Текст книги "Жаркие ночи — Холодные дни (СИ)"

Автор книги: Lana Fabler

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Рустем сел рядом с молодой женой и откинулся на спинку дивана.

– О детях я думал давно, но… Не было женщины, от которой я бы хотел ребёнка. А когда я женился на любимой женщине, о которой мечтал годами…

– Рустем, – перебила его Михримах. – Не нужно так расстраиваться.

– Султанша! – резко повернул голову в её сторону паша. – Вы еще совсем молоды, а я нет. Мне давно пора завести детей.

Султанша не нашлась, что ответить и промолчала.

– Ты не хочешь, верно? – тихо проговорил мужчина, проведя рукой по волосам.

Михримах опустив голову, промолчала.

Со злостью отведя голову в сторону, Рустем вздохнул.

– Это потому, что ты его любишь?

Вздрогнув от этого вопроса, девушка вздохнула.

– Это не имеет значения.

– Как видишь, имеет, – недовольно воскликнул паша. – Ты не только не хочешь быть моей женой, так еще и детей не хочешь от меня иметь…

– Ты знал, на что шёл…

Рустем встал с дивана, находясь под властью эмоций.

– Успокойся, – раздался напряжённый голос Михримах.

– Что я делаю не так? – искренне не понимал мужчина, чем он хуже этого Малкочоглу.

Девушка нервно повела плечами и встала с дивана.

– Всё так… Ты хороший, заботливый муж. Если бы было по-другому, я бы незамедлительно развелась.

– Тогда поч…

– Достаточно! – жестко перебила его Султанша. – Давай прекратим этот разговор?

Поджав губы, Рустем согласно покачал головой.

– Простите, Султанша. Тяжелый выдался день.

Та промолчала, и села обратно на диван.

Рустем хотел было выйти из покоев, но почему-то остановился.

– Михримах?

– Что такое? – не поняла она.

Паша обернулся на супругу.

– Мы уже довольно долгое время спим в разных частях дворца… Султанша, я Вас почти не вижу. Позвольте мне вернуться в эти покои?

Султанша мысленно начала колебаться. Нужно ли это?

– Или ты до сих пор обижена на меня?

Девушка устало выдохнула.

– Нет, Рустем. Можешь вернуться в эти покои. Я не против.

Мужчина облегченно улыбнулся.

– Я буду в своем кабинете. Накопилось много работы.

Михримах кивнула, и вернулась к чтению книги.

На Стамбул опустилась ночь.

Михримах уже приготовилась ко сну, надев голубую ночную рубашку в пол. Служанки, по её приказу из покоев вышли. Султанша была одна.

Она была беспокойна. Вестей от Карима-аги сегодня не было. Неужели, что-то случилось?

Сняв и повесив темно-розовый шелковый халат на бортик кровати, Султанша легла на свою правую сторону, помня, что сегодня она снова будет в кровати не одна.

От осознания этого, Михримах чувствовала волнение. Вдруг паша опять… Нет. Он слишком устал и тем более, рана еще не зажила. Отогнав страх в сторону, девушка закрыла глаза.

Не успела она расслабиться, как в покои, стараясь не шуметь, вошёл Рустем-паша.

Султанша сделала вид, что спит.

По звукам, мужчина вошёл в гардеробную и начал переодеваться ко сну. Он достаточно долго шуршал тканью кафтана и копошился.

Это начало раздражать Михримах. Ну, нельзя потише?!

Когда, наконец, Рустем вернулся из гардеробной, Султанша с недовольным выражением лица привстала на локте.

– Я тебя разбудил? – как ни в чём не бывало спросил он, ложась рядом.

– Паша, будто сам не видишь.

– Прости, я старался не шуметь.

– А по-моему, наоборот. Специально шуршал!

Мужчина тихо рассмеялся.

– Зачем мне тебя будить?

Михримах многозначительно взглянула на него.

– Ты прекрасно понял, Рустем, что я имею в виду. И говорю сразу: ничего не будет.

Сказав это, она откинулась на подушки и отвернулась от супруга.

– Мы спали в разных покоях несколько недель… – раздался его тихий голос.

Та упрямо молчала и сделала вид, что не услышала.

Теплая рука пробежалась по её спине. Вздрогнув от его прикосновения, Михримах поджала губы. Послышался шорох – паша хотел придвинуться ближе к супруге, но видимо, неудачно повернулся и боль пронзила его спину.

Мужчина сдавленно зашипел.

Михримах быстро села в кровати.

– Я же предупреждала, паша! Ваша рана еще не до конца зажила.

– Всё в порядке, Султанша. – ответил Рустем, выдохнув.

Видимо, боль отступила.

– Тогда спокойной ночи. Тебе нужно выспаться.

– И тебе.

Султанша вновь отвернулась от мужа и закрыла глаза, в душе облегченно выдохнув.

Проснувшись утром, Султанша привычно не обнаружила рядом супруга.

Проведя утреннею трапезу в одиночестве, она вернулась в свои покои и позвала Измир.

– Султанша, – вошла та в голубые, светлые покои.

– Есть вести от Карима-аги?

– Нет, Султанша.

– Может, его поймали? – беспокоилась Михримах.

– Карим-ага очень осторожен.

– Можешь идти. Если что-то станет известно, сообщи. И принеси мне отвар от болезни, что прописала лекарь.

– Как прикажете.

Легкая слабость всё не проходила. Горло нещадно першило.

Султанша сидела на диване, задумчиво смотря в окно, и периодически читая скучную книгу. Ведь больше заняться не чем. Даже погулять выйти нельзя из-за болезни.

Длинный скучный день закончился. Вечером вернулся с государственной службы Рустем. Настроение его было паршивое. Нахмуренный и серьезный, паша отправился в их покои с супругой.

Та привычно сидела у окна, скучающе созерцая зимний пейзаж за окном.

– Михримах.

Обернувшись на своё имя, Султанша улыбнулась приветственно Рустему.

– Добро пожаловать.

Кивнув, мужчина не ответил ей улыбкой.

Заметив, в каком состоянии супруг, Михримах насторожилась.

– Что с тобой?

– Я в порядке, Султанша, – ответил тот и подошёл к дивану. – А вот ты, я вижу, обеспокоена.

Та нахмурилась.

– С чего ты взял?

– И правильно, что беспокоишься. Потому, что не зря, – ухмыльнулся Рустем, но не весело.

– О чём ты? – раздался взволнованный голос Султанши, сердце которой испуганно затрепетало.

– О Кариме-аге и его обязанностях.

Что?! Как он узнал?

– Не понимаю, о чём ты говоришь. Кто такой Карим-ага и в чём ты вообще меня обвиняешь? – как можно более уверенно возмутилась она.

Паша устало вздохнул.

– Нет смысла отпираться, Михримах. Карим-ага сам всё рассказал, когда его допрашивали. После того, как он попался Малкочоглу.

Султанша почувствовала, как холодеет её кровь и в то же время горит стыдом лицо.

========== Глава 10. ==========

– Как… Как ты узнал об этом?

Рустем-паша сел рядом с женой на диван и снял чалму.

– От Хюррем Султан.

От этих слов Михримах Султан сделалось ещё хуже… Что теперь скажет валиде? Что сделает? Она же обещала ей…

– О Аллах, – пролепетала султанша, проведя рукой по лицу. – Она зла, верно?

– Да. И завтра же собирается приехать в Зимний дворец.

Представляя, что будет, девушка откинулась на спинку дивана.

– Подожди, откуда валиде об этом узнала?

– Сюмбюль-ага ей рассказал. У него везде есть глаза и уши.

А как же иначе? Чертов Сюмбюль! Что теперь будет? Как же стыдно…

– Бали-бей знает, что приказ отдала я? – осторожно спросила султанша.

– Знает, Михримах. И он очень… смущен. От того, что за ним следит дочь падишаха, при том замужняя.

Стыд пронзил девушку насквозь. Малкочоглу знает. И валиде. И сам Рустем… Почему он так спокоен?

– Что… Что ты думаешь?

Мужчина нехотя повернулся лицом к жене.

– Думаю, что ты поступила очень глупо, начав слежку за Бали-беем. Особенно являясь замужней султаншей. Представляешь, если эта весть дойдет до повелителя?

Михримах Султан сглотнула, но быстро сообразив, ответила:

– Валиде не выгодно рассказывать об этом повелителю. Зачем ему знать, что я следила за Малкочоглу? А он сам не станет болтать, слишком благородный.

Паша снова ухмыльнулся.

– Никогда не знаешь, что предпримет Хюррем Султан. Она может это сделать, чтобы пристыдить тебя в глазах повелителя и тем самым закончить все твои действия относительно Малкочоглу Бали-бея. Потому как такого стыда ты больше испытать не захочешь.

Слова мужа всё больше пугали Михримах Султан. Она начинала судорожно думать, что делать.

– Детство закончилось, султанша. Теперь нужно думать о последствиях, прежде чем что-то делать, – тихо проговорил Рустем-паша и медленно встал с тахты.

– Куда ты уходишь?

– А разве тебя это интересует?

Михримах Султан нахмурилась, но ничего не ответила. Паша вышел из покоев, оставив ее наедине с собой.

Девушка не знала, что ей делать… Валиде так с ней не поступит. Повелитель не должен разочароваться в своей единственной дочери. А Малкочоглу… Да, получилось неудобно. Всё равно бей знал о чувствах султанши к нему, и, верно, не особо удивился. Рустем-паша же похоже, полностью разочаровался в своих чувствах…

Почему же Карим-ага всё рассказал? Кругом одни предатели… Довериться нельзя никому.

Только проверенным людям. Таким, как Измир-хатун. Эта служанка рядом с ней несколько лет и ни разу не подвела. Вздохнув, Султанша позвала её и приказала подготовить хамам.

Паша долго оставался в своем кабинете. Сидя над документами, мужчина размышлял над тем, как вести себя с женой. Каким бы заботливым он ни был, какие бы теплые слова ни говорил, в её сердце лишь Малкочоглу. Решив больше не докучать султанше своими безответными чувствами, паша принялся дальше изучать документ. Надежда, что супруга его полюбит, понемногу таяла.

Михримах Султан легла спать одна. На душе у нее было тоскливо. Закрыв глаза, она попыталась отвлечься от всех своих переживаний. Но сон никак не шёл. И паша тоже.

Спустя час девушка так и не заснула. Когда она повернулась лицом к окну, смотря на светящийся полумесяц, двери покоев со скрипом отворились, и внутрь пролился свет.

Михримах Султан замерла. В это раз паша переоделся бесшумно и так же тихо лёг в кровать. Ни слова, ни прикосновения. Но ведь она этого и хотела?

Тихое, умиротворенное дыхание спящего паши успокаивало султаншу. Почти до самого утра она не спала. Думала о Малкочоглу, и о том, что не может быть вместе с ним. И уже никогда не сможет. Она до конца своих дней будет замужем за Рустемом-пашой. Валиде не допустит развода. А Бали-бей её не любит.

Не смотря на то, что уснула под утро, Михримах Султан встала рано. Умывшись после сна, она приказала служанкам подготовить желтое платье, украшенное золотой нитью, и драгоценности. Прическу она вновь выбрала высокую, строгую.

Спустившись в главный холл на утреннею трапезу, султанша застала Рустема-пашу. Увидев жену, мужчина на мгновение перестал жевать и невозмутимо продолжил. Ни улыбки, ни слова. Михримах Султан это слегка задело.

– Доброе утро, паша, – садясь за стол, воскликнула девушка.

– Доброе, султанша, – кивнул мужчина. – Как Вы?

Заметив снова резкий переход на «Вы» что, видимо, означает его желание снова сохранять дистанцию, та слабо улыбнулась.

– Хорошо себя чувствую. Болезнь отступает.

– Я рад, что Вы поправляетесь, – кивнул паша, вставая из-за столика, хотя тарелка осталась практически нетронутой.

– Мне пора отправляться в Топкапы. До вечера.

– Да, паша. До вечера.

Мужчина широкими шагами покинул холл, закрыв за собой двери. Михримах Султан недовольно поджала губы. Неужели тот факт, что она устроила слежку за Бали-беем настолько задел его? Рустем впервые говорил с ней так холодно…

Султанша не успела вернуться в свои покои после завтрака, как пришла Гюльбахар-калфа и возвестила о приезде Хюррем Султан. Сердце Михримах Султан резко ускорило темп. Наверняка валиде очень недовольна. Приказав калфе пригласить ту в свои покои, султанша встала у дивана, чувствуя волнение. Рыжеволосая женщина медленно вошла в покои. На её лице, как всегда, была маска дружелюбия.

– Михримах, – поприветствовала она.

– Валиде, – Михримах Султан поцеловала руку матери. – Добро пожаловать.

– Присядем?

– Конечно.

Женщины сели на тахту лицом друг к другу.

– Я прибыла в твой дворец, чтобы поговорить, – серьёзно начала Хюррем Султан.

– Слушаю Вас, – ответила Михримах Султан, внутренне сжавшись.

– Вчера я узнала, что ты, вопреки моей воле и своему обещанию, устроила ежедневную слежку за Малкочоглу Бали-беем.

– Валиде, я… Простите меня.

Хюррем Султан изогнула бровь.

– И вот ты снова просишь у меня прощения. Сколько это будет продолжаться? Ошибка за ошибкой. И ты не останавливаешься.

– Мне трудно совладать со своими чувствами.

– Зачем тебе знать, что делает Бали-бей, Михримах? Что за глупости?

Султанша сокрушенно покачала головой.

– Я не знаю, валиде.

Хюррем Султан взяла дочь за руку.

– Я всегда думала, что ты станешь мне опорой. Будешь делать то, что я не могу сделать, говорить то, что я не смею сказать… А что ты делаешь на самом деле? Мне приходится лишь выслушивать твои извинения и стыдиться тебя.

– Простите меня, я…

– Больше никаких извинений я слышать не желаю, – жестко перебила её Хюррем Султан. – Тебе нужно сделать выбор. Либо ты прекращаешь предпринимать какие-либо действия относительно Бали-бея и становишься более благоразумной и осмотрительной султаншей, какой и должна быть моя дочь, моя опора в этом змеином логове, либо делаешь, что тебе угодно, остаешься маленькой капризной девочкой, но лишаясь при этом моей благосклонности.

Не выдержав тяжелого взгляда матери, Михримах Султан опустила глаза в пол.

– Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.

Похлопав дочь по руке, Хюррем Султан встала с тахты и вышла из покоев. Мысль, что дочь пойдёт против неё, не давала ей покоя. Непокорность и своенравие Михримах ее пугали. Пусть даже эти черты характера она унаследовала от неё самой.

После того, как её валиде покинула Зимний дворец, Михримах Султан тоскливо смотрела в окно и думала, что ей делать. Эта любовь к Малкочоглу действительно приносит ей лишь неприятности и печали. Она не видит ничего вокруг. Действует необдуманно и спонтанно. Правильно ли это? Нет. Ей придется принять это трудное, болезненное решение – забыть о Бали-бее и откинуть подальше свои чувства.

Султанша это понимала. И от осознания становилось тоскливо. В её жизни нет большей радости, чем любовь, пусть и безответная. Но и от неё приходится отказаться. Ради валиде и братьев. Она действительно должна быть опорой матери. Милой и дружелюбной со всеми девочки больше нет. Рустем-паша правильно сказал. Пора распрощаться с детством и думать о последствиях своих поступков.

Вновь дни незаметно начали сменять друг друга. Рутина захватила Михримах Султан и не отпускала. Каждый день был близнецом предыдущего. Дорогие наряды и украшения, вечно следующие по пятам служанки, одиночество в огромном дворце, книги и вышивка – это всё, что было в её жизни.

Рустем-паша, как казалось султанше, перестал обращать на неё внимание: почти не разговаривал и ночью не притрагивался. Будто его чувства испарились. И это еще больше ранило Михримах Султан. Что толку быть султаншей великой династии, быть единственной дочерью падишаха, если ты несчастлива?

Апатия и безразличие овладели Михримах Султан. Её ничего не радовало. Даже визиты обеспокоенной состоянием дочери Хюррем Султан. Султанша тосковала по Малкочоглу, по своей отвергнутой любви, но мужественно сдерживала все свои порывы. С каждым днём воля её крепла, а характер становился жёстче. На смену чувствительной, ранимой и капризной девочке пришла сильная духом, получившая уроки жизни султанша, понявшая, наконец, что в этом мире не всё так, как она того хочет.

1540 г.

Наступила теплая, свежая весна. Распахнув этим весенним утром глаза, султанша устало выдохнула. Опять наступил скучный, ничем непримечательный день. Ей совсем не хотелось подниматься с постели, и девушка довольно долгое время лежала, чувствуя себя онемевшей из-за своей апатии и тоски.

Когда, наконец, она нашла в себе силы подняться, в комнату по её приказу вошли Измир, Айше и Хюнерли. Последняя всё же вымолила у своей госпожи прощение и поклялась, что отныне не существует человека, который бы смог заставить её предать султаншу. Михримах Султан в виду своей тоски решила, что пусть хотя бы Хюнерли своими рассказами о других странах скрасит её жизнь. Тем более своё наказание она вынесла. Умывшись с их помощью, султанша вытерла лицо полотенцем.

– Госпожа, какой наряд изволите? – спросила Измир-хатун.

Михримах Султан неопределенно пожала плечами. Какая разница, какой наряд она наденет? Ни муж, ни мужчина, которого она любила, не обратят даже внимания.

– Пусть будет что-нибудь сиреневое. И жемчужные украшения.

– Как Вам будет угодно.

Айше-хатун вышла из покоев, держа в руках полотенце, кувшин и чашу с водой. Хюнерли-хатун, оставшись стоять рядом с султаншей, обеспокоенно осмотрела её лишенное эмоций лицо. Михримах Султан, по её наблюдениям, будто потеряла радость и страсть к жизни. И всё потому, что она несчастна.

– Султанша, – обратилась она к той, что я стояла, сложив руки на груди, ожидая, когда принесут наряд.

– Слушаю.

– Быть может выйдем прогуляться в сад? Теплый весенний ветерок, свежий воздух. Вы так давно не выходили из своих покоев. Или, может, Вы желаете навестить свою семью в Топкапы?

Михримах Султан изогнула бровь. Эта хатун и пригляделась ей, что не была обычной. Она была более смелой, не стеснялась спросить о чём-то личном. Хотя иногда это было и поводом для раздражения. Хюнерли-хатун нередко переходила границу.

– Не знаю, Хюнерли. Я подумаю об этом после трапезы.

Измир-хатун вышла из гардеробной и вынесла аккуратно сложенное сиреневое платье с белыми оборками и жемчужные украшения с диадемой, как приказывала её госпожа. Приведя себя в порядок, Михримах Султан привычно спустилась в главный холл. Её встретила Гюльбахар-калфа, улыбнувшись.

– Доброе утро, султанша. Стол уже накрыт для Вас.

– Прекрасно, – воскликнула та. – Рустем-паша уже отбыл на государственную службу?

– Да, султанша. Совсем недавно.

Грустно улыбнувшись, девушка вошла в холл и села на свою подушку. Как всегда. Складывалось ощущение, что он просто не желает видеться с супругой.

Такие смены в его поведении Михримах настораживали и расстраивали. Единственный мужчина, который любил её, и тот остыл. Даже красота и молодость, а так же титул султанши не говорят о том, что всё её будут любить.

Аппетит отсутствовал у Михримах Султан давно, и девушка очень сильно похудела. Платья, что она носила в Топкапы и незадолго после свадьбы, стали ей большими. И султанше пришлось заказать у швеи новые наряды.

Отпив несколько глотков шербета из своего стакана, она немного пощипала виноград. Еда её не прельщала. Теперь ее вообще ничего не прельщало. Султанша скатилась в пучину уныния. И все, кто её окружал, понимали это, но сделать ничего не могли. Даже Рустем-паша, который с головой окунулся в работу.

Решив все-таки прогуляться, Михримах Султан с Хюнерли вышла в свой оттаявший сад.

Славянская служанка принялась рассказывать о том, как выглядела весной природа на её родине, в Болгарии. Султанша слушала в пол уха, думая о своей судьбе. Неужели, вся её жизнь будет таковой? Сплошной трагедией…

Возвратившись в свой дворец к позднему вечеру, Рустем-паша неторопливо отправился в свой кабинет. Он жаждал зайти к султанше, поговорить с ней. Каждый вечер хотел. Но его пугало состояние супруги.

«Она так тосклива из-за того, что несчастна от жизни со мной, что вышла замуж за меня, а не за Малкочоглу» – думал паша и не беспокоил жену своими чувствами уже долгое время, всё время сдерживая свои порывы.

На втором этаже его встретила обеспокоенная Гюльбахар-калфа и, увидев пашу, подошла.

– Что такое? – нахмурился тот.

– Мы все беспокоимся за Михримах Султан, паша. Я сейчас заходила к султанше в покои спросить насчет хамама. Она плачет. Так горько, что у меня сердце сжалось. Но не беспокойтесь, с ней Хюнерли-хатун.

Мужчина тяжело вздохнул, услышав слова калфы.

– Простите, если лезу не в своё дело, паша, но султанше сейчас нужна поддержка.

Рустем-паша понимающе покачал головой и не смог себя заставить отправиться в свой кабинет работать. Растворив двери его с женой покоев, Рустем-паша вошёл внутрь. Было странно быть здесь при свете свечей. Он приходил сюда лишь спать, когда было темно и свечи погашены, а Михримах Султан спала.

Султанша сидела на кровати, уронив голову в руки, и тихо всхлипывала. Хюнерли-хатун, служанка, осторожно поглаживала свою госпожу по плечу.

– Султанша, – проговорил паша, велев жестом служанке выйти.

Хюнерли-хатун вышла, про себя улыбаясь. Наконец, паша обратил внимание на супругу.

Ей этого и нужно было – внимания и любви.

Услышав голос супруга и поняв, что она осталась с ним наедине, султанша затихла, отняла голову от рук и отвернулась к окну, быстро вытирая слезы. Гордая девушка не хотела, чтобы он видел её слезы.

– Что с Вами?

Мужчина сел рядом с женой.

– Я в порядке, Рустем. Не ожидала тебя увидеть. Ты же так старательно меня избегаешь.

Темные брови паши изумленно изогнулись.

– Что Вы, султанша? Я и не думал избегать Вас. Утром мне приходится рано покидать дворец из-за государственной службы и неблизкого пути до Топкапы, а вечером я сразу же отправляюсь к себе в кабинет работать.

– Знаю, Рустем. Но помни, что эта работа, в которой ты тонешь с головой, есть у тебя благодаря мне. Потому что я согласилась выйти за тебя замуж и не развожусь, несмотря на то, как ты ко мне относишься!

Михримах Султан не выдержала и повернулась лицом к изумленно-напряженному супругу.

– Султанша, я отношусь к Вам с уважением и любовью.

– Почему тогда я не чувствую этого? Я одна. И днями, и ночами.

– Так Вы поэтому грустите? Что я уделяю Вам мало внимания? – почему-то улыбнулся Рустем-паша.

Султанша слегка оскорбилась.

– Ничего подобного.

– Простите меня, – взял он за руку удивленную супругу. – Я думал… Думал, что Ваша тоска связана с тем, что Вы несчастливы со мною в браке, что жалеете о принятом решении. Я не хотел усугублять ситуацию, проявляя свои чувства. Думал, они Вам неприятны, как и моё внимание.

Михримах Султан неистово нахмурилась.

– Мне показалось, что Вы ко мне остыли…

– Как такое может быть, Михримах? Чтобы такая любовь бесследно испарилась… – теплым голосом отозвался мужчина, нежно проведя рукой по щеке жены. – Вы мне дороже всего на свете. Именно поэтому я старался не докучать Вам.

Султанша облегченно улыбнусь, припоминая, когда в последний раз она это делала. От осознания того, что Рустем-паша её всё ещё любит, ей стало лучше. Как оказалось на самом деле, его поведение – следствие уважения к её чувствам и забота.

– Если пожелаете, сегодняшний вечер я проведу с Вами.

Михримах Султан неуверенно кивнула. Весь оставшийся вечер Рустем-паша, давший волю своим чувствам, провел с супругой. Они, что случилось впервые, долго разговаривали обо всем, что приходило в голову. Тоска султанши немного отступила. Одиночество больше не казалось таким всеобъемлющим.

Ближе к ночи султанша, утомленная разговором, захотела спать. Заметив, что жену клонит в сон, Рустем-паша заботливо провел ладонью по её руке.

– Вы устали? Можете готовиться ко сну, султанша. А я проверю, как дела во дворце.

– Да, паша, – охотно согласилась та.

Как только паша покинул покои, она позвала служанок. Измир и Хюнерли, выглядевшие довольными, вошли.

– Расплети волосы и забери украшения, Измир. А ты, Хюнерли, принеси мою ночную рубашку.

– Как прикажете, – отозвалась последняя и отправилась в гардеробную.

Сев на тахту, Михримах Султан терпеливо ждала, когда Измир расплетет ее длинные золотистые волосы. Подготовившись ко сну, султанша легла в кровать и расслабленно прикрыла глаза. Измир-хатун по приказу госпожи вышла из покоев, но Хюнерли-хатун почему-то осталась.

– В чем дело? – поинтересовалась Михримах Султан, привстав в постели на локте.

– Султанша, простите если…

– Эту фразу ты говоришь чуть ли не пять раз за день, – ухмыльнулась султанша. – Так о чем ты?

– Вы выглядите счастливее, когда паша с Вами.

– Не нужно, Хюнерли. Можешь идти.

– Да, султанша. Просто… Вам нужно самой себе признаться, что Ваш супруг приносит Вам счастье.

Служанка вышла из покоев, а Михримах Султан тихо вздохнула. Ведь действительно… Рядом с Рустемом ей становится лучше. Но не настолько, как хотелось бы. Малкочоглу бы полностью её осчастливил… Но это невозможно. Её размышления прервал Рустем-паша, войдя в покои.

– Во дворце все в порядке, султанша.

– Прекрасно, – отозвалась она, откинувшись на подушки. – Вы тоже ложитесь спать, паша?

– Да.

Переодевшись в гардеробной, мужчина лег рядом с женой.

– Спокойной ночи, – послышался его теплый голос.

– И Вам.

Супруги на удивление быстро уснули. Но их мирный сон прервал настойчивый стук в двери. Проснувшись, Рустем-паша вскочил с кровати и растворил двери.

– Что такое?

Михримах Султан испуганно села в кровати и бросила обеспокоенный взгляд на супруга.

– Паша, во дворце найдены двое убитых охранников. Услышав шум на нижнем этаже, мы спустились посмотреть, и обнаружили их. Вероятно, кто-то пробрался во дворец.

Михримах Султан почувствовала, как страх липкими щупальцами обволакивает её.

========== Глава 11. ==========

Услышав ответ охранника, Рустем-паша внутренне содрогнулся, но на его лице ничего не отразилось. Хмуро взглянув на супругу, мужчина подошел к кровати. Михримах Султан молчала, испуганно смотря на него широко раскрытыми глазами.

– Не бойся, – успокаивающе проговорил Рустем-паша, проведя ладонью по побледневшей щеке султанши. – Никто тебя тронуть не посмеет.

– А тебя, Рустем? – выдохнула Михримах Султан. – Маловероятно, что в наш дворец пробрались из-за меня…

Паша недовольно поджал губы и, отойдя от кровати, приказал охраннику привести в покои Гюльбахар-калфу и всех служанок супруги.

– Зачем это?

– Я не оставлю тебя одну, – ответил Рустем-паша и вышел из покоев.

Михримах Султан нервно провела рукой по волосам. Сердце её испуганно трепетало. Неужели Шах Султан осмелилась устроить покушение? Но на кого? На Рустема? Или на нее саму?

Внезапно в покои ворвались испуганные Измир, Айше и Хюнерли в ночных сорочках. За ними следом вошла Гюльбахар-калфа.

– Султанша, что происходит? – взволнованно воскликнула Хюнерли-хатун.

– Во дворец кто-то проник. Нашли убитых охранников.

Рустем-паша вновь вошел в покои и взглянул на супругу, что все еще сидела на кровати.

– Михримах, запритесь изнутри. Мало ли, что на уме у этих разбойников. Я оставлю охрану у дверей.

– Да, – незамедлительно согласилась султанша.

Паша вышел из покоев, оставив испуганных женщин наедине. Измир-хатун заперла двери изнутри и обеспокоенно обернулась на свою госпожу.

– Султанша, не переживайте. Рустем-паша во всем разберется.

– А если нет, Измир? Что если не справится? – встав с кровати, пролепетала девушка.

Султанша начала ходить по комнате из сторону в сторону.

– Не переживайте, султанша, – тихо произнесла Хюнерли-хатун, подойдя к ней.

– Кто осмелился так врываться в мой дворец?! – негодовала Михримах Султан. – Шах Султан заплатит за это!

Гюльбахар-калфа молча сидела на тахте, теребя пальцы. Хюнерли и Измир обеспокоенно следили за метаниями султанши. Айше стояла у стены, сложив руки на груди. Женщины погрузились в томительное ожидание того, что будет…

Спустя бесконечное количество минут за дверями послышался запыхавшийся голос Рустема-паши. Михримах Султан испуганно подскочила с кровати и сама отворила ему двери. Мужчина вошел в покои. Бровь его была рассечена, на пижамной одежде остались пятна крови.

– Где вся охрана?

– Убита. Осталось трое охранников, – ответил Рустем-паша и вздохнул. – Их было около семеро, Михримах. И один перед смертью признался, что приказ отдала Шах Султан. Он заключался в том, чтобы убить меня.

Султанша неистово нахмурилась.

– О Аллах, когда же она успокоится!

– Гюльбахар, одевайся и отправляйся в Топкапы. Нам нужны охранники и…

– Нет, калфа. Проводи моих служанок по комнатам и сама отправляйся отдыхать.

– Но султанша… – возразил Рустем-паша. – Нужно немедлено…

– Нет! – вскрикнула Михримах Султан. – Там все спокойно?

– Да, но много убитых тел.

– Ага, проводи женщин.

– Как прикажете султанша, – отозвался охранник, который все это время стоял у дверей покоев.

Служанки и калфа вышли из покоев, оставив супругов наедине друг с другом.

– Султанша, почему Вы не хотите обратиться за помощью? Быть может, другие разбойники придут?

– Не придут. Шах Султан не стала бы так рисковать. И из случившегося не стоит раздувать скандал.

– О чем ты, Михримах?! – негодующе вскинул брови паша. – В нашем дворце осталось три охранника и я. Больше нет мужчин. Это опасно. По большей части, для тебя. Я поклялся перед повелителем защищать и беречь тебя.

– Успокойся, Рустем, – выдохнула Михримах Султан, садясь на край кровати. – С Шах Султан я сама разберусь.

– Каким образом? Не стоит тебе впутываться в это, Михримах, – сев рядом с ней, протестовал мужчина, удивляясь упрямству жены.

– Паша, не тебе решать, что мне делать.

Рустем-паша поджал губы, чтобы не ляпнуть лишнего.

– Довольно мне сидеть в стороне, пока моей семье наносят такие оскорбления. Никому не позволю так обращаться со мной! Я дочь падишаха мира, а в мой дворец врываются разбойники и я дрожу в покоях от страха! Этого ли я достойна, Рустем? Я не позволю ни Шах Султан ни Хатидже Султан так поступать.

Мужчина окинул супругу восхищенным взглядом. Этот стойкий и своевольный нрав так нравился ему. Михримах Султан становилась сильной султаншей, когда пребывала в ярости. И это казалось паше чем-то… вроде отражением её страстной натуры, в которую он так беззаветно влюбился.

– Моя султанша, ты уверена? Возможно, стоит рассказать о случившемся повелителю?

– Кто еще слышал признание преступника?

– Лишь я.

– Вот именно. Одного твоего слова недостаточно против слова султанши династии. А я ничего не смогу доказать, меня там не было. Как знать, что может подумать повелитель? Вдруг ему покажется, что это клевета на Шах Султан? Он прекрасно знает, что я со своей валиде и его сестры враждуем.

Рустем-паша задумчиво покачал головой.

– Раз ты не хочешь, чтобы об этом инциденте узнал повелитель… Расскажешь ли Хюррем Султан?

– Не знаю… Стоит ли?

– Да, стоит. Хюррем Султан придумает, как из этой ситуации приобрести выгоду для нас. Ум и хитрость всегда оказывались главным залогом успеха твоей матери.

– Я подумаю. Но ты, Рустем, никому ни слова. Я тебе приказываю.

Паша улыбнулся властному голосу жены.

– Как тебе будет угодно.

– Ты устал? Не ранен? – обеспокоенно поинтересовалась девушка, оглядев его.

Кровь из рассеченной брови не переставала сочиться.

– Я в порядке, султанша.

– У тебя порез над бровью. Я обработаю.

– Что Вы, султанша? Пустяки. Не стоит беспокоиться. Я смою кровь, чтобы она не пугала.

– Рустем, – покачала головой султанша. – Прекрати. Я обработаю твою рану. И если по этому поводу возникнут вопросы, скажи, что ты тренировался на мечах и тебя слегка задели.

– Я что-нибудь придумаю. Ради тебя я готов сохранить любую тайну. Даже скрывающую покушение на мою жизнь.

– Прекрасно, – слабо улыбнулась Михримах Султан.

Оставшейся ночью в Зимнем дворце никто не сомкнул глаз. Все ждали второго вторжения, но ничего не происходило. Михримах Султан совсем не спалось. Ей не давала покоя мысль о том, что она обязана защищать свою валиде, теперь своего супруга, братьев и даже саму себя. Никто, кроме неё этого не сделает. Повелитель не видит всего и мало, чему верит. Это бремя ложится на её хрупкие плечи.