Текст книги "Охотники за камнями (СИ)"
Автор книги: Кристалл Дар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Дар Кристалл
"Охотники за камнями"
Пролог
– Уверена, что это он?
– Да.
Джемма утвердительно кивает и втягивает содержимое устрицы. Так чувственно, что у стоящего рядом гостя дергается глаз, и он подается вперед. Но я не обращаю на него внимания. На приемах моя помощница охотится на мужчин, а я – на клиентов или дилеров. В основном, это тоже мужчины… но нужны они мне вовсе не ради горячей ночи.
Нет, меня интересуют лишь горячие сделки.
Новая мишень, в которую я мысленно попадаю из своих дальнобойных орудий, похожа на чуть оплывший кусок торта. Но внешность – меньшее, что меня сейчас волнует. Гораздо интереснее то, что он прячет под своим плохо сидящим костюмом…
– Черт…
– Что такое?
Джемма незаметно кивает в угол комнаты.
– Деймон Холл здесь.
Кто-то может застонал от досады, но я, напротив, чувствую, как позвоночник простреливает дрожью азарта.
Мне и не надо оборачиваться, чтобы посмотреть на вновь прибывшего. Я и так знаю точно, как он выглядит: смесь Кхала Дрого и канадского лесоруба, втиснутая в «Бриони» (известная итальянская марка мужских костюмов, прим. автора). В прошлом году лицом этого бренда стал маньяк-интеллектуал Энтони Хопкинс, но я уверена – если бы дизайнеры увидели свой смокинг на «плохише» Холле, они бы завалили его предложениями.
Холл мало чем отличается от маньяка. И, к сожалению, его мозги оказались не меньше, чем борода.
Что ж, раз второй игрок здесь, игра станет намного интересней. Я ставлю бокал из-под шампанского, из которого едва ли сделала пол глотка, на поднос и наклоняюсь к Джемме.
– Прикрой меня.
Она понимающе кивает, делает несколько шагов в сторону и как бы невзначай наступает на ногу официанту. Классические вечерние Джимми Чу, между прочим, это не только выкинутые пятьсот баксов, но и очень острый каблук. Потому неудачливый паренек меняется в лице, а поднос с его содержимым с музыкальным грохотом летит вниз и приковывает всеобщее внимание.
Обожаю свою помощницу.
Быстро скрываюсь за спинами гостей и перемещаюсь в сторону того, кто мне нужен.
Я почти достигаю цели – остается совсем немного, лишь пересечь небольшое пространство, где покачивается несколько пар – как путь мне преграждает столь обширная грудь, что шелковая бабочка смотрится на ней несколько сиротливо.
– Хендерсон, – рокочет у меня над ухом знакомый голос.
«Па-бам» – меняется музыка.
– Холл, – произношу я предельно вежливо и пытаюсь его обогнуть.
Но мне не позволяют это сделать. Сильная рука совсем невежливо сжимает талию, притягивает к мужскому телу и разворачивает меня в противоположную от объекта сторону.
БАМ-бам-бам-пам.
– Потанцуем?
– Конечно. Всегда мечтала… – я делаю знак застывшей Джемме. Та понимающе кивает и отходит – если Холл занялся мной, это вовсе не значит, что никто больше не попытается перехватить дилера.
Не знаю, он ли первым сжимает мою руку или я вкладываю свою ладонь в его, но к тому моменту, как я поднимаю голову и пробегаюсь взглядом по черной бороде – ненавижу небритых мужиков – плотно сжатым губам и уставляюсь в недобро поблескивающие зеленые глаза, мы уже танцуем.
Ритмический рисунок танца заставляет нас то прижиматься друг к другу, то отдаляться. Он ведет резко, немного ломано, но я пока вынуждена это терпеть. Гибко обвивать, изображая из себя то ли лиану, то ли девку, что обычно висят на нем, раскручиваться, закидывать ногу на мужское бедро и прогибаться, подчиняясь давлению ладони. Мне нужно время подумать – и потому я делаю вид, что поддалась попытке остановить меня.
Дыхание мужчины становится более тяжелым. И когда в следующий раз мы меняем положение, я нарочно прижимаюсь к нему как можно теснее. И наслаждаюсь вырвавшимся ругательством.
– Тебе следует стать более сдержанным, Холл, – говорю насмешливо.
Он только стискивает зубы и наклоняет меня так резко, вцепляясь в плечо, что это почти больно.
Мы продолжаем танцевать… или бороться? Шаг, захлест, порознь, вместе. Он думает, что ведет, но, на самом деле, мы движемся в нужном мне направлении. Там не докрутить, там передвинуться – и вот наша пара уже на противоположной стороне площадки. Я закидываю руку ему на шею и притягиваю за затылок голову, заставляя наклониться и почти соединить наши губы…
А потом вскрикиваю «Как вы смеете!» и влепляю ему оглушительную пощечину.
И когда "плохиш" ошеломленно застывает, почти выпадаю из танцевального круга, врезаясь в лысого и полноватого мужчину и производя не меньший эффект по привлечению внимания, чем официант.
– Простите, – вцепляюсь я в лацканы чужого пиджака. Надеюсь, у меня в глазах достаточно слез и я не рассмеюсь в ненужный момент, вспомнив, какое лицо было у Холла. – Этот подлец… Ах, не хочу об этом говорить. Простите пожалуйста еще раз, я не должна была…
Я пытаюсь отстраниться, но мне не дают.
– Что вы, не извиняйтесь! – мужчина придерживает меня за локти, явно надеясь, что я и дальше буду неустойчиво стоять, – Это не допустимо, такое поведение!
Он поворачивается в сторону взбешенного Холла, планируя, видимо, бросить тому перчатку, но быстро сдувается, оценив разницу весовых категорий. Впрочем, категория у них может и одна… Вот только триста спартанцев, несущихся на тебя, погасят любые джентльменские порывы.
А то, что все триста воинов предназначены мне, знать не обязательно.
– Пойдемте, я знаю здесь тихий уголок. Вы успокоитесь, выпьете немного… – бормочет мужчина.
Бинго.
Я позволяю Робинсону, за которым охочусь уже несколько дней, обнять себя за талию, а сама кладу ему руку на плечо.
Исключительно ради того, чтобы Холл видел мой отставленный средний палец, пока мы уходим.
Глава 1
Два месяца спустя
– Я заберу всё. Но… Ты же понимаешь – я хочу скидку за то, что тебе не придется больше таскаться по городу.
– «Таскаться» по Чикаго в кадиллаке с кондиционером – одно удовольствие по сравнению с Кенией, – мужской голос звучит насмешливо.
Улыбаюсь своему поставщику и перекидываю ногу за ногу так, чтобы в разрезе юбки мелькнул край чулка. Но делаю это скорее по привычке – с Алленом мы давно знакомы, и на него это не действует.
Тем не менее, партию сапфиров общим весом в шестьдесят карат он принес мне первой. И знает, что я это оценю и заплачу за них достойно.
Некоторое время мы еще торгуемся, сойдясь, в итоге, на устраивающей обоих сумме. И как раз скрепляем сделку традиционным рукопожатием и чеком, когда входит Джемма. Подруга расплывается в улыбке, увидев Аллена, я же на это могу только мысленно закатить глаза: миниатюрная и фигуристая брюнетка обожает всех мужчин – даже если они выглядят так, что на темной улице с ними лучше не встречаться – и мужчины отвечают ей взаимностью. В прошлые времена она бы постоянно носила алую букву* (от слова «Адюльтер», прим. автора) на груди. А сейчас ей даже не припишешь нимфоманию – наличие личного психотерапевта позволяет ей считать себя почти идеальной.
Джемма весело щебечет с довольно пофыркивающим Алленом, а я отхожу к окну и смотрю в панорамное окно на город.
Я потратила годы, чтобы стать не просто охотником и продавцом цветных камней, но и крупным покупателем. Раз за разом повышая уровень сделок, чтобы войти в тот узкий круг, в котором проходят торги нигде не засвеченными кристаллами уровня «за гранью редкости». Нарабатывала репутацию и выстраивала доверительные отношения, чтобы крупные поставщики сами приходили ко мне или сообщали еще с месторождения о нужном мне камне. Собирала вокруг себя коллекционеров и инвесторов, вкладывающих сотни тысяч долларов в растущие в цене уникальные экземпляры.
И к тридцати годам достигла всего, что ставила себе целью десять лет назад…
Так почему меня это не радует?
– Рад был увидеться с тобой, – говорит Аллен, и я, прервав ненужное сейчас самокопание, провожаю его к выходу из офиса.
А потом снова возвращаюсь к блестящей россыпи оттенками от василька до королевского синего.
Драгоценные камни… единственное, что никогда не может обмануть.
Джемма делает нам кофе и принимается рассказывать о каком-то Роне, которого она подцепила на пятничной вечеринке и который оказался в постели «не то что бог, но жрец из него получился бы знатный», о том, что она хочет смотаться в Майями «обновить загар», но постепенно замолкает, поняв, что я почти не реагирую. Вот что в ней ценю, так это умение подстраиваться под мое настроение. А еще необъятное сердце, которое мало кто видит за грудью четвертого размера.
– Камни великолепны, – говорю, внимательно осмотрев каждый. – Половину точно отправлю на сертификацию. Что у нас с колье и браслетом для миссис Андерсон?
– Уже которую неделю не можем подобрать удачное крепление…
Мы погружаемся в привычную работу. И я не останавливаюсь, даже когда Джемма убегает на очередное свидание, а за окном становится совсем темно.
Первые крупные капли стучатся в окнонеожиданно, и тут же невидимые в ночи тучи рвет Ниагарским водопадом… Я терпеть не могу дождь и, похоже, совсем не хочу возвращаться в свою пустую квартиру. Слишком много всего я сегодня чувствую, чтобы вынести это в одиночестве. Потому решаю стать воплощением Двадцать первой поправки* (эта поправка отменила сухой законв в США, прим. автора) и отправиться в ближайшее заведение – разбавить дождь виски.
Лифт сверкает зеркальными гранями и ярким освещением не хуже бриллианта. Я недовольно морщусь, доставаяи из сумочки таблетки от головной боли. И мельком ловлю свое отражение. Острые скулы, красно-рыжие волосы, яркие губы и привычный черный костюм – в паре хвалебных статей меня назвали «темным рубином», но я знаю, что большинство именует исключительно «стервой» или «этой сукой Хендерсон». Что меня полностью устраивает, потому как в нашем бизнесе лучше быть на слуху и иметь яркий имидж, чем перетирать песок в поисках дешевого золота.
В баре довольно многолюдно. Делаю знак бармену и получаю свою порцию доступного удовольствия. Вот уже и вечер складывается, а все равно ни черта не то…
– Говорят, что женщинам, которые предпочитают виски, комфортно наедине с собой. Но я считаю, что нет ничего более призывного и сексуального, чем она, бокал с янтарной жидкостью и пара кубиков льда…
Я поворачиваюсь нарочито медленно, давая время передумать – себе или незнакомцу. И мне нравится то, что я вижу, в итоге: мягкая улыбка на гладком лице, прищуренный взгляд и светлые, чуть влажные волосы. Мне нравится, что он только что зашел с улицы и сразу направился ко мне. И его последующие слова тоже нравятся:
– О, теперь я знаю… вы просто подбираете напиток под цвет своих глаз.
– Это говорит о моем хорошем вкусе?
– О вашем вкусе скажет согласие вместе выпить.
Молча киваю.
Он заказывает две порции шотландского и снова смотрит на меня, придвинувшись так близко, что я могу почувствовать гладкость дорогий ткани его костюма.
Наглый. И это, похоже, мне тоже нравится. Я вдыхаю мужской, чуть терпкий аромат незнакомого парфюма и неожиданно думаю, что секса у меня сто лет не было. А если я об этом задумываюсь – это первый знак, что он у меня скоро будет.
Мы обмениваемся репликами, которые не несут хоть какой информации, но способны серьезно повысить градус между двумя взрослыми людьми, которые знают, что хотят. Он встает так, чтобы и защитить меня от нечаянных толчков пьяных посетителей, и собственнически перекрыть им доступ ко мне. Наши пальцы невзначай соприкасаются, когда мы синхронно берем напитки. Я будто случайно провожу тыльной стороной кисти по лацкаму его пиджака, когда поднимаю руку, чтобы заправить волосы, он будто не намеренноо обдает жаром дыхания обнажившееся ухо, наклоняясь, чтобы сказать очередной комплимент.
Я поднимаю подбородок и поворачиваюсь так, чтобы наши лица, губы оказались друг напротив друга и…
– Мне надо ответить, – реагирую на звонок телефона в своей сумочке и достаю плоский гаджет. И тут же делаю несколько шагов в сторону, увидев имя абонента. Есть лишь несколько людей, чей звонок может заставить отказаться меня от любых планов или недовольстве собственной жизнью. Потому что Тони звонит только тогда, когда назревает действительно крупная игра, и предвкушение тут же разливается по венам…
– Да? – говорю, моментально забывая о незнакомце, с которым мы уже не познакомимся.
– Тебе это понравится, – сообщает один из лучших посредников в нашем бизнесе.
Глава 2
Деймон Холл
Звонок телефона ввинчивается мне в голову, пытаясь проделать там дыру размером с лунный кратер.
Мать вашу, какой дебил решился разбудить меня так рано?
С трудом отрываю голову от подушки и одним глазом смотрю на часы… Хм, а может и не дебил. Время – десять утра. Правда, чувствую я себя, будто мой мозг всю ночь жевали пришельцы.
Рядом кто-то шевелится.
Я приподнимаюсь в постели и откидываю одеяло, рассматривая ночное приобретение… Похоже, как бы я не напивался, на мой вкус это не влияет. Девочка на самом деле хороша: вздернутый зад со следами моих пальцев, большие сиськи – судя по тому, что они видны даже когда она лежит на животе – гладкая ухоженная кожа и светлые локоны.
Её единственный минус только в том, что она не свалила до того, как я проснусь.
Телефон верещит снова, и я беру, наконец, трубку.
– Холл.
– Очнулся, красавчик? Я тебе все утро пытаюсь дозвониться, – голос моего помощника до отвращения бодр. Хотя я точно знаю, что вечер мы начинали вместе.
– Уже дозвонился, – бурчу, зевая.
– Есть новости – ты просто закачаешься. Открывай.
– В смысле?
– Я доехал уже до тебя, пока ты изображал из себя коматозного и не брал трубку.
Со вздохом принимаю вертикальное положение и, не одеваясь, бреду к двери.
Если кому-то не нравится смотреть на мой голый зад – пусть закроет глаза.
Щелкаю замком, а потом сразу поворачиваю в сторону душевой, в очередной раз думая о том, что мне нафиг не сдалась дорогущая система «умный дом», раз она не может выпихивать меня из кровати под холодную воду или открывать дверь какому-нибудь умнику по одному моему зевку.
После душа и первого глотка крепкого кофе, который сунул мне в руки Митч, чувствую себя намного лучше.
– Нам стоит поговорить наедине, – он кивает в сторону уже потягивающейся белобрысой кошки. Девица смотрится как на сцене, потому что в моей квартире нет стен и кровать стоит едва ли не посередине огромного пространства – и потому некоторое время мы даже любуемся открывшейся картиной. А она, ничуть не стесняясь двух мужиков, изображает из себя Диту фон Тиз* (звезда бурлеска и провокационных шоу, прим автора) которой обещали заплатить двойной тариф.
Нет, у меня однозначно отличный вкус. Но девочке все равно пора сваливать.
– Подотри слюну, – кидаю Митчу, а сам подхожу к блондиночке. – Детка, давай-ка ты быстренько умоешься, натянешь свои немногочисленные тряпки, и я вызову тебе такси. Мне надо поработать, а ты своими хорошенькими штуковинами нас сильно отвлекаешь.
Вот вроде комплиментов наговорил – а она явно не довольна. Но слава богам секса, принимает правила и не спорит. Даже оставляет записку с номером своего телефона. Может и забью в свои контакты. Если соображу, какое ей дать имя… Детка блонди? Минимум две там уже имеются…
– Что ты знаешь о "Черном каймане"* (в природе – один из самых крупных аллигаторов, прим. автора)? – Митч возвращает меня к делам.
Я напрягаю память, но ничего путного сказать не могу, кроме обрывочных сведений:
– Видел это имя в списках пары торгов…
– Поговаривают, что за ним скрывается коллекционер, собирающий лучшие камни и изделия. И он вчера негласно выставил заказ…
Я убираю в сторону чашку и подаюсь вперед:
– Не томи…
– Не засвеченный ни разу на рынке и лучший изумруд, что сможет добыть охотник… камень не менее пятнадцати карат. И он готов заплатить до миллиона баксов.
Ого.
– Большая игра, – пальцы аж сжались от предвкушения, а похмелье смыло волной адреналина. – Кто еще знает?
– Думаю, все лучшие… Ты же знаешь, у каждого свой информатор – и сейчас за любой ценной новинкой начнется настоящая охота. И выиграет тот, кто сумеет раздобыть и привезти камень первым.
Я прикинул вес нужного не граненного кристалла, из которого можно было получить нужный вариант. Не менее пятидесяти карат, исключительной прозрачности и цвета, без изъянов… Изумруд с такими характеристиками никогда не попадает на открытые рынки и передается из рук в руки по узким каналам, пока не достигает своего покупателя или заказчика. Но беда даже не в этом… а в том, что таких камней почти не бывает. Их находят крайне редко – на самых известных месторождениях, либо, напротив, случайно, в новых шахтах. И от того, насколько у тебя сложились отношения с владельцами, от твоей способности предугадать, выведать, успеть вовремя – даже в самые неприступные места – зависело, как скоро ты этот камень сумеешь выкупить.
– Собери всю имеющуюся наличность, – тяну задумчиво. – Информацию и…
– Уже начал, – Митч удовлетворенно кивает. – Я знал, что ты заинтересуешься.
Он едва ли не подпрыгивает от возбуждения.
Мелковатый, с острыми чертами лица и широкой улыбкой, мой собрат по самым экстремальным вылазкам оказался одним из самых пронырливых и опасных охотников. Мне повезло, что он не любитель крутиться в блеске ювелирного бизнеса, а предпочитает азиатские шумные города и рынки – иначе, с его чутьем и связями во всех кругах, он давно стал бы моим серьезным конкурентом и соперником… если не обставил бы меня во многих сделках.
А так мы теперь отличная команда.
Да и я сам чаще всего выезжаю на места, а не протираю свой зад в кресле – реально крутых камней в офисе не встретишь. Какие бы замечательные отношения с владельцами и управляющими месторождений или крупными дилерами у тебя ни были, сидя за стеклом ты рискуешь профукать по-настоящему уникальные экземпляры. Так что пусть ухоженные стервы вроде Хендерсон берегут свои ноготки, я привык действовать по-другому.
Точно понимая, во что играют настоящие охотники.
При воспоминании о рыжей я невольно морщусь. Так и не простил ей той выходки на приеме два месяца назад – и мне будет приятно, когда я сам покажу ей третий палец, раздобыв кристалл первым.
В том, что она знает об этом заказе, я не сомневаюсь.
Глава 3
Аманда Хендерсон
– И у них его тоже нет..
Джемма с досадой откладывает смартфон и ерошит и без того растрепанные волосы. Она обзвонила всех лояльных нам поставщиков и посредников, у кого в стоке мог оказаться нужный изумруд – а благодаря собственной репутации мы знали не мало людей, что были готовы не только предоставить информацию по звонку, но и продать камень, не пытаясь вызнать, ради кого стараемся – вот только это оказалось бесполезно.
Да, у меня есть свои люди во всех нужных точках мира… Но камня не нашлось ни у кого.
Я пожимаю плечами:
– Особо и не надеялась… Это было бы слишком легко.
– Ну почему изумруд, а не сапфир, который ты купила несколько месяцев назад и разве что не молишься на него? – снова стонет брюнетка. Она обожает нашу работу… но предпочитает, чтобы все проходило легко, по щелчку пальцев, так, как она живет. Мне же не привыкать к трудностям. – Может ему не дает покоя то кольцо от Гарри Уинстона* (америк. ювелирный бренд, прим. автора)? Какой там был рекорд? Пять миллионов?
– Пять с половиной. И то кольцо великолепно.
Не просто великолепно – само совершенство. Соблазняющее, восхитительное, возбуждающее. Хранитель памяти и власти.
Помощница снова садится за компьютер, чтобы изучить недавние открытые сделки и новые партии, в надежде отыскать то, что нужно – или хотя бы отследить возможную цепочку. Я не препятствую ей, но собственное чутье говорит, что на этот раз мне придется покинуть гостеприимный Чикаго. Самые ценные камни находятся в самых опасных местах планеты…. и пусть мне больше импонировала идея паучьей сети, которую следовало плести долгие годы, чтобы сейчас на нее налипали и правильные заказы, и правильные камни, я знала, что многие охотники связали свою работу с постоянными путешествиями и переездами, живя на две-три страны.
Я действительно иногда выкупала некоторые экземпляры не под клиента, а под будущую сделку ничуть не беспокоясь о том, что могу таким образом заморозить огромные средства. Была уверена в своем чутье – Джемма утверждает, что она настолько же удачно выбирает идеальных самцов, насколько я – выгодные для вложения камни – и что, при необходимости, смогу вызвать интерес у аукционных домов или конечных покупателей, если не получу от кого-то конкретный запрос. Вот только подходящего изумруда нет и у меня.
Когда клиент готов платить такие деньги, он хочет не просто камень… Исключительность. Эмоцию. И защиту от обесценивания денег. А это значит не только большой размер, который крайне редко встречается для данного вида самоцвета, но и, обязательно, в сочетании с остальными первоклассными характеристиками. Цветом, чистотой старых месторождений, что метко сравнивают с девственностью благородныз девиц в старину.
Точной огранкой – когда не стремятся любым способом «тянуть на массу», фактически, увеличивая вес за счет несоблюдения правильных пропорций.
Сколько я видела таких увесистых булыжников, что могут привлечь лишь любителей…
Да и конечная цена имеет значение… даже для очень богатых людей. Завышенная изначально, она предполагает, что в дальнейшем камень нельзя будет продать дороже – просто потому, что вложение средств было не адекватным. Так что грамотные коллекционеры предпочитают устраить гонку между охотниками, вместо того чтобы покупать выросший в цене после целой цепочки дилеров и частных брокеров камень.
И джем-хантеры вроде меня, которых все-таки достигает такого рода информация, этому лишь счастливы. Те же, кто не пробился на вершину, бесятся или… даже не подозревают, какой мир все еще скрыт от них.
Первые станут на этой сделке моими противниками, которых я постараюсь обойти, а на вторых мне плевать. Есть еще Деймон Холл… Но о нем я не собираюсь думать.
Спустя половину недели становится понятно, что я могу примкнуть ко вторым, если не изыщу новых возможностей хотя бы приблизиться к пониманию, где этот камень может быть.
– Раз мне ничего не известно о камне, это может значить только одно…
– Его не существует? – Джемма уже заранее кривится, но я качаю головой.
– Нет. Его просто еще не добыли… Или не выставили на первичный аукцион.
– Похоже, нам придется лететь… – моя помощница едва ли не подпрыгивает от возбуждения. И сникает, – Уверена, все, кто мог, уже выехали на места…
– Но это вовсе не значит, что они успеют первыми в нужное место. Или найдут нужных людей, – я усмехаюсь. Несмотря на внешнее спокойствие внутри кипит кровь – ощущение настоящей игры делает меня почти счастливой. Ведь простых результатов у меня и правда много… после долгих лет тяжелейшей работы. А вот этот куш способен пополнить коллекцию лучших воспоминаний. И дело не в деньгах – я обожаю, когда остальные плетутся где-то позади, плюясь ядом. – И не значит, что верно выберут камень или выиграют торги. Так что свяжись с Гибсоном…
– О… – только и отвечает Джемма.
Гибсон – часть моей команды. И весьма-весьма периодическая часть. Потому как у этого громилы с лицом хорька и ненавистью ко всем, кроме собственных клиентов – настоящих и прошлых – одна функция. Защищать.
Ну и держать при этом мои деньги в карманах, а язык на замке.
– Кажется, я знаю, куда мы едем, – девушка становится почти серьезной, что ей, в общем-то, не свойственно.
И мы заканчиваем одновременно.
– В Колумбию!
