Текст книги "Ксюха. Стратегия. Цикл Забытые Острова. Становление. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Ксюха Гном

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Во-первых, может быть излишек женщин, и их можно будет уговорить на переселение к нам, не предупреждая естественно о будущем.

– Во-вторых, если они слабы, и жилья там много, сможем уже мы туда перебраться, и создать большую группу, постепенно или сразу подмяв их под себя. И даже то, что мы за один день не смогли их найти – не показатель их скрытности или опытности. Просто нам не хватило на это времени. И с утра мы уйдем снова – такой шанс упускать было бы очень глупо.

Он вначале некоторое время сопротивлялся, но потом дал свое согласие. А на следующее утро они опять ушли в поиск. Вернувшись уже к вечеру, все трое были в эйфории, рассказывая – какой там огромный остров, большой с удобствами дом, практически нет мужчин, и очень много молодых женщин, разливаясь при этом соловьями.

После того отчета очень долго шли уговоры основной массы наших мужчин – хоть им и хотелось иметь под боком нашего пола как можно больше, но идти за ними желания особого никто не проявлял. Пока вчера перед вечером, Пекки и Гёсста не отлупили пятерых самых инертных, и колесо подготовки завершилось. И только уже на подходе к цели Ханссен отдал приказ – местных мужчин по возможности в плен не брать, а всех женщин аккуратно вязать. Оказывается, мы не зная этого, но уже шли на переселение. При том – принудительное. Наши два спутника, сидя на веслах, только и сделали, что переглянулись. Но потом начался кошмар с пробитыми на скалах лодками, внезапным и неожиданным нападением акул, закончившийся для меня благополучно тем, что успела выбраться из воды на сухую скалу. А дальше уже ваши бойцы нас всех собрали в свою лодку.

– А сколько же у вас было оружия, что собирались захватывать чужой остров?

– Мало. Очень мало. Мой травмат можно не брать во внимание, это не оружие. Два пистолета, револьвер, три разных винтовки у охотников-финнов, и дробовик у литовского полицейского.

– И больше ничего? А где то, что у вас было с собой?

– А зачем больше? Они же собирались подмять под себя остров без стрельбы! Где? Просто утонуло. Вместе с погибшими стрелками – оно все было в наших четырех лодках. И ни одного вооруженного не спаслось.

– А на вашем Гронхольме сколько его осталось?

– У Главы шокер, и больше ничего.

– Кошмар. Ну вы и безумцы. И ещё вопрос – почему вы так неплохо говорите на нашем великом и могучем?

– Вначале училась с русскими на потоке, потом полезная литература была только на нем, а в конце концов последние три года у нас в оранжереях постоянно стажировались студенты из России. Вот и пришлось выучить.

– А остальные ваши спутники? Может быть они и не поняли ничего без переводчика?

– Почему? Знают его. По крайней мере жители Прибалтики свободно говорят, а их нас, скандинавов, хуже всех его знает только Микко. Но и он, хоть и коряво, но всеже довольно таки неплохо может с вами разговаривать.

День 30. Часть 2.

Не могу ничего сказать. Цензурного. Да и нецензурного тоже. Троица опытных боевиков со стажем и с таким минимумом оружия шла на операцию. Ну, может быть они и правда считали, что у нас всего двое парней – они ведь видели только Радована, и сменного часового у входа. А все остальные, к тому времени как они утром вышли из Дому, уже вполне успешно разошлись по своим делам. Вот и результат настолько плохо подготовленной спонтанной аферы.

– Лу – у вас, всех семерых присутствующих здесь, какие планы на свое будущее? – спросила я её как старшую, потому что остальные просидели в кабинете всю беседу с одним выражением морды лица – невозмутимо и молча. Не то, что не произнеся за все время ни единого слова, но даже не разомкнув рта.

– Можно мне? – неожиданно спросил самый старший мужчина, – я и есть тот Микко по фамилии Олави. Пока мы отдыхали после невольного купания, успели многое обсудить и пришли к совместному решению. Если вы, Глава этого сообщества…

Микко Олави. Тридцать пять лет. Финн. Геолог с большим стажем и опытом как полевых поисковых работ, так и разнообразных лабораторных исследований. В процессе поиска объездил и обошел практически весь Скандинавский полуостров, был в составе некоего количества разных международных экспедиций, что проходили как в Африке, так и в Южной Америке.

– Обычно мы говорим Командир, – поправил его, стоящий у двери как статуя Радован.

– Извините, мы этого просто не знали. Если вы, Командир, позволите, то мы все очень бы хотели остаться у вас. Там, на Гронхольме, и раньше было не особенно хорошо, а после такого кровавого провала этой нежеланной всеми адекватными людьми операции будет совсем кошмар. К сожалению, и это я могу сказать даже о присутствующих, мужчины в нашей группе и так подобрались достаточно ленивые по жизни. Или яйцеголовые, как мы, то есть научные работники самых разнообразных направлений, или жители дотационных стран, жившие дома только на пособие, и совершенно отвыкшие от любого вида работы. Ведь у нас практически все питание шло только с канала – и единственная добавка была к столу, это то, что несколько человек рыбачило, но даже не с сетями а всего лишь с удочками. Да двое пару раз в неделю раза ходило на соседний остров, и привозило бананы и маленькие дикие лимончики. И все. Ну да, финны-охотники ухитрились несколько раз подстрелить на берегу каких-то нелетающих птиц, после чего вся их стая ушла с этого места. А сейчас, когда скорее всего, все добытчики мертвы, там конечно голодовни не будет, но норму питания урежут и сильно. И, что очень даже не маловажно, там совершенно нет ни нормального общения, ни простора для применения наших знаний и сил.

– Но вы же все прекрасно понимаете, что полностью доверять вам мы не сможем очень долго? И ни на какие руководящие, да просто ответственные работы вы не попадете? Понимаете это? Значит хорошо. Придется работать, и в основном руками, или основываясь на прежних знаниях и опыте – если они нам будут нужны.

– Нас такая постановка вопроса полностью устраивает. Ааа?..

– Продолжаю. К тому же, такого как у вас, там – додумались, блин, график даже составили на то, чтобы потрахаться, кошмара у нас не будет. Нет, не правильно сказала – небыло, нет, и во веки веков не будет. А узнаю, что кто нибудь полез силой, сама пристрелю. Опять не так сказала. Не настолько мягким будет приговор. Кастрирую, и будет потом страждущий, как наглядный пример для остальных, всю свою оставшуюся жизнь скопцом жить. И рука ни на грамм не дрогнет. Понятно? – ничего не стоит говорить о их впечатлении на сказанные с эмоцией слова, но Радован почему-то неожиданно взбледнул. Как будет свободное время – спрошу, с чего это такая у парня на меня реакция.

– Мы согласны. И никогда не стремились к тому кошмару, что нам навязали некоторые бывшие, уже мертвые, члены группы, – ответил Олави, – а насчет доверия? Я бы, лично сам, разочаровался в вас, если вы не сказали этих слов. Доверие очень просто потерять, но заработать – трудно, и очень сильно.

– Так значит, если я останусь у Вас, то меня никто не будет насиловать помимо моей воли целыми днями? – внезапно задала вопрос молчавшая до этого времени с безучастным лицом Христи, – это правда?

– Я же ясно сказала – один единственный на это намек, и тот человек пожалеет вашим уже мертвым, бывшим друзьям. Не беспокойся. И вы, Лу, не переживайте, с остальными. Мы не евнухи, отнюдь, и постель между мужчиной и женщиной я не запрещаю, только она должна быть, – и пересказываю им ту, давно сказанную перед нашими девочками речь, – только так. Не иначе. Решили создать семью, только на здоровье. Я еще и священника на просторах Островов поищу, освятить это решение.

– Тем более, нас это полностью устраивает.

– Тогда представтесь.

Вайдас Кристовски, двадцать три года. Латвиец. По образованию, увлечению, и призванию – программист, при этом неплохой хакер и специалист по антивирусному сопровождению, мастер по компьютерному железу. Работал техником по созданию и наладке локальных информационных сетей, то есть – сити-нету, вначале в маштабах офиса, уже позже, отдельного закрытого производства, и закончил полным монтажом систем особой автономной фирмы. Там и продолжал трудиться, до самого попадания сюда, то есть в общем полтора года.

Паулус Саударгос, тридцать три года. Литовец. Биолог. Последние восемь лет работал в научном центре в Бельгии, на окраине Брюсселя.

Ларс Хансен, тридцать один год. Зоолог. Датчанин.

Расмус Каск, тридцать четыре года. Эстонец. Инженер-электрик. У себя дома много лет занимался претворением в жизнь разных нововведений во всех областях техники. Тот, которого можно с уверенностью назвать настоящим Самоделкиным.

Христианна Де'Верт, девятнадцать лет. Голландка, или как они говорят о себе последние годы – нидерландка. Студентка университета в Амстердаме, факультет агрономии – разведение и селекция цветов.

– Все специалисты по вашим профилям нам нужны. Будете работать именно по своим специальностям? Или выберете другую работу? На каком решении вы остановитесь?

– Так это – тем более хорошо. Не нужно привыкать к бесполезному, глупому и тупому труду. Нам самим заниматься своим питанием?

– С чего бы это? В столовой вы уже все были, и видели – что там у нас и как. Добычей морских даров занимаются отдельные, опытные в этом люди, точно так, как и огородом с полями.

– А что нам придется выполнять? Если не секрет?

– Микко – перед вами все, что может быть под землей на нашем острове. Что найдете, то мы и будем пытаться использовать. Лу, Паулус, Ларс – вам нужно… Да все вам нужно. Каждому в своих направлениях – определить, что тут есть полезного, что нейтрально, а что просто вредно, или смертельно опасно, для жизни человека. Образцы могут собирать как звенья иследоватилей и картировщиков острова, так и вы сами сможете выходить в экспедиции. Расмус – с вами мы переговорим немного позже, но поверьте, без работы вы точно не останитесь. Остались Христианна и Вайдас. Ну, девушке тут открыт полный простор для приложения умений, сил, знаний – начиная с наших огородов, уже дающих всходы. Включая те, что мы только планируем разбивать – так как к нам неожиданно и быстро пришло солидное людское пополнение, требующее резкого увеличения всех продуктовых посадок. Так и заниматься любимым ею цветоводством и разбивать вдоль улицы клумбы, и ухаживать за ними. Среди вас остался последний человек, которому я пока не определила фронт работ. Так вот, Вайдас, я хочу сделать систему, которая будет раздавать на весь Дом интернет. Может я и не правильно назвала то, что мне хочется, но разговоров с тобой на эту тему будет еще много, так что разберемся с обозначениями. Согласны с таким распределением?

– Конечно. Спать мы будем там же?

– А? Нет. Подвал – это временно было. Там только склады и камеры с пленными, что нам достались с прошлых налетов. Все, в основном, живут в самом Доме, и немного позже вам покажут комнаты. Правда они не на одного – там обитают от четырех и до восьми человек, сколько кроватей смогло поместиться. И еще, сейчас к вашему острову специально сбегает баркас с отрядом сопровождения, и вы привезете ко времени заказа свои плиты. Согласны с таким решением?

– А нас не задержат? И отдадут ли терминалы?

– У сопровождающих будут настолько действенные аргументы убеждения, что им не смогут отказать. Не волнуйтесь. Чуть не забыла – еще одно предупреждение. Вам всем. Конечно его можно и не придерживаться, но хотя бы ради ваших спутниц очень рекомендую это выполнить.

– Что случилось, – заволновалась Лу.

– Просто напросто не распространяйтесь среди нас о том, как с вами обращались. Незачем всем знать, что вас месяц толпою насиловали – вы обе очень симпотные, и по любому найдете себе пару на всю жизнь. А лишняя ревность со стороны мужчины никому не нужна.

– А разве так можно, – удивилась Христ.

– Естественно. О том, девственница девушка или нет, в эти годы все давно забыли, а о женщине вообще никто не поднимет этот вопрос. Это относительно вас, Лу. Так что – о том, какую вы жизнь вели там, дома, на Земле, тут никто и никогда не поинтересуеться.

– Огромное за это спасибо, – со слезами на глазах ответили обе практически в один голос.

Вот так, с очень неожиданным, и надеюсь, полезным нам всем в будущем результатом, разрешилась очередная попытка глупого и бездарного наезда. Хоть и погибло много быков, как говаривал братик в бытность моего детства, но мы к этому разгрому совершенно не причастны. Абсолютно. Ведь даже ни единого раза не только не выстрелили, но даже не передернули затвор. Их глупость и сама природа все прекрасно сделала за нас. И во время заказа я сама в этом смогла убедиться. Не откладывая в долгий ящик выполнение принятого мною решения – дала команду, и буквально через пятнадцать минут судно с пассажирами и хорошо вооруженной командой ушло уже к ним “за зипунами”. То есть – за их личными плитами.

Как сказал в одном своем

выступлении

"наш дорогой Леонид Ильич":

Цели ясны?

Задачи определены?

За работу, дорогие товарищи!

С самого рассвета, так и не отдохнув нормально, мой милый и верный Сергей-Франкин-штейн собрал свой сработанный экипаж из трех человек, добавив к ним ещё пару – на всякий случай. И ушел на поиски следующего склада, или же вернее – очередного острова, с предполагаемым нами портом. Места стоянки вероятного, полумифического, но очень ожидаемого и мною и всеми остальными, причастными к этой тайне, большого судна. Взяв с собою помимо полюбившегося ему баркаса, в помощь еще и небольшую лодку-дюральку, и подвесив её сразу за кормой. Наши доморощенные корабелы, с профессиональными подсказками опытной Сары Коннелли, смогли всего за пару часов соорудить там примитивные, но удобные шлюпбалки. С её помощью он планирует причаливать к тем островам, что возможно встретит по пути, чтобы не рисковать основным транспортом. Мы все уже не раз убедились, что скальные защитные пояса окружают все более или менее нормальные, и не только годные для жилья, клочки суши. Ушел он на целый день, и совсем нет гарантии, что хоть к ночи сможет вернуться Домой. И, что самое интригующее, как я смогла заметить, свой Дом у него стал появлятся. Конечно, свечку, как говорится, я не держала, но моя Яна последнее время очень уж загадочно с ним переглядывается, при этом очень сексуально краснея. Ну и счастья им обоим! Девка – молодец, что под страшной маской паутинных шрамов на его лице она смогла разглядеть душу. Нет, не так – Душу верного, любящего, ответственного человека. Как говорят – совет им да любовь.

Сергей ушел очень далеко, как для нас в этот период развития – примерное расстояние до неизвестного нам острова, который пока еще видели только Ярик и экипаж Меркурия, и то только издали, сто шестдесят – сто восемдесят километров. Или ориентировочно, очень даже таки – девяносто – девяносто пять миль. А так как его баркас, да ещё при хорошем, как к примеру сегодня, юго-юго-восточном ветре, дующем чуть в корму и под острым углом к его курсу, делает десять-одинадцать узлов. То ему ходу минимум восемь часов, а если повезет, то семь с половиной. Но сколько потратится времени там? Уже на месте? Будет у вероятного порта и корабля привычный нам зверь-охранник? Или нет? Найдут то мифическое судно? Или оно – и есть миф? Фантом? Химера? Лично мною придуманая? Никто заранее этого не знает – все только с уверенностью считают, если я сказала, что оно там есть, то оно там есть. И ни каких гвоздей. Потому и ушел он туда сам, руководя этим походом.

А на обратном пути, если будет возвращаться засветло, планируется, что он зайдет на остров-склад с металлобазой, проверить там нашего смотрящего – не было ли еще вброса от шутников? А если он уже был, то кто там есть и сколько их. Может уже пора всех вывозить? Людей нужно подбирать в сообщество, если они адекватны. Да и то, что наглый неадекват нам пока достался только один – Изя-Слав Гроцман, но в любой “семье” идиоты могут встретиться, ведь все остальные пока были нормальные.

Еще один баркас ушел к нашим первым арабским гостям – туда уже должны были прийти еще два десятка человек, это мы так расчитываем – что они будут последними мышками, так сказать заместителями погибших тогда муслимов. А так как первые были русскоязычными, то мы очень надеемся и этих такими получить.

Почему я так, не очень корректно отзываюсь о людях, исповедующих Коран и истово поклоняющихся своему богу – Аллаху? В последние годы жизни несколько раз пришлось столкнуться с разными их представителями. Первые, с кем меня свела кривая линия жизни, были из среды радикалов, исповедующих ту линию, что все, полностью все иноверцы – это гяуры, как они нас называют, то есть – нечистые, грязные. Так говорит им их вера. А потому, следуя какой-то там по названию суры их Библии-Корана, подлежат полному и безоговорочному уничтожению. Я в это тогда не поверила, да и просто в то время пропустила мимо ушей такой голимый наезд, говоря босяцким жаргоном. Но через некоторое время, в офисе нашей фирмы, у юристов столкнулась с шикарным, красивым и спортивным парнем, одетым, так сказать, в женскую одежду. Почему так? Просто раньше мне не приходилось видеть мужчин-мусульман в их обычной национальной одежде, ну или даже и видела, то в основном грузчиков, которые были настолько заняты своей работой – что я даже особо к ним и не присматривалась.

В этот день, во время обеда в кафе, этот симпотный мужчинка, спросив вначале очень вежливо разрешения, присел ко мне за столик со своими кушаньями. После еды, мы, проведя там за чашечкой чая некоторое время, мило побеседовали. Одна тема, случайно мною зацепленная в разговоре, была им развернуто освещена. И я выпала в осадок. Полностью и бесповоротно. Да! Слышанное ранее мною высказывание, что весь не мусульманский мир – это гяуры-нечистые, и подлежат полному уничтожению, есть. И это не просто слова или забытые тексты, эта линия проходит почти через весь их Коран.

– И что, мусульмане пойдут, так сказать, праведной войной на весь остальной мир?

– Если бы наши амиры, имамы, халифы и султаны были уверены, что победа будет на их стороне даже при собственных потерях в пятьдесят, да даже в шестдесят или семьдеся процентов от имеющегося у нас населения, сражения уже шли. А так как подобной гарантии нет, то борьба до сих пор, многие столетия, ведется незаметно, как у вас говорится – подковерно. Но не смотря на всё это, поверьте, открытых столкновений между нашим и вашим миром, увы, но не избежать. Хотя мы, годами и десятилетиями живущие среди вас, европейцев, многое видим и понимаем, но к нашим словам – там, – выделил он тоном, – никто не прислушивается. А мы знаем – что хотя весь мир и кусается постоянно друг с другом, но перед лицом маштабной угрозы сплотится, как было во время Второй Мировой войны. Тогда с вами, с Россией, полмира объединилось против фашистов. Вот и в ситуации с нами, все страны, весь мир не нашей веры, собереться, и сотрет с лица земли даже не нас самих, а все упоминания о последователях Аллаха, исповедующих Коран. И будут травить их по всей планете, как бешеных собак, пока не выведут полностью. А так как нас намного больше двух миллиардов, то прольются не просто реки крови, а целые, бурные, полноводные наводнения будут ожидать всю планету. Если уничтожат нас, то и у объединенных стран потери будут не меньше. Представляете конечный результат всего этого? Даже если во время этой схватки разных вероисповеданий и не применят страшное оружие, убивающее за раз тысячи и десятки тысяч человек, всё равно те, кто остануться живы, позавидуют уже мертвым. И, вероятнее всего, оставшиеся в живых очень быстро скатятся в своем развитии в средневековье.

Там много чего было сказано еще, но одна фраза меня поразила до глубины души:

– Таких как я, среди моих единоверцев – считанные единицы. И, очень редко, собираясь вместе, в беседах мы не можем себе простить того, что родились и были воспитаны мусульманами. Живя в Европе, я для лично своего саморазвития, внимательно ознакомился с разными книгами, бывшими священными, только для других религий. И нигде, понимаете, совсем нигде не было ни малейшего упоминания, что иноверцев нужно уничтожать. Кроме нашего Корана.

Вот после этого разговора я уже и сама стала знакомиться со всякой литературой разных вероисповеданий. И поняла – мирно и дружно наш мир и их мир жить не будет никогда. Да и еще это их отношение к иноверцам – все, кроме них, это рабы. И если пока они не в рабском ошейнике, то это только – пока. Все это у гяуров ещё впереди. И эта уверенность была ими перенесена и в наш мега-проект Забытых Островов, а в то, что такие стычки с ними, как уже прошедшие две, будут для них окончательными, и доморощенные султаны, с самозванными эмирами и имамами поумнеют, я сильно, и даже очень сильно сомневаюсь.

Вчера девочки-картировщицы пришли очень поздно, и сильно уставшими, а потому не смогли сразу доложиться. А сегодня утром, после их подробного рассказа, и показа сделанных на месте фотографий, я сразу вызвала к себе Марко и Вышеслава. Они же, только все это узнав, упросили дать квадр, и умотали смотреть найденное. Что же нам опять такого нужного и ценного досталось? Очень большая степная зона, с редко встречающимися небольшими группами деревьев. Примерно полтора-два на три-три с половиной километра размером – это выходит в итоге от пяти-пяти с мелочью полновестных квадратных километров. Огромное раздолье для наших будущих посевов, поэтому Марко, как наш главный агроном по своему внутреннму призванию, с такой скоростью туда и ушился. А увеличивать их нужно, и как можно быстрее – сообщество растет, как на дрожжах, а ведь осень тоже не за горами. И пока не наступил зимний период, мы не можем сказать, каким он будет именно тут. Хотя? По словам Деборы – если она правильно разобралась с местной флорой и фауной, и эти острова правда Платформенный аналог земных Кабо-Верде, то погода нас сильно радовать не будет. Хотя и расстраивать тоже. Там, на оригинальных островах, ненастная погода в виде дождей, начинается с первых дней августа и продолжается по самый конец октября. Но это там. А как и в какой период года она будет именно тут, мы, пока его не переживем, не узнаем. Банально – не хватает статистики наблюдений, которых нам пока, увы, но даже приблизительно негде взять. Но этот опыт – дело наживное, и если мы правильно разобрались со стартовыми условиями эксперимента – то жить нам тут многие и многие десятилетия, а возможно и столетия, строя местную цивилизацию уже по своему понятию и нашим общим желаниям. Так что – в вопросе обеспечения питанием надеятся только на подачки этих непонятных шутников мне не хочется, ну совершенно. Вот мы и ищем место, намногобольшее того, чем у нас уже есть, но вот вроде как оно попалось, да и так быстро, всего за один день слаженной работы двух десятков поисковых групп.

День 30. Часть 3.

– Командир, к вам Михаил Ловко, пустить? – прозвучал по селектору вызов от Исмаэль.

– Да, я свободна, – ответила на автомате, а сама пытаюсь вспомнить, кто же это такой – Ловко?

Но только когда мужчина, войдя и закрыв за собой аккуратно дверь, повернулся ко мне лицом, до меня дошло – это же капитан Миша-погранок, комендант Красоты. Но как ведь он всего за полтора суток, что я его не видела, изменился. Хоть все на нем то-же самое – и камок, и берцы, и даже кепи, но по подтянутости и каком-то внутреннем шике сразу видно, что это офицер. Видать, прошедший бой дал такую встряску, что его внутреннее “я” мгновенно вышло из комы, куда оно сбежало после всех пережитых неурядиц и неувязок, последовавших за давно произошедшей контузией.

– Здравствуй, Михаил, проходи – присаживайся, – приветствовала я его.

– Командир, у меня новости. По укреп-району бухты. Можно доложить? – и не рассказать, и именно – доложить.

– Да, я слушаю, – в ответ тот раскладывает на столе листы с от руки выполненными, но четкими и довольно подробными рисунками, и начинает рассказывать. Что же? Да сказку. Иначе все это и не назвать. Что бухта большая – я и сама знала, однажды уже видела её. Он же, вынеся наружу одну стереотрубу с треногой, по её координатной сетке, с точностью до полуметра определил её точные размеры. Пятьсот восемьдесят метров от одного края и до второго, считая от внешнего и до внутреннего берега, и девятьсот пятьдесят в ширину. Входной канал, или же горло бухты – ширина двадцать пять метров, длина триста десять, и идет он с небольшим, но крутым зикзагом. После чего, какого природного или рукотворного катаклизма, она образовалась, мы не знаем, а профильный специалист-геолог у нас только сегодня появился. И конечно, со временем он проверит, что там и как. Но оба боковых берега, под полуметровым наносным слоем земли, каменные – скальные, это он увидел ещё вчера, бойцы копали себе стрелковые ячейки.

В тот раз я туда приезжала, в день первого открытия ДОТ-ов, и их тогда было найдено всего четыре штуки – три бетонных колпака, размещенных вдоль заднего берега бухты, и один на левом берегу, почти у самого канала. Потом Михаил с трудом смог открыть дверь, и найти НП с приборами, а увидя там артиллерийский дальномер, понял, что должна быть и такая позиция. Позавчера днем они смогли открыть еще одну дверь, и нашли пятый капонир, но уже далеко на правом берегу. Вчера же, ещё до обеда, они совместными, своими и приданого отряда бойцов, усилиями откопали еще один проход. При этом вынеся всю землю наружу, пробились на этот раз к КПО – командному пункту обороны. По пути найдя центральный тамбур-развязку всех подземных переходных тоннелей сообщения.

– Где это могло стоять? Когда его строили? И тем более – зачем? Даже и не представляю. Но там поставлена правильная, очень хорошо продуманная позиция, способная выдержать обстрел крейсерскими корабельными орудиями, авиационную бомбардировку, и успешно противостоять массированному десанту.

Помимо всего названного, он нашел проходы к засыпанным сверху землей двум артиллерийским капонирам. Пустым почти полностью, из всего бывшего там вооружения, в них до сих пор стоят только тумбы от пропавших орудий. Две минометные позиции – но это он так думает, так как в закрытых стальными складывающимися колпаками четырех метрового диаметра стаканах не было совершенно ничего. Склад, кухня, медпункт, госпиталь, столовая, оружейка, генераторная, казарма – все эти помещения рассчитаны на больше чем две сотни бойцов. И оно там полностью голое и пустое, кроме, как например: есть старая большая печь на кухне, трехэтажные спальные полки из стального уголка в казарме, и вытяжная труба в бывшей генераторной. И больше там нет ничего. Даже названные помещения – это только плод его догадок и сравнений с теми, что были раньше под его командованием. Только в одном капонире стояла ценность, но нужна ли она будет нам? Никто этого не знает. Позиция, одна единственная, в которой установлена счетверенная артустановка малого калибра. Но она на поверхности земли не то, чтобы не просматривалась, её нельзя было даже найти шомполом, на всю его длину втыкаемым в землю. И к тому же, к ней, этой установке, нет ни единого патрона или снаряда. Не знаю, что там должно быть – то или то. Но нет ни одного. И даже посмотреть в стволы нельзя – они задраны почти вертикально вверх, а механизм опускания заклинил от пролетевших над ним многих и многих лет. А там, сверху, через пару десятков сантиметров – сразу сегментная, из металла, полусферическая крыша-колпак. Может его и возможно открыть, помимо электромоторов – ведь на редукторах привода есть рукояти для ручного открывания, но там сверху десятки или сотни кубов земли.

– Миш, оно нам нужно?

– Дааа. Нууу, вы понимаете!.. – неожиданно затянул он песню.

– Да. Прекрасно понимаю. Если уж сами подземные помещения мы хоть для чего приспособим – да например под тот же склад зерновых или овощей длительного хранения. Помнится, под землей довольно свежо.

– Мы ради интереса делали измерения со статистикой – ночью всего плюс два-три градуса, а днем поднимается не выше чем плюс пять-восемь.

– Вот-вот. А так как там сухо – значит и в дождь их не затапливает. То где мы будем применять ту пушку – от альбатросов с чайками отбиваться станем? Не обижайся, пойми – мы с ней можем нарваться еще и на какие силовые санкции шутников. А как, каким способом они могут прищемить хвост, мне даже и представлять не хочется. Зато у меня есть. Нет, не предложение, и даже не просьба. Приказ, Миша – приказ! Понимаешь? С вооруженной миноноски открутить, снять, и утащить в этот капонир с найденной тобою пушкой все её тяжелое вооружение. Невозможно будет снять его в сборе? Так разобрать на отдельные узлы и детали, и сегодня-завтра чтобы там ничего не было. Даже их оснований. Хотя нет. Их стоит оставить на месте – вдруг чего случится. Со всех трех малых демонтировать их крупнокалиберные установки, оставив только винтовочные на корме, и тоже туда на сохранение. Потом капонир закрыть. На замок. И ключ сдать лично мне. А я завтра в конце дня исполнение этого приказа сама лично проконтролирую. Ясно? Выполнять.

Тот, чуть ли не со слезами на глазах, развернулся кругом и почти строевым шагом вышел. Почему я так поступила? Почему не разрешила держать на вооружении эту большую дубинку? Все очень просто, и одновременно очень и очень сложно. Вспомним – какие плюшки нам давали тогда, когда я категорически отказывалась добивать напавших арабов с прошлого, ещё первого налета? А за то, что группу Марко приняла в наш состав, не ставя им ни каких лишних условий? И за самого Стево и компанию с Центрального? Может бонусов особых мы за него и не заметили? Но зато и санкций не было ни каких. Не дают пока оружие? Да и хрен, прям мороженный, с ним.

Нам его столько напривозили за эти дня – сами скоро раздавать станем. Вот потому последнее время я на эти позиции в заказе и не смотрю. Не нужны они нам. Совсем. И я считаю, что контролирующая прога эксперимента это обязательно замечает. Добираю только боеприпас, но и то, строго дозировано – многотонные запасы делать я совсем не стремлюсь. Даже боевые патроны, и те скоро станем переснаряжать. Обязательно станем. И вес будем экономить, и человеку, да и не одному, найдем работу, и на будущее учиться нужно. Если у Ильи и Рамуся будет получаться – вначале возьму все что нужно из оборудования, про запас. А потом, за несколько раз, по полсотни или даже по сотне киллограм пуль каждого из необходимых нам калибров. Пусть лучше всё это лежит на складе, чем когда эти шутники наглухо канал прикроют, и стрелять тогда придется только из рогатки.

Так и эти пушки. Ну не нужны они нам, совсем не нужны. Правда, может быть, это пока – но все равно. Есть три крупняка – те что были в комплекте на каждой большой железной посудине. Сейчас их сняли, но быстро поставим назад, и то, только при острой необходимости. Нечего привыкать к такому. А пушки? Пусть стоят-лежат, до худших времен. И будем надеятся, они никогда у нас не наступят. Я даже за боеприпас для них некоторое время спрашивать не стану. Не стоит сейчас даже намекать следящей программе, что они у нас есть.