Текст книги "Математик боя (СИ)"

Автор книги: Кровь и Чай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

И насчет чакры – ее реально будет не много, ведь это рассказ не о том, кто получил много и сразу.

========== Детство милое, мировые глупости и прошлое, определяющее будущее. ==========

Клан Нара принял нового члена вполне радушно. Всего в клане жило около сотни человек, но к ним часто заглядывали представители кланов Акимичи и Яманака, так что общее количество человек в поселении было немного завышено. В таких больших селениях Сенсома еще не бывал в этой жизни.

Местная детвора оказалась, на удивление, смышлеными ребятами, так что они быстро приняли новую, для себя, игру и стали подолгу в нее залипать.

Шикогеру сообщил, что начнет обучать Сенсому вместе со своим младшим сыном – Шиконадом. Шиконад напомнил Сенсоме одного ученика из девятых классов, который обладал достаточными способностями, чтобы закончить университет, но, после учебы ушел в армию, а после и вовсе работать. Свои поступки он объяснял банальной ленью заморачиваться.

Впрочем, почти все мужчины в клане были такими. Женщины же, наоборот – оказались очень активными, а порой и агрессивными фуриями, часто гоняющими мужей и детей по селению. Перерожденного это забавляло. Его самого старались не трогать, да и не за что было. Местные забияки быстро смекнули, после пары-тройки драк, что малыш хоть и выглядит слабым, но сдачи давать любит, так что от него отвязались.

В шахматах, так сильно понравившихся Нара, Сенсома стал чемпионом, а в Сеги уступал лишь пяти лучшим игрокам, среди которых был и Шикогеру. К шести годам мальчик стал полноправным жителем селения, хотя в клан Нара его и не приняли. С другой стороны – женись он, в будущем, на девушке из клана – сразу станет родным для всего селения.

Жил мальчик в доме у Шикогеру, относившегося к ребенку не как к сыну, но как к племяннику уж точно. Жена главы клана – Маюри, была доброй женщиной с мягким, для жен клана, характером. К сироте она относилась особенно, постоянно сравнивая его со своим сыном и ставя в пример. Сенсома отвечал Маюри-сан тем же, разглядев в ней черты его матери из прошлой жизни.

– Неправильно, Сенсома, – Маюри внезапно оказалась позади мальчика, пишущего свой диктант.

По исполнению шести лет, Шикогеру начал давать ребенку разные задания, вроде школьных. Шиконад не дошел до тренировочного возраста – ему было всего пять, так что и Сенсому никто учить не собирался. По крайней мере – техникам шиноби. Но вот простейшее образование мальчик получал, пусть и со скрипом. Писать и читать на этой местной тарабарщине оказалось даже сложнее, чем говорить.

– Это пишется как «любовь», – наставляла его Маюри. – А ты пишешь что-то непонятное. Надо делать вот так, – умелый, натренированный взмах рукой, и слово, больше похожее на стильный рисунок, появляется на бумаге.

– Спасибо, Маюри-сан, – кивнул ей, улыбнувшись, бывший учитель. – Этот язык такой сложный!

– Ну это же твой родной язык! – рассмеялась Нара.

– Мой родной язык тот, на котором я думаю, – тихо произнес Сенсома, думая, что его не услышат. Услышали.

– Это какой-же?

– Кхм… – какой же русский человек не поиздевается над незнающем язык человеке? – Ну, вот, например слово «бл***».

– Как интересно, – Маюри широко улыбнулась, думая, что ребенок просто играет. – А еще?

Через три дня жена главы клана Нара слала всех прохожих на три буквы, обзывала мужа и детей всяко-разными конструкциями, которые смог из себя исторгнуть бывший русский интеллигент, и вообще, казалось бы, жила полной жизнью.

Перерожденный смеялся без устали пару дней к ряду. Когда же он, по секрету, рассказал женщине настоящие значения этих слов, та тщательно его выпорола, за то, что он вообще произносит такие гадости в присутствии взрослых, ну и за шутку впридачу.

Правда, когда дело доходило до семейных разборок, Маюри не стесняясь пользовала эти самые слова, подсказанные мальчиком. Уж больно удобными они оказались, пусть и непонятными.

Старшего сына в семье звали Шикокура, и именно он должен был унаследовать пост главы клана. Сенсома даже побродил по селению, в поисках других дурацких имен, но после был осчастливлен информацией, что на «Шико» начинаются только имена детей из семьи главы. Остальные подобной страшной участи не удостоены. Покрутив пальцем у виска, ребенок пошел вырисовывать новое кандзи – оно было, на редкость, сложным.

Шикокура относился к своему новому сожителю с крайним любопытством. Этот «молодой человек», как его называл за глаза и в глаза Сенсома, отличался завидным, для клана Нара, упорством и даже имел в себе зачатки трудолюбия, чем несказанно удивлял бывшего учителя. В двенадцать лет Шикокура владел несколькими мощными клановыми техниками и уже успел отличиться в паре битв. Надо сказать, что Сенсома, проявлявший к сражениям большой интерес, не раз вгонял наследника клана в краску, восхищаясь его действиями и выпрашивая о столкновениях с врагом все до мелочи.

– А это тебе, Сенсома-кун! – широко улыбнулся (что для Нара тоже нетипично) Шикокура, придя однажды в дом.

– Не может быть, это?.. – восхитился маленький-взрослый, подпрыгивая к сожителю.

– Папа уже давно заметил, но ему некогда, – вздохнул Нара. – Так что, я нашел их сам. Носи аккуратно…

– Ага, спасибо!

Юный Сенсома был крайне взволнован свои подарком, а именно – удобными и легкими очками с хорошими линзами. Достать такие во времена войн довольно трудно, но уж наследник одного из трех сильных кланов Ино-Шика-Чо мог сделать и не такое. Не то чтобы у перерожденного и впрямь были серьезные проблемы со зрением – люди с чакрой и в этом гораздо лучше обывателей, но отклонения от нормы были, да и привык человек за тридцать лет к этим кругляшкам, даже годы новой жизни воспоминания не стерли.

– «А еще их очень удобно кидать кому-нибудь в лицо!» – удовлетворенно думал мальчик, примеривая их.

Он стоял в своей небольшой комнатке у зеркала, во всю крутясь и вставая в позы, дабы насладиться своим великолепием и молодостью. Молодостью? Точно, как же он не заметил…

Перерожденный даже сел на край кровати, задумываясь над своим положением. Дело в том, что не только тело сорокатрехлетнего мужчины оказалось детским – разум тоже претерпел изменения! Было ли дело в гормонах или просто в открывшихся возможностях, но сейчас бывший учитель вел себя как ребенок (правда лет четырнадцати, а не шести, но все равно…).

Сенсома задумался. Плохо ли это? Не сказать, чтобы прямо… да нет, совсем не плохо. Почему бы и не прожить молодость еще раз, но уже без глупых ошибок? Это же даже здорово!

Придя к таким мыслям, ребенок успокоился и понесся играть с детьми на улицу – активные игры держали тело в тонусе, а его любовь к дракам пугала даже самых отъявленных хулиганов, так что те боялись подходить к его кругу общения.

Избранных было не много: Шиконад и его старший брат, их близкие друзья – Райко и Тору, и четверка представителей дружественных кланов – Инори Яманака (девушка, сверстница Шикокуры), Чори Акимичи (упитанный мальчишка, на год младше наследника клана Нара), Киру Яманака (парень, сверстник Шиконада) и его сверстница – Ивами Акимичи. Как объяснили Сенсоме – кланы с детства учат своих детей быть вместе, а после (лет с десяти) ребятишки начинают сообща выполнять легкие поручения и, порой, участвовать в сражениях. Как Шикокура.

К такому серьезному (по детским меркам) коллективу редко присоединялись другие дети, но всегда ненадолго. Все же – дети главы – это не шутки, а уж дети трех глав сразу…

Лишь дивились все, глядя на то, как спокойно общается с такими именитыми отпрысками Сенсома – мальчик-сирота, пригретый главой Нара.

Сам Шикогеру лишь посмеивался в ответ на немые (пока что) упреки своего клана в отношении к Сенсоме. Мальчик нравился уже немолодому воину, было в нем что-то чисто «Наровское», но, в то же время, чувствовалась и другая сторона, уже не присущая его клану. Ребенок был умен, трудолюбив и находчив – идеал для любого отца. Правда, глава клана Нара наивным дураком не был, так что и отождествлять сироту с сыном никогда не думал. Воспитанник – да, ученик – посмотрим, свой ребенок – никогда. В этом он был строг.

– Итак, Сенсома, письменность ты, худо-бедно, выучил, – почесал в затылке Шикогеру, пытаясь разобрать ужасный почерк воспитанника. В обычное время, последний использовал короткую палочку и по ней выводил четкие линии, но сегодня его задание предполагало скорость написания. – Ты худший в работе кистью…

– Не ворчите, Шикогеру-сама, – откинулся, довольный результатом, на спинку стула Сенсома. – Я уже тысячу раз говорю вам – достаньте ручку – жизнь наладится.

– Мне некогда, – буркнул свой извечный ответ мужчина. На самом деле – ему было откровенно лень заходить так далеко (на соседнюю улицу! в магазин!) затем, чтобы достать ручку единственному человеку в доме, который так плохо пишет кистью. – И вообще – мы сейчас не об этом. Тест ты сдал…

– Йес! – ребенок дернул рукой с зажатым кулачком.

– Так что да, – выдохнул безнадежно Шикогеру. – Со следующей недели начну тебя тренировать. Шиконад тоже почти готов – натаскаю пораньше. Слышал, у Учих с Сенджу какие-то особые разборки – как бы нам всем худо не пришлось…

– Учиха Изуна… – задумчиво пробормотал Сенсома.

Этого шиноби он хорошо запомнил – один из тех двух, убивших его родителей и подаривших ему жизнь в приюте. Он не знал дел клана Томура с кланом Учиха, но предполагал, что его родичи просто как-то перешли дорогу одному из двух сильнейших родов шиноби в мире. Так уж получилось, и ни его родители, ни их убийцы, в этом не виноваты.

Но убийства это не оправдывает, так что бывший учитель все же надеялся когда-нибудь узнать о смерти этих двух. Или, хотя бы, одного…

– Возрадуйся, – хмыкнул Шикогеру, отлично знавший историю своего воспитанника. – Изуну убил Тобирама Сенджу в честном бою. Мадара в трауре. Грядет новая битва…

Ликования и радости на лице Сенсомы не отразилось. Мальчик просто кивнул, принимая смерть своего «врага» как должное. В этом отношении он был отличным шиноби – его хладнокровие и выдержка порой делали честь даже умелым воинам!

– Через неделю, если ничего не изменится, – повторил Шикогеру. – А до того – пройдешь пару тестов.

Тестов Сенсома не боялся, так как уже один раз, по глупости, прошел один такой.

Как известно, клан Яманака специализируется на проникновении в разум человека. Это очень полезно как для выявления врагов, так и для оценки союзников. Конечно, с фуин клана Узумаки им не сравниться, но уж определить потенциал развития у ребенка и его предрасположенности Яманака сил хватит.

Однако, новости от дружественного клана не порадовали главу Нара.

– Пожалуй худший потенциал из тех, что я видел, – устало потер переносицу Иного Яманака – нынешний глава клана и друг Шикогеру. – Чакра есть, это бесспорно, но ее ужасно мало… Боже, да у обычных людей порой столько же!

– Но был же всплеск…

– И прошел. Вот уж не знаю почему, но мальчик открыл Очаг чакры, имея лишь запасы среднего обывателя. Пользоваться-то он ей сможет, но этого банально мало. При лучшем раскладе – уровень десятилетнего кланового середнячка. И это в лучшем случае!

– Но хоть что-то есть? – хмуро уточнил Шикогеру, явно расстроенный низким потенциалом, как бойца, своего будущего ученика.

– Стихия Земли – редкость, малые, но запасы чакры и, как ни странно, превосходный контроль. В перспективе, конечно. Пока что он может лишь прогонять ее по телу и накапливать там, где нужно. С такими данными великим воином не станешь…

– Ну да, – криво усмехнулся глава Нара. – Зато стратегом на поле боя…

– Вот с этим все хорошо, – пожал плечами давний друг. – Даже удивительно – у тебя какая-то особая чуйка на умных парней. Ребенок умнее взрослых, даже из твоего клана. Психологический возраст – лет двадцать, возраст умственный, или же мудрость – лет пятьдесят, ум аналитический – гений. Не знаю, как у него там сложится с миром шиноби, но уж в отдел аналитики Трех Кланов его можно брать хоть сейчас.

– Что-то еще?

– Н-нет… – Яманака запнулся, явно что-то припоминая. – У него сны какие-то странные. Не знаю, я глубоко не лез, но он как будто живет там другой жизнью. Или уже прожил. Это не очень нормально для детей – во снах превращаться во взрослых…

– Ты заработался, – улыбнулся (уже нормально) друг. – Сам же сказал – лет пятьдесят у него мудрости-то?

– Твоя правда, – Иного вернул ему улыбку. – Ну что, пойдем ко мне? Сегодня ужин…

– Приглашаешь?

– Настаиваю!

***

Через неделю Сенсома узнал о своей проблеме из рассказа Шикогеру. Мужчина не скрывал от ребенка ничего, поведав правду прямо и даже несколько грубовато. Что и говорить – он привязался к мальчику, и хотел бы сделать из него воина, но: «Безногим со здоровыми не бегать…»

Но Сенсома вновь удивил своего благодетеля, лишь пожав плечами и заявив, что в обратном случае было бы слишком скучно. Конечно же, перерожденный не до конца понимал, какие опасности в себе таит мир шиноби, но справедливо предполагал, что ему и так достаточно преимущества перед сверстниками. Имей он высокую, по местным меркам, чакру, и битвы бы были совсем никудышными – лишь на пустом давлении силой.

А после начались тренировки…

Глава клана Нара гонял своих учеников так, что домой те возвращались не на своих ногах. На спинах. Друг друга. По очереди: ведь это тоже – часть тренировки.

Физическое развитие, духовное обогащение, медитации, работа с чакрой, задачки, диктанты, тесты, спарринги, забеги и многое-многое другое вылилось на детей всего за одну неделю! Шиконад горестно выл и бухтел на своего отца без продыху, хоть и понимал, что в мире войн такие тренировки – залог выживания, да и то ненадежный. Сенсома же, после тренировок, занимался дополнительно (не физически, правда, с этим пока еще были проблемы). В основном – он думал над своей слабостью и путями ее преодоления.

В голову приходило два варианта…

Первый – внешний накопитель чакры, который будет служить его основному (внутреннему), как батарейка. Например – в пылу сражения перерожденный чувствует, что запасы его чакры подходят к концу, и активирует «батарейку». Та дает ему определенное количество нужной энергии, и вуа-ля – Сенсома снова в строю! Судя из малой толики теории, которую он знал о чакре и ее Очаге, внешний накопитель не сможет быть больше, чем пять внутренних. Другими словами – если дело выгорит, можно будет увеличить свой резерв до четырех раз, что уже солидно.

Проблема способа в том, что для его реализации необходимо знать слишком многое в сферах, касающихся «духовной» составляющей чакры. Таких знаний и их источника у бывшего учителя пока не было, но план оставался рабочим, пусть и «лежал на полке».

Второй вариант – «физическая» составляющая особой энергии, текущей по телу шиноби. Теоретически – должен быть способ увеличить приток «физического» компонента чакры, за счет снятия ограничений с человеческого тела. В двадцать первом веке даже обыватели знали о том, что люди не используют сто процентов своих возможностей, но и средств к снятию ограничителей у них не было. Чакра – универсальный инструмент, и с ее помощью можно придумать подобную технику. Конечно, она будет сопряжена с риском для жизни, но Сенсома был уверен – риски можно будет покрыть, да и даруемое техникой могущество должно оказаться велико.

Однако, проблема этой техники еще более глобальна, чем проблема предыдущей, ведь тут нужно знать анатомию шиноби и принципы работы «физической» составляющей чакры, которой «ниндзя» пользуются меньше, чем духовной, в большинстве своем.

Везде тупик, куда ни глянь, впрочем – рано отчаиваться – обучение шиноби длится всего неделю.

Но неделю оно и продлилось, застыв в неопределенности, когда Шикогеру и другие взрослые и боеспособные члены клана выдвинулись на задание. Точнее – на битву.

Вечное противостояние кланов Сенджу и Учиха подходило к кульминации, из-за чего все связанные с ними кланы, селения и страны были вынуждены присоединиться. Хаширама Сенджу – один из двух сильнейших людей в мире, собирался основать деревню – огромное селение, в котором бы жили сообща несколько кланов и даже (!) обычные люди! Мадара Учиха – его вечный и равный противник, собирался лишь отомстить убийце своего младшего брата – младшему брату Хаширамы – Тобираме Сенджу.

Сенсома долго разбирался в этой, казалось бы, неуместной здесь Санта-Барбаре, пока до него не дошли слухи, что Хаширама и Мадара дружили в детстве. Так уж вышло, что эти двое величайших шиноби своего времени сначала были друзьями, а потом стали врагами. Так уж вышло, что у обоих были младшие братья, но один своего потерял в одной из многочисленных битв, начатых самими Учихами.

– «Шекспир – гений!» – думал Сенсома, прогуливаясь по опустевшему селению Нара. – «Его история есть во всех мирах и касается всех типов людей… Интересно, у них хватит мозгов умереть вместе?»

Мозгов было больше, так что в решающем сражении оба «Бога Шиноби», как их прозвали в мире, выжили. И поклялись создать деревню – мечту Сенджу Хаширамы и, как оказалось, Мадары Учихи тоже. Своей силой и властью, Хаширама смог договориться с Дайме Страны Огня – сильнейшей и обширнейшей страной, имеющейся на континенте, на то, чтобы его клан и дружественные ему, смогли основать свое общее селение и служить своей стране.

К слову – выбора у правителя Огня почти не было, ибо в случае отказа, Хаширама и Мадара, взявшись за руки, пошли бы в другую страну и организовали свой игрушечный карточный домик там. И стали бы дружить со всеми против Страны Огня.

Так что – деревне быть.

Шикогеру, сражавшийся с кланом на стороне клана Сарутоби – могучего и большого клана, поддерживающего Сенджу, но больше хранящего нейтралитет, чем активно действующего в войне, вернулся с перебинтованной головой и новостями. Главной новостью для селения был переезд.

Клан Нара поддержал идею об общем селении…

– Ну… это как-то глупо, – в сотый, наверное, раз, потянул Сенсома, когда остался наедине с благодетелем. – Это же диктатура, разве нет? «Дружите, или заставлю!». Сенджу Хаширама пользуется своей возросшей силой, чтобы приобрести в следствии еще большую власть! Неужели вы этого не видите, Шикогеру-сан?!

Перерожденный не верил в такой союз. Он был шатким и мягким, будто шалашик из печенья. Два заклятых врага помирились и строят утопию – как мило. Что же дальше? Хаширама пойдет собирать тех ужасных хвостатых монстров по всему миру, а потом раздаст их врагам? «Чтобы честно было!». Не смешно…

– Клан Нара всегда был лоялен к большинству соседей, – вздохнул, наверное, в сотый раз его учитель, двигая своего коня на доске. – Наше трио – подтверждение тому, что идея может и выгореть.

– Но идти под тирана? – не понимал его сирота.

– Хаширама Сенджу – Бог Шиноби, но не тиран, – покачал головой мужчина. – Поверь, ты поймешь, когда увидишь его. Насчет Мадары – да – это тиран, но и им движут, в первую очередь, идеалы. Иначе бы он позволил Сенджу убить себя.

– В каком смысле?

– В последней битве Хаширамы и Мадары победил первый. Но он не хотел убивать давнего друга. Тогда тот и предложил выход – убить себя или своего собственного младшего брата, ради союза двух кланов. Ради будущей Деревни Скрытой в Листве… Хаширама не раздумывал – отдал все полномочия брату и нацелился на себя кунаем. Учиха остановил его. Удивительно, но факт…

Дальнейшая игра прошла в молчании, и лишь редкие радостные возгласы Шикогеру, уверенно берущего партию, разбавляли его.

– Ты отвлекался на думы о политике, Сенсома? – немного обиженно спросил тот, по окончанию игры, догадавшись о мыслях воспитанника. – Это не спортивно!

– Увы, – мальчик развел руками. – Я не политик. Я не могу понять или принять то, что вы рассказали. Возможно вы правы – я пойму лишь увидев своими глазами. Все равно – их союз, ваша история – дикость в этом диком мире…

– Наш мир – дурацкое место, – понимающе улыбнулся Нара. – Главное – быть готовым принять это.

– Кстати да, об этом, – ребенок убежал к себе в комнату, но быстро вернулся с тетрадью. – Учитель, я тут придумал! Вернее – у меня есть идеи для двух новых техник – взгляните!

– Сенсома, – наставительно и замучено начал Шикогеру (у него всегда это отлично получалось). – Я всю неделю сражался и уставал…

–… И тогда можно использовать ее в медицинских целях!.. – радостно вещал неугомонный мальчишка.

– «Пятьдесят лет?» – смеялся про себя Шикогеру. – «Иного, не в этот раз!»

Впрочем, через пару минут глава клана замолчал, а через десяток захотел разбить головы всем аналитикам клана за то, что первыми не придумали такие чудовищные техники! Потом порыв спал, а интерес остался. Сенсома Томура был гением, и это было неоспоримо. Запихнуть его с головой в аналитическую работу, и клан Нара в следующем поколении будет уметь летать на Луну!

Но ребенок так хочет на передовую…

***

Спустя три месяца, клан Нара, вместе с кланами Акимичи, Яманака и Сарутоби, переехал в начавшую строиться Коноху. Общая деревня строилась ударными темпами, но строители все равно не поспевали за шиноби, прибывающими в первую Скрытую Деревню в мире. Страна Земли тоже начала создавать свою собственную деревню, но первой по праву называется Коноха.

Деревня Скрытого Листа…

Юному Сенсоме нравилось здесь больше, чем на равнинных, исхоженных и пропитанных кровью полях, на которых раньше, в основном, и строили селения большие кланы – так легче защищаться. В зарождающейся Конохе уже пахло жизнью и теплом. Казалось, что даже обычные люди относятся к шиноби с уважением, а не страхом.

Это было чуждо перерожденному, а потому он непременно решил узнать – в чем же секрет этой атмосферы?

Вопросы отпали, стоило сироте встретить их…

Боги во плоти и двое сильнейших людей на планете шли по строящейся деревне и обсуждали нечто важное.

– А я говорю – Узумаки не место в деревне, – настаивал знакомый по детским воспоминаниям парень, повзрослевший за эти годы. – Они сильны как дьяволы! Как вы их называете – Красноволосые Демоны? Очень подходит, между прочим!

– Аха-ха-ха-ха, – чуть виновато рассмеялся его спутник – высокий и крепко сложенный шатен с длинными (еще длиннее чем у Учихи!) волосами. – Прости, Мадара, но уж моя жена точно будет жить здесь. А если и ее семья захочет…

– Боже, на тебе можно пахать, Хаширама, – проворчал Мадара, отворачиваясь. – Впрочем, против твоей семьи я ничего не имею. Уже…

Мимо них как раз прошел мальчик-Учиха лет тринадцати. Наметанный глаз бывшего учителя выловил тоску во взгляде именитого Учихи. Его спутник тоже понял в чем дело.

– Я сожалею, что… – начал он.

– Хватит, – грубовато прервал его друг детства. – Мы уже все решили. К тому же, ты же не будешь утверждать, что…

Договорить второй из Богов Шиноби не смог, так как перед ним, словно призрак-напоминание, стоял мальчик – точная копия того, который напал на Изуну около пяти лет назад. Невысокий, но и не низкий, с симпатичным (если можно сказать такое о семилетнем мальчишке) личиком и крепким телосложением. Его умное лицо еще больше лучилось интеллектом из-за, совершенно уместных в данном случае, очков.

– Заблудился, парень? – жизнерадостной улыбнулся тот, кому предстояло стать Первым Хокаге – правителем деревни. – Ты из какого клана?

Мадара во все глаза смотрел на маленький подарок из прошлого и не знал – смеяться ему или плакать. Изуна оставил малыша в живых, а потом отдал в приют. Пару раз он его даже навещал, но из-за неперспективности юнца, как шиноби, было принято решение оставить все надежды на него. И вот – тонкая ниточка прошлого, связанная с младшим братом, предстает перед Учихой в его новом доме, в его мечте – Скрытой Деревне Листа.

– Томура, – серьезно и спокойно заявил ребенок, глядя в глаза Мадаре. – Я Сенсома из клана Томура.

Комментарий к Детство милое, мировые глупости и прошлое, определяющее будущее.

Уа-а-а-а! Я пошел спать… Мне плохо – я работал двенадцать часов, а потом сидел над главой. Надеюсь – оно того стоило.

Ясен красен – проходняк, но проходняк необходимый. Тут у нас и потенциалы, и сразу плюшки, на будущее, и Коноха, как она есть. А так же – задатки на “особое отношение” от одного из Богов шиноби.

Приятного чтения и эмоций. Спокойной ночи…

========== Признание и призвание. ==========

Учиха Мадара с детства любил своего младшего брата. С самого рождения Изуны. Даже самые злые языки, обсуждающие личность предводителя одного из двух сильнейших кланов, сходились во мнении, что силу и власть Мадара любит чуть меньше, чем родича. В чем секрет такой любви, никто не знал. Она просто была и все.

Так что смерть Изуны сильно поменяла сильнейшего Учиху…

Он даже согласился на союз с Хаширамой, чтоб ему вечно ходить хмурым, как его братцу-альбиносу. Вот уж кого стоило бы прикончить. Но беловолосый оказался сильнее дорогого Изуны. И тот проиграл…

Может быть, поэтому Мадара решился прекратить войну? В память о брате, отдавшем на ней жизнь? Учиха не обманывался – они с братом были воинами. Не убийцами, какими их считали многие, а воинами. Им нравилось танцевать с врагами и побеждать их. Им не было равных в клане, и мало кто мог что-либо противопоставить им вне его. Сенджу тоже оказались прекрасными танцорами…

После смерти брата и принятия того факта, что они больше никогда не увидятся, Мадара сильно сдал. Он разговаривал со всеми о нем, часто плакал и вспоминал улыбку Изуны. Младший был веселой личностью, не боящейся подкалывать и щелкать по лбу главного «задаваку» мира шиноби. Да что там – он даже с Тобирамой веселился от души, приклеивая к его спине в бою записки со словами «пни меня» (когда мог себе такое позволить, естественно). Убивать алоглазого Сенджу младший глава Учих не хотел.

– Он прекрасный партнер для танцев, будет жаль закончить наше общение, – пожимал Изуна плечами каждый раз, когда старший брат требовал смерти Тобирамы. – Разве не поэтому Хаширама еще жив?

И каждый раз Мадаре нечего было ответить.

Хаширама был сильнее, но не настолько, чтобы его нельзя было убить, пока он пытается тебя несмертельно ранить. Пожалуй, великий Учиха давно мог бы остаться единственным Богом Шиноби. Да даже сейчас он мгновенно может вспомнить с десяток случаев, когда мог прикончить вечно улыбающегося придурка!

Но он не прикончил, а Изуна умер…

После того, как Мадара задолбал всех знакомых брата (некоторых из которых даже не знал) разговорами о нем, пришла вторая стадия скорби, а именно – месть. Отомстить клану Сенджу за родича с новыми улучшенными глазами казалось лучшей идеей, да еще и такой легкой в исполнении! На ней и сосредоточился молодой глава Учиха.

Итог – поражение и даже прощение Тобирамы. Как так вышло, Мадара не знал, но был уверен в том, что тут замешана дебильная улыбка Хаширамы.

Второй Бог Шиноби был Учихе сродни брату…

Потом перемирие и начавшаяся стройка нового селения. Деревня Скрытого Листа. Звучит!

И во время одной из прогулок с Хаширамой по строящимся улицам, Мадара наткнулся на него…

– Я Сенсома из клана Томура, – твердо ответил мальчик на вопрос Сенджу, смотря при этом на Учиху.

Сомнений не было – это он. Тот самый малец, который в два года смог атаковать Изуну! Конечно, что тогда, что сейчас – у него ничего бы не вышло против младшего главы клана, но сам факт! Да и брат тогда сказал, что очень хотел бы получить мальчишку себе. Даже когда того признали совершенной посредственностью, а появление чакры объяснили случайностью и аномалией.

Но Изуна останавливаться не хотел…

– Мы не будем приводить в селение сирот врагов, да еще и таких бесталанных! – возмущался Мадара. – Он просто мусор! Выбрось его из головы!

– Он – превосходный танцор, – не соглашался младший, как обычно, витая где-то в облаках. – Его прыжок, его замах… Я бы хотел посмотреть, что из него выйдет годам к четырнадцати.

– Слабосилок, – припечатал старший. – Редкостный неумеха, даже на фоне своих родителей оказавшийся слабаком.

– В два года он оказал такое же сопротивление, что и они.

– Случайность и аномалия.

– Факт!

Спорящие братья сверлили друг друга взглядами. Мадара не понимал интереса Изуны и не собирался идти на уступки его капризам. Мальчишка – бред, он не нужен, но и помешать в клане не может, а вот Изуна… Ребенок мог стать его слабостью, и это Мадара знал точно.

– Хорошо, – внезапно легко отступил младший. – Тогда буду подсылать к нему других клановых. Глядишь, кто и заберет.

– Да на кой он тебе нужен?! – взорвался глава клана, бесясь от того, что не понимает открытого для всех родственника.

– Он просто очень хороший танцор, – улыбнулся Изуна, выходя из комнаты. – Я видел это в его глазах.

И сейчас, спустя почти пять лет, смотря в глаза выросшему Томуре, Мадара признавал правоту брата. Малец узнал его! Ему тогда было всего два года, не больше! Он даже говорить толком не умел! Но он помнил его, и, судя по холоду в юных глазах, помнил как врага.

– Вы знакомы? – мгновенно сориентировался Хаширама.

– Довольно мало, – ответил первым Сенсома. – Мадара-сама имел честь убить моих родителей. Отец был шиноби, пусть и не сильным, а мать…

Сенджу нахмурился и осуждающе зыркнул на Учиху, а тот, в свою очередь, открыл рот, стараясь вздохнуть.

Не может быть! Он! Этот мелкий! Даже интонации точь в точь!

– Но я сожалею о смерти вашего брата, Мадара-сама, – малец поправил свои очки. – Верю – он был хорошим человеком и куда лучшим шиноби.

– Аха, – Хаширама прикрыл глаза и почесал в затылке, лихорадочно соображая, куда ему деться. – Пожалуй я пойду… Да-а-а… Дела! У меня дела!

Мокутонщик смылся, оставив пораженного Учиху с этим мелким бедствием, ни капли не робеющим ни от беспорядочно выделяемой чакры, давящей всех в радиусе двадцати метров, ни от того факта, что перед ним один из Богов Шиноби, ни от своих собственных резких слов…

– Ладно, – шаркнул ножкой Томура, глядя вслед удирающему Сенджу. – Я тоже пойду… Найду себе соперника…

Мальчик говорил о шахматах, конечно, ибо для драк соперники всегда находили его сами. За четыре дня, что Сенсома провел в зарождающейся Конохе, он успел сцепиться с пацанами из разных кланов уже девять раз. Клановые – не чета обычным, так что семь раз он был бит, а остальные два выиграл, что говориться «на тоненького». Впрочем – одногодок-то среди них не было.

Но Мадара, услышав о сопернике, вновь вернулся в мыслях к тому разговору с Изуной:

– Он просто очень хороший танцор.

Младший брат увидел это в нем пять лет назад? Иногда и на него снисходило прозрение.

– Стой… – хрипло позвал Учиха мальчишку, уже сделавшего четыре шага. Тот развернулся, с интересом смотря на Бога Шиноби. – Не хочешь… сходить со мной… Поговорить…

Люди, ставшие невольными свидетелями этой сценки, ходили с открытыми ртами весь оставшийся день. Мадара Учиха – Бог Шиноби и глава клана Учиха – робел перед ребенком-сиротой, родителей которого сам убил черт пойми сколько времени назад! Очевидно, что никому из рассказавших это своим друзьям не поверили.