Текст книги "Чего хотят... (СИ)"

Автор книги: Kuro

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Это безумие, эта потеря реальности, этот пьяный угар – вся эта полная хрень в моей голове оборвалась так же внезапно, как и началась.

Дэн отстранился от меня, тяжело дыша. Я слез с мойки, потирая чуть опухшие губы. Ветров тряхнул головой, укусил себя за палец и вышел из кухни, опять оставляя меня одного. Я же еще какое-то время сверлил глазами стену.

Потом меня словно тряхнуло, и я быстро пошел в зал. Там уже был Денис, который отодвигал от дивана столик на колесиках.

– Ветров! – завопил я, накидываясь на него. – Что это еще было?

– А? Что? – он потерянно смотрел на меня, не зная, куда деваться. За его спиной был только широкий диван, на который он плюхнулся пятой точкой, тут же отодвигаясь назад.

– Не строй из себя дурачка! Ты и так идиот в последней стадии! – я прыгнул перед ним на колени, пытаясь схватить за воротник. Но Ветров увернулся, перехватив мои руки. Я обиженно сжал губы.

– Вить, – осторожно начал Денис.

– Я уже восемнадцать лет Вить. И вообще больше пить не буду, – вздохнул я, чувствуя, как меня просто валит с ног. – А то возьмем вот так еще и переспим по пьяни.

И я чуть не откусил себе язык. Бля, и что я сейчас сказал?!

Но Денис только рассмеялся, отпуская мои руки, потрепав меня по волосам.

– Ложись-ка ты спать, Вить. Наверное, и сам не понимаешь, что за пургу несешь.

– Все я понимаю, не хочешь, так и скажи, – тоже засмеялся я, валясь на диван и сворачиваясь калачиком.

«…больно… обоим…»

Я почувствовал, что он встает с дивана и собирается уходить.

– Эй, ты куда? – прохрипел я уже сквозь сон. – Останься, мне страшно.

– А со мной тебе не страшно? – глухой голос над головой.

– Не-а. Ты же мой дург… друг.

– Тогда мне все же лучше уйти.

– Поганец, мне же холодно. И вообще это ты во всем виноват, – захныкал я, чувствуя, как опьянение переходит в последнюю стадию.

Над головой раздался тяжелый вздох, потом диван скрипнул, и я почувствовал рядом с собой что-то большое и теплое. Это «что-то» притянуло меня к себе, и я уткнулся в него носом.

– А теперь спи, – сказало оно.

И я заснул.

Чего хотят небогатые и незнаменитые

Когда я разлепил глаза, солнце уже захватило комнату. И от этого и так не слишком приятная тяжесть в голове усилилась. И какого черта я вообще вчера уснул в зале, в который солнечный свет стучится первым делом? Но вчера мне до этого дела не было. Да и вообще не было дела ни до чего.

Я слегка поморщился, приподнимаясь на локтях. Затылок тут же потянуло вниз, но я справился с этим.

Поздравляю, юный совершеннолетний алкоголик, ты благополучно проспал школу. И Денис, тот еще предатель, не разбудил.

Кстати, где он?

Я оглядел комнату, но в ней, кроме меня, – никого, да и во всей квартире не было ни звука. Ах да, припоминаю, он что-то говорил про автобус ранним утром, сейчас он должен быть на своей гребанной олимпиаде.

Я сел, придерживая чуть гудящую голову. Нещадно хотелось пить, и это желание побороло мою леность и заставило отправиться в ванную, где я напился прямо из-под крана. Из зеркала на меня искоса глянула помятая физиономия. Да, красота неземная. Захватчик с Марса.

Но для захвата мне сил уж точно не доставало, их хватило пока только доползти до кухни. Я сел на стул и начал размышлять, зачем, собственно, сюда пришел, и тут взгляд мой упал на раковину. Словно вытащили пробку, и воспоминания влились в мое сознание. Я. Денис. Поцелуй.

Бля.

Я уронил голову на стол. И как такое вообще могло случиться?

Ты был пьян.

Это еще не повод позволять себе всякую хрень.

Он был пьян.

Это не повод делать всякую хрень.

Ну, не такая уж это и хрень…

Заткнись.

И главная проблема-то в чем, не в том, что я целовался с парнем, а в том, что этим парнем был Ветров. Ветров, которого я знаю уже несколько лет. Ветров, которого называю своим самым близким другом. Ветров, который до мозга костей натурал.

Ну, подумаешь, поцелуй, тоже мне, развел нюни из-за такого пустяка.

Да, если бы это было только одно мимолетное касание губ. Но ведь что случилось потом… Нас просто занесло в какие-то неведомые параллели, что мы так страстно целовались на кухне.

Бля.

И как мне после этого смотреть ему в глаза?! И как он сам осмелится это сделать? Не спорю, инициатива была полностью с его стороны, я тут пострадавшая сторона.

Страдалец ты наш.

Заткнись.

Так сможем ли мы сделать вид, что ничего не произошло? Я очень надеюсь на это, но… Сможем-то сможем, но те эмоции, что я испытал вчера, их не так-то просто выветрить из памяти. Это немного пугает меня, я ведь сам себя не понимаю.

Легкое покалывание в груди.

Дэн был точно пьян в стельку, иначе зачем бы ему лезть целоваться. Девушки у него сейчас нет, да и неприятный разрыв с Сашей произошел относительно недавно. Ясно, что у него от алкоголя помутилось сознание, и зашалили гормоны. А я просто подвернулся под руку.

Умом я это понимаю, и готов даже простить это. Так как понимаю, что в трезвом уме Ветрову даже в голову не придет целовать парней. Ведь это меня тут влечет и к лицам своего пола. Ну, до этого этим лицом был только Олег.

Олег! Черт, как-то я совсем забыл о нем. Какие уж тут поцелуи, когда с ним мы зашли куда дальше. А ведь на самом деле, мы ни разу с ним не целовались, каждый раз я пресекал его попытки сделать это в машине.

Нет-нет-нет, я не какая-то девочка, начитавшаяся романов и грезящая о первом поцелуе. Так что меня это не сильно волнует. Не очень. С другой стороны… Господи, стыд какой.

Я чувствовал, как жар прилил к щекам, а мозг услужливо подбрасывал мне новые подробности вчерашнего вечера. Предатель.

Наконец, я вспомнил, что пришел на кухню, чтобы выпить таблетку. Эх, если Тамара Алексеевна расскажет родителям про все мои прогулы только на этой неделе, то мне явно не поздоровится. Ей-Богу, что со мной происходит в последнее время? С неба так и сыплются неожиданности. Вот я совершенно не удивлюсь, если сейчас раздастся дверной звонок и…

Раздался дверной звонок.

Я чуть не упал со стула. В это время кто-то дернул ручку и понял, что дверь открыта. Блин, я же совсем об этом забыл! Барабашка, что ли, будет за Дэном дверь закрывать с внутренней стороны?

Меня, конечно, успокаивала мысль, что воры бы не стали звонить в звонок… однако кто их знает. На всякий случай я взял с плиты сковородку с ручкой и медленно, стараясь не скрипеть половицами, направился в коридор.

Где и наткнулся на вошедшего человека. Но только я успел воинственно занести сковородку, как тут же замер в этой позе.

Передо мной стоял Олег, удивленно смотря на меня.

Вот. Дебил.

Не он, конечно, а я.

Стараясь скрыть свою оплошность, я тут же спрятал сковородку за спину.

– Привет, – поздоровался Релинский.

– Привет-привет, – я аккуратно запихнул куда-то злосчастную посудину.

– Ты всех своих гостей так встречаешь?

– Ну… почти, – усмехнулся я, не веря, что именно Олег сейчас стоит передо мной. Но, видимо, чудеса продолжаются. – Неужели ты уже вернулся из Италии?

– Как видишь. Прости, что раньше не смог, – пожал плечами Релинский. – Еще раз с днем рождения тебя.

– Спасибо. Ну, чего же ты стоишь? Проходи, – попытался собраться с мыслями я.

– Нет, извини, не могу. Я только на минутку, хотел пораньше презент вручить, – я только сейчас заметил в его руках плотный пакет квадратной формы, который он тут же протянул мне.

– Спасибо, – еще раз поблагодарил я, заглядывая внутрь. И обомлел. Это была коробка, украшенная ярким лейблом, и я знал, что находится внутри.

Кроссовки. Брендовые. Дорогущие.

– Ничего не говори, – прервал мою попытку Релинский. – Я уже давно купил, но повода отдать как-то не было.

Теперь я вспомнил, как налетел на Олега в торговом центре. Так вот что он тогда покупал в том магазине, ведь до этого я случайно сболтнул ему про кроссовки.

– Все равно спасибо еще раз большое. Правда, не стоило…

– Пустяки. Уже пора-пора, – отмахнулся Олег. – Ты извини, что не могу задержаться, но меня уже ждут. Не скучай, я тебе позвоню, если что.

Он кивнул мне напоследок и уже собрался уходить.

И тут у меня в голове словно что-то щелкнуло, может быть, я даже бессознательно уловил что-то телепатически. Но мне явственно показалось, что что-то не так.

– Олег, – окликнул я парня. Тот обернулся. – Что случилось?

– Случилось? – непонимающе с подозрением посмотрел он на меня. – Ничего. С чего ты взял? Вот черт, я ведь должен…

– Ну, мне просто показалось… Ладно, забудь, у меня еще голова немного болит… ото сна.

– Отдыхай тогда, – улыбнулся Релинский. – Жалко, что в прошлый раз так вышло. Но сейчас… До встречи, больше не прогуливай.

– Не буду. Пока.

И Релинский вышел из квартиры, я закрыл за ним дверь, прислоняясь к ней спиной. Вытащил обувь из коробки и примерил ее. Мой размер, как он узнал? Хотя, какая ерунда.

Я и сам не знаю, что подвигло меня задать такой вопрос Олегу. Ну с чего я взял, что что-то произошло? Просто человек торопился, хорошо хоть, что у него нашлась возможность заехать.

Нет-нет, тут явно дело не в нем, а во мне. И в моей жужжащей голове.

Чтобы день не пропадал зря, но больше из-за того, что хотелось выбросить из головы ненужные мысли, я сел за учебу. Сверхспособности у тебя или нет, но ЕГЭ ты все равно сдавать обязан, никто его специально для тебя отменять не будет. Бесконечные формулы и тесты помогли мне немного забыться. Такие задачи решать намного легче, чем жизненные.

Интересно, Денис со своими тренировками хоть успевает к экзаменам готовиться? Дюша ведь такой маньяк-перфекционист, и плевать, что ЕГЭ по физкультуре не сдают. Хотя, все равно Ветров собирается в армию после института, так что ему полезно. Черт, почему я опять думаю о Ветрове?

Хм, сейчас, кажется, геев уже берут в войска? Или нет? Надо проверить. С другой стороны, они что, мне в штаны заглядывать будут или камеры в спальне установят? Вот в прежние времена всякие ужасы творились, надеюсь, что сейчас этого намного меньше. Так, мне тут сначала экзамены сдать надо, а потом уже об армии думать.

Вот Олегу, наверное, и служить не надо, да и об экзаменах не слишком волноваться. Его куда угодно возьмут, тем более, у него семейный бизнес, он по жизни устроен. А вот почему теперь я думаю о Релинском?

Индукция, индукция… Какая еще индукция? Все, такими темпами уже можно думать, в какие войска пойти. Ну, на флот меня совсем не тянет. Может, в летчики, ВДВ? Кстати, надо бы поинтересоваться у Дэна, где бы он хотел служить.

И опять от физики мысли у меня покатились в разные стороны.

А прервал их ход звонок. Но не в дверь, звонил домашний телефон. Так, и кому я мог понадобиться? Родители и знакомые позвонили бы на мобильный. Странное предчувствие закопошилось у меня в груди. Я протянул руку, не слезая со стула, и взял трубку.

– Квартира Котовых? – спросил полузнакомый мужской хрипящий голос. Я попытался вспомнить, где же мог его слышать, но никак не мог сообразить и просто ответил:

– Да.

– Я звоню из дома Берто, – сказал голос, и до меня, наконец, дошло, с кем я разговариваю. Это мог быть только голос Германа, с которым я встретился, когда гостил у Валеры. Как я мог только догадываться о его положении в доме, он был дворецким. И зачем он мне звонит, и главное, откуда знает мой номер? Но пожилой мужчина продолжил так же спокойно.

– Господин Котов, извините, что беспокою Вас, но тут такое дело, и мы просто не знаем, к кому обратиться. Молодой господин уже второй день отказывается выходить из комнаты. На уговоры не поддается и есть отказывается, разговаривать ни с кем не хочет. А сегодня он вообще не отзывался на просьбы Регины. Мы все очень волнуемся. Аркадия Евгеньевича нет в городе, все в полной растерянности. И тут Кристина вспомнила про Вас, мы нашли Ваш номер в базе данных. Пожалуйста, господин Котов, не могли бы вы приехать? Степан заедет за Вами.

Сначала меня смутило обращение ко мне, начинающееся на «господин». Но как только я понял всю суть дела, кончики пальцев на ногах у меня похолодели. Что-то случилось с Валерой. А когда я услышал, что он сегодня вообще не отзывается, мне стало еще страшнее. Поэтому, когда я выслушал просьбу Германа, не замедляясь ответил:

– Да, я приеду.

– Степан уже выезжает, ждите. И спасибо Вам.

В ожидании я нервно наматывал круги по квартире. Неужели это как-то связано с Женей? И зачем я только настаивал, чтобы Валера все рассказал ему? Мне надо было самому сначала как-то подготовить приятеля. Мало ли, что он мог сделать в запале. Я ведь сам был в таком шоке, когда узнал о секрете "Леры". А наш эмоциональный и непредсказуемый Женюлька мог отреагировать как угодно.

Вот осел. И он, и Валера, и я.

Наконец, я увидел, как во двор въехал знакомый серебристый автомобиль. Тогда я быстро нацепил кроссовки и закрыл квартиру, засовывая в карман джинс только ключи и мобильный телефон.

Степан молча кивнул мне, и мы быстро поехали к дому Берто.

Я чувствовал его волнение и «слышал» его. По телефону оно чувствовалось и в голосе Германа. Пусть даже они наемные работники, но явно испытывают какую-то симпатию к Валере, иначе не стали бы так переживать.

Когда мы приехали, Герман уже ждал нас в дверях, рядом с ним нервно теребила что-то в пальцах Регина – полная женщина с приятным круглым лицом. Увидев меня, она облегченно вздохнула и улыбнулась.

– Спасибо, спасибо большое, что Вы приехали. Надежды последние теряю. Ей-Богу, я тут чуть разума не лишаюсь, корвалол с валерьяной только спасают. Да и Герман Валентинович успокаивает.

– Не нервничайте так, Регина Федоровна, поберегите сердце, – мирно сказал старик-дворецкий.

– Ох, да как тут не волноваться! Валерочка такой хороший мальчик, с пеленок его знаю, молодой хозяйке купать помогала, царство ей небесное. Один теперь остался, словно сирота в этом доме живет. Он и чудит только ж от этого. Жалко мне его, ух как жалко, прямо сердце кровью обливается! – жалостливым тоном причитала Регина. – А теперь просто душа изнылась. Ну что с ним такое случилось? Я уже дверь готова выломать, прости Господи!

– Ну-ну, успокойтесь, Регина Федоровна. Идите вместе с господином Котовым наверх. Вы же что-нибудь придумаете? – Герман Валентинович посмотрел на меня, и в его глазах мелькнуло волнение и надежда.

– Я постараюсь, – пообещал я, собираясь сделать все, что в моих силах.

– Голубчик наш, – всплеснула руками Регина. – Идемте, идемте же скорее.

И она поторопилась к лестнице, увлекая меня за собой. Краем глаза я заметил, что тихо за нами увязались и Герман, и Степан. Наверху у знакомой мне двери, в которую я совсем недавно так опрометчиво влетел без стука, стояла Кристина.

– Приехали? Слава Богу. Он с самого утра не откликается. Может, случилось что с ним?

– Все, не могу больше! – приложила руки к объемистой груди Регина Федоровна. – Люди добрые, давайте выломаем эту дверь, мочи моей нет. Прямо тут слягу, если что с Валерочкой.

– Да подождите, – попытался поумерить ее воинственный пыл Герман. – Нельзя же так.

Пока они спорили, я подошел к двери и приложил к ней ухо. Но это было бесполезно, я ничего не услышал. Тогда я заговорил.

– Валер! Это я, Витя. С тобой там все в порядке?

В ответ мне только тишина.

Чего хотят друзья (2)

За моей спиной послышался нервный шепот. Похоже, Герман со Степаном с трудом удерживали Регину Федоровну, которая находилась на перепутье: либо бессильно грохнуться в обморок, либо перейти к более активным действиям.

Я постучал еще раз, громче зовя парня. И снова безмолвие.

Да что же это такое?

– Валер, если ты там вздумал перерезать себе вены, то я убью тебя! – конечно, не самый эффективный способ останавливать самоубийц, но я как всегда отличился. – И если ты сейчас не отзовешься, то я… спущу на тебя Регину Федоровну!

Сзади опять послышалась какая-то возня. Но не успел я посмотреть, что там происходит, как с другой стороны двери послышался голос.

– Зачем пришел?

Послышался облегченный вздох, одновременно вырвавшийся у пяти человек. Я собрался.

– А ты как думаешь? Тут все волнуются за тебя, а ты дурью маешься.

– Да пошел ты. Не хочу я никуда идти, и разговаривать я тоже ни с кем не хочу. Езжай домой.

– А вот фиг тебе, пока ты не выйдешь, я буду жить тут, под дверью.

– Очень смешно.

– А ты думаешь, я шучу? Герман Валентинович, – я повернулся к стоящей неподалеку прислуге. – Можно как-нибудь поставить тут раскладушку?

– Можно разместить небольшую кушетку, – согласился со мной дворецкий. Остальные в шоке уставились на него, но старик явно не шутил, хотя в его незамутненных возрастом глазах играли веселые огоньки.

– Мне принести постельное белье? – подхватила Кристина.

– Я могу привезти обед на тележке, – сказала Регина, которую Степан и Герман уже отпустили на свободу.

– Съезжу за продуктами, – подключился и Степан.

– Эй-ей-ей, – взволнованно постучал Валера. – Вы это там серьезно?

– Серьезней некуда. На крайний случай, у нас остается вариант выломать дверь.

– Нет, не надо! – даже через дверь я чувствовал, что он быстро размышляет. – Ладно, я впущу тебя. Только без фокусов, ты понял?

– Хорошо, – согласился я и бросил взгляд на стоящих за мной людей. Регина Федоровна сжала кулаки, желая мне удачи. «Господь, будь милосерден».

«Не работа, а сплошная нервотрепка».

«Если все хорошо закончится, то точно приглашу Кристину в кино».

«Когда все это закончится, то точно затащу Степана на свидание».

Я хихикнул про себя, услышав мысли горничной и водителя. Надо же, а я даже не догадывался, что между этой холодной девушкой и трудолюбивым мужчиной может что-то быть. Но, в конце концов, мне не все подвластно.

В этот момент дверь передо мной приоткрылась, образуя тонкую щель. Я дернул ручку на себя и вошел в знакомую комнату, закрывая за собой дверь.

Состояние самой комнаты, наверное, соответствовало состоянию ее владельца. Одежда, которая была разбросана по комнате еще во время моего ухода, все еще лежала на тех же местах. Ясно, что именно после возвращения Валера уже никого не пускал в свое пространство, и сам убираться не собирался. Кажется, что наоборот, беспорядка в помещении прибавилось. Появились какие-то обертки и пустые пластиковые бутылки. Ясно, почему Валера отказывался есть, у него тут точно есть запас на крайний случай.

Сам же Берто выглядел совсем не лучшим образом. Какая-то футболка с мутным пятном, домашние шорты, грязные волосы, стянутые в неопрятный хвост. И полнейшее безразличие на лице.

– Ну и зачем ты приперся? – недовольно повторил он, садясь на свою кровать.

– Я же уже сказал, что мы волнуемся.

– Да ладно? Уж мне-то можешь не врать. Кому я вообще в этом мире нужен?

Меня разозлили его раздражение и депрессивные мысли. Как девушка, на самом деле.

– Знаешь, что? Меня бесит, когда начинают заводить эту шарманку. Там за дверью люди готовы стены ломать, потому что ты им небезразличен, а ты отворачиваешься от них. Ну что такого произошло, что ты уже готов стать затворником?

– Что произошло?! – парень глянул на меня, в его глазах блеснули злые слезы. – А произошло то, что я обманщик, пидорас, извращенец, и меня надо держать подальше от нормальных людей! А лучше вообще пристрелить.

У меня внутри все похолодело.

– Это тебе Женя сказал? – прошептал я.

Валера отвернулся, вытирая щеку кулаком. Потом рвано вдохнул, сжимая плечи.

– Я знаю, что это так, знаю… И я сам во всем виноват, какой же я идиот. О чем я вообще тогда думал? Что я кому-то могу понравиться, что кто-то может полюбить меня таким, какой я на самом деле?

Он прервался, кусая себя за пальцы.

– Ну, – осторожно начал я. – Ты, конечно, поступил не совсем правильно. Но и ему не стоило так говорить, это очень жестоко. Как это вообще произошло?

– Ты, правда, хочешь знать? – Берто вновь повернулся ко мне, кусая губы.

– Если не хочешь, то не рассказывай, – пожал плечами я, приземляясь на мягкий пуфик у зеркала и делая самое безразличное выражение лица.

– Да пожалуйста, – по-турецки сел Валера. – Тут и рассказывать нечего. Пошли мы в тот день в парк, как и договаривались. Тогда я уже точно решил все ему рассказать. Но сначала я хотел его немного… подготовить. Поэтому сперва я как бы невзначай спросил у него, как он относится к геям. Раньше мы никогда не заговаривали на эту тему, поэтому я даже не знал, что от него ожидать. А он брезгливо поморщился и сказал, что этих ненормальных вообще надо массово уничтожать, что они портят всю расу. И у меня внутри словно что-то оборвалось. Уже тогда в моей душе поселилось предчувствие, что это конец. Но я отбросил эту мысль, потому что во мне все еще теплилась эта чертова надежда! Ладно, опустим подробности. Я ему все рассказал. И он отшатнулся от меня, как от прокаженного, а потом сказал все это, развернулся и ушел. Самое обидное, что я все прекрасно понимаю, и я бы сам такое не простил. Но просто мне показалось… что между нами что-то было. Для меня это не было игрой.

Валера замолчал. В его глазах уже не было слез, только какая-то глухая пустота.

«Для меня это не было игрой».

От этой фразы у меня почему-то ощутимо кольнуло в груди. И я почувствовал это.

Ведь я тоже… не совсем нормальный. И если бы мне сказал что-то подобное человек, с которым я хорошо общался, к которому испытывал определенную симпатию.

Это гребанное слово «пидорас», оно режет как лезвие. Звучит словно приговор, как поганое клеймо.

– Что с тобой? – Валера заметил, как я сжался.

– Ничего. Просто я хочу, чтобы ты знал, что я тебя понимаю.

– Понимаешь? Да как вообще? У тебя есть настоящие друзья и любящая семья! А мне о таком только мечтать!

– Да ты слепой индюк! Люди в этом доме относятся к тебе, как к родному сыну. Да, не спорю, твой отец настоящий сукин сын, но не весь же свет на нем клином сошелся! Ты должен жить для себя и не ставить своей целью все время раздражать его. И если ты будешь самим собой, то и друзья найдутся! И не те высокомерные мажоры, о которых ты говоришь, а настоящие. Мне вот лично плевать, что у тебя в штанах и в кошельке! Ты сам сказал, что считаешь меня своим другом, так в чем вообще проблема-то? Нахрен вообще усложнять себе жизнь? И забудь ты про того придурка, в мире еще четыре миллиарда человек, лети хоть в свою Южную Корею и пробуй свое счастье там.

Я выдохнул, переводя дух. Вот я выдал так выдал, сам от себя в шоке. Да и не только я.

Валера смотрел на меня удивленными широкими глазами, но… из них пропало холодное безразличие, и появился прежний блеск.

Берто закусил губу, а потом соскочил с кровати и кинулся мне на шею. Мы с ним чуть не повалились на зеркальный столик, но я сумел его удержать.

«Эх, Витька, как жаль, что ты не в моем вкусе. Иначе я бы женился на тебе. И на Земле около семи миллиардов людей».

А мне-то как приятно, что я не в его вкусе. Но вот то, что я чувствую себя идиотом...

Тут послышался какой-то странный звук, и он доносился из живота Валеры. Парень покраснел и отцепился от меня.

– Раз твой бойкот и голодовка закончены, то, может, поужинаем, а?

Домой я возвращался уже поздно вечером. Валера, конечно, упрашивал меня остаться, но я твердо отказался. Завтра все же надо посетить школу, иначе до своего следующего дня рождения я просто не доживу.

***

– Кто же почтил нас своим присутствием? – развела руками ДД, смотря на то, как я вхожу в класс и сажусь на свое место рядом с Женей. Я ничего не ответил на ее выпад и начал готовиться к уроку.

Краем глаза я посмотрел на своего соседа. Он был мрачнее тучи, на его лице читалось раздражение. Видно, что ситуация с Валерой оставила свой отпечаток.

Кстати, о нем. Я повернулся и посмотрел на последнюю парту второго ряда. Она была пуста. Но когда я перевел взгляд на последнюю парту нашего, первого ряда, то вздрогнул. За ней сидел Денис. Он поймал мой мимолетный взгляд, и я быстро отвернулся, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

Бля. А я ведь совсем забыл. И что же мне делать? Пустить все на самотек?

Ход моих мыслей прервала Юля, которая подскочила к моей парте. В это время у Леонова зазвонил телефон, и он отошел в другой конец класса.

– Ясно, что ты очень хорошо «отпраздновал», – хихикнула Юля, сгибая указательный и средний пальцы.

– И не напоминай, – буркнул я.

– Видимо, просто супер. Слушай, – она понизила тон и склонилась ко мне. – Не знаешь, что происходит в этом классе? Лера с Олегом отсутствуют, ходят слухи, что они уже вернулись в свою школу, которую, кстати, отремонтировали. Женька ходит какой-то злой и мечет во всех молнии. Да и Денис наш какой-то потерянный.

– Откуда мне знать, я же вообще в школу не ходил, – пожал плечами я, хотя как раз таки лучше всех осведомлен об этих событиях, и перевел тему. – Кстати, ты не знаешь, что у наших там с этой олимпиадой?

– А ты не в курсе? – удивилась Юля. – Тебе Ветров разве не рассказывал?

– Я забыл, что он вчера вечером приехал.

– Ну-ну, это тоже странно. Да все хорошо, Денис в финал вышел, который в понедельник будет, ну еще Янус и Колобкова, гимнастка из 11А. У футболистов третье место. Вот, собственно, и все.

Прозвенел звонок, и Юля вернулась на свое место, как и Женя. День потек своим чередом.

Но все равно меня преследовало раздраженное бормотание Леонова и непонятное поведение Ветрова. Если с первым все было ясно, то со вторым…

Ну а чего я, собственно, ожидал? То, что он подойдет и скажет: «Слушай, извини, что поцеловал тебя в тот раз. Забудь»?

Укол в груди.

Нет уж, такого я слышать явно не хочу. Пусть уж извиняется как-нибудь по-другому. Может, он тоже не знает, как это лучше сделать, вот и мается?

Эх, если бы он приблизился ко мне, то я бы прочел его мысли. Но ведь он меня избегает. Или я его? Неожиданно я сам осознаю, что просто не могу подойти к Дэну, меня просто словно кипятком окатывает.

Что за чертовщина?!

Когда уроки заканчиваются, я облегченно вздыхаю.

Просто, наверное, нужно еще некоторое время, и все забудется. Я очень надеюсь на это. А пока можно подождать.

В школьном дворе сталкиваюсь с Леоновым, который торопится домой. Окликаю его, и он останавливается, поджимая губы. Надо делать вид, что я ни о чем не в курсе, и расспросить его самого.

– Почему ты весь день такой хмурый?

– Я? Да нет, ничего, – пожимает плечами он, возобновляя шаг. Что ж, будем бить напрямую.

– Ты не знаешь, что с Лерой? Я не видел ее в школе.

– Откуда мне знать? Век бы его не видеть, – морщится. – Чего это ты меня спрашиваешь?

– Ну, вы разве не…

– Нет, – резко перебивает меня Женя. – И больше не спрашивай меня о этом пидоре… ней.

– Вы поссорились? – делаю удивленное лицо.

– Котов, я же просил. Знаешь, ты тоже с ней лучше не общайся.

– Да? Почему?

– Не спрашивай, просто поверь мне на слово. Иначе и к тебе он липнуть будет. Она… такая дура.

– Да и я не Нобелевский лауреат. И с каких это пор тебя волнует интеллект девушки?

При слове «девушка» он нервно вспыхивает.

– Да она не девушка, а просто блядь! Шизофреничка!

– С чего ты взял? Лера нормальная.

– Ни хрена она не нормальная! Больная она, лечиться надо. Всех их лечить надо.

– Такое не лечат! – не выдержал я.

– Тогда запереть где-нибудь и поджечь!

Я не заметил, как окружающие приостанавливались и с любопытством смотрели на нас.

– Да это ты ненормальный, – говорю я. – Нельзя так говорить человеку.

– Они уже не люди, это не-нор-маль-но! – выкрикивает Леонов и тут же с удивлением смотрит на меня, не понимая, почему наш разговор перешел в такое русло.

– Ты же не понимаешь, почему он стал таким, – я, похоже, тоже совсем забылся.

– Так ты знаешь?! – пораженно воскликнул Женя, и я понял, что допустил оплошность. Ну и к черту.

– Представь себе! И меня это нисколько не волнует.

– Да ты в своем уме?! Он же псих! Гомосек голимый! Еще и трансвестит!

– И что с того? Разве это что-то означает? Мне он нравится как человек, он добрый, с ним интересно общаться. А его предпочтения меня вообще не касаются. Да, мне очень жаль, что ты обманулся в своих ожиданиях, и я тебя понимаю. Но ведь нельзя же так относиться к человеку.

– А что я должен был делать? Простить его? Да этот педрила держал меня за руку. Пусть не давал себя целовать, и слава всем богам.

– Как будто ты испытывал к «Лере» высокие чувства, – срывается у меня с языка. – Она была для тебя одной из многих, как только бы запахло серьезными отношениями, то ты бросил бы ее как Катю.

– Тебя это вообще не касается, Котов! С каких пор тебя волнуют «высокие чувства»? Какого хуя ты вообще защищаешь этого пидора?! Может, он тебе уже отсасывал, а?

Я не успел ничего сообразить. В голове у меня помутнело, во рту появилась какая-то острая горечь, перед глазами все поплыло от обиды и злости. И этого человека я называл своим другом?

В общем, я ему врезал. Крепко сжав кулак, въехал по челюсти. Конечно, я намного ниже него, намного слабее, но сдержаться просто не смог.

Не думаю, что удар получился слишком сильным, но довольно ощутимым.

В следующую секунду Леонов повернул голову, и я увидел, что глаза его наливаются кровью. Он схватил меня за ворот, сильно встряхивая, а потом ставя подножку и валя на землю.

Передо мной мелькнуло небо, и я больно ударился спиной, путаясь в ногах.

Послышался девичий крик. Я совсем забыл, что мы находимся на улице, и вокруг нас столпились ученики, собирающиеся идти домой.

Но было уже поздно что-то менять. Я попытался сгруппироваться, чтобы защититься от ударов Леонова, а потом попытался встать и ответить ему. Пнул его под колено, приподнимаясь на локтях, и тут же вскрикнул от полученного удара в живот.

От следующего такого пинка я увернулся и поднялся на ноги, тут же получив удар в лицо, прямо в нос. Терпя жуткую боль, мешающую мне дышать, я бросился на Женю, весом своего тела валя его на землю. Но он подмял меня под себя, больно сдавив мои плечи.

Я задыхался, сил сопротивляться почти не осталось, и перед глазами все плыло. Я только чувствовал его огромные руки на своей шее.

И вдруг все прошло. Я почувствовал, что кто-то силой оттащил от меня Леонова, а над ухом послышался взволнованный девичий шепот. Чьи-то нежные руки приподняли меня, придерживая за плечи. Мельком я увидел кудрявые рыжие волосы.

– Вить, Вить, – нервно повторяла их обладательница, и по голосу я убедился, что это была Юля. – Надо врача, черт, кровь из носа идет. Вот урод.

Я попытался сфокусировать зрение. Недалеко от нас Денис крепко удерживал под локти Леонова.

– Пусти, кретин, – шипел Женя.

– Отпусти его, – прохрипел я, чувствуя, как к моему носу прикладывают платок.

Ветров ослабил хватку, и Леонов резко выдернул свои руки. Потом гневно глянул на меня, сплюнул и пошел прочь.

Дэн подошел к нам, и они с Юлей поставили меня на ноги. А мне было очень больно. И не оттого, что тело жутко ныло, и моя собственная кровь мешала мне дышать.

Чего хотят молчащие

– Тебе надо сходить в медпункт, – сказала Юля, прикладывая чистый платок к моему носу. И я с благодарностью принял его.