говорить спокойным голосом, – но почему? Пытаешься использовать по максимуму последний шанс, или на самом деле что-то начинаешь ко мне чувствовать?

– А ты сам как думаешь? – со значением спросил он, обжигая мне шею своим дыханием. – Дэн, не могу пока сказать, что без ума в тебя влюблен, но ты меня заводишь с полуоборота. Твои рыжие волосы, которые ты так хотел перекрасить, они рыжие не только на твоей голове, но и там... Там они у тебя тоже светлые и мягкие на ощупь... Это почему-то так откровенно возбуждает, что я теряю голову от одного лишь легкого прикосновения к тебе... Хочу тебя любить, чувствовать рядом, это волнует и дарит надежду, ты понимаешь?

– Оги. Мясо сгорит... – я повернулся в его руках и оказался к нему лицом. – Не исчезай, пожалуйста, не надо. Я сегодня прогнал всех нахальных девчонок, которые ко мне цеплялись, они мне не нужны, никто не нужен, только ты... Ты можешь не влюбляться в меня, это неважно. Только не исчезай, я не смогу без тебя жить...

О, черт, и что это такое я болтаю? Я разве умею объясняться в любви??? Когда я научился такой чумовой откровенности? Краска бросилась мне в лицо, и я смущенно опустил глаза, чувствуя как щеки пылают нестерпимым жаром.

– Ты милый. И очень отзывчивый. Мне хорошо с тобой, и я тоже не хочу терять тебя, Дэнни... – Огина ладонь приподняла мое лицо за подбородок, ласково коснулась щеки, и я снова поплыл, отдавшись сводящему с ума поцелую. – Не думай, что я так стараюсь только потому, что хочу остаться человеком. Я так стараюсь, потому что хочу остаться именно с тобой!

Он нехотя выпустил меня из объятий, и мы занялись ужином. Дожарили мясо, наскоро покромсали салатик и навалили по полной тарелке отварной картошки. Пиво слегка ударило в голову, добавив желания, и мы ели вдвоем на тесной кухоньке моей съемной однушки, жадно глядели друг другу в глаза, думая об одном и том же. Как свалимся на кровать, сдерем друг с друга все мешающие шмотки и будем до одури целоваться, сдержанно постанывая от нарастающего внутри чувственного блаженства...

Что ждет нас впереди? Мы этого пока не знали, но сегодня мы были вдвоем и чувствовали себя на седьмом небе от счастья. Болтали какие-то глупости, лаская друг друга взглядами, хихикали и подкалывали, не вдаваясь в смысл сказанного, и мне казалось, что я слышу, как бьется его сердце, в унисон с моим собственным...

– Оги, ты как, наелся? Хочешь добавки?..

– Хочу... Очень хочу... тебя, мой Дэнни...