Текст книги "Путь в тысячу ли (СИ)"

Автор книги: Laaren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

   «Огонь» после окончания запитки чакрой мигнул красным светом и немедленно загорелся. Горел около пяти минут (ну я и чакры залил немного, от греха подальше), причем все, могущее гореть, закончилось очень быстро, последние три минуты огонь горел просто на голой земле, на камне, на углях от дерева, в общем, на всем, на что мне хватило фантазии. На себе экспериментировать не стал, всякой глупости должен быть предел . «Мизу» /"вода" – прим. авт./ уже ожидаемо растекся водяной лужицей, свечение как ни странно, тоже было красным. Самым эффектным получилось выступление у «жизни». Этот кандзи вызывал бурный рост всего – деревьев, кустов и травы на земле вокруг, а вот теперь еще и семян, занесенных ветром в трещины на камне. Хм, ну что ж... По крайней мере я теперь никогда не перегреюсь на солнце, не замерзну и не умру от жажды, что, с учетом наличия вокруг деревни озер, ручьев и буквально титанического леса из деревьев в несколько обхватов толщиной все равно довольно затруднительно. Эх, опять неудача... Ладно, сенсей просил сегодня вечером заглянуть в госпиталь, а скоро начнет темнеть, стоит поторопиться.

   Госпиталь Конохи

   – Здравствуй, Комура-кун. Что-то ты не торопился сегодня, – ирьенин был в хорошем настроении.

   – Простите, сенсей, я... э-э-э... был немного занят.

   – И чем же ты таким занимался, что об этом нельзя рассказать даже своему учителю? – с иронией поднял бровь Такахаши. – Ну, не красней так, а то, можно подумать, ты уже дев... Кхм. Ладно, не хочешь, не говори. Сегодня я приготовил тебе сюрприз.

   – Какой? – Айдо заинтересованно подался вперед.

   – Сегодня мы будем учить и тренировать Шосен! Это, как ты знаешь, базовая и одновременно основная техника медиков. А для того, чтобы ты полностью использовал все ее возможности, я кое-что принес. Растения слишком легко поддаются воздействию, слишком просты, чтобы ты смог научиться не просто поддерживать регенерацию и изменять отдельные части, не слишком-то друг от друга отличающиеся, но полноценно восстановить работоспособную систему из различных органов со всеми присущими им функциями.

   – Думаю, это будет познавательно, – Айдо улыбнулся, но было видно, что парнишка думает о чем-то своем.

   – Ну... Э-э-э... – Такахаши немного сбился с мысли, рассчитывая на несколько иную реакцию ученика. – Проходи вот сюда, к столу. Сегодня на рынке я купил вот эту рыбешку, – речная жительница была в добрых полметра длиной. – Я немного с ней поработал, пока ждал тебя, поэтому к настоящему моменту она как будто двадцать минут из воды. Твоей задачей будет восстановить ее жизнедеятельность до такой степени, чтобы она ожила. А чтобы ты не переживал о недостатке времени, у меня есть кое-что еще, – ирьенин достал из ящика стола свиток и расстелил на столе. На нем был изображен круг с шестью отходящими от него кривыми линиями. Продолжение линий смыкалось в самом круге, по его периметру была мелкая вязь символов, которые сложно было рассмотреть из– за их размера. – Этот свиток поможет тебе продиагностировать состояние рыбы и замедлит процессы распада в ее организме, чтобы ты... – Дайске вдруг понял, что все то время, пока он говорил, из за спины не раздалось ни звука. Тишина была гораздо глубже, чем возможно и мужчина резко обернулся. Комура неподвижно замер, устремив взгляд горящих непонятным огнем глаз на стол с рыбой и свитком.

   -сенсей... – от неожиданно хриплого голоса ученика Такахаши вздрогнул. – Где вы достали такое совершенство?

   – Э-э-э, Комура-кун... Я, конечно, рад, что ты оценил мои труды, но это всего лишь обычный зеркальный карп... Очень вкусный...

   – Что это за свиток, сенсей? – Айдо никак не отреагировал и медленно пошел к столу.

   «Все-таки надо было узнать, где на пророков проверяют... Глядишь, и знал бы, что это сейчас тут было». Такахаши Дайске двинулся вслед за учеником, в очередной раз преподнесшим ему сюрприз...

   Глава 12

   Это был действительно шедевр... Линии, состоящие из отдельных символов, вязь окружности, соединяющая их... Все это создавало гармонию и заставляло думать, что достигнуть совершенства в мире все-таки возможно.

   – Что это за свиток, сенсей? – да, сюрприз и вправду получился отличным.

   – Комура-кун, а что тебя так удивило? – учитель не счел нужным скрывать от меня свое замешательство.

   – Рисунок... очень красивый. Я таких раньше никогда не видел, – а ведь и правда, чего это я так разволновался? Некоторые кандзи и посложнее были, особенно если о разных значениях вспомнить.

   – Это макимоно с особенной печатью. Фуиндзюцу – искусство печатей – очень сложное и передается по наследству. В нашей деревне их делает только один мастер, и так уж получилось, что я с ним знаком. Этот свиток должен помочь тебе увидеть внутреннее строение организма и заодно замедлит процессы распада. Чтобы ты мог потренироваться...

   – А... скажите, пожалуйста, сенсей, можно ли будет с ним познакомиться? – кажется, скоро у меня появится второй учитель. Лишь бы не был таким ехидным...

   – Ну, если хочешь, завтра мы пойдем к нему в гости. Поблагодарим за свиток, заодно я представлю ему своего ученика, о котором столько рассказывал. А теперь, может, ты все же закончишь мучить рыбу и приступишь к тренировке? – вот же!.. Лишь бы новый сенсей не был таким ехидным... лишь бы не...

   На следующий день. Лавка фуин-свитков Хаттори Акихиро

   «Так вот как все это работает...» Кусочки головоломки с почти явственно слышимым щелчком наконец сложились в логичную картину.

   Часом ранее.

   – ...И вот так вот он практически заставил меня взять его в ученики, Акихиро, представляешь? Мне бы его настырность, я бы, наверное, уже Хокаге стал.

   – Тебе, Дайске, сначала жену надо хорошую найти, а потом уж о титуле думать. А то все сидишь в своем госпитале, совсем заржавел. Хоть бы на миссию какую сходил, развеялся, с командой сошелся.

   – Да ну его, я и так неплохо зарабатываю. А лишний раз терпеть этих гордецов даже и за деньги не хочется. Там ведь как, чунин, может прожарить пару квадратных метров, и сразу: "Это мой путь ниндзя!" и мозг отключается. А острые ощущения мне, вон, мой ученик приносит. Готов поспорить, тебя еще ни разу не пыталось укусить дерево, а у меня оно в лаборатории живет. Ну, не красней, Комура-кун, терпи, раз заслужил!

   Хаттори Акихиро, мужчина примерно сорока лет с небольшим, по-доброму ухмылялся, наблюдая за фонтаном красноречия моего сенсея. На его лице, казалось, можно было прочитать: «Ну вот, эти двое нашли друг друга». И не стыдно учителю паясничать? Какое же впечатление обо мне создает... Садист...

   – Хаттори-сан, прошу прощения... Можно вас попросить рассказать о Фуиндзюцу? – наконец получилось вклиниться в этот поток слов.

   – А-а-а, так вот зачем ты его сюда притащил. Ну, почему бы и нет. Мое обучение тоже когда-то началось с обычного любопытства... Фуин – особый раздел техник ниндзя. Строится он из создания особых печатей. На данный момент известно не так уж много печатей, по крайней мере, мой учитель говорил именно так. Печать наносится на особую чакропроводящую бумагу и, после запитывания чакрой, начинает работать. Мне известны свитки запечатывания предметов, взрывные печати, диагностические и консервационные свитки. Свитки запечатывания и взрывпечати может делать практически любой шиноби, но не все этим утруждаются, так как требуется старательность и внимательность при нанесении символов. Диагностические свитки и свитки консервации делаю только я, и вот тут мы с твоим учителем работаем вместе, так как для этих печатей требуется медчакра, которой он со мной делится. А я делюсь с ним прибылью, – посчитав, что его не услышат, пробормотал Хаттори-сан. – Хоть он и не заслужил.

   – Хей! Я, между прочим, у тебя пару раз чуть истощение не заработал! – вскинулся Такахаши-сенсей.

   – Ладно, ладно. Закончить дай, – мужчина просто отмахнулся от возмутителя спокойствия. – Итак. Известно не так уж много печатей. Мой сенсей рассказывал, что до Второй Мировой Войны шиноби была целая деревня мастеров фуин. Они славились силой своих техник и отменным долгожительством. К сожалению, в ходе войны деревня была практически стерта с лица земли, уцелевшие разбрелись по разным странам и метод создания новых печатей оказался утрачен. Мы проедаем наследие предков, – тяжело вздохнул мастер.

   – Хаттори-сан... А вы могли бы меня научить? – нет, я не мог упустить такой шанс.

   – Кеккей Генкай пророка. Я чувствую, что вижу будущее. Может, в канцелярии миссию ранга S по поиску заказать? – бормотание учителя на этот раз осталось нами не замечено.

   – Ты уверен, парень? Тут ручные печати и нин-техники не нужны, даже контроль, как в ирьедзюцу, особо не требуется... Ты сможешь выписать множество символов, не отклоняясь от образца, иначе печать не заработает? И, самое неприятное, что узнать это можно будет только после активации, а представь, что будет, если на миссии у тебя или у другого шиноби, заказавшего ее тебе, не взорвется та же кибакуфуда? Ладно бы их еще много осталось, а если от последней зависит твоя жизнь? Вот поэтому искусство фуин так редко, тут нужны старательность для огромной массы рутинной работы и одновременно интуиция. Крайне редко встречающееся сочетание качеств...

   – Каллиграфия – мой самый любимый предмет в Академии! – а вот про интуицию говорить ничего не буду, ну его, от греха... поймут еще не так...

   – Ну что ж... Дайске тебя нахваливает, вот и посмотрим, есть ли за что. Пошли, – и мы направились в глубину лавки.

   За неприметной дверью в конце коридора нам открылся рабочий кабинет мастера. Стол посреди комнаты был завален бумагой разного размера, в шкафах вдоль стен стояли чернила, пучками лежали разнообразные кисти... И, конечно, готовая продукция. У меня в глазах зарябило от количества черточек, линий и пятен. Хаттори-сан достал из самой маленькой стопки бумаги один лист и показал мне. На листе были изображен незнакомый мне иероглиф, вокруг него обведена прерывистая черта, а от нее радиально отходили ломаные линии, похожие на языки пламени.

   – Вот. Так выглядит обычная взрывпечать.

   – А что за кандзи в середине? – сложный. Такого нам на каллиграфии не давали.

   – "Баку" /"взрыв" – прим. авт./, – И хорошо, что не давали, наверное... – Смотри, все части печати очень важны. Если допустить ошибку, то кибакуфуда может не сработать, взрыв получится слишком слабый или печать взорвется до активации. Еще после создания требуется заполнить печать чакрой. Поэтому мало кто хочет с этим связываться, – вздохнул мастер. – Резерв тоже далеко не у всех позволит делать печати на продажу, разве для себя... Ну что, по-прежнему хочешь научиться?

   Я молчал. В голове крутились обрывки из фраз Хаттори. «Части печати... очень важны...», «Если допустить ошибку... взорвется до активации», «После создания... заполнить чакрой»...

   Вдруг мозг словно озарила яркая вспышка. "Так вот как все это работает..."

   Глава 13

   «В начале... земля была безвидна и пуста...» Нет, не так. «В тридесятом царстве, в шинобийском государстве...» Тоже не то... В общем, на одной планете жили первобытные люди. Жили по-своему, по первобытному. Кочевали, охотились, собирательствовали... Пока один не по-неолитически мудрый вождь не заметил, что, если предпринять определенные действия, ну там под деревом, которое растет на холме, посидеть с нужными мыслями (это ж получается, я тоже... того... неолитический), или там на поляну голым выскочить, бегая особым образом, то и дождик как по заказу пойдет, урожай вкусных корешков увеличивая, и зверье при загонной охоте побежит по кривым путям, которые выписывал в поле мужик голый. Вождь по-быстрому произвел себя в шаманы и стало племя жить-поживать да каменных топоров наживать. Потихоньку такие полезные способы распространились повсеместно и леса заполнились бегающими кругами голыми мужиками.

   Пока другой, тоже не в меру мудрый, шаман не обнаружил, что сидеть под деревом и студить старые кости на холодной земле совершенно не нужно, а достаточно это действие почему-то нарисовать. И круги на полях работают не потому, что над ними трясли естественной красотой, а от того, что следы в траве сложились вполне определенным образом. Шаман, не дожидаясь своей смерти от старости, объявил себя Верховным Шаманом, собрал учеников и начал экспериментировать. Так впервые появились знаки и символы.

   В какую должность произвел себя тот, кто придумал, что с их помощью можно не только колдовать, но и общаться, навеки останется загадкой, но удобство от отсутствия необходимости слушать завиральные байки гонца и возможности прочитать послание соседского правителя самому явно оценили. Так знаки и символы стали не только способом изменять мир, но и вещью, нужной всем.

   Колдуны явно не могли быть довольны, что сакральное знание, источник хлеба с маслом и толстым слоем ветчины сверху, уплывает в руки простого народа и уселись экспериментировать с удвоенной мощью. Так появились ограничители, фокусаторы и концентраторы, другими словами – фуиндзюцу.

   И если простые символы все же требовали недюжинных знаний и дисциплины ( я с дрожью представляю, что бы случилось, знай я начертание «взрыва» во времена своих экспериментов с кандзи), то печати, клетка для формы, становились доступны всем, но – из рук владеющих знанием и мастерством. Естественно, как и любые живые существа, колдуны были подвержены распространенному заболеванию – «все в дом, все в семью» (а как вы думали: символ «жить» на теле с ограничителем да с постоянной чакраподпиткой – это ж вечный Шосен! Вы бы не хотели, чтобы ваши дети смотрели на своих правнуков?). Так появилась деревня мастеров и клан долгожителей.

   Так тянулись годы. Много чего за это время произошло... а может и совсем ничего не случилось: биджу его знает, письменных свидетельств не осталось. А потом пришел Он – Полный Пи... Ой, то есть славный Рикудо-сеннин (надеюсь, щас меня молнией по черепушке не приложит, да...). Славы себе создал он много, факт. Но важно не это, а то, что он был явно в теме. Чем ему не нравился статус-кво, неизвестно, но он... взял и свел все многообразие волшебных символов и кандзи, весь многовековой (более пятидесяти тысяч значимых иероглифов! Да еще небезопасных, кстати) труд посвященных к двенадцати ручным печатям! Эффект этого действия для потери знаний трудно переоценить, но мир окончательно пришел к нынешнему виду. Не всем дано изменить облик цивилизации, и имя Рикудо-сеннина по праву звучит в веках...

   Вот такие мысли крутились у меня в голове, пока Хаттори-сенсей (да, сенсей. Хоть он еще об этом не знает) рассказывал о запечатывающих, диагностических и прочих свитках. Каюсь, слушал я его невнимательно, так как уже начинал подбирать программу экспериментов. Осталось только выяснить нюансы типа видов и свойств элементов, которые добавляются к форме ( вот видишь, Рикудо, это для меня форма... а для Хаттори-сана, похоже, что-то вроде бирки с информацией. Зря ты так...)

   – Эй, Комура-кун, ты меня слушаешь? – я встретил немного обиженный взгляд мастера.

   – Прошу прощения, Хаттори-с... сан, я очень внимательно вас слушал, хоть по мне и не всегда заметно, – хмык Такахаши прозвучал как бы не громче моих слов. – А скажите, пожалуйста, вот этот круг, – обвел пальцем контур на кибакуфуде, – он для чего?

   – Ну вот. А говоришь, что внимательно слушал... Я же говорил, что все это – часть печати. Если какой-то символ неправильно нанести – могут быть нехорошие последствия.

   Мда. Все еще хуже, чем я думал... А если зайти с другой стороны?

   – А эти части... Они на всех печатях одинаковы? – ну, пожалуйста... скажи да! И я – чемпион!

   – Комура-кун... Ты меня разочаровываешь... Конечно же, нет! Печати-то разные, назначение у них разное и создаются они тоже по-разному! Я, видимо, плохо рассказал, раз ты не понял таких простых ве...

   – Хаттори-сан! – от моего крика оба мужчины непроизвольно дернулись к стенам. – Прошу, развейте тьму моего невежества и научите меня! Пожалуйста, позаботьтесь обо мне!

   – Дайске... – после минутного молчания голос Хаттори... наверное, все же учителя, был убийственно спокоен. – Признаться, когда ты рассказывал о... м-м-м... особенностях своего ученика, я не во всем тебе верил. Теперь вижу, что ты даже немного приуменьшил...

   – Комура-кун! – фуин-мастер повысил голос. – Я беру тебя в ученики... Если ты пообещаешь мне две вещи.

   – Какие, сенсей? – радостная улыбка выскочила на лицо как-то сама собой.

   – Во– первых, ты не будешь создавать печати без присмотра, пока я тебе не разрешу. А во– вторых... Ты больше не будешь так орать!

   – ХАЙ, СЕНСЕЙ! – От радостного вопля, казалось, содрогнулись стены. – Ой, простите!..

   – А, может быть, я – Нара, великий аналитик? – бормотание ирьенина немного разбавило наступившую тишину...

   Глава 14

   После того, как закончилась вторая бутылка саке, выставленная радостным Такахаши– сенсеем в честь моего нового учителя, как он сказал, «не только мне одному теперь подвергать опасности тело и душу, ежесекундно ожидать опасности со всех сторон и перемещаться по деревне короткими перебежками», ирьенин быстро ушел, сославшись на «внезапно возникшие срочные дела». Надо сказать, физиономия у него была довольно-таки масляная.

   – Садись сюда, Комура, – мы с Хаттори-саном прошли в его кабинет. – Прежде, чем мы начнем работать с тобой, я бы хотел кое о чем поговорить. Сначала давай познакомимся. Я уверен, что этот молодой раздолбай Дайске не удосужился спросить у тебя ничего, кроме твоего имени, прежде чем взять в ученики. Медик, он, конечно, от богов, еще немного и заработает себе полноценный A-ранг, но вот по характеру он где-то в районе двадцати лет остановился, говорит, что так жить интереснее. Но о нем мы сейчас не будем. Итак, начнем с тебя. Расскажи о себе, что посчитаешь нужным.

   – Э-э-э... Меня зовут Комура Айдо. Мне девять лет, я вырос в приюте Конохи. Люблю узнавать новое, проводить время с другом, каллиграфию. Не люблю... ну-у-у... Наверное, чего-то не понимать.

   – Ты не особо разговорчив, Комура Айдо, – мужчина улыбнулся. – Ладно, думаю, для первого раза достаточно. Приступим к занятиям. Первое время ты будешь учить виды и отличительные черты печатей и свитков, создаваемых на их основе, способы их применения. А чтобы это время не прошло даром, ты будешь ежедневно запитывать чакрой сто печатей из готовой продукции моей лавки, если хватит сил. Это хорошая тренировка для твоего резерва, да и за обучение расплатишься хоть на малую толику, – Хаттори-сан ухмыльнулся: – А ты как думал, бесплатно не дается ничего, кроме дружбы и родительской любви, – на этих словах мастер чуть нахмурился. – Хорошо, давай к делу...

   – Прошу прощения, сенсей... Вы ничего не рассказали о себе... – как-то это на обучение не похоже, а вот на нещадную эксплуатацию детского труда – даже очень. Хотя... госпитальные утки тоже отнюдь не крякали...

   – А Дайске ты не особо расспрашивал, – улыбка мастера постепенно становилась неприятной. – Впрочем, хорошо, что ты научился проявлять разумный интерес. Меня зовут Хаттори Акихиро, мне сорок два года, я владею мастерской фуин-печатей в Конохагакуре– но-Сато и лавкой при ней. Что я люблю и не люблю – сейчас не важно, впрочем... Не люблю пустое любопытство. Ну что, пора приступать?

   – Э-м-м, сенсей... А у вас есть семья?.. Просто Такахаши-сенсей говорил что печати... по наследству... – с каждым словом мой голос становился все тише, потому что лицо Хаттори-сана становилось все мрачнее. Кажется, я наконец-то доигрался...

   – Хочешь узнать про мою семью? Я, кажется, уже сказал, что не люблю бессмысленных вопросов? – я сжался на стуле и приготовился быстро-быстро удирать... Кажется, в этот раз мое ученичество не сложилось.

   – Ну что ж, слушай, – мужчина внезапно успокоился и выпрямился на табурете. – Со своей женой я познакомился еще в команде генинов. Сначала мы с Мацумото все время ругались, – мастер, казалось, забыл где он и полностью погрузился в воспоминания. Я молча слушал. – Не могли выяснить, кто же будет лидером команды. В конце концов лидером стал тот, кто не кричал об этом и не подстраивал друг другу пакости, а молча делал свое дело. В наше оправдание нужно сказать, что Такаги Абураме было очень сложно слушать из-за... хм... особенностей его речи. После экзамена на звание чунина я ушел из команды, мой отец стал обучать меня семейному искусству Фуин. Пять лет я учился, постепенно стал помогать отцу в лавке. А потом я снова встретил ее... Она уже была джонином и успела поработать в АНБУ. По старой памяти мы сначала с неприязнью отнеслись друг к другу: она – не могла понять, как я мог оставить карьеру шиноби, я – как можно любить сражения и получать удовольствие от миссий на ликвидацию. Но постепенно все это отошло на задний план. Мы поженились, она ушла со службы... У нас родились сыновья, погодки... Такэда и Мурата... Такэда – всегда во все влезал, он носился по всей деревне, Мурата – всегда старался забраться в какой-нибудь угол с книжкой. Я думал, что именно он станет наследником моего ремесла, но девять лет назад на деревню напал Кьюби...

   На этих словах я чудовищным усилием удержался от изумленного возгласа. Одно дело – абстрактное знание о том, что хвостатые демоны где-то там существуют, и совсем другое – целая деревня свидетелей, видевших Девятихвостого. Да-а-а, вот тебе и «биджу побери», а ведь и побрал кого-то... О, Ками...

   Между тем, Хаттори-сан продолжал:

   – Ребята были чунинами и начинали карьеру в АНБУ, решили пойти по стопам матери... Они умерли первыми... не бросили друг друга... Мацумото попыталась их спасти и тоже погибла... Меня спас барьер Йондайме, иначе я, с оторванной ногой, попал бы под биджудаму и встретился бы с ними... Но я выжил. Как ценному специалисту, мне восстановили ногу и отправили отстраивать лавку, так как она была нужна для деревни... Но мне самому теперь нужно только одно... и я вот уже девять лет жду. Они бы не одобрили, если бы я решился ускорить этот момент...

   Голос мужчины постепенно становился все тише, пока наконец он не умолк совсем. Я тоже молчал, пытаясь осознать все то, что вывалил на меня Хаттори-сан. Несколько минут в кабинете стояла гнетущая тишина. Потом очнувшийся мастер посмотрел на меня:

   – Да, Комура... Умеешь ты задавать вопросы так, чтобы на них хотелось ответить. Ты мне немного напоминаешь Такэду, так же лезешь везде и стараешься все узнать, – улыбка в этот раз была намного теплее. – Надеюсь, ты сможешь научиться фуиндзюцу, ведь это искусство очень важно для деревни. Но не рассчитывай, что я из– за каких-то воспоминаний не возьму с тебя плату за обучение, – мужчина подмигнул мне, – хоть и редко попадаются люди, которые могут усвоить мое ремесло. Присылали тут недавно ученика из... одной организации, – учитель на мгновение запнулся. – Сай, кажется... У них не понять, по сто имен на дню. Худой, бледный, как-только на ногах стоит, но дело свое знал. Вот только там на талантливых детей обычно свои планы, так что я думаю, что больше никогда его не увижу.

   -сенсей... так вы и хотели бы взять учеников, но просто некого? – хм... Может, и получится немного помочь учителю.

   – Да. Раз уж у меня нет своих детей... Отцу бы не хотелось, чтобы наше семейное дело, в которое вложено столько сил и времени, пропало, ведь мой дед учился искусству печатей у самого Хаширамы Сенджу и его жены Мито, первой... – учитель явственно осекся, а я почувствовал то же, что поднялось во мне, когда я смотрел на то, как относятся к Наруто – предчувствие тайны. – Так что не беспокойся, учить тебя я буду на совесть.

   – Хаттори-сан... У меня есть мысль, как не дать вашему искусству кануть в глубину веков, – а теперь важный момент...

   – Хм, вот как? Ну излагай. – заинтересованно посмотрел он.

   – Только... Если все получится, вы вполовину уменьшите мою ежедневную "плату за обучение"! – посмотрим, смогу ли я победить тебя твоим же оружием!

   – А-ха-ха! Запомнил, значит, про дружбу и любовь!.. Ладно, уговорил. Слушаю тебя.

   -сенсей, я предлагаю...

   Академия шиноби. Класс второго года обучения.

   Неджи Хъюга насторожился. Сегодня Комура Айдо пришел на занятия в приподнятом настроении и постоянно улыбался непонятно чему. «Что-то происходит, надо быть внимательнее». Комура вел себя необычно. Всегда спокойный, сосредоточенный на учебе, сегодня он, казалось, не мог дождаться окончания занятий, перепутал Страну Огня со Страной Горячих Источников при ответе на вопрос об основах экономики государств, на тайдзюцу выбрал для спарринга Шигеру, сдавшегося едва ли не после первого удара кулаком... Это все было очень странно.

   Наконец, занятия закончились. Преподаватель вышел и, пока ученики привычно спорили, кто остается для уборки класса, Комура быстрым шагом направился к стайке как всегда над чем-то хихикающих девчонок.

   – Тен-тен-чан, – обратился к одной из них Комура

   – Айдо-к-кун... Привет. – девочка чуть замялась и покраснела от неожиданности.

   – Можно с тобой поговорить? Ты не торопишься? – Парень улыбнулся. – Не переживай, думаю, это ненадолго.

   – Да, конечно, – Тен-тен явно не ожидала подобной просьбы, Неджи недоумевал. – Не тороплюсь... Хорошо.

   – Тогда пойдем на крышу, если ты не против.

   «Я должен услышать, о чем они говорят». С бъякуганом проследить за ними, оставаясь незамеченным, не составило никакого труда. Остановившись у входа, он приготовился слушать:

   – Тен-тен-чан, ты мне доверяешь? – первые слова Комуры оказались неожиданными не только для Неджи.

   – Н-ну, ты мне помогаешь на каллиграфии... И вообще... – удивление не располагает к ясному выражению мыслей, верно.

   – Тогда я хочу, чтобы ты кое над чем подумала. Не волнуйся, это предложение исключительно от чистого сердца. Я хочу, чтобы мы с тобой... – за спиной Неджи хлопнула дверь. Он направил поток внимания на заднюю сферу обзора, чтобы убедиться, что его не заметят подслушивающим, но это оказались ученики третьего года, у которых тоже закончились занятия. Тихо ругнувшись, Хъюга вновь вернулся к разговору.

   – Айдо-кун... Это так неожиданно... Я не знаю... У нас получится?.. А что скажут мама с папой? – Тен-тен была сильно смущена, Неджи весь обратился в слух.

   – Надеюсь, ты нас познакомишь? Я думаю, они обрадуются, что у тебя будет твой первый... – вновь хлопнула дверь. Задержавшийся в учительской преподаватель спешил домой. Хъюга выругался почти в голос, но, испугавшись, что его заметят, отступил от двери. С этого места он смог разобрать лишь:

   – Пойдем... Не бойся... Я уверен, ты быстро научишься... Тебе понравится... – и дети направились к лестнице вниз.

   Неджи спешил спуститься на первый этаж, стараясь, чтобы никто-никто не видел его. Щеки почему-то пылали на обычно спокойном и невозмутимом лице гения клана Хъюга десяти лет... с изрядным гаком.

   Глава 15

   Я стоял у Обелиска Памяти и задумчиво смотрел на имена, сплошным слоем покрывшим его поверхность. Если вспомнить, то до встречи с Хаттори-саном я даже не задумывался, кто были мои родители... В приюте я пытался расспрашивать о них, но большинство просто пожимали плечами, а воспитатели рассказывали, что они погибли героями, защищая свою деревню. Эти слова говорили всем воспитанникам приюта... Я успокоился и смирился, приняв ситуацию как данность и стал жить дальше. Но теперь, после рассказа Хаттори-сенсея... После знакомства с родителями Тен-тен... Как они переживали и беспокоились за свою дочь... От этой картины почему-то щемило сердце и в глазах становилось влажно. Неужели мне настолько не хватает всего этого? Обычного человеческого тепла? Когда от тебя не ждут чего-то, не рассчитывают на помощь и поддержку, но в любой момент ты знаешь, что будешь нужен и важен, что бы ни произошло и как бы ни изменилась твоя судьба?..

   От грустных мыслей меня отвлекло тихое покашливание за спиной. Я обернулся и увидел старика в белом плаще-хаори и забавной шляпе с иероглифом "огонь", превращающей деда в пародию на гриб-боровик. Где-то я его раньше видел... А ведь похож. Сопоставив вместе хаори, шляпу и лицо на Горе Каге, я поклонился:

   – Здравствуйте, Хокаге-сама!

   – Какой вежливый молодой человек. Твой... хм, один твой соученик все время называет меня "старик", – Хокаге улыбнулся, став похожим на доброго морщинистого гнома из детских сказок. – Что ты здесь делаешь, Айдо-кун?

   – Вы знаете, как меня зовут? – я был сильно удивлен, не каждый день фактически маршал обращается к кадету суворовского училища по имени в неофициальной обстановке.

   – Ты очень известная личность... в определенных местах.

   – Ой... Это Такахаши-сенсей по кабакам про меня слухи распускает?! – ну, я ему устрою! Тоже мне, нашел знаменитость. Этак вся Коноха надо мной смеяться будет!..

   – Не переживай, это не твой учитель. Хотя о его талантах я тоже наслышан, – старик хитро подмигнул. – Это ж надо было додуматься, заставить ревновать Митараши... Смотришь на имена героев Конохи? – он резко свернул разговор о моем учителе. На месте Хокаге я поступил бы так же, ведь если то, что я знаю от сенсея о характере его девушки – правда, детям такое слушать нельзя. Анко-чан очень м-м-м... темпераментная, поэтому, скорее всего, сенсей – ирьенин B-ранга – как раз сейчас оплачивает услуги коллеги – ирьенина A-ранга. Я хочу видеть это!

   – Да, подумал, может быть, здесь есть имена моих родителей. Просто вдруг захотелось проверить... – так, думаю, сейчас основное действие разворачивается в госпитале. Только бы успеть... – Извините, я побежал! Дела!

   – Имен твоих родителей здесь нет. – голос Хокаге остановил меня на полушаге.

   – Вы... Вы их знали? Какими они были? Как их звали? Почему их имен здесь нет? Они были АНБУ? – внезапно разгоревшаяся надежда порядком испугала меня самого, а изо рта полился поток бессвязных вопросов.

   Старик тяжело вздохнул:

   – Айдо-кун... я не могу сказать тебе их имена, на это есть свои причины... Прости. Но они были хорошими людьми и сильными шиноби. Они до последней капли крови защищали свою деревню. Твои мама и папа хотели, чтобы ты вырос сильным и смелым, чтобы деревня, которую они защитили, стала бы для тебя той семьей, которой не успели стать они... Я, как Хокаге, должен выполнить их последнее желание. Если у тебя что-то случится, можешь смело обратиться, я всегда постараюсь помочь.

   – Спасибо, Хокаге-сама, – не разбирая дороги из– за слез на глазах, я брел куда-то, а в голове впервые за долгое время не было ни единой мысли... Совсем ни одной...