Текст книги "Под контролем (СИ)"

Автор книги: Lady Zhu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Всё, Джагхед, я больше не могу с тобой говорить…

– Бетти….

– Чао!

Бетти сбросила вызов, и тут же отключила телефон, чтобы этот навязчивый Джонс не начал ей набатывать, ведь около подъезда дома она уже видела мощную фигуру в пальто и кепке, низко надвинутой на лоб.

– Привет, – нерешительно первой поздоровалась Бетти, останавливаясь перед Томом.

– Привет, – без привычной теплоты отозвался он, наклоняясь к коляске, в которой дремала Руби. – Давно спит?

– Да, скоро уже проснется. Свежий воздух всегда действует на нее усыпляюще, – Бетти говорила очевидные и известные вещи просто по тому, что не знала, что еще говорить, как начать. – Может, поднимешься пока она не проснулась? Выпьем чаю?

Не говоря ни слова, Том перенял коляску у матери, и двинулся к дверям. Бетти тут же кинулась вперед, открывая двери.

Томми сам переложил дочь из коляски на кровать в комнате Бетти, и вернулся на кухню, где суетилась девушка.

– Я ничего не буду, – глухо дал знать Шелби, садясь за стол, даже не снимая пальто. Лишь только кепка легла на стол рядом с ним.

– Почему? – Бетти растерянно замерла на месте с чашками.

– Не хочу. И ты не хочешь. Ты хочешь о чем-то поговорить, но не пить чай.

Собравшись с мыслями за секунду, Бетти вернула чашки в шкаф и опустилась на стул, напротив мужчины.

– Я хочу всё объяснить и извиниться, – начала Бетти. Она всю неделю думала, с чего начать разговор, и вот сейчас в голову не шло совершенно ничего.

– За что ты хочешь извиниться, Элизабет? За то, что случайно встретилась с Джагхедом или за то, что ты его до сих пор любишь? Или за мои ложные надежды?

Бетти была обескуражена и обезоружена. Во-первых, ей было непривычно слышать столь резкий тон из уст Тома, во-вторых, слышать то, что он говорил. Она не знала, с чего начать, не знала, за что просила прощения.

– За всё сразу, – в глазах и носу сразу же защипало, и Бетти потупила взгляд в столешницу, чтобы не показывать бушующие в ней эмоции мужчине. – Я не хотела, чтобы было вот так. Но я не могу приказать своему сердцу! Оно меня не слушает! Меня никто не слушает! Я прошу оставить меня в покое, но он не уезжает!

– А есть ли в этом смысл, Элизабет? – выдержав полминуты молчания, Томас взял ладонь девушки в свою, и заставил посмотреть на себя. Голос его сменился на более мягкий, вкрадчивый. – Ответь мне, из-за чего ты плачешь?

– Из-за того, что…

– Не смогла влюбиться в меня? – закончил за нее Том, и получив утвердительный кивок, продолжил. – А может из-за того, что не смогла разлюбить Джонса?

– Я не… – категорично замотала головой Бетти.

– Хватит, – прервал ее на полуслове Том. – Элизабет, в жизни каждого из нас есть человек, который не покинет тебя до самой смерти. И неважно, будет он с тобой рядом до этой смерти, или только в воспоминаниях, мечтах – он не отпустит тебя. И в чьих бы ты объятиях не находилась, мыслями ты будешь с ним, представлять его. Так знай – лучше не представлять, а быть с ним, пока вы оба дышите, пока вы живы. Потому что когда придет смерть, у тебя не останется даже крошечной надежды на то, чтобы хотя бы просто увидеть его. Поверь, я как никто другой знаю, о чем говорю.

Бетти не могла больше спокойно слушать Томаса. Она сидела, запрокинув глаза к потолку, едва сдерживая плач.

– Ты хочешь сказать, что я должна простить Джага?

– Я хочу сказать, что ты должна дать ему шанс вымолить твое прощение. И когда ты сможешь его простить, ты сможешь понять, как тебе жить дальше – с ним или без него. Но пока ты носишь в себе это чувство обиды, ты никогда не забудешь его. Просто хотя бы на время перестань держать свои чувства и эмоции под контролем.

Бетти видела перед собой не Томаса Шелби, а какое-то небесное божество, способное на самопожертвование во благо других.

– Том, я недостойна тебя, не только как мужчины, но даже как друга. Но я не могу желать лучшего отца для Руби. И я рада, что тогда всё так случилось. Что порвался презерватив, что я забеременела. Ведь Руби это связь до конца наших дней.

– Ты могла бы положиться на меня, даже если бы тот презерватив не порвался. Я буду рядом с вами чтобы не случилось, ты можешь рассчитывать на меня в любом вопросе. Особенно если надо будет надрать задницу или вставить мозги Джонсу на место.

Бетти улыбнулась сквозь слезы.

– Я еще не решила, давать ему шанс или нет.

– Это решать только тебе, но пожалуйста, почаще ему напоминай, кто отец Руби.

Улыбка снова тронула губы Бетти, она хотела прокомментировать это, но из глубины квартиры подала голос проснувшаяся дочь.

– Я не буду в этот раз предлагать тебе поехать в Шотландию с нами, – Том уже поднялся с места, намереваясь пойти к ребенку, – потому что считаю, что отсутствие Руби пойдет тебе на пользу в этот раз. Используй наше отсутствие с толком для себя.

Бетти не спала всю ночь – когда Руби была вдали от нее, ей всегда было не по себе. Она знала, что дочь в полной безопасности с отцом, дядями, братом в доме полном прочими родственниками (ведь именно так случалось каждый раз, когда девочка прилетала к отцу, а сегодня ко всему прочему у младшего сына Джона день рождения), но ничего поделать с собой не могла – сердце было не на месте каждый раз. Поэтому она предпочитала ездить вместе с ними. Но в этот раз ее не взяли с благими намерениями – чтобы она решила, что делать с Джонсом. Но доведенная практически до совершенства привычка блокировать каждую мысль, связанную с ним, как блокирует иммунитет попавшие в организмы вирусы, сегодня работала на отлично. Да Бетти, честно признаться, и не ставила перед собой такую цель – думать о Джонсе. Потому что она привыкла, что каждая мысль об этом человеке слишком болезненна. Поэтому поднявшись с постели рано даже если бы Руби была дома, Бетти сделала дома генеральную уборку, приняла душ и вышла из дома, намереваясь пройтись по расположенному рядом с домом супермаркету и обновить продуктами холодильник. Но только намеревалась.

Не успела она сделать шаг за дверь на улицу, как ее ноги перестали ощущать опору. Ее схватили, оторвали от земли и тащили к машине, тут же затормозившей перед ними. Бетти брыкалась, визжала, но всё это длилось не более пяти секунд – она была уже внутри машины, оторванная от мира, способного ей хоть как-то помочь. Она открыла рот, намереваясь закричать, засыпать вопросами своих посетителей, но прикусила язык. Один из похитителей был ей знаком.

– Добрый день, мисс Купер, – повернулся к ней с переднего сидения Франко, и лучезарно улыбнулся.

– Серьезно?! – взревела Бетти, буквально подкинутая на сидении от злости. – Опять??? Он ничего нового придумать не мог?! Немедленно останови машину!

– Простите, мисс Элизабет, – даже не шелохнулся Франко, кратко обмениваясь взглядом с помощником. – Я выполняю приказ мистера Джонса.

– Да я поняла, что эта чудная мысль не в твою голову пришла! – не унималась Бетти, порываясь дотянуться до руля. – Выпусти меня! Я больше не вернусь в его дом!

– А мы едем не в Италию. Мистер Джонс просил передать Вам, что всё объяснит, как только вы встретитесь.

– Тогда куда мы едем? – ярость всё еще клокотала в груди Бетти, но звук голоса она уменьшила. – Где этот придурок?

– Всего полтора часа и Вы получите ответы на все вопросы, – терпеливо отозвался Франко, строча сообщение, наверняка шефу и что-то в стиле «Птичка в клетке».

– Хорошо, – Бетти откинулась на спинку сидения, зло складывая руки на груди – она еще не успела забыть, что служащие Джонса выполняют его поручения во чтобы то ни стало. – Только не глуши мотор и не уезжай, когда доедем. Я оторву ему некоторые части тела, и отвезешь меня обратно.

Франко улыбнулся, не поворачиваясь.

– Мы все скучали по вам, мисс.

========== 31. Что-то настоящее. ==========

Это был маяк. Настоящий, представляющий собой большую красивую круглую башню на берегу моря, окруженную ореолом романтики и стаями голодных чаек. Уединенно стоящий на мысе, выдающимся острым углом в море, к которому вела узкая мощеная дорога по самому краю. Величественный белокаменный исполин побережья в прибрежной дымке брызг тысячелетиями указывал путь к родным берегам, оберегал мореплавателей от опасностей вод, даруя луч надежды на спасение. Но судя по прорастающей траве среди крупных камней узкой дорожки, по которой Бетти шла в сопровождении Франко, маяк уже давно не выполнял своих функций. У небольшого домика смотрителя маяка, словно за стеной стоящего за башней, спрятав ладони в карманах джинс, стоял Джонс. Плащевая куртка с накинутым на голову капюшоном надежно защищала его от ветра и долетающих даже до сюда микроскопических брызг.

– Джонс! – перекрикивая ветер и доносящийся досюда бой волн о берег, начала издалека Бетти, размашистыми шагами сокращая расстояние между ними. – Ты теряешь хватку и оригинальность! Еще одно похищение? Серьезно?

– Не думаю, что ты часто бывала на маяках, так что погоди упрекать меня в оригинальности, – совершенно спокойно отозвался Джагхед. – Франко, спасибо и как договаривались.

Бетти оставалось уже пара шагов до Джонса, но когда он обратился к Франко, девушка обернулась и увидела, как водитель быстро удалялся от нее, возвращаясь к машине.

– Нет-нет! Франко! Стой! – она буквально кинулась следом за ним, но крепкие ладони легли ей на талию, удерживая на месте.

Джагхед отпустил ее только когда автомобиль двинулся с места, уезжая.

– Какой же ты!.. – Бетти даже не находила ругательных слов, способных описать ее отношение сейчас к мужчине – их просто не существовало, поэтому просто колотила кулаками по его груди. – Что ты опять задумал?!

– Всего лишь провести с тобой выходные, – устав терпеть побои, Джонс схватил Бетти за запястья. – Добровольно ты не соглашалась даже просто встретиться и поговорить со мной. Пришлось идти на крайние меры. Опережая все твои очередные отговорки, я знаю, что девочка на выходных с отцом, у тебя осталась еще пара дней отпуска, и ты свободна. Так что мы проведем здесь два дня, вдали от цивилизации, сотовой связи, слуг. Только ты и я.

– Ты в очередной раз всё решаешь за меня! – процедила сквозь зубы Купер, резко вырываясь из рук Джагхеда, что даже пошатнулась. – Не спросив.

– Бетти, хватит дурить, – устало отмахнулся от нее, как от назойливой мухи он. – Ты любишь, когда решают за тебя, и не пытайся меня в этом обмануть. К тому же, я пытался вести с тобой диалог – ты упрямо игнорировала меня. Поэтому мы здесь. Связь тут не ловит, до ближайшего населенного пункта около 15 миль. Так что…

– Я опять в ловушке? Опять за железным забором? – завопила во все горло, не боясь быть услышанной девушка.

– Это только выходные, – Джагхед никак не реагировал на возмущения Купер. – Через два дня я сам отвезу тебя в Амстердам.

– Я что-то подобное уже слышала когда-то… – резко успокоившись, устало пробормотала Бетти.

– Бетти, пожалуйста. Только эти выходные. К тому же, посмотри как здесь красиво. Тебе разве не нравится?

Вымучено посмотрев на своего похитителя, прищуриваясь от солнца, Бетти промолчав с минуту, всё же заговорила, вполне тихо и спокойно:

– Не могу не признать это. Я в первый раз вижу маяк в живую. И он восхитителен. Только ветер какой-то безумный.

– Вот и хорошо. Пойдем внутрь греться, я там уже развел огонь.

Бетти удивленно смотрела на человека, взявшего ее за локоть и тянувшего за собой, и не узнавала. «Он сам развел огонь»?

Домик был не более сорока квадратов. Совсем маленькая спаленка, огороженная от остальной части дома, и собственно остальная часть дома, представляющая собой свободную зону с диваном, камином, совмещенную с крохотным кухонным островком. Еще тут был совсем крошечный совмещенный санузел. В камине действительно трещали поленья, и в доме кроме них никого не было – значит, Джагхед действительно сам разводил огонь. На столе возле плиты стояли неразобранные пакеты с продуктами. Он явно был настроен серьезно.

– И чем мы будем заниматься здесь эти два дня? – спросила Бетти стоя в центре комнаты и озираясь по сторонам. – Ты же не думаешь…

– Что мы будем заниматься сексом? – в светлых глазах мужчины заиграли огоньки. – Об этом я могу только мечтать. Я вообще планировал разговаривать, ведь ты постоянно упрекала меня в отсутствии простого общения, но если ты предпочитаешь миновать эту ступень и сразу перейти к следующей…

– Серьезно?! – Бетти всплеснула руками, удивляясь тому, к чему привел ее безобидный вопрос. – То есть ты планировал усыпить мою бдительность разговорчиками и уложить в постель?!

– Значит, ты бдительна? Держишь себя в руках? Боишься не сдержаться?

– Как же ты невыносим… – закатила глаза Бетти. – Не придирайся к словам. И вообще, я хочу забраться наверх башни.

– Прости, но это невозможно, – Джагхед снял куртку и повесил на крючок возле двери. – Маяк не работает уже более десяти лет и вход на него закрыт. Это может быть опасно.

– Тогда почему мы здесь? – Бетти устало опустилась на кресло, следя за мужчиной.

– Маяк – это символ указания верного выхода из трудной ситуации. И надеюсь что он, даже не работающий, укажет нам правильный путь.

– С каких это пор ты стал таким романтиком, Джонс? – опешила Бетти.

– На что только не пойдешь, чтобы вернуть любимую женщину, – сообщил как бы между делом, раскладывая овощи из пакетов, Джагхед. – Как ты смотришь на то, чтобы перекусить?

Сердце Бетти предательски екнуло. «Любимая женщина» обескураживала.

– Бетти?

– Что предлагаешь? – кажется, он говорил еще и о еде.

– Здесь есть рыба, курица, говядина, салаты…

– Мне салат.

Джагхед протянул ей контейнер с готовым салатом из одного из столичных ресторанов, и приняв его в руки, Бетти встала.

– Спасибо.

Она в два счета достигла спальной, и прежде чем закрыть за собой дверь, глядя на ошеломленного Джонса, сообщила:

– Приятного аппетита. Скажешь, когда приедет машина.

Бетти закрыла за щеколду дверь, обогнула небольшую кровать, и сев, поставила салат рядом, на тумбу.

– Бетти! Ты серьезно? – Джагхед попробовал открыть дверь, но она не поддалась. – Ты же не думаешь, что сможешь просидеть там два дня?

– Не думаю, но постараюсь, – крикнула ему в ответ девушка, доставая из внутреннего кармана наушники. Сети не было, но на этот случай в телефоне Бетти имелся скаченный плейлист.

Музыка мягко полилась из динамиков, заглушая возмущенный голос Джонса и его поколачивания по двери. Закинув ноги на кровать, Бетти оперлась спиной о стену и взялась за салат.

– Бетти…

Прошло несколько часов. В маленьком окошечке, выходящем на залив, уже начал играть с морскими волнами оранжевый закат. Зарядка в телефоне закончилась, соответственно, музыка тоже, поэтому Бетти слышала вкрадчивый голос Джонса за дверью.

– Ну давай, выходи. Я разогрел ужин.

Это была правда. Даже за дверью Бетти чувствовала эти запахи, сводящие с ума.

– К тому же, ты наверняка хочешь в туалет. Или пить. Или и то, и другое.

И это было правдой. Причем девушка не могла ответить, чего хотелось больше. В туалет она ходила последний раз дома, а салат был достаточно соленым.

– Я привез с собой потрясающе вкусное итальянское вино. Слышишь, как оно льется?

Вот сукин сын! Бетти услышала, как жидкость равномерно и громко лилась из бутылки в бокал, и мочевой пузырь свело не на шутку. Лучше показать слабость и предать собственные принципы, чем опозориться. Поэтому за секунду взвесив все за и против, Бетти соскочила с кровати, открыла дверь и побежала в туалет мимо довольного Джонса, облокотившегося на косяк с бутылкой и бокалом в руках.

Выйдя из туалета, Бетти смогла оценить, что Джагхед не тратил время в одиночестве впустую. Столик у дивана был просто, но добротно сервирован – мясо, фрукты, вино. В камине трепетала новая партия дров, и здесь было значительно теплее, чем в комнате. Сам Джонс стоял в дверях комнаты, как гарант того, что Бетти туда больше не войдет.

– Ты что, боишься меня? – даже с какой-то обидой спросил он, подходя ближе к столу, видя, как девушка заняла кресло. – Это всего лишь ужин. И попытка поговорить с тобой.

– Знаешь, – не поднимая глаз, Бетти взяла со стола ломтик сыра, – после Италии тогда я уехала в Шотландию, к Тому. Для тебя это, наверняка, не новость. Каждый вечер мы сидели с ним вот так же, у камина, или в столовой, пили его джин или не его виски, и разговаривали. Он просил меня рассказать обо мне, а в ответ рассказывал о себе. Своей семье, бизнесе. И знаешь, он не боялся этого делать. А я ловила себя на мысли о том, что как же я ждала этого от тебя. Что тебе не мешало бы просто со мной разговаривать. Не поздно ли сейчас?

– Я считаю, что нет, – не раздумывая ответил Джагхед, садясь напротив нее на диван, наливая в бокал вина. – Может, мне только сейчас есть что сказать? Может, я только сейчас готов к разговорам? Я не Том, Бетти, но ты и полюбила меня именно таким.

– Ты слишком самоуверен, – покачала головой Бетти, пониже опуская лицо к тарелке, чтобы Джонс не дай Бог не разглядел ее румянец.

– А Эрика любила во мне это качество.

Глоток вина, который почти сделала Бетти, вылился из нее обратно в стакан только от упоминания этого злосчастного имени. Она во все глаза смотрела на Джонса, который, в свою очередь, следил за ее реакцией.

– Я смотрю, ты серьезно настроился, – откашлявшись, Бетти отвела глаза, и принялась разделывать кусок мяса перед собой.

– Мы прожили вместе несколько лет, – начал свой рассказ Джагхед, медленно поглощая попутно ужин. – Всё как-то быстро завертелось, и я даже сам не понял, как она стала жить у меня. Так же я и не понял, что всё кончилось, и как она ушла. Она была мягкая, но упрямая. Поэтому я даже не пытался ее остановить, вернуть. Я следил за ней, выжидал любого момента, малейшего намека… Но она превосходно жила без меня, даже не скучая. А потом я встретил тебя, и меня будто ослепило. Ты очень похожа на нее внешне, и это правда. Как правда и то, что именно поэтому я и вцепился в тебя. Ты правильно тогда сказала, что я хотел покорить Эрику в твоем лице. Но, как говорят в фильмах, всё пошло не по плану. Я быстро понял, как обманулся. Ты ее полная противоположность. И мне это понравилось. Я не думал больше об Эрике, я думал только о том, какой очередной фокус ты выкинешь. Убедился я в том, что ты именно та женщина, которая мне всегда и была нужна, лишь когда вы обе встали передо мной. Я увидел истинное лицо Эрики, и наконец понял, что ни она меня не любила, ни я ее. Я не знаю, что это было, какое-то наваждение, идея фикс, но точно не любовь. Потому что то, что я начал испытывать к тебе, была именно любовь, и в этом нет сомнений, и она не имела ничего общего с чувствами к Эрике. Наверное, именно поэтому я и отпустил тебя. Говорят, любовь, это способность отпускать, даже если хочется держать как можно крепче. Мне казалось, что вдали от меня ты сможешь стать счастливой, а со мной тогда ты становилась несчастней день от дня.

– И что же изменилось за эти годы? – Бетти еле выдавливала из себя слова, стараясь скрыть дрожащий голос и увлажняющиеся глаза.

– Я изменился. Я думаю, что теперь я смогу сделать тебя счастливой. Я научился терпеть и ждать.

Бетти глубоко вдохнула, набирая полную грудь воздуха, избегая испепеляющего взгляда Джагхеда, прежде чем сделать большой глоток вина, которое, правда, было очень вкусным.

Они разошлись только под утро, когда под рассказы Джагхеда о семье и дедушке-мафиози, Бетти начало клонить в сон. Она и так долго продержалась, учитывая то, что предыдущую ночь практически не спала. К тому же распитые две бутылки вина и тепло камина расслабляли.

– Куда это ты идешь? – полусонно поинтересовалась Бетти, когда Джагхед зашел следом за ней в комнату.

– Взять постель. Мне предстоит ночь на диване. Впервые, наверное, со студенческих времен.

Действительно, открыв шкаф, Джагхед достал оттуда сложенное одеяло, подушку, и уже почти ушел, но встретился с большими зелеными глазами.

– Что?

– Джонс, я тебя реально не узнаю.

– Всё ради тебя, милая. Или для пущей убедительности мне лучше лечь на коврик у двери?

– Нет, я погорячилась. Ты неисправим, – закатила глаза Бетти.

– Кстати, там в шкафу есть вещи для тебя, во что можно переодеться. И всё не дороже ста долларов.

– Хотя нет, надежда всё-таки есть на изменения.

– И не закрывай дверь, – уже с дивана крикнул Джонс.

– Будешь подглядывать? Как-то бесхитростно.

– Это чтобы ты не замерзла, но смотрю, все твои мысли сводятся к одному – к нам раздетыми, – свет в основной части дома потух.

Бетти не стала никак это комментировать – он снова подловит ее на слове, чтобы она не сказала. Тем более здесь была слепая зона – именно там Бетти и сменила свою одежду на длинную футболку, прежде чем нырнуть под холодное одеяло.

Сон, который буквально валил ее еще десять минут назад, сейчас куда-то делся. Бетти лежала на боку, свернувшись калачиком, подложив ладони под голову, прокручивая в мыслях события сегодняшнего дня. Ей казалось, что сегодня она впервые видела настоящего Джагхеда. Хотя нет, тот, которого она видела в Италии, тоже был настоящим. В нем жили две этих сущности, которые постоянно тягались друг с другом. И если тогда, два года назад, вверх брала та, эгоистичная, беспринципная, то сейчас вперед рвалась другая – честная, открытая, веселая.

– Джаг… – тихонько позвала Бетти, не двигаясь.

– Да?

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Услышав эти два простых слова, Бетти с умиротворением и спокойной душой закрыла глаза, пока улыбка не покидала ее лица.

========== 32. Реабилитация. ==========

Проснулась Бетти не от солнечного света, щедро льющегося из окна, а от режущего по ноздрям запаха чего-то паленого. Вынырнув из-под одеяла, Бетти натянула джинсы, ботинки (в комнате было достаточно прохладно, к тому же оставленная вечером открытой дверь была закрыта), и вышла из комнаты.

Громыхая сковородами, размахивая лопаткой направо и налево, возле плиты мельтешил Джагхед. По столам были раскиданы продукты, и в миг стало понятно, что за запах разбудил Бетти – запах спаленного завтрака. Подкравшись тихо к нему со спины, девушка остановилась в двух шагах, от удивления подперев ладонью лицо.

– Мне кажется, я до сих пор сплю, и мне снится какой-то триллер. Иначе как объяснить картину того, как Джонс самостоятельно пытается пожарить омлет?

От первого звука Джагхед от неожиданности вздрогнул и развернулся на голос, словно орудие преступления, отбрасывая лопатку в сторону.

– А что в этом такого? Я просто хотел приготовить завтрак.

– Судя по дыму в доме это не первая твоя попытка? – Бетти с трудом давалось сдерживать улыбку.

– Я пытался пожарить гренки. И считаю, что три из восьми для первого раза неплохой результат, – Джагхед с гордостью продемонстрировал на тарелке три куска хлеба, поджаренных больше, чем следовало.

Бетти хотела было засмеяться, но новый виток запаха дыма защекотал ее ноздри.

– Боже мой!

Девушка буквально оттолкнула Джагхеда от плиты, и быстро стащила сковороду с огня – она едва успела спасти завтрак.

– Ты знаешь, что огонь можно регулировать? – Бетти отключила конфорку.

– Не удивительно, что ты всё сжег.

Купер потянулась через него, чтобы взять лопатку, но он схватил ее быстрее.

– Вообще-то, это я готовлю нам завтрак, и попрошу не вмешиваться! – игриво запротестовал он, заводя лопатку за спину.

– Вообще-то, если не вмешиваться, мы не то что без завтрака останемся, нам еще и пожарных придется вызывать, – Бетти сделала попытку отнять инструмент у Джонса, но вместо этого оказалась зажатой между ним и плитой.

Этот поцелуй был волнующим для них обоих, и в то же время таким естественным, как будто ничего другого сейчас здесь случиться не могло. У Бетти даже не возникло мысли о том, чтобы отстраниться, не допустить, когда Джагхед медленно склонился и с опаской коснулся ее губ. Поцелуи предназначены не только для того, чтобы стать прелюдией на пути в спальню. На самом деле, это гораздо больше. Поцелуй инициирует эмоциональную связь. И вот сейчас, когда их языки переплелись и дыхание стало единым на двоих, эта связь, казалось забытая, снова загорелась всеми огнями в душе Бетти, с большей чем когда-то силой, словно и не было этих лет. В ужасе, Купер оттолкнула Джагхеда от себя и не глядя на него, не говоря ни слова, лишь схватив куртку с крючка у входа, выскочила наружу.

Несмотря на яркое солнце, море бушевало. Обогнув маяк, Бетти выбежала на тропинку, ведущую к воде, точнее к деревянному мостику, уходящему, казалось, в самое море, которое, всегда пропитано некой светлой грустью. Его можно сравнить с человеческой душой: и то, и другое сложно и невозможно понять, они оба очень изменчивы и глубоки. Оно то спокойно, то во время бури или после шторма. В душе Бетти был шторм, и они с морем были солидарны сегодня в этом. Море, как и человеческая душа, бескрайне и глубоко и таит в себе много тайн.

Штормовой ветер гнал крупную зыбь, а по васильковому небу летали с криками чайки. Они, кажется, пытались ловить добычу, спускаясь низко к воде. Тонкий туман брызг висел вокруг, заполняя собой каждый миллиметр пространства. Придя сюда, разум Бетти искал покой, но сердце требовало бури.

Под ним струя светлей лазури,

Над ним луч солнца золотой…

А он, мятежный, просит бури,

Как будто в бурях есть покой!

– Бетти… – сквозь шум бушующих волн и порывистого ветра услышала позади себя девушка.

Она не повернулась, продолжая смотреть на вздымающиеся волны, бьющиеся о скалы и конструкцию моста, который от этих «ласк» даже сотрясался. Лишь только обхватила себя за плечи, поеживаясь. Джагхед поравнялся с ней, так же вглядываясь в морскую пучину впереди.

– Я знаю, что между нами еще не всё кончено, и поцелуй мне нужен был, чтобы убедиться в этом. Прости, – неторопливо заговорил он, пока Бетти не поворачивая головы, косилась взглядом в его сторону. – Ты еще любишь меня, хотя не веришь в меня. Что я изменился, переосмыслил себя. Поэтому в этот раз я не буду тебя торопить, давить. Я просто прошу тебя позволить мне быть рядом. Не прогонять. Подумай, раз мы встретились спустя эти годы в чужой для обоих стране, значит, это что-то значит. Это судьба.

– Мне дико слышать от тебя всю эту ванильную чушь вперемешку с попытками быть нормальным человеком, и жаркой гренок, – выдохнула Бетти, роняя руки вдоль туловища.

– Привыкай. Клянусь, я буду стараться быть нормальным человеком и научиться жарить, а не доводить до углей хлеб.

– Тогда пока ты только учишься, придется мне взять это в свои руки. Пойдем. Я попытаюсь исправить то недоразумение, что ты посмел назвать завтраком.

Бетти слышала тяжелые шаги по мосту позади себя, но не глядя шла вперед.

Утихомирить свою внутреннюю бурю Бетти смогла лишь к вечеру (ну как утихомирить – причина ее шторма находился с ней на одних жилых квадратах). Усевшись в гостиной за ужином, который девушка не стала доверять Джонсу, хотя он и убеждал, что разогреть уже готовую еду он сможет без последствий, они снова разожгли камин и разлили по бокалам вино – исключительно для согрева. Посуда была уже перемыта, желудки сытые, а Джагхед и Бетти сидели в креслах лицом к огню, который играл разными оттенками на стекле бокалов в их руках.

– Расскажи про Тома, – попросил Джагхед, нарушая затянувшуюся тишину. – Как так получилось, что ты родила от него?

Бетти с удивлением и возмущением повернула голову в сторону мужчины, который делал глоток.

– Тебе сам механизм рассказать? – вспыхнула Бетти.

– Я не про то, – Джагхед мягко, успокаивающе посмотрел на нее. – Как так получилось, что ты родила от него, но вы не вместе? Или вы были вместе, но разошлись? И почему ты вообще в Нидерландах?

Вопрос не должен был обернуться катастрофой, и Джонс был спокоен, поэтому Бетти негромко заговорила:

– Мы никогда не были вместе в привычном понимании этого слова. Я провела у него около полутора недель, после того, как села в самолет в Неаполе. Он убедил меня, что я должна начать жизнь заново и попытаться стать счастливой. Там, у него в замке я и решила, что хочу перебраться в Европу, попробовать себя в чем-то новом, а Том помог мне с работой. Когда я вернулась в Штаты и готовилась к переезду, я узнала, что беременна. Это получилось случайно, но я об этом не жалею.

– Ничего себе случайность… – не сдержался Джагхед, бубня в бокал, делая новый глоток.

– Если тебя интересует, случайно я переспала с Томасом или нет, – резко и повышая голос заговорила Бетти, – то знай, что я сделала это полностью отдавая себе отчет в своих действиях. Я сама пришла к нему. Он никогда меня ни к чему не принуждал, не был инициатором, чего нельзя сказать обо мне.

– Пыталась забыться? – выпалил Джагхед, тут же прикусывая язык и потупляя взгляд.

Бетти решила пропустить это мимо ушей. Она лишь глубоко вздохнула и пожалела, что решила откровенничать с Джонсом. Огонь, отражаясь в ее зрачках, танцевал.

– Прости, – через пару минут подал голос Джагхед. – Просто Томас со всех сторон такой положительный, поэтому я удивляюсь, что вы не вместе. Он, вроде, вдовец.

– Томас не просто положительный, он потрясающий человек и друг. И отец.

– Но ты не смогла полюбить его, – закончил за нее Джонс, подглядывая в полоборота головы.

– Не смогла, – призналась Бетти, опуская голову, глядя в раскачивающееся в бокале от ее движений вино.

– У вас очень красивая дочь, – сменил тему Джагхед, услышав, как кажется, самое главное. – Руби?

– Мне порой кажется, она любит его больше, чем меня, – улыбнулась девушка.

– Просто она видит его реже. У меня так же было с отцом. Родители же развелись, когда мне не было и пяти. Отец остался в Америке, я переехал с матерью в Италию, к деду. Когда раз в полгода мы встречались с папой, мама тоже дико ревновала. Как думаешь, Руби понравится в Италии?

Заигравшись с бокалом, Бетти едва не уронила его, услышав про Италию, и удивленно посмотрела на мужчину.

– Я обещал Аннализе и Аделаиде, что привезу тебя. Им не терпится познакомиться с твоей дочерью, – совершенно очаровательно улыбнулся он.

– Ты рассказал им?

– Конечно. И пообещал привезти тебя в Неаполь…

– Я не про это, – замотала головой Бетти. – Ты что, РАЗГОВАРИВАЛ со своей прислугой? Не просто отдавал приказы, а разговаривал, рассказывал, что встретил меня?

– Ну да…

– Кто ты и куда дел Джагхеда Джонса?

Джагхед засмеялся, и опустошил бокал и поставил его на столик рядом.

– Обещай, что подумаешь, насчет Италии.

– Хорошо, – обезоружено согласилась Бетти.

– Как на счет следующих выходных? – тут же повернул голову Джагхед.

– Ты никогда не научишься вовремя останавливаться, – укоризненно замотала головой девушка, улыбаясь и поднимаясь с места. – Я спать. Франко же приедет утром?

Джагхед поднялся следом.

– Бетти…

Он, не двигаясь с места, дотянулся до нее, и мягко взял за руку, притягивая к себе. Сердца этих двух стучали сильнее, чем игла швейной машины. Джагхед едва касаясь, провел большим пальцем по щеке девушки, прежде чем пригнувшись, мягко поцеловать.