Текст книги "Любовные многоугольники (СИ)"
Автор книги: Кора Бек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Женская дружба
Впервые за последние годы Назигуль, очутившись в Алма-Ате, и устроившись на работу в солидную компанию, вдохнула полной грудью.
Всегда очень ценившая комфорт и, вообще, любые жизненные блага, она стала стремиться к большему. Молодую женщину уже не удовлетворяли достигнутый ею социальный статус и приличная даже по алматинским меркам зарплата.
В родном Семипалатинске о таких деньгах она даже не смела и мечтать. Все ее моральные и физические усилия были направлены к одной цели – выжить.
Муж, в прошлом рабочий на стройке, и к тому же, вследствие регулярного употребления спиртного страдавший язвой желудка, денег в семью практически не приносил.
С грехом пополам, под нажимом жены получивший водительские права, у дальней родни Аман купил в рассрочку старый, разбитый «Москвич» смешного оранжевого цвета.
Ранним утром, чтоб избежать попреков жены, он выезжал из дома, парковался в каком-нибудь тихом месте и затем с чистой совестью засыпал за рулем, нагоняя недосмотренные в постели сны.
Наскоро пообедав, присоединялся к своим сотоварищам, промышлявшими себе на жизнь, как и он, частным извозом. Время в ожидании клиентов обычно пробегало незаметно за картами, да анекдотами.
Вечером с чувством исполненного долга Аман возвращался в семью, в лучшем случае имея в кармане какую-нибудь мелочь.
Если бы не помощь родителей Назигуль, переехавших в самом начале рыночных реформ в деревню, где отцу предложили должность главного бухгалтера, ее семья просто-напросто не выжила бы.
Конечно, родители Назигуль помогали по мере своих возможностей. Но они в основном поставляли продукты.
Поэтому, когда Назигуль, будучи на девятом месяце беременности, очень сильно захотела мороженого, а денег, как всегда, не было, она взяла ведро картошки и понесла на рынок.
Ведь женщина очень хорошо знала, что на своего безответственного мужа она не могла положиться даже в такой малости.
Но это все после переезда в Алма-Ату удивительно быстро ею забылось, словно тяжелый, но недолгий сон. Назигуль стала теперь мечтать ни много ни мало о покупке собственной квартиры в южной столице.
Как известно, «на ловца и зверь бежит».
Спустя некоторое время после своего удачного трудоустройства в телерадиокомпанию «СанаТ» она узнала, что Ринат Ашкаев выделил для радио новый автомобиль «Жигули» в дополнение к уже имевшейся старенькой, и нередко находившейся в ремонте «Волге».
Назигуль уговорила Айру принять на работу ее мужа в качестве водителя новой машины, мотивируя просьбу тем, что слонявшийся без дела Аман может просто-напросто спиться.
Каким-то чудом пристроив в детский сад маленькую дочку, она заменила одну из двух, находившихся в ее подчинении сотрудниц рекламного отдела, на свою золовку Шынар.
В конце каждого месяца, собрав воедино все три зарплаты, Назигуль, не слишком доверяя национальной валюте, со всех ног мчалась в обменный пункт.
Потом, получше вникнув в специфику рекламного дела, позволявшего при грамотном подходе иметь дополнительный заработок, превышавший даже ее месячные накопления, она научилась присваивать часть денег от рекламы и стала посещать обменный пункт чаще.
На ее счастье, деликатная Айра никогда не поднимала вопрос, чтобы вместе оплачивать аренду квартиры и покупать продукты питания для дома, а везла этот воз на себе.
Неудивительно, что вследствие столь активных усилий заветная мечта Назигуль вскоре начала приобретать вполне реальные очертания.
Но собственный угол, к примеру, в виде однокомнатной «хрущевки» в спальном районе города, на который она уже могла рассчитывать, перестал устраивать капризную молодую женщину. Ей хотелось большего: так, чтоб было лучше, чем у других!
Следующим шагом Назигуль стало увольнение второй сотрудницы рекламного отдела, которая слишком часто брала больничный лист.
На ее место Назигуль пригласила из Семипалатинска их общую с Айрой подругу Зинку.
Таким образом, в короткий срок радиоканал был незаметно укомплектован нужными для Назигуль Калижановой людьми.
Назигуль торопилась. Ведь, будучи человеком наблюдательным и здравомыслящим, она прекрасно понимала, что ситуация на радио может в любой момент измениться по причине негласной войны между Айрой Эмировой и Татьяной Евгеньевной Мутных.
А победителя в этой войне предугадать было несложно. Но случай помог амбициозной молодой женщине укрепить свои позиции в телерадиокомпании.
На праздновании очередной годовщины канала, отмечавшейся с традиционной помпой и блеском в шикарном ресторане, Назигуль Калижанова случайно оказалась за одним столом с всемогущественной Татьяной Евгеньевной.
Всегда интересовавшаяся новинками в мире моды, она так восторгалась элегантным и до мелочей продуманным костюмом грозной шефини телеканала «СанаТ», изяществом ее стильной сумки, стоимость которой наметанный глаз Назигуль оценил в несколько тысяч долларов, и вообще всем ее очень ухоженным обликом, что Мутных не устояла и снизошла до разговора с подчиненной в неформальной обстановке.
Девица, на ее взгляд, оказалась весьма неглупой и даже по-своему приятной в общении. С того, счастливого для неё дня, Назигуль Калижановой было дозволено навещать первого вице-президента канала в ее кабинете.
Айра, вечно озабоченная решением то и дело возникавших проблем административного и творческого характера, ничего вокруг не замечала. На собственном опыте ей пришлось убедиться, что легче взойти на Олимп, чем удержаться на нем.
«Неслучайные встречи» также пользовались успехом, но с каждой новой программой, с каждым новым героем она открывала для себя что-то, побуждавшее ее заниматься поиском других, еще не использованных творческих решений.
В работу рекламного отдела радио, полностью доверившись Назигуль и Зинке, она почти не вмешивалась. Айра горела на работе, одержимая идеей вывести радио «СанаТ» в лидеры информационного пространства Алма-Аты. Но ее мечте не суждено было сбыться.
Однажды сияющая Назигуль сказала Айре, что руководство телерадиокомпании решило обратно объединить два рекламных отдела в один, общий для телеканала и радио.
Управление большим отделом было поручено ей, Назигуль Калижановой. Общение с вице-президентом не прошло даром: умение Назигуль прогибаться оценили весьма высоко.
Перед слиянием двух отделов, выполняя поручение Мутных, бухгалтерия ТРК «СанаТ» провела аудиторскую проверку рекламного отдела радио.
В ходе проверки был обнаружен расходный ордер на 1000 долларов, выписанный на имя преподавателя института, имя которой было отлично известно Татьяне Евгеньевне.
Естественно, она не поверила, что преподаватель могла подрабатывать на радио в качестве рекламного агента. Встал вопрос: Кто присвоил комиссионные?
Менеджеры не имели права получать комиссионные от рекламы, которую рекламодатель разместил по собственной инициативе.
Но поскольку известный в городе педагог не мог взять у банка рекламу, то логично было предположить, что рекламный отдел радио присвоил деньги, к которым не имел отношения.
Эта преподаватель познакомилась с Айрой сразу после её устройства на радиостанцию. Как то часто бывает у жителей Средней Азии, у них нашлись общие дальние родственники.
Переехав в Алма-Ату, Назигуль также быстро нашла общий язык с этой женщиной, не раз бывала у нее в гостях.
Поэтому, когда менеджеры одного банка пришли к ним на радио разместить рекламу на 10 000 $, Назигуль бросилась к подруге с просьбой записать комиссионные от рекламы, а это 10% от суммы, на имя преподавателя.
Чтоб получить деньги, нужно было создать видимость, будто эту рекламу принес не банк, а кто-то со стороны, чьи услуги требовалось оплатить. Но загвоздка заключалась в том, что для выписки расходного ордера необходимы паспортные данные.
Айре сложно было согласиться на заведомый обман руководства компании. Но Назигуль чуть не плакала, говоря, что с их телерадиокомпании не убудет, если эта 1000 $ останется в ее кармане. Зато для нее это большие деньги, которые помогут ей быстрее встать на ноги и приобрести жилье.
Удивляясь наивности подруги, которая думает, что в мегаполисе просто купить квартиру, Айра в конце концов согласилась. Она понятия не имела, что Назигуль за ее спиной делает деньги.
Они выписали расходный ордер на имя ничего не подозревавшей преподавательницы, а 1000 долларов Назигуль взяла себе. Теперь обман вскрылся.
Первый вице-президент канала «СанаТ» тотчас поставила в известность Рината Ашкаева о финансовых нарушениях в подразделении, вверенном Айре Эмировой.
Мутных метала громы и молнии, даже угрожала уволиться, если делу не будет дан ход.
Безвольный Ринат Ашкаев не решился вступать в конфликт с первым вице-президентом.
Татьяна Евгеньевна производила впечатление такого знающего и абсолютно уверенного в себе человека, что Ашкаев не представлял, как он будет управлять компанией без Мутных.
К тому же у него, помимо ТРК “СанаТ”, был другой бизнес, который требовал времени и внимания, из-за чего Ринат не хотел лишний раз отвлекаться на телерадиокомпанию.
Тем не менее Ашкаев предложил Мутных дать Айре возможность исправить допущенные ею недочеты.
Для этого он решил перевести Айру с должности главного редактора радио на должность начальника рекламного отдела, то есть занять место Назигуль Калижановой. А Назигуль оставить там в качестве менеджера.
Да, для Айры это будет служебное понижение, но зато Ашкаев мог надеяться в будущем вновь привлечь ценного сотрудника к творческой работе, ведь конкуренцию на рынке СМИ никто не отменял.
Ашкаев переговорил с Эмировой. Айра была в шоке.
Однако подвинуть с насиженного места подругу, у которой на руках маленький ребенок и муж – тунеядец, она тоже не могла. В противном случае ее совесть бы замучила.
Поэтому Айра не стала объяснять Ашкаеву, что она не присваивала злополучные 1000 $ и не попыталась удержаться в компании на предложенной ей должности.
На следующий день на стол президента ТРК «СанаТ» легло заявление об увольнении по собственному желанию от главного редактора радио.
Назигуль восприняла решение Айры, как нечто само собой разумеющееся. Яжемать! Что тут непонятного? Дорогу мне, дорогу!
Ашкаев подписал её заявление. Правда, бухгалтерия “забыла” начислить Айре Эмировой зарплату за последний месяц, а она из гордости напоминать об этом тоже не стала.
Одна в большом городе
Привыкшая за последний год к интенсивному и очень напряженному ритму жизни Айра, внезапно оставшись без работы, впала в депрессию.
Целыми днями она лежала на диване, бездумно разглядывая потолок, в тесной комнатке, оклеенной дешевыми обоями мрачной коричневой расцветки, которую девушка делила с золовкой Назигуль.
Айра была не в состоянии ни двигаться, ни говорить, ни думать о чем-либо конкретном. Все ее желания пропали, мечты испарились, как будто их никогда и не было. В сознании царила оглушающая, беспросветная пустота. Ее никто не беспокоил.
Такая же худая и черная, как и ее брат Аман, золовка Назигуль только иногда мелькала молчаливой тенью перед потухшим, ко всему безразличным взором Айры.
Девушка предпочитала проводить свободное время в другой комнате, где стоял новый телевизор с большим экраном, который, со слов Назигуль, ей подарил один из благодарных рекламодателей.
Сама Назигуль Калижанова нередко задерживалась на работе, вникая во все нюансы и специфические особенности телевизионной рекламы, чтоб не ударить в грязь лицом перед могущественной Татьяной Евгеньевной Мутных.
Ведь Назигуль надеялась рано или поздно завоевать доверие и поддержку железной леди канала. Её муж Аман, как правило, домой возвращался ближе к ночи.
Обожавший, несмотря на свою худобу, вкусно поесть, он строго соблюдал часы приема пищи, после чего тут же уезжал на служебной машине к появившимся у него в Алма-Ате приятелям, или просто таксовал по городу, зарабатывая на карманные расходы.
Шли дни. У Айры появились первые признаки выздоровления.
Она вдруг почувствовала невыразимую душевную тоску и сильное внутреннее смятение. Ей стало не хватать воздуха, человеческого общения.
Хотелось с кем-то поговорить, посоветоваться, поплакаться, поделиться своим глубоким отчаянием и накатившими на нее разными страхами, ощутить участие к своей непростой и переменчивой судьбе, услышать теплые слова дружеской поддержки и любви.
Но Назигуль, озабоченной решением собственных материальных, семейных и служебных проблем, было совсем не до Айры.
Она начинала хмурить брови и всячески выказывать недовольство, стоило только подруге завести какой-либо разговор на посторонние темы.
Однажды Айра, ослабевшая от бессонницы и постоянных тревог, обратилась к Аману с просьбой довезти ее до мечети, где надеялась найти, пусть небольшое и кратковременное, но все же успокоение для своей измученной души.
Но ее бывший водитель, еще недавно внимательный и предупредительный, порой едва ли не до тошноты, ответил, что он занят, и ему некогда заниматься подобными глупостями.
Случайно оказавшаяся свидетельницей этой сцены, Назигуль безучастно заметила, что к ее словам муж тоже не всегда прислушивается.
Задыхавшаяся от отчаяния и одиночества, Айра в эти нелегкие для себя дни была бы рада увидеть даже Зинку-толстуху, которая считалась ее подругой только потому, что они: она, Назигуль, Зарема и Зинка, учились в одном классе.
Надо сказать, что из их школьного дружного кружка Зинка была самой простоватой по натуре. Она окончила в свое время бухгалтерскую школу и на этом успокоилась.
Правда, особенно беспокоиться ей, по большому счету, было не о чем.
Благодаря случаю устроившаяся кассиром на железную дорогу, она всегда имела хорошие заработки, которые ее подругам, получившим высшее образование, даже и не снились.
Перед ними Зинка любила пощеголять своими деньгами, связями, возможностями. Ведь в лихие 90-ые железнодорожные билеты были тверже любой валюты.
Перед Зинкой в те трудные годы заискивала даже самодовольная и капризная Назигуль, которой нередко приходилось ездить к родителям в деревню.
Конечно, будь Зинка хоть чуть-чуть попрактичнее, за десять лет работы на «железке» она вполне могла бы позволить себе и собственную квартиру, и машину, и даже после этого у нее еще кое-что оставалось бы на «черный день».
Но, на свое несчастье, толстуха питала слабость к показному блеску. Поэтому, когда этот самый день наступил, за душой у Зинки и ломаного гроша не оказалось.
В общем, однажды она попала под сокращение, и работы по специальности, то бишь в качестве кассира, уже не сумела найти.
Никакими другими полезными навыками Зинка не обладала, а потому последние два года жила на иждивении у родственников, которые, памятуя о ее недавних заслугах, чувствовали себя по отношению к ней обязанными.
С их помощью на всякий случай она купила себе диплом, но банковское дело ей явно было не по зубам. Пришлось спрятать «корочку» до лучших времен.
Эти времена для Зинки внезапно наступили, когда из Алма-Аты ей позвонила Назигуль и предложила работу менеджера в возглавляемом ею рекламном отделе.
Зинка с радостью согласилась, тем более в южной столице у нее были хорошие знакомые, на проживание в доме которых она вполне могла надеяться.
Открыв рот, и хлопая себя руками по толстым ляжкам, Зинка с восторгом слушала рассказ подруги о достигнутых ею успехах на поприще рекламы.
Конечно, осторожная Назигуль знакомила ее не со всеми подробностями своей работы, но Зинка и сама догадалась по уверенным манерам, модному костюму и снисходительно-прищуренному взгляду Назигуль, что той удалось прыгнуть «из грязи в князи».
Толстуха залебезила перед старыми подругами, не зная, какой из них получше угодить, чтобы не упустить своей выгоды.
Поработав немного, пришла к выводу, что держаться за Назигуль – надежней.
Довольно быстро сообразив, что от нее требуется, беспрекословно выполняла все задания Назигуль, не задавая никаких лишних вопросов, за что в конце каждого месяца, помимо официальной зарплаты, она получала небольшие поощрительные премии, или недорогие подарки.
Неудивительно, что Зинка ценила свое рабочее место, а потому и не стала им рисковать, навещая Айру, о которой после ее ухода с радио Назигуль в угоду Мутных даже перестала упоминать.
Тем не менее свою выгоду с Айры Зинка-толстуха успела поиметь.
Узнав от Назигуль про финт, который та провернула со своей некогда близкой подругой, Зинка последовала ее примеру.
В те добрые дни, когда Айра еще была на коне и возглавляла радио, Зинка попросила у нее старую сумку, поскольку ей якобы не с чем было ходить на работу.
Айре было неудобно за серую сумку из кожзама на длинном ремешке, в которой ничего примечательного не было. Она её купила, когда жила в провинциальном Семипалатинске. Но Зинка-толстуха сумела убедить подругу, что для нее внешний вид сумки не главное.
По стечению обстоятельств или иным мотивам, но только дела у Зинки, впрочем, как ранее и у Назигуль, которая также выпросила у Айры её сумку из кожзама, сразу пошли в гору.
Правда, эти дешёвые сумки они обе не носили, предпочитая держать в них деньги.
Вещи их школьной подруги принесли удачу Назигуль и Зинке. Однако удача в то же самое время отвернулась от самой Айры.
До оплаты за аренду их не очень уютного жилья оставалось всего несколько дней, и Айра надеялась, что подруга примет во внимание ее нынешнее финансовое положения и на этот раз сама заплатит необходимую сумму
А Назигуль вдруг объявила, что она купила трехкомнатную квартиру в новом элитном доме, и завтра они всей своей семьей съезжают из надоевшей им убогой и отвратительной «хрущевки», которая не соответствует ее социальному статусу.
Айра осталась одна. Не имея времени для поиска более дешевого варианта жилья, собрала по сусекам все, что только смогла найти, но этих денег все равно не хватало.
Пришлось заложить в ломбард когда-то подаренные ей мамой золотые украшения. Очень болела душа, но другого выхода у нее просто не было.
Сознавая, что надеяться ей ровным счетом не на кого, Айра постаралась встряхнуться, мобилизовать все свои моральные и физические ресурсы, чтоб не просто выжить, но дать понять всем, кто ее знал, что они рано поставили на ней крест.
Сама Айра поставила отныне крест на женской дружбе, которая, как показала жизнь, яйца выеденного не стоит.
В это безумно сложное для себя время Айра на каком-то интуитивном уровне ощутила, почти явственно осознала, что она будет еще по-настоящему счастлива, и что впереди ее ждет огромный успех. Это только вопрос времени, и не более.
Зигзаги судьбы
Запершись в своей небольшой квартирке, Айра напряженно думала.
Вернуться опять в Семипалатинск она не могла, поскольку, на ее взгляд, это означало бы, что она расписывается в собственном бессилии, признает свое поражение.
Помимо этого Айра понимала, что социальная, экономическая ситуация в Семипалатинске со времени ее отъезда оттуда не только не улучшилась, а, пожалуй, еще более усугубилась.
Но и в Алма-Ате она была связана по рукам и ногам обещанием, взятым с нее президентом компании Ринатом Ашкаевым во время их последней встречи, что Айра Эмирова, которую большинство алматинцев привыкли воспринимать, как лицо радио «СанаТ», не перейдет на работу на какой-либо из конкурирующих телерадиоканалов, сохраняя имидж его компании.
Отказать Ринату, к которому Айра питала чувство искренней благодарности за его доброе отношение к ней и поддержку в период их совместной работы, она не могла, подвести его доверие или обмануть – тем более.
Получался замкнутый круг: там – плохо, и здесь – ничего хорошего.
Вспомнив услышанную мудрую мысль: «Если ты не знаешь, что делать, просто подожди», девушка решила для начала попытаться найти себе вообще хоть какую-нибудь работу, а уж потом обдумывать свои грандиозные планы по завоеванию Алма-Аты.
Вдохновленная новыми надеждами, Айра отправилась в «Кашалот», но здесь её ждала неудача. Выяснилось, что предприятие, оказавшее ей в свое время неоценимую помощь, уже давно переехало в северную столицу страны.
Айра обошла практически все кадровые агентства города, и лишь в одном ей предложили более-менее подходящую для нее вакансию: место корректора в новой молодежной газете.
После собеседования с главным редактором издания «Мое поколение», Айру утвердили на эту должность. Первоначальный оклад ей установили в размере ста долларов, пообещав через два месяца повысить его на пятьдесят процентов.
В новом коллективе тридцатилетняя Айра почувствовала себя старомодной, даже старой. Ее шефу по виду было 23-24 года максимум. Остальные работники были и того моложе.
Коллеги Айры очень удивляли её. Они запросто приходили на работу в непритязательном виде: наспех причесанные, непонятно во что одетые, говорили между собой на жаргоне и громко хохотали над вульгарными шутками.
В общем, сотрудники газеты вели себя так, как по их мнению, должны были вести себя представители истинной богемы.
Айра Эмирова их не понимала и не принимала. Они отвечали ей тем же.
Между тем, Айра, понимая, что на стодолларовую зарплату ей при всём желании в Алма-Ате никак не прожить, так как аренда даже однокомнатной квартиры превышала эту сумму, предварительно врезав замок в дверь своей комнаты, во вторую комнату – ту, что побольше, впустила квартиранток.
Это были три студентки, приехавшие в город из какого-то дальнего южного района. Айра знала, что хозяйке квартиры – опустившейся сорокалетней женщине, проживавшей вместе с матерью, на пару с которой они гнали и пили самогон, было все равно, кто проживает в ее доме, лишь бы вовремя платили ей деньги.
Девушки – скромные, аккуратные и не очень шумные, пришлись Айре по душе. Сделав предоплату, они въехали в квартиру, но их присутствие в доме почти не ощущалось.
Айра почувствовала себя гораздо спокойнее и увереннее, а, когда ей удалось еще выкупить в ломбарде мамины подарки, то ощущение счастья не покидало ее несколько дней кряду.
Правда, для этого Айре пришлось проститься с кое-какими добротными вещами из своего гардероба, реализовав их на рынке через старую, добрую знакомую Марину.
Но для нее утрата этих вещей, купленных во время ее работы на радио, была не столь уж важна в сравнении с не покидавшим девушку до того момента чувством страха, что она может лишиться дорогих ее сердцу реликвий.
Однако период относительного душевного спокойствия в жизни Айры Эмировой оказался довольно-таки кратковременным. Зарплату за первый месяц ей задержали.
Как объяснил главный редактор, газета не успела раскрутиться, а спонсоры, обещавшие неплохие финансовые вливания, почему-то эту, так необходимую для их издания помощь, все затягивали. Но при этом от обещаний своих они тоже как бы не отказывались, а потому всем членам коллектива нужно было, по его мнению, набраться терпения и ждать.
Подвели Айру и квартирантки, когда подошел срок их оплаты за следующий месяц. Хлопая глазами и непрестанно извиняясь, они умоляли ее войти в их затруднительное положение и подождать, пока родители не изыщут возможности передать им через нарочного деньги, как они всегда обычно делали.
Кое-как расплатившись с хозяйкой, которую бесполезно было уговаривать об отсрочке, Айра вновь оказалась на мели. Питалась лишь хлебом и водой, старалась как можно реже пользоваться общественным транспортом в надежде как-нибудь дотянуть до зарплаты.
Ситуация усугублялась тем, что Эмирову не оставляли в покое сотрудники кадрового агентства «Алма-Ата Персонал», которое предоставило ей работу в газете, и которому, согласно договора, она обязана была перечислить пятьдесят процентов из первой зарплаты.
Никаких ее объяснений по поводу того, что денег этих она еще не получила, никто даже слушать не хотел, угрожая судебными разбирательствами.
Айра с тоской вспоминала доброжелательных и корректных менеджеров «Кашалота», где условия постановки на учет и трудоустройства клиентов были значительно проще и даже цивилизованней, не подозревая, какие потрясения ей готовит ее переменчивая судьба.
Однажды Айра, собрав на продажу очередной пакет личных вещей, отправилась после работы прямиком к Марине, а когда вернулась домой, то с ужасом обнаружила, что ее скромные и тихие квартирантки сбежали.
Причём девушки предварительно взломали дверь ее комнаты и прихватили с собой остатки былой роскоши Айры: французскую косметику, японский зонт, парфюм, кожаный портфель и даже не побрезговали ее ночной сорочкой.
В юридическом институте, куда на следующий день обратилась Айра, студенток с такими именами, что при знакомстве назвали девушки, вообще не оказалось.
Мало того, во время этого бесплодного похода Айра попала под дождь и простудилась, из-за чего на несколько дней она слегла в постель с высокой температурой.
Когда, чуть оправившись, она вышла на работу, то встретила в офисе газеты совершенно незнакомых ей людей, по-хозяйски расположившихся в их кабинетах.
Как пояснил Айре директор компании, у которой газета «Мое поколение» арендовало это помещение, он расторгнул их договор из-за задержек с оплатой, о чем нисколько не жалеет.
К тому же, по его сведениям, газета вообще закрылась и, куда испарились ее сотрудники – он понятия не имеет.
Айра, наперед рассчитавшая каждую копеечку с учетом предполагавшейся выплаты ей зарплаты за два предыдущих месяца, не могла понять, за какие грехи ее наказывает судьба, как будто испытывая на прочность самолюбивую и целеустремленную провинциалку.
