Текст книги "Математик Боя. Жизнь сильнейшего (СИ)"

Автор книги: Кровь и Чай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

– Своими руками ты можешь убить кого угодно, верно, – продолжал Генгецу как ни в чем не бывало. – Но что если все-таки найдется кто-то, кого ты ими не убьешь?

– Тогда убью не руками, – донеслось из пыли и сора, поднятых взрывом.

Но они тут же рассеялись, расступившись или просто сгорев от мощнейшего пламени Великого Огненного Уничтожения, которое применил Сенсома. Без Исобу и его замены пальцев было не очень удобно, но Сенсома мог формировать техники и одной рукой – просто для них нужно было чуть больше чакры и контроля.

Мизукаге скользнул вправо, оказываясь у трупа Орои и небрежно подхватывая его Обезглавливатель. Закрутив его на манер вентилятора, он отразил завершение последовавшей за ним техники. Легко, будто так и надо, бросил двуручник себе на плечо и щелчком пальцев подозвал парные Киба.

Ими он рассек воздух, и искры, появившиеся в нем, устремились к Сенсоме, сформировавшему Земляную Стену. Эту Стену сразу же пробил Трехглавый Дракон, бросившийся в сторону Мизукаге. Генгецу воткнул Киба перед собой, усмехнулся и выставил вперед указательный палец:

– Пиф-паф!

Огромное чудовище из чакры разлетелось на кусочки, будто бы его взорвали изнутри. Хотя так оно и было – Генгецу рассек свою пулю на несколько частей, когда она была посередине тела Дракона. Мизукаге протянул руку, и к ней скользнул Самехада – Великий Меч, тут же поглотивший чакру Сенсомы, сблизившегося с противником.

Но Самехада не передал чакру Генгецу. Тот нахмурился, вслушиваясь в клинок, и резко отбросил его, будто ядовитую змею!

– Да ладно, твоя чакра так ужасна?! – воскликнул он, подзывая Шибуки. – Он задрожал от страха и чуть не заблевал мне костюм! Вот уж диво!

Сенсома ударил, но Мизукаге закрылся Взрывающим Мечом и активировал его фуин! Грохнуло! А потом грохнуло еще раз, так как Генгецу опять взорвался.

Удар ногой с разворота отбросил Математика Боя назад. Хозуки оскалился.

– Мизукаге, Математик! Я – Мизукаге! А это значит, что уже не могу так просто тебе проиграть! О, Ками, как я хочу твою башку над своим камином!

– Пха-ха-ха-ха-ха! – расхохотался его словам как удачной шутке Сенсома, заставив наблюдающую за ними Сашими вздрогнуть всем телом. – Отлично, Хозуки Генгецу, ты очень хорош! А я-то думал, что ты не сможешь меня развлечь! Прими мои извинения, я рад, что ты остался на танец со мной!

Он оказался за спиной Хозуки и резко разорвал его напополам до того, как тот успел взорваться!

– Последний танец…

***

Мито, тяжело вздохнув, вошла в Покров.

Отряд Семи Мечников Тумана перестал существовать. Большая часть армии Воды была занята отрядом Математика Боя, а люди Молнии, если верить разведке, ропщут. Битва на грани – переломный момент. Именно сейчас все решится, и именно поэтому Мито должна еще немного потерпеть.

Рыкнув, она набросилась на молодого чунина Молнии, буквально порвала его, и бросилась к следующему. Правый бок уткнулся в мягкую стену Алебастровой Стихии. Юки была удивительна – прикрывая Мито, она успевала вести Узумаки в атаку, с помощью своих додзюцу контролируя поле битвы. Она кошкой носилась между шиноби, уничтожая вражеские силы, и яркой звездой сияла, используя чудовищное количество разнообразных геномов.

Венец Творения клана Цубаки во всей красе.

Взвизгнуло, и последующий грохот заложил уши. Мито оглушенно покачала головой, вставая – ее отбросило ударной волной, порожденный чем-то упавшим с неба. Чем-то… тяжелым.

Мощная зловещая чакра прижала к земле. Знакомая – Лис внутри яростно рыкнул, отчего тут же сформировался сразу Третий Хвост. Упавший обратил на нее внимание, презрительно фыркнул, и теперь ее уже придавило нечто, куда более тяжелое, чем чакра – сама гравитация ломала ей кости.

– Не сопротивляйся, женщина, и умрешь без мучений, – глухо произнес Мадара, идя к Юки.

– Не сопротивляйся и ты, ублюдок, – сплюнула кровь жена Сенсомы. – Все равно ведь сдохнешь.

– Ты на мужа надеешься? – выгнул бровь Мадара, покрываясь броней Сусаноо. – Зря – ему сюда не успеть. Когда он доберется до сюда, ты уже будешь далеко.

– Хочешь убить меня?

– Я? Я тут вообще не за тобой. Просто предупредил, потому что мой младший брат меня разжалобил. Я здесь, чтобы забрать эту тупую лисицу с собой.

– Тогда обломись!

Юки бросилась на Мадару, покрыв свое тело Стихией Электричества. В ближнем бою она была куда сильнее, чем многим казалось, когда они видели ее. Она с Озином даже смогла противостоять Орои какое-то время, пускай тот и не был серьезен до конца. Как бы то ни было, сдаваться и отдавать Мито в ее планы не входило.

Мадара увернулся от первого ее выпада, но пропустил второй. С удивлением подумал, что понимает Сенсому – эта женщина была ему под стать. Она с первых же секунд забила на защиту, потому что поняла, что он ей вредить не собирается. Ринулась прямиком на Сусаноо, не дав ему до конца сформироваться. Хм, он был беспечен. Впрочем, теперь это не важно.

Тело Юки вздрогнуло и припало к земле, удерживаемое все той же силой гравитации. Мито рвано вздохнула, но не смогла освободиться от своего давления. С ненавистью посмотрела на Учиха, прорычав:

– Ты…

– Не я, – он сложил руки на груди. – Женщина твоя, старик, забирай ее.

– Я знаю, что мне делать, Учиха, – произнес старческим голосом кто-то, кого Мито не могла видеть.

Но расширившиеся глаза Юки почти все ей сказали. А до конца она осознала все, когда Юки прошептала:

– Старейшина…

– Да, Юки, – произнес глава клана Цубаки. – Старейшина. Глава клана, растоптанного твоим супругом. С твоей, между прочим, помощью. Что скажешь? Нет у тебя желания помочь нам исправить твои ошибки?

– Пошел… нахуй…

– Она начинает мне нравиться, – усмехнулся Мадара, но тут же посерьезнел. – Твоя часть сделки, старик.

– Ты не знаешь? – судя по тону, Цубаки наклонил голову. – Коноха в огне. Хокаге эвакуировал людей и схватился с Казекаге и твоим братом. А мои люди помогли людям Казекаге в их… хитрой миссии.

– Если Хокаге знает об участии Песка…

– Не знает, – оборвал Учиху Старейшина. – Вернее, он знает лишь о нападении на него и город. На вопрос: «Кто забрал ребенка?» он ответит: «Цубаки». Ты же этого хотел… ученик?

– Больше тебе нечему меня учить, – отмахнулся Мадара, подходя к Мито. – Уходи, если не хочешь, чтобы он вас догнал.

– О, он догонит. И это-то самое прекрасное.

Мито рванулась, и путы гравитации слетели с нее, равно как и часть кожи на руках. Но это было не важно. Запрокинув голову, она закричала во всю силу своих легких:

– СЕНСОМА-А-А-А!

***

Снова взрыв, и снова Мизукаге ускользает от него. Сенсома перепробовал все методы его убийства и был вынужден признать Генгецу одним из самых живучих своих противников. И уж точно самым болтливым.

– Попытка номер хрен знает сколько – все еще неудача! Слушай, мы тут до завтра торчать будем? А перерыв на восстановление чакры?

Это было бы тупо, если бы не было так умно. Но Сенсома ухватился за это. За эту фразу. Прислушался к своим ощущениям себя, окружающего мира и противника напротив.

У Хозуки не восстанавливалась чакра.

Конечно, как и любой другой Каге, Генгецу обладал крайне внушительными запасами чакры. Даже огромными. Пускай по сравнению с нынешним резервом Сенсомы это было не так уж и много. Тем не менее, любой шиноби постоянно восстанавливает свою чакру пассивно. Даже в бою. Еда, питье и сон увеличивают скорость восстановления, но даже в самом ожесточенном поединке шиноби все равно восстанавливают какие-то крохи своей силы.

За исключением одного момента. Чакра не будет восстанавливаться, если будет постоянно тратиться больше, чем шиноби ее восстанавливает. И сейчас Генгецу не восстанавливал совершенно ни сколько чакры – все уходило на поддержание его техники масла. Сенсома еще в начале боя понял, что время, которое выиграли Мизукаге Мечники, нужно было Хозуки чтобы сформировать свою неуязвимость. И теперь он мог держаться в битве с сильнейшим шиноби в мире.

Но ограниченное количество времени. Пускай чакры у Генгецу много, при таком темпе она закончится примерно часов за девять. Этого времени Мизукаге хватило бы на то, чтобы серьезно потрепать Сенсому и принять решение все же отступить. Но теперь у него не будет этого времени.

Сенсома распечатал маленький блокнот и, вырвав листок, начертил на нем несложное фуин взрыва. Шагнул к врагу.

– Эй, ты же понимаешь, что эта бумажка меня не напугает? – усмехнулся Генгецу, бесстрашно шагнув навстречу и замахиваясь сразу Обезглавливателем и Парным Мечом.

Сенсома отбил атаку Обезглавливателя и плечом оттолкнул Парный Меч. С силой ударил в тело Хозуки, оставляя листочек внутри!

Фуин загорелось, но тут же погасло. Загорелось – погасло. Загорелось.

– Могу так весь день, – усмехнулся Хозуки, демонстративно гася взрыв внутри себя. – Ты серьезно? Разгадал мою технику. Да, мне приходится заново активировать ее прямо перед взрывом.

– Взрыв и есть – техника, – сказал Сенсома. – Я понял это с самого начала – я чувствую твою чакру почти так же хорошо, как ее чувствуешь ты. Ты взрываешься, не причиняя себе вреда, а после восстанавливаешься. Но если ты подаешь чакру в уже использованную технику, масло остается формировать твое тело. Поэтому ты так легко машешь мечами – масло в твоем теле усиляет тебя физически.

– Очаровательный побочный эффект большого взрыва, – понимающе усмехнулся Генгецу, вынув из себя бумажку. – Но вот знаешь ты суть техники – что с того? Хочешь пихать в меня бумажки – дело хозяйское, я буду доставать их из себя перед самым взрывом.

– Нет, я не думал тебя взрывать, – Сенсома качнул головой и сосредоточился. – Однажды Узукаге показал мне интересный способ начертания фуиндзюцу… Сейчас ты тоже его увидишь.

Генгецу выгнул бровь, но тут же нахмурился. Прямо внутри него… начертилось фуин.

– Внутри обычного шиноби фуин не используешь – чакра отторгает, но вот в твоем случае твое тело – больше техника, чем реальное тело, и чакра внутри него лишь поддерживает целостность техники, а не тела. Забавно, правда? Как сила твоего приема стала твоей слабостью.

– Я все еще могу ходить, Математик, – Мизукаге перетек с одного места на другое, а фуин осталось висеть в воздухе хлопнуло, несильно взорвавшись. – Даже если ты будешь подгадывать установку новых фуин прямо перед взрывом, я смогу отложить или ускорить его. Ты никогда не угадаешь, когда я взорвусь.

– Я же тебе сказал – я и не думал тебя взрывать…

Внезапно Генгецу почувствовал, как внутри всего его тела всплывают фуиндзюцу. Большие, малые, мощные, слабые – Математик Боя чертил от души, не особо заботясь тем, что он выводит внутри противника. И все они работали с самым малым таймером, заставляя Генгецу их деактивировать одно за другим.

И он не мог перестать их гасить – тогда у него не будет времени обновить технику взрыва – он просто взорвется, когда масло достигнет своего предела! Он быстро отпрыгнул, но Сенсома не отставал и все так же продолжал чертить фуин внутри его тела.

Тогда-то Хозуки и понял, что проиграл.

– Мхм… ты куришь? – спросил он Математика, доставая пачку сигарет.

Сенсома покачал головой, догадавшись, что для себя решил Мизукаге.

– Блин… – Генгецу затянулся. – Я сдох.

– Пока еще нет.

– Уже уже да! Хм, два раза повторять «уже» – не прикольно. Запомни это и передай потомкам, ладно?

– Ты все еще можешь уйти, Генгецу. Я… отпущу тебя.

– Это было бы лучшим исходом, – он вздохнул, затянулся и неожиданно добавил. – Для вас, конечно же.

Сенсома непонимающе нахмурился.

– Страна Воды, – Мизукаге выпустил струю дыма, смотря на хмурое дождливое небо. – Ну, знаешь, мы всегда были теми еще засранцами. Мечники, Джинчурики… спроси у своей черепашки, как с ней обращались. Я не поддерживал этого. Хотел, чтобы мы были народом… ну, не таким мрачным, какие мы есть. И даже Орои хотел – он был верен нашим с ним идеям до конца. Поверь мне, Математик, никто не хочет для любимой страны того, что происходит у нас. У нас даже жестче чем в Песке, представляешь?

Он сел прямо на землю, доставая вторую сигарету. Мрачно глянул на Сенсому.

– Вот я и старался. Потел как мог – даже Рикудо обворовать решился. Все, чтобы Вода стала чище, понимаешь каламбур, а? И наша победа тут… Захватив Узушио и некоторых Узумаки, мы бы смогли получить новый виток развития. Новые знания, новые земли, новая… кровь, в конце-то концов. Для того я ту девчонку к рукам и прибрал, если честно. Но ты же уже догадался, ха? Если есть кто-то, типа меня и Орои, есть и те, кто против нас. Многие на верхушке Тумана хотят продолжения… нет – ужесточения наших обычаев и устоев. Мол, мы недостаточно жестоки. Охренеть, да? И если я сейчас вернусь в Страну с разбитой армией, меня сместят. Тут два варианта, Математик. Либо меня прикончат, либо я сам раздеру Воду на две части, устроив гражданскую войну. Если не раздеру сам – после моей смерти это может сделать кто угодно другой.

– И скорее всего это будут даже не люди Воды, – мрачно кивнул Сенсома.

– Дело говоришь – даже твой друг Хокаге может послать своих людей, – Генгецу невесело хмыкнул. – Если бы я победил… если бы. Тогда мне бы и удалось удержать Страну целой. Но если я проиграю и выживу – гражданская война неминуема. А сейчас… Я умру, армия понесет потери. Войну мы проиграем с шиком. Но люди и правительство будут слишком уж заняты восстановлением утраченного – им будет тупо не до новой войны. Ну, я надеюсь. А там… и снова – я надеюсь, появится Третий Мизукаге, который не допустит разрыва Страны. И нет-нет-нет, по глазам вижу этот тупой вопрос – убегать и скрываться я не буду! Во первых – я не хочу смотреть за болью своего народа, а во вторых… Эй, Математик, ты меня совсем не уважаешь, а?! Какой нормальный Каге будет убегать от своей Страны в час нужды?!

– Ты и сейчас бежишь, – напомнил Сенсома. – Только в другом смысле.

– И делаю это круто, мужик, – Генгецу встал и по-привычке отряхнулся. – Я не могу оставаться. Так что… я слышал фразу, которую иногда у вас говорить молодежь – «лучше сгореть, чем погаснуть». Неплохо, но я скажу так – лучше нахрен взорваться и забрать с собой все к чертям, чем сгореть! Круто, а? Ну, иди, обнимемся!

И, шагнув к Сенсоме, Второй Мизукаге взорвался в очередном и последнем своем взрыве. Не собственная техника – его убил один из фуин, которые он не стал тушить.

– Ты умер за своих людей, – Сенсома сложил ладони вместе, отдавая последнее уважение настоящему Каге. – Покойся с миром…

Сашими уже взяли в оборот ученики – Орочимару взял ее на руки и вопросительно посмотрел на учителя.

Вдруг, наушник разразился треском и грохотом.

– Что такое?! – тут же закричал в микрофон Сенсома.

Что-то случилось! Он почувствовал это!

– Сенсома-сама, все пропало! – взвыл на другом конце связи не назвавшийся мужчина. – Мито-сама похищена Мадарой! А Юки-сама кланом Цубаки! Озин-сан побежал спасать сестру!

В груди похолодело. А потом яростно взорвалось всепоглощающим пламенем бездны! Сенсома почувствовал, как его чакра всколыхнулась, и даже его ученики отошли на шаг.

– Направление клана Цубаки?

– С-север! Они пошли на север! Сенсома-сама, спасайте Юки-сама! Мы погонимся за Мадарой и постараемся его задержать!

– Я вас услышал. Мои ученики скоро прибудут к вам.

Ничего не объясняя, Сенсома посмотрел на деморализованных шиноби Воды, стоящих между ним и Узушио. Они были напуганы и не знали что делать – их командование было уничтожено или сбежало. И Сенсоме было бы даже жаль их, если бы он не был так зол. Сейчас перед ним не было людей. Но перед ним не было и убийц, насильников и мародеров, которыми они, несомненно, являлись.

Перед ними были те, кто мог помешать его ученикам добраться до Узумаки.

– Стихия Льда, – пальцы мерно сложили сорок девять печатей. – Обратный Ад.

Волна холода пронеслась от нависающей над всей армией фигуры Математика Боя до самых ворот Узушио. Все зажмурились от резкой смены освещения и температуры, а когда открыли глаза…

В широкой просеке ледяных скульптур, бывших ранее шиноби Воды, лишь иногда мелькали красноголовые шиноби – Узумаки Математик Боя пощадил.

– Идите туда, – сказал ученикам Сенсома, выдыхая холод. – Я скоро вернусь.

И, войдя в Седьмые Врата, он на максимальной скорости бросился на север.

Комментарий к Битва при Узушио

На самом деле, я не знаю, что можно сказать об этой главе. Она похожа на предыдущую, но тут больше экшона. Хорошо ли вышло, плохо – решать вам, конечно, а я очень устал. Тем не менее, буду рад отзывам и комментариям, так как потрудился я изрядно, так что заслужил.

Вот так – всем здоровья и добра. Спишемся)

Здесь был Бета.

========== Слабое место ==========

– Ты поплатишься, Казекаге! – прорычал Хирузен, скаля отросшие клыки. – Я тебе обещаю – ты поплатишься!

Слева прогремел взрыв, и Третий Хокаге телепортировался, используя замену себя клоном, одновременно с прыжком. Это даст ему время – клон хотя бы немного задержит его противников, пока он будет исполнять свою прямую обязанность – защищать жителей своего селения.

Атака на Коноху была неожиданной настолько, насколько вообще может быть неожиданной атака на центр военной мощи Великой Страны в разгар войны. Силы защитников были совершенно неполными – большая часть шиноби, защищающих селение, либо были малоопытны для того, чтобы отправлять их на фронт, либо как раз прибыли с фронта в связи с ранениями. Но это нормально – даже в мирное время большинство сильных шиноби находятся вне Какурезато – они выполняют миссии. Для защиты селения шиноби есть те, кто буквально живет ради этого.

Каге и Джинчурики.

И Коноха обладала сильнейшим Каге из всех и самой сильной Джинчурики с самым сильным Хвостатым внутри. Однако, на данный момент у селения был только Каге. А противостояли ему двое, вполне сравнимые с ним по силе.

Вторая Казекаге Чие была мастером-кукловодом, и владела десятью уникальными куклами, пришедшими на смену ее Дара Рикудо Миру. Она по праву носила свое звание – обычные джонины по сравнению с ней – слабаки. Да, из всех Каге она была, пожалуй, слабейшей, но это только показывало силу и величие звания сильнейшего в своей стране – ее сил все равно хватало, чтобы выживать в бою с Хокаге и Богом Шиноби.

Хотя большая заслуга этого в том, что ей помогал Изуна Учиха. Вечный Мангеке Шаринган уже ставит своего обладателя на один уровень с сильнейшими шиноби мира, но младший брат Мадары не был простым придатком к своим глазам. Он был воином эпохи Сенгоку Дзидай – человеком, на равных сражавшимся с кланом Сенджу и его сильнейшими представителями – Хаширамой и Тобирамой. Он был тем, кто шел в ногу с величайшими в истории шиноби. И смерть лишь сделала его сильнее.

В чистом поле Хирузен бы уничтожил их обоих и всех тех, кто им помогает. Он был Богом Шиноби и тем, кто вполне способен потягаться за первое место в конкурсе «Самое сильное существо в мире». С учетом того, что в этом конкурсе не будет участвовать Сенсома, конечно. Хотя их убийство все равно было бы трудным – слишком уж силен в обороне Изуна – даже сам Математик Боя в свое время был вынужден отступить в бою с ним.

Но, как бы то ни было, они не были в чистом поле. Их битва рушила Коноху и забирала жизни ее жителей. И противники Хокаге вовсю пользовались этим.

– Слева, Хирузен-кун! – послышалось издевательское сверху.

Высоко подпрыгнувший Изуна сложил печати и направил технику Великого Огненного Уничтожения на спальный район. Он специально подсказал своему противнику направление, в котором будет атаковать – ведь ему нужно было задержать Хокаге и измотать его.

Хирузен бросился наперерез огню. Прыгнуть телепортом к Учихе он не мог – реперных точек для техники в воздухе не было, а пока до него долетит кунай…

Загрохотало где-то сзади – там, где Хокаге оставил своего клона. Уничтоженная копия донесла, что Казекаге о своих атаках предупреждать не привыкла, а потому молча уничтожает все, до чего дотянется. К ней спешат вспомогательные отряды штурмовиков Конохи, дабы отвлечь, но их запросто перехватят ее люди.

– Зачем вам эта бессмысленная атака?! – крикнул Хирузен Изуне, отразив его огонь техниками Воды. – Просто убить побольше людей?!

– Чем меньше людей умрет сегодня, тем счастливее я буду, – серьезно заявил Учиха. – Нет, мы здесь за другим, и ты не сможешь нас остановить, поверь, Хокаге. Это просто невозможно.

Сарутоби, вдруг, появился прямо за его спиной:

– Нет ничего невозможного!

Удар посохом такой силы убил бы сотню джонинов высшего ранга, но Учиха каким-то чудом успел активировать защиту Сусаноо. Скелет покрылся плотью и броней, но вырос лишь на половину, и Изуна прищурился, оценивая опасность для себя.

Но вмешалась Чие.

– Дело сделано, Изуна! – крикнула она, прорвавшись сквозь жилой дом насквозь. – Давай – мы должны продолжить атаку на полной мощности!

– Эх, как бы я был рад, если бы у нас не получилось… – вздохнул Учиха, и его Сусаноо начал формироваться в свою полноценную версию, силе которой даже Первый Хокаге мог бы противостоять с трудом. – Извини, Хирузен-кун, но такова жизнь. Чем больше у тебя связей, тем ты слабее. Уж поверь младшему брату самого сильного шиноби в мире.

– Мадара не… – Хирузен осекся – не о том он сейчас думает! – Черт!

Он создал клона, но не стал себя подменять. Сделал бы больше одного, но он и так уже на пределе – около двадцати полноценных Теневых Клонов сейчас мелькают по всей Конохе, эвакуируя и защищая ее жителей. Без серьезных сил их не уничтожить, так что там, где они находятся, образуются хоть какие-то островки спокойствия.

Стоило об этом подумать, и пришла информация от развеявшегося клона…

Его уничтожили быстро и неожиданно, потому что он был сильно занят. Его миссия была особенной, а потому он полностью сосредоточился на ней, со скрипом зубов проходя мимо нуждающихся в помощи жителей Конохи.

Он спешил защитить Ошими Томуру.

– Хокаге-сама! – рядом с посеревшим Сарутоби вышел из Шуншина боец АНБУ. – На район Пламени напал большой отряд неизвестных! Данзо-сама вступил в бой, но был повержен. Нам удалось вытащить его, но…

Взгляд алых глаз Изуны, видимый даже сквозь сияние его завершенной версии Сусаноо стал сочувствующим.

– Сын Сенсомы-сама был похищен силами клана Цубаки! – закончил отчет боец. – Мы послали погоню и там есть реперная точка вашей техники.

– Извини, Хокаге, – хриплым голосом сказала Чие. – Что мы дали тебе выбор. И передай Сенсоме… а, впрочем, неважно.

Желтый исполин Сусаноо взмахнул крыльями и полетел в сторону основного потока эвакуации жителей…

Хирузен прокусил губу, даже не почувствовав кровь, стекающую по подбородку. Еще и клан Цубаки… Клонов для их преследования будет недостаточно – родственники Юки и Озина слишком сильны, чтобы надеяться на копии. Но и Изуна в своем Сусаноо силен настолько, что лишь оригинал сможет противостоять ему так, чтобы он не убил всех жителей Конохи.

Вырвать Сенсому из-под Узушио? А если сейчас он схватился с Мадарой, и прыгнувший в их битву Хирузен завязнет в ней или все только испортит, внеся сумбур, рассказав все другу? А если прямо в этот момент решается судьба всего красноволосого клана, от жизни которого зависит и жизнь коноховцев? И подобных «если» слишком много…

Это и был его выбор. Хирузен вдруг подумал о том, что впервые сталкивается с подобным. Как Хаширама, который выбрал-таки убийство лучшего друга ради защиты своего детища, как Тобирама, который отказался от собственного сына и даже жизни ради Конохи… Хирузен должен выбрать, и видит Ками, как он сейчас ненавидел свою высшую и почетную должность!

Потому что Хокаге не имеет права выбора в такой ситуации. И перестает быть человеком. Он превращается в титул.

– «Прости меня, Сенсома…» – подумал Хирузен и бросился за Учихой.

А где-то далеко плакал ребенок. Точно так же, как плакали тысячи детей в этот день.

***

– Вы все сдохнете, ублюдки! – зарычала Юки, как только убрали кляп из ее рта.

– Может быть и так, – молодой Цубаки, которого, кажется, звали Онсу, аккуратно поднес к ее лицу чашу с водой. – Выпей.

Женщина потянулась к чаше и, извернувшись, укусила парня за руку. Он вскрикнул от неожиданности и боли и уронил воду.

– Ты всегда была бойкой… – донесся до Юки голос Старейшины. – Бойкой и непокорной. Это в тебе от матери…

– Тебе лучше знать, – с ненавистью прошипела женщина, когда старик подошел к ней. – Дедушка.

Джисан Цубаки выглядел, как очень и очень старый мужчина. Настолько старый, насколько это вообще было возможно. Но это был обманчивый вид, потому что он был еще старше. Извечная церемониальная бело-зеленая роба клана Цубаки с его символикой на спине – тысячей разноцветных точек, висела на нем как на вешалке, но Джисан, кажется, никогда в жизни не заботился о своем внешнем виде.

В левом глазу его завораживающе переливался перламутром глаз самого Бога – Риннеган.

– Дедушка… – немного рассеянно кивнул головой Старейшина клана Цубаки, осматривая пленницу. – Я многим дедушка… Но ты, конечно, была одной из моих любимых внучек. Наравне с Орои.

– Только потому, что мы стали венцами твоего сраного проекта!

– Не моего… Клан Цубаки поколениями трудится, дабы наши гены, в конце концов, превратились в ДНК совершенного вида. Не люди, но Боги. Тогда бы мы смогли принести мир на эту грешную землю. Ками, Кагуя, Рикудо, Хаширама, Мадара… Твой муж, в конце концов. Они по праву называются Богами, но почему же мир все еще не приведен в порядок? Почему они не подарят нам всем добро и процветание?

Риннеган в глазнице теперь смотрел насмешливо.

– Потому что их мало, – объяснил Джисан. – Один Бог не может поспеть везде. Всегда найдется что-то, что он не сможет предотвратить. Так было с Кагуей, которая не смогла победить своих детей. Так было и с Рикудо, чьи дети тоже стали причиной множества горестей. Мадара и Хаширама тоже не смогли ничего сделать для мира, пускай и пытались изо всех сил. И твой муж… он тоже не сможет предотвратить того, что сегодня произойдет.

– Он вас всех прикончит! – выплюнула Юки.

– Очень может быть, – неожиданно согласился с ней Старейшина. – Все может быть. Но может быть и так, что клан Цубаки превзойдет его. Тогда нам есть смысл продолжить нашу миссию. Если же он нас уничтожит, значит не быть нам Богами, а миру мирным.

Чакра убежища клана Цубаки мигнула, что означало о прибытии кого-то через телепорт, ограничивающий клан от внешнего мира. Старейшина обернулся.

– Союзница, – бесцветно произнес он, приветствуя потрепанную боем женщину. – Все ли прошло гладко?

Казекаге бросила нечитаемый взгляд на Юки.

– Ваши люди выполнили свою миссию, – кивнула она старику. – И сейчас дежурят возле входа сюда. Они ждут его.

– Он очень скоро будет здесь, – кивнул Цубаки. – У нас была фора по времени, но его скорость, все же, слишком велика. Не волнуйся, союзница, я знаю это.

– Тогда я закончила.

– Да, твоя миссия завершена. Благодарю – именно твое участие позволит клану возобновить проект, если мы переживем сегодняшний день.

Юки вздрогнула, догадавшись.

– Ублюдок! Не смей трогать Ошими!

– Я и пальцем его не трону, пока живы его родители, – повернулся к ней Джисан. – А потом великий клан Цубаки примет в свои ряды сироту. Обладателя крови последней из наших венцов и генов сильнейшего из живущих.

– Не смей делать из него свой сраный проект! – Юки напряглась всем телом, но путы, держащие ее на деревянном кресте были слишком крепки. – Не смей!

– Беседа с тобой мне наскучила, – изрек старик. – Прощай, девочка. Больше мне не придется на тебя смотреть.

– Вы позволите мне? – спросила, вдруг, Казекаге. – Всего пару слов наедине.

– Женские штучки, – криво усмехнулся Старейшина, но кивнул. – Пара слов. А после – огонь.

И он, шаркая по земле, удалился, оставив женщин наедине.

Чие смотрела на Юки со смесью сожаления и зависти. Выбор Сенсомы был… понятен ей. И, в то же время, она считала, что могла быть вместо нее. Вместо этой бунтарки Цубаки с этими, мать ее, прекрасными упрямыми глазами! Она ведь тоже бунтарка…

– Ты похитила моего сына, – тихо произнесла Юки без намека на эмоцию.

– Я, – так же тихо и бесцветно ответила Чие. – Он в порядке. В безопасности.

Сделав два судорожно-быстрых шага, Казекаге прижалась к Томуре всем телом и жарко шепнула ей на ухо:

– Они не получат его. Его никто не получит. Я организовала ему несчастный случай – его похитят повторно, и никто, даже я, не будет знать, где он. Никто в целом мире. Это все, что я могу.

Отпрянув, она отметила, что взгляд Юки стал… стальным. Взгляд матери, которой сказали, что ее сын будет жить. И жить так, как захочет сам.

Чие ей кивнула, и она кивнула Казекаге в ответ.

Теперь можно молиться только за жизнь Сенсомы…

***

Он двигался настолько быстро, что даже самые сильные шиноби не могли за ним уследить. Если кто-то оказывался на пути, его ждала быстрая смерть – он слишком торопился, чтобы сохранять врагам жизни. Никаких задержек – самый прямой и короткий маршрут. Даже обладатели пространственно-временных техник не всегда способны так быстро перемещаться в пространстве.

Но задержаться все же пришлось.

Он уже вбежал в густой лес Страны Огня – именно туда направились Цубаки – в земли, граничащие со страной Лапши. Сенсорские способности были активны по максимуму, и именно это дало ему возможность заметить.

Он замедлился, подходя к телу старого друга.

– Это ты… Сенсома? Кхах, кха!

Озин лежал на земле в луже собственной крови, не в силах повернуться к нему. Его тело буквально изорвали со всех сторон. Он тяжело дышал и все время хрипел – кровь собиралась в легких, булькая на выдохах. Сенсома наклонился к нему.

– Ты выживешь?

– Наверное… кхах! – целая лужа крови излилась из рта мужчины. – Неважно, забей на меня… кх… спасай… Юки. Спасай…

– Это поможет, – Сенсома вывел фуин на теле друга и влил туда побольше чакры. – Ты сможешь ее переработать и использовать свой геном. Выживи.

– Да… – Озин уронил голову, расслабившись. – И ты… выживи.

Сенсома кивнул и, искренне надеясь на нелетальность таких ран для Озина, вновь бросился вперед. Он чувствовал это – он близко.

На первого противника Сенсома наткнулся через две минуты. Цубаки использовал все возможности своих геномов, чтобы превратить лес в труднопроходимую ловушку, и сам был главной частью своей ловушки – он, как паук, ждал свою жертву в самом центре паутины.

На ходу сложив пальцы, Сенсома выбросил руку вперед, запуская во врага Хирудору. Сформировать эту технику одной рукой было чудовищно тяжело, но помогала многократно усилившаяся чакра и бесконечный боевой опыт. И хотя «однорукая» Хирудора была заметно слабее своей полноценной версии, Цубаки и его паутину снесло начисто.

Он был один, что говорило о том, что Сенсому пытаются задержать. Судя по ранениям Озина, враг напал на него большой группой и одолел за короткий срок. Тел павших видно не было, значит Озину не удалось никого убить, что показательно – атаковавшие были очень сильны все вместе.