Текст книги "Не отрекайся от меня (СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Не отрекайся от меня

https://ficbook.net/readfic/2866424

Автор:

Лана Танг (https://ficbook.net/authors/343462)

Фэндом:

Ориджиналы

Пейринг или персонажи:

Альфа/Омега

Рейтинг:

NC-17

Жанры:

Слэш (яой), Драма, Повседневность, POV, Омегаверс

Размер:

Макси, 122 страницы

Кол-во частей:

23

Статус:

закончен

Описание:

Альфа Виктор Роу – угрюмый негодяй с обезображенным лицом. Он одинок, озлоблен, нелюдим, ведет преступный образ жизни.

Омега Кэйси Иден – слепой флорист, потерявший зрение в раннем детстве в результате несчастного случая. Ему может помочь операция, но проблема в деньгах.

Однажды эти двое встречаются. Что может выйти из такой несовместимой пары?

Содержание

Содержание

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20.

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 1

Виктор Роу

– Что ты копаешься, рыловорот? Хочешь, чтобы нас копы загребли? – зло прошипел в мою сторону Мартин, торопливо рассовывая украденные деньги по карманам. – Быстрее, задница, не дай бог кто нагрянет! Да маску на свое уродство нацепи!

– Он ведь не сдох? – торопливо приложив два пальца к сонной артерии валявшегося на полу у кассы продавца, спросил я. – Ты зачем его ударил, Марти? Смотри, висок у старика в крови!

– Затем, чтоб он не увидел твою морду, дебил! Еще немного, полсекунды и тогда нам точно были бы кранты. Какого черта я с тобой связался? С такой приметной рожей ты когда-нибудь нас точно подведешь под монастырь. Раззявил варежку, поддался старику, позволил сдернуть маску! Дебил, уродище, полный придурок! Я не хочу из-за тебя в тюрягу попадать!

Он выскочил на улицу, я следом, на ходу напяливая маску. Снаружи на кого-то налетел, по габаритам на омегу, парень негромко вскрикнул и упал, из сумки у него посыпались какие-то покупки, – букет цветов, зелень в пакете, во все стороны раскатились апельсины. Мартин споткнулся об один, но устоял, зло чертыхнулся и помчался в переулок, махнув рукой, мол, догоняй.

Все это промелькнуло быстро, как в калейдоскопе, я бросился бежать, но перед этим,( вот же идиот!) неосторожно повернулся к парню. Маску надеть я не успел, она висела у меня на лбу, и мы отлично видели друг друга. Я ожидал, что он, как все, шарахнется в испуге и завизжит, по крайней мере сморщится от отвращения, но тот не выказал таких эмоций, и на его лице, кстати, довольно симпатичном, отражалась лишь растерянность. Он на меня смотрел в упор, но вроде бы не видел.

Мне это показалось странным, но времени разгадывать загадки не было, и я помчался за подельником, раздумывая на ходу о том, что уж теперь-то нам точно не отвертеться. Кто раз меня увидел, не забудет, а это значит, что полиция получит верные приметы, и вычислит меня в два счета. Мартин сказал мне то же самое, когда мы прибежали в наш сарай, служивший тайным убежищем, и плюхнулись на землю, чтобы отдышаться.

– Этот омега видел твою рожу, идиот!

– И что с того? – вдруг обозлился я. Командует во всем, кретин, а сам не годен ни на что, только орать! И так дела ни к черту, да еще и он тут со своими воплями! – Что предлагаешь?

– Надо его поймать и хорошо поколотить. Тогда он испугается и ничего полиции не скажет.

– Заткнись! Иначе я сейчас тебя поколочу. Кто настоял на том, чтобы идти на дело в такое неподходящее время? Вот и молчи, раз сам дебил! Только советами бросаться мастер, а как до дела, кто смотался первым? Вот оставался бы да колотил, чего сейчас-то после времени об этом говорить?

– Я не хочу в тюрьму. Этот старик, он ведь не умер? Я не хотел ему вредить, но он стащил с тебя маску, почти увидел, и потянулся к сигнализации. Что будем делать, если омега про тебя расскажет? И все из-за каких-то жалких пяти тысяч!

– Мне почему-то кажется, что он не скажет, – я сам не понимал, откуда вдруг взялась во мне такая уверенность. Просто сейчас, остыв от стресса, все воспринимал как-то иначе. С парнем было что-то не в порядке, он вел себя не так, как все. Не может быть, чтобы не разглядел меня, из магазинных окон свет довольно яркий, но почему не закричал, не отвернулся, не поморщился, в конце концов?

– Мне бы твое спокойствие, – с досадой пробурчал подельник, – дай Бог, чтоб так и было. Но все же, даже если он не скажет копам, надо обязательно подстраховаться.

– И чего ты предлагаешь? Я этого омегу знать не знаю, – буркнул я, устраиваясь на диване подремать. – Завтра подумаю. Он нес букет цветов, может, из магазинчика, что на углу? Надо наведаться туда, понаблюдать. Возможно, любит эти веники, тогда опять придет, но шел довольно поздно, предполагаю, что с работы. Короче, все, сегодня не хочу мозги ломать. Отвянь, Март, ладно?

– Вик, чего разлегся, здесь останешься? Домой не собираешься?

– А чем там лучше, срач один и тот же. Вали отсюда, без тебя паршиво... Да, и про бордель забудь, надо пока залечь на дно, на всякий случай.

– Жаль. Шлюшку хочется, аж все в штанах свербит. Может, тебя оттрахать, страхоморда?

– Еще такое скажешь, сам мне задницу подставишь, сволочь. И будешь умолять еще, за избавление сочтешь. Ты знаешь, что меня дразнить нельзя.

– Да знаю, – усмехнулся Мартин, – я пошутил, не злись. А тот омежка вроде ничего, неплохо бы такого поиметь. Вик, может, изнасилуем его? Чтобы молчал?

– Убирайся, гад. Тебе борделя мало? Ты чистенького захотел?

– Так кто ж не хочет? – пошло засмеялся он. – Такого беленького теплого омежку, с хорошим тельцем, аппетитной попкой и розовой невинной дыркой, в которой не гулял еще ничей вонючий член! Как будто сам не хочешь, страхолюд?! Да не поверю ни за что! Ты только мордой пострадал, все остальное в целости, разве не так? А с левой стороны ты очень даже ничего, приятель!

***

Да, он был прав, – я не всегда имел уродливую внешность, а телом был здоров, как слон. Мне тридцать, секса хотелось иногда до бешенства, но все, что мог теперь заполучить в свою постель – самых дешевых грязных шлюх из низкопробного притона, куда ходили всякие отморозки и бомжи, да вот еще такие, наподобие меня. Вся правая сторона лица представляла собой сплошной безобразный шрам, неповрежденным оставался только лоб. Ожог спускался на ухо, на шею и ключицу, заканчиваясь на плече. Кто согласится трахаться с таким, кроме бордельной шлюхи?

Кошмарный вид, я сам себя порой пугался, а что уж говорить об остальных. Работали мы с Мартином водилами на цементном заводе, там вроде все привыкли к моему уродству, но без нужды старались не глядеть в мою сторону. Я к этому давно привык и никому не навязывал свое общество, оставаясь вечным изгоем. Постоянно носил маску, скрывающую нижнюю часть лица (здесь на заводе из-за пыли так ходили многие), на лоб низко надвигал кепку, шею скрывал под высоким воротом тонкого свитера.

Но люди шарахались от меня не только из-за шрамов, они интуитивно чуяли во мне опасность. Днем я работал, ночью превращался в зверя. Верней, не в зверя, в мелкого подонка, который с наступлением темноты выходил на улицы города в поисках приключений. Я был озлоблен, ненавидел всех богатых и успешных, поэтому и вел себя, как сволочь. Подлавливал одиноких прохожих, отбирал у них деньги, пугал омег, но никогда не насиловал, даже если парень вызывал во мне похоть, просто заставлял отсасывать мне, забавляясь страхом чистенького нежного сынка. Сам будучи безродным сиротой, я наслаждался, унижая их, этих уютно пахнувших домашних пташек, заласканных папашами, которые сдували с них пылинки.

Я был всегда один, пока не появился Март. Не знаю, почему я спас его от полицейских, когда они его почти догнали? Из солидарности с попавшим в переделку отбросом, таким же, как я сам? Или из стремления оставить копов «с носом»? Но думаю, мне все же захотелось с кем-то разделить свою никчемную жизнь, поэтому вмешался и они его не повязали. С тех пор мы совершали наши вылазки вдвоем, выбирая небольшие магазинчики, стоявшие далеко от главных улиц и оживленных дорог. Нельзя сказать, чтобы нам так уж сильно были нужны те зачастую крохотные суммы, которые мы «выручали» от своего «бизнеса», скорее это была потребность пощекотать себе нервы и самоутвердиться, выплеснув наружу зло и досаду на несправедливость этого мира.

До сих пор нам везло и мы не попадались, но вот сегодня все пошло не так. Сначала вздорный смелый продавец солидных лет, который оказал сопротивление, вместо того, чтобы покорно отдать нам выручку, потом этот омега так некстати...

Лежа без сна, я долго размышлял об этом, потом уснул, справедливо рассудив, что сделанного не воротишь. Завтра после работы навещу тот магазинчик на углу, где продают цветы, возможно, что увижу и омегу. Если до этого момента меня не арестуют... если он не скажет обо мне... если не скажет...

***

Утром я опасался выходить на улицу, ждал полицейских и ареста, однако смена пролетела как обычно. Мы с Мартом виделись только с утра, потом его послали развозить товар покупателям, а я остался на внутренних перевозках. После работы поехал заправляться, но на самом деле цель была другая. Я завернул на улицу, где видел тот цветочный магазин и остановился напротив. Торговля, как обычно в это время года, шла на свежем воздухе, снаружи. Цветы в горшках и на срезку стояли на стеллажах, вдоль них ходил седой омега и... вчерашний парень, в рабочем синем фартуке.

Так значит все-таки он здесь работает?! Парень ловко обслуживал покупателей, составлял букеты, доставал с полок растения в горшках, брал деньги, улыбался, переговариваясь с хозяином и с клиентами, но все же что-то мне опять показалось в нем странным. Я наблюдал за ним, не отводя ни на секунду глаз, оправдываясь неизвестно перед кем, что он свидетель, и я обязан разгадать его секрет. Раз я не арестован, то он не сказал полиции о том, что видел, почему? Все наши граждане – законопослушные сволочи, никто другой не преминул бы «оказать содействие» и получить вознаграждение.

Во сколько он заканчивает? Нелишне проследить за ним, узнать домашний адрес. Вот, кажется, сегодня мне везет, и его смена подошла к концу. Парень исчез внутри магазинчика и появился снова, уже без фартука, в руках пакет и... трость?! Я весь напрягся, холодея от догадки, – он что, слепой? Нахмурился и резко потряс головой, не понимая себя, ибо испытывал сейчас совсем неправильные чувства. По всем статьям должен бы радоваться, раз слепой, значит, меня не видел и не заложит копам, но вместо этого мою давно очерствевшую душу вдруг охватило сочувствие, что было мне совсем не свойственно. Потом к сочувствию добавилась и грусть. Такой милашка, лет чуть больше двадцати, и ничего не видит?

У магазина пожилой омега проводил парня, похлопал по плечу и снова дал ему букет. Тот улыбнулся и пошел, привычно постукивая перед собой тростью. Я двинулся по улице за ним, хотя и сам не знал, зачем. Он не опасен для меня, и узнавать, где он живет, не надо, но все равно зачем-то шел, словно оберегал на расстоянии. Слепой дошел до перехода, дождался, когда все пойдут и тоже двинулся через дорогу, позади других. Его все обогнали, оставив в одиночестве, и тут какой-то идиот в крутой тачке, нарушив правила, рванул из-за угла, слегка задев омегу. Трость вылетела из его руки, он опустился прямо на асфальт и лихорадочно шарил вокруг себя в поисках своей палки.

– Вот же зараза, и дают таким права? – зло выругался я и побежал к слепому. – Не видит, что ли, сволочь, куда едет?! – Поднял и сунул в руку трость, потом букет.

– Спасибо, господин, – красивый звучный голос, он меня потряс, что тоже было для меня впервые, – вы так добры. Скажите, там уже, наверно, желтый свет?

– Неважно, подождут, – мне захотелось прикоснуться к парню, так сильно, что заныло в чреслах, – позвольте вам помочь.

– Я справлюсь, – отказался он, – простите, не хочу вас затруднять.

– Не беспокойтесь, это мелочи. Я доведу вас, обопритесь на меня, – я взял его за руку и помог подняться. – Пойдемте, господин.

От него приятно пахло, и вблизи он показался мне еще красивее. Как ангел из другого мира, омега был из тех, кто недоступен мне, ни нынче и ни завтра, никогда. Прохожие на нас смотрели странно, но парень был слепой и этого не знал, доверчиво позволив мне себя вести. И я вдруг осознал, что он – это мой шанс, ведь я мог получить его расположение, и наконец, узнать, как можно быть с омегой без насилия и денег. Мне надо только проявить к нему внимательность и нежность, расположить к себе и приласкать, тогда он будет верить мне, а может и полюбит, во всяком случае, допустит до себя в постели.

Спешить не стоит, сначала надо все узнать, где он живет, какая у него семья. Слепой дошел до остановки, сел в автобус, и я последовал за ним, чтоб проследить, куда он едет.

Глава 2

Кэйси Иден

– Вооруженное ограбление? – в голосе Эрбиля, моего старшего брата, сквозит беспокойное волнение. – Кэйси, ты как? Наверно, испугался?

– Нет, я же ничего не вижу. Сначала вообще не понял, что произошло, потом услышал стон из магазина. В полиции сказали, что грабители пробежали мимо меня. Они мне ничего не сделали, наверно поняли, что я слепой.

– Кэйси, переезжай ко мне, прошу тебя, – Эрби схватил мою ладонь, потом обнял и задышал мне в ухо, – мне будет так спокойнее, малыш. Ты знаешь, что я не могу часто навещать тебя.

– Не беспокойся обо мне, – я немного постоял в его объятиях, потом тихонько отстранил и сделал два шага налево, к шкафу. Достал две чашки и пошел к столу, чтобы налить нам кофе. – Я давно привык к своей слепоте. Знаю, где что лежит, сколько шагов до автобусной остановки и до ближайшего продуктового магазина. Хозяин дома согласен, чтобы у меня была электроплита, аренда квартиры мне по карману. Он добрый человек, часто заходит, чтоб узнать, все ли у меня в порядке, да и его сынишка охотно помогает мне с домашними делами.

Такие разговоры были у нас с братом постоянно, и каждый раз я отвечал ему одно и то же. Меня вполне устраивала собственная жизнь, по крайней мере, я старался думать так. А что еще мне оставалось? Свет солнца был для меня недоступен, зато я чутко слышал, остро различал все запахи, стараясь наслаждаться тем, чем мог. Много читал по вечерам, выписывал журналы для слепых, все делал сам по дому, готовил, полагаясь на обоняние, короче, жил.

– А как твоя работа? Ты доволен ей? Не собираешься бросать?

– Зачем бросать? Мне ведь на что-то надо жить.

– Поэтому я и хочу, чтобы ты переехал ко мне! Малыш, ты уязвим, живя один, разве не понимаешь? Любой мерзавец может обидеть тебя или обмануть.

– Я не хочу тебя обременять. Эрбиль, тебе почти тридцать, а ты до сих пор не вышел замуж. Пора найти себе пару и жить счастливо. Не надо так зацикливаться на том, чтобы накопить денег на мою операцию. Я давно смирился со своей слепотой, ты тоже успокойся и подумай о себе. Нам недоступна пересадка роговицы, да и на донорский орган километровая очередь, пока дождусь, состарюсь.

– Да что ты говоришь такое, Кэйси? – возмутился он. – Как я могу не думать о тебе? Я раздобуду денег и ты снова сможешь видеть! – Он отхлебнул глоток из чашки и восхищенно чмокнул губами. – Божественно! Как ты умудряешься так варить кофе? Я зрячий, а готовить не умею.

– Вот видишь, а зовешь к себе. Сначала научись кулинарии! Или мечтаешь о бесплатном поваре в моем лице?

– Кей, я серьезно говорю! Мы видимся с тобой раз в месяц, а если бы ты жил со мной...

– ... то два раза. Тебя ведь постоянно нет дома, днем на работе, по ночам на подработке. Я о тебе сильнее беспокоюсь, чем ты обо мне. Брат, прекрати вести такую жизнь и больше отдыхай. Вот сейчас, – зачем приехал? Единственный свободный вечер ты потратил на дорогу. Давай, иди уже домой и ляг пораньше спать, а мне еще прибраться надо.

Я встал, демонстративно вытащил из ниши пылесос и принялся готовиться к уборке. Чрезмерная забота Эрби иногда была мне в тягость, усиливая чувство вины перед ним. Это ведь из-за меня и моей операции он вкалывал как проклятый на двух работах, из-за меня до сих пор не имел семьи. Хотелось, чтобы он ушел и оставил меня в покое, и это несмотря на то, что я его искренне и нежно любил. Он был моей единственной родней, не считая беспутного отца-омеги, который постоянно болтался по всяким притонам и знакомился с подозрительными альфами, с тех самых пор, как овдовел.

Зачем я рассказал ему про ограбление? Теперь он будет еще больше приставать, настаивая, чтоб я переехал в его квартиру. Ладно еще хватило ума промолчать про сегодняшний маленький инцидент на дороге. Такое иногда случалось со мной при переходе улицы, да и сегодня я не слишком испугался, – машина двигалась чуть в стороне, я слышал, где она, и знал, что не заденет. Трость только выпала из рук, никак не мог найти, и рядом никого не оказалось, чтобы попросить помочь. Прохожие всегда спешат куда-то по своим делам, не обращая внимания на таких, как я, однако находятся и доброжелательные. Вот и сегодня кто-то мне помог, дал в руку трость и перевел через дорогу.

Обычно я стараюсь обходиться сам и никого не беспокоить, но вот сегодня почему-то отступил от правил. Было приятно принимать заботу незнакомца, я, кстати, тут же понял, что он альфа, еще не прикасаясь к его большой сильной ладони. Сразу почувствовал себя увереннее и смелее, как будто под защитой близкого родного человека. Думаю, я все нафантазировал себе, признавшись где-то в глубине души, что очень нуждаюсь в ком-то, кто бы вел меня и направлял по жизни.

От альфы исходил хороший запах рабочего человека, он был водителем или имел свою машину, парфюма никакого, и табачного дыма тоже. Мне это тоже в нем понравилось, я не люблю курящих. Душевный человек, раз уделил внимание слепому. Я на прощание сказал ему спасибо и сел в автобус, с легким чувством грусти, словно коснулся вскользь иного мира, где много света и красивых лиц, но там я что-то вроде инопланетянина и ничего не понимаю...

– Ну, я пошел, – брат все еще топтался на пороге. – Кэйси, все-таки подумай о моих словах, я волнуюсь за тебя. Ты симпатичный парень, а на улицах так много извращенцев, да и просто негодяев. Не доверяй ни одному самцу, им всем охота только одного! Не доверяй им, помни!

Дверь хлопнула, и я остался в одиночестве. Нашарил на стене розетку и включил пылесос, но поспешил и слишком быстро бросился вперед. Споткнулся об него, упал, ударился коленкой. Из глаз невольно покатились слезы, а на душе было паршиво, и все, что я старался сдерживать при брате, вылилось сейчас наружу. Хотелось видеть свет, людей, весь мир, – отчаянно и страстно! Я редко позволял себе так раскисать, но вот сейчас мной овладела слабость, и я рыдал в обнимку с пылесосом, размазывая слезы по невидящим глазам.

***

Брат словно бы предчувствовал, – на следующий же вечер на меня напали. Я возвращался поздно, потому что задержался на работе, хозяин привез из оранжереи партию товара, и мы с его супругом разбирали цветы до поздней ночи, но шел не торопясь, мне ведь без разницы, какое время суток. Ночью свободнее идти, меньше прохожих. Вдыхал ночные запахи, они другие, мягче и насыщеннее, иной раз останавливался, слушал звуки. Было тепло и тихо, ни дождя, ни ветра. Район у нас не криминальный, я никогда и ничего не опасался...

Звук двигателя показался оглушительным, потом визг тормозов и торопливые шаги в мою сторону. Я не успел даже испугаться, как неизвестный схватил меня и зажал рот большой, пахнущей бензином ладонью. Я брыкнулся и возмущенно замычал, но он отвесил мне пощечину и посоветовал «заткнуться».

– Будешь орать, милашка, только навредишь себе, – почти ласково прошипел он мне на ухо резким свистящим шепотом. – Мы позабавимся с тобой немножко, только и всего, чтобы усвоил правильно урок и позабыл, что видел возле магазина. А не усвоишь, горько пожалеешь, понял?

– Пус-сти-те... – сдавленно промычал я сквозь его пальцы, – я нич-чего...

– Вот и отлично, птенчик, – засмеялся он, таща меня куда-то в сторону. Пакет я потерял, но трость не выпускал из рук, раздумывая, стоит ли воспользоваться ей, чтоб защитить себя. Шансы совсем невелики, а злить мерзавца страшно, может и убить. – Такой омежка мне давно не попадался. Ты девственник, фиалочка моя, не так ли?

Я оказался на траве, насильник сверху. Он грубо навалился на меня, пыхтел и рвал одежду. Нет, не могу так просто сдаться, лучше умереть! Я изловчился и ударил сзади тростью, и тут же с ужасом почувствовал, что цели не достиг. Позиция для обороны неудачная, да и сама-то трость у меня довольно легкая, так что попытка с самого начала была обречена. Мерзавец грязно выругался, вырвал трость и отбросил в сторону, после чего отвесил мне еще один удар.

– Вот мелкая зараза, говорил же! – с угрозой прошипел он, – теперь не жди от меня нежностей!

«Ну, все, сейчас убьет, – подумал, обреченно приготовившись к самому худшему, – хоть бы сознание потерять, пока насилует...» Зажмурился, хотя и сам не знал, зачем, ведь все равно не видел, и сжался весь, охваченный невыносимым страхом и стыдом.

– Спасите!.. Кто-нибудь! – из горла вырвался лишь хриплый шепот, но мерзкий негодяй прервал и эти мои беспомощные попытки еще одним ударом по голове. Я дернулся и замолчал, уже ни на что не надеясь, только скулил и тяжело дышал, предчувствуя страдания и боль. Было невыносимо ощущать свою беспомощность, но силы были слишком неравны, а мерзкий негодяй уже спустился ниже и возился с пуговицами моих штанов...

Наверное я все же отключился ненадолго и пропустил момент, когда меня спасли. Придя в себя, я несколько секунд соображал, что же случилось? Я был один, меня всего трясло, шумело в голове, но боли не было, да и штаны вроде на месте... Но кто же выручил меня? Наверно мимо шел какой-нибудь прохожий и спугнул его?

Я сел, стянул разорванную на груди одежду, раздумывая, что же делать? Насильник утащил меня недалеко, но вот в какой стороне теперь находится моя улица и куда мне идти? Вокруг стояла тишина, только вдали я слышал звук большой дороги. Так, это слева, значит, мне идти в другом направлении. Но где же моя трость? Как далеко насильник отшвырнул ее?

За поисками не услышал звук шагов, и кто-то подошел ко мне вплотную. Я весь напрягся, неужели снова он? Нет, вряд ли, как бы ни был он озлоблен на меня, но если был свидетель и его спугнули, то он бы не вернулся. Через секунду мне накинули на плечи куртку и вложили в ладонь спасительную трость.

– Теперь вы в безопасности, не бойтесь, – мягко обнимая меня за плечи и помогая встать, тихо, почти шепотом, сказал прохожий. – Где вы живете? Я вас провожу.

– Спасибо, что пришли на помощь, – даже не пытаясь высвободиться из его рук, так же негромко пробормотал я. – Но где тот человек, что на меня напал?

– Он убежал. Я пробовал догнать, но он оказался быстрее. Пойдемте, господин, я провожу вас.

– Да, хорошо. Спасибо. Достаточно вывести меня на улицу Флорейн, там я уже все знаю. Мне очень неудобно затруднять вас, господин, вы сделали для меня так много, – смущенно отозвался я, стягивая на груди полы большой мягкой куртки. В ней было так уютно и тепло, а запах от чужой одежды чем-то напомнил мне вчерашнего альфу, который перевел меня через дорогу. Впрочем, так пахли многие альфы, кто водил машину, не пользовался парфюмом и не курил.

– Скажите адрес дома. Двадцать пять? Это совсем недалеко, я провожу вас. Сегодня у меня свободный вечер. Вы симпатичный, вам нельзя ходить так поздно одному.

***

– Вы будете обращаться в полицию? – спросил меня мой провожатый, когда мы остановились у порога дома.

– Нет. Не буду. Все в порядке. Спасибо, что спасли меня.

– Впредь будьте осторожней, ведь...

– О, Кэйси, ты сегодня поздно, – раздался сверху, с лестницы веселый детский голосок. Ибар, сынишка моего хозяина. – Я ждал тебя на улице, но папа мне велел идти наверх. А кто это с тобой?

– Простите, мне пора, – как-то внезапно заспешил мой спутник. – Спокойной ночи, господин.

– Скажите мне, как ваше имя?

– До свидания... Спокойной ночи.

– Постойте, господин! А ваша куртка!?

– Он убежал уже. Кто это, Кэйси, твой жених?

– Болтай поменьше глупостей. Я просто заблудился, этот парень мне помог. Вот только почему он убежал так быстро? И как же мне вернуть ему одежду? О, в этом вот кармане что-то есть. Что здесь написано? Скорее прочитай мне.

– Это рабочий пропуск на цементный завод. А имя парня – Виктор Роу.

– Отлично, Ибар, молодец. Завтра отпрошусь с работы и доеду до завода, заодно еще раз поблагодарю. Ну что, пошли ко мне, раз все равно еще не спишь, и скажешь, для чего ты ждал меня.