Текст книги "Ты мой последний шанс (СИ)"
Автор книги: Лана Танг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
-Мы с братом домой поедем, – буркнул я, поднимаясь на ноги. Башка кружилась, но ноги держали, так что проблем никаких, – мне еще завтра к преподу по фольклору как-то подкатить надо, зачет хвостом висит.
-Только тебе с такой рожей к нему и соваться, – сказал Витька. – Я слышал про этого чокнутого. И как ты умудрился именно к нему на зачет не явиться? Вот уж непруха, так непруха!
Мы вызвали такси и добрались до дома вполне благополучно. В подъезде на мое счастье никого не было, зато на лестничную площадку выползла давешняя бабулька и воззрилась на нас с Оги любопытным взором.
-Ох, Данила, кто это вас так побил? – сделав испуганные глаза, вопросила соседка.
-Напали хулиганы, – пытаясь быть любезным, ответил я, – их столько развелось в последнее время, на каждом шагу торчат, из дому порядочным людям выйти невозможно.
-И не говорите, – подхватила старушка, – такое опасное время, что волосы на голове шевелятся. Зайдите ко мне, молодые люди, я дам для пострадавшего бодяги. И мазь у меня имеется, очень хорошая, импортная, намажете на ночь и утром не узнаете себя в зеркальце...
-Да уж, пожалуй, – я вытерпел еще одну пытку лечением и после отдыхал, выжидая в кресле положенное инструкцией время действия мази, пока Оги с бабулькой о чем-то оживленно беседовали. Глаза старушки светились неподдельным восторгом, но и граф тоже не умолкал, видимо найдя в моей соседке достойную слушательницу. Я напряг слух, пытаясь понять суть беседы, а когда уловил, то даже про разбитую губу позабыл, – настолько экстравагантна была поднятая собеседниками вечерняя тема.
-Я бесконечно рада, что мне довелось познакомиться с вами, Огест Симеонович, – говорила бабулька. – Всю жизнь посвятила историческому исследованию придворного этикета девятнадцатого века, но таких точных сведений не смогла отыскать ни в одном архивном источнике! Ах, если бы встретить вас лет на сорок пораньше, я бы давно защитила докторскую! Однако, откуда у вас такие тонкие познания, вы ведь так молоды?!
-Меня учили танцам с семилетнего возраста, уважаемая госпожа Клавдия Борисовна, – похоже, эти двое упражнялись в изящной словесности, пытаясь переплюнуть друг друга в вежливых оборотах речи, – а в шестнадцать я уже танцевал на балах в доме родителя.
-О, это редкость в наши дни! – умилялась старушка. – Но кто ваши родители, Огест Симеонович? Историки-энтузиасты, основавшие клуб исторической реконструкции? Трепетные хранители семейных традиций? Простите, но у меня сложилось стойкое впечатление, что в ваших жилах течет чистейшая дворянская кровь, не замутненная никакими посторонними примесями. Вы так изящны и изысканы, что достойны всяческого восхищения, так же, как и ваши родители, сумевшие за почти столетие, прошедшее со дня этой ужасной революции, сохранить родовое генеалогическое древо в совершеннейшей неприкосновенности!
-Мой уважаемый родитель был приближенным ко двору австрийского короля, а матушка – дальняя родственница...
Кем была графиня Голштейн-Гортопская, Клавдии Борисовне узнать было не суждено, потому что я сумел вовремя дотянуться до тощей задницы болтливого аристократа и основательно ущипнуть ее, заставив потомка придворных господ оглянуться и замолчать, виновато наморщив высокий породистый лоб.
-Простите, Клавдия Борисовна, – подражая графу, вежливо поклонился я, – но время уже позднее, и нам с братом пора домой. Я думаю, вы сможете продолжить вашу увлекательную беседу в другое, более подходящее время.
-О, разумеется, Данила, извините! – с воодушевлением воскликнула соседка. – Я и не знала, что вы происходите из такой уважаемой семьи, позволяя себе необоснованные выводы на ваш счет. Прошу простить покорно мое неведение и все те мелкие неприятности, которые я доставляла вам в прошлом. Отныне я ваша самая ярая защитница, вы можете в любое время ко мне обращаться!
-Нет, ты неисправим! – заталкивая графа в свою квартиру, прошипел я. – В психушку захотел? Ты че такое бабке соседке про родителей плел, и про танцы-балы, идиот? Ладно, она сама уже из ума выжила, так не хватится, что ты чушь болтаешь? А другая бы скоренько нужные выводы сделала и куда надо звякнула!
-Звякнула? Это куда же? – воззрился на меня Огест. – О, Дэнни, подожди, тебе сейчас надо вторично мазь нанести, Клавдия Борисовна два раза повторила, что время очень важно, и пропускать нельзя!
-Вот нянька тоже мне, – буркнул я, проходя в комнату и заваливаясь на постель. – Давай, мучь меня, изверг! – его осторожные прикосновения были приятны, и я закрыл глаза, чувствуя, как разливается внутри уже знакомое тепло, начинаясь от уголка губ и щеки, там, где ласково двигались его пальцы, легко и невесомо втирая прохладный гель в больное место...
Проснувшись утром, я уже привычно нашел себя в Огиных объятиях, лениво подумав, что мне тепло и уютно лежать вот так, ощущая рядом его теплое стройное тело, руку на животе, а вторую под головой. Нравится слушать его тихое дыхание, осязать тонкий запах, исходящий от чистых волос, нравится прижиматься к нему, чувствуя пальцами его гладкую кожу...
В окно пробивался робкий пасмурный рассвет понедельника, выходные прошли, и столько всего случилось за эти два дня, что мне показалось, я не был в универе целую вечность, разгребая чумовые ситуации, в которые мы умудрились попасть за субботу и воскресенье. Словно целая жизнь пролетела, сделав меня другим человеком, и как совместить то, что было до Оги, и то, что теперь, я плохо себе представлял...
-Проснулся? – котяра мгновенно почувствовал мое пробуждение. – Ты не переживай за меня, иди учись, я привык один, став практически дикарем без жилья и имени.
-Сегодня третий день уже, – напомнил я, – тебе следует подумать о своем будущем. Конечно, я не из красавцев, но твой Бранимир не оставил тебе выбора, так что если хочешь остаться человеком, постарайся побыстрее найти во мне какие-нибудь достоинства и влюбиться, хотя бы на неделю. Может, тебе рыжие не нравятся, так ты скажи, я сегодня же зайду в парикмахерскую и перекрашусь! Шатеном стану или брюнетом, мне это пара пустяков.
-Ты глупый, – мягко поглаживая мои растрепанные лохмы, прошептал Оги, – и очень отзывчивый. Скажи мне все-таки, зачем ты бросился вчера меня защищать?
-Не знаю, правда... Просто испугался за тебя, вдруг ты от стресса бы обратно в кота превратился?
-Ты не умеешь врать, – он наклонился надо мной и осторожно поцеловал в здоровый уголок губ, а я снова поплыл на волнах удовольствия. – Тебе в котором часу надо уходить?
-Уже скоро, – с сожалением глянув на будильник, пробормотал я. – Две первые пары пропускать никак нельзя, а потом еще ловить препода по фольклору. Давай вставать, я покажу тебе, как пользоваться ноутом, чтоб не скучал, пока меня не будет... Да, и соседку не пускай, а то спалишься!
Граф оказался довольно понятливым учеником и вскоре уже вполне прилично двигал пальцем по экрану стрелку, правильно попадая в нужные места.
-Так значит, если я вот тут в этой рамке напишу какой-нибудь вопрос, этот телевизор мне тут же выдаст ответ? – уточнил он. – А можно я буду писать по-французски? Русскому языку меня Бранимир давно обучил, но вот с письменностью как-то не очень...
-Ты что ли по-русски писать не умеешь? – изумился я. – Вот это да, первый раз в жизни неграмотного лоха встречаю! Нет, тебя непременно надо отмазывать от кошачьей жизни и в человека превращать! А по-французски, я думаю, можно. Только он у тебя не устаревший какой-нибудь, нет? Ну, пробуй, а я побежал, а то опять опоздаю и уж тогда мне точно не сдобровать!
Часть 13.
Дэнни
– Азаров, кто тебя так нежно разукрасил? – Это Бориска, второй парень из нашей группы. Все остальные двадцать восемь – девчонки, ну филфак, чему тут удивляться? Он всегда обращается ко мне по фамилии, а почему не знаю. Я на него не обижаюсь, у нас в группе вообще много странностей, его вот, например, все и всегда зовут именно Бориска, только так и никак иначе. – СильнО ты днюху свою отпраздновал!
– Откуда знаешь? – недовольно буркнул я, плюхаясь на жесткое сиденье в большой лекционной аудитории.
– Как это откуда? Совсем мозги отшибло у тебя? – изумился Бориска. – В одной же группе второй год учимся!
– Ах, да, конечно, – кисло кивнул я, вспомнив еще одну интересную особенность нашей группы. Активная деятельная староста Злата Межавинская еще в самом начале первого курса старательно выписала из личных дел дни рождения вверенных ее попечению студентов и неизменно вручала каждому имениннику по томику Гоголя, причем совершенно одинаковому. Сначала мы не могли понять, зачем Златка накупила так много совсем нечитаемых в наше время книг про «мертвые души», но все оказалось куда проще. Ее мать работала директором типографии, вот доча щедро и дарила нам то, что было отбраковано от многотысячного тиража, выпущенного к какому-то там юбилею знаменитого писателя.
В этом году, по всей видимости, браку в типографии поубавилось, ибо нового подарка мы не получили, но днюху мою Бориска запомнил, и вот теперь демонстрировал мне свою отличную память.
– А кстати, Марк Борисович тобой интересовался! – продолжил общение Бориска. – Мы ж двое в группе среди девчонок, так если нет кого-то, это сразу заметно.
– И кто это такой? – осторожно спросил я, с некоторых пор совсем не доверяя внезапному интересу к себе незнакомых людей. – Чего этому Марку от меня понадобилось?
-Ну ты и тормоз! – восхитился согруппник, – это ж препод по фольклору!
– Ааа, это так его зовут! Спасибо, просветил, – несколько успокоился я. – И что он говорил про меня?
– Да чушь какую-то молол, ну ты же знаешь, он чумной мужик. Чего-то плел про то, что откопал-таки единственного студента из группы, кто подвержен влиянию роковых чисел, и велел тебе зайти к нему на кафедру сразу же, как отойдешь от полученного стресса. Так что сходи, узнай, что он имел ввиду, авось зачет получишь автоматом?
«Подвержен влиянию роковых чисел?» Это препод про меня такое выдал? О, стоп, да ведь и верно! Была же пятница тринадцатое! Два раза проклятый день, и именно в него мне с самого утра и не везло! Быть может, я действительно подвержен этому самому влиянию, черт его знает, просто никогда не придавал значения? А тут все сразу навалилось: зачет проспал, с работы выгнали и Снежка бросила, а под конец еще и Огеста мне Бранимир подсунул!!
О, нет, какая ерунда, я сроду не был суеверным! А может, был, ведь вот пришло же мне в башку, что Огест инкуб? А если бы не пришло, так я б ему и не позволил зайти так далеко со мной в постели? Или позволил? О, нафиг, голова и так трещит, чего я думаю о всякой ерунде?
При мысли об Огесте настроение совсем испортилось. Чего он там делает сейчас совсем один? Надеюсь, что вернувшись, я не застану в квартире толпу восторженных бабулек, ловящих каждое его слово, или кучу поклонниц под предводительством Людки, пытающихся излечить красавчика от мнимой импотенции? Надеюсь также, что мой старенький уже ноут выдержит вторжение любителя французского и выдаст ему ответы на все интересующие его вопросы...
Едва отсидев две нудные лекции, которые ни под каким видом нельзя было пропускать, я бегом помчался на кафедру западного фольклора.
– Вы к Марку Борисовичу? – приветливо встретила меня симпатичная такая девушка с ясными голубыми глазами. Вот почему нам не преподает такая милашка, наверняка с ней было бы куда проще договориться, чем с вечно витающим хрен знает где угрюмым фольклорщиком? И как это Бориска запомнил его имя-отчество, может, потому что папа препода его тезка? А я вот совсем пропустил тот момент, когда этот странный товарищ нам представлялся. – Он в двести пятой, принимает потерпевших. Вы, кажется, один из них?
– Потерпевших? – мои брови сами собой приподнялись вверх.
– Ну, да, тех, кто пострадал от несчастливых чисел, – весело рассмеялась девушка. – Марк Борисович сам из таких, поэтому вас понимает. – Она вдруг вскочила с места, подбежала ко мне и перешла на шепот. – Советую вам рассказать ему всю правду, но только не вздумайте приврать, молодой человек, ибо Марк Борисович немедленно это узнает. Он наделен необыкновенными способностям распознавать ложь, настоящий ходячий детектор правды, а выдумки он не прощает.
Ясные голубые глаза блондинки были от меня совсем близко, и мне вдруг показалось, что черные значки в них исчезли, сделав взгляд девушки каким-то жутковатым. – А если в твоем рассказе будет присутствовать что-нибудь сверхъестественное, то можешь быть спокоен, зачет тебе наверняка обеспечен...
Я ошарашенно моргнул и вылетел за дверь. Нет, все-таки преждевременно я возжелал эту милашку себе в преподаватели, все они тут какие-то чокнутые!
Осторожно постучав в двести пятую, я увидел Марка Борисовича с весьма обиженной кислой миной на лице и раскрасневшуюся смущенную девчушку, по-моему из первой группы, которая едва ли не лила сейчас перед ним горючие слезы. Так, значит эта малявка тоже из потерпевших, не один я не явился в прОклятый день сдавать зачет по европейской нечисти!
Я вежливо поклонился, здороваясь с преподом, и собирался было уже покинуть аудиторию, чтобы как положено дождаться в коридоре персонального приглашения, как был милостиво остановлен и допущен внутрь. Присел за самый последний стол и притих, пока Марк Борисович разбирался с несчастной девчушкой.
Собственно, ждать было нечего, ибо он закрыл зачетку и бросил ее на стол перед студенткой.
– Снова мимо, – огорченно вздохнул он, сверля девушку обвиняющим взглядом. – Вам не стоило прилагать так много усилий, чтобы выдумать эту чушь, ибо врать вы совсем не умеете. Идите, Васильева, и раньше чем через неделю ко мне не являйтесь, а за эти отпущенные вам дни хорошенько подумайте над своим поведением. Прошу вас, следующий!
Ну, это я. Я следующий. Поднялся и пошел, заранее настраивая себя на самое худшее. Вон как суров он был с той маленькой студенткой, так и выскочила бедолага из-за стола серым мышонком!
– Так-так, Азаров Даниил, – равнодушно листая мою зачетку, пробормотал фольклорщик. – Рассказывайте, Даниил, весь ваш день тринадцатого в пятницу, с мельчайшими подробностями, и мы решим, была ли причина вашей неявки на зачет уважительной.
– Весь день? Ну, это просто. Готовился к зачету, лег в два ночи, проспал, проснулся полдесятого. Упал с кровати и набил синяки на коленках, но это пустяки, не стоило, наверно, и упоминать о такой мелочи. Помчался в универ, думал, что успею сдать в последней партии, но улица Щорса оказалась перекопанной. Пока бежал в обход по Чехова, упустил время да и автобус перед самым носом уехал...
– Так, так, – подбодрил препод, видя, что я замолчал, – что было дальше?
– А дальше ничего такого... Девчонка со мной ни с чего порвала, при всех швырнула на пол мой подарок, учиться настроения не было, пошел в кино, такая скука попалась. Про день рождения забыл, поплелся на подработку в гриль-бар, а там пролил на нервную дамочку чашку кофе, и хозяин показал мне на дверь. А вечером мне подарили Оги... – тут я замялся, жалобно взглянув на Марка Борисовича. – П-простите, не уверен, что могу рассказывать об этом...
– Но отчего же, Даниил? – мне показалось, что в голосе преподавателя прозвучало сожаление. – Мы же только что дошли до самого интересного! Вам подарили черного кота?
– О-откуда вы это знаете? – я вдруг почувствовал, как по спине у меня побежали мурашки.
-Я видел вещий сон, – почему-то шепотом известил странный преподаватель, – про рыжего парня и черного кота, как раз накануне, в ночь на тринадцатое!
– Хм... это... – я не нашелся, что сказать, глядя на него во все глаза с мистическим ужасом. Что он еще видел в этом своем сне? Было ли у того сна продолжение? А если было, значит... он все знает про нас с Оги? Конечно, по большому счету мне это по фигу, но все же сидеть напротив человека, которому известны такие пикантные подробности твоей личной жизни как-то не очень уютно...
– Вы не волнуйтесь, Даниил, тот, кто вам преподнес такой оригинальный подарок, вовсе не желал вам зла, – меж тем так же вкрадчиво продолжал шептать Марк Борисович. – Но знайте, молодой человек: все, что подарено в такой день, не может быть отринуто и забыто. Это вам подан свыше знак! Вы должны всячески заботиться о вашем питомце и быть к нему добрым! Черный кот – на удачу, его нельзя прогонять, запомните это на всякий случай!!!
– Конечно, М-марк Борисович, я никуда не соб-бираюсь выгонять Оги, – с облегчением выдохнул я, украдкой потирая вспотевшие пальцы. – Такой м-милый котик, разве можно его в-выставить за дверь? – Нет, все-таки он псих, так напугать, до заикания. Но сон-то ему про меня реально снился. Брр, как-то все это мне на нервы давит...
– Так значит, вы родились тринадцатого апреля, Даниил? О, эти таинственные цифры! И как – вы ощущаете на свою жизнь их постоянное влиянье?
– Да нет, как-то не заморачивался этим, – вспомнив наказ голубоглазой феи о недопустимости вранья преподу, честно признался я. – Конечно, я слышал о суевериях, связанных с чертовой дюжиной, но на себе не ощущал.
– Счастливый человек, – вздохнул фольклорщик, – а я вот без конца от этого страдаю. Родился тринадцатого мая в тринадцать часов в тринадцатом роддоме в тысяча девятьсот шестьдесят пятом, а это, заметьте, пять раз по тринадцать. И покатилась моя несчастная жизнь под откос... Ну, я вам рассказывать долго не буду, – спохватился он, – а то еще заражу своим невезеньем. Пока же с чувством выполненного долга ставлю вам «отлично», Даниил Азаров, – он начертал в нужной графе оценку и свой размашистый дробный автограф, торжественно вручая мне синюю книжечку. – Ступайте, милый мой и берегите черного кота!
– Но... я же вам не отвечал по теме, только про свой день и всякие события... – «Черт, замолчи-ка на хрен, Дэн, вечно с дурацкой честностью суют тебя куда не надо!» – И – можно вас спросить? Если тринадцатое для вас такое невезучее число, то почему вы назначили зачет именно на этот день?
– О, это очень символично! – заметно оживился психованный препод. – Я каждый раз так делаю, в надежде отыскать среди молодого поколения друзей по несчастью. Но – постоянно мимо! Если бы вы только знали, каких нелепых небылиц я наслушался за многие годы подобных поисков! Одни обманщики в гнездо птенцов сажали, другие купались в бетоне, третьи в лифте сидели, четвертые не на тот автобус по рассеянности сели и так до бесконечности. Вы первый, кто сказал мне чистую правду, и это для меня ценнее всего остального. Идите и купите вашему котеночку чего-нибудь вкусненького! Телятинки в желе или изысканную баночку паштета!
– Купить Огесту вкусненького... купить Огесту вкусненького... – бубнил я себе под нос, мерно вышагивая по коридору второго этажа главного корпуса, где располагались кафедры спецпредметов. А в самом деле, насчет еды-то я как раз за все это время ни разу и не заморачивался. Чего мы ели в эти выходные? Какой-то жуткий фастфуд, пельмешки да искусственные сосиски, суп из пакета, макарошки с сыром... И что, чем плохо мы питались, мне в ресторан его сводить, так, что ли? Я не был там ни разу, нету у меня столько финансов... Перепелов на вертеле заказать, да эти, как их там? Бриоши с ромом... – Пожалуй, за безумного сочтут...
– Эй, Дэн, ты что, сам с собой разговариваешь? О, кто это тебя побил? – ворвался в кулинарные фантазии голос Таньки из пятой группы. Вот и она, легка на помине, не зря меня Милана про нее предупреждала.
– Спроси у Милки, все тебе расскажет в красках, – буркнул я, не сбавляя шага. – Чего тебе тут надо?
– Ты у препода по фольклору был? – ничуть не реагируя на мою нелюбезность, продолжала стрекотать Танька. – Сочувствую, после него и не только заговариваться начнешь! И чо его тут держат, в психушке не проверят? Что, задолбал совсем? Прогнал ни с чем?
– Да сдал я! На пятеру! – зачем похвастался, и сам не знаю. – Чего тут объявилась? Вроде бы тут наша территория, не ваша...
– Дэн... Дэник... я тебя тут дожидалась, ты молоток, что сдал, дай поцелую! Да я шучу, шучу, ты что так испугался? Пришла к вам после лекции, а мне Бориска и сказал, что ты пошел к преподу. Дэник, пойдем погуляем, а? У меня занятия кончились, да и погода хорошая. В кафешку зайдем, по мороженке схомячим.
– Хомячь одна, – довольно недружелюбно отозвался я, удивляясь, как мог до сих пор общаться с этими дурами девчонками. – С тобой в кафешке посидишь, а ты потом еще наврешь с три короба про нашу якобы любовь до гроба.
– Миланка разболтала, вот зараза, – нисколько не смутилась Танька. – А чо такого я сказала? Раз Степка мне поверила, ее проблемы, а за свою любовь бороться надо! Ты, Дэн, не думай, я к тебе серьезно...
– Отвянь ты от меня на все четыре! – громче, чем собирался, заорал я. Шедший мимо парень испуганно отшатнулся и потрусил по коридору быстрее. – И че это я вдруг сделался таким популярным у женского полу? А нахрен вы мне все сдались, идите в жопу!!!
– Дэн, ты чего? – испугалась Танька. – Если переживаешь так за Снежку, я ей скажу, что наврала.
– Да пофиг мне, и ты, и Снежка! Давно бы наврала, чего терялась? – я ускорил шаг и почти побежал, оставив растерянную девчонку размышлять о том, какая муха меня укусила.
Зашел в магазин и остановился в раздумьях. Чего бы прикупить сегодня на вечер такого эдакого? Мать как раз в четверг денег прислала, типа подарка на день рождения, так что и шикнуть можно, а что, мы еще и не ужинали с Оги по нормальному ни разу! Посидим вдвоем и никого не пустим, а уж потом...
– Ты парень, что застыл тут на проходе? Давай иль выбирай товар, или освободи дорогу, – прервал мои грешные видения громкий мужской голос. Я виновато кивнул и пропустил его, а он мгновенно сбавил тон, взглянув на меня озабоченно. – Да ты здоров? Вот красный весь какой, да и побитый... Может, чем помочь?
– Скажите, что вы любите на ужин?
– На ужин? – засмеялся он. – Ну в идеале куру гриль с картошечкой и малосольным огурцом. Еще тут есть хорошие котлетки, пожаришь с чесночком и все дела. Или к примеру... Один живешь? Тогда тебе чего попроще, в смысле кухни. Какой-то праздник, или так, на каждый день? А средствами располагаешь? Тогда возьми мясца, вон там, без кости, оно уже порезано на ленты, только на сковородку и вперед. Добавишь перчика и лучку. А на десерт советую пирожных заварных, отличный крем и сделано на совесть.
Набрав две сумки всяческих вкусняшек, я в радостном предвкушении побежал домой. Сейчас сварю картошки и нажарю мяса, огурчики у меня есть, а еще состряпаю свежий салатик, и все будет путем! Пивка я тоже прикупил, побалуемся с графом. Как там готовятся бриоши с ромом, я не знаю, но вряд ли Огеста кормили супом из дикой утки и индейкой с каштанами в том бомжатнике, куда его ссылал противный Бранимир, так что надеюсь, он оценит мои небывалые в этом месяце растраты на деликатесы!
– Оги, ты где? – в квартире было подозрительно тихо. Все прибрано, даже полы помыты, ну граф дает, прямо домохозяйка, а не белоручка аристократ. Такой чистоты моя халупа давно не помнит. – Ты что же, целые полдня тут горничной работал?
– Дэн, ты прости, но твой маленький умный НО-УТ поломался... – из комнаты высунулась виноватая физиономия Оги. – Я был с ним очень осторожен и делал все точно так, как ты мне говорил. Он мне добросовестно ответил на разные вопросы, а потом вдруг показал то, чего я у него совсем не спрашивал, и сколько ни пытался я нажать на крестик, эти ужасные картинки не желали исчезать...
– Да не переживай ты, ноут не может поломаться ни с чего, за просто так, для этого его надо пинать или швырять им в стену, – беспечно рассмеялся я, проходя вслед за графом к своему рабочему столу. – Скорей всего завис...
– Завис? – ошеломленно переспросил Огест. – Но он же на столе стоит?
– Ну это просто слово, обозначающее, что компьютер не отвечает на команды пользователя. Я тебе после объясню, теперь есть много слов, которых ты не знаешь.
– Но почему он показал мне всех этих странных людей? Вот тут написано, что эта полная дама за неделю сделалась очень стройной. Но разве так бывает, Дэнни? А эта дама сделала себе большую грудь! А тут написано, что парень вдвое увеличил член!? Неужели теперь все люди недовольны своим телом и переделывают его с помощью лекарств и упражнений? А я и не знал, что такое бывает...
– Да это все фигня, не обращай внимания! Реклама, понимаешь? Этим мусором засорены все сайты, давно хочу избавиться, да как-то руки не доходит. Она вылазит отовсюду, эта ерунда, так часто, что иной раз бесит. Сейчас разглючим и все путём... Есть хочешь? Я тут прикупил кое чего из жратвы, сейчас обед сварганим. Да ты чего так смотришь на меня?
– Я по тебе скучал, – он подошел ко мне сзади и обнял за плечи, уткнувшись лицом в мои волосы. – Ты сдал свои «хвосты»?
– Ага, – чувствуя себя на седьмом небе, пробормотал я, отрывая пальцы от кнопок ноута. -Препод совсем дурной, такую ахинею нес... Эй, Оги, а бывают вещие сны? Да ты чего, постой! Пошли обед варить...
– Я по тебе скучал... – повторил он, прижимаясь ко мне теснее, насколько это было возможно через разделявшую нас спинку стула. Руки поднялись с моих плеч и скользнули на шею, погладили щеки, оставив горячий след и сместились вперед. Одна ладонь мягко легла на ключицы, другая повернула назад мою голову. Он наклонился и нежно поцеловал в уголок губ, мгновенно послав тело в ощутимую дрожь желания. – Дэн, я хочу тебя!
– Но наш обед?.. – слабо возразил я, чувствуя, что неудержимо краснею. – Давай я в душ схожу?
– Зачем? – дьявол уже добрался до моих пуговиц и потихоньку расстегивал их одну за другой. – Ты так приятно пахнешь... – он повернул к себе мой крутящийся стул и навис надо мной, заключив в кольцо своих рук, уперев их по обе стороны от меня в письменный стол. – Так хорошо... – он сполз пониже, и его губы дотянулись до моей обнажившейся груди и прикасались там к чувствительным местечкам, напрочь сбивая мне дыхание. – Я не хочу тебя терять, и это правда!
– Я тоже... не хочу... – с наслаждением запуская пальцы в его роскошную шевелюру, с перерывами пробормотал я. – Я так бежал к тебе, как будто бы сто лет тебя не видел!..
