Текст книги "Ты мой последний шанс (СИ)"
Автор книги: Лана Танг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
часть 4
Оги
Вы верите в черную магию? Нет? я тоже не верил. До поры, до времени, пока это не коснулось лично меня…
Я не всегда был котом. Когда-то меня звали Ваше Сиятельство Огест четвертый, старший сын влиятельнейшего в Бургундии графа Симеона Голштейн-Гортопского. Я катался как сыр в масле в лоне родового гнезда, окруженный любящими родственниками, которые души во мне не чаяли, баловали и исполняли любое, даже самое безрассудное, мое желание.
Кроме богатого отца и знатного происхождения, природа щедро наградила меня красивой внешностью. Тогда, в свои нежные девятнадцать, я как дурак, радовался этому подарку судьбы, не подозревая, что именно мой привлекательный для женского пола фейс и сыграет с моей судьбой ту злую шутку, которая до основания разрушит мой маленький уютный мирок богатого бездельника. Ах, если бы я был менее красив, разве довелось бы испить эту горькую чашу вселенских страданий, которую я не дохлебал еще и до сегодняшних дней?
Но… буду краток, тем более, что история, случившаяся со мной, до неприличия банальна, и рассказывать много тут, собственно, нечего… На дворе стояла весна 1813 года, в Европе бушевала война с Наполеоном, но у нас был шумный бал, и отец встречал короля с королевой, прибывших в наш замок с семьей и приближенными. Бал во время чумы, но кого это волновало тогда?
С монаршей четой приехала одна очень молоденькая девушка… Красавица? Нет, не слишком, но она обладала каким-то странным притяжением для мужчин, и все они не сводили с нее взгляда, наперебой приглашая на танец. Но она выбрала меня, и не просто выбрала, но заворожила, заколдовала и свела с ума настолько, что я забыл о правилах приличия, слушая только свои безумно разбушевавшиеся гормоны…
Нас застали в тот самый момент, о котором в приличном обществе говорить не принято…
Девицу, а она оказалась племянницей короля, и невестой принца королевства Швеции, сослали в монастырь замаливать грехи, а я… я сидел в подземном каземате и ждал казни, или, что еще хуже, кастрации, но нашему «всемилостивейшему» монарху такое наказание «соблазнившего невинную принцессу негодяя» показалось слишком мягким, а посему был призван колдун, который и приступил к своему черному делу.
Итак, пунктом первым своего приговора, отныне и навеки, я был лишен способности любить женщину. Пунктом вторым, я обращался в кота сроком на двести лет, и должен был влачить жалкое существование в теле этого маленького бесправного зверька. Мне не запрещалось искать себе хозяев, но такое счастье выпадало редко, и по большей части я жил на улице, в подвалах и подворотнях, питаясь тем, что найду или поймаю.
Пунктом третьим… О, этот зловредный колдун! Попадись он мне годом ранее в темном месте, не сносить бы ему своей седовласой тыквы! .. Пунктом третьим значились условия искупления моего греха и возвращения мне первоначального облика. Но что это были за условия! Врагу не пожелаешь… Словом так: один раз в год мне выпадал шанс изменить свою жалкую участь. Ах, да, забыл сказать, что ко мне в надзиратели, и по совместительству, в сутенеры, был приставлен некий Бранимир Потоцкий, младший маг, люто ненавидящий всех аристократов, и меня, в частности, тоже. Так вот, этот самый вредный колдунишко каждой весной в начале марта находил меня на улицах и на месяц брал к себе жить. Откармливал, если я был к тому времени сильно уж потрепан, приводил в порядок шкурку, мыл, чесал, лечил, ну и так далее, по потребностям, а потом, по своему мерзкопакостному выбору отдавал меня какому-нибудь субъекту мужеска пола, которого я должен был не просто соблазнить и влюбить в себя, но отдать ему и свое сердце тоже. Только в случае наших взаимных нежных вечных-бесконечных «чуйств», страшное заклятье снималось, и мне можно было сбросить с себя личину кота, и дожить жизнь как человеку, в мире и достоинстве.
Казалось бы, чего же проще?! В человеческом облике я, как вы помните, был довольно смазлив, а кроме того, искушен в любви и опытен в постели. Влюбиться самому? Да тоже не вопрос! Но… одна загвоздка сильно мешала выполнению задачи, и ничего с этим поделать я не мог, потому что выбор любовника от меня не зависел... А Бранимир! Видели бы вы, какие экземплярчики человеческого уродства он мне подсовывал! Это ж чистое издевательство над моим утонченным аристократическим вкусом! Раз семьдесят я сразу же отказывался от отношений с очередным мужиком по причине совершенно безнадежных, а это означало, что год пролетал впустую, еще тридцать просто терпел, когда закончатся отпущенные мне на соблазнение десять суток, ну а остальные разы… Остальные разы я честно пытался ответить на чувства пылко влюбленных в меня особей, но ничего, кроме оттачивания мастерства секса, в копилку своей памяти не откладывал…
И вот настал мой последний, двухсотый шанс. Если и на этот раз ничего не выйдет, мне предстояло навсегда вернуться в тело кота и закончить многострадальную жизнь где-нибудь на свалке или в подворотне. С одной стороны, это вроде было и благо, покончить, наконец, со всей этой магической ерундой, и спокойно заснуть навеки, но с другой… Ах, кто не был в моей шкуре, тот вряд ли поймет несокрушимую мечту бродячего кота пожить человеком, ощутить радость хождения на двух ногах, вкус привычной пищи, негу теплой воды в ванне, мягкие простыни под задницей, сладость поцелуя любимого человека, которого, увы, пока не имелось...
-Кого ты подсунешь мне на этот раз, урод, – злобно промяукал я, глядя на ненавистного соглядатая и сутенера. – Бомжа или алкоголика? Чтоб уж наверняка полный пролет!
-Я бы и рад, Огест, – проникновенно глядя мне в глаза, изысканно прошамкал Бранимир, – да начальство сделало выговор за нарушение, (вишь ты, какое дело) твоих прав! и потребовало предоставить тебе на прощание реальный шанс снять проклятие. А посему я присмотрел тебе милого симпатишного паренька, студентика, с виду твоего ровесника. Правда, он не слишком красив и полный неудачник, но это уж не мои проблемы, вот так-с, мой милый. Завтра я сдам, тебя, Огестик, новому владельцу, и навсегда избавлюсь от твоей гнусной усатой морды, – он протянул ко мне руку и потрепал по щекам, больно прихватывая шерсть. Я зашипел и отпрыгнул от него, залез повыше на шкаф и стал думать.
Наверно, это тот самый парень, что жил этажом ниже. Как-то я видел его, когда Бранимир таскал меня с собой на улицу. Ну, видел я только ноги, по причине своего низкого роста, но пахли они неплохо. Это уже плюс, потому что я, в силу своей изысканности, чрезвычайно резко реагировал на скверные запахи, и даже пребывая в теле кота, всегда старался спать на свежем воздухе. Что еще наплел мне про него несносный Бранимир? Студент неудачник? Может, и хорошо, а может, и плохо… если бумажный червь, то наверняка, не гей, значит, придется с ним попариться, пока привыкнет и сдастся!.... а уж самому влюбиться??? Ох, ну и задачка!
Отложив головную боль на потом, я свернулся колечком и уснул, проспав и ночь, и весь день, пока не был разбужен грубым окриком Бранимира и не менее грубым толчком в спину. «Знаю, знаю, урод, можешь не напоминать!» Нехотя спрыгнул, прямо в коробку, и притих, собираясь с мыслями. Час «Х» пробил! Держись, Оги!
***
Как всегда, сбагрив меня очередному клиенту (на сей раз, последнему), Бранимир быстренько ретировался, оставив нас наедине. Парень был в шоке и орал, что не умеет обращаться с котами (знал бы ты, милый, что ждет тебя на ближайшие десять дней!), потом смирился и затащил меня в квартиру, сразу же предупредив, чтобы я не орал и не мяукал, а иначе он выкинет меня на улицу.
-Да не собираюсь я шуметь, Дэнни, у меня другая задача, – вяло промурлыкал я, выбираясь из коробки. Пошел за ним на кухню, впрыгнул на стул, и оказавшись почти вровень с лицом, пытливо всмотрелся. Да-с, не красавец, но и не урод; рыжий, волосы густые, сам чист-ухожен, а это уже половина успеха. Пока я изучал «клиента», он разгрузил сумку с едой, и напоследок вытащил бутылку водки. Я сразу насторожился – вдруг все-таки пьянчужка? Парень неумело ковырял пробку, которая никак не хотела открываться, и наблюдая за его потугами, я понял, что зря испугался. Никакой он не пьяница, просто сегодня у него день рождения, то есть законный повод, чтобы выпить. Не больше, и не меньше….
Так, ладно, как же ты проявишь себя, мой Дэнни, ненавистником котов, или добрым хозяином? Колбаски дашь? Ладно, покушаю, весь день во рту маковой росинки не было. Дэн задумчиво смотрел на меня, наморщив лоб, потом сдвинул к переносице брови, словно решал в уме вселенскую задачу непосильной трудности. А, точно, догадаться просто, – боится, что я наделаю ему на палас, или там еще куда похуже. Ухмыльнувшись (про себя, конечно), я повел своего студентика в туалет, где и продемонстрировал свои уникальные способности справлять нужду в человеческий унитаз. Глаза у Дэна полезли вверх, и на минуту он утратил способность двигаться. Ладно, с этим справились, что дальше?
А дальше Дэнни взял полотенце, трусы, и направился в душ. Отлично, можно будет как следует рассмотреть его телесные прелести, прикинув еще до трансформации, смогу ли я положить на них глаз. Он заметил мой маневр и активно попытался воспротивиться моему обществу в ванной комнате, однако меня на мякине не проведешь. Ловко просочившись в щель, я вспрыгнул на стиральную машину, всем своим видом показывая, что трогать себя и гнать не позволю, ни под каким соусом!
Дэнни как-то неловко замялся, в глазах мелькнул испуг и растерянность. Вот черт, не переборщил ли я с ним своей настырностью? Было бы еще у меня время разглядеть его фигуру… но менять что-то уже поздно, так что я устроился на своем обзорном пункте удобнее и стал смотреть. Поспешными рывками, словно за ним и в самом деле наблюдал некто, кого он стеснялся до одури, мой студент разделся и нырнул под душ, подставив мне для обозрения вид сзади. Дурак, знал бы он, что как раз-таки именно этот ракурс меня и интересует, не стал бы поступать столь опрометчиво! Надо признать, что без одежды Дэн выглядел куда лучше! Крепкие плечи, довольно тонкая талия и соблазнительные маленькие ягодицы… Я довольно муркнул и облизался, чувствуя, как мой маленький кошачий членик прям-таки сам по себе вырывается из кожаного мешочка наружу… Вот черт, давно я такого не испытывал, хороший признак! На мое счастье, Дэн не оглядывался, а то перепугался бы еще больше, ибо я чувствовал, как горят демоническим огнем мои глаза, и желание переполняет-переливается через гибкое кошачье тельце!
Ополоснувшись, ибо мытьем это не назовешь, Дэн вытерся полотенцем, нацепил трусы и замотался в огромную махровую простыню. В таком виде он и прошествовал на кухню, я следом. Мельком глянул на часы, половина одиннадцатого, до трансформации полтора часа. Как я буду это делать, если к тому времени он еще не уснет?
К счастью, мои опасения оказались напрасными. Вылакав почти половину бутылки, Дэн буквально впал в транс. Простыня слетела с него, но он не обратил на это никакого внимания. Чуть мазнув меня пятерней по голове, он пробубнил что-то типа «спокойной ночи, котяра-извращенец» и отправился в спальню. Я преданно проводил его до кровати, убедился, что он крепко заснул и вернулся на кухню. Доел колбасу, растянулся на стуле и стал ждать, попутно решая вопрос, что же я надену на голое тело? Шмотки Дэна мне явно малы, а банного халата, или чего-нибудь подобного, у этого бедолаги отродясь не водилось. Ладно, подумаем об этом завтра, если что, пошлем студентика в магазин, если он к тому времени будет в состоянии переварить обо мне правду-матку. Да. Еще надо не забыть пошарить в коробке, по правилам контракта Бранимир всегда оставлял мне небольшое «содержание» на такой случай.
Студент безмятежно сопел и видел сны, когда я совершил, наконец, трансформацию. Постояв немного, я прочувствовал всю прелесть «прямоходячей» человеческой позиции, после чего отправился в ванную. Н-да, ну и видок, однако…. Вроде нигде не пачкался, месяц жил в доме, как приличный кот, и на тебе! На роже пятна, волосы несвежие, на теле грязные разводы. Принял душ, вымыл голову, даже подсушил феном, немного подумал и обмотался полотенцем, вроде как бы и один сейчас, но все равно неудобно расхаживать тут в чем мать родила…
Пошел в спальню к своей жертве. Никаких перемен, спит сном младенца, его не разбудил ни шум воды, ни рев фена. Что ж, крепкие нервы у парня, а может, алкоголь подействовал, кто знает? Присел рядом, взял за руку. Кожа нежная, ну понятно, студент, у станка днями не пашет. Провел по груди, задержавшись на соске, спустился на живот…. Приятно, черт возьми, касаться человеческой рукой человеческого тела, не то, что кошачьей лапкой с острыми коготками! Студент дернулся, но не проснулся… Ладно, Оги, не спеши, не спящего же его трахать, в конце концов? Чего доброго, перепугается до смерти, какая уж тогда любовь? Первый раз очень важен, так что все должно быть нежно, красиво и чувственно, а главное, по обоюдному согласию!!
Немного подумав, я скинул с себя полотенце и голышом улегся в постель, крепко обняв свой последний шанс…
________________________
*Титулы и имена взяты от фонаря, ибо не в них суть, так что не ищите аналогов в истории.
часть 5
Обретаясь в теле кота двести лет, я и в человеческом облике сохранял многие свойства и способности, людям неведомые. Так, например, я прекрасно видел в темноте, имел отличный слух, и чуткий сон, что называют «в полглаза». Именно поэтому мгновенно уловил, что Дэн проснулся…
Этот момент очень важен, его нельзя пропускать. За много лет я испытал всякое. Меня и скидывали на пол, и оглушали ревом паники, и колотили. Привыкнуть к этому нельзя, но смягчить удар можно, надо только правильно отреагировать и успокоить партнера.
Итак, Дэнни проснулся, но вел себя на удивление тихо. Он даже не шевельнулся, только нешумно вздохнул, и помотал головой по подушке. Странная реакция, хотя если вдуматься, вполне понятная, – он просто не поверил собственным ощущениям, решив, что бредит. Надо помочь, иначе ситуация может запросто выйти из-под контроля.
-Проснулся? – как мог, мягко проговорил я, провел ладонью по его животу, нашел руку и нежно погладил, переплетя наши пальцы. – Я это понял по твоему дыханию…
Он вздрогнул от прикосновения, пальцы сжались, но на этом все. Отнять руку от моей он не попытался. Странно вдвойне, такой реакции на первый контакт я не припомню. Решил рискнуть и пойти чуть дальше. Приподнялся на локте, лизнул языком его ключицу, потом совсем осмелел и потянулся ниже, не забыв глянуть ему в лицо. Уже светало, и мое звериное зрение позволяло отлично разглядеть выражение растерянности в темных глазах, и какой-то неуловимый оттенок блаженства… Так, отлично, парень оказался весьма неискушен в интимных ласках и очень чувствителен. Справиться с ним труда не составит, а о своих чувствах подумаем позже.
Тщательно контролируя себя, покусал его маленький чуткий сосочек, лизнул языком, потрогал нежную кожу губами. Дэнни вздрогнул и выгнулся дугой, явно начав возбуждаться.
-Кто ты? зачем ты делаешь со мной это? – прерывистым шепотом выдохнул он. Ни страха, ни сопротивления, просто вопрос.
-Тише, Дэнни, – не переставая трогать и ласкать его, прошептал я.– Официальная церемония знакомства подождет, время для нее еще будет. А сейчас… тебе ведь приятно, правда? – не дожидаясь ответа, который я и так знал, нашел его губы, и впился в них глубоким и страстным поцелуем, решив не тратить время на привыкание и мелкие касания. Он не сделал ни малейшей попытки оттолкнуть меня, задышал неровно, с какими-то всхлипами, открываясь навстречу, и впуская мой язык к себе внутрь. Именно эта покорность и завела меня, ощутимо толкнувшись вниз, в область паха, и вызывая желание. Я лизал его, сосал и покусывал, заставляя отвечать мне, и его слабые и нерешительные движения доставляли мне давно не испытываемое приятное волнение. Губы Дэна были мягкими, теплыми и очень податливыми, они идеально вписались в мои, и даже слабый привкус алкоголя, который обычно раздражал и вызывал отвращение, сейчас действовал совершенно иначе, и решительно нравился. Его рука неуверенно поползла по моему плечу, коснулась шеи и вплелась в волосы, правда ненадолго, потому что он, словно очнувшись, резко отдернул ее, и попытался отстраниться сам. Я понял его неуверенность, и остановился, прервав поцелуй. Спешить нельзя, лучше послушать, что же он скажет?..
-Кто ты? Желающий мужчину инкуб-извращенец? – Он говорил с трудом, вглядываясь в мое лицо, но света для его человеческого зрения было маловато, и он ничего толком не видел. – Но почему я? Зачем ты выбрал меня? Зачем тебе понадобилось околдовывать меня и лишать жизни? Вокруг так много хорошеньких девочек...
-Инкуб? – засмеялся я. Вот уж не ожидал, что он примет меня за развратного мифического демона… а впрочем, он ведь студент, откуда ж мне знать, какими тараканами забита его книжная башка? – Интересная вариация моей сущности… Знаешь, за все двести лет меня никто еще не называл так, – я продолжал мягко, но настойчиво возбуждать его, целовал шею и грудь, неутомимо терзал губами и языком маленькие бутончики нежных сосков. Судя по реакции его тела, ему это нравилось, но и мне это нравилось тоже! Я разминал пальцами тонкую кожу вокруг сосочков, и не мог оторваться, мне хотелось трогать его здесь еще и еще, чувствовать, как они твердеют и вздрагивают. Он слабо постанывал, и это звучало в моих ушах, как музыка. Говорить ничего не хотелось, куда приятнее молча отдаться ощущениям, но если он принимает меня за демона, то наверняка боится, а значит, надо успокоить его, и как можно быстрее. – Нет, я просто несчастный человек, в силу обстоятельств заблудившийся во времени, и желающий вернуть свою прежнюю жизнь…. я все расскажу тебе, но позже, а пока просто поверь, что мне совсем не нужна твоя жизнь. Доверься мне, Дэнни, ведь я не сделаю тебе ничего плохого… – я сам уже задыхался, желание мутило разум, но я сдерживал свое нетерпение, потому что он был еще не готов, и входить в него было рано. Сжимая руками его бедра, я сполз ниже, целуя ему живот, и он тихо охнул, задрожав сильнее. Мне показалось, что он хотел спросить что-то еще, наверняка такое же глупое, как и про инкуба, но вопрос этот так и остался не заданным.
Я потянул с него трусы, единственный предмет одежды, в котором он спал, и он послушно приподнял бедра, помогая мне. Он был уже сильно возбужден, его тело заметно подрагивало, в нетерпении близости… «Мой милый мальчик, ты так чувствителен, так послушен, ты заводишь меня…» – я шептал еще какую-то чушь, зажимая в пальцах восставший орган и маленькие нежные яички, потом медленно спустился языком к впадинке ануса, сходя с ума от давно не испытываемой трепетной нежности .
Почувствовав мой язык внутри, он ошеломленно ахнул и непроизвольно сжал ноги, в слабой попытке отстраниться.
-Расслабься, Дэнни, – легко преодолевая робкое сопротивление, прошептал я, продолжая нежно и бережно готовить его к сексу, – сегодня Я буду любить ТЕБЯ, а ты просто лежи, слушай свои ощущения и … не противься, ладно? Тебе будет приятно, я обещаю, мой хороший…
Я продолжил утонченные ласки, и он успокоился, сдался и не пытался оттолкнуть меня. Раскинул ноги и не мешал мне, даже чуть-чуть подаваясь навстречу. Он жаждал меня, это было заметно, по тому, как он охотно отвечал мне, по хриплому дыханию и стонам наслаждения. Дотянувшись до меня обеими руками, он снова вплел пальцы в мои волосы, на сей раз крепче и нежнее, он перебирал мои густые длинные пряди, царапая кожу, спускаясь на затылок, гладя и трогая шею и плечи. Он вскрикивал и дрожал, впуская меня в себя, и желая большего. Он был на пределе, но я не давал ему разрядиться, всякий раз зажимая основание члена и останавливая на полпути к оргазму.
-Дай мне кончить! – прохрипел он, в бесстыдной неге распластавшись на смятых простынях. – Я больше не могу выносить это…
-Еще не время, мой хороший, – я перевернул на бок его истерзанное страстью тело. – Мы сделаем это вместе, и так красиво. Расслабься, милый, и получай удовольствие… – отвлек поцелуями, и ввел в дырочку сначала один, потом два пальца, предварительно смочив их в собственной слюне. Было горячо и тесно, движения вызывали невероятно жгучие ощущения, а тело томилось почти невыносимым уже ожиданием близости…
-Ну, как тебе? – отвлекая себя звуками собственного голоса, прошептал я. – Скажи, приятно тебе, правда? Хочешь меня? Скажи, ведь хочешь?
-Хочу! – взвыл он. – Хочу тебя! Пожалуйста, быстрее!.. – в голосе страсть и отчаянная мольба. То, что надо, черт подери! – Давай уже, садист и изверг!
-Ну что ж, как скажешь, Дэнни… прости, я так старался подготовить тебя, но все же будет немножко больно. Ты девственник, и этого не избежать, – приподнимая его ноги и закидывая их себе за спину, томно вздохнул я. Терпеть было уже невозможно, и я с трепетом и предвкушением желанного момента, приблизил головку напряженного члена к входу в его тело. – Не напрягайся, милый… вот так, отлично… я буду нежен…
...как я ни осторожничал, но он простонал, и сжался. Больно, наверно... Я остановился, погладил его, поцеловал нежно. Немного сместился, изменив угол. Вот так, должно быть лучше... медленно двинулся внутри него, давая время привыкнуть... как узко в нем, как горячо и как невероятно, просто ошеломляюще здорово... Нет, это неправильное слово, просто другого подобрать не мог, а больше всего боялся не сдержаться и кончить раньше времени, не доведя его до оргазма, ибо меня уже несло всесокрушающим ураганом страсти, и контролировать себя было сложно.
Момент, когда его боль сменилась наслаждением, я уловил очень четко. Дэн простонал громче, как-то утробно и по-звериному, крепче обвил ногами мою спину, и двинулся вперед, ко мне навстречу, насаживаясь на меня до самого конца, плотнее и резче. Я впился ногтями в нежную кожу на его бедрах,( наверняка, синяки останутся!), и прямо-таки обезумев от хлынувшего в мозг адреналина, зарычал и ускорил движения, вонзаясь в трепещущее влажное тело...
-Дэн, Дэнни, милый... Дэник, сладкий мой, хороший, ты невероятен... Дэннииии...– что-то примерно в таком духе, сбивчиво и путано бормотал я, чувствуя приближение уже неконтролируемого взрыва сильнейшего оргазма. Дэн молчал, не считая стонов, он ничего не шептал, и не обращался ко мне, и где-то в отдаленных изгибах мозговых извилин я сумел удивиться этой сдержанности, совсем забыв, что он не знает моего имени...
Мы кончили вместе, и я упал на него, придавив своим телом. Почти сразу же опомнившись, я потянулся встать, и лечь рядом, но он задержал меня.
-Полежи так немного, инкуб, пожалуйста, – прошептал в плечо, обдавая горячим прерывистым дыханием, – я хочу запомнить этот момент. Потом ты можешь делать со мной все, что у вас принято, я не смогу сопротивляться, да и не буду, но сейчас... сейчас мне так приятно чувствовать тяжесть твоего тела... Я знаю, это неестественное, извращенное наслаждение, но мне все равно... Только не приходи ко мне больше, потому что тогда я точно сойду с ума... Хотя, о чем это я? вы ведь не знаете жалости к своим жертвам...
Так. Это уже интересно. Значит, он продолжает считать меня мифическим созданием, и ничем кроме. Надо уточнить, чтобы знать, как он отреагирует на правду.
-Так ты отдался мне лишь потому, что считаешь демоном? – немного привстав, чтобы меньше давить на него, спросил я. – Ты поэтому не пытался сопротивляться, чтобы избежать близости?
-Да, – робко взглянул в мои глаза, ответил он. – Хоть я и не сдал зачет, но лекции посещал, и всю ночь готовился. Я хорошо выучил европейский фольклор, и много знаю о гоблинах и эльфах, и об инкубах тоже. Противиться вам бесполезно, вы все равно овладеете телом, и выпьете жизнь своей жертвы, так что биться в истерике и лить слезы совершенно напрасно, лучше получить то немногое приятное, что вы даете, в обмен на будущие неизбежные потери.. Мне только одно непонятно, – почему ты явился мне в образе мужчины? к парням всегда приходят демоницы... Нигде не упоминается, что в вашем мире тоже встречаются ... хм... гомосексуалисты... На этом можно сделать имя, написать диссертацию... Не отнимай у меня всю жизнь, пожалуйста...
-Кому чего, а вшивому про баню! – откровенно хмыкнув, я слез с него, поднял и усадил напротив. – А если я тебе скажу, что никакой не инкуб, ты поверишь мне, дурья башка?
-Ну... нет... – замялся он. – Наверно, нет... Как ты попал ко мне, в закрытую квартиру? Допустим, что ты вор, и умеешь взламывать замки. Воровать у меня нечего, но даже если допустить, что ты не знал этого, и полез на удачу... то совершенно невозможно даже предположить, чтобы вор вел себя так, как ты! Раздеваться догола, лезть в кровать к парню и соблазнять его мог только инкуб! и ты... ты очень красивый и делаешь это мастерски. Но... почему я? Зачем тебе ничем не примечательный обычный студент? у меня нет ни красоты, ни богатства...
-Слушай сюда! – мне начал надоедать его лепет, в которой был всего лишь один-единственный плюс: если он так искренне верит в разную нечисть, то поверит и в кота-оборотня. – Клянусь тебе – я не инкуб, и отнимать твою жизнь мне не резон. Ты сможешь выслушать мою историю, не впадать в ненужные эмоции, и принять все, как есть?
-Наверное... смогу... – не вполне уверенно сказал Дэн, глядя на меня изменившимся взором, в котором явно читалась растерянность. Жалеет, что отдался? Смущен и обескуражен, что обычный человек сделал с ним такое? -Так значит ты просто гей? извращенец, воспользовавшийся тем, что я выпил лишнего?
-Можно подумать, тебе было со мной плохо? Стонал и метался, сгорая от блаженства, разве не так? – не удержавшись, съязвил я. – Ладно, ладно, не красней, это я так, к слову... Я не просто гей, Дэнни, я несчастный гей-оборотень, жертва молодости и сбесившихся гормонов, которого злой колдун обратил в кота сроком на двести лет. Я твой подарок, которого ты самолично занес вчера в свой дом в серой коробке.
-Да ладно, – не поверил Дэн, – хорош прикалываться! За дурака меня держишь! – он быстро огляделся вокруг, ища кого-то. – Мурзик! Барсик! О, черт, забыл спросить у чокнутого соседа кошачье имя. Кис-кис, где ты спрятался, давай, выходи, покажи свой розовый носик! Колбаски дам!
-Колбаску я не люблю, а зовут меня Огест. Не Мурзик и не Барсик, а Огест. Оги. Могу доказать, обратившись опять в зверя, но это довольно болезненная процедура, и не слишком приятная, так что будет лучше, если ты поверишь мне на слово!
-Ты – кот? Но что тебе надо от меня в таком случае? Зачем этот сумасшедший всучил мне тебя?
-Хороший вопрос, Дэнни! Ты на верном пути! Давай сначала встанем, оденемся, позавтракаем, а потом и поговорим, как нормальные люди...
