Текст книги "Мерцающие тела (СИ)"

Автор книги: KoTana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Я запомнила адрес. Спасибо, – Локко искренне уверена в том, что эти важные печатные строчки будет видеть во сне.

А пока что она осторожно опустила ладонь на макушку Васи и погладила его по светлым волосам, торчащим из-под ободов шлема, очевидно, немало удивив мальчика подобным жестом. Удивился и Десятый, да поспешил вытащить Локко из кабинета, пока техномаги не возмутились внезапному “рукоприкладству”.

– Что? – вопросительно подняла брови Локко в ответ на немой укор. – Вы все такие недотроги, удивительно. Как медосмотры проходите? Мне уже шутить про резиновые перчатки на все тело?

– И все-таки держи руки при себе, – хмуро буркнул парень, разворачиваясь и спеша вверх по лестнице.

Им следовало в считанные минуты пробраться к спальням до отбоя, чтобы избежать неприятностей. Во дворе меж общежитиями по дороге от корпуса к корпусу, несмотря на разгоняющее вечернюю тьму освещение, Локко впечаталась в кого-то при повороте за угол, и упала. Десятый отскочил в сторону, чтобы не угодить в «аварию» следом.

Подняв взгляд на любителя таиться за углами, гермафродит увидел… себя. Только перепуганного и одетого в мужскую школьную форму, а не женскую.

Это явно самое обыденное происшествие за сегодняшний вечер.

– Привет, Даркер, – Локко с кривой улыбкой поднялась с земли и поправила покосившуюся юбку, а подумав, жилетик на имитаторе разгладила тоже. – Опаздываешь, как не стыдно.

– Вы тоже опаздываете, – заметил маг, не спешивший менять обличье. – Вас искали, кстати… Не вас, а Десятого, в основном.

– Ничего нового, – пожал плечами рецидивист одиночной камеры, и продолжил с легким недоумением наблюдать за тем, как спутница приводит в порядок своего клона.

Локко заправила Даркеру выбившуюся длинную челку за ухо и откровенно полюбовалась результатом.

– Красавчик. Хм, а мне действительно идет парнячья форма, ты так не думаешь? – она оглянулась на блондина. – Ох, сделай лицо проще, я же шучу.

– Мне пора, – клон, воспользовавшись замешательством, ускользнул в темноту. У него были свои тайны.

Хоть Локко и пыталась шутить, на самом деле ей было не до смеха. Полученная в этот день информация сильно подкосила ее и без того расстроенное отъездом брата самочувствие, так что ощущение раздраженного излучения не сходило с кожи всю ночь. Такую энергию невозможно использовать на добрые дела.

Ха!

Были ли они?

После увиденного гермафродит сильно усомнился в надобности магов для человечества.

Маги нужны миру – это да.

Но не человечеству.

Самое чудесное, что могли дать Источники этой планете, цивилизация неустанно портила и извращала. Против одного не коптящего небо пассажирского самолета – два броневика. Против десятка вылеченных детей – испепеляющий цветок взрыва. Против оживающей благодатной природы – стертый в пыль вместе с жителями город.

Неравно. Несправедливо.

Десятый, кажется, прав.

Локко теперь тоже не хочется заряжать батарейки. Ибо где гарантии, что эти батарейки не вставят в оружие, чтобы вышибить кому-нибудь мозги?

Это гнетущее тяжелое чувство, похожее на медленное болезненное пробуждение, когда мышцы ломит болью, и свет выжимает из глаз все соки.

Локко предпочла бы дальше спать и видеть сны о том, как она помогает людям и беззаботно дарит свою любовь вновь обретенному старшему братику.

Но не получится.

Вины Десятого в этом нет, ведь он только лишь отвечал на вопросы и подтверждал свои слова весомыми и хлесткими аргументами.

Это было больно. Действительно больно.

“Удивительно, что я не взорвалась”, – тяжко подумала Локко, вертясь в одеяле под симфонию мирного сопения соседок и сестренок по спальне. – “Но это… хорошо. Да. Это значит, что я окрепла и выдержу последующие испытания, найду Люца”.

Большие электронные часы со светящимися желтыми цифрами, висящие над запертыми на ночь дверями спальни, показывали, что время движется к четырем утра.

“Пожалуй, стоит перестать носить юбку, она неудобна в движении…” – уже проваливаясь в измученную горячую дремоту, размышлял гермафродит. – “Хватит с меня поведения примерной девочки. Буду плохим парнем”.

А потом он спал и в сновидении видел себя маленьким котенком. Котенок облез от пушистой рыжей шкурки и отрастил новую – из жесткой чешуи.

========== Побег ==========

Со спокойной уверенностью смертника Локко равномерно и аккуратно нарушал правила.

Начал он с порчи имущества – самым простым способом угробил юбку, якобы нечаянно зацепившись за гвоздь в загоне для овец и коз. В качестве компенсации вытребовал себе брюки от мужской формы, чем смутил приемных родителей и развеселил братьев с сестрами.

Дальше – больше. Локко занялся поиском способов тайно покинуть территорию Зимпа, огражденную мощным забором с охраной и дополнительно – куполом силового поля. То, что купол не выпускает из себя живых существ, гермафродит проверил самым простым и жестоким способом. Канарейку было жаль, а младшего братца, страдавшего по несчастной птичке, не слишком.

Школьник решил, что оптимальный вариант – это дождаться прибытия вертолетов, ради которых купол ненадолго снимают, и уловить удачный момент. Бегство в машинах с винтами он сразу отбросил, так как весь транстпорт тщательно прошаривался перед отправлением. Локко прикинул, как попробует угнать одного из грузовых дронов, но эта идея растворилась сразу же, как он узнал, что все дроны носят отслеживающие чипы в своих потрохах. Разбирать агрегат и искать чип – потеря драгоценного времени.

Новую идею ему подсказал, как ни странно, охранник пожарной станции, когда рыжий маг бессовестно лазал по башенке, с верхних точек оценивая карту местности.

– Куда тебя занесло?! А ну марш оттуда, ведьма! – рявкнул мужчина, взопревший при мысли о том, как он полетит с работы, если в его смену дорогой, во всех отношениях, для государства Источник расколет башку.

Увернувшись от подзатыльника, Локко сразу же поспешил обшаривать каморки дворников по всем зданиям, и через пару дней его упорство было вознаграждено: три великолепные метлы из разных материалов были запрятаны под упавшим деревом в парке. Старая деревянная метла, вторая полностью пластиковая, и еще одна с алюминиевым древком.

– Херней маешься, – на четвертый день заметил светловолосый приятель, который, ежась от холодного ветерка, наблюдал за напряженным седланием всех метелок по очереди. – Если бы энергия так просто впитывалась в окружающие предметы, Генераторы давно улетели бы из Зимпа на кроватях.

Локко тоже чувствовал, что за два дня не продвинулся в своих экспериментах.

– Черт знает что, – отложив метлу, он раздосадованно плюхнулся рядом с Десятым, которому пришлось даже слегка подвинуться во избежание столкновнения. – Может, дело в негативной энергии, которую я источаю все это время? Вдруг она не усваивается совершенно.

– От тебя прет решимостью, но никак не негативом, – возразил парень. – Может, немного негатива не помешало бы? Рвануть и улететь на реактивной тяге~, – удивительно, но нелюдимый и суперсерьезный пацан умел шутить. Делал он это редко, и, как казалось его товарищу, не к месту.

– Не смешно, потому что всплески не так работают, – Локко устало прикрыл глаза. – Энергия идет во все стороны сразу… Да ты и сам наверняка знаешь.

– Нет. Я не взрывался.

Гермафродит уже не удивился даже. Его новый друг, внешне неотличимый от обычного здорового мальчика безо всяких физических изъянов, обладал массой сюрпризов внутренних, на самом деле.

За мощное чувство справедливости и непрошибаемое взрослое спокойствие, столь непонятные Локко качества, тот считал Десятого хладнокровным и черствым.

Правда, ярлык “отмороженного” иногда давал трещины. Так было на следующее утро после памятного углубления в военные тайны, когда совершенно разбитый, мятый и невыспавшийся Локко медитировал около дверей в аудиторию, а Десятый подошел и что-то протянул. Гермафродит машинально взял предмет, только после сообразив, что это леденец на палочке.

– Ты дал мне конфету, – зачем-то уточнил очевидное он.

– Ты вчера сильно расстроилась, и я подумал, что тебе нужно сладкое, для успокоения нервов, – объяснил свой жест паренек.

– И ты купил мне конфету, – повторил Локко, чувствуя, как на лице против воли образуется кривая улыбка. – Апельсиновую. Жаль, что у меня аллергия на цитрусы.

Десятый явно смутился. Неловко потоптавшись, он буркнул “отдай кому-нибудь”, и исчез, но приподнятое и кривовато-веселое настроение у Локко сохранилось надолго…

Рыжий резко открыл глаза.

– Я понял. Без ритуала не полетит, – произнес он, садясь прямо. – Заклинание, какие-то магические пассы, может, зелье… Можно попробовать начертить знаки на земле, главное, знать, какие отвечают за полет.

– Может, лучше сразу обклеить палку батарейками? – Десятый встретил его идею скептически. – Навести порчу или приворот легче, чем найти подлинные руны и символы. Не спрашивай, откуда знаю.

– Я пошарю в библиотеке и сетях, – всё равно идей было мало, и Локко хватался за любые имеющиеся. – А чтобы меня ни в чем не заподозрили, ты тоже интересуйся этой темой, и других подбивай, – велел он серьезно, как будто имел право командовать вольнолюбивым товарищем. – Я так и сделаю, пущу сплетню в окружении. Должно сработать. Типа “а знаете ли вы, что с помощью пентаграммы и свечей можно сделать свою ауру видимой?”

Десятый громко хмыкнул.

Но уже на следующий день медленно и верно распространялась заразная заинтересованность местных подростков в мистических символах, что не могли не отметить работники-наблюдатели. Пока молодняк тиранил всемирную паутину, Локко отправился… нет, не в библиотеку, а к Василиску. С порога заткнув ярковолосую докторшу специально для этого купленными конфетами, гермафродит вытребовал у нее аудиенции с младшим техномагом.

Ожидания не подвели – Вася, поразмыслив секунд сорок пять, выдал на экран предположение:

“Магия, созданная природой, должна подчиняться природным символам. На твоем месте я бы попробовал рисунок из шестиугольников. Узор пчелиных сот”.

– Это… как в батарейках? – Локко начал догадываться, о чем говорил заключенный в электронные навороты пацаненок. – Раз батарейки с сотовой структурой впитывают магию, то, возможно, предмет с сотовой “структурой” тоже ее впитает… Спасибо, Васька. Ты гений.

“Ага”, – самую-самую чуточку Васе было интересно, сработает ли его теория, потому что вероятность этого была равна нулю целых и незначительным десятым долям.

Сутки спустя в холодном парке под мокрым снегом Локко сидел на раскладной скамеечке и ножом вырезал и выскабливал на рукоятках своих швабр сетки из шестиугольников.

– Я верю, что это сработает, – не дав явившемуся с зонтом Десятому даже подумать о надобности вопросить, что за бред происходит, заявил гермафродит. – Ведьмы на метлах – это такой абсурд, что он просто обязан воплотиться в жизнь. И не спорь со мной.

– Не собирался, – такого ответа Локко как-то не ожидал и уставился на приятеля, морщась от летящих в лицо снежных хлопьев. Десятый придвинулся, делясь защитой зонта. – Ты делаешь из мётел подобие батареек, и это логично.

– Наш общий друг подсказал, – смягчился рыжий, сбереженный от непогоды и обвинений в глупости. Даже замурлыкал песенку, продолжив свое занятие с удвоенным рвением.

Через несколько часов работы, когда все метлы были готовы, гермафродит, стуча зубами, рванул было проверять их пригодность, но был остановлен здравым смыслом в лице Десятого. “Ты совсем застыл, я ведь вижу”, – заявил тот. – “Иди отогревайся, пока не подхватил грипп”. К сожалению, несмотря на всю свою крутизну, Генераторы активно страдали человеческими недугами.

И хотя Локко вяло посопротивлялся для виду, он быстро сдался и потащился из парка вслед за разрумянившимся от прогулки товарищем, про себя поражаясь тому, что находившийся вместе с ним блондин не просто не дрожит и не рвется поскорее в тепло, но и не выглядит замерзшим в принципе.

Потом они вместе отогревались в столовке горячим обедом и смотрели по общему монитору хорошие новости. Всё в мире прекрасно, как вещалось с экрана, и от этого знавшим правду подросткам хотелось блевать. Но суп и котлеты были очень уж вкусными, так что еда оставалась в желудках, а новости удостаивались лишь коротких неодобрительных взглядов.

– Пойду дальше работать, – лениво похлопав округлившееся сытое пузо, Локко выбрался из-за стола. – Снег еще не прекратился, так что я одолжу твой зонтик.

– Только вместе со мной, – отрезал Десятый, спеша следом.

– Класс, одолжу у тебя твой зонт и тебя, – гермафродит зевнул, прикрыв рот рукавом. Он отчего-то чувствовал себя очень уставшим, и на грани сознания подозревал, что рискует действительно свалиться с простудой в ближайшие дни.

Усталость нарастала и преобразовывалась в изнеможение последующие минуты, пока Локко стоял с пучком из трех метелок меж ног. Вера в благополучное завершение эксперимента таяла, оставляя только пустоту и апатию, колени тряслись, а никакое чудо не спешило свершаться.

В смеркавшемся холодном воздухе парка рыжеволосый Генератор судорожно заскулил, роняя метлы, после чего упал коленями прямо в раскисший снег и сдавленно разрыдался. Очнувшийся от раздумий Десятый отшатнулся, снова, как и когда-то в кабинете техномагов, испытывая огромную неловкость из-за чужого плача. Осторожно переступил на месте, запретив себе отодвигаться.

– Вставай, застудишь себе всё, – свободной от зонта рукой он потянул приятеля за плечо вверх. – Раз колдовство не получилось, твои слёзы тем более не помогут.

– Встать не получается… – сквозь мучительные всхлипы выдавил Локко, действительно обессилев.

Отложив в сторону зонтик, Десятый присел перед гермафродитом и, обхватив того поперек грудной клетки, вынудил подняться вместе с собой. Юные маги стояли в обнимку совсем неподвижно, пока пальцы Локко на чужих плечах не обрели подобия силы и не сжали ткань куртки, а сам он не поднял голову, перестав утыкаться в чужую шею.

– Ты хладнокровный, – негромко проговорил он, перехватив взгляд чужих серых глаз, как никогда ставших в этот момент напоминать стекляшки. – Подобно амфибии. Черт знает что…

Десятый не показал виду, но эти слова сильно задели его. Настолько сильно, что будь он бесчестным, то плюхнул бы рыжего в сырой снег и ушел без оглядки. А так он продолжил держать это обмякшее существо под снегопадом до тех пор, пока ноги Локко не согласились слушаться своего хозяина.

– Хватит на сегодня, – закинув метлы в тайник под палый ствол, Генераторы в сгущающейся темноте отправились к общежитиям, больше не проронив ни слова.

С неимоверной слабостью Локко был оставлен в больничных палатах после вечернего осмотра и даже не имел желания сопротивляться этому. Сославшись на то, что перегулял на холоде, школьник почти с удовольствием занял койку с подогревом, принял витамины и завалился спать пораньше. Его глаза закрылись быстрее, чем голова коснулась подушки.

Но сны были мрачны и кошмарны. Тяжкий, похожий на бред морок затянул подростка, как затягивает в пучину водоворот, вызывая подсознательный ужас в каждой клетке нервов. Локко видел себя во тьме космоса, где звезды при ближайшем рассмотрении оказывались горящими в страшных муках людьми. Гермафродит обливался потом при мыслях о том, что должен сосчитать абсолютно всех, пока не наступит…

…Что?

Что должно случиться?

“Вот ты где,” – усталый сердитый голос вырвал мага из тяжкой дурноты в забрезживший закатным светом пустынный пейзаж. – “Ты зачем меня убиваешь, хотела бы я знать?”

Локко удивленно оглянулся и встретился взглядом с невысокой тощей девочкой, похожей на нищенку из индийских трущоб. Или индейских, он не очень помнит по разрозненн…

“Ты Ракша?” – интуиция сама дала подсказку и помогла узнать эту незнакомую лицом сердитую девчонку. – “Почему ты мне снишься?”

Обитательница огнеупорной камеры в особо опасной секции лаборатории только фыркнула на этот вопрос.

“Потому что ты всасываешь мое излучение, как умирающий от жажды в песках слон!” – крикнула она и даже притопнула ногой. – “Как ты вообще это делаешь?!”

“Не знаю”, – признался гермафродит, начиная соображать, что к чему. – “У меня сильное опустошение и, похоже, простуда. Поэтому я сейчас на больничной кровати с подогревом сплю…”

Черные брови на мордашке Ракши немного расступились от переносицы. Она перестала морщиться и выдохнула:

“Ясно… Систему отопления к кроватям совсем недавно установили, экспериментальную. По трубам течет тепло моего огня, мое излучение. Но я все равно не понимаю, почему вижу тебя, раньше никогда такого не было…”

Локко медленно присел на прохладный невидимый песок и поднял внимательный взгляд на девочку.

“Давай вместе поразмышляем”, – предложил он, действительно включив мозги. Сейчас он был старшим и обязанным объяснить необъяснимое. – “Обычно маг защищен от чужого излучения собственной аурой. Но я, истощенный, похоже, начал втягивать твои силы из обогревателя прямо сквозь кровать, если это вообще возможно… Хм, так вот почему мне снилось горение”.

Теперь изгиб бровей Ракши был печальным, а взгляд наполнился пониманием. Девочка-пирокинетик села напротив гермафродита и засветилась алым сиянием, как маленький агрессивный костер.

“Тоже видел пламенных людей?” – уточнила она. – “Это мои ночные кошмары. Тупые психиатры не понимают, каково мне – каждую ночь видеть во сне одно и то же, как горит человечество. Я хочу, чтобы они сгорели, все, кто меня бросили в камеру, как подопытную крысу. Пусть осознают, КАК я себя ощущаю. Мрази. Ненавижу всех”.

Локко закусил губу и опустил веки, воспринимая чувства озлобленного ребенка, словно свои собственные. Однако он нашел в себе силы выбраться из огненного смерча.

Стало спокойнее.

“Сегодня у тебя особая ночь”, – Источник посмотрел в багрово светящиеся глазища девочки, как опытный странник в угли костра. – “Ведь сегодня ты видишь во сне меня, а не то, что обычно. И мы можем говорить на любые темы, играть, петь песни – что угодно, Ракша”.

Похоже, что поглощенный пирокинезисом ребенок забыл о таких простых вещах, как развлечения для удовольствия. Ракша впала в ступор, а потом поникла, темнея и почти сливаясь с чернотой фона. Она в самом деле забыла, как общаться без взаимных угроз, или без нудного промывания мозгов.

“Не съедай меня полностью”, – буркнув так, девочка окончательно пропала, а сон начал расплываться.

Локко перевернулся на другой бок и проснулся, резко садясь в постели. Простыни были жесткими от засохшего пота, пришлось звать медсестру, чтобы принесла сменное белье и пижаму.

– Выглядишь бодрячком, – заметила женщина, меняя постель, потому что гермафродит активно скакал вокруг, помогая. – Раздумала болеть?

– Ага. И выключите, пожалуйста, печку под кроватью, а то обнаружите мумию утром, – Локко забрался в объятия свежих простыней и с удовольствием отметил, что жар под матрасом убывает. – Спасибо.

Спать не слишком-то хотелось, а тело переполняла энергия, и подросток решил, что всё дело в поглощенной им силе другого мага. Значит, не приснилось.

Что ж, знакомство с Ракшей может быть полезным, решил он, пока раздумывал, что делать дальше.

“Стало быть, Генераторы способны усваивать излучение друг друга. Наверняка не в каждом случае, и, скорее всего, мне просто повезло… Почему же раньше я не слышал о подобных происшествиях? Неужели от того, что это невыгодно нашим хозяевам, собирающим “урожай”? Или только потому, что Источников берегут от полного опустошения?” – вопросы роились, словно гудящие надоедливые пчелы, и Локко никак не мог избавиться от ощущения, что он упускает истину, маячившую буквально перед носом.

Нужен совет.

– Десятый, ты когда-нибудь участвовал в обмене энергией? – полюбопытствовал гермафродит уже на следующий день, когда отмахался от лечения, сбежал из спальни и, вызвонив приятеля, повел его в ставший вторым домом парк. – Ну, чтобы один Источник другому силы передавал, как инфекцию какую-нибудь.

– Нет, – вчерашний снег скоропостижно таял, и Десятый разгонял резиновыми сапогами мелкие грязные лужицы. – Насколько мне известно, магическое излучение не передается и не принимается. Ауры магов настолько плотные, что при контакте деформируются, но не ломаются и не распадаются… Так нам внушают, по крайней мере.

Локко обходил лужи по краям, так как самонадеянно нацепил кроссовки.

– Может быть, нам лгут насчет этого… – проворчал он вполголоса. И поймал на себе вопросительный взгляд. – Что? Не смотри так, я ведь просто размышляю, теоретически предполагаю.

Блондин почуял вранье и нахмурился, но, по своему обыкновению, ничего не сказал.

…это свершилось!!!

Метла приподняла своего изумленного всадника над землей!

Локко обалдело смотрел то на болтающиеся под древком ноги в кроссовках, принадлежащие ему самому, то на шокированного Десятого, у которого с явно различимым хрустом потрескивал скепсис. Метла, обычный деревянный инструмент для уборки мусора, только дополненный резным узором шестиугольников, подчинилась магии. Рыжий седок заставил ее сделать кружок над поляной, и помело послушно полетело по задуманной траектории, после чего приземлило совершенно невменяемого пилота на место старта.

Неадекватно-счастливый взгляд товарища напугал Десятого даже сильнее только что сотворившегося чуда.

– Стой на месте, – предупредил блондин, отступая. – Или обними дерево… Эй, хватит! – но все равно оказался сжатым в тисках, которые Локко считал просто радостными обнимашками. Он бы даже покрутил друга в воздухе, если б тот отчаянно не вырывался.

– Садись на метлу, – разжав захват, вдруг велел Локко. – Закрой рот и садись сейчас же. Я хочу видеть, как это выглядит со стороны.

Так как гаджетов подростки не взяли с собой из-за подозрения постоянной прослушки, снять видео не было возможности.

– Не взлетает, – ровным тоном сообщил Десятый, просидев на метелке минуту.

– Сломалась? – обеспокоенный рыжий маг выхватил помело и тут же взмыл над истоптанной грязью. – Нет, все в порядке… Ты точно представляешь, как летишь? Может, у тебя нет воображения?

Мрачный взгляд исподлобья был ему ответом.

– Так, есть мысль, – гермафродит же метнулся к остальным метелкам, сиротливо прислоненным к дереву, и начал их испытывать. Пластиковая намертво отказалась лететь, но вот алюминиевая подняла подростка до середины кроны тополя почти так же хорошо и покорно, как деревянная. – Слушай, Десятый, попробуй на железке.

Тщетно. Рукоять негромко загудела в крепкой хватке паренька, но, несмотря на ощутимое энергетическое напряжение, взлет так и не состоялся.

Удачливый пилот не выдержал.

– Да какого черта лысого…

– Погоди, дай слезть…

– Сиди! – Локко потеснил приятеля, заставляя сдвинуться на широкое и удобное основание пучка прутьев.

Метла шевельнулась и заскрипела, приподнимаясь, и Десятый судорожно ухватился за чужую куртку, чтобы не упасть, но Локко тут же отменил взлет.

– Упс, – металлический черенок заметно прогнулся. – Мы вдвоем слишком тяжелые. Хорошо, что не на деревяшке узнали, еще сломалась бы… Блин, как быть?

– Связать две вместе? – деловито предложил блондин. – Проволокой.

– Ты гений, – без подковырок заверил Локко. – Но у меня нет проволоки. Ее вообще фиг достанешь без объяснений.

– У меня есть, – успокоил парень. – Делал антенну когда-то на учебе. И проволоку храню все еще.

– Замечательно, – гермафродит любовно протер обе метлы и спрятал в тайник, забросив туда же и бесполезную пластиковую. – Тогда при первой возможности тащи, будем соединять. А я пока что стану думать, как нам свалить из Зимпа.

– “Нам”? – уточнил Десятый с непонятной интонацией.

– Ну да. Только не говори, что ты помогал мне исключительно по доброте душевной, а не в надежде выбраться на волю, – Локко приподнял брови, одарив товарища скучающим взглядом.

Но Десятый привычно промолчал вместо ответа, только негромко усмехнулся.

Побег мог состояться лишь в том случае, если работники Зимпа-7 на время забудут о раскрытии защитного купола после посадки вертолетов. При удачном раскладе подросткам хватило бы чуть меньше минуты, чтобы стремительным рывком вылететь во внешний мир, а там уже ориентироваться на местности. Многократно лазив по крышам и наблюдательским вышкам, Локко видал примерный пейзаж за забором на несколько километров вокруг. Лесов не сохранилось, но зато местность была холмистая, с россыпями скал тут и там.

При удачном “петлянии” в полете можно было прятаться за камнями на тот случай, если охрана со стены вздумает стрелять на поражение. Но скорее всего сбежавших Генераторов постараются поймать живьем. Дротики со снотворным давно ушли в прошлое, но получить залп из шоковой пушки не хотелось никому – болезненный удар и мгновенный обморок гарантированы. Вдвойне плохо, если шоковый выстрел настигает человека в движении на большой скорости, а ведь Локко на своих метлах вовсе не ползти собирался…

Было бы проще, если бы хоть одному из подростков давалась способность невидимости, но увы. Следовало сочинять план при учете тех сил, возможностей, и знакомств, что оставались.

Для начала Локко отправился к техномагам (где его встретили уже намного теплее, чем в предыдущий раз, и, скорее всего, дело было в очень большом кульке сладостей) и в кудрявых выражениях изнамекался Василиску, что снова нуждается в его помощи. Тот понял и довольно просто согласился отвлечь камеры зимповых наблюдателей на “безобразия”, которые Локко собирался учинить для переполоха.

“Я буду писать вам с Десятым сообщения ровно за час до появления вертолетов”, – заявил он. – “Не отвечайте мне, просто знайте, к чему они, и следите за временем”.

– Спасибо, Вась, – гермафродит вздохнул, ведь ничем стоящим не мог отплатить техномагу за его великодушие, разве что снова принести вкусностей. – Я не знаю, как скоро у нас получится, и как долго тебе придется сливать информацию…

“Не думай, что вы единственные, кому я ее сливаю”, – Локко был уверен, что если бы не закрывающий глаза шлем, Василиск бы подмигнул ему. Безо всякой, впрочем, игривости.

Дальше следовало сообразить, какую проблему устроить для переполоха работников и наблюдателей. Старая добрая классика типа сбежавшего зоопарка здесь не сработает, как и теракт с помощью самодельной бомбы или психической атаки на особо ранимого Источника. Этого было слишком мало для Зимпа, привыкшего к неприятным чудесам.

“Нужно сразу всё”, – решил Локко.

Главным специалистом по доведению подростков до белого каления он считал своего старшего брата Велиала, отравляющего жизнь чуть ли не всем, кто находился слишком близко. Опекуны и педагоги ничего с этим поделать не могли… чем гермафродит и решил воспользоваться. В последнее время, благодаря совместным тренировкам, их с братом отношения не то чтобы выпрямились, но слегка приподнялись из той ямы взаимной неприязни, что засасывала их раньше, и Локко наивно полагал, будто это что-то значит.

Глупец! Стоило только Велечке заподозрить, что на нем собираются халявно прокатиться потерявшие страх малявки, как Локко понял – пора драпать.

И он рванул прочь прямо так, в легком спортивном костюме, из теплого спортзала, где и вздумал вплести брата в заговор, на улицу. А между тем, на дворе уже который день стояла немаленькая минусовая температура, и по асфальту катилась колючая поземка. Снега еще не набралось достаточно для того, чтобы мягко падать в сугробы, а вот льда, сковавшего плоские лужи, оказалось многовато. Началось соревнование по фигурному катанью и паданью между гермафродитом, Велиалом и его приятелями, которых тот свистнул по пути, как послушных псов.

Впятером рассвирепевшие от ссадин и синяков на леденелой дорожке парни загнали Локко на смерзшуюся поверхность искусственного озера, того самого, которое находилось вблизи парка. Лед был еще тонкий и немедленно затрещал под ногами.

Локко сильно дрожал от холода, боли в ушибах и страха перед агрессивно орущими преследователями, которые не рискнули сойти с твердого берега, но охотно швыряли камнями. Получив меж лопаток особенно тяжелым куском щебня, гермафродит вскрикнул и дернулся, распустив под ногами паутину белых трещин. Он запоздало догадался плюхнуться плашмя и поползти дальше к середине водоема. Сзади послышались новые крики – это прибежали устранять непорядок припозднившиеся сторожа, и вот они скручивали банду, которой теперь светит немало дней в камерах.

Локко осторожно оглянулся, стирая с мокрого от холодного пота лба прилипшие волосы. Он увидел берег, где было много людей. Вырывавшийся из захвата двоих мускулистых охранников Велиал что-то надрывно верещал, указывая на гермафродита и, похоже, стараясь перевесить на него вину о случившемся. Что ж, в какой-то степени братец был прав.

По льду от берега до рыжеволосого мага тянулись размазанные кровавые полоски от ссадин, тут и там валялись брошенные камни.

Локко почувствовал нарастание огромного отвращения к Велиалу. О, сейчас он ненавидел брата настолько, что хотел крепко обнять его и взорваться изо всех сил. Первое, к сожалению, в данный момент оставалось невозможным, а второе…

Второе, увы, было нереально остановить. Лед под магом зашипел, после чего мгновенно растаял от мощного выплеска злобы. Оставшееся без твердой опоры тело провалилось в стылую воду и почти сразу же потеряло сознание в болезненных судорогах морозящего ужаса…

“…До сих пор свойства и возможности магии не изучены человечеством даже на четверть. Магия представляет из себя нечто большее, чем просто энергию для разжигания огня в котельных и выработки электричества на станциях, ведь это, суть, само дыхание живой материи.

Испокон веков упоминались случаи появления Источников в самые важные для истории моменты. Магов, редких тогда, как кометы на небосводе, почитали и боялись, казнили и превозносили до божественного уровня, и, самое главное, не могли понять. Волшебные силы разнообразны, как виды организмов в нашем мире, и это значит, что никогда люди не сумеют разгадать всех загадок, которые несет в себе магия, как не умеют они разобраться в живой природе собственной планеты.

…Ответственные за жизнь и за смерть, Генераторы магического излучения тем не менее остаются человекоподобными существами, нуждающимися в помощи и понимании не только от собратьев, но и от ближайших родственников по виду – от человечества. Люди, как самое многочисленное племя разумных, в силах спасти Генераторов от вымирания, сохранить их ради высших целей, решение которых по силам только магам. Самую малость нужно для этого – не убивать.

Чем сильнее удар – тем больнее отдача. Мощнейшие Источники никогда не отличались долгой и счастливой жизнью, и, зачастую, они умирают рано, горько и страшно…” – из научно-популярной статьи братьев В. и Л. Оленевых, самых знаменитых Генераторов-первооткрывателей среди ученых нашего века.