Текст книги "Чего хотят... (СИ)"

Автор книги: Kuro

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

М-да, значит, я уснул прямо во время просмотра. А Денис, гад такой, даже не подумал меня разбудить, просто положил на свою кровать, а сам устроился на полу.

«Вот дурак», – надулся я. Потом пусть не говорит, что я воспользовался его добротой.

Я посмотрел сверху вниз на спящего парня. Странно: когда он спит, выглядит немного по-другому. Лицо такое спокойное и умиротворенное. Дэн, порой мне кажется, что я знаю тебя как облупленного. Но иногда у меня возникает чувство, что я упускаю в тебе нечто важное, и это ты старательно хочешь скрыть от окружающих. Одно слово – дурак.

Я еще немного посмотрел на спящего Дениса, а потом укутался в одеяло и отвернулся к стене. И не потому что это смущало… да как-то неприлично смотреть на спящего человека.

Стараясь отвлечься от каких-то тревожных ощущений, возникших у меня в голове, я начал считать котов и такими темпами снова заснул.

Когда я проснулся в следующий раз, солнце настойчиво светило в окно. Я перевернулся, осмотрел комнату. В ней, кроме меня, уже никого не было, на полу валялись скомканные одеяла.

Я сел на кровати, щурясь и поправляя растрепавшиеся волосы. Лежал я прямо так, в джинсах и футболке, похоже, это уже входит в привычку.

Придя в себя, я встал и, стараясь не запутаться в одеялах, направился к выходу. В коридоре чувствовался запах жареного и слышалось шипение сковородки. Как я и ожидал, Денис нашелся на кухне возле плиты. Рядом с его ступней на полу растеклось разбитое яйцо.

– О, ты, наконец, проснулся? – улыбнулся мне Ветров, стараясь скрыть этот конфуз. – С добрым утром.

– Добрым-добрым, – усмехнулся я, наблюдая, как Денис поднимает с пола коричневые скорлупки. – Повар из тебя фиговый, никаких продуктов не напасешься.

– Знаю я, знаю, – буркнул Дэн.

– Почему ты вчера меня не разбудил? – я приземлился на стул.

– Ну… – Ветров собрал тряпкой внутренности яйца. – Когда я заметил, то было уже поздно. А что?

– Да нет, ничего, – пожал я плечами. И тут понял: что-то не так. Вроде, все как обычно, птички поют, солнце светит, яичница поджаривается…

– Она у тебя сейчас совсем сгорит, – кивнул я на плиту, и Дэн моментально вскочил на ноги, выключая огонь. – Я, пожалуй, дома поем.

– Да ладно тебе, я лучше бутерброды сделаю, – вздохнул Денис, понимая, что отскрести содержимое сковородки будет трудновато.

И тут я вспомнил, что не так. Сегодня же полнолуние. Возможность прожить один день моей старой нормальной жизни.

– Кстати, – тут же в тон моим мыслям спросил Ветров, ставя передо мной дымящуюся кружку чая. – Какие у тебя на сегодня планы?

– Ну… – я не знал, что лучше ответить, и хлебнул немного чая. – Я обещал одному человеку…

– Олегу, да?

– Да почему опять ему? – возмутился я. – Как будто других людей на планете нет!

– Так Олегу?

– Да.

Дэн только как-то странно усмехнулся. Я не хотел затевать новый спор, поэтому изо всех сил сдерживал прорывающиеся эмоции. Денис тоже молчал, отрезая кусок колбасы. Неожиданно мне стало очень жаль, что именно в этот момент мой дар не действует.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказал Ветров, протягивая мне бутерброд. – Кстати, планы изменились, мы уезжаем завтра утром.

– О, – только вымолвил я. – Ну, тогда удачи вам там, не подведите.

– Спасибо, – тихо рассмеялся Денис.

Вплоть до моего ухода я чувствовал между нами что-то очень непонятное. Это нельзя назвать преградой или стеной. Скорее, это было похоже на какое-то пульсирующее поле, очень непостоянное, меняющее свои размеры и форму.

Это ощущение не исчезло и после того, как я ушел. Я знал: в наших отношениях с Ветровым что-то изменилось. Но что именно, и кто этому виной, я не представлял.

В последнее время я перестаю смотреть на жизнь как прежде. Все теперь видится мне в несколько другом свете. Может, это вина моих способностей… а может, я просто взрослею?

Нет-нет-нет, такого быть не может. Я хочу игрушек и каникул. Взрослеть так скучно, мне этого совсем не хочется.

Ты хочешь меня?

Под потолком висела просто огромная хрустальная люстра, и свет мерцал в прозрачных камешках. Играла легкая музыка, слышались речь и звон бокалов.

– Куда ты меня притащил? – шепотом спросил я у Олега, когда мы подходили к стойке.

– А что? Тебе не нравится?

– Да нет, нравится, разумеется, но… Это же не ресторан твоих родителей?

– Нет, конечно. «Профитроли» принадлежит Якову Николаевичу.

– А, понятно, – протянул я, наблюдая, как персонал меняется в лице. – А кто это такой?

– Мой дядя.

– Что? – я не успел договорить, как к нам уже подскочил служащий, вызвавшийся проводить нас до столика.

Раз уж холл оказался таким презентабельным, то могу представить, что будет в самом зале.

Ресторан «Профитроли» находился на первом этаже большого здания, в котором располагался роскошный отель. Весь воздух здесь, казалось, пропитан дорогими духами и запахом отглаженных воротничков.

Когда я вошел в ресторанный зал, чуть язык себе не откусил. Конечно, «Кармелита» был тоже великолепен. Но тут действительно чувствовалась неподдельная роскошь. Наверное, тут только хлеб с водой стоят как полноценный столовский обед.

Хорошо хоть Релинский намекнул, что мы поедем в приличное место. Поэтому я и надел этот почти новый светлый костюм и почистил ботинки. Но все равно я чувствовал себя как никогда некомфортно. Услужливый тип отодвинул для меня стул, и я готов был сквозь землю провалиться.

Только мы приземлились на свои места, как к нам подлетел официант. Я кивком головы дал понять Олегу, что доверяю его вкусу. Тот тут же начал что-то диктовать официанту, а я в это время рассматривал обстановку. Мы сидели у плотной ширмы, увитой плющом, неподалеку плескался маленький фонтанчик. Под потолком висела еще большая люстра, чем в холле, а сам потолок был украшен позолоченной лепниной. По всему залу стояли круглые столики с бордовыми скатертями, на окнах висели бархатные шторы такого же оттенка. Картину дополняли красочные резные колонны – они делали весь интерьер похожим на декорацию к фильму.

Официант удалился. Краем уха я услышал, что Релинский заказал палтуса.

– Я звонил тебе вечером, а ты не взял трубку, – сказал он.

– О, правда? Прости, я, наверное, не слышал.

– И где же ты был?

– У Дениса, – как бы мимоходом бросил я.

– Так вы что, помирились уже? – на лице Олега какое-то странное выражение.

– Ну да… В смысле, мы не ссорились. Просто небольшая заминка.

– И из-за чего же?

– Да так, пустяки, – отмахнулся я и готов был уже завязать разговор на другую тему, но ситуацию спас официант, который принес два бокала белого вина. Как только он ушел, я тут же заговорил.

– А зачем ты уезжаешь в Италию?

– Мы вместе с семьей туда едем по делам. Ну, у родителей там есть и знакомые, и даже какие-то родственники.

– Здорово. Я вот тоже хотел как-нибудь съездить заграницу, – я пригубил напиток.

– Хочешь, летом поедешь вместе со мной? – предложил Олег.

– Что? Нет-нет, спасибо. Потом как-нибудь.

– Да ладно тебе…

– Нет, правда, Олег, я так не могу, извини.

– Ну ладно, как хочешь. Если передумаешь, скажи.

– Окей. Слушай, а у тебя есть братья-сестры?

– У меня две сестры старшие. Лиза, ей двадцать два, вышла замуж в январе. А Катарин учится за границей в колледже, ей будет двадцать.

– Ого, какая у тебя семья. Но в двадцать два года выйти замуж… так рано?

– Почему же рано? Как раз, тем более, у ее мужа хороший бизнес. Это очень удачная партия.

– Но… – я даже не знал, что сказать. Все же, наши с Олегом миры такие разные. – Если она любит этого человека, тогда здорово. Но если иначе, то это как-то… несправедливо.

– Несправедливо? – искренне удивлялся Олег. – Да любая девушка мечтает о таком. Конечно, у нас и так есть деньги, но в ее мужьях не должен быть проходимец.

– А вот если ты… Ох ты ж! – начал я и тут же осекся, видя, что принес официант на подносе. – Это что?

– Палтус. Я не знал, будешь ли ты салат, но заказал по своему вкусу.

– Если там нет капусты с ананасами, то я попробую, – хихикнул я, и мы приступили к еде. Все было так вкусно, но кое-что мне не очень понравилось, и я оставил это на тарелке.

– А почему у тебя нет брата или сестры? – поинтересовался Олег, когда официант удалился, приняв заказ на десерт.

– Что? А с чего ты так решил? Хотя… ты же почти все обо мне знаешь, да? – вспомнил я. И мне это не совсем нравилось. Видимо, он знает и про мою семью.

– Именно, – улыбнулся Релинский, не замечая этого. – Так почему?

– Ну, просто… – замялся я, не зная, стоит ли об этом говорить. – В общем, как-то не получилось.

– В смысле?

– В прямом, – окончательно смутился я, ища повод уйти от этого разговора. – Так что там с вашей школой? Отремонтировали уже?

– Почти. А почему интересуешься?

– Да просто так, интересно.

– Боишься, что я уйду? – усмехнулся Олег.

– Ну, не связывать же мне тебя, – рассмеялся я. Ситуация немного разрядилась. Потом принесли десерт: мороженое и воздушный бисквит с лимонным безе. И это была самая вкусная и приятная часть ужина.

Как ни странно, но за всю трапезу не произошло ничего необычного. К нам не подсаживалась ни одна девица, не вмешивались другие компании, и чужие мысли не мельтешили в моей голове. Как в старые добрые времена… Только теперь это немного непривычно даже.

И еще одно. Мне бы очень хотелось получить ответ на вопрос, с которым я мучаюсь так долго. Кто я для Олега? Как бы ни по-девчачьи звучало, но ведь это правда. И если не сейчас… то потом может быть уже поздно?

– Олег, – окликнул я парня, который просматривал счет.

– Что? – поднял он глаза.

– Зачем ты пригласил меня сегодня?

– Э-э-э, – кажется, он недопонял. – В смысле? Ты же сам согласился, когда я предложил.

– Да я не про это, – отмахнулся я, а потом устало вздохнул. – Зачем все это, ты можешь мне сказать? Наши прогулки и все твои… действия, – не решился я выразиться точнее. – Короче… Ты меня совсем запутал!

Релинский усмехнулся, положил в папку со счетом карточку.

– Почему ты вечно загружаешь свою голову вопросами? Почему ты не можешь просто расслабиться и плыть по течению?

«Да как же ты не понимаешь?» – хотелось воскликнуть мне. В нашем мире, моем мире, мире обычных людей, если ты будешь плыть по течению, то тебя затянет в такой водоворот, что не выберешься. В нашем мире постоянно надо думать, потому что ты можешь полагаться только на себя, и только ты будешь отвечать за свои ошибки.

Благодаря этой истории с моим биологическим отцом, я кое-что понял. Ошибки, совершенные в молодости, могут очень дорого обойтись. Я не говорю, что надо трястись над каждым своим шагом. Но хотя бы при этом надо думать головой… а не другими частями тела.

– Идем! – неожиданно сказал Олег и поднялся с места.

– Куда? – опешил я.

– Я хочу кое-что тебе показать, – и Релинский пошел между столиками, а мне ничего не оставалось, кроме того, как поспешить за ним. Мы вышли из ресторанного зала в коридор, по которому опять попали в холл. Тут Олег развернулся и пошел вглубь, к лифтам.

– Идем-идем, – поторопил он меня, видя, что я растерян. – Не бойся, не обижу.

– Да я и не боюсь, – фыркнул я, заходя следом за ним в лифт. Нет, я не боялся. Но в душе нарастало какое-то странное волнение, какая-то тревога.

Релинский нажал на кнопку, и кабина поехала наверх. В моей памяти всплыли все те случаи, когда мы оказывались с Олегом наедине в замкнутом пространстве. Обычно это ничем хорошим не заканчивалось. Но сейчас парень стоял, отвернувшись лицом к дверям, и не смотрел в мою сторону. И в этот самый момент я опять пожалел, что сейчас полнолуние.

Я обернулся и посмотрел в зеркало, висящее на противоположной стенке лифта. М-да, выгляжу я точно взрослее, чем обычно, это все заслуга костюма и причесанных волос. Но все равно… это словно не я. Хотя, рядом с Олегом в растянутой футболке и шортах я чувствовал себя еще более неуютно.

Мне кажется, или уже поздно говорить про неудобства… после всего, что между нами произошло.

Черт, хватит мне об этом напоминать!

Да все потому что ты идиот, и сам себе признаться не хочешь. Ты ведь догадываешься, что должно произойти?

Лучше заткнись.

Я поднял голову к электронным часам над зеркалом. Красные цифры показывали 23:47.

В это время тренькнул звоночек, и лифт остановился.

– Какой это этаж? – поинтересовался я, выходя в слабоосвещенный коридор.

– Догадайся, – загадочно улыбнулся Релинский. – Нам сюда.

Он открыл карточкой дверь в одну из комнат.

– Закрой глаза, – попросил он. Мне ничего не оставалось, кроме как сделать это. Тогда Олег взял меня за руку и ввел в комнату. Я услышал, как сзади захлопнулась дверь. Релинский повел меня дальше, я почувствовал, как паркет под моими ногами сменился на ворсистый ковер. И когда он вдруг остановился, я чуть не потерял равновесие, но Релинский придержал меня за плечи.

– Открывай, – сказал Олег, и я распахнул глаза. И чуть не отшатнулся назад. Потому что прямо передо мной комната заканчивалась, а за ней начиналось огромное открытое пространство. И только через секунду до меня дошло, что это всего лишь окно. Одно из двух: большая стеклянная стена или огромное окно на всю комнату.

Но эффект, которого, видимо, ожидал Олег, был достигнут: я офигел. Потому что вид на ночной город отсюда открывался просто потрясающий. Рядом стояли такие же высокие здания, окна которых горели различными цветами. Вдали виднелось скоростное шоссе, по которому яркими кометами неслись машины. Повсюду горели огни, сверкали гирлянды. Что тут скажешь, это настоящая роскошная жизнь, казавшаяся столь далекой и чуждой.

Чужой.

– Это просто… вау! – надо было хоть что-то сказать.

– Я знаю, – ответил мне голос Олега за спиной.

– Наверное, ты уже к такому привык.

– Ко всему рано или поздно привыкаешь.

Да уж, кому ты это говоришь. Хотя… есть одна вещь: твои руки у меня на талии. А еще горячее дыхание на шее. И мое испуганное сердцебиение.

Вот и все. Скажешь, что не мог этого предвидеть? Нет, ведь знал, но все равно не смог ничего предпринять. Потому что, кажется, я дошел до той точки, откуда нет пути назад.

– Я хочу тебя, – прошептал Релинский, расстегивая пуговицы у меня на пиджаке.

Я поднял голову и положил ее на плечо парня. Пиджак соскользнул с моих плеч, а Олег уже блуждал пальцами у меня под рубашкой, касаясь пальцами моей разгоряченной кожи и вызывая легкую дрожь. Осторожно Релинский покусывал меня за ухо, потом развернул к себе, увлекая вглубь комнаты. На шее покусывания перешли в быстрые поцелуи.

Краем глаза я увидел за своей спиной большую двухместную кровать, на которую Олег тут же повалил меня. Вот черт. Он навис надо мной, но не остановился.

Господи, как я сейчас должен себя вести?! Ну, явно не как бревно или девственница на сеновале. Но ведь и не как дворовая девка. Почему даже в такой момент я не могу расслабиться?

Релинский уже справился с пуговицами на моей рубашке, да и свою тоже отбросил в сторону. Уличные огни играли на его оголенном торсе. Что-то смутное всплыло у меня в голове, но разум уже постепенно отказывал. Я не успевал за Олегом, поэтому приходилось просто поддаться происходящему.

Релинский скользнул губами от моих ключиц ниже, ненадолго задержавшись на сосках. Видимо, он не любит долгие прелюдии.

Вот дьявол.

Никогда не представлял себя, занимающимся сексом. Вообще ни в какой позиции. Так что дело было не в самом моем положении… а в этом страхе близости, страхе неизвестного. В конце концов, я не думал, что это произойдет так быстро.

Блять, я совсем запутался в том, чего я хочу, к чему я готов, и в чем я не хочу ошибиться.

Релинский отполз чуть назад, расположившись у меня между ног. Я коснулся губами его лба, обвил руками за шею, стараясь расслышать его сердцебиение. Олег коснулся моего паха, а затем расстегнул молнию на ширинке.

Ну же, не молчи.

Он расстегнул и свой ремень, приспуская брюки. Я вижу, что он возбужден, да еще как. Не могу сказать, что и я никак не отреагировал на эти прикосновения. И я вздрогнул еще сильнее, когда Олег взял в ладонь мой член, а затем начал ритмично двигать рукой. Я тоже осторожно коснулся его плоти и провел по ней пальцами. Это ощущение… такое странное. Но приятное. Он кончил через две секунды, после того, как это сделал я.

Я повалился на спину, стараясь восстановить дыхание. Глаза увлажнились, тело словно ослабело, я чувствовал, что мои ладони и торс испачканы в сперме.

Придурок, скажи хоть что-нибудь.

Мне страшно, когда я не знаю, о чем ты думаешь.

Я посмотрел Релинскому в лицо. Его глаза были такими темными, такими хищными. Его руки были тоже испачканы белесой жидкостью. Он провел пальцами по моим бедрам, спускаясь ниже.

Хоть что-нибудь.

Олег?

– Олег! – позвал я его, внезапно останавливая его руки. – Нет.

– Что? – прохрипел он, поднимая на меня глаза.

– Я не знаю, – я помотал головой, но решимости моей не убавилось. Словно откуда-то вновь взялись силы.

– Ну, чего же ты боишься, глупый? – попытался успокоить меня Олег. – Это всего лишь секс.

– Может это и так, но я не могу! – я приподнялся на локтях и отполз в сторону, натягивая брюки.

– Что за глупости? – нервно фыркнул Релинский, в его глазах заплясали огоньки. – Не будь бабой.

– В том то и дело, что я не баба! – отпихнул я его, сползая с кровати. Затем быстрыми шагами направился в коридор. Но Олег догнал меня там, схватил за руку и прижал к стене.

– Ты опять убегаешь?! – вспылил он. – Да что с тобой такое? Ты ведь знал, что это произойдет? Знал же!

Он крепко сжимал мое запястье. Было даже немного больно. И страшно.

Я поднял дрожащую руку и провел пальцами по щеке парня. Он удивленно уставился на меня. Я хотел извиниться, но понял, что собственно и не за что. Я сам принимаю решения.

Но если бы сейчас он сказал что-либо, что дало бы ответ на все мои вопросы. Если бы сказал мне правду. Может, я бы остался и сам отдался бы ему. Твою мать…

– Ты так и будешь молчать? – спросил Релинский, все еще вжимая меня в стену.

– А ты? – дернулся я. – Кто из нас тут убегает! Это ты постоянно увиливаешь от ответа на мои вопросы. Почему ты просто не можешь сказать мне, черствый сухарь! Да блять, скажи хоть что-нибудь!

Я кое-как сократил расстояние между нами и поднял глаза на Олега. В его глазах читалось такое изумление, какого я никогда у него не видел.

– Вить, ты влюбился в меня, что ли?

Я остолбенел. Только беспомощно открывал рот, силясь что-то сказать. Но смысл был в том, что я не знал, что именно хочу ответить. Эта пауза длилась всего несколько секунд. И вдруг я услышал это тихое…

«…такой же, как и другие…».

Как ушат ледяной воды. Я покосился на часы со светящимся циферблатом на запястье Олега. Пятнадцать минут первого. Уже понедельник.

Я хихикнул. Потом еще раз. И еще. А потом просто согнулся от смеха.

– Эй-эй, что с тобой? – отшатнулся Релинский. – С тобой все в порядке?

– Да… да, все хорошо, – старался отдышаться я. – Знаешь, мне нужно в душ. Срочно. Извини. Подожди меня тут, окей? Пф... хаха…

Все еще хихикая, я скользнул в ванную комнату, закрывая за собой дверь. Я слышал, что Олег звал меня с той стороны, но я только крикнул, чтобы он дал мне несколько минут. И включил воду почти на полную мощность.

Наконец, я перестал смеяться и, сделав глубокий вздох, ополоснул лицо. Так, надо успокоиться.

Я же не девка. Я не девка!

Но… если я парень, неужели я должен ни о чем не думать и ничего не чувствовать?

Хм, я точно какой-то неправильный.

Господи, в кого же я превратился?!

Так, все, с этим надо что-то делать. Я поднял голову и мельком глянул на себя в зеркало.

Совсем дело дрянь.

Я схватил бежевое полотенце, висевшее на крючке рядом с раковиной, и вытер им лицо, руки, а затем и туловище. Потом растрепал влажные волосы и застегнул рубашку и брюки. Краше от этого не стал, да и пофигу.

Затем я оглянулся и окинул взглядом ванную комнату. Чего еще можно было ожидать от класса люкс? Уборная ничем не уступала роскоши номера: мрамор, белый фарфор и все в этом духе. Даже небольшое окно украшал разноцветный витраж, изображающий русалку.

Я подошел к картинке и провел пальцами, убеждаясь, что это не наклейка. А потом поднял руку и отпер щеколду наверху и внизу рамы. И распахнул окно. В лицо мне тут же дунул прохладный ночной ветерок, по телу пробежали мурашки. Отсюда были видны только стены близлежащих высоток. Я глянул вниз, и у меня голова чуть не закружилась.

Вот тебе и догадайся. Этаж двадцатый, не ниже.

Внизу виднелся небольшой приступок, на котором вполне можно было устоять. Чуть правее располагалась пожарная лестница с железными балкончиками. Если постараться, то можно рискнуть. Высоты я никогда не боялся, но здравый смысл это же не отменяет.

Я опустился на подоконник, вставая на колени и держась руками за раму. Вновь сильный порыв воздуха, я поежился. Аккуратно придвинулся к краю. Свесил одну ногу вниз и…

И понял, что не могу.

Не могу постоянно убегать. Это какой-то замкнутый круг, которому нет конца. Нет, я должен перестать вести себя как дрожащий зверек. Должен перестать постоянно сбегать от проблем, вместо того, чтобы встретиться с ними лицом к лицу.

Как мужчина.

Я сполз с подоконника обратно в комнату, а потом захлопнул окно и задвинул щеколды на прежнее место. Затем глубоко вздохнул и направился к двери.

– Олег, послушай, я… – начал я, выходя в коридор, но Релинского там не оказалось. Ответом мне была только тишина.

– Олег? – непонимающе позвал я, входя в спальню. Но и она была пуста. У стеклянной стены сиротливо лежал мой пиджак, но вещи Релинского исчезли.

Как и их владелец.

Хочешь отвлечься

Число: седьмое мая.

День недели: понедельник.

Настроение: отвратительное.

Состояние: поганое.

Причина: окружающая действительность.

Нет, день начался как обычно. Я проснулся, оделся, собрал сумку и даже нашел ключи (!), но… уже стоя перед дверью, плюнул на все. Скинул обувь, закинул сумку в угол и ключи тоже куда-то сунул.

Затем просто выключил телефон, разделся и повалился обратно на кровать. И больше меня ничего не колышет, пусть весь мир подождет. Раз он так со мной поступает, то и я с ним не играю.

А игра уже давно вышла из-под моего контроля, и теперь я уже фигурка, которую двигают куда ни попадя. Бесит.

Самое смешное, что сейчас я остался почти один на игровом поле. Денис, как я помню, должен уже грузиться в автобус вместе со своей олимпийской командой и с багажом в виде физрука. Родители еще мирно спят в тысяче километров отсюда. Женя с Лерой мило воркуют за моей же партой. А Олег… наверное, он уже спешит в аэропорт, если еще не там.

Вчера, после его внезапного ухода, я еще некоторое время находился в недоумевающем состоянии. Я прошелся по номеру и остановился у окна. Там поднял свой пиджак и накинул на плечи. Потом постоял еще немного и посмотрел на ночной сити. В голове мелькнула мысль, что неплохо было бы сфотографировать это, хотя бы на телефон, но я не стал этого делать.

Я вспомнил, что Олег отпирал дверь карточным ключом, бросился к ней, но тут же облегченно вздохнул, что она легко открывается с внутренней стороны. Выйдя в коридор, я захлопнул дверь и пошел к лифтам. Внизу подошел к служащей отеля и спросил, не видела ли она молодого человека, с которым я пришел. Она улыбнулась и ответила, что тот вышел несколько минут назад, при этом разговаривая по мобильному телефону.

Я поблагодарил девушку, сдержавшись от соблазна ответить на гаденькую мысль, мелькнувшую у нее в голове. Выйдя из отеля, я огляделся, хотя знал, что никого не увижу, а затем направился к стоянке такси.

Я не стал звонить Олегу, да и на мой номер от него сообщений не было. И… не буду скрывать, что я почувствовал некоторое облегчение, когда не застал его в номере. Но смешанное с обидой.

И еще эта его мысль, которую я услышал, когда действие полнолуния начало исчезать. Не скажу, что это было как удар под дых, но… это кольнуло. Ощутимо.

«Влюбился в меня, что ли?»

***

В следующий раз я проснулся уже в районе двенадцати. Пошел на кухню, нарезал себе бутербродов, налил чаю и сел за комп. Убив таким образом несколько часов, я вырубил его и разместился на диване с книжкой. В голову пришла мысль, что стоит включить телефон, но я тут же на нее забил. Тамаре потом скажу, что живот с утра болел, родители думают, что я в школе, а остальные… С остальными я даже разговаривать не хочу.

Весь вечер я провел перед телевизором, бессмысленно щёлкая по кнопкам пульта. В мозгах абсолютно пусто, вакуум. И если и появлялись зародыши каких-то мыслей, то я тут же гнал их прочь.

Самое смешное то, что когда я, наконец, нашёл более или менее приличный фильм, чтобы отвлечься, во всей квартире погас свет. От неожиданности я вздрогнул. Все погрузилось во тьму, только свет уличных фонарей пробивался сквозь шторы. Я подошел и распахнул их. Судя по всему, света не было во всем доме.

За-е-бись.

Я не знал, где у нас лежат свечи, поэтому включил мобильный телефон. И он стал единственным источником света во всей квартире. Через минуту на него пришло несколько сообщений. Два непринятых вызова от Ветрова и четыре от Олега в разные часы. Внутри меня что-то дрогнуло, но перезванивать я не стал.

Я выдернул телевизор из розетки, выключил лампы. Надо бы фонарик купить свой, а то, где он лежит у Сергея, я тоже не знал. На всякий случай я прошел в родительскую спальню и порыскал в ящичках. Но ничего не нашел, а жаль.

Делать в почти полной темноте все равно нечего. Я попробовал почитать, но глаза быстро устали от света экрана. Самое обидное, что батарейка на телефоне начала садиться. Тогда я снова решил на все забить и пойти в кровать.

Но сон не шел. Как назло, именно сейчас в темноте я остался один на один со своими мыслями, которые гнал в течение всего дня.

Большинство из них были об Олеге. Я могу сколько угодно говорить, что я чувствовал облегчение или что мне все равно… Но это не так.

«… такой же, как и другие…»

Да, потому что я человек! Неужели я не могу что-то испытывать, я же не бездушная машина. Но вот что я чувствую… это никого не касается!

Вчера, когда Релинский спросил, не влюблен ли я в него, я только промолчал. И не потому что стеснялся ответить или еще что-то. А причина в том, что я просто не знаю точного ответа на этот вопрос. Не знаю!

И если это любовь, то разве это должно быть так? Почему Олег так подумал? О каких-то там «других», причем его тон отдавал каким-то разочарованием. Неужели он имел в виду, что я такой же, как и другие его бывшие парни и девушки?

Но ведь это не так, правда? Да мы вообще с ним в отношениях не состоим. И дело даже не в том, что мы с ним не «спали». Я уже два раза отказывал Релинскому, конечно, он имеет право сердиться… Черта с два. Я сам распоряжаюсь своим телом и не хочу быть принужденным. Но вчера… я ведь точно подумал, что готов отдаться ему, если он скажет мне…

Черт, черт, черт!

Я зарылся лицом в подушку, стараясь переключиться на что угодно, только не видеть снова блеск плотоядных ореховых глаз. Который вчера испугал меня.

Вскоре я начал засыпать, веки слипались, голова тяжелела. И когда я уже почти растворился в царстве сновидений, затишье разрезал звонок телефона. Моего мобильного телефона.

Я приподнялся, с трудом раздирая глаза, и потянулся к сотовому. На дисплее светился знакомый номер.

«Take my hand lets go, Somewhere we can rest our souls…»

Я положил телефон на покрывало и смотрел на изображение маленькой зеленой трубки.

«We'll sit where it's warm, You say look we're here alone… »

Под трубкой было написано «Олег».

« I was running in circles, I hurt myself, Just to find my purpose…»

Телефон продолжал звонить.

«Everything was so worthless, I didn't deserve this…»

А я не отвечал на звонок, просто сидел и смотрел на горящий экран, завернувшись в одеяло.

«But to me you were perfect».

Наконец, музыка стихла, и вновь наступила тишина. Постепенно погас дисплей, в комнате стало темно. Я все еще сидел, закутавшись в одеяло, потому что по какой-то странной причине мне стало холодно. А потом я дотронулся до своей щеки и понял, что она влажная.

Я вытер лицо краем простыни, но это не помогло.

Мужчина не должен плакать.

Да какой из меня мужчина…

И вообще я никому ничего не должен! Никому! Слышите!

* * *

Число: восьмое мая.

День недели: вторник.

Настроение: апатичное.

Состояние: среднее.

С утра я чувствовал себя немного разбитым. Такое ощущение возникает после болезни, когда еще не совсем выздоровел. Но в школу идти все равно надо.

На этот раз я так и сделал, хотя чуть не опоздал из-за тех же ключей. Неудачно наскочил в фойе на Тамару Алексеевну, но тут же толкнул ей приготовленную байку о заболевшем животе. Она только подозрительно посмотрела на меня и погрозила пальцем.

– Как-то тоскливо сразу стало в классе, не находишь? – спросила меня Юля, которую я встретил на пороге кабинета физики. – Даже в школу ходить причины нет.

– Ты в школу ходишь только ради того, чтобы на мужиков глазеть? – усмехнулась Катя, зашедшая прямо за нами.

– Я хоть в нее хожу, – подмигнула Юлька, подталкивая меня в бок, а потом шепнула. – А вообще Катюха такая нервная в последнее время, не обращай внимания. Это все из-за… ну, ты понимаешь, о чем я. Козел…

Мы с Юлей сели за парту Дениса, а последняя парта второго ряда так и осталась пустующей.

– Ты не знаешь, как они там? – спросил я у соседки.

– Команда наша, что ли? Не знаю, вроде уже разместились, и сегодня первые соревнования. Жалко, что мы не можем их поддержать. Слушай, а ты не знаешь, куда делся Олег? Вчера его тоже не было. Мы даже думали…

– Нет, не знаю, – бесстрастным голосом ответил я.

– Да? Вы же вроде с ним друзья, я думала, что он тебе рассказал.

– Мы не друзья.

– Вот как? – удивилась Юля. – А как же…

В это время прозвенел спасительный звонок, возвещающий о начале физики. По этому сигналу Тихомирыч тут же активировался и приступил к лекции.

На заметку: лучше с Юлей не садиться, себе дороже.

– Эх, приятель, стоило приходить ради одного дня? – подскочил ко мне на перемене Женюлька. – Сидел бы лучше дома.

– В смысле? – недопонял я.

– О, – протянул Леонов. – Да что сегодня с тобой такое? Ходишь весь какой-то заторможенный. Завтра девятое мая, ау. Мы не учимся.

– Ах, точно, – кивнул я. – Я как-то забыл.

– С тобой точно все в порядке? Ты не заболел случаем?

– Нет, все хорошо.

– Ну смотри. А то выглядишь как-то не очень.

– Спасибо за комплимент, – съязвил я. – Уж извини, что я такой урод. Кстати, похоже, Катя серьезно на тебя разозлилась.

– Пф, – издал странный звук Женек. – Тоже мне. Каким боком это вообще ее касается, она сама меня бросила.

– Может, она что-то к тебе еще чувствует? – осторожно высказал я.

– Ну так нечего было глазками хлопать. Профукала она свое.

– И тебе все равно, даже если ты ей нравишься? Ты даже не объяснишься с ней?