Текст книги "О бедном зельеваре замолвите слово (СИ)"
Автор книги: Ksi Lupus
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Вернувшись на площадь, я ее, признаться, не узнал, настолько шикарно все было оформлено к церемонии. Цветочных композиций было так много, что мой скромный букетик на их фоне попросту терялся; столы ломились от яств и казалось, что не вместят всю деревню. Соорудили и арку над местами жениха с невестой, украсив знакомыми атласными лентами, чьи обладательницы бросали на меня хмурые взгляды. Но даже так чаровницы еще были способны очаровать. Правда для них я стал все же недосягаем.
А еще была пара белых голубей. Настоящих – откуда только взяли? Есть такая традиция – молодоженам запускать после окончания церемонии голубей в небо на счастье и удачу. Но кто-то заменял птиц на рис или мелкие деньги, кто-то нанимал монстролога, и тот приносил птицу-счастья. Понятное дело, могли себе позволить далеко не все. И все красиво смотрелось под лучами теплого солнца, не хватало только самих участников торжества.
– Прошу прощения, Анхелика, но мне придется вас оставить, мне необходимо найти жениха.
– Да-да, идите. Спасибо вам за прогулку, – она явно хотела еще что-то добавить на манер “надеюсь на повторение”, но не стала. Неплохая девушка, только от ее тети надо теперь держаться подальше, а то женит.
Олд, по подсказке, отправился в трактир на обновление одежды на праздничную. На самом деле, я даже не обратил внимания, в чем он был изначально, так как спал. К тому же, мне нужны инструкции: что делать и как себя вести! Единственное, что запомнил, как рецепт редкого зелья – не брать продукты из рук. Для надежности даже из мужских. Учитывая, что я тут самый заманчивый холостой, на меня точно объявят охоту...
Трактирщик мне встретился прямо у порога заведения.
– Отлично выглядите. Так это и есть свадебный наряд жениха?
Я с неподдельным интересом разглядывал клетчатый песочный жилет, белую рубашку, широкие светлые штаны и черные ботинки. Одежда простенькая, на вид качественная, но Олд обладал... Выдающимися объемами, поэтому для подбора правильного фасона и размера, для такого человека, требовалось определенное мастерство. Явно ездил в Кернаж, а то и еще дальше, здесь такое не пошьешь.
– Да. Дороговато вышло, но не каждый же день я женюсь, – сквозь широкую улыбку отчетливо было видно, что он волновался и не знал, чем занять руки – с последним я помог, всунув свои цветы.
– Вот, подаришь. Они долго вас будут радовать, – эх, вот и уплыло от меня состояние. Но я теперь знал, где можно было раздобыть еще! – Ты не мог бы все же рассказать о моей дальнейшей роли? Я ведь на свадьбах таких не был, особенно в образе почетного гостя. Что надо делать то?
Олд, осторожно держа букетик двумя руками, словно боясь их повредить, оторвал взгляд от бутонов, произнеся то, чего я не ожидал услышать вообще.
– Украсть невесту.
– В смысле, украсть?! Прям украсть?!
Мне потребовалось время, чтобы осмыслить сказанное и захлопнуть рот от удивления. Нет, я на такое не подписывался! И вообще, зачем красть невесту, которая и так на все согласная? И даже, если эта традиция, мне как-то вот не хотелось чувствовать себя похитителем и иметь подобный сомнительный опыт.
– Да вы не волнуйтесь, господин зельевар, это просто традиция у нас такая, – о чем я и говорил, “всего лишь” традиция, да, – Почетный гость должен выкрасть невесту из дома, а я должен буду вас найти, после чего начнется свадебная церемония.
– Надеюсь, бить не будут? – я должен учитывать все риски, может это тоже часть представления!
– Да что вы, господин зельевар, кто ж посмеет вас обидеть?! – на языке вертелось “ты”, но осталось лишь на языке, – У нас мордобой только на самой свадьбе может быть, да и какая же приличная свадьба без драки?
Я с сомнением посмотрел на жениха: вот как раз-таки на приличных свадьбах кулаками и не машут, и невест не похищают. Но тут только остается смирится.
А еще у меня будет потом много работы по заживлению сломанных носов и синяков.
Возле дома Анастасьи Гриппиновны нас ждала целая народная делегация – человек пятнадцать, при быстром подсчете, включая и нескольких подростков. Все нарядные, выжидающе на нас смотрят, зрелищ ждут. Я почувствовал себя неуютно под такими взглядами, отступив за широкую спину трактирщика. И как в такой обстановке заниматься похищением?
Олд, развернувшись резко ко мне лицом, положил свои большие руки на плечи, отчего пробежали мурашки по спине.
– Я очень надеюсь на вас, господин зельевар. У вас будет пятнадцать минут, чтобы скрыться, после чего мы пустимся по вашему следу. И это... – он ненадолго замялся, – Вы там с Анастасьей Гриппиновной поаккуратней, пожалуйста.
Кто бы обо мне позаботился бы! Пятнадцать минут же!
Обреченно улыбнувшись всем, прошел через расступившуюся толпу – только вил в руках не хватает для полноты картины! – постучался для приличия в дверь, прежде чем войти самому.
– Анастасья Гриппиновна? Это я, Вик, зельевар, – а то все привыкли звать меня господином зельеваром, – Вы извините, но я пришел вас похищать. Правда, у меня в этом нет опыта...
Мы практически столкнулись на пороге комнаты: как и положено было невесте, Анастасья была в белом длинном платье с короткой полупрозрачной фатой, украшенной цветами; ими же было украшено и платье, а также красиво уложенные волосы. Будущая жена Олда выглядела весьма хорошо и словно помолодела на десяток лет.
– Здравствуйте, – она улыбнулась по-доброму, открыто, – Пойдемте, господин зельевар, у меня есть вторая дверь в огород.
Оказавшись на заднем дворе, я следовал за невестой, словно это она меня похищала. На любование не было времени – за ним было сложно следить: покинув дом через заднюю калитку, женщина, несмотря на платье и каблуки, уверенно повела на одну из улочек, где мы и скрылись за чьим-то домом.
– Куда дальше, господин зельевар?
Честно говоря, я и сам не знал, не подумал об этом заранее. Я бы и тут остался, но на лице Анастасьи явственно читался азарт, да и найдут нас быстро, и вдруг такое к плохому знамению еще. Шум погони слышен не был, и я быстро прикинул, куда можно спрятаться да так, чтобы поискали нас подольше, и не пришлось самим выходить.
– Пойдемте в трактир, – самое значимое место для этих двоих. Надеюсь, Олд догадается.
Добирались как воры, перебежками через дома, огороды и улицы. Но когда мы были рядом с убежищем, дверь оказалась неожиданно запертой. Сюрприз, однако. Мы с Анастасьей переглянулись в недоумении.
– У вас видимо ключа нет?
– Нет. Да я и не думал, что окажется закрыто, – еще раз подергал дверь за ручку. Безрезультатно. – Ну... могу пригласить разве что к себе.
Вот только станут ли нас искать там? Да и как-то неприлично приглашать практически замужнюю женщину в свою холостяцкую берлогу, мало ли кто что подумает. Но Анастасья тут же согласилась.
Позади послышались голоса. К нам приближались участники “охоты”. Не сговариваясь, побежали в сторону моего жилища: я, как джентльмен, пропустил даму вперед, следя за нашими тылами и вовремя заметил несколько человек выходящих с противоположной улицы. Проговорив “извините”, обхватил женщину за талию, уводя в проем между домов и спрятавшись за высоким цветочным кустарником. Кажется, я начинаю входить во вкус своей роли. Рядом тихо захихикали.
– А с вами интересно, господин зельевар. – Анастасья сидела рядом с раскрасневшимся лицом, снимая с плеча лепестки, – Никогда бы не подумала, что буду вот так вот прятаться за кустами. Знаете, моя первая свадьба прошла несколько скромнее, и не было никакого похищения, выкупа и пышного стола. Признаться, у меня и платье было в разы скромнее. А сейчас чувствую себя словно девочка. И все благодаря вам. Спасибо.
– Да я что... – откровение было неожиданно, смутивши меня, отчего почувствовал, как краснею, – Олду надо было лишь немного помочь, но, уверяю вас, что признавался он от чистого сердца!
– Я знаю, но не будь вас, он может все же не решился бы, – улыбнувшись, она выглянула из нашего укрытия, – Похоже ушли. Ну что, господин зельевар, продолжим мое похищение?
Ну как тут откажешь даме?
Мы еще раз успешно избежали погони, спрятавшись у меня дома. Подол свадебного платья был в пыли, и полоска грязи выделялась на белой ткани: предложив пройтись по нему заклинанием, получил вежливый отказ.
– Пусть видят, что мы не просто на месте сидели.
Анастасья с интересом разглядывала зелья в шкафу, пока я заваривал нам чай – с этой дорогой в горле пересохло. А угостить, к сожалению, было нечем.
– А вы всегда хотели быть зельеваром? – даже без моего напоминания трогать она ничего не стала, – Спасибо. Травы на чай тоже сами собирали?
Пригубив из чашки, покачал головой, признаваясь:
– Нет. К моему стыду, мне их дала Клара. А что касается зельеварения... Я просто хотел быть магом, а потом мне понравилось. Сейчас бы даже не подумал о чем-то другом.
– Наверное, быть магом это интересно...
– Быть магом значит иметь ответственность и быть готовым к тому, что за тобой могут прийти и отнять смысл твоей жизни. В этом плане смертная казнь не такое уж и плохое наказание, – заметив ее испуганный взгляд, я улыбнулся, – Извините, если испугал. Но быть магом не просто, как многие думают. Как думаете, они догадаются зайти ко мне? Или нам все же пойти им на встречу?
Женщина, задумчиво повертев в руках чашку, хитро улыбнулась, скрывая улыбку за посудой.
– Мы еще не допили чай, давайте подождем.
Удивительная женщина, вроде и замуж хочет, но, с другой стороны, не торопит события. Они с Олдом будут хорошей парой.
В дверь постучали, когда после чая решил показать книгу по зельеварению. Надо сказать, мы выдохнули в этот момент, ибо времени набежало прилично, и как бы ни мешало поесть, поэтому делегацию за дверью встретили с улыбками-ухмылками.
– А мы вас заждались. Держите вашу невесту, – Невесомо взяв за руку невесту, подвел к жениху, переложил ее руку в его ладонь. Захотелось сказать что-то прекрасно-возвышенное в этот момент, – Благословляю вас богами на долгий и счастливый брак, да пусть все ненастья обойдут вас стороной, и пусть вас охраняют сами боги!
Левую ногу подозрительно обожгло – именно туда я положил конверт с благословлением. Жгло весьма ощутимо и я, вытащив конверт и благословение, вместе с остальными наблюдал как бумага, ярко светясь синеватым светом, сама начала рваться на две равные части; вспыхнули руны, исчезая с каждой секундой – божественное благословение сработало от моего пожелания.
– Теперь вам точно ничего не грозит, – бумажки в конце вспыхнули призрачным огнем, и на землю опустился пепел, – Это был мой подарок вам. Поздравляю.
– Это что же сейчас было? – узнаю голос Василька. Да, вот и он, выдвинулся вперед, оттолкнув соседей: осмотрев подозрительно пепел, перевел мутноватый – уже успел пригубить? – взгляд на меня.
– А это была демонстрация божественного благословения. Не знаю, правда, какой бог или боги за вас вступились, но, как я уже сказал, молодожены теперь под их защитой. Так что не советую их обижать, – и наигранно пригрозил пальцем. Но этот жест впечатлил их больше, чем срабатывание благословения. Олд же с Анастасьей поклонились мне в пояс.
– Спасибо за такой подарок, господин зельевар. Век вас не забудем.
– Ну что вы… Давайте скорее вернемся и начнем церемонию.
Неудобно мне, когда так благодарят, пусть и впервые.
На площадь пришли с песнями и плясками – я держался в стороне. Не умею я ни петь, ни танцевать, только зелья варить. Но общим весельем заразился, местами хлопая в ладоши в такт.
Молодоженов усадили во главе стола, под арку: по левую сторону жениха, по правую невесту. Меня, как почетного гостя и чуть ли уже не родственника, усадили на левую сторону, рядом с Олдом. Напротив сидела Анхелика – то ли Маргарита постаралась, то ли сама Анастасья так решила. Завидев друг друга, мы приветливо улыбнулись; Маргарита же села со стороны невесты, но немного дальше от своей племянницы, что не мешало ей наблюдать за нами и шептаться со своими подругами. Рядом же со мной пустовало место: судя по спокойным лицам остальных так оно и должно было быть, а значит мне то не стоило волноваться. С пустым местом спокойнее, женить на себе оно не станет. На этой же стороне со мной находились Василек, Вакула с притихшими дочерями, баба Глаша с ее почтенными подругами и многие другие, с кем я был не так близко знаком. На стороне невесты тоже были знакомые лица, но единственного кого я не наблюдал, так это старосту. Мне-то казалось, что такого значимого человека должны были усадить поближе к молодоженам, но, как я не старался его отыскать в лицах других, не находил. Пользуясь, пока всеобщей паузой и звоном тарелок, пододвинулся вместе со стулом к Олду, понизив тональность голоса до полушепота.
– А где наш почтенный староста? Я что-то его не наблюдаю.
– Так он же уехал, – на моем лице отобразилось изумление вперемешку с недоверием, – Аккурат после уезда мага. По крайней мере, его Степка видел выходящим за ворота. Конечно, неправильно это, без старосты, но ничего не поделаешь коль так вышло. Придется вам за него отдуваться.
На что меня опять подписали?
Об этом узнал спустя несколько минут, когда тарелки у всех были заполнены, как и кружки: в моей плескалось то ли вино, то ли опять местный сидр. Кто-то выкрикнул: «А свадьба без церемонии не считается!» и понеслось. Мало мне было похищения.
– Мы от своих слов не отказывается, – Олд с невестой встали, – И готовы заключить союз перед людьми и богами. Господин зельевар, подтвердите наш брак.
И смотрят на меня так, словно я каждый день исполняю роль жреца. Они б еще спросили, когда я последний раз в храме то был, а тут заменить высшее лицо! И вообще, брак без официального документа считается недействительным! Разумно ли было напомнить всем об этом…?
– Да вы не волнуйтесь, – после этого чувство волнения и тревожности увеличилось, почувствовал, как начинает дергаться левая нога в легкой судороге. Нервы, нервы, – Просто повторите то, что говорили до этого, можете нас благословить еще раз.
Лишь бы не проклясть случайно!
Под десятки глаз я встал, схватив свою кружку, и приподнял ту на уровне груди. Мои глаза были устремлений на молодоженов. Где-то закурлыкали голуби.
– Я не умею говорить торжественные речи и тем более не жрец, но именем богов благословляю еще раз ваш брак и объявляю Олда Форсбергена и Анастасью Гриппиновну мужем и женой! Любите друг друга, заботьтесь друг о друге и будьте счастливы! Во имя богов и с их благословления, – и я начертил в воздухе знак объединенного божества. Знак вспыхнул голубым, а в небе прозвучал раскатистый гром. Если это не знак свыше, тогда я не знаю, что это за массовые галлюцинации! Уже второй раз боги отозвались, а такое даже не каждый жрец провернет, не говоря уже про мага.
– Да-а, господин зельевар, а у вас талант на божественном поприще.
– Сам в шоке...
– Так выпьем же за хорошее знамение! Горько!
Последнее подхватили все, и я, не глядя на остальных, осушил половину кружки, поднимая глаза вверх, где недавно горел знак. Кому поведай – не поверят. Может мое призвание все же не зелья, а служба? Точно, стал бы знаменитым и богатым жрецом…
Нее, это не мое, склянки мне милее.
Инцидент быстро забылся, продолжилось веселье шутками, песнями, танцами и попытками некоторых незамужних особ угостить меня. Отнекиваясь как мог, ловил сочувствующие взгляды мужской половины, а также крепко держал свою кружку, дабы не увели: подсыпать ничего не подсыпают, но без посуды мог легко остаться. Очень активной была Маргарита через свою племянницу, которая, смущаясь, предлагала попробовать то квашенную капустку ее тети, то опробовать наливку. Я, ощущая неловкость от собственных отказов, предлагал просто поговорить, но за шумным столом это было сложно провернуть; пересесть же ко мне она отказалась, сделав испуганные глаза.
Кузнецовы дочки тоже в начале вились вокруг моего места, но их отцу было достаточно одной фразы, как они оставили меня в покое. Жаль, что на других это не подействовало.
Молодожены, принимая поздравления и подарки, больше были увлечены друг другом, чем происходящим вокруг. Но грех было жаловаться на них за это.
Еще одной моей задачей, как почетного гостя, оказалось вручение голубей жениху с невестой. Искомые птицы были здесь же, сидели в клетке: белые, некрупные, с мохнатыми лапками – где только купили? Ульяху бы они понравились. Подняв клетку, отнес к ожидающим молодоженам, чтобы отдать каждому по пернатому. И, даже если я перепутал, может там надо было еще пол проверить, никто ничего не сказал, кроме самих птиц, но те вели себя даже прилично и не пытались подпортить костюмы. Только меня клюнуть успели по рукам, когда я их вынимал. На самом деле, отпускать таких красавцев было жалко, хищных птиц было достаточно, включая обычных ворон. Меня успокоила сама Анастасья: голуби эти были обученные, и возвращались в птичник, коим владел один из жителей деревни. Он же их и предоставил. Как мало я все же еще знаю о Топольках.
– Господин зельевар, а что это вы не танцуете? – Маргарита собственной персоной. Да не одна, а с племянницей. Она точно уверовала в то, что ее родственница самая подходящая пара мне. Это даже не напрягало, скорее пугала ее настойчивость, – Просидеть всю свадьбу за столом не дело, так и обидеть можно.
Что-то я сомневался, что на меня обидятся за нарушение традиций в этом плане. Надо было сбегать.
– Анхелика, составь компанию господину зельевару, а я к мужу пойду, пока он не добрался до очередной бутылки.
И как у нее все ловко получается-то!
Мы с девушкой переглянулись. Она, начав трепать кончик косы, несмело улыбнулась, подойдя ближе.
– Вы извините мою тетю. Она просто… просто слишком активная. Мы можем просто поговорить, или, если хотите, я оставлю вас одного. Я ведь понимаю, навязываться не хорошо.
Я взглянул на нее с другого ракурса: милая, скромная, добрая, не избалованная городом. Возможно, хозяйственная, слушать умеет, разговор поддержать тоже, чем не вариант для отношений? Маргарита нас точно не оставит, как в беде, так и в здравии. Дом у меня есть, в город буду ездить зелья продавать, опять же, огород и хозяйство прокормит. Все расписано вполне неплохо.
Было бы для кого-то неплохо, но не для меня. Слишком спокойная жизнь. Да и как же любовь? «Слюбится-стерпится» – не мой вариант отношений. Но ведь поговорить – не обещать жениться?
– Знаете, Анхелика, – улыбнулся девушке, протянув свою руку, – я плохой танцор. К тому же, не знаком с местными танцами. Но вполне готов к дружескому разговору. Позволите?
Ее зеленые глаза – не такие насыщенные как у одной ведьмы – заблестели от моих слов: оставив волосы, вложила свою ладошку, доверившись мне. Я не стал далеко отходить от площади, чтобы нас не потеряли, и чтобы потом не было неприличных слухов, а предложил посидеть на скамейке. На деревню опустились вечерние сумерки, но еще было достаточно светло и тепло.
Сидели вначале молча, слушая доносившуюся песню про молодого удальца, который решил похитить царскую дочку. Песня была и грустной, и веселой, и с намеками на интересные моменты и трагической. В конце концов, царь сдался и поженил влюбленных. Да, такое только в песнях и может быть.
– Госп… Вик. А вы здесь долго пробудете? – Анхелика заговорила только после того, как начались частушки. Нас разделяло сантиметров двадцать друг от друга. Ее руки лежали на коленях, сминая ткань сарафана, а взгляд опущен вниз.
– Хороший вопрос. На самом деле, сам не знаю: я ведь изначально планировал в столице обосноваться, а тут наследство в виде дома, и уже как-то попривык. Но думаю, до столицы все же дойду, и осуществлю свою мечту.
– И какая же у вас мечта? – зеленые травяные глаза оторвались от созерцания земли, и взгляд остановился на моем лице. На округлом личике застыла кроткая улыбка. Тонкая рука с маленькой ладонью коснулась уха, отчего сережка качнулась от движения, неярко сверкнув позолотой. Окружающие звуки как-то резко стихли, а я понял, что не могу оторвать взгляда от ее блестящих глаз.
– Мечта… – губы двигались с трудом, а в горле запершило от сухости. – Моя мечта это…
– Вы только посмотрите на него! Стоило уйти на пару дней, а он тут уже роман закрутил. Что, зельевар, даже не скучал по мне?
Этот нахальный звонкий голос преследовал меня во снах с самого первого дня, а его обладательница – наяву. И уж точно я не ожидал ее сегодня.
– Здравствуй, Клара.
Допустим глава 12
– Привет, Вик. Познакомишь нас? – Клара кивнула на застывшую в испуге Анхелику.
– По-моему, ты испугала мою собеседницу. И тебя не было две недели. И где Ульях? И…
– И у кого-то слишком много вопросов. Подвиньтесь.
Она нисколько не изменилась в характере. Cадясь, между нами, Клара откинулась на спинку, с ухмылкой глядя на нас. Сначала на испуганно-смущенную Анхелику, а после на меня, который пытался справиться с бурей эмоций внутри себя. Но скажу честно, я искренне рад тому, что она вернулась живая и невредимая. Изумрудные насмешливые глаза казались больше из-за черной подводки и выделялись своим цветом за счет темных теней. Темно-алые губы растянулись в усмешке. Рыжие распущенные волосы волнами спускались по спине и плечам, закрывая грудь, которую подчеркивал невиданный до этого черный корсет на белоснежной рубашке, где вырез так и соблазнял к тому, чтобы в него заглянуть. В ложбинку спускалась и цепочка с каким-то кулоном. Кожаные штаны слишком плотно облегали округлые бедра, а ноги свободно болтались в высоких сапогах. В руках же находился темный плащ с капюшоном. Такой я Клару еще не видел. Одним словом – ведьма.
– Ты вернулась обратно? – смотря на нее, обратил внимание, как Анхелика становилась от вида знахарки бледнее лицом, отстранившись от нее. Мне стало жаль ее: она, может, на меня планы строила, или хотела просто пообщаться, а тут… Клару не все могли выдержать.
– Нет, я пришла за тобой, – и, обернувшись к племяннице Маргариты, жестко продолжила, – А тебе, милочка, пора возвращаться, здесь уже нечего ловить.
– Клара…
Поздно. Лицо Анхелики вспыхнуло багровым румянцем, и она, вскочив с места, кинулась обратно в сторону площади. Я было встал остановить, но тут же обессиленно опустился назад, ворча на одну наглую рыжую женщину. И как мне потом ей в глаза смотреть? А Маргарите? И что обо мне подумают остальные?
– Зачем ты так с ней…?
– Иллюзии лучше разрушать сразу, а не подпитывать их бесполезной надеждой. Погорюет и смирится, – голосом Клары можно было резать металл, – Если она тебя волнует больше, то, конечно, вперед, иди за ней.
– Ты ставишь меня перед выбором? – она хищно улыбнулась.
– Да. У меня нет времени ждать. Или ты со мной, или я пошла одна, – и встала, накидывая на плечи плащ, пряча лицо под капюшоном.
Вздохнул. Никогда меня женщины не ставили перед выбором, как сейчас. Но, даже испытывая некую вину перед племянницей Маргариты, выбор мой был, все же, очевиден.
– Лучше у меня поговорим, без случайных свидетелей. И… Я действительно рад тебя видеть, – Клара еще сильнее натянула капюшон на голову.
– Дурак.
До дома мы добрались в полном молчании, размышляя каждый о своем. Не знаю, о чем думала знахарка, но мои мысли вновь и вновь возвращались к площади, к Олду с Анастасьей – я же их оставил ничего не сказав, к Анхелике – с ней тоже нехорошо вышло. Потом размышления переместились на Клару: искоса поглядывая на нее, гадал о том, что ее привело обратно, именно сейчас, да одну. Не случилось ли чего? Но для подобного знахарка выглядела слишком спокойной, иначе бы выплеснула все сразу. Не сказать, что я успокоился – оставил расспросы до прихода домой. Где, при свете магического фонаря, мы сели пить чай, Клара попросила рассказать последние события с момента их побега. Я без утайки поведал и про Анри Глэриса, и про своего старинного друга Ержи, и про Гришу-оборотня, подводя рассказ к свадебному торжеству. Ведьма то хмурилась, то хмыкала время от времени, но лишь когда я закончил, взяла слово:
– Ты – мастер влипать в неприятности, – это я уже где-то слышал, словно мне это самому нравилось, – Ну не хмурься ты так, это констатация факта. Ты и сам заметил, что все крутится вокруг тебя. Но да, некоторые события связаны и со мною: тот маг явился по чей-то указке, и он знал, что я ведьма. Нас разыскивают из-за чьих-то фантазий, уже некоторые мои Сестры пропали без вести, и Шабаш на ушах стоит.
– Так почему бы тебе не вернуться обратно, в Топольки? – ее история отвлекла от своих собственных проблем.
– Вик, не глупи, – несмотря на сказанное, тон мягкий, как и появившееся мимолетная улыбка, – Сюда еще нагрянут, и не раз. Я не смогу постоянно «пропадать» при их визите.
– Так что же, ты уходишь…?
Повисла тишина. По лицу Клары было понятно, что ей не хотелось покидать деревню. Отведя взгляд в сторону, тихо произнесла:
– Да, – сердце екнуло, – Но я надеюсь, что снова на время, пока все не уляжется. Ты ведь присмотришь за Ульяхом?
И печальный взгляд, проникающий в самую душу. Не хотелось мне ее отпускать, но и понимал – не удержу.
– Да, конечно. Но, может, мне с вами?..
– Нет, Вик, – покачала головой, – Не стоит и тебе втягиваться во все это. Ты можешь оказаться в опасности…
Тут ее губы дрогнули наподобие улыбки.
– Ты и опасности неразделимы. Если мне потребуется помощь, я дам тебе знать. У меня появились некоторые зацепки по поводу нашего некроманта, но стоит их проверить, а одной мне будет легче это провернуть. Да и должен же кто-то Топольки охранять?
Под конец привычная улыбка расцвела на красных губах – я невольно улыбнулся в ответ. Зачарованный изумрудными глазами, протянул руку, коснувшись пальцами волнистой рыжей пряди: Клара, выразив изумление лишь приподнятой левой бровью, не отстранилась и не убрала мою ладонь, как это бывало прежде, позволив заботливо заправить волосы за ухо. Пальцы, коснувшись мочки уха, прошлись по нежной коже щеки – не знал, что она такая мягкая, дотронувшись нижней части лица. Мыслей не было, иначе бы уже остановил сам себя, в голове вообще было пусто. Можно было списать на количество выпитого на торжестве, на сумасшедший день, на нервы – на все что угодно, когда сам потянулся к ее лицу, не отрывая взгляда от зеленых глаз, в которых мог видеть собственное отражение и проблеск ярких молний. Расстояние между нашими лицами сокращалось, как и между нашими губами…
– Мя-яу-у!
Пронзительное и крайне недовольное кошачье мяуканье заставило нас вздрогнуть и резко отстраниться друг от друга, отчего стул под мной опасно зашатался. Я ощутил, как начали гореть мои щеки, и в то же время заметил, как покраснела и сама ведьма, отвернувшись.
За дверью снова требовательно замяукали. Только один зверь мог издавать такие громкие звуки с разной тональностью.
Ведьмин фамильяр проскользнул в дом, стоило мне слегка приоткрыть дверь. Черный клубок с горящими желтыми глазами, запрыгнув на колени хозяйки, уставился на меня и, могу точно сказать, в его глазах плескалось подозрение.
– Господин зельевар!
Я не заметил, как меня заключил в объятья Ульях, которого, признаться, и не заметил в начале. Мимо нас неслышно прошмыгнула и химера. От романтического налета не осталось и следа.
– Не ожидал вас всех увидеть, – я потрепал мальчишку по голове, а Монстрика почесал за ухом. Оба остались довольны. Послышалось тихое, но угрожающее мяуканье.
– А ты…
– А нам пора, – закончила ведьма, вставая с места и держа в руках фамильяра. Не знай, что это не простой кот, поумилялся бы с такой картины, – Береги себя, зельевар. Ульях, слушайся его во всем, и тоже приглядывай. Мы обязательно еще встретимся.
Подмигнув нам, Клара выскользнула из дома в вечерние сумерки, оставив после себя ощущение печали. Я пытался всмотреться в темноту, выхватить глазами ее фигуру на прощанье, но ведьма словно испарилась. Скорее всего, применила какое-нибудь маскирующее заклинание.
Но не успели мы с Ульяхом произнести друг другу и пары фраз, даже дверь еще не закрылась, как у порога нарисовался взволнованный Василек, размахивая руками и имея такой вид, словно его хорошенько поваляли на земле.
– Господин зельевар, господин зельевар! Там драка!
– Серьезная? – стоило бы уточнить масштабы последствий. Сломанный нос я еще сращу, а вот с зубами уже сложнее будет.
– Очень! Все друг с другом сцепились, я еле ноги унес!
Я посмотрел на Василька более внимательнее, но следов побоев и каких-либо царапин не обнаружил. Или повезло, или драка не такая уж и серьезная, но проверить все же стоило, раз еще и за мной отправили. Подходящих мазей и зелий под рукой не было, не обзавелся еще, но приготовить было не сложно и не долго, потерпят. Не поубивают же они друг дружку в самом деле?
Ульяха оставил дома; в случае чего Василек мог и сам сортировать пострадавших на тех, кому необходима неотложная помощь, и у кого “до свадьбы заживет”. Прихватил травы, которые могли бы понадобиться на первое время; химера осталась дожидаться нас дома. Хотя, возьми ее с собой, все мигом бы присмирели. И протрезвели.
Шум, доносящийся с площади, был слышен и за несколько десятков метров, а само место освещалось костром. То, что происходило, действительно походило на драку – какая свадьба без драки? – но Василек преувеличил масштаб: всего-то махались кулаками Вакула и Олд да пара мужиков. Да Маргарита пыталась выдернуть космы одной из дочерей кузнеца и у нее это даже неплохо получалось. А главное, никто не охал, не орал и даже не пытались унять дерущихся, включая и саму невесту – та только к щекам ладони приложила, глядя на «веселье». Могу сказать точно – все останутся живы!
– Ты уверен, что надо их разнимать? – кивком головы указал на Олда с Вакулой, – Как по мне, головы друг другу открутить не пытаются, кости на месте, а то, что с синяками ходить будут, так это и поправить можно мазью в любое время.
Мой взгляд переместился на Маргариту, которую все же решил унять муж. Точнее попытался.
– А тут сложнее будет, если волосы все же выдерут, но рецепт имеется, справлюсь.
Я посмотрел по сторонам, отмечая количество еды на столах. Тоже что ли поесть? Хотя на ночь трапезничать вредно, но если очень хочется, то можно, а голодовка мне так-то ни к лицу. Но я так и не понял зачем меня сюда привели.
– Васи… лек.
Хлопнув глазами, покрутился на месте, выискивая взглядом этого паникера. Пропал! У него удивительная способность появляться и пропадать, когда не нужно. Запустив пальцы в волосы, прикинул кому нужна больше помощь и… пошел к Анастасье, за выяснениями.
– Простите, что тут произошло пока меня не было? – я сел на свободный стул. Женщина мягко улыбнулась в ответ.
– Мой муж с уважаемым Вакулой немного поспорили и решили выяснить правду на кулаках. Но я не беспокоюсь: если это действительно было бы что-то серьезное, то мы бы с вами здесь не сидели, – и она спокойно налила нам компота. – Что касается Маргариты и Агаты, то последняя, видимо, чем-то обидела племянницу Маргариты, и та заступилась за родственницу. Вы знаете, Маргарита у нас ведь женщина боевая, за словом в карман не полезет, а старшая из кузнецовых дочек тоже на язык остра да упряма. Вот как вцепились, так и не можем разнять. Господин зельевар, вы уж помогите? Одно дело, когда мужики дерутся, а другое дело – когда женщины друг с другом. Нехорошо. Да и заканчивать пора, по домам расходиться самое время.
