Текст книги "Побег (СИ)"
Автор книги: Ку-ро-чка
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
– Я потерплю, – Гарри встал и с трудом натянул штаны.
– Завтра же расшифруешь все записи Риты Скиттер, пользуясь рунами, – Снейп внезапно опять стал неприступно холодным и строгим.
– Да, Наставник, – вздохнул Гарри, не понимая, почему ему так хочется расплакаться. Ниточка доверия лопнула, не успев окрепнуть.
Снейп стремительно вышел за дверь.
– Сейчас поможешь ему, – приказал он изнывавшему под дверью Драко. – И сразу дай ему зелье Сна без сновидений и отправь в кровать. Завтра у него будет много работы.
– Он что-то понял в записях Риты? – прошептал Драко, глядя на крёстного отчаянными круглыми глазами.
– Да, похоже, дело сдвинулось. Позаботься о нём, – Снейп хлопнул крестника по плечу.
Драко ворвался в библиотеку. Так… На полу валяется розга. Красный как рак, понурый очкарик потирает ягодицы. Всё понятно! Чего ещё ждать от Снейпа! И целитель начал действовать. Он подошёл к слабо сопротивляющемуся Гарри молча расстегнул ему штаны и спустил их вместе с трусами. Потом развернул его к себе спиной и уложил грудью на стол.
– Хорёк, ты меня тоже высечь хочешь? А ты за что? – вякает это очкастое недоразумение.
– Заткнись, Потти! Не мешай мне, – целитель накладывает руки на голую попу и замирает.
Гарри чувствует какую-то приятную прохладу, которая сразу снимает боль, а потом не менее приятное тепло.
Потом Малфой отвёл странно послушного Поттера в его спальню, помог раздеться и напоил зельем Сна без сновидений. Поттер был непривычно покорный и молчаливый. Драко это стало беспокоить.
– Потти, чего ты? – он сел на край кровати.
– Драко, а Снейп всегда такой холодный и бездушный? – вдруг тихо спросил Гарри.
Бездушный? Драко вспомнил, как крёстный читал ему маленькому сказки на ночь, с увлечением строил вместе с малышом замки из магического «Лего», водил его в магловский зоопарк и в кино, потихоньку от Люциуса притаскивал Драко бигмаки из Макдональдса, которые тот обожал, а отец запрещал травиться фастфудом. Как они вместе наблюдали вылупление птенцов павлина из яиц.
Как Снейп учил его летать на метле, как помогал делать домашние задания по трансфигурации, которая не давалась первокурснику Малфою. Как один раз выпорол ремнём за двойку, а потом долго утешал обиженно сопящего одиннадцатилетку. Крёстный проводил с ним больше времени, чем отец, занятый работой и интригами в Министерстве!
После того, как Драко не смог убить Дамблдора, он страшно боялся и за себя и за родителей, страшась возмездия Волдеморта. От этого страха он буквально сходил с ума весь ужасный седьмой год пребывания в Хогвартсе. И Снейп, безуспешно пытавшийся поить его какими-то успокоительными зельями, в конце концов, просто уложил его в свою постель. И это чисто сексуальное удовольствие помогло Драко прийти в себя. А каким великолепным и нежным любовником он оказался!
«Он чудесный! А холодный он только для посторонних», – хотел сказать Драко, но увидел, что Гарри уже крепко спит.
Конечно, Гарри не успел за один день расшифровать записи Риты. Вечером он признался в этом Снейпу, ожидая язвительных замечаний, а может даже, наказания.
– Значит, продолжишь завтра, – спокойно сказал Снейп и, глядя на юношу, внезапно добавил. – Поттер, ты молодец. Отдохни сегодня.
И теперь Гарри с чистой совестью сидел в гостиной и смотрел, как Барти Крауч рисует очередную поздравительную открытку. Бартемиус, немного окрепнув, стал рисовать на заказ эксклюзивные поздравительные открытки. Каждая открытка – это был маленький шедевр. Стоили они недёшево, но богачи раскошеливались. Каждому было лестно получить открытку, нарисованную лично для него. На его рисунках бабочки вспархивали с цветов и образовывали слово «ПОЗДРАВЛЯЕМ», белки мчались из глубины рисунка и протягивали букет цветов. Выглядело это таким живым, что хотелось по-настоящему принять от белки цветы. Для Нарциссы он маслом написал небольшой пейзаж с мельницей, стоящей на речке, среди зарослей ивы. Тихо бежала вода, колесо медленно вращалось, казалось, слышен его скрип. Из воды иногда выпрыгивала играющая рыба. Крауч рассказывал, что его мать хотела отдать его в школу магической живописи здесь в Италии, но отец не разрешил.
Теперь Гарри зачарованно наблюдал, как под цветными карандашами оживают два белых лебедя, подплывают друг к другу и касаются клювами, целуясь, а потом сплетаются шеями. Кувшинки всплывают из воды и складываются в слова: «Любовь на всю жизнь».
– Это поздравление с первой годовщиной свадьбы, – пояснил Барти. – Китч, конечно. Но заказчик держит сеть «Шоколадниц» по всей Италии, и платит неплохие деньги.
Драко, закопавшийся в ворохе каких-то счетов, тяжело вздохнул и подсел к Люциусу, который сибаритствовал на диване вместе с коробкой шоколадных конфет с ликером.
– Пап, помоги. Я проверяю счета моей аптеки. Что-то у меня расходы получаются слишком большие.
Драко открыл собственную аптеку в магическом Риме. Продавались там зелья, изготовленные исключительно на фирме, принадлежащей Драко, Блейзу и Грегу. Иногда Драко просил Снейпа сварить какое-нибудь особенно сложное зелье по спецзаказу и аккуратно отчислял ему деньги за работу.
Люциус взял бумаги и начал их быстро просматривать. Его по рысьи зоркие глаза мигом нашли ошибку в расчётах. Он ткнул пальцем в пергамент. Драко, не понимая, хмурился и ерошил чёлку. Потом до него дошло. Он понятливо закивал и смущённо улыбнулся. Люциус рассмеялся и отвесил отпрыску шутливый подзатыльник, а потом обнял его за плечи и прижал к себе. Драко стал рассказывать отцу, что хочет открыть вторую аптеку в Неаполе, но сомневался, что их фирма сможет справиться с увеличивающимся объёмом работы. Люциус советовал подобрать одного-двух наёмных работников. Они сидели на диване так похожие друг на друга, такие довольные и счастливые, что Гарри засмотрелся на них, открыв рот и не замечая, что Снейп внимательно наблюдает за ним.
А Снейп, увидев этот взгляд, полный зависти и жгучей тоски, внезапно всё понял. Мальчишка всю жизнь мечтал о нормальной семье, или хотя бы о надёжном взрослом, который бы о нём позаботился. И продолжает мечтать до сих пор. Отсюда все его дерзости и грубости в школе. Отсюда его смелость, с которой он ввязывался во все опасные для жизни приключения. Смелость, граничащая с безрассудством. Он просто хотел обратить на себя внимание, но не знал как. Ребёнок подсознательно чувствовал постоянную скрытную заботу зельевара, который обещал Дамблдору всячески оберегать Избранного, тянулся к нему и ненавидел его за это. Отсюда и те несмелые, умоляющие и какие-то потерянные взгляды, которые парнишка часто бросал на него сейчас. Зельевару стало вдруг страшно жалко этого паршивца. Во время ужасного безвременья войны с Волдемортом он не мог позволить себе расслабиться и привязаться к кому-нибудь. Но сейчас, после полугода такой спокойной и счастливой жизни в поместье Люца, ему вдруг стало очень одиноко.
И Люциус, как чувствовал, вдруг поздно вечером, когда они сидели в его кабинете и пили коньяк, завёл разговор об этом же.
– Ты замечаешь, как Поттер смотрит на тебя, Сев? – спросил он. – Ты зря так суров с мальчишкой. Несколько ласковых слов, мягкое обращение, и он твой.
– И что мне с ним делать? – ухмыльнулся Северус.
– Можешь стать ему отцом. Или любовником. Кем пожелаешь. Если ты привяжешь к себе будущего Тёмного Лорда, то в дальнейшем мы сможем полностью контролировать его. Помнишь, Дамби всё талдычил, что Волдеморта можно победить любовью?
– Этот Пресветлый мерзавец много чего болтал, – проворчал Снейп.
– Так или иначе, но способности Гарри раскроются быстрее, если ты приложишь хоть каплю усилий, чтобы завоевать его доверие. Сколько можно быть одиноким, Сев? Не хочешь быть любовником, просто прояви отцовскую заботу о мальчишке. Начни опекать его в открытую. Ты ведь семь лет делал это тайком.
Люциус откровенно развлекался, глядя на глубоко задумавшегося Снейпа.
– Судя по рассказам Драко, у тебя с Поттером были очень «страстные» отношения в Хоге. Они должны логически завершиться. Вы или поубиваете друг друга, или станете любовниками, – лорд Малфой с удовольствием сунул в рот конфету и отпил глоток коньяка.
– Он слишком молод, – пробормотал Снейп.
– Так в этом вся прелесть! Обучить неопытного юнца, сделать его послушным твоей воле, – убеждал его Люциус. – Главное, что ты сможешь контролировать будущего Повелителя и не допустишь этих безумных идей, которые овладели Томом под конец. Сев, ведь в средние века ученики были обязаны оказывать Наставникам и сексуальные услуги. Нет, если ты не хочешь, я сам им займусь. Мальчишка изнывает от недостатка любви и заботы, – развратно улыбался лорд Малфой.
– Не смей! Он мой! – рявкнул зельевар, вскакивая с кресла.
Люциус мысленно поздравил себя с успехом. Севу давно пора начать получать от жизни удовольствие.
*
Гарри смотрел на руну «Фор». Эта руна присутствовала во всех заклинаниях, которым подвергались дети в специнтернате. Сами заклинания варьировались. Но две руны «Фор» и «Лэй» повторялись.
«Лэй» использовалась для переливания чего-то из одного сосуда в другой. Ясно, что магию отбирали и переливали в артефакт. Руна «Фор» была непонятна. В Книге рун она называлась руной силы. Для чего она использовалась, в книге не объяснялось. Можно было бы попробовать её в действии, но после его выходки с руной тишины Гарри стал с опаской относиться к магии рун.
Об этих проблемах он и поведал Драко как-то вечером. Стояли майские дни, вишни в саду яростно цвели и осыпали лепестками всё вокруг. Молодёжи не хотелось сидеть в гостиной. В сумерках после ужина Драко, Грегори и Астория уходили в сад и допоздна сидели на скамейке. В один из таких вечеров к ним присоединился и Гарри.
– Понимаешь, надо бы попробовать на ком-то эту руну, но я боюсь, – рассказывал Гарри, рассеянно наблюдая, как Грегори Гойл сосредоточенно поедает ореховое мороженое из большой пластиковой ёмкости.
У его ног топталась павлиниха, спасённая от Уизли. Грег периодически предлагал птице ложку мороженого, и та с удовольствием угощалась. Грег, который и сам любил поесть, взял заморенную облезлую птицу, «этот дистрофичный ужас», как он выразился, под своё покровительство. Он постоянно подкармливал её и хлебом, и ветчиной, и булочками. Насильно впихивал в неё кусочки яблок, утверждая, что нужно есть фрукты. Из пипетки поил витаминным зельем, которое сварил Драко специально для павлинов. Птица прониклась к нему безграничным доверием и постоянно ходила за ним по пятам. Павлиниха так и осталась довольно маленькой, но стала толстенькой, хорошенькой самочкой, которой уделяли внимание оба павлина.
– Ну, так попробуй на мне эту свою руну, – с набитым ртом невнятно прговорил Грег, выскребая остатки мороженого. – Если со мной что случится, позовёте Снейпа.
Искушение было слишком велико.
– Фор, – прошептал Гарри, подойдя поближе к Грегу и сосредотачиваясь.
Силуэт Грега стал каким-то прозрачным, как хрустальный сосуд. Из него в небо рвался столб оранжевого света, изредка перемежаемый вкраплениями чёрного цвета.
– Пркр, – Гарри прекратил действие руны.
– Ну, чего? Гарри, начинай уже, чего ты на меня уставился? – бурчал Грег. – А то я ещё мороженого хочу.
– Ты ничего не почувствовал? – спросил Гарри.
– А чего я должен был почувствовать? Я чувствую, что хочу ещё мороженого. Фисташкового. Коржик, тащи мороженое! – заорал Грег, напугав задремавшую павлиниху.
По-видимому, никакого вреда Грегу эта руна не принесла. Гарри с удивлением понял, что ни Драко, ни Астория не видели этот столб света. Он внезапно понял, что руна «Фор» показывает магическую силу человека. Поттер шёпотом произнёс: «Фор», глядя на Драко. У Хорька столб света оказался ярко-алым, а чёрные всполохи явственнее. И всё это ало-чёрное великолепие пронзал золотистый стержень.
– Драко, а ты и впрямь тёмный маг. И довольно сильный. Надо же, тёмный маг с даром целительства, – ни с того ни с сего заявил Гарри, плохо соображая, почему он это сказал.
– Ты видишь мою ауру? Отец говорил, что только Тёмный Лорд так мог, – прошептал Драко, с восторженным ужасом глядя на Гарри.
– Это даже не аура. Я вижу столб света, исходящий от человека. Чем он краснее, тем сильнее магическая сила, – Гарри говорил очень уверенно. Он просто знал, о чём говорит. Было такое ощущение, что он когда-то давно изучал всё это, а потом просто забыл.
Ободрённый своим успехом, Поттер на следующий день потихоньку проверил магическую силу у всех остальных обитателей поместья. Арчибальд Гойл и Барти Крауч излучали яркий красный свет с тёмными вкраплениями. Нарцисса сияла чистым светло-вишневым светом с яркими золотыми крапинками. Потенциальная целительница. Вот от кого Драко унаследовал свой дар.
У Люциуса столп света достигал высоты нескольких метров. Он был тёмно-красным, с чёрными языками. У Снейпа тёмно-красный свет внезапно прерывался яростными чёрными всполохами. А чего Гарри хотел? Он и так знал, что живёт в логове бывших Упивающихся смертью, тёмная магия у них в крови. Ну и что? Сам-то он кто? Хоркрукс Волдеморта, величайшего тёмного волшебника. Но почему-то Гарри так и не решился посмотреть в зеркало, используя на себе руну силы.
А вот несчастная Астория еле светилась желтеньким огоньком, который был почти не виден в солнечном свете.
Гарри с утра сидел в библиотеке, пытаясь понять, как можно взять от Грега небольшую часть магической силы и передать её Астории. Неожиданно к нему зашёл Снейп. Он вдруг начал расспрашивать, что успел узнать Гарри о магии рун. Он не язвил, как обычно, а слушал с большим интересом. И Гарри, обрадованный таким вниманием, рассказывал ему о двух рунах, которые встречаются в каждом заклинании.
– Особенно интересна руна силы «Фор». В книге про неё написано две строчки, – тараторил Гарри, доверчиво глядя на Снейпа. – Нигде не объясняется, что она делает.
– Можно осторожно попробовать применить её, – предложил Снейп.
– А я вчера уже…. – ляпнул Гарри и прикусил губу.
– То есть ты опять применил незнакомую руну, которая делает непонятно что, к человеку?
– Угу… Я не…
– … не подумал. Обычное твоё состояние. Почему ты всё делаешь втихомолку? У тебя аж два Наставника, а ты не соизволил никого из нас предупредить, что будешь экспериментировать с рунной магией.
– А чем бы вы могли помочь? Ну… То есть, если бы что-то случилось, чем бы вы помогли?
– Мы, по крайней мере, видели бы это своими глазами, а не выслушивали бы твои бессвязные объяснения! – сурово говорил Снейп.
Зельевар замолчал. Ругать мальчишку бесполезно! Он такой, какой есть – импульсивный, готовый на безрассудные поступки и подвиги, не задумываясь, нужны ли они кому-нибудь. Это последствия воспитания Дамблдора. Вернее, отсутствия воспитания. Парень привык в Хогвартсе делать всё, что ему взбредёт в голову. Пресветлый волшебник только умилялся, какой его Золотой мальчик смелый и инициативный. А спасать жизнь Избранного вечно приходилось Снейпу.
Северус разглядывал этого юнца. А паршивец очень даже ничего! Копна чёрных растрепанных волос, смуглая чистая кожа, красивый рот, вырезанный в форме лука, на щеках нежный пушок. Этот сопляк ещё не бреется? Виновато таращится зелёными Лилиными глазищами и хлопает ресницами. А ресницы у него длинные, как у девчонки…Бормочет что-то невнятное в духе Гарри Поттера, пытаясь оправдаться.
– Эта руна просто показывает… Она не влияет на человека… Показывает магическую силу…
Это как поток света… Я на Грегори попробовал, ничего с ним не случилось, только съел двойную порцию мороженого… – в страхе лепетал Гарри, мысленно смиряясь с тем, что его опять высекут.
Так вот как Повелитель с ходу определял магическую силу своих сторонников! Он, только раз взглянув на Люциуса, сразу приблизил его к себе. Так же, как потом он приблизил Северуса и Беллатрикс. И больше любимых учеников у Тома не было. Именно с ними тремя он делился своими планами, обсуждал будущее каждого из них, когда станет Министром Магии. Так было, пока Том не начал медленно сходить с ума, деля свою душу на куски и помещая их в хоркруксы.
– Гарри, я очень жалею, что у нас с тобой в школе сразу сложились неприязненные отношения. В этом большая доля моей вины, – вдруг тихо сказал Снейп. – Я бы мог попытаться сгладить эту твою гриффиндорскую импульсивность. У Дамблдора ты совсем распустился. Немного дисциплины тебе бы не повредило. Да и боевым заклинаниям я бы тебя обучил. Тебе ведь пришлось всё узнавать самому?
– Меня эта проклятая шляпа хотела отправить на Слизерин, а я отказался, – вздохнул Гарри. – Мне Хагрид и Рон наговорили, что там учился ОН. И вообще, на Слизерине учатся одни отвратительные тёмные маги, которые ежедневно занимаются жертвоприношениями и насылают чёрные заклятия на всех других студентов. Я же не знал, что Гриффиндор – это заразно и вообще не лечится, – пожаловался он.
Снейп фыркнул. Гарри исподлобья взглянул на него. Зельевар кусал тонкие губы, пытаясь скрыть смех. Гарри не выдержал и захохотал. Снейп вдруг протянул руку, убрал с глаз Гарри отросшую чёлку и провёл ладонью по щеке. Гарри замер, наслаждаясь этой скупой лаской. Снейп назвал его по имени и погладил по щеке!
– А на других ты пробовал эту руну? Кроме Грега? – внезапно строго спросил Снейп.
– Угу.
– На ком именно?
– На… на всех… – Гарри виновато опустил голову. – Вы все сильные волшебники с природной склонностью к тёмной магии.
– А ты сам?
– Я… не смотрел… А как я увижу сам себя? – попробовал увильнуть Гарри.
– Глядя в зеркало, Поттер, – сурово отрезал Снейп. – И ты сделаешь это немедленно. Считай, что это твоё наказание.
Гарри встал и поплёлся к небольшому зеркалу, которое висело прямо на двери библиотеки. Он уставился на своё отражение и шёпотом произнёс: «Фор». И задохнулся от ужаса. Из его ставшего прозрачным тела били, не смешиваясь, два мощных потока света: один был ярко-алый, а другой чёрный, прорезаемый редкими тёмно-красными всполохами.
– Поттер! – его трясли за плечи. – Гарри, скажи руну отмены. Ты слышишь?
– Пркр, – автоматически прошептал Гарри.
Снейп помог ему дойти до дивана и наколдовал стакан воды.
– Что ты там увидел? – обеспокоено спросил он. – Ты застыл, как изваяние, и не двигался с четверть часа.
– Я превращаюсь в Волдеморта, Наставник, – в ужасе шептал юноша, захлёбываясь водой, которую пытался отхлебнуть из стакана. Его руки ходили ходуном, вода больше выплёскивалась на одежду, чем попадала в рот. Снейп твёрдой рукой сжал его трясущиеся руки, и Гарри наконец-то удалось напиться.
Кое-как Гарри рассказал, что видел в зеркале.
– Это ЕГО магическая сила. Она скоро поглотит мою, – в панике твердил он.
– Гарри, если ты сам этого не захочешь, ты никогда не станешь таким, как Волдеморт. И потом, да, мы все более склонны к тёмной магии. Но и светлыми заклинаниями можно убить человека. А тёмным заклинанием с использованием крови можно излечить тяжело раненного. Так Том Реддл на моих глазах спас Мальсибера, когда того смертельно ранили на дуэли. Да, Том стал величайшим Тёмным магом. Но он был нормальным адекватным лидером, харизматичным, умным. И назывались мы не Упивающимися смертью, а «Вальпургиевыми рыцарями». Всё было хорошо, пока Том не начал делить свою душу, постепенно сходя с ума. Ты же не собираешься создавать свои хоркруксы?
Снейп долго рассказывал Гарри про Тома Реддла, вспоминал, каким неуверенным в себе был молодой Люциус, и каким суровым был его отец, лорд Абраксас, как шестнадцатилетняя Беллатрикс влюбилась в Тома с первого взгляда. Гарри неосознанно придвинулся к нему, и зельевар обнял его одной рукой.
Гарри только с Сириусом мог бы вот так сидеть, разговаривая обо всём. Но его общение с Сириусом было таким недолгим. Гарри вздохнул, вслушиваясь в слова Снейпа и наслаждаясь этой близостью к нему.
Какой он тёплый, надёжный, суровый и ласковый одновременно… И этот приятный запах сухой полыни от его мантии… Горячие длинные пальцы ласково гладят по голове… Как спокойно сидеть рядом с ним. Просто сидеть, ни о чём не думая и не беспокоясь…Ну, превратится Гарри в Тёмного Лорда, но ведь здесь все вокруг и так тёмные волшебники, он просто попал в свою компанию.
И вообще, Гарри подумает об этом позже…. Сейчас, только закроет отяжелевшие веки, и начнёт думать…
Снейп старался не двигаться, держа в своих объятиях спящего Гарри. Отпрыск мерзкого Джеймса мирно сопит в объятиях своего самого ненавистного учителя! Зельевар тихонько хмыкнул.
«Так-то, Джеймс! Сопливус оттрахает твоего сыночка по полной программе. Как тебе?» – мстительно подумал он. Но в глубине души Мастер зелий знал, что будет с этим ребёнком очень нежен. Заботиться об этом паршивце – его вторая профессия.
*
Да, конечно, надо было предупредить хотя бы Люциуса! Но Гарри так хотелось продемонстрировать Наставникам первый самостоятельный результат! Он хотел попытаться отделить часть магической силы Грегори и передать её Астории.
Всё делали в глубочайшей тайне. Сначала Драко как обычно пошёл к Астории, чтобы погулять с ней в саду. Потом Грегори сказал, что не наелся за ужином и пошёл в кухню, а затем в сад. А потом Гарри сказал, что ему что-то хочется спать, и пошёл в свою комнату. Он нацепил мантию-невидимку и тоже отправился в сад. Если бы в гостиной присутствовал Снейп, он бы заподозрил что-то неладное. Но зельевар варил какое-то сложное зелье, которое ему заказал один из его давних заказчиков. А Люциус, увлечённо обсуждавший с Нарциссой, что подарить Блейзу Забини на свадьбу, не обратил на уход Гарри никакого внимания.
Заговорщики собрались в самой глубине сада, подальше от посторонних глаз. Астория и Грег сидели рядом на расстеленном одеяле, Драко стоял под единственной в вишнёвом саду яблоней. На ней уже начали завязываться крохотные зелёные яблочки. В волнении Драко срывал завязь и грыз мелкими острыми зубами.
«И впрямь настоящий хорёк», – усмехнулся про себя Гарри.
Он совсем не волновался. Почему-то он был уверен, что всё получится.
– Фор, – и перед Гарри сидят два прозрачных сосуда.
Из одного магия так и прёт, а в другом еле теплится.
Гарри достаёт волшебную палочку и самым простым заклинанием отделяет малую толику энергии Грега. Именно так они на уроках зельеварения отделяли каплю сваренного зелья, чтобы попробовать его по требованию Снейпа.
Потом он пытается перенести эту пламенную каплю, которая бьётся, как живая, к Астории. Но у него ничего не получается. Капля магической энергии соскальзывает и возвращается к своему владельцу.
Грегори смирно сидит возле Астории, нетерпеливо косясь на корзинку, которую он принёс с собой. Павлиниха, которая притопала следом, недоумённо смотрит на своего благодетеля, не понимая, почему тот не угощает её разными вкусностями.
После ещё нескольких неудачных попыток, Гарри сдался.
– Пркр, – произнёс он руну отмены. – Извините, ребята, что-то у меня не получается, – признался он. – Не могу перетащить часть силы Грега к Астории.
Грегори вдруг рассёк себе палец режущим заклинанием и мазнул своей кровью лоб ойкнувшей от неожиданности девушки.
– Моя сила должна видеть, куда ей переходить, – невразумительно пояснил он, засовывая в рот порезанный палец.
Драко немедленно подошёл к нему, схватил за руку и залечил порез, что-то бормоча об антисанитарии.
Как ни странно, Гойл оказался прав. Гарри с трудом захватил заклинанием частицу энергии побольше и аккуратно понёс её к Астории. У него было такое чувство, как будто он тащит огромный камень. С трудом он установил трепещущую огромную каплю точно над головой девочки и произнёс: «Лэй». Прозрачный силуэт Астории, казалось, с жадностью поглотил её. Гарри с радостью заметил, что свечение у девочки сделалось светло-красным и стало интенсивнее.
А потом он почувствовал резкую боль и тошноту. Сердце ухало, как паровой молот. Как же больно левую руку и левую половину груди! Наверное, он потянул мышцы! Почему-то невозможно вздохнуть! И Гарри погрузился в темноту, прорезаемую жёлтыми волнами боли.
Потом боль стихла, тошнота прошла. «Ничего страшного. Это с непривычки, ты научишься. Я помогу», – произнёс уверенный голос… у него в голове?
Гарри открыл глаза и поморгал. Сквозь золотистое сияние он разглядел Драко, склонившегося над ним. Одну руку он держал на лбу Гарри, другую на его груди. Глаза у целителя были закрыты.
– Хорёк, – тихо позвал юноша. – Хватит меня исцелять, залечишь.
– Поттер, твою мать! – заорал вздрогнувший целитель. – У тебя был самый настоящий сердечный приступ! Я думал, что ты умер! Да если с тобой что случится, Снейп нас троих на ингредиенты пустит!
А Гарри ни с того, ни с сего вдруг подумал, что запах сухой полыни гораздо приятнее приторно-сладкого запаха клубники.
– Гарри, ты в порядке? Слава Мерлину! – пробасил стоящий рядом Грегори.
Он с облегчением призвал к себе свою корзинку. С ловкостью фокусника он извлёк из неё огромный бутерброд с ветчиной и маринованными огурчиками, сделанный из круглого итальянского хлеба чиабатта, и кружку с горячим шоколадом. Павлиниха тоже подошла поближе. Грег откусил огромный кусок и зажмурился от удовольствия. А у Гарри вдруг рот наполнился слюной. Наверное, он так выразительно переглотнул и облизал губы, что Грег тяжело вздохнул и сунул в руки Гарри и бутерброд, и чашку с шоколадом. Потом пробурчал: «Погоди», отщипнул кусок ветчины и дал павлинихе. Махнул рукой и побрёл к дому.
– Грегори, давай я тебе ещё такой же бутерброд сделаю, – Астория чмокнула Гарри в щёку и легко побежала вслед за Гойлом.
Гарри мигом проглотил бутерброд, напился горячего шоколада и почувствовал себя гораздо лучше.
– Ты потерял много энергии и чуть не заработал инфаркт. Это я тебе, как целитель говорю, – солидно заявил Драко. – Всё, больше таких экспериментов не делаем. Снейп за тебя любому глотку готов перегрызть.
– С чего ты взял? – искренне удивился Гарри.
– Потти, ты дурак? Да он на тебя смотрит, как на котёл из платины. Заметил, что он перестал язвить в твой адрес?
Да, последнее время Гарри наслаждался общением с зельеваром. Снейп расспрашивал его, какие руны он успел узнать, часто звал помочь при варке сложных зелий, терпеливо исправляя ошибки Гарри, рассказывал, как в семнадцать лет благодаря связям Тома Реддла его приняли в Гильдию зельеваров.
– Он с тобой ещё не переспал? – интересуется Малфой. – Хотя, я бы сейчас почувствовал это.
– Я девственник, – шёпотом признаётся покрасневший Гарри.
– Чего? Я думал, ты пол-Хога перетрахал! Ты же был Национальным героем!– глаза у Драко круглые и страшно любопытные. – А… эта твоя… рыженькая Уизлиха… Как её… Джинни, что ли?
– Мы только целовались. И по-моему, мне не нравятся девушки.
– Ты только сейчас это понял? – хохочет Хорёк. – И ни разу не пробовал с парнями?
Гарри качает головой. Ему страшно неудобно. С чего он так разоткровенничался с Хорьком?
Ничего, Снейп тебя всему научит. Он очень опытный любовник, – хихикает Драко.
*
На следующее утро взволнованный Драко, даже не постучавшись, вломился в комнату Гарри в шесть часов утра. Поттер только что встал и собирался идти делать пробежку вокруг поместья, а потом зарядку. Хотя зельевар больше не контролировал его, Гарри самому понравился такой режим. Нравилось весь день чувствовать себя бодрым и сильным. Вот только сегодня во всём теле ощущалась какая-то слабость, и не хватало воздуха. Ничего, сейчас он оденется, выйдет на улицу, и всё пройдёт.
Драко почтительно склонил голову перед Гарри.
– Доброе утро, Повелитель, – официальным тоном сказал он.
– Хорёк, ты чего? – захлопал глазами Гарри.
– Астория вчера вечером смогла зажечь Люмос и Акцио призвать чашку со стола. Отец рассказывал, что только Тёмный Лорд мог видеть магическую силу человека и влиять на неё. Повелитель, я хочу присягнуть тебе на верность, – возбуждённо тараторил Малфой.
И Драко, опустившись на колени, прижался губами к босым ногам Поттера. Гарри хотел возмутиться и поднять сбрендившего Хорька.
– Я принимаю твою клятву, Драко Люциус Малфой, – неожиданно для себя произнёс он. Эти аристократы помешаны на этикете, пусть себе тешатся. – Ты мой лучший друг, ты первым присягнул мне. У меня только одна просьба. Называй меня по имени. По крайней мере, пока, – добавил он.
И Драко понятливо кивнул. А потом внимательно присмотрелся к Гарри.
– Так, Потти, немедленно в постель! Я, как твой личный целитель, запрещаю тебе все физические нагрузки. Сейчас полечим сердце. Давай, ложись, – заявил он.
– Да я нормально себя чувствую. Оставь меня в покое.
– Поттер, живо в кровать! – рявкнул Драко совершенно в снейповской манере.
– Слушаюсь, доктор, – подчинился Гарри.
Он лежал в кровати, окутанный золотистым сиянием, исходившим из рук целителя. Надо же, у него появился личный целитель, который к тому же присягнул ему на верность! Смех, да и только!
«Это тебе не шутки!» – вдруг сказал внутренний голос. – «Пора входить в силу и набирать своих сторонников и соратников». Почему-то Гарри даже не испугался появления постороннего голоса у него в голове.
Ну, даёт советы, и неплохие советы, между прочим. Будет хоть с кем поговорить! Вероятно, юноша подсознательно ожидал нечто подобное. Ведь в нём и вправду частица чужой души, вот она и пробудилась. Ну да, у него два потока магической силы, значит, и души тоже две. Ну и ладно…
И Гарри задремал, ощущая приятое тепло и слабый запах клубники.
Минут через сорок он проснулся. Драко так и сидел рядом с ним на кровати, наложив руки на грудь.
– Хорёк, хватит, ты меня совсем залечишь, – заныл Гарри, которому надоело лежать.
Он прекрасно себя чувствовал. Исчезла слабость и одышка.
– Ладно, вставай, – разрешил Драко. – Но сегодня никаких нагрузок, ни физических, ни магических. Я за тебя отвечаю. Я твой личный врач, в конце концов!
– Хорошо, господин целитель.
А за завтраком Астория попросила у Драко палочку и манящим заклинанием подозвала к себе кувшинчик с молоком.
Гарри заметил изумлённый взгляд Люциуса и усмехнулся. Надо продолжить эти эксперименты с передачей силы.
После завтрака юноша направился в библиотеку. За собой он услышал тяжёлые шаги.
– Гарри, подожди, – к нему подошёл Грегори Гойл.
Что-то дожёвывая, он опустился на колени, вытирая рукавом мантии рот.
– Я…это… Повелитель, я хочу принести тебе клятву верности, вот, – пробубнил здоровяк, с надеждой глядя на Гарри.
«Это не шутки», – предупредил его внутренний голос.
– Грегори Арчибальд Гойл, я принимаю твою клятву, – торжественно произнёс Гарри. – И приказываю тебе называть меня по имени. По крайней мере, первое время.
– Слушаюсь, Повелите… э-э-э, Гарри – Грег вскочил на ноги и вытянулся по стойке смирно.
– Поступаешь в распоряжение Драко, – сказал ему Поттер, чтобы отвязаться.
