Текст книги "Ты мой последний шанс (СИ)"
Автор книги: Лана Танг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Часть 11
Огест
Отыскав взглядом Дэна, я почувствовал настоящую радость, хотя подойти к нему было пока нереально, – зрители выходили со своих рядов друг за другом параллельными ручейками, сливаясь у выхода в общую живую реку.
-Дэн! – с радостью воскликнул я, когда мы встретились, незаметно касаясь в толпучке его руки. Совсем ненадолго, но этого мне вполне хватило, чтобы почувствовать себя увереннее. Мы вывалились из зала на холодную улицу и остановились неподалеку, поджидая остальных. Если честно, совсем не хотелось куда-то еще идти, и я с радостью вернулся бы сейчас домой и провел спокойный вечер в компании моего студента, но моего желания никто не спрашивал, и я молча ждал, что будет дальше.
-Как фильм? – Дэн спросил без всякого интереса, просто чтобы не молчать, и по его тону было нетрудно догадаться, что настроение у него не из лучших. Наверно, все время, что мы проторчали в кино, он чувствовал себя неуютно, накрутив себе всяких глупостей про меня и Люду.
-Нормально, – чтобы не расстраивать его еще больше, ответил я, – Дэн, а нам обязательно надо идти в эту общагу? Я бы лучше домой...
-Дома ты еще насидишься в своей провинции! – отпарировал подошедший Макс. – Мы уж ребят предупредили, они и винца прикупили, и закусок состряпали! Ты любишь эстраду? Какие хиты тебе нравятся?
-Эстраду? – я на минуту задумался. В начале семидесятых противный Бранимир сплавил меня одному мужику, который работал истопником в маленьком клубе провинциального городишки. Я прожил все десять дней в этом очаге культуры, слушая по вечерам пластинки, которые сам ставил на большое устройство под названием радиола. О, вот забыл, и как там звали этого певца с высоким голосом? – Да, очень люблю! Такие пронзительные мелодии и слова хорошие, только не всегда понятные. «Хмуриться не надо, лада, для меня твой смех награда, лада...»
-Чего? – вылупился Макс. – Что за старье ты вспомнил? Не слышал ничего о поп-музыке и о роке? Ну, темнота! Мы счас тебе такие диски поставим, с ума сойдешь! Слышь, Дэн, а где девчонки? Они же с вами были?
-Да вон идут, застряли где-то...
-Вот черт, а я хотел вам предложить сбежать от них.
-Сбежишь от этой дуры, как же? – иронично хмыкнул Дэн. – Нам надо сплавить их куда-то, отшить, понимаешь?
-Но это может сделать только Огест, Людка ведь к нему прицепилась, – заговорщицки подмигнул Макс. – Но может, она ему нравится? Что скажешь, Оги?
-Нет, – я покачал головой, – просто пытался быть вежливым.
-Тогда отшей ее, пока не поздно, а то Димон еще чего-нибудь выкинет. Ревнивый, козлина, до жути. Ну, думай же быстрей, чувак, они уже совсем близко!
-Придумал! – меня вдруг осенила простая, но безотказная идея. – Как называется парень, у которого ну... не получается с девушками в постели?
-Импотент, что ли? – вытаращился Макс. – И ты такое сможешь про себя наврать? Ну, молоток!...
-О чем вы, мальчики? – Людка подбежала и сразу же повисла у меня на руке. – Нас там в толпе зажали, еле вылезли. Мы пропустили что-то интересное?
-Я должен поговорить с вами, Люда, – сделал трагичную мину, уныло выдавил из себя я, – наедине... Давайте, отойдем в сторонку, ребята подождут...
-Конечно, Оги, – она птичкой порхнула влево, таща меня за собой, – надумал познакомиться со мной поближе?
-Простите меня, Люда, – я опустил голову, словно стыдился того, что собирался сказать, – вижу, что вы очень хорошая девушка и проявляете ко мне интерес, поэтому не могу обманывать ваши ожидания. Надеюсь, мои слова останутся между нами? Можно я на французский перейду, так мне будет легче? – она не совсем уверенно кивнула, лицо приняло озабоченный взволнованный вид. – Так вот, два года назад со мной случилось несчастье, меня сбросила на всем скаку необъезженная лошадь, и с тех пор непоправимая травма сделала из меня конченого человека, не способного ответить на любовь женщины... Вы понимаете, о чем я?
-Что? Не встает? Совсем? – жалобно глядя на меня, свистящим шепотом выдала отличница с иняза на чистом русском, покоробив мой слух такой прямолинейностью. – Но как же так, ведь ты такой красавчик!? И ничего нельзя сделать, может, лечение какое-то, операция?
-Нет. Ничего. Сей страшный приговор мой однозначен. Вот почему я вас прошу меня оставить, – я подумал, не подпустить ли мне слезу для достоверности, но и того, что я изобразил, оказалось достаточно – девица была явно шокирована!
-Как жалко... – выдавила она, глядя на меня как на безнадежно больного, которому осталось жить всего ничего. – Но, Оги, ты не отчаивайся! Сейчас двадцать первый век, и медицина идет вперед, врачи обязательно что-нибудь придумают! Спасибо, что честно сказал, никто из наших парней ни за что бы в таком не признался. Но можно, я хотя бы сегодня с тобой побуду? Поговорим, потанцуем? Ты так здорово умеешь это делать!
-Что может дать нам этот вечер, Люда? – с дешевым пафосом воскликнул я, но она ничего не заметила. – Я буду помнить вас в своей сибирской деревне! Прошу вас, не грустите, и не выдавайте никому мой печальный секрет. Об этом даже брат не знает...
-О, бедный... как же ты, наверное, переживаешь...
-Да, это тяжело, но я уже смирился... Пойдемте, нас все ждут, и наверняка теряются в догадках, о чем мы говорим сейчас с вами.
-Не беспокойся, Оги, я никому не скажу...
Мы медленно подошли к остальным. Я старался сохранять невозмутимый вид, но глядя на застывшую в ожидании компанию, сделать это было довольно сложно. Подруга смотрела на нас с беспокойством, а Макс старательно корчил какие-то кислые мины и закрывал рукой лицо, словно боялся чихнуть.
-Ну, чуваки, чего мы ждем? – подражая современному сленгу, преувеличенно весело воскликнул я, незаметно подмигивая парню, чтобы держался в роли и воздержался от неуместного сейчас смеха, – вперед, в общагу!
-Что-то случилось, Люда? – допытывалась меж тем у подруги внимательная Милана. – Ты в лице переменилась после разговора с Оги...
-Нет, все отлично, что могло случиться? – унылым голосом произнесла девица. – Бежим скорей, погода портится, такой ветрище поднимается, аж до костей пробирает!
***
В общаге мне совсем не понравилось, живо напомнив те скучные обшарпанные коридоры и порванный линолеум на полах в таком же очень похожем, где я жил тогда с мужиком, которому сплавил меня в очередной раз поганец Бранимир. Такой же унылый и тусклый интерьер, давно некрашеные стены, лестница со сбитыми ступеньками и облупленными перилами, но имелись и отличия в том смысле, что не бегали по этажам несносные дети, и крикливые дамочки в неопрятных халатах, вечно таскавшие из кухни в комнаты кастрюли и сковородки, не орали на них, тщетно призывая к порядку. Нет, судя по запахам, еду здесь тоже готовили, однако беспорядочного движения по коридорам не наблюдалось, вернее, оно было, но куда слабее, и можно было не опасаться неожиданно наткнуться на какую-нибудь нервную домохозяйку и быть обруганным отборным трехэтажным матом.
Мы поднялись по лестнице и прошли длинный узкий коридор, по обе стороны которого располагались двери комнат, за каждой из которой гудела жизнь. Веселый смех, оживленные голоса, – иной раз кто-то выходил, даже здоровался с нами, но в целом общага была не слишком оживлена в этот вечер.
-Дэн, а для чего устраивают такие человеческие муравейники, как общага? – задал я давно интересующий меня вопрос. – Разве в этой большой стране так мало места, что надо поселять в одном месте столько народу?
-Ну, я не знаю, как-то не задумывался... – растерялся он. – Студенты всегда так живут и никто не жалуется. Близко к универу, дешево, весело.
-А почему ты не живешь в общаге?
-Пока не получил места, приходится снимать квартиру, – ответил он. – Как получу, то тоже перееду.
-Но почему? Ведь одному же лучше!
-Ну, да, наверно, лучше, – ответил он, – но дорого и ехать далеко. Вот в пятницу проспал и на зачет опоздал, а жил бы в общаге, так по любому вовремя явился. Да и тебя бы мне никто не сплавил! – последние слова он сказал совсем тихо, воспользовавшись тем, что мы немного отстали от остальных.
-Жалеешь, что пришлось со мной связаться?
-Не то чтобы жалею, – замялся он, – но чувствую себя в ответе за тебя... что ли?.. Мне будет жалко, если у тебя со мной не выйдет...
-А если ты в общагу переедешь, то значит бросишь бедного кота?
Он остановился, пристально глядя на меня, – похоже, такая мысль до сих пор еще не приходила ему в голову. – Нет, не смогу, – со вздохом сказал он, – даже если придется отказаться от места, но тебя я никогда не брошу!
-Дэн, а чего там будет-то, ну куда мы сейчас идем? И как мне там себя вести?
-Болтай поменьше, а остальное по обстоятельствам. Ну, разберешься, что к чему. Мы постараемся с тобой недолго, маленько посидим и свалим.
***
В комнате, куда мы зашли, было полутемно и более чем тесно. Я разглядел вдоль стен четыре кровати, а у окна довольно большой стол, уставленный бутылками и всякой снедью. Жилую часть от прихожей вместо стены или перегородки отделял платяной шкаф, образуя как бы маленький отсек, где находились вешалки. Хозяева – четыре рослых парня, и еще две гостьи, миловидные девушки, высыпали нам навстречу, шумно и весело приветствуя. Мы сняли верхнюю одежду и прошли внутрь, осторожно пробираясь между кроватями.
-Дэн, это и есть твой деревенский брат? Привет, я Виктор! – один из парней крепко пожал мне руку. – Да, ты и в самом деле симпатичный, нам Макс все уши прожужжал про твои бицепсы! Действительно в конюшне накачался?
-Ну, да... – не слишком уверенно ответил я, оглядываясь на Дэна. На нем снова повисла та девица с длинными волосами, и почему-то мне это совсем не понравилось. – А вы здесь вчетвером живете, ВиктОр? В такой маленькой тесной комнатке? Да как же вы в ней помещаетесь, здесь же наверно и дышать бывает нечем?
-Да ничего, привыкли, – новый знакомый дружески хлопнул меня по плечу. – Но знаешь, Огест, давай лучше «на ты», а то мне как-то стремно, что меня другой пацан так величает. Ты из деревни, да? Наслышан. Ни разу не бывал в общаге? Наверно, дом у вас большой?
-Да, двухэтажный, двадцать комнат, не считая кухни и кладовок, и флигель есть, огромная конюшня... – я прикусил язык, наткнувшись на ошарашенные от изумления глаза ВиктОра, одновременно получив весьма ощутимый щипок в бок от Дэна. – Ну, в этом доме пять семей живет, так что на каждую немного помещений...
-Ааа, – брови парня встали на место, – что-то типа деревенской коммуналки! А я уж подумал, что ты счастливый сынок новых русских, и папашка твой крутой особняк выстроил в вашем захолустье! Да ты давай, проходи, чего застыл посредине? Это Мирон, это Серега, а это Влас. Девочки, знакомьтесь: Огест, братишка Дэна из деревни!
Все заговорили, оживленно обступая меня, хватали за руки, бесцеремонно рассматривали, – похоже что я, экзотический конюх из глухой деревушки, здесь сегодня в роли главной развлекаловки, так что отделаться односложными ответами вряд ли удастся. Вон ведь придурок Дэн, наболтал про меня всякого, и как теперь мне вывертываться из этой переделки, что отвечать про конюшню и медвежий угол, из коего я, по его версии, родом? Надо будет еще узнать, кто такие новые русские и чем они отличаются от старых? Думаю, вряд ли возрастом, тут явно какая-то другая фишка...
-Огест, кто дал тебе такое необычное имя?
-Отец, – первый вопрос был простым, и я с радостью на него ответил. – Мой уважаемый родитель Симеон Голштейн-Гортопский, царствие ему небесное!
-Ты сирота! О, извини... – студенты скорчили сочувственные гримасы, а я получил еще один щипок от Дэна.
-Чего ты мелешь, идиот? – сердито зашипел он мне на ухо. – Пошли за стол, хозяева, нам долго тут в дверях торчать? – это уже громче, одновременно подталкивая меня к правой стороне, с твердым намереньем сесть со мной рядом, но ему помешала Милана, дернув на себя за другую руку. В результате я оказался за столом между ВиктОром и Максом, а Дэн с Миланой и Люда напротив. Ну ладно, тоже хорошо, буду на него смотреть, прежде чем что-то отвечать на вопросы.
Я поднял голову и виновато улыбнулся, наткнувшись на его бешеный взгляд, в котором читалось все, что он сейчас обо мне думает! «Ты псих, болтун, дурак, умалишенный»... ну как-то так, несложно догадаться... и это внезапно привело меня в бешенство. Из-за кого я тут, скажи на милость? Зачем ты притащил меня в эту общагу, и что я должен отвечать на бесцеремонное любопытство твоих приятелей, которым ты наболтал про меня разных глупостей? Я жил в особняке, а лошадь видел только из окна кареты! Я не умею ее запрягать, никогда не бывал в конюшне и ничего не знаю про Сибирь и тайгу!
-Давайте выпьем! – отвлекая от меня внимание парней и девушек, предложил Дэн. – За встречу и знакомство!
-Да погоди ты, что с тобой такое? Ты вроде не особо рьяный до спиртного, – пытался остановить его ВиктОр. – Мы хотели сначала пообщаться, твоего братишку про деревню расспросить. Не каждый день такого чувака встречаешь, который конюхом работает! Я, честно, думал, что у нас и деревень-то путных не осталось, а тут еще и лошади где-то водятся...
-А чо там интересного, конюшня и конюшня, – отвинчивая пробку, Дэн торопливо разлил водку по стопкам, – заходишь, длинный коридор, по обе стороны стойла, из каждого лошадиная морда высовывается, а рядом на крючке сбруя висит, – похоже, он знал про устройство конюшни куда больше меня, и я затаил дыхание, впитывая полезные знания. – А ест лошадь овес, ну и еще сено, а на закуску яблоко или морковку. Так, Огест? Вот вроде бы и все, завязывайте про конюшню, достало уже. Давайте, парни, разбирайте стопки...О, извиняюсь, девушки, конечно, тоже! Я всем налил?
На следующие пять минут вопросы прекратились, так все активно пили и ели. Я пробовал было улизнуть от употребления чрезмерного количества спиртного, но мне не позволили, всей компанией наблюдая за полным опорожнением моего сосуда, да еще приговаривали: «Пей до дна, пей до дна!» После пятого или шестого захода я посмотрел на соседей мутным взором, как-то плохо соображая, где нахожусь, и увидел, что компания сидит за столом уже не в полном составе. Двое парней уединились с девочками на своих кроватях и взахлеб целовались, Гарик и вовсе дрых на оставшейся свободной, Милана висла на Дэне, и у меня возникло странное желание оттащить ее за длинные лохмы куда-нибудь подальше. Похоже, он вяло отбрыкивался от девчонки, но может, это мне так казалось, однако когда она совсем обнаглела и потащила его из-за стола к дверям типа потанцевать, при этом попытавшись еще и поцеловать, я приподнялся, чтобы вмешаться, и так бы и сделал, если бы не мои соседи справа и слева, одновременно дернувшие меня за руки.
-Эй, Оги, ты чего, оставь его, брательнику полезно расслабиться, – это Макс, – его позавчера девчонка бросила. Клин клином вышибают, вот и пусть потом кусает локти, дура! – довольно засмеялся парень, подливая мне еще порцию водки. – Давай-ка лучше выпьем! Ты чо, чувак, не хочешь?
-Давай, давай, – подал голос и ВиктОр, тоже подставляя стопку, – а после нам про глушь свою расскажешь. Тебе ваще-то сколько лет, ты в армии служил?
Сколько мне лет? Задурманенная алкоголем голова отказывалась думать, да мне еще и плохо видно, чего там Дэн вытворяет... Ну и зачем я столько выпил? Так, счас прикину... В 1813 мне было девятнадцать, ну а потом считались только те дни, что я ходил человеком, то есть где-то еще лет пять... И что же И-Т-О-Г-О?...
-Двадцать четыре... с половиной... – язык не повиновался, и я прилагал немалые усилия, чтобы говорить внятно. – Что же кас-сается армии, то в ранней юности я о-чень желал пойти по военной линии, но родитель не разрешил, сказав, что я д-должен учиться управлять пом-местьем...
-А, я усек! Твой старикан тебя от армии отмазал! – ВиктОр опрокинул в рот стопку и захрустел огурцом. – Ты не жалей, там дедовщина, беспредел и вообще кошмары! Горячих точек до фига, и на кой ляд туда соваться? Нам для чего за чужие дела помирать, на какой-то долбаной войне или в зоне вооруженного конфликта? Ты что про это думаешь?
Я снова оглянулся по сторонам в поисках Дэна. Как можно здесь танцевать, где и развернуться-то негде, и разве то, как они тесно прилипли друг к другу, можно назвать танцем? Вот гад, бросил меня на произвол судьбы и подсказать не хочет, чего мне врать этому парню? Чего бы выдумать такое-эдакое про войну правдоподобное, в башке кружение и ничего на ум не лезет...
-Война нас не коснулась, она шла далеко, так что я не знаю про нее, но многие соседи хорошо на этом нажились, и даже некоторые крестьяне офицерами домой возвращались, и трофеи с собой привезли...
-Эт точно, контрактникам в Чечне неплохо заплатили, но только поначалу, а потом обманули, показав дырку от бублика. Но ты сказал, что твой старик... того... скончался? Недавно, что ли?
-Нет, очень давно, но Бранимир, зараза, мне не говорил, где и как это случилось, и я не знал...
-Не знал? Так твой отец с вами не жил, что ли? А как же бизнес, ты сказал у вас поместье, ну то есть, ферма? Слышь, парень, ничего не понимаю! Ты растолкуй понятней как-то... Если живешь в коммуналке и работаешь конюхом, то что там про поместье? Оно чье, твое или нет? И кто такой этот Бранимир, который скрывал от тебя кончину отца? Твой отчим? Или конкурент?
-Он сутенер! И гадкий колдунишко! Он мне всю жизнь испортил, подлый человек!
-Су... сутенер? – даже отравленное спиртным сознание подсказало, что я снова сморозил какую-то глупость. – ...а, понял! Этот Бранимир нарочно скрыл от тебя правду про отца, завладел вашим семейным бизнесом, а тебя пытался сплавить куда подальше, продав в бордель богатым теткам, сейчас полно таких толстух извращенок, падких до красивых парней. Плохая у тебя житуха, Огест, и правиль-на ты сделал, что сбежал оттуда! – ВиктОр обнял меня за плечи и даже потрепал по волосам. – Ты нас держись, мы враз поможем...
-А ну-ка отвянь от него, Витька! – сердито заорал Макс и сбросил с моих плеч руку ВиктОра, – и не надоедай ему со всякой чухней, вон лучше Людку прикадри, ее сегодня Оги отшил. Смотри, скучает девочка, нельзя же так, все парочками, а она одна.. Эй, Влас, а ты чего сидишь пень пнем, поухаживай за гостьей...
-Отстаньте! – зашипела Людка, – мне и без вас хорошо. И никто не отшивал меня, у нас ничего не было, мы просто по-дружески общались с Огестом. Скажи им, Оги! И вообще забей на них, алкашей, пошли лучше потанцуем, ты обещал мне, помнишь?
-Но как здесь танцевать, тут совсем нет места! – вяло возразил я, но Людка уже тянула меня через стол за руку, опрокидывая бутылки, и я поднялся, чтобы избежать дальнейших «разрушений». Меня мотнуло в сторону, и я подумал, что вставать сейчас не лучшая идея. Сзади меня подхватил Макс, задержав руки на моей спине дольше положенного.
-Ты клевый парень, Оги, – плюхая меня назад на стул, шепотом сказал он мне на ухо, – но странно на меня действуешь. Когда я на тебя смотрю, каждый раз какое-то шевеление в себе ощущаю. Как думаешь, к чему бы это?
-Не знаю, – честно ответил я. – А ты сам как считаешь?
-Ну, вы чего? – Людка уже выбралась из-за стола и сейчас стояла возле нас в выжидании. – Долго мне еще тут торчать столбом, пока вы шушукаться будете?
-Пошли втроем! – нашелся Макс, хватая за руки меня и Людку. – И песня быстрая, счас сбацаем все вместе... – мы вылезли из-за стола и вышли на средину.
Я плохо представлял себе, что надо делать, да и ноги держали не очень. Мы потеснили Дэна с Миланой и тесно встали рядом с ними. Все начали дергаться и махать руками в такт бурной и совсем не танцевальной мелодии, я попытался подражать нелепым движениям, но тут же споткнулся и начал падать. Людка вовремя подхватила меня, обняв за талию, и я завалился на нее в поисках опоры, обеими руками обхватив за плечи.
В этот самый момент дверь распахнулась, и в комнате объявился Димон.
-Я так и знал, ханурик, что ты опять завис с моей девчонкой! – отшвыривая от меня Людку, проорал он, замахиваясь над моей головой пудовым кулаком...
Часть 12.
Дэнни
«Я просто за него в ответе, я просто за него в ответе...» – мысленно твердил я, пристально наблюдая за графом. Настроение было ни к черту, хотелось или заорать во всю глотку, чтобы выпустить пар, или сотворить еще какую-нибудь безумную глупость, лишь бы вытащить Оги отсюда и поскорее уехать с ним домой. И на кой черт все это так завертелось, раскручиваясь в геометрической прогрессии, грозя вообще стать непредсказуемым? Сначала Макс с Гариком, теперь девчонки? Наш ночной клуб, полиция, кино и общага? Да разве реально уследить за ненормальным болтуном, который все больше запутывал выдуманную мной наспех легенду?
От Людки он отделался, наврав про себя хрен знает чего, зато теперь к нему Витька прицепился, а этот дурень умудрился и тут наговорить такого, что у меня уши в трубочку свернулись! Одна только байка про двадцатикомнатный дом чего стоит!
Я поспешил ускорить пьянку, что было мне совсем несвойственно, но это единственная разумная мысль, которая пришла в голову. Будут парни навеселе, съедят все Огины чумовые истории за милу душу, списав на пьяную болтовню, так что чем больше они водяры выжрут, тем лучше! Щедро подливая в стопки спиртного, я только одного опасался, – как это все подействует на самого графа, потому что понятия не имел, сколько он может принять, чтоб и до кондиции дойти, и не отрубиться? С одной стороны, если он всего лишь десять дней в году человеком был, то пить ему не часто доводилось, но с другой... он общался по милости Бранимира с разной швалью и должен был всему обучиться, да и пусть лучше завалится мордой в салат, чем ахинею нести!
Еще эта чертова девка на мне висела, в рот ей кило дуста! Выпив пару стопок, Милана стала более настырной и пыталась раскрутить меня на поцелуи, меж всякой чепуховой болтовни выдав одну интересную фразу о том, что Снежка меня бросила не случайно.
-Ты это о чем? – воззрился я на нее. В голове шумело, хоть я и старался схалтурить, влив в себя меньше всех, но все равно мысли прыгали как белки, не желая проясняться. – Ты мне по-русски изложи, так чтоб понятно было.
-Инфа не бесплатная, – хохотнула она, – дорого стоит...
-Вот вымогательница! – возмутился я. – Думаешь, за такую чушь я еще и платить буду? Мне по фиг эта Снежка, мы не больно-то с ней и ладили. Бросила, и черт с ней, рыдать не собираюсь!
-Да ладно тебе, шуток не понимаешь, – примирительно проворковала Милана, – пошли потанцуем, и я расскажу...
Я покосился на сидевшего напротив Оги, прикидывая, можно ли оставить его без присмотра, но решил, что сейчас от меня все равно толка мало, мне до него не добраться, его парни к самому дальнему углу притиснули, глаза у него шальные, так что с пьяного спрос небольшой, пусть мелет что душе угодно, а тут, глядишь, я смогу узнать от подвыпившей девчонки что-то и полезное...
-Ладно, идем, если сумеем там втиснуться, – примирительно буркнул я, позволяя ей утащить себя из-за стола в более чем скромное «танцевальное пространство». Впрочем, много места ей и не требовалось, потому как она просто повисла на мне, обхватив руками за шею, и бурно дышала в плечо, щекоча волосами подбородок. – Эй, ты чего, сомлела, что ли? Рассказывай давай, что за история со Снежкой?
-К тебе еще не липла Танька из пятой группы? – хохотнула Милана.
-Которая? – не понял я. – Там Танек целых три!
-А, да, три, точно... Та, что с короткой стрижкой, длинная такая... Не липла? Ну так жди, скоро прилипнет. Она напела Степанидке, что ты с ней ... ха!... два раза переспал, и что у вас роман, почище, чем в бразильском сериале. Вот Степка и взбесилась!
-Вот дура, и зачем ей это надо? А ты ко мне какого черта лезешь? – отстраняя ее от себя, без всякого интереса спросил я. – Вы ведь подруги со Снежаной?
-Я? Ну, поначалу просто так, меня позвала Людка до кучи, хотела с братиком твоим перепихнуться. Но что-то не заладилось у них, да и брательник твой довольно странный тип. Вон глянь, как парни ржут, он им опять чего-то заливает... А мне с тобой забавно, ты прикольный. Давай по-настоящему встречаться, Дэнни?
-Прикольный? Я тебе что, клоун? Ты для этого предлагаешь встречаться? Нет уж, я лучше воздержусь... – буркнул я, не сводя глаз с парней за столом. Оги явно опять был в своем репертуаре, потому что Витька таращил на него глаза, даже в слабом свете блестевшие как восемь копеек. Чего там граф им еще заливает, хоть рот ему заклеивай скотчем!? Просил же помолчать, так нет, куда там! Я было дернулся к нему, но вовремя остановился. Пусть сам отдувается, сволочь, раз слов нормальных не понимает, да и с чего я взял, что за него в ответе? Еще позавчера я этого придурка знать не знал!
Во мне говорила досада, я это понимал и еще больше злился. Вот что за хрень такая, а? Я был нормальным парнем, и что – за два дня сделался ... знает кем? Нет, все-таки тут точно магическая чертовщина поработала, не может же такого быть в обычном мире??? Только вот чем я таким провинился перед потусторонними силами, что они со мной так сурово обошлись? Подсунули в постель красавчика, который так быстро и умело меня совратил, маленько приласкав, что я и глазом не моргнул, позорно сдавшись? Нет, черт попутал, не иначе! Но если вдуматься, то все это хреново пахнет...
А за столом вдруг активизировалась Людка, раздался звон падающих бутылок, и вот она уже выкарабкалась на свободу и потащила Оги танцевать... Однако, вот же дура, не видит разве, что ему не встать?..
-Дэн, ты правда мне понравился, – отвлекла меня на себя Милана, – а что плохого в том, что с тобой весело? Куда ты смотришь все время? На брата своего? С ним все в порядке! Вот кто действительно прикольный! Не понимаю, почему он Людку отшил? Против ее фэйса и фигурки еще ни один парень не устоял... О, ты смотри, она его сюда тащит... И Макс за ними!
Да-с, граф набрался прилично, похоже, все же пить он не умеет. Кинул на меня осуждающий взор и принялся смешно дергаться на одном месте, явно подражая горе-танцору Максу, но надолго его не хватило, и он завалился набок, прямо на Людку, которая просто схватила его в охапку, словно соломенное чучело. Они бы грохнулись на пол вместе, но их спасла теснота и лес рук, – Макса, Миланки и моих, которые задержали два слившихся воедино тела в вертикальном положении. Сцена была на редкость комичная, и мы с удовольствием бы поржали, если бы в эту самую минуту дверь не открылась, и по всемогущему закону подлости в комнате не объявился взбешенный Димон. Как он сумел разглядеть в полумраке свою кралю в объятиях Оги, осталось загадкой, но реакции ему было не занимать!
-Я так и знал, ханурик, что ты опять завис с моей девчонкой! – взревел он, дергая на себя Людку и занося над ничего не понимающим Огестом свой здоровячий кулачище...
Не знаю, что меня подвигло рвануть вперед, я не сумасшедший и не мазохист, и честное слово, совсем не собирался жертвовать своим лицом ради котяры, но только прежде, чем сообразил, что делаю, уже вклинился между графом и ревнивым сумасбродом, принимая на себя офигенной силы удар, предназначенный Оги. В башке словно молния взорвалась, из глаз, как любят приврать в таких случаях, посыпались искры, и я грохнулся навзничь, но не на пол, а опять-таки на чьи-то руки...
Я вроде отрубился ненадолго, но на минуту или больше, хрен поймет? Очухался от саднящей боли и чего-то холодного на лице, почувствовал во рту противный привкус крови... Испуганно дернул ресницами, увидел, что лежу на кровати, рядом сидит Оги и прикладывает к моему лицу что-то ледяное-мокрое, а за спиной у него торчит Милана с кастрюлькой в руках. В комнате подозрительно тихо, только где-то гремит посуда, вроде бы со стола убирают.
-Что случилось? – задал дурацкий вопрос, пытаясь приподняться. Кругом разгром, стулья перевернуты, короче, тихий ужас.
-Зачем ты сунулся между нами? – продолжая играть заботливого медбрата, укорил Огест. – Кавалер Люды хотел ведь меня побить, не тебя, так почему ты влез, Дэнни?
-Хотел бы я знать... – буркнул я, отстраняясь от его руки, – само как-то...Черт, крепко он меня, башка чумовая. А парни где?
-Димона на улицу выталкивать пошли, – сказала Милана. – Этот урод нарушил неписаное правило не драться в общаге, ну вот они ему и напомнили.
-Понятно, – буркнул я, хотя мне было ни черта не понятно. Как Людкин парень узнал, что мы у Витьки сегодня зависли? Кто разболтал ему о наших планах? Не эта ли подруга, что сейчас возле меня ужом вертится?
-Эй, слышь, хватит меня водой мочить, лучше зеркальце найди какое-нибудь... Ой, ну, ваще, красавЕц! И как же мне завтра с такой пастью в универ идти?
-Шрамы украшают мужчину, – философски заметила Милана. – Правда ведь, Огест?
-Я чувствую себя виноватым в случившемся, – графенок смотрел на меня каким-то новым незнакомым взглядом. – И по-прежнему плохо понимаю, зачем ты принял на себя адресованный мне удар этого невоспитанного человека? Но... я так тронут, Дэнни, и благодарен, еще ни разу в жизни никто не делал для меня ничего подобного...
-Вот настоящая братская солидарность! – хлюпнула носом девчонка. – Ты мужественный герой, Дэн, я восхищаюсь тобой!
-Да ладно вам, засмущали совсем... – осторожно трогая языком разбитую губу, пробормотал я. – А Людка тоже драться ушла?
-Ты б видел, как она Димону врезала! – с воодушевлением подхватила Милана, – а он, сволочь, хотел и ей сдачи дать, да Макс вмешался. С этого и началась потасовка. Вот ведь бывают на свете такие быки, только на ринге им место! И как он в универ поступить умудрился, наверняка, по блату, и как-то учится еще, даже «хвостов» у него, говорят, нет! Мне кажется, у него одна извилина, и та вдоль спины, а все мозги давно атрофировались, и думает он только тем местом, которое в штанах! А Людка потом еще кричала какую-то чепуху, что жизнь дерьмо, если хороших парней лошади сбрасывают на всем скаку, а об такого урода даже танк сломается...
Парни пришли с уличных разборок побитые, но веселые и возбужденные.
-Вот же урод! Давно хотелось этому боксеру рожу начистить!
-Мы еще пьяные сегодня, а то бы и не так врезали!
-Но кто ему сказал, что Людка тут была?
-Да он следил на ней, еще от дома Дэна! Но мы от них оторвались, да и в кино сначала... Не знаю, кто ему сказал... – это Макс. – Димон вчера и в клубе драку учинил, мы всю прошлую ночь в полиции просидели. Людка прилипла к Огесту, как репей, вот так и получилось...
-Вы извините, уважаемые, – подал голос Огест, – уверяю, я не давал девушке повода интересоваться мною, просто пытался быть вежливым. Ее кавалер все неправильно понял.
-Да все путем, – махнул рукой Витька, – ты ни при чем. Эта сучка ни одного симпотного парня мимо не пропускает, не первый раз из-за нее потасовки случаются. Ой, Дэн, ну и фингал у тебя, вся губа разбита. Мы бы тебя где-нибудь здесь на ночь пристроили, да сам знаешь, места тут маловато. И в универ собираться завтра тебе от нас не с руки...
