Текст книги "Отступник (СИ)"

Автор книги: Корсар_2

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Лорк подумал о стойбище, об оставшихся там мортах, которых невиданный ранее ураган расшвырял по степи. Вспомнил об отце, сгинувшем под развалинами дворца. О братьях, нашедших свою смерть среди золотой роскоши. О Тарсе, обо всех, кого знал и помнил…

Это было неправильно, несправедливо – если богам было угодно наказать мортов, то зачем они посылали знамения Маатану? Или жрец истолковал их неправильно? Или… намеренно отправил мортов на верную гибель? А, может быть, боги просто решили уничтожить и ваев, и мортов?

Последняя мысль отдавала скверной. Страшно казалось представить, что животворящий Го условился с нежной Заришах, а неистовая Томо протянула руку великану Тану, и все вместе они сговорились уничтожить Вай навсегда.

Боги не могли желать смерти своим детям! Но вот она, старуха Шин, ходит по земле, сгоняет души для Андарро, не различая ни гордых ваев, ни отважных мортов.

Стало больно – так, словно жертвенный нож вонзился между ребер, прошел до сердца и начал там проворачиваться, наматывая жилы на острие. Земля вдруг понеслась навстречу, будто Лорк падал с небес подобно сбитой стрелой птице. Он попытался удержаться за неверный воздух, уцепиться за поднимавшийся к куполу небес дым, воззвать к могучему Тогомо…

Лорк открыл глаза, вдохнул серую пыль, закашлялся и тут же обнаружил, что нож в груди никуда не исчез. Он все так же разрывал внутренности при каждом вздохе, боль отдавалась в голове ударами крови, затапливала, сжигала, словно Лорк горел заживо.

Он попытался кричать – из горла вырвался слабый хрип. Попытался пошевелиться, но тут тяжесть, придавившая его к дрожавшей земле, стала окончательно невыносимой. Лорк засучил ногами в попытке вдохнуть, мир почернел, затем пошел огненными кругами.

Лорк в последний раз вспомнил о матери, о братьях, о друзьях. Вспомнил, каким прекрасным предстал перед ним Великий Ойчор. Вспомнил отца, гордо стоявшего на площади, и Маатана, склонившегося перед ним. Вспомнил – и из последних сил проклял богов, так жестоко обманувших своих детей. Проклял за мортов, за ваев, за весь сожженный разрушенный мир, который увидел с высоты птичьего полета.

И провалился в черное ничто без боли, без времени, без прошлого, без будущего…

22.01.2013

19.

Земля все еще дрожала.

Мортон лежал в образовавшемся овраге, сверху его накрыло куском войлока с шатра, а в ногах запутался какой-то тюк. С трудом поднявшись, лай ничего не смог разглядеть сквозь несущуюся навстречу пыль, только со стороны гор грохотало по-прежнему. И зарево, хоть и стало меньше, все так же не желало гаснуть.

Выкарабкавшись на более-менее ровную поверхность, Мортон увидел неподвижную Нариш, зацепившуюся поводом за обломок ствола Учи. Подобравшись поближе, Мортон понял, что она жива – закрытые веки дрожали и грудь вздымалась и опадала.

Мортон просунул руку под нижнюю челюсть хабтагая, находя нужную точку. Через некоторое время Нариш открыла глаза, тут же заморгав от пыли, а потом встала на ноги. Это было хорошо, Мортон боялся, что они могут быть сломаны.

Овечий загон пропал целиком, на месте каркаса лайдо торчали жалкие обломки прутьев.

Такие же жалкие обломки Силы чувствовал Мортон и в своей груди – все, что осталось от огромного, непостижимого, великого дара богов. Самоуверены и глупы были не только лаи. Самоуверен и глуп оказался и Мортон, решившийся противостоять всем сразу: и жрецам, и неведомому богу, наславшему на Вай свои проклятия. За это лай-отступник и поплатился, потеряв магию.

Недолго думая, Мортон подхватил уцелевший тюк, взобрался на Нариш и направил ее в сторону Ойчора. Животное упрямо не хотело туда идти, мотало головой и ревело. Пришлось положить руку на холку и пошептать, после чего хабтагай послушно развернулся куда надо.

Мортон собирался найти Лорка.

Нариш сначала неуверенно, спотыкаясь, а потом все более резво заковыляла по разоренной степи. Сгущалась ночь, но зарево не гасло, напротив, кажется, разгоралось ярче, и можно было разглядеть свежие разломы в земле, которые приходилось огибать. Иногда степь содрогалась, впереди разверзалась очередная трещина, и Нариш приходилось снова успокаивать с помощью жалких остатков Силы. А вскоре пошел странный черно-серый нетающий снег.

К утру Мортон добрался до Ойчора.

Увидев развалины белой стены, замер, забыв как дышать. И в этот момент, испустив тяжелый стон, под ним пала Нариш, только каким-то чудом не придавив ему ногу. Наверное, Сила выпила ее до дна. Разбираться было некогда и незачем, Мортон, сипя и кашляя, направился к городу пешком. Пыль забивала глотку, дышать сделалось тяжело, но напиться было негде, и самым главным сейчас казалось найти и вытащить из этого ужаса Лорка.

Войти в Ойчор теперь можно было где угодно, стоило только перебраться через обломки.

Издалека слышались плач, ор, стенания, надсадный кашель. Стражи не оказалось. Дома лежали в руинах. Первой, кого увидел Мортон, была рыжеволосая грязная женщина, воющая над грудой камней. Голос ее был страшен.

Забившись в какую-то щель, Мортон стащил с себя остатки белого балахона, оставшись в безрукавке и простых штанах. Сила покинула его, ее жалкие крохи были потрачены на то, чтобы заставить Нариш идти к Ойчору, и он не хотел больше зваться Верховным лаем. Имя, которым одарил его Нотон-кун, потеряло смысл.

Через завалы Маатан выбрался на другую улицу и стал двигаться в сторону дворца. По пути то и дело попадались люди. Кто-то бежал, кто-то плакал, кто-то ругался. Из-под обломков раздавались крики и стоны.

Маатан шарахался от людей и пробивался между завалами все дальше и дальше. Кажется, он заблудился, потому что никак не мог попасть на единственный раз виденную им площадь. Паника постепенно завладевала и им, и он начал метаться туда-сюда, плохо видя сквозь пыль, спотыкаясь и падая.

Однажды прямо на него выскочил морт с саблей наголо, посмотрел дикими глазами, и когда земля в очередной раз с тяжким гулом вздрогнула, вонзил клинок себе в живот, выпуская на волю душу и заливая землю кровью.

– Прокляли! Прокляли! – надрывался где-то недалеко мужской голос.

Из-за высоких остатков башни внезапно выбежал хабтагай, пронесся совсем рядом, от чего Маатан упал спиной на острую каменную крошку и зашелся в очередном приступе кашля. Отдышавшись, с трудом поднялся и снова побрел по тому, что недавно называлось улицей.

За следующим поворотом он наконец-то увидел площадь, поперек которой теперь проходила глубокая трещина. В развалинах дворца копошились люди. Маатан заметил, что они собирают что-то в мешки. Успел понять, что это золотые шарики, но его внезапно схватили за глотку и зло прошипели в ухо:

– Уходи отсюда! Это наше!!!

– Мне… – просипел Маатан, – мне не надо… этого. Мне человека… найти.

– Тут все погибли, – пролаял державший его. – А кто не сдох, мы добили сами. Уходи!

– Он не… он не морт! – Маатан решил воспользоваться тем, что Лорк не похож на соплеменников. – Он чернокожий!

– Здесь не было таких. Уходи! – скомандовал голос, и Маатана толкнули в спину чем-то острым.

Он торопливо убрался, но далеко не ушел, продолжая кружить поблизости.

Пахло гарью, кровью, бедой… Надежда, так отчаянно горевшая в груди поначалу, потихоньку оставляла.

И когда Маатан услышал рев хабтагая и посмотрел в ту сторону – не поверил своим глазам. Возле разрушенной стены топтался Нур. Он не бежал прочь, как остальные животные, а стоял над чем-то, скрытым ветвями упавшего дерева, и тягостно, тоскливо ревел.

Маатан бросился туда и разглядел между обломками стены знакомую черную кисть.

Пока голыми руками разгребал камни, думал, что сойдет с ума – или от радости, или от горя. Когда поймет, что с мальчиком.

Лорк был жив, но душа его блуждала отдельно от тела. Маатан выяснил это, когда с трудом сумел вытащить ученика из-под обломков. Он собирался было возблагодарить богов, но подумал, что благодарить не за что.

Склонившись к покрытому пылью и грязью дорогому лицу, Маатан поцеловал приоткрытые губы и прошептал: «Нам надо уходить, Лорк. Тут нельзя оставаться».

Он знал, что сломанные кости могут повредить внутренности, но выхода не видел. Поэтому как можно бережнее поднял ученика на руки и понес к Нуру. Умница хабтагай сам опустился на колени, и Маатан, кое-как устроив Лорка у него на спине, забрался позади и обхватил ученика поперек груди, укладывая на себя.

– Пошли отсюда, Нур, – сказал Маатан, словно хабтагай мог его понять. – И как можно скорее.

Где-то снова завопили, потом послышалось бряцанье оружия. Шум приближался, и поднявшийся на ноги Нур осторожно побрел, выбирая безопасную дорогу, стремясь убраться подальше от ужасного места.

Они шли через боль и страх. Через горе и ужас. Через смерть и разруху. Они шли, а Маатан смотрел только на Лорка – сейчас для него был важен только он, неотданный вовремя жрецам сын рабыни и Вождя Тьмы племен, неудавшийся ученик. Маатан аккуратно прижимал к себе теплое тело и внимательно прислушивался к тяжелому дыханию.

Когда Ойчор остался позади, земля в очередной раз дрогнула, а серая пелена на небесах разорвалась ненадолго, показав край зловеще-красной колесницы старого Го.

Они уходили все дальше от беды и навязанного долга.

Отныне Маатан только сам отвечал за себя и за беспомощного искалеченного Лорка. Он взялся беречь ученика, и теперь оставалось следовать своему выбору. Может быть, в уцелевшем тюке, который так и валялся возле мёртвой Нариш и который Маатан поднял, когда они выбрались из города, найдутся какие-то мази и снадобья. Но если их там не окажется – Маатан сделает все нужное.

А когда Лорк поправится и окрепнет, пепел осядет, горы перестанут падать, и древняя Вай наконец-то задремлет внутри мира, Маатан скажет:

– Я больше не учитель тебе, Лорк. А ты – не мой ученик. Мне нечего тебе дать и нечему научить. Поэтому ты свободен. Твой путь принадлежит только тебе.

Маатан знал, что больше никогда не потребует от Лорка близости. Как бы ему ни хотелось. И если тот решит уйти – не попросит его остаться, как бы больно и горько ни было расставаться.

Он отступился от Круга. Отступился от богов. Отступился даже от человеческих страданий, предоставив умирающий город самому себе – Маатан все равно не мог помочь всем. Зато обрел нечто очень важное, ради чего, может быть, только и стоило через все это пройти.

Над миром Вай занимался новый день.

22.01.2013

«ПФ-ориджиналс»