Текст книги "Не отрекайся от меня (СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава 3

Виктор Роу

– Что это было, страхолюд? – Мартин поймал меня у входа в гаражи перед рабочей сменой. – Смотри, как ты вчера меня отделал, гад!

Я посмотрел. Да, рожа у него что надо. Скула вся синяя, губы разбиты, под левым глазом ссадина. Сам злой как черт, так и сверкает взглядом, и прыгает передо мной, как на шарнирах, ручонки сжал, того гляди ударит.

– Март, отвали, до смены пять минут. Я же сказал тебе – не лезь к цветочнику. Какого черта ты напал на парня, сволочь?

– Раз ты не телишься, пришлось мне самому! А ты что сделал, почему не дал мне припугнуть его? Или себе оставил миленького няшку? Но он же видел твою рожу, гад? Как ты не понимаешь, дело времени, когда эта фиалочка расколется и все расскажет копам!

Я оглянулся и увидел бригадира. Он что-то заподозрил, коршун, и теперь почти бежал в нашу сторону, надеясь, что найдется повод поорать.

– Лезь в свою тачку! Шухер! – прошипел я на ухо партнеру. – В обед поговорим. Но если сунешься еще к цветочнику, тебе же хуже! И ничего он не расскажет, потому что слеп, как крот. Он ничего не видит, понял? Как он сможет опознать во мне грабителя? Он с тростью ходит, неужели не заметил?

– Слепой? Не врешь? А, вон в чем дело? Так ты поэтому меня остановил? Ну мне все ясно, точно присмотрел себе фиалочку. И думаешь, прокатит, идиот, раз он не видит твоей мерзкой рожи? Они, слепые то есть, лапают других руками по лицу, и видят все получше зрячих. Так что твое уродство он определит в два счета!

– Утухни, сволочь. Не твое собачье дело!

– Вик, неужели кинешь друга ради дырки?

– Ты мне не друг. Друзей на свете не бывает. Каждый тусуется с кем выгодно, на этом все! – не выдержав, я повернулся и схватил его за грудки.

– Что тут у вас? – О, черт, как я забыл про бригадира? – Урод, твоя работа, ты его отделал? А впрочем, дело не мое, но на работе я разборок не позволю. Лезьте в машины, лоботрясы, смена началась! И никаких тут драк мне, ясно? Иначе в два счета вылетите за ворота, оба! Да, Виктор, и еще вопрос! Мне доложили с проходной, что ты явился без пропуска. Чтоб завтра был предъявлен как положено! Конечно, твою рожу всякий знает, однако правила для всех едины, нарушать нельзя. А не найдешь, заказывай дубликат, но это не бесплатно, в курсе.

– Я не терял его, господин бригадир. Оставил в куртке у знакомого, сегодня заберу.

– Хм, у знакомого, – бригадир скривился в презрительной усмешке, – ты с кем-то еще дружишь, пугало? Вот поглядеть бы на такого храбреца, который не боится на тебя глазеть.

***

В обеденный перерыв случилось то, чего я никак не ожидал. В столовую явился старший смены с проходной, обвел глазами зал и вдруг свернул в левый сектор зала, где сидели мы, водители грузовиков. Какой-то нервный весь, он широко размахивал руками, на всех парах летя прямо на наш стол.

– Вот к этому вот... хм, – бросив короткий взгляд, он сморщил рожу, тут же отвернулся, брезгливо ткнув пальцем в мою сторону, – посетитель. Омега, оч-чень даже ничего так с виду. Сказал, по личному вопросу... Ну ты и мразь, Виктор, если уже к сл...

– Да это просто мой сосед, – вскочив, я поспешно перебил вахтера. Вот же непруха, все заманчивые планы обольщения полетят к чертям, если красавчику омеге преждевременно «раскроют» на меня глаза. – Я у него вчера оставил куртку, а в кармане пропуск, вот он и занес мне по пути. Где он сейчас, у вас «в прихожей»?

– Ну, да... – вахтер несколько сбавил тон. – Сидит и ждет тебя, такой приятный парень. Тебе с соседом повезло.

– Ага, – неопределенно бросил я, быстро выскакивая из-за стола. Надо успеть увести цветочника в скверик возле завода, пока вся наша кодла не поперлась на него смотреть. И надо же было ему сюда явиться! Я сам дурак, так быстро убежал вчера, когда увидел мелкого пацана, что позабыл про куртку. Но показать ребенку свое страшное лицо никак не мог, вот и пришлось спасаться бегством.

Омега скромненько сидел в маленькой комнатке на проходной, которую все звали попросту «прихожей». Незрячие глаза были обращены на дверь, у них, слепых, я слышал, острый слух. Да, так и есть, я шел почти бесшумно, но он мгновенно встрепенулся и вскочил со стула.

– Спасибо, что пришли, но вам не стоило так утруждаться, – я это высказал негромко, но успел заметить, как второй вахтер от изумления раззявил пасть и так сидел, весь обратившись в слух. Нет, точно, тут нам говорить нельзя, иначе весь завод будет трепаться только обо мне и о моей «культурной» речи, которую никто ни разу от меня не слышал. – Давайте выйдем, у меня еще есть время. На улице удобней и погода теплая. Позвольте вашу руку, господин.

– Простите, что я беспокою вас в рабочее время (я хмыкнул про себя, – ну просто светская беседа, не иначе!), но я не знал другого способа вернуть вам вашу вещь. Позвольте выразить вам благодарность, вы так мне помогли вчера!

Я усадил его на лавку в скверике и посмотрел внимательнее на его лицо. Наивный парень, точно не обласканный еще ничьим вниманием. Завоевать такого не составит для меня особого труда, к тому же Мартин (вот кретин!) так кстати дал мне в руки козырную карту, представив в роли рыцаря на золотом коне. Теперь осталось лишь немного приласкать омегу, сказать, что он мне нравится, до дома провожать недельку, подарить конфетки или безделушку, и можно трахаться, пока не надоест! Этот цветочек будет только рад, отдастся добровольно.

Все оказалось проще, чем я думал, даже разочарование почувствовал от легкости победы. Главное – чтоб не узнал, какой я есть на самом деле, все остальное уже так, как надо!

– Тебе не надо было приходить сюда, я бы и сам зашел за курткой после работы. У нас здесь не очень любят посетителей, так что не делай больше так, – я сел с ним рядом, но не слишком близко. – Ты не обидишься, что я «на ты»?

– Я навредил вам? – испугался он. – Значит, мне точно не послышалось, что человек на проходной был недоволен моей просьбой пригласить вас выйти. Простите, господин Виктор, я не хотел доставить вам неприятности. Наверно, вам уже пора. Я тоже должен вернуться на работу.

– Нет, ничего, еще есть пять минут. Где ты работаешь? Немного провожу тебя, – я взял его под локоть, он напрягся, но не сделал никакой попытки освободиться от моей руки. – Пешком пришел сюда или приехал?

– Я на автобусе, – охотно отозвался он, – работаю довольно далеко отсюда, восемь остановок. Но провожать меня не надо, я хорошо запомнил, как идти. Дойду один. Спасибо вам за все. Вы были так добры ко мне...

– Минуту, подожди, – он сделал шаг вперед, но я остановил, чуть крепче сжав его руку в своих. – Мы ведь увидимся с тобой еще? Ну, если ты не против?

– Я рад, – он прошептал эти слова почти благоговейно. – Хотел и сам у вас спросить, но постеснялся, так как чувствовал себя неловко. Вы же понимаете, у меня немного возможностей с кем-то встречаться. И я подумал, что у вас, возможно, кто-то есть, супруг или жених.

– Нет, я свободен, – как ни старался ни о чем таком не думать, но было мерзко ощущать себя подонком, – во сколько ты заканчиваешь, где работаешь? Могу я проводить тебя до дома? Я беспокоюсь, вдруг вчерашний негодяй снова тебя напугает?

– Вы правда этого хотите? – незрячие глаза взглянули на меня с детским восторгом. – Вы первый, кто сказал мне так. Цветочный магазин на улице Хелен, в шесть тридцать, вам удобно? Я буду ждать вас, господин.

– Не надо называть меня господином, просто Виктор, можно Вик, – ласково поглаживая его по руке, сказал я. – А ты мне так и не сказал своего имени.

– Я Кэйси. Кэйси Иден. До свидания... Виктор...

Я наблюдал за ним, как он идет. Довольно неуверенно, ведь место для него чужое, часто постукивая перед собой тростью. Закрыл глаза, чтобы представить, как же это – быть слепым? Ужасно. Безнадежно грустно. Несправедливо. Я поднял руку и дотронулся до своей обезображенной щеки, подумав, что уж лучше быть таким, как я, но видеть солнце.

Слепца обидеть просто, обмануть тем более. Кэйси беспомощный, словно ребенок, сразу поверил мне и ни на минуту не усомнился. Наверно думает, что я хороший человек, а если бы узнал всю правду обо мне, конечно, был бы в ужасе и оттолкнул меня. Да, я мерзавец, вознамерившийся просто попользоваться им, но он безумно возбуждал меня, и останавливаться я не собирался. Во мне уже бурлила кровь, дыхание участилось, в штанах сделалось тесно, – я был на взводе только от дурацкого пожатия руки, от запаха его волос! Этот омега будет мой! Конечно, не сегодня, слишком рано, однако и тянуть не стоит. Чем дольше буду я тянуть, тем больше риск разоблачения. Как говорится, куй железо, пока горячо. Я непременно завалю его в постель и наслажусь невинным телом, а уж потом мне будет все равно, пускай и узнает, каков я есть на самом деле!

В кармане куртки что-то было. Я осторожно вытащил и посмотрел. Два пирожка, завернутых в прозрачный целлофановый пакет и маленькая записка: «Я сам испек, пожалуйста, покушайте». Достал один и сунул в рот, – как вкусно, просто обалдеть! Последний раз я ел такие пирожки в нашем приюте, и пек нам их добрейший повар дядя Стефан... У этих был точно такой же вкус, и горло мне перехватил внезапный горький спазм, – я вспомнил свое далекое уже сиротское детство...

***

– Кэйси, я здесь! – дождавшись, когда хозяева цветочной лавки опустят тент и уйдут в дом, окликнул я «своего» омегу. – Пойдем. Ты можешь положиться на меня и не стучать своей тростью. Я доведу тебя до дома в полной сохранности.

– Спасибо, Виктор, – охотно принимая мою руку, отозвался он. – Так мы гуляем только с братом, но редко, потому что он все время занят.

– Так у тебя есть брат? – насторожился я. – И вы живете вместе?

– Нет, его квартира довольно далеко от моей, и видимся мы редко. Он работает на двух работах, чтобы накопить денег мне на операцию. Я часто говорю ему, чтобы не напрягался так, сумма требуется большая, нам никогда такую не собрать, и донора ждать долго, но он не слушает меня и заставляет волноваться за его здоровье... Ой, извините, не хочу вас загружать своими проблемами. Лучше расскажите о себе. Кто вы и из какой семьи? Сколько вам лет?

– Да что рассказывать? Семья моя очень богата, но мне пришлось уйти и жить отдельно. Борьба за власть и за большие деньги всегда безжалостна, – я вдохновенно врал, подумав, что капнуть на омежью жалость будет только на руку моим планам. – Мой сводный брат меня сильно подставил, а отец поверил и лишил наследства. Так что я все потерял и работаю сейчас простым водителем, перевожу цемент. Но не отчаиваюсь, я ведь молод и здоров, к тому же свободен от всяких обязательств, что еще желать от жизни?

– Да, вы сказали верно, – грустно отозвался он, – деньги большое зло, но кто их не имеет, тот бесправен и лишен надежды.

– Какая требуется сумма на твою операцию? Возможно, я смогу помочь, у меня есть небольшие сбережения.

– Ну что вы, господин, мы же с вами почти незнакомы. Как я могу принять от вас деньги? Не стоит говорить об этом.

– Кейси, мы же договорились, что будешь называть меня на ты?

– Простите, но мне трудно сразу это сделать. В последнее время я мало с кем общаюсь, только с хозяином, где арендую квартиру, и на работе. Друзья по школе и по курсам флористов как-то незаметно потерялись из вида и мы почти не встречаемся...

– Тебе, наверно, одиноко. Можно мне приходить к тебе почаще?

– Но я слепой, вы зрячий. Вам быстро со мной наскучит, Виктор.

– Ты зря так думаешь! Я в ранней юности два года помогал таким, как ты, был волонтером. Мы можем разговаривать о всяком, гулять, вместе ужинать. А хочешь, сходим в Луна-парк и покатаемся на каруселях?

– О, правда? Было бы неплохо, я был там давно, еще ребенком. Брат обещал со мной сходить, но времени у него на это нет, – глаза омеги загорелись восхищением. – Я был бы очень благодарен вам... тебе, если бы ты выбрал время. Наверно, очень устаешь за смену?

– По всякому бывает. У меня выходной послезавтра. А у тебя?

– В субботу? У меня короткий день, до двух часов. Это не будет слишком поздно?

– Нет, парк работает до вечера, успеем. Тогда я буду ждать тебя возле твоей работы.

Лед тронулся, и очень быстро. Пока мы ехали в автобусе, пока шли к дому, он не выпускал моей руки, непринужденно рассказывая о цветочном магазине и милых хозяевах, о том, что он различает цветы по запаху, а букеты составляет с помощью рук, как ему нравится общаться с покупателями и чувствовать себя на своем месте.

Потом он сразу же позвал меня на чашку кофе, и я не преминул воспользоваться приглашением, чтоб посмотреть, как он живет, и стать к нему на шаг ближе.

– А ты уверен, что поступаешь правильно, впуская меня в свой дом? – счел верным ходом заметить я. – Наверно, брат предупреждал тебя не доверять коварным альфам?

– Как догадался? – рассмеялся он. – Да, он так говорил, ну просто слово в слово! Садись, я сварю кофе. Мой брат находит его вкус божественным.

Вкус был и впрямь божественный, я никогда не пил такого кофе. Конечно, где я мог? В приюте нас поили мутным пойлом, в дешевых забегаловках подавали то же самое. Только два года я наслаждался шикарной жизнью, пока не разразился роковой скандал с омегой босса, из-за которого я стал уродом. Но думать мне об этом сейчас не хотелось...

В квартире Кейси все дышало чистотой и уютом. В отдельном уголке электроплитка, вокруг огнеупорный щит, да и сама она стоит в специальном углублении на столе с керамическим покрытием. Книги со шрифтом по системе Брайля, журналы, календарь, записки тем же шрифтом, часы и бытовые приборы с голосовым сигналом, а в остальном – обычная обстановка, в которой Кейси отлично ориентировался, двигался уверенно и без ошибок, и если б я не знал, что он слепой, то ни за что не догадался.

Мы стали видеться довольно часто, я постепенно приучал его к себе, и он уже не вздрагивал, когда я прикасался к его руке или к лицу. И наконец я счел, что наступило время для решающей атаки, которую наметил на субботний вечер, накануне выходного, чтобы первый раз прошел как надо и без всякой спешки.

Глава 4

Виктор Роу

– Давай выпьем немного вина, Кэйси, – негромко сказал я, вынимая из сумки бутылку хорошей мадеры, на которую потратил двухдневную зарплату. – Суббота, завтра выходной... Ну, что ты так напрягся? Никогда не пил вина?

– Пил, но... Вик, мы куда-нибудь пойдем сегодня?

– Давай побудем дома, ты не против? Немного выпьем и поговорим, – я ловко откупорил бутылку своим штопором, логично предположив, что в доме омеги таких приспособлений не найти. – Бокалы есть? Впрочем, не суть, можно из чашек. Есть? Ты не вставай, просто скажи, где взять. Вот, все отлично, я разлил, держи.

Я аккуратно вложил ножку бокала в его руку, не преминув накрыть тонкие пальчики своей ладонью. Не сразу отпустил, слегка погладив. Он неуверенно улыбнулся, помедлил, но все же отхлебнул пару глотков и вознамерился отставить, но я не дал, мягко остановив его прикосновением к изящной кисти.

– Давай за нас. До дна...

Не то, чтоб я стремился напоить его, но если он немного выпьет, тогда расслабится, и соблазнить его на секс мне будет проще. По крайней мере я так думал, вдруг поняв, что совершенно не умею обращаться с нежным полом. Короткий опыт с сыном босса был не в счет, я был тогда совсем зеленым пацаном и ни черта не смыслил в этом деле, и времени с тех пор прошло немало.

Став пугалом для всех приличных горожан, я потерял возможность завести нормальные отношения с омегами, так что и опыта любви набраться было негде. Со шлюхами в борделе было просто, у них заранее все смазано и настолько раздолбано, что тратиться на нежности и подготовку глупая затея, вставляй и трахай, пока не надоест. Они отлично знали свою работу и соглашались на любые извращения, лишь бы угодить клиенту и получить с него как можно больше денег. На улицах, когда я мучил пойманных домашних пташек, тем более ни о какой любви и ласках речь не шла, они дрожали, плакали, иной раз умоляли отпустить, но все без исключения со страху подчинялись, ублажая мой восставший орган неумелым минетом.

Но с Кейси было все иначе. Я никогда еще так долго не испытывал свое терпение, обхаживая этого слепого вот уж двадцать дней. Как до сих пор я выдержал, и сам не понимал. Не раз хотелось плюнуть на вранье и вежливую речь, наброситься, порвать на нем одежду и повалить, прямо вот здесь, на коврике, не обязательно тащить в постель. Полапать тоненькую шейку, грудь, щипнуть соски, лизнуть их пару раз, куснуть, потом спуститься ниже и стащить с него штаны, оголив наверняка соблазнительную мягкую попку, смазать погуще дырку и с оттяжкой отодрать, не сдерживая стоны похотливой страсти.

Мне эти дикие картины снились по ночам, я просыпался, как юнец, с ужасным стояком, и матерясь, дрочил перед работой в туалете. Черт подери, ну что это за дьявольская жизнь! Мартин со смехом наблюдал за мной, наверно, вся досада и неудовлетворенность отражалась у меня на морде, подкалывал, порой обидно, зазывал в бордель, и я с ним пару раз ходил, но то, что раньше было для меня вполне нормально, теперь вызывало только брезгливое раздражение, и я отыгрывался на омегах так жестоко, что доводил их до полуобморочного состояния.

А с этим чертовым цветочником я постоянно был на взводе. Играя джентльмена, болтал о всякой ерунде, чинно гулял по улицам, водил в кафе, катался с ним на каруселях, и это постоянное притворство изматывало так, словно отпахал двойную смену. Нет, с меня хватит, сегодня он будет моим, я наконец, его добьюсь, и эта изнуряющая тело пытка кончится!

Пока я только наблюдал за ним, как коршун за добычей. Он допил вино, аккуратно поставил на стол пустой бокал, вздохнул и снова так же робко улыбнулся, словно был не уверен в том, что ему следовало пить. Я сел к нему еще чуть-чуть поближе, тут же поняв, что это был не слишком умный ход, – от него шел такой откровенно возбуждающий запах, что я поплыл, с большим трудом сдерживая дремлющего во мне дикого примата.

– Если бы ты прозрел, что бы хотел увидеть первым? – забирая в свою руку его тонкие пальцы, с придыханием прошептал я.

– Раньше я отвечал, что зеркало, – немного заплетающимся голосом ответил он, – но вот теперь я думаю иначе. Я бы хотел увидеть твое лицо, Вик.

– Там не на что смотреть, – я не сдержал горькой усмешки, буквально сатанея от его запаха. – Иди ко мне, поближе, Кэйси...

– Можно я до тебя дотронусь, Виктор? – он все еще не понимал моих намерений, иначе бы наверно испугался. – Я так давно хочу тебя об этом попросить, но все никак не мог решиться.

– Давай немного позже, Кэйси, ладно? – на всякий случай подставляя ему левую сторону своего лица, сбивчиво пробормотал я. – А сейчас доверься мне, мой милый, хорошо? Я так хочу тебя, просто с ума схожу, ты понимаешь же, о чем я говорю?

– Вик, – он задохнулся, видимо, впервые осознав, к чему я подвожу его, – ты что же... ты имеешь в виду... что мы с тобой, как... но я никогда...

– Тише, малыш, доверься мне и ничего не бойся, – я сел к нему вплотную, обхватил за плечи и прижал к себе. – Ты ведь ни разу не был с альфой, верно? Ты это хочешь мне сказать? Я понимаю, что тебе немножко страшно, но ведь когда-то это же должно случиться в первый раз, так почему не сегодня и не со мной? Ты нравишься мне, Кэйси, очень сильно, и ты ведь тоже что-то чувствуешь ко мне, разве не так? Что же мешает нам узнать друг друга и насладиться любовью? Мы оба взрослые, сколько же можно играть в детские игры, просто гуляя по улицам?

Он весь дрожал, однако не сопротивлялся, и я расценил это как полное согласие. Дурная кровь бросилась мне в голову, и я на миг утратил над собой контроль. Почти не сдерживаясь, я рванул его рубашку, и впился в открывшуюся моим жадным губам нежную матовую шейку, лизнул языком кожу и застонал от отхватившего меня невыносимого порыва вожделения.

– Малыш, ты так красив, так сексуален, ты сам себе цены не знаешь, – я бормотал, не вдумываясь в то, что говорил, быстро расстегивая пуговицы и спускаясь ниже, покусывая Кэйси грудь, стараясь дотянуться до горошин сосков. Он упирался в мои плечи в слабой попытке отстраниться и тяжело дышал, но ничего не говорил, и эти проявления нерешительности оказались последними. Как только я захватил в рот его маленький потвердевший сосок и начал его сосать, он охнул и застыл в моих руках, потом обмяк и замер без движения.

«Как быстро сдался, дурачок наивный», – я тихо засмеялся про себя и начал действовать уже смелее. Совсем стянул с него рубашку и взялся за штаны. Он дернулся и тихо вскрикнул, но я уже не стал обращать на это внимания. Куда ты денешься теперь, парнишка, поздно делать задний ход! Если не сдашься добровольно и надумаешь орать, заткну и все равно возьму, пускай и силой! Член ломило так, что я почти не мог терпеть, и застонал, мечтая только об одном, – скорее войти в него и разрядиться!

Да, попка у него что надо! Обвел ладонями округлости и ткнулся пальцем в дырку, почти рыча от нетерпения. Он сжался, не хотел пускать, но разве справится омега с возбужденным альфой? Рывком поднял его повыше, подтянув к себе, достал из сумки тюбик смазки и густо навозил вокруг. Черт побери, ну как же хорошо! Не помню, чтобы так безудержно хотел омегу!..

– Вик... – слабо вскрикнул он, – я правда тебе нравлюсь? Поэтому ты это делаешь со мной?

– Тсс... помолчи. Просто лежи и ничего не бойся, – я удержал его одной рукой, другой, спеша, спустил с себя штаны. Член словно кол, я сам немного испугался. Проклятье, парню будет больно, точно орать начнет, соседи прибегут, подумают, что кто-то влез к слепому и вызовут полицию. Придется потерпеть еще и растянуть немного вход, хоть мне и непривычны эти сантименты. – Мой сладкий, я люблю тебя... хочу, безумно, не могу остановиться... – я бормотал хрен знает что, не вкладывая в этот бред никакого смысла, стремясь просто отвлечь его. – Ты нежный, весь такой красивый... будет немножко больно, но потом приятно. Ты потерпи, любовь моя, я буду осторожен. Раздвинь пошире ножки и лежи... Я умираю от желания войти в тебя, как ты не понимаешь?..

Палец проник легко, два хуже, три – он взвизгнул. Какой он узкий, тесный, настоящий девственник! Черт побери, это и хорошо, и плохо! Наверняка внутри божественно, но вот войти намаешься, и смазки у него там кот наплакал, до цикла явно палкой не добросить. Зато последствий никаких не будет, можно не опасаться, хотя на это мне начхать, и если даже залетит, проблема не моя. Хотя (вот идиот!) я был неосторожен, и он узнал мое имя и место работы. Что, если будет мне потом надоедать?

Дубина, да о чем я думаю ваще? Еще не трахнул, а уже бредятина какая-то в башку ползет. Беременность и всякое такое, вот дурак! Одной рукой я продолжал растягивать его, второй возил вдоль маленького члена, пока омега не задергался, чуть слышно простонав. Черт, как же эти девственники раздражают иной раз, со шлюхами гораздо проще! На кой мне черт понадобился этот чистенький слепой ханурик? Да он довел меня за двадцать дней до белого каления! Ну, вроде хватит, нечего тут разводить до бесконечности, немного и потерпит, ни один из них от первой случки не терял сознания!

Приставил к анусу донельзя возбужденный член, собрался давануть и вдруг опять остановился. Да что это со мной сегодня? Что за дурацкая борьба души и тела? Я ведь хочу этого омегу? Так чего же медлю? Трахнуть его и позабыть, и больше не встречаться! Навряд ли будет приставать, а если что – сменю работу! Но почему какая-то вторая часть меня хотела быть с этим слепым цветочником тошнотворно нежным? Я же и так уже давно перестарался, да просто переплюнул сам себя по части слюнявого сюсюканья!

– Кейси, любовь моя, не бойся, – ну вот опять, откуда из меня текут такие глупые слова? – Расслабься, милый, и впусти меня. – На кой я хрен собачий это говорю? Но, как ни странно, он послушался и перестал сжиматься, только вцепился пальчиками в мягкий ворс ковра. Я повозил головкой члена возле входа, мне показалось, вроде смазки стало больше, резко нажал и втиснулся в него, чуть-чуть помедлил, чтоб привык ко мне и начал двигаться. Черт, как-то не особо ловко! – не выходя, я приподнял его за бедра и поставил на колени. Ну, вот, теперь совсем другое дело!

Крышу снесло, и я уже не думал ни о чем. Руки впивались в его нежные бока, я мощно двигался внутри, балдея от того, как в нем все горячо и узко, кровь била в мозг, лишая разума, и сумасшедшая разрядка нарастала в глубине безумным и неудержимым валом. Я никогда не сдерживался и кончал в омегу, привыкнув, что в борделях шлюхи все стерилизованы, но с этим милым цветиком опять повел себя, как глупый джентльмен, и резко выйдя из него, испачкал спермой пушистый ковер... И почему, дурак, ведь у него же цикл не скоро?

– ...Вик, можно я теперь коснусь тебя? – красивые незрячие глаза смотрели в никуда, из них к ушам сбегали редкие слезинки. – Хочу запомнить своего единственного альфу...

В его печальном голосе была сплошная боль, заставившая меня снова ощутить себя мерзавцем. Я обманул его и трахнул, что же дальше? Разве готов я продолжать с ним, а особенно теперь, когда добился цели? Сволочь, я ведь ни разу даже не поцеловал его.

– Кейси, почему ты говоришь так грустно? – Я нагнулся над ним, взял его ладошку и приставил к левой половине своего лица. – Жалеешь, что случилось между нами? Я сделал тебе больно, милый мой?

– А ты красивый... – тихо отозвался он, касаясь меня кончиками пальцев, сначала лба, потом бровей, щеки и подбородка, – и у тебя наверняка есть зрячий парень. Даже если пока и нет, потом появится. Но все равно, я очень рад, что ты сейчас со мной. Ты первый мне сказал, что я тебе нравлюсь. Я буду помнить этот день.

– Ты мне не веришь, Кэйси? – подпустив обиды в голос, укорил я. – Но я правда...

– Не обижайся, Виктор, – пальцы его скользнули мне в волосы, которые были у меня достаточно густыми и мягкими. Обычно я собирал их в хвост на затылке, но сейчас они были распущены и свободно спадали до плеч, – я понимаю, что наши отношения не будут долгими. Зачем тебе слепой, как я? Но все равно я счастлив. Мне было хорошо с тобой...

– Кэйси, не надо так, прошу тебя, – мне с ним понравилось, и я тут же изменил первоначальное решение больше не встречаться. Зачем так сразу лишать себя такого удовольствия, если можно повторить. Прежде чем он узнает правду про меня, мои намерения и внешность, у нас еще есть время. – Мой лапушка, не надо плакать, я люблю тебя... Если ты разрешишь, завтра мы снова займемся любовью, и во второй раз будет много лучше...

– Надо одеться, – безразлично отозвался он, шаря руками вокруг себя. – Вик, помоги мне. Где моя одежда?

Я все подал ему, и он оделся. Быстро, аккуратно, четко. И – вовремя!

– Кэйси, ты дома? – во входную дверь раздался резкий стук. – Я был неподалеку и решил зайти к тебе. Кэйси, ты спишь там, что ли? Открывай быстрее. Я прикупил нам к чаю тортик, с малиновой начинкой, твой любимый!

– Кто это? – я напрягся. Только гостей сейчас и не хватало.

– Мой старший брат, – смущенно отозвался Кэйси. – Сегодня я его не ждал. Вик, в комнате все в порядке? Вообще-то это кстати, что он зашел. Я познакомлю вас. Ты не волнуйся, он хороший.

«Ну вот и все, конец роману», – как-то спокойно-отрешенно подумал я, осматривая место «преступления». Достал из кармана носовой платок, и пока Кэйси открывал дверь, тщательно вытер запачканное место на ковре. Вроде бы все, улики уничтожены, можно теперь и уходить. Сейчас братишка глянет на меня и все поймет, ладно если еще не завизжит от страха, потом «откроет» младшенькому на меня глаза, тот будет в ужасе, ну и так далее, сценарий ясен. Финал будет зависеть от того, расскажет ли ему слепой о наших сегодняшних милых забавах? Если расскажет, тут уж криками не обойтись, проблемы у меня будут куда серьезней. Хотя бояться нечего, он совершеннолетний и отдался добровольно.

Я приподнял повыше воротник у свитера, надвинул на лоб кепку. Ну-с, где там наш суровый старший брат? Я приготовился к полному комплекту негативной реакции, – воплям, крикам, возмущенным отповедям, прикидывая расстояние до двери и подготавливаясь к немедленному бегству. Так, вот и он, – взрослый омега, смелый, независимый и ...совершенно шокированный! Конечно, понимаю, кто б обрадовался, увидав перед собой такого образину?

– Эрби, ты кстати, – радостный голос слепого. Как издевательство, ирония, насмешка злой судьбы. – Хочу познакомить тебя с моим другом, его зовут Виктор. Вик, это мой старший брат, Эрбиль Иден...

– Кто ты такой? – не слушая брата, старший омега отстранил его в сторону и сделал ко мне пару шагов. – Где ты работаешь?

– Эрби, он водитель...

– В каких ты отношениях с Кэйси? Где ты с ним познакомился?

– Эрбиль, что за допрос? Ты почему невежлив с моим другом?

– Кэй, помолчи! А ты немедленно отвечай, – что тебе нужно от моего слепого брата? Что ты собираешь с ним сделать? Или уже что-то сделал? Сколько ты времени ходишь сюда, негодяй! – старший уже кричал, и я знал, что дальше будет только хуже.

– Эрби, не надо так. Вик, извини его...

– Немедленно убирайся отсюда, подонок, и впредь держись подальше от моего брата, иначе я вызову полицию!

Я не сказал ни слова, повернулся и вышел. Кэйси что-то кричал мне вслед, но я не старался услышать. Да и зачем? Так даже лучше. Разом все обрубить, причина есть – брат запретил встречаться. Вроде бы я не бросал его, не лгал, так получилось. А, черт с ним, разберутся сами, а я умываю руки. Хмыкнул, тряхнул головой и помчался на автобусную остановку. Я получил, чего хотел, секс был неплох, что ж еще мне здесь надо?

Но на душе было паршиво, словно я обидел маленького сироту. Да собственно, что-то сродни и сделал, разве нет? Наврал с три короба, и все ради чего? Марта избил, а сам чем лучше? Тот хоть джентльмена из себя не строил...