Текст книги "Не бойся, я с тобой (СИ)"

Автор книги: Korolevna

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

  После наших съемок штатный фотограф сделал несколько снимков для интернета, особенно меня с кровоточащей раной на шее. Кстати, эта самая искусственная кровь просто отвратительна на вкус. Сомерхолдер предложил мне её попробовать, и я не отказалась. Я скривилась, а этот шутник слишком уж довольно смеялся.

  Йен уже направился переодеваться, а я еще смотрела на фото, и выбирала для своего «Twitter». По условиям контракта все актеры должны были делать в нем заметки и передавать «вести с полей» своим поклонникам. Выбрав лучшее, я уже направилась к трейлеру, где располагалась гримерная, как путь мне преградил довольный Майк Тревино. Рядом с ним стояла Кендис Аккола, и слишком уж радушно улыбалась. Я заподозрила неладное сразу же, и перешла в наступление:

  – Что это у вас лица такие довольные? – прищурившись, спросила я.

  – Да вот, автограф взять хотим у звезды, – с наглым видом протянул Майк, и выудил из-за спины журнал, раскрыл его и показал мне.

  У Люка получилось. И теперь, собственной персоной, красуюсь в эротическом журнале. И выгляжу просто высший класс, ко всему прочему.

  – Тина, ну ты даешь, просто шикарно выглядишь, – Кендис хихикнула.

  – Спасибо, – будничным тоном поблагодарила я блондинку, пытаясь отыскать в ней притворство или издевку. Но нет, похоже, Кендис вполне миролюбиво настроена.

  – Я возьму на память, – Тревино улыбался до ушей.

  – Да всегда, пожалуйста, Майк. Только избавь от подробностей, что ты собираешься делать с этим фото, – припечатала его я.

  У парня вытянулось лицо, а Кендис согнулась пополам от хохота. Вдоволь насмеявшись, я добралась до гримерки. И только собралась смыть грим и переодеться, как услышала всхлипывания импровизированной гардеробной.

  Не поверив своим глазам, я их потерла, хорошо хоть косметика устойчивая. На полу среди вещей сидела Нина, обхватив колени руками, и рыдала в три ручья. Очень интересно. Я присела рядом.

  – Эй, Нина, тебе помочь? – спросила я вполне искренне. Мало ли что у нее случилось в жизни. Не только же из-за нашего дерзкого и голубоглазого можно расплакаться.

  – Тебя только мне не хватало! – крикнула она и тщетно попыталась утереть слезы.

  – Как хочешь, – навязываться у меня не было привычки, тем более, заклятой подруге. Я поднялась, отлепила от шеи красную пленку, стерла грим и переоделась в свою одежду. Нина по-прежнему сидела на полу.

  Пожав плечами, я хотела уже уходить, как вдруг Добрев произнесла:

  – Он выбрал тебя, и открыто сказал об этом. Так больно, – она зажмурилась, пытаясь скрыть предательскую влагу.

  – Знаю, – тихо произнесла я, и присела опять к ней. – Все эти годы я смотрела на Меган, на случайных подружек, плакала в подушку, ревновала. Кстати, твоя выходка сегодня не идеальная, но тоже ничего, одобряю. Я поступила бы так же от безысходности. Пару лет назад, Йен заявился к нам с очередной девицей, так я натравила на нее свою собаку.

  Нина хмыкнула, и мне стало ее немного жаль, так же, как и себя, некоторое время назад.

  – Почему ты? Тебе всего восемнадцать, и вы не так часто виделись. Иногда, во время наших совместных сцен с поцелуями мне казалось, что Йен целует именно меня, что вот-вот и мы будем вместе. А теперь у меня не осталось надежды. Когда он расстался со своей блондинкой, я еще чего-то ждала. Сейчас же он сказал, что между нами только дружба, кино и выход на публику.

  – У меня никого нет, кроме Йена. Вообще никого. У тебя есть семья, друзья. А у меня остались Йен и Сенди. И я всегда была рядом. Я любила его, даже тогда, когда он не был таким красавцем. Еще три года назад у Йена были русые волосы, он снимался для журналов и мелкобюджетников, хотел завязывать с актерской карьерой. И вот этот проект. Над ним поработали стилисты, именно таким ты его и узнала.

  Нина задумчиво смотрела на меня, и произнесла:

  – Вот не надо быть такой...

  – Обычной и не сукой? Уж прости, какая есть. Хотя, было бы не так больно от того, что соперница, с которой любимый мужчина – самая настоящая дрянь.

  – Оставь меня в покое, – буркнула девушка, вытирая слезы.

  И я поняла, что наш психоанализ закончен. Расстались мы, конечно, не подругами, но поняли друг друга. Нине так же больно, как и мне когда-то. И я очень хорошо знаю, что она чувствует. Но ничего, пройдет.

  Пребывая в своих мыслях, я не заметила, что на ступеньках трейлера кто-то сидит. А когда заметила, то испугалась. Пред моим взором предстал сам дьявол во плоти. И имя ему было Йен Сомерхолдер. Взъерошенные темные волосы, разъяренный аквамариновый взгляд, косая ухмылка. Ничего хорошего меня не ждет. Я медленно попятилась, малодушно решив сбежать.

  Но герой моих снов, как никогда походил на злобного вампира, и я решила не рисковать. Взяв меня под локоток, он нежно и вкрадчиво произнес:

  – Пойдем, поговорим, – я судорожно сглотнула, заметив в его глазах ледяное пламя праведного гнева. В руках Йен держал тот самый злополучный журнал с моим экспериментом в сфере топлес.

  Я понуро вошла к себе в трейлер, решила изобразить полную наивность и трепетный взгляд лани, гибнущей от руки браконьера, но Сомерхолдер хмуро зыркнул на меня и произнес:

  – Тина, что это значит? – Йен потряс журналом, а я весьма во время и в нужном месте лишилась чувств, не забыв проследить из-под прищуренного глаза, что делает в этот момент мой герой.

  Глава 11

  Бывает так, что день не задался с самого утра – тогда любая мелочь способна вывести из себя, лишить шаткого равновесия, покоя и заставить срываться по пустякам на первого, кто подвернётся под руку. Но Йену казалось, что у него не задалась вся жизнь, после того, как в нее ураганом ворвалась Тина Пайк, перевернув всё с ног на голову. Какие-то две недели прошли с тех пор, когда нотариус зачитал абсурдное завещание Тома, но Сомерхолдер потерялся во времени. Ему казалось, что он живет так долго, как его герой Деймон в самом настоящем аду и не знает, как поступить правильно

  Йен чувствовал, как все больше и больше запутался и начинает сходить с ума. То, что вытворила Тина на съемочной площадке, повергло его в ступор. А затем, боясь признаться самому себе, Сомерхолдер бешено приревновал ее ко всем окружающим мужчинам, что были вокруг. Девчонка же всего лишь хихикнула, выставив себя напоказ. Даже Нина, профессиональная актриса, смущалась и была зажата, когда приходилось играть эротические сцены, в которых она должна была появиться перед камерой в бюстгальтере. Тина же сверкнув грудью ни капли не смутилась, и как ни в чем не бывало, вернулась назад к съемкам.

  И Йен впервые ощутил жгучую ревность в купе с желанием укрыть девушку от липких мужских взглядов, которыми все собравшиеся на площадке с жадностью рассматривали ее. Сомерхолдер никогда не был собственником, ни с одной своей девушкой он не чувствовал подобного. Он прекрасно понимал, что кокетство, флирт – неотъемлемая часть отношений между мужчиной и женщиной, тем более в актерской среде. Даже ни к чему не обязывающий секс был для него обыденностью. Но в тот момент что-то внутри него перевернулось, и Йен осознал, что становится жутким ретроградом с косными установками. Он не хочет, чтобы на его Тину пялились другие мужики, он не допустит, чтобы кто-то другой прикасался к ней, чтобы она улыбалась своей открытой улыбкой кому-то, кроме него.

  Сомерхолдер выругался, снимая костюм. Рита куда-то отлучилась, и он остался в костюмерной один. Слушать трескотню гримера Йен совершенно не собирался, и вздохнул с облегчением от того, что теперь смог, наконец, расслабиться в одиночестве.

  Надев светлые джинсы и взяв свою черную футболку в руки, Йен рухнул в кресло. Он прикрыл глаза, пытаясь обрести вновь ту иллюзию покоя, что была в его душе до сегодняшнего дня. Но в голове мысли разбегались в разные стороны и возвращались исключительно к возмутительнице его покоя и рутины бытия.

  Тина вызывала в нем самую разную гамму чувств, противоречивую, и вместе с тем, необыкновенно яркую. Такого Йен давно уже не переживал. Он устал от странной полярности эмоций, которые ощущал в присутствии этой девчонки. Ему хотелось, то прижать ее к себе и не выпускать из объятий, целовать до головокружения и нехватки в легких воздуха, то взять и хорошенько отшлепать, как нашкодившего ребенка, без всякого сексуального подтекста. И еще это чертово опекунство, которое накладывало определенный отпечаток на их непостижимые отношения.

  Йену необходимо вести себя соответствующе, быть старшим другом, наставником, но он давно уже переступил грань. И теперь и ему, и Тине ничего не остается делать, как встречаться украдкой от окружающего мира, чтобы не вызывать волну общественного порицания и осуждения. Восемнадцать лет для девушки – оптимальный возраст, чтобы быть моделью, актрисой и подружкой тридцатидвухлетнего актера. Если бы не факт того, что этот самый актер отвечает за нее пред законом ближайшие три года.

  Кто придумал этот дурацкий закон в Калифорнии? В его родной Луизиане все заморочки по поводу совершеннолетия и того самого заветного двадцати одного года сводились лишь к свободной продаже спиртного. Открыто выпить там нельзя, а вот распоряжаться финансами, жениться – всегда пожалуйста, без всяких возражений и разрешений.

  Сомерхолдер безмолвно вопрошал небеса о том, почему всё это происходит именно с ним. Но по доброй традиции высшие силы были заняты своими делами и безмолвствовали. Йен открыл глаза и вместо лазурного купола неба увидел потолок трейлера, обитый коричневой фанерой. Еще одна несправедливость сегодняшнего дня.

  Усмехнувшись своей знаменитой на весь мир улыбкой, Сомерхолдер поднялся из кресла, надел майку и хотел направиться в свой трейлер, но в дверях столкнулся с Ниной. Девушка посмотрела на него, отвела взгляд, но осталась стоять на месте, в каких-то паре сантиметров от Йена. Чертыхнувшись про себя, Сомерхолдер хотел убрать ее с дороги, но внезапно решился на разговор, которого избегал уже полгода. Сейчас или никогда. Хватит играть в кошки-мышки.

  – Йен, ты так и будешь стоять? – улыбнувшись, спросила Нина.

  Сомерхолдер посторонился, и Добрев подошла к зеркалу, взяла салфетку, чтобы стереть грим, но передумала, повернулась к нему и произнесла:

  – Слышала, у вас с Тиной была жаркая сценка. Надеюсь, кто-нибудь смог это снять на мобильник, чтобы выложить в «Twitter». Рейтинги сериала взлетят даже без тебя и меня в страстном поцелуе, которого все ждут.

  – Нина, – Йен старался говорить, как можно мягче, но понимал, что еще одно неосторожное слово, услышанное от нее, и он уже за себя не ручается, – глупая девчонка, зачем ты это сделала?

  Добрев молчала, глядя в пол. Сомерхолдер подошел к ней, взял за руку и продолжил:

  – Тина тебе не соперница, – Нина подняла на него глаза, в которых светилось торжество, но Йен решил быть честным до конца. – У тебя нет соперниц, потому что мы с тобой не пара. Мы коллеги, которые играют не только в сериале, но и в жизни, благодаря продюсерам и их «гениальным» идеям. И ты уже запуталась и не понимаешь, где ты сама, а где твоя героиня. Я не Деймон и никогда им не был.

  – Я знаю, Йен, что ты не Деймон Сальваторе! Я знаю тебя, и те взгляды, наши разговоры, – с жаром начала Нина, но Йен не дал ей договорить:

  – Нина, – он взял ее лицо в свои ладони, – не путай вымысел и настоящую жизнь. Все актеры проходят через это, особенно когда играют слишком долго одну и туже роль. Мы уже два года живем только этим проклятым сериалом, бываем на публике вместе, и в эту ловушку легко угодить.

  Добрев смотрела на него своими большими карими глазами, и у Йена болезненно сжалось сердце. Эта девочка была очень милая, трогательная, но он не мог ответить ей на чувства, которые могли бы стать со временем настоящими. И дело было даже не в Тине, которая так стремительно стала самой главной женщиной в его жизни. Нина всегда для него останется хорошим другом, но не более.

  – Я твой друг, запомни это, – произнес Сомерхолдер, а по щеке Нины скатилась крупная слеза, на сей раз настоящая. Добрев натянуто улыбнулась. Несколько секунд она молчала, не мигая глядя на него.

  – Конечно, Йен. Ты мой лучший друг, – наиграно легко произнесла она. – А теперь выйди, мне нужно привести себя в порядок. Не забудь, завтра у нас вместе съемки в течение дня.

  Йен улыбнулся, чувствуя, как неловкость все больше и больше появляется между ними, и, не говоря ни слова, вышел на улицу. Одна проблема если не решена, то устранена на некоторое время. Главное, чтобы Нина все расценила правильно и смогла играть вместе с ним дальше. Вот почему создатели сериала внесли запрет на романтические отношения в контракт самыми крупными буквами. Подобные эмоции способны вывести из работоспособности и самого талантливого актера. Они будут все время прорываться наружу, отвлекать от игры, и в итоге на экране чувства будут не естественные, зрители не поверят и фильм провалится. Йен очень надеялся, что Нина сможет справиться с собой, и они не останутся без работы.

  Сомерхолдер понуро шагал в сторону своего временного пристанища и заметил Уэсли, сидящего на ступеньках своего трейлера, подставив лицо лучам заходящего майского солнца. Пол окликнул его, поднялся с места и подошел к Йену, держа в руках какой-то журнал.

  – Думаю, тебе будет интересно на это взглянуть, – произнес друг. – Только я тебя умоляю, держи себя в руках.

  Йен молча взял из рук своего экранного братца журнал, поражаясь тому, что Уэсли уже разговаривает, как Стефан. Еще один сезон этих чертовых «Дневников», и они все отправятся в уютную клинику с личными апартаментами, в которых стены и потолок обиты войлоком. Сомерхолдеру с каждым днем казалось, что и актеры, и сценаристы и продюсеры медленно сходят с ума и уже не отделяют реальность от вымысла.

  Открыв журнал на нужной странице, Йен долго не мог понять, почему обычный снимок какой-то модели должен вывести его из себя. Но когда он узнал в полуобнаженной красотке, беззастенчиво расстегивающей свои микроскопические джинсовые шортики Тину, то кровь ударила Сомерхолдеру в виски, и он решил, что сегодня состоится убийство. Вот теперь он понял, что хочет увидеть на экране Джули Плек, когда говорит ему: «Деймон жаждет крови, жестокости. Ему доставляет удовольствие не ласкать женщин, а терзать их шеи».

  – Йен, обещай, что ты не будешь доставать Тину своими нудными нотациями, – ухмыльнулся Уэсли, и Сомерхолдер еле сдержался, чтобы не вмазать своему экранному братцу по довольной физиономии.

  – Нет, что ты, – ухмыльнулся Йен, косой ухмылкой и повел бровями, – я не скажу ей ни слова. Я просто сверну её красивую шею, – последнюю фразу он просто прорычал.

  Йену показалось, что все это девчонка задумала только для того, чтобы поиздеваться над ним. И еще он не понял, что конкретно задевает его в подобной выходке: то, что мужики всей страны будут пялиться на Тину, или то, что она ничего ему не сказала про свои снимки.

  – Еще раз прошу, Йен, спокойно, – произнес Пол, и Йен не выдержал:

  – Я сам с ней разберусь, а ты скройся с глаз моих, – бросил Сомерхолдер, и направился к трейлеру Тины.

  Йен еще раз посмотрел на злополучный снимок, и понял, что именно его волнует. Сомерхолдера просто сводила с ума та поза, в которой находилась девушка, обнаженная грудь, едва прикрытая короткой курточкой и растрепанными волосами, та плутоватая улыбка, застывшая на ее красивом лице. И на девушку, которая готова принадлежать только ему теперь будут смотреть разные извращенцы. Уму непостижимо! Том бы точно не одобрил подобные эксперименты.

  Предмет его неспокойных дум и возмутительница покоя не заставила себя ждать. Тина подошла к трейлеру, заприметила Йена. И довольная улыбка сползла с ее лица. Она хотела развернуться и пойти в другую сторону, но Йен разгадал ее маневр. Наверняка, она уже ознакомилась со своими художествами и поняла, что нагоняй неминуем.

  – Тина, что это значит? – ледяным тоном произнес Йен.

  Она предпочла не отвечать и начала оседать в притворном обмороке. Сомерхолдер, чертыхаясь, подхватил ее на руки и занес в трейлер. Держа на руках девчонку, Йен немного поутих, положил ее на кровать, присел рядом. Тина приоткрыла один глаз, разглядывая его реакцию.

  – Тина, хватит притворяться. Я знаю, все твои уловки. Открывай глаза и постарайся объяснить, что все это значит.

  Чертовка нехотя поднялась, села на кровати и попыталась обнять Йена, но тот был неприступен, как гранитная скала. Он скрестил руки на груди и выжидательно уставился на нее.

  – Глупый вопрос, Йен. Ты фотографий не видел? – произнесла она, прикусив свою розовую губку.

  – Видел. Только почему на ней ты в таком виде?

  – Тебе не понравилось? Вот Майк Тревино в полном восторге! – Тина решила, что лучшая защита – это нападение, и ринулась в бой.

  – Дорогая, ты понимаешь, что о тебе пойдут слухи? – вкрадчиво произнес Йен, и заметил, что Тина нервно сглотнула и отодвинулась от него на безопасное расстояние. – Ты снимаешься в одном из ведущих телепроектов, и тобой теперь будут интересоваться, как поклонники, так и желтая пресса.

  – И пусть! Мне нравится то, как я на нем выгляжу, – с вызовом произнесла девчонка, попутно обшаривая глазами пространство за спиной Йена, ища пути к отступлению.

  Сомерхолдер задумался, как же ему с ней разговаривать дальше. Уговоры не подействуют, сила тоже. Остаётся только одно.

  Йен притянул к себе опешившую девушку, и с жадностью поцеловал ее. Она поначалу сопротивлялась, но потом обмякла в его объятиях и с удовольствием ответила на его требовательный поцелуй. И Сомерхолдер понял, как ему не хочется делить ее ни с кем. Тина только его и ничья больше.

  Их языки соединились в страстном танце, и девушка томно простонала ему в рот. Тина легла на спину и потянула Йена за собой. Он аккуратно прилег рядом, стараясь не наваливаться на ее хрупкую фигуру своим весом. Девушка запустила свои руки в его волосы, принялась перебирать темные пряди, а руки Йена скользнули ей под майку. Сомерхолдер притронулся к нежному соску, и он затвердел под его пальцами.

  Тина прервала поцелуй. Она тяжело дышала, ее волосы растрепались. Йен залюбовался ею, недоумевая, как с таким темпераментом она осталась до сих пор девственницей. И тут же усмехнулся. Девственница в «Playboy». Самая смешная шутка года!

  Тина приняла его ухмылку на свой счет, и так же усмехнулась, попыталась снять с Сомерхолдера майку. Но он убрал ее руки, и принялся целовать ее шею. Тина подалась ему навстречу, и Йен медленно, очень медленно начал поднимать ее хлопковый топ. Его взгляду предстала нежная грудь, и он не удержался от соблазна и поцеловал затвердевший сосочек. Тина застонала, бесстыдно выгибаясь ему на встречу. Йен оторвался от своего сладостного занятия, снял с нее серую майку, небрежно бросил ее на пол. Туда же отправились и джинсы, которые Тина без смущения стащила со своих стройных ножек.

  Девушка осталась в одних белых кружевных трусиках, и Йену едва удалось сдержаться и не наброситься на нее. Ему безумно хотелось взять ее здесь и сейчас, слышать, как она тихо шепчет его имя, просит не останавливаться. Но всё это еще впереди. А пока плохая девчонка заслуживает наказания.

  Йен провел рукой по ножкам Тины, медленно, очень медленно поднялся к трусикам, и пристально посмотрел на девушку. Она едва заметно кивнула и бесстыдно раздвинула свои красивые ноги. Сомерхолдер усмехнулся, и лег рядом с Тиной. Он коснулся губами груди Тины, и принялся подниматься вверх, оставляя влажную дорожку от поцелуев на коже. Она вновь томно застонала, и Йен приблизился к ее шее, а оттуда перебрался к уху и жарко прошептал:

  – Это и есть твое наказание, моя хорошая. Подумай над своим плохим поведением.

  – Что?! – Тина встрепенулась, попыталась подняться, но Сомерхолдер продолжил:

  – Еще одна выходка, Тина, я начну куда более изысканные пытки, – медленно прошептал Йен на ухо девушке. Услышав ее хныканье, он самодовольно ухмыльнулся. – В следующий раз я медленно, по ниточке, буду распускать твои трусики. И это будет очень долго, поверь мне. В отличие от тебя, я умею терпеть.

  И Сомерхолдер отстранился от возбужденной и ничего не понимающей девчонки. Она посмотрела на него диким взглядом, и Йен хотел было передумать. Но воспитательный момент должен подействовать и показать, кто кем управляет и кто, в конце концов, главный.

  – Йен, – пискнула Тина, – ты куда собрался?

  – К себе, сегодня был напряженный день, ты не находишь? – Сомерхолдер лучезарно улыбнулся и приподнял бровь.

  – Погоди, а я? – девушка села, совершенно не смущаясь своей наготы, и с мольбой посмотрела на Йена.

  – Холодный душ, моя хорошая, – еще раз усмехнулся он, и едва увернулся от подушки.

  – Ненавижу! – крикнула Тина ему в след, и Йен понял, что от любви до ненависти один шаг и наоборот.

  Но он не верил ей. Тина хочет его так же, как и он ее. И в следующий раз девчонке не придется его упрашивать. Йен был доволен реакцией, но сам был крайне не удовлетворен. Но сделал хорошую мину при плохой игре, вышел из трейлера, подмигнув Тине на прощание.

  Глава 12

  Нет! Я не могу в это поверить! Мой герой грез бросил меня одну изнывать от желания. А я, наивная, уже поверила в то, что он не заметит этой проклятой фотографии. Или же, если узнает про мои фото топлес, то ничего не сделает. Как же, разбежалась! Глупо было думать, что смогу убедить Йена в том, что не вижу ничего предосудительного в подобных фотографиях. Он меня слушать не стал.

  Сомерхолдер меня просто поразил. Он первый поцеловал меня, и впервые мне не пришлось прикладывать к этому массу усилий. И я, как самая настоящая влюбленная дурочка, не заподозрила никаких разительных перемен в моем герое. С чего бы это такая страсть? И я позволила ему делать с собой всё, что ему заблагорассудится.

  Не скрою, это было безумно приятно. Когда его руки блуждали по моему телу, то я готова была умереть от удовольствия. Возбуждение жаркой волной захватило меня, и я не могла думать о чем-то другом, кроме его рук, губ и изысканных ласк, которые они мне дарили. Я растаяла, как весенний снежок на солнце, и хотела его всего.

  И вот этот голубоглазый засранец просто оставил меня одну. Оригинально наказание, ничего не скажешь. И что же мне теперь делать? Уснуть не получится, точно. От самоудовлетворения я, пожалуй, тоже откажусь. Тем более, у меня есть виновник всех моих бед.

  Быстро натянув на себя джинсы и майку, я твердой походкой направилась в трейлер к Сомерхолдеру, придумывая для него весьма и весьма интересные пытки. В таком же духе. Ну, держись, любовь моя. Ты сам будешь не рад, что начал подобную игру со мной. Может быть, телом я и была невинна, аки ангел, но то количество эротических фантазий, что посещали меня во снах, оставляют не малый простор для творчества. Думаю, не стоит уточнять, что именно этот «ходячий секс» был единственным моим ночным капризом.

  Войдя в трейлер, я захлопнула дверь и заблокировала ручку, чтобы никто не смог войти случайно. Особенно Нина. Только ее в такой момент не хватало для полного счастья. Что-то перспектива «шведской семьи Деймона» меня совсем не радовала.

  Йен валялся на диване и слушал музыку в наушниках. Его глаза были прикрыты, и я довольно усмехнулась. Сняв балетки, я забралась на диван. Сомерхолдер не заметил моего появления. Недолго думая, я уселась на него сверху. Он лениво открыл глаза, убрал наушники и отбросил телефон в сторону. Я торжествующе улыбалась, и который раз любовалась его аквамариновым взглядом.

  – И что ты здесь делаешь? – прищурившись и ничуть не удивившись, произнес Йен. – Холодный душ не помог?

  – Сомерхолдер, мне иногда кажется, что ты специально провоцируешь меня. А теперь заткнись и поцелуй меня! – наклонившись к нему, и едва касаясь приоткрытых губ, произнесла я.

  – Тина, ты не в той ситуации, чтобы диктовать условия, – его губы растянулись в торжествующей ухмылке. – Но я сделаю тебе одолжение.

  Йен притянул меня к себе, и наши губы встретились. Он чуточку помедлил, обвел своим языком контур моих губ, и я поняла, что игра только начинается. Ему доставляет удовольствие дразнить меня, наблюдать за моей реакцией и быть всегда ведущим. Здравый смысл подсказывал мне, что я не должна сдаваться. Мне необходимо протестовать, но под взглядом этих глаз я теряла самообладание и контроль, готова была отказаться от всего, что может отдалить нас друг от друга.

  Мои планы страшной мести рассыпались и разлетелись, как пепел с истлевшей сигареты. Разум помахал рукой и послал воздушный поцелуй рациональности и уступил место обостренным чувствам. По телу пробежала дрожь, сердце привычно забилось в два раза быстрее, дыхание участилось. Наш поцелуй забрал все остатки воздуха из легких. Я начала задыхаться и попыталась отстраниться, но Йен крепко держал меня. Он дал мне понять, что будет так, как решил он. И у меня не было сил сопротивляться. Я позволила ему вести меня за собой в мир наслаждения.

  Йен оторвался от моего рта и тут же приник к шее. Я запрокинула голову, чувствуя, как его язык и губы ласкают кожу. Я уже не контролировала себя и расслабилась, окончательно сдавшись на милость моего завоевателя, властителя дум и героя сердца. Но что-то его губы оставались долго на одном месте, и в мой затуманенный страстью разум вернулась способность мыслить.

  – Йен, – взвизгнула я, пытаясь, высвободится из его железной хватки.

  Сомерхолдер оторвался от моей шеи и сердцедробительно улыбнулся.

  – Вот теперь точно всё, – нагло произнес он. – Теперь я завершил то, что хотел еще сегодня утром.

  – Зараза! – закричала я, и попыталась расцарапать ему довольную и от этого невыносимо прекрасную физиономию. Но не тут-то было. Йен предугадал мое движение, сжал мои руки и тихо произнес:

  – Ты моя, Тина.

  От этого уверенного голоса мое сердце оборвалось, и я готова была глупо заулыбаться и сказать: «Твоя, конечно твоя!». Но здравый смысл вновь пришел ко мне на выручку, и я смогла вырваться из ослабевшей хватки Сомерхолдера. Мой герой продолжал гаденько ухмыляться, а я фыркнула, хорошенько пнула его и убежала в душ. Я включила свет и поморщилась от того, что голубоватый свет люминесцентной лампы неприятно резанул глаза. За то время, пока мы с Йеном решали, кто же из нас главный, на улице окончательно стемнело.

  Я посмотрела на себя в небольшое зеркало, висящее на стене около душевой кабинки, и готова была расплакаться от досады. На моей шее красовался не просто засос, а самая настоящая гематома. И что прикажете с этой «красотой» мне делать? Одной пудрой и тональным кремом не обойтись. Придется идти на поклон к Рите, придумывать небылицы и просить спасти меня от разговоров. Но гример не так проста, какой хочет казаться и обязательно докопается до правды.

  Я вышла из душа и направилась к Йену, решая, как лучше его убить. Казнь через повешение отпадала, потому что веревку сразу не найти. Огнестрельное оружие в трейлере Сомерхолдер тоже не держит. Остается только душить подушкой. Я кровожадно улыбнулась, когда остановилась перед диваном. Йен включил свет и, как ни в чем не бывало, читал сценарий с самым невозмутимым видом, на который только был способен.

  Я бесцеремонно уселась на него, но Сомерхолдер даже не повел красивой бровью. Но от моего ощутимого тычка он поморщился, бросил скрепленные пружинкой листы бумаги на пол и обратил на меня свой бирюзовый взор. Мой запал начал потихоньку проходить, но слабохарактерностью я никогда не отличалась.

  – Полюбуйся, что ты сделал. И как, по-твоему, я с этим должна завтра показаться на съемках?

  – Не знаю, – Йен пожал плечами и сделал задумчивое выражение лица, – может быть можно «это» закрыть? Дай подумать, – он закатил глаза, а я просто зарычала от бессилия.

  – Придумал! – Сомерхолдер широко улыбнулся, и у меня закралось подозрение, что убийство сегодня все же случиться. – Ты завяжешь свой синяк шарфом. Это будет очень стильно.

  – Что?! – закричала я, а Йен начал истерично смеяться. Он, кажется, понял на кого я буду похожа, если появлюсь перед коллегами в шарфике на шее. – Я по сценарию вампир, а не очередная искусанная подружка Деймона!

  Сомерхолдер все еще смеялся, а я высматривала в трейлере тяжелый предмет, который не сломается, когда я опущу его на голову этого голубоглазого засранца. Отсмеявшись, Йен провел рукой по своей метке на моей шее. Я ударила его по руке, но он даже не поморщился.

  – Иди ко мне, – произнес он.

  Это был не приказ, но я безропотно повиновалась. И когда наши губы едва соприкоснулись, послышался стук в дверь. Я испуганно хотела соскочить с Йена, принялась лихорадочно соображать, что бы такое придумать для отвода глаз незваного гостя. Но Сомерхолдер приложил указательный палец к губам, давая понять мне, что дверь открывать он не собирается.

  – Йен, ты у себя? – послышался из-за закрытой двери голос Джули Плек, и мне показалось, что мы пропали.

  Если продюсер застанет меня в объятьях Йена, то несдобровать нам двоим точно. А если еще выплывет наружу правда, что Сомерхолдер мой законный представитель, то разразится не шуточный скандал. Поэтому законы конспирации придется свято блюсти до окончания съемок. И мне уже очень не хотелось, чтобы они заканчивались. Быть рядом с Йеном в течение всего дня для меня стало хорошей традицией, которую мне никак не хотелось нарушать.

  Спустя пару минут Плек ушла, о чем свидетельствовал удаляющийся стук каблуков. Я нервно хихикнула и перевела дыхание. Сомерхолдер внимательно посмотрел на меня и произнес:

  – К себе не пойдешь. Тебя могут заметить и сказать Джули, что ты вышла от меня. Тогда у нее возникнет много вопросов, почему я не открыл дверь. В контракте прописан запрет на отношения не только основного состава актеров, но и приглашенных тоже.

  – Йен, как долго еще нам прятаться? – тихо спросила я. – И дело ведь не только в сериале. Еще три долгих и нескончаемых года мы не можем просто радоваться жизни, ходить везде, где захочется, взявшись за руки. Наш мир ограничится спальней, и ты знаешь, что это не вся жизнь.

  Я едва сдержалась, чтобы не заплакать. Как всегда, у меня не так, как у людей. Смех свозь слезы и наоборот. Сколько себя помню, то мое настроение могла меняться по пять раз на день. Вот и сейчас от былого веселья не осталось ни следа. Возбуждение исчезло, желание продолжать игру с моим искусителем тоже. Я вновь оказалась одинокой маленькой девочкой, которой нужна поддержка и сочувствие. Йен понял это, и, не задавая лишних вопросов, прижал к себе. Я уютно устроилась у него на груди, слушая мерный стук его сердца.