Текст книги "Ксюха. Стратегия. Цикл Забытые Острова. Становление. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Ксюха Гном

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Командир, а ведь ты, как обычно, была полностью права. И во всем.

– Что там такого случилось? – Случилось? Да теоретически-то ничего необычного. А если практически – то пришлось немного пострелять, но именно что немножко, и без трупов с их стороны. Борзые кавказцы отделались только несколькими ранеными. Из полезного? Первое – это заначки. Ведь, как ты помнишь, выжившие в той атаке на нас сдали практически все свои – и мы их откапывали в таких местах, о которых можно подумать только в самый последнем случае. Ну или в офигенно сильном угаре. Одно только хреново – из всех тайников их боевого эмира, что так неосторожно сгинул при атаке, и известных его присным, один мы так и не нашли. Нам – он-то похрен и фиолетово, но, по словам командира его засадного звена, там были брюлики, желтяк да наличка. И вот, если его найдет какая-то новая непримиримая сука из их породы, то за это он сможет нанять ближних или дальних сородичей, по национальности или просто по вере, которые вполне могут принести нам немало неприятностей. – А что это ты вдруг, вояка до мозга костей, а на фене заговорил? – Хмык! Ну ведь военным я стал только с семнадцати лет, после школы – а до того, как и вся молодежь страны, был обычным босяком и мелким рэкетиром. Тогда, уже перед самыми выпускными, меня повязали на мелочи, и путевый опер из розыска дал мне совет. Завязывать с этой блатной жизнью, пока не отправился на ПМЖ в места не столь отдаленные. Это, в лучшем случае, а обычно мои ровесники заканчивали свою жизнь или в травме, калеками на всю жизнь, или на погосте, в виде холмика и надгробия. Не знаю даже, что тогда на меня больше повлияло – его слова, слезы на глазах у отца, или сердечный приступ матери, но выйдя через неделю из ИВС, ни разу не встретился по своему желанию с друганами. Только они сами всё пытались вернуть меня на путь праведный, как они его понимали – придя снова в бригаду, и участвуя во всех их разборках и стычках. Как я удержался – так до сих пор и не понял. Но только сдав экзамены, ещё до выпускного, выбил в школе свои докУменты, и свалил к троюродной тетке, в Рязань, от греха подальше. А там меня двоюродный брательник и сманил на учебу к себе, в училище ВДВ имени генерала Маргелова. А вот жаргон так на всю жизнь и прицепился ко мне. – Ясно все с тобой, «босяцкая десантура». Наш ты, по жизни наш, на веки веков. Так что там было дальше с теми недо-нохчами? – ? Не понял? А при чем тут – наш?

– Да это я так, просто молодость вспомнила немножко. – Не въехал? – Да сама немного в этом, блатном мире, повращалась в свое время. – Как так? Командир, ты же девчонка? – Так и не я совсем там отиралась. В семье некоторые наши бандюками в Николаеве рулили. А мы с Михалычем присутствовали при всем этом. – Расскажи? – Да без проблем – там скрывать совершенно нечего. Вот когда Серж дома будет, и устрою вам, своим близким помощникам, небольшой истЕрический экскурс. А пока ты продолжай, продолжай – не съезжай с темы. Не забывай, что о привезенных тобою людях тоже отчитываться будешь – тем более как на исповеди.– Как-то оно неожиданно было такое услышать. Ладно. Замнем для ясности. Так как мы уже знали из допросов пленных, искомый Ичкерийский имамат не являлся однородным по своему составу – там были представители практически всех народов и народностей Кавказа. Это если примерно. А в реальности – там-таки и рулили именно чечены, их хоть и было всего полтора десятка вместе с их женщинами, но подмяли они под себя всех плотно и, практически, мгновенно. На момент полной зачистки ими своего островного микро-образования главой имамата был единогласно избран, с поддержкой стволов соплеменников, отставной офицер советской армии, восьмидесяти двухлетний полковник Мирза Кадоев. Но его там младшие представители их племени поставили в такие условия, что крепкий и здраво размышляющий, но очень старый мужчина, аксакал по их понятиям, стал чисто говорящей головой, ничего не решающим в постоянных налетах на соседей. – У них что, ещё и соседи есть? – Ага! Но только не есть, а были. Поначалу.. Их микро-образование состоит из очень компактно расположенных относительно друг друга шести островных групп, так сказать – микро-архипелагов, в каждом из которых было по восемь жилых или, условно обитаемых, клочков или кусочков суши. И, как ты сама понимаешь, на каждом из них проявилось по три твоих обожаемых лабораторных мышки этого эксперимента в виде представителей всего бывшего Союза и ближнего зарубежья. Но, к их всех сожалению, младшие представители азеров и чеченцев оказались самими активными – одна из базовых троек, состоявшая из молодого мужчины-бакинца, представителя вездесущего племени контрабасов, попавшего на Платформу со своим небольшим катерком. И двух нохчей – один из них чуть позже и стал боевым эмиром их сообщества, а второй командиром его личной охраны. Вот они-то первыми и сообразили, что тут и как, и стали собирать тройки своего микро-образования на самый большой остров из всех восьми. Если рассуждать на основе твоей теории о предназначении каждого в Эксперименте – он и должен был стать чуть позже главным для обитателей всей их округи. – Большой он – остров-то у них? – Не так чтобы, поменьше нашей Независимости, раза так в три, это примерно – им за захватами ближайших соседей полноценно обследовать свой так и не хватило времени. Кстати, что характерно, они его так и назвали – Ичкерия. Идиоты самовлюбленные! Но их семьдесят два вольных жителя обустроились там с шиком. Ничуть не хуже, чем мы. – Откуда их столько взялось-то? И, почему ты сказал – вольных?– Откуда? Со своих островков они за третий и четвертый дни ударными темпами собрали всех – двадцать четыре человека, из них восемнадцать мужчин и только шесть женщин. Вот в этой группе и была вся основная часть чеченов – пятнадцать человек, во главе с Мирзо Кадоевым. Как с ним решил вопрос с главенством Заурбек Тазлиев, их боевой эмир, Кадоев так и не признался – но однозначно, мирным путем. Мирзо рулил всем их бытом с добычей пропитания, и терминальными поставками, а Заурбек – всеми мобилизованными в его отряд мужчинами, поиском складов, налетами на ближних и дальних соседей, ну и, как это для них естественно, забирая всех найденных к себе. Официально – в расширяющуюся таким образом Ичкерию, а реально – в банальное рабство. – И сколько их там было, этих рабов? – Как и гордых горных господ – семьдесят два человека. – Два уточнения: откуда он сам, этот Тазлиев, набрал столько условных земляков? И второй вытекает из первого – где он умудрился взять столько иноверцев? – В самом начале доклада я упомянул – там было шесть маленьких, скорее даже микро-архипелагов, в основном состоящих из одного островка с примерным размером в километр или чуть больше, одного-двух по триста-четыреста метров, и пяти-шести безжизненных скал. Как потом они узнали – каждый из них насчитывал ровно восемь, более или менее, пригодных для краткого житья клочков суши. Вот в своем он и собрал основную боевую массу для будущих захватов. В плюс пошло то, что уже в своем, первом, базовом, они смогли найти и отобрать у соседей ещё одну парусную посудину. И на шестой день, выйдя за пределы своего обитания, навалились на два соседних всей мужской массой – семнадцатью, более или менее, вооруженными бойцами.Кстати, склад они нашли уже на четвертый день у себя на Ичкерии, а, так как к тому времени уже имели на вооружении три нагана и три дробовика, вполне успешно завалив гризли-переростка, добыли себе и место для жизни, и ещё так остро необходимое в первое время оружие. Потом они выбрались за скально-каменный пояс, обхватывавший место их обитания практически непроходимой подковой с маленьким входом-выходом, и нанесли везит вежливости одним своим, самым ближним соседям.Там были найдены ещё двое чеченцев – мужчина, что в свое время воевал с федералами, и молодая женщина. И девятнадцать осетин и абхазов – склад ими уже был вполне успешно обнаружен, охранник убит, и возле него лежало три обглоданных скелета. На скале со складом было найдено ещё две вместительные лодки и, оставив пару охранников у ценностей, условно-силовым решением они всех перевезли к себе. Что самое интересное – никто так до самого конца, который наступил вчера с налетом на нас, так и не допер, что нужно обязательно обозначать принадлежность всех новых земель к основному сообществу. При этом получая хорошие материальные бонусы.

– Ну-у-у? Для этого одних амбиций мало, ещё и ум с сообразительностью очень нужны. А ты-то сам это сделал?

– Увы, но нет. Банально не хватило времени.

– Вот так и всегда.

– Так наши ещё раз туда наведаются, тогда и обозначат все свободные.

– А зачем это? Но все равно, не забудь им напомнить.

– Да я так и понял. Зачем? А заместителей погибших проведать – и, если это не кавказоиды, то забрать их себе. У нас ведь их семь человек погибло, вот за ними парни и сбегают.Продолжаю. На седьмой день, придя рано утром за содержимым постройки, они обнаружили кроме своих часовых ещё троих новеньких, и опять мужчин. Вот тогда, по словам Саида Амирова, говорливого присного Заурбека, тот и понял, что если они находят останки, то там всё равно вскорости будут обнаружены и живые люди. В дальнейшем они так и поступали. Сразу, как только эти богатства перевезли, чуть увеличенным составом ломанулись к следующим землям – а там их приняли прямо с распростертыми объятиями. Там, так как и у них, всю власть взял сторонник Басаева и Дудаева, он и воевал у одного из них в свое время. В той группе были как и грузины, так и представители Нагорного Карабаха и Осетии, так и непримиримые из Армении. В итоге, на конец восьмого дня под его рукой было сорок бойцов, которым нужно было только одно – война, налеты, грабеж и насилие.Чуть обосновавшись и обустроившись на Ичкерии – разобрав на местах пару срубов-складов, и переправив бревна в виде плотов к себе, сделали три больших здания. Мужское, женское, и дворец эмира – где обитал сам Тазлиев с Амировым, был выделен приличный отсек под терминал, и устроена хорошая комната для жилья их номинального Главы, оператора и декоративного шейха всей Великой Ичкерии, Мирзы Кадоева. А так как на сорок одного мужчину пришлась всего тридцать одна женщина, и учитывая то, что пахать на земле никто из представителей «великой нации» не имел ни малейшего желания, их налеты продолжились уже с тринадцатого дня. Выйдя за второе скальное кольцо, что густым защитным поясом окружало эти три островных образования, первые, на кого они напоролись, были уже организовавшиеся в неплохую и сплоченную группу сибиряки – охотники, лесорубы и хлеборобы. И, так как многие из них самих, или близких и дальних друзей в течение девяностых годов воевали в Чечне, то все прекрасно знали, чем это противостояние закончится.Пять дней нохчи с упорством ишака штурмовали Томск, как был назван главный остров сибирского сообщества – и, в конце концов, количество бойцов и их более лучшее вооружение переломили противостояние. Потеряв троих из четырнадцати сражавшихся, и имея всех остальных ранеными, парней взяли буквально голыми руками – отстреливаться уже не было патронов, а в рукопашную не смогли поднятся из-за ран. Нохчи, угробив пятерых своих бойцов, как сказал на них Саид – мяса, повязали всех своих первых, и очень сильных противников на этих просторах. – Ну а как же они решили вопрос с чужим терминалом? – Главой там был дедушка уже очень сильно в годах, а прихватив всех Томских женщин, его просто взяли на слабо, угрожая что искалечат их. Так была захвачена первая партия будущих рабов. Вслед за ними, в течении шести дней пали и два остальных малых сообщества – будучи перевезенными на Ичкерию, и вошедшими против своего желания в их «имамат». А вечером двадцать пятого они увидели на горизонте наши салюты и фейерверки – и у Тазлиева сразу загорелось. Найдя, где же эти наглецы обитают, выставили вблизи наблюдателя, которого мы только на второй день обнаружили, и пошли в предрассветную атаку. – Ндааа? Порассказал ты мне историйку. Так кого ты привел с собой? Их бывших рабов? – Ага. Там некоторые из оставшихся дома пытались отстреливаться, но получив по пуле в неприятные места, решили утихнуть и не отсвечивать. Саид только уже на подходе к их зоне контроля признался в том, что там куча пленных-рабов – и мы уже в конце рейда шли с четкой целью, освободить их. – Ну и?.. – Кадоев отдал девяносто два терминала, хоть и без особого желания, но и не оказывая явного сопротивления. Рожу свою правда сильно кривил… Ничего, ему полезно. Забрав всех им чуждых, ему приказал – не попросил, а четко приказал, если среди семи заместителей погибшим будут не кавказцы, обязательно отдать их нам, и ни в коем случае не прессовать. Пообещав наведаться за ними первый раз уже завтра. – Так ты что? Всех их за один раз и припер? – А у меня варианты были? Реквизировал у Мирзы одну большую посудину, распределил обессиливших людей по всем четырем судам, и в путь. Ни они не рискнули оставаться, ни мы, увидев в каком скотском состоянии их всех содержали, не смогли хоть одного бросить. – Так кто там? Ну кроме выживших сибиряков? – Одна группа была нашей сборной – дальневосточники, сахалинцы, камчатцы, и несколько представителей из Никеля и Находки. Третья – молдаване, приднестровцы, немного белорусов, чехи, словаки, венгры, датчане. Состав – кого-чего-сколько-и-откуда, в упор не знаю, даже просто некогда было в пути проводить опрос. Я, зная что в Доме свободных мест много, ещё там, на месте, приказал по прибытии стазу развести всех по свободным комнатам, и одновременно вызвать к ним медиков. – Ну спасибо, герой, за хорошо и бескровно с нашей стороны проведенную операцию и освобождение земляков, – с явно чувствовавшейся в голосе издевкой поблагодарила я. – Командир, вот честно – ну не могли мы их там оставить! Ты сходи сама, посмотри, до чего их довели, – с жаром и экспрессией оправдывался тот. – Федя, да я прекрасно тебя понимаю – сама точно так поступила, попав в самом начале этой эпопеи в подобную ситуацию. Просто ещё семь десятков человек за один вечер – это круто, ну вот правда. Это к тем двадцати, что уже на подходе с прошлого «эмирата», да и Михалыч по любасу без прибавления не вернется. Ни класть их не на что, ни шмотья лишнего, нормальных размеров, нет. Да и кухня разорвется, такую ораву прокормить. Ты только одно забыл сказать – сколько и кого там? Мужчины там, женщины? – Как в аптеке на весах – ровно по тридцать шесть человек, и тех и тех. Да пройдись сама, посмотри своими глазами на них. – Ладно, топай уже, отдыхай после похода. «Аника-воин». Отправив того отсыпаться, в приемной поинтересовалась у Исмаэль, как там у нас дела. На что та просто схватилась за голову, качая ею – всё с ними сразу стало понятно. Вскочили с этими Шутниками в очередную каку-передрягу, теперь придется выкарабкиваться из неё. Только как? И с какими огромными проблемами? Всё же схожу лично на них посмотрю, хоть немного с людьми познакомлюсь – с кем смогу. Конечно, с кем смогу, и на кого хватит на это времени.

Но выйдя в коридор – я просто охренела. В корень! Вся наша медицина носится с первого на второй этаж как электровеники, даже не приседая на секунду на лавочки-скамеечки, что буквально утром мои строители-устроители старательно расставили в промежутках между дверьми. Так как наше крыло – чисто административное, то и ожидать кое-кому всё же хоть и немного, но приходится. Вот ради этого и были сделаны некоторые удобства. Тем более, что из числа последних пополнений нашлись и просто строители, и плотники-столяры, а о кузнеце Степане я вообще молчу. Тот ещё до вчерашней бойни и своего ранения заходился пробивать место для путевой кузни, да вот пока не успел, или ещё не смог – подходящее производство организовать. А вот зачем нам хваленые столяра-плотник-то нужны? Да всё это и просто, если с одной стороны взглянуть, и сложно – если глядеть в корень проблемы. Какой? Да очень даже элементарной – жилье-то нам нужно увеличивать, и в количестве его, и в качестве. До привычных удобств, по крайней мере.А ведь Маша только сегодня в беседе упомянула проект, что у них в сообществе пошел в разработку – найденные склады раскатать по бревнышку, распустить те на доску-бруски, и строить новые домики, но уже сборно-щитовые. Я с такими сама лично не сталкивалась, но слышать – слышала о «сумеречном гении» советского ускоренного быстровозводимого строительства. Вот и я теперь прикидываю да считаю, что проще да лучше – самим устраивать это производство? Или переправить материал соседям, а у себя на месте только окончательную сборку оставить? Пока не сообразила, но, судя по экспрессивному рассказу Машуни – там выгода в сто писят процентов. Из двух стандартных пятистенков по их расчетам выйдет пять щитовых домиков, такого же размера, внутреннего естественно. А такая толщина стен нам и в упор не тарахтела, тут нам не там – тропики это не Сибирь с её морозами зимой за сорок. Вот только ради подобных случаев я и стала формировать бригады из нужных профильных спецов.

День 30. Часть 6.

Так как палаты при больничке уже были забиты под завязку, а среди новеньких тяжелых или неходящих не было ни одного чела, то Док с Шляхтиным устроили им санобработку и всевозможные перевязки-бинтования-штопанье небольших ран с их предварительной чисткой, прямо на месте – в жилых комнатах. Вначале, как я поняла по очереди у душевых, всех остро нуждающихся в мед-помощи пропустили через помывку первыми, и уложив на расставленные тесными рядами все наши запасные койки, стали с ними работать. Ко времени моего появления у душевых стояло всего десятка полтора, может даже чуть больше, грязнючих до ужаса нудистов. Я так на них подумала, совсем не потому, что они нудили, а потому, что все стояли абсолютно голыми – что мужчины и парни, что молодые дечата и чуть постарше женщины. Никто из них не пялились на сиськи друг у друга, или на что ещё висящее, но уже у мужиков – чинно и терпеливо ожидая своей очереди. Вот прямо при мне вышло сразу пятеро – двое, уже чистых и сразу принявших человеческий вид парня, и три особы женского полу. Почему я на них сказала именно так? Да ведь с расстояния, и тем более с их видом ню, в упор было не понятно – где там юная девчонка восемнадцати-девятнадцати лет, а кому из них уже и за тридцатник.

Первой, кого я увидела из нашего старого состава, как ни неожиданно, но была Янка – она на вытянутых руках тащила с лестницы кипу аккуратно сложенной одежды. За ней шла с двумя сумками – мечтой оккупанта Илга, и, очень для меня неожиданно, но замыкали их колонну Сара Конелли и Марта Гросс. Эти уже держали в руках по мешку – и обратив внимание на их бока, и выступающие из них выпуклости, я вроде как доперла, что же там. Они, вероятнее всего, несли последнюю у нас запасную обувь – так как я уже сама заметила что все новенькие щеголяли только голыми пятками.

– Что девоньки, раскуркулили нас на шмотки? Наверное всё выгребли? – такими словами я их встретила.

– Ага, Ксюшенька, все до последнего носочка отдала, совсем ничего нет на вещевом складе. Пуст, как при рождении, – отдуваясь и пыхтя, ответила мне Янина.

– Вы их только размещаете?

– Ну не только это – ходячих уже покормили, как обычно, на кухне был запасец, теперь повара срочно готовят вторую партию, ведь многие из нас, да и их, все ещё голодные. Я им отдала семь больших комнат, из тех, что у нас ещё пустовали – но вот с кроватями напряг конкретный, никто на такое количество людей просто не рассчитывал. Хорошо, что у Марко остались те наши первые самоделки – они их уже принесли, и дополнительно срочно делают новые.

– Почему так много помещений заняли?

– Так большая часть мужчин с травмами или вообще застарелыми ранениями, как и десяток самых строптивых женщин – вот их всех и расположили так, чтобы в каждом жилом помещении было миниму по две-три целых и способных ухаживать за ними девушки. Иначе мы зашьемся вкрай.

– А перепись им делают? Или оставили это дело уже на завтра?

– Ага! Щас! Хелен и Яков Иванович скомандовали ещё в самом начале – выделить из старого состава девочек на перепись, так сразу прилетели и Лана с Олей, и Аля с Миряной. Даже уставшие вусмерть после дня картировки Лера, Маша и Даша пришли помогать. Все ходячие сами к ним идут – они заняли одну из ещё свободных комнат, а уже к лежачим девочки ходят по очереди парами. Одна задает вопросы по старой анкете, а вторая все сказанное тщательно записывает.

– Тогда я спокойна – порядок вы поддержите и сами. Пройдусь просто для ознакомления с людьми – я им покажусь, а они на меня взглянут.

– Ой! Ксаночка! Мы и сами разберемся – просто не путайся под ногами, помочь ты все равно в этой ситуации ничем не сможешь. Разве что с их реальным лидером пообщайся, мужчинка – оторви и выбрось, настолько резкий, но притом очень среди них авторитетный. Ему по любому придется с тобой встречатся – да он и сам уже выспрашивал аудиенцию у руководства.

– Тогда нужно меня ему представить – а то чел с первого раза и не поймет, кто перед ним есть. Могут быть непонятки, а вот их мне и не хотелось.

– Не переживай – им всем уже подробно объяснили, кто у нас правит балом, и имеет полное и заслуженное право всеми командовать. Да и там с ним Шляхтин с Владой и Гизела – так что представят, не переживай ты так.

Очень неожиданно для меня, но сорока двух летний каперанг в отставке по ранению Кошкин, как он чуть позже представился, пиписьками мерятся не стал – только посмотрел краем глаза, с каким пиететом ко мне обращаются присутствующие, взглянул потом прямо мне в глаза, но переломить взглядом не смог. И на удивление быстро успокоился, тем более, что его плечо с одной стороны штопал Георгий, а вторую руку, уже обработав, бинтовала Гизела.

– Вот так мы и очутились в рабстве у абреков, – такими горькими для него словами Василий Петрович заканчивает свою исповедь о проигранном противостоянии его сообщества боевикам Ичкерии, в этот раз попавшим на зубок уже нам самим, – правда, что не отнять у них, так это то, что в отличии от происходившего всего десяток лет назад в самой Чечне, они никого не убили, стараясь даже во время штурма просто лишать подвижности, целясь в руки или ноги. Перевезя нас всех к себе, оказали минимальную медицинскую помощь, и всю неделю, что мы там провели, раненых на работы не брали. Ну и обеспечили тех медиков, что были в составе привезенных, всем необходимым для лечения – от перевязочного материала и медикаментов, что выдавались раз в сутки по первому же тредованию. До хирургических инструментов и некоторой медтехники, когда нашим раненым требовались операции – правда это все доставлялось только на время.

– Да, я согласна с вами, причем – полностью. Амиров, правая рука Заурбека, на своем допросе признал – что по этому поводу у Тазлиева даже были серьезные трения с главарями отдельных подразделений. Пронесших сквозь прошедшие относительно мирные десятилетия фанатичную ненависть к федералам. И страстно желавшие казнить всех мужчин-славян, да и не только их, в отомщение погибшим в тех войнах родным, близким, друзьям. Ведь это единственная народность в бывшем союзе, что культивирует в своей среде кровную месть, и старается никогда от этих заветов не отступать. А о вашем лечении могу кое-что сказать, опять же со слов Саида – им нужны были полностью работоспособные рабы, а не полутрупы или доходяги. Тазлиев даже планировал ради этого устроить вам спецстол с улучшенным питанием, ну конечно в разумных пределах, и обеспечивать жильем с баней или только душевыми, а не зинданими в тех местах, где вас должны были разместить. Только завертелся с организацией налета на нас, и не проконтролировал отданный приказ. А когда он погиб, и его присные на самой Ичкерии это поняли, то и отвязались на вас намного сильнее, что предполагалось – а Кадоев над ними в то время власти не имел. Только после того, как наша рейд-группа там немного пошалила – у него появились реальные рычаги по управлению своими гордыми и непокорными сородичами.

– Да мы это и сами увидели. Прямо как в былые годы – высадился хорошо экипированный десант, совсем немного пострелял, потом уже много-много поработал ногами, в основном, но иногда и прикладами, отпинал орущих и возмущающихся горцев, и сразу всем из них все понравилось.

– Ваши планы на будущее?

– Командир, ну какие нахрен наши планы? Мы – часть подразделения вашего, именно вашего сообщества, и будем беспрекословно выполнять то, что ему будет нужно.

– И что? Даже повозмущаться не попробуете? Или перехватить власть у мелкой девчонки?

– Это что сейчас прозвучало? Попытка банального развода на слабо? Какая нахрен девчонка, если ей без пререканий подчиняются её собственные бойцы, и она в состоянии рулить… И сколько у вас тут людей? А то я даже и не успел это узнать?

– Если я правильно помню, – негромко произнес осторожно ковыряющийся у Петровича в ране Шляхтин, – на сегодняшнее утро в сообществе было сто восемдесят один человек.

– Ого!

– Георгий…

– Глава – вам вполне можно ко мне обращаться – просто Жора.

– Георгий, – специально не заметила его поправки, – твои сведения немного устарели – уже утром нас было сто восемьдесят восемь. Плюс вот-вот придет судно из эмирата, там по идее должно быть ещё два десятка человек, ну и к ночи Михалыч вернется – и по любому с пополнением.

– Во-во! Именно это я и имел в виду…бл…ь, – он зашипел и даже немного заматерился – в этот момент Шляхтин стал в очередной раз ковырятся в его ране зондом, – простая малолетка априори не может командовать двумя сотнями человек. Так что мы просто автоматом вливаемся в ваш экипаж, и чуть позже, как оправимся от гостеприимства у нежеланных соседей, начнем нести службу относительно своих ВУС-ов. Примите?

– Ну не так быстро – ещё СБ-шники поработают с вашими личными делами. Нужно же узнать, что вы за люди, и чем дышали? Присмотримся к вам всем, и если косяков, по крайней мере больших, не будет – то милости просим в нашу дружную семью.

– Ну вот и хорошо. Мне бы очень не хотелось после знакомства с такой прелестной девочкой искать новое место для обитания своих друзей.

– Василий Петрович, а вы в своей группе один кадровый военный? Или может быть, у вас было несколько настоящих бойцов?

– К вашей радости, среди нас было ещё два флотских офицера – русский немец Аксель Шульц, кап-три, то есть…

– Уважаемый капитан первого ранга – я прекрасно разбираюсь в званиях офицеров флота. И хорошо знаю, что кап-раз у сухопутников это полковник, а кап-три майор.

– Хм? Даже так? Ну тогда ладно. Так вот… Ещё один – это молодой старший лейтенант Володя Белли. И три сержанта – контрактника…

– Командир, будьте так добры, не мешайте оказывать больному медицинскую помощь. Тем более у него опрос уже прошел, и все вам сказанное было записано, – очень вежливо, но тем не менее непреклонно Шляхтин выгнал меня из комнаты.

И когда через некоторое время Хелен принесла все уже заполненные и просмотренные ними, то есть ею – как исполняющей обязанности начальника СБ сообщества, и Мальцевым, нашим шерифом Независимости, списки, все люди, названные Кошкиным, там были. Только и того, что троица контрактников оказалась с интересной изюминкой – одним из них там была Марфа Васильева, с позывным Вася. Изящная и фигуристая двадцати трех летняя сибиряча-рукопашник из состава десантуры в Сирии. И два парня – оба двадцати шести летних, это Петр Катарин – позывной Ката, и Джек Сивкин – Вич. Они служили в разных частях, один на Кубани а второй в Ставропольском крае, но оба были, по их собственному мнению и отзывам сослуживцев – прирожденными диверсантами. Там же были записаны их краткие биографии с послужным списком – всех шестерых. Да, и что естественно, эта информация присутствовала обо всех семидесяти двух членах нашего сегодняшнего пополнения. Вот мне завтра работы будет – запрашивать на всех их личные дела и всякую другую нужную информацию.

– Исмаэль, – вышла к своему секретарю, и передаю анкеты, – составь пожалуйста к завтрашнему обеду списки всех новеньких, только будь добра, обязательно по алфавиту.

– Будет сделано. Как обычно? Для получения полной информации?

– Конечно. И, пока не забыла, что ты так рано делала в кабинете?

– Так мест для новичков не хватает, вот я свое им и отдала, а сегодня спала на стульях. Ничего-ничего, – заволновалась она, увидев, что я изменилась в лице, – я очень даже хорошо отдохнула. Правда-правда. Честно!!!

– Яна, – не успела о ней подумать, как та сама нарисовалась на пороге, – у нас кровати размером больше односпальных есть?

– Да. А что?

– Какие и сколько?

– Шесть полуторок – я их отдала девочкам из новеньких, тем что по худее и миниатюрнее, будут вдвоем на них спать, и две двухспалки. Но комплект из матраса и постельного есть только для одной. А что?

– Смени у меня обычную на двойную.

– Хорошо. Через десять минут все будет готово, – и собралась уходить.

– Так а чего ты приходила-то?

– Блин, уже забыла. Если жилых комнат ещё много, то вот именно кроватей уже нет. Вообще нет. Я у людей спросила – не поспят ли они всего одну ночь на полу, но на матрасах. Все, буквально все – на это согласились. Но завтра обязательно нужно из чего-то делать как минимум полтора десятка – их столько сегодня не хватило.

– Это ещё не беда. Беда только приближается.

– Не поняла? Что такое?

– Из того первого имамата бойцы ещё не вернулись?

– Нет. А что там такое?

– Они должны привезти два десятка в пополнение – тех, кого сюда сбросили в качестве заместителей их погибшим.

– Ох и ничего себе?

– И твой Франки должен вот-вот придти из поиска, и по любому он будет тоже с людьми.

– Я тебя поняла. Тогда уже их я распределю по домам поселка – там хоть и деревянные кровати, но они есть. Ночь-две переспят и так. Хорошо, что предупредила. Так я побежала, распоряжусь насчет двухспалки.

К этому времени рабочие уже вполне успешно, и даже можно даже сказать красиво – сменили штору в кабинете на щитовую перегородку, и даже всё полностью за собой убрали и вымели. А не так как обычно делали дома шабашники – что осталось после них, то на месте и бросили. Так что вышла очень даже приличная отдельная комнатка, как для одной – так целые апартаменты. Тем более, кто-то из них оказался рукастее и продуманнее других – и из остатков материала обшивки им было сделано две небольшие тумбочки, которые при известной фантазии вполне можно использовать в качестве прикроватных. В ногах у койки, но с почти метровым проходом, и уже явно на своем месте – прикрыв ту от лишних взглядов, стоял шкаф-вешалка. Простенький, тоже самодельный, но на два отделения и с парой полочек в каждой из сторон. Правда без дверок, но и то уже хорошо – теперь будет куда вешать снятое с себя барахло. И проходы с обеих его сторон прикрывала та штора, что и раньше у меня висела – от потолка и до самого пола. Даже мышка не пробежит под ней. Это все богатство было с правой стороны от входа. А с левой, но немного меньшей, ими был устроен небольшой уголок для моего отдыха. Два явно только сплетенных из свежей лозы креслица и няшный журнально-фуршетный столик. Вышел такой себе приличненький уголок, где и поспать можно в любом виде и без проблем, и посидеть передохнуть за чашечкой чая с плюшками или пироженками. При этом – даже не мешая тому, кто в это время может отдыхать. Чего в принципе я и хотела заполучить – это теперь моё личное пространство, какой раньше и была каюта на судне.