Текст книги "Любовные многоугольники (СИ)"

Автор книги: Кора Бек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Беседа двух отпетых интриганов

Марат Асанович Рахметов, главный редактор алматинского телеканала «СанаТ» и по совместительству – ведущий программы новостей, вернулся с внеплановой планёрки у президента компании в весьма озабоченном настроении.

Приученный скрывать своё недовольство и обиды перед вышестоящим руководством, у себя в кабинете он заметно расслабился.

Рахметов снял костюм, ослабил узел на галстуке и, развалившись в массивном кожаном кресле, не спеша закурил. Бросив рассеянный взгляд в висевшее на противоположной стене зеркало, мужчина удовлетворённо хмыкнул.

Что ни говори, а в свои пятьдесят два года Марат Асанович, без ложной скромности, выглядел просто молодцом!

Высокий, рослый, но абсолютно не толстый, на своём ухоженном, гладковыбритом лице, он почти не имел морщин, обладал добрым здоровьем и завидной респектабельностью.

Некоторое сожаление у него вызывала седина, обильно посыпавшая его крупную голову, но с годами он научился утешать себя мыслью, что его благородная седина есть не что иное, как признак глубокой жизненной мудрости и бесценного практического опыта.

Благосклонно улыбнувшись своему отражению, он вдруг вспомнил недавний разговор и вновь нахмурился.

Марату Асановичу было о чём беспокоиться. На сегодняшней планёрке шеф поручил вести праздничный выпуск программы новостей пришлой выскочке Лейле Майоровой, что он, один из ветеранов телеканала, воспринял, как личное оскорбление.

В его голове не укладывалось, как так вышло, что в их дружном коллективе, где все друг друга давно знали, вместе пили, а то и спали, никто ничего не знал об этой энергичной и неглупой молодой девушке, появившейся на канале примерно полгода тому назад, кроме того, что она приехала из Петербурга и то ли была замужем, то ли находилась в разводе, и – больше ничего. Вообще ничего!

Её высокий интеллект и профессионализм были видны невооружённым глазом, что у подавляющего большинства в коллективе тотчас вызвало два одинаково-сильных чувства: зависти и собственной неполноценности, проистекавшей из неожиданно обнаруженной профнепригодности.

Никто не стремился не то что к дружбе, но даже к общению с Лейлой Майоровой, которую, к великому сожалению Марата Асановича, ни в чём нельзя было упрекнуть, а также практически невозможно подставить ввиду отсутствия каких-либо сведений о ней.

Рахметов, всю свою сознательную жизнь проработавший на телевидении, тогда ещё государственном, трудовую деятельность тридцать с лишним лет тому назад начинал с должности осветителя.

И лишь спустя годы, пройдя через неизменные на ТВ интриги, грязные наветы, даже унижения, добился права взять в руки микрофон, неустанным трудом и постоянным самообразованием приобрёл поистине огромный профессиональный опыт, и теперь он гордился тем, что несмотря на свой не слишком молодой возраст, в отличие от многих сверстников, он был востребован и очень уважаем на популярном коммерческом канале.

Правда, президент телекомпании, двадцативосьмилетний Ринат Ашкаев, был сыном его давнего хорошего друга, но никакой протекции перед тем, как предложить свои услуги солидной компании, Марат Асанович не просил, а, значит, имел полное право на уважение к своей респектабельной особе, и, собственно, до последнего времени так оно и было.

Однако с некоторых пор Рахметов чувствовал себя на своём рабочем месте не слишком уютно.

Ринат, которого «за глаза» Марат Асанович снисходительно называл «Ринатиком», полагая, что его абсолютно-несолидная внешность и чересчур молодой возраст как-то мало вяжутся с занимаемой им высокой должностью, на еженедельных планёрках стал часто выделять работу Лейлы Майоровой.

Президент компании прислушивался к её мнению, которое эта наглая выскочка не стеснялась высказывать в присутствии признанных мэтров телевидения, поощрял её самостоятельность и, в довершении ко всему, поручил ей сегодня вести праздничный выпуск новостей, даже не обговорив заранее этот вопрос с Рахметовым.

Марат Асанович уже ничуть не сомневался в том, что если дело и дальше так пойдёт, то недалёк тот час, когда канал перестанет нуждаться в его услугах, и тогда он останется без работы.

При мысли об этой, мягко говоря, неприятной перспективе, Рахметов поёжился, плечи его безвольно поникли, руки опустились, но вдруг, хлопнув себя по лбу, он резко вскочил с кресла.

Марат Асанович понял, к кому он может обратиться за содействием. Чуть ли не приплясывая от осенившей его идеи, взглянул на часы, и наспех одевшись и позабыв о своей вальяжности, Рахметов бросился из кабинета.

Спустя каких-нибудь полчаса, благоухая дорогим парфюмом, расточая широкую улыбку и самые искренние намерения, Рахметов переступил порог тамошней «железной леди» – вице-президента канала Татьяны Евгеньевны Мутных.

Вручив ей роскошный букет голландских роз и огромную коробку шоколада, Рахметов рассыпался бесом в своём поздравительной речи по случаю предстоящего Международного дня женщин.

Как подобает радушной хозяйке, Татьяна Евгеньевна предложила Марату Асановичу чай.

Тут же, несмотря на протесты последнего, распечатала коробку с шоколадом, а затем, разомлев от бесчисленных комплиментов Рахметова, вице-президент поставила на стол и бутылочку коньяка.

Всё складывалось как нельзя лучшим образом. Ведь двум отпетым интриганам было о чём поговорить.

Рахметов знал Мутных ещё с тех давних пор, когда она заведовала отделом в горкоме партии, а он работал на республиканском телевидении.

Он был прекрасно осведомлён об основных вехах её карьерного пути, который Мутных прокладывала своей, некогда роскошной грудью, и по-своему уважал её за настойчивость в достижении поставленной цели.

Правда, была у Татьяны Евгеньевны одна маленькая слабость: она панически боялась старости.

Безусловно, стареющая светская львица отнюдь не бездействовала в стремлении сохранить моложавость и привлекательность.

Татьяна Евгеньевна посещала дорогие косметические салоны, по выходным дням занималась в тренажёрном зале, плавала в бассейне, и всё же с ужасом замечала, что в отдельных местах на лице и теле кожа стала дряблой, морщинки вокруг выцветших глаз и высокомерно-изогнутых губ прорезались ещё глубже, а её, от природы скудный волос, из-за постоянного окрашивания стремительно редел.

Ей на собственном горьком опыте пришлось убедиться, что расплата за излишества бурной молодости – есть ни что иное, как дело времени, и только.

А ведь когда-то симпатичной, энергичной и очень амбициозной Танечке Мутных казалось, что она будет вечно молодой, и старость никогда не коснётся её своим тяжёлым крылом. Она верила в свою исключительность, в свою особую судьбу.

Однако молодость несправедливо быстро пролетела, и проблемы стали появляться одна за другой, да ещё так несвоевременно, что было особенно обидно. Ведь какие развлечения, по большому счёту, были в её лучшую пору? Одно название, по-другому и не скажешь.

И какие возможности открылись в стране сейчас для людей, имеющих деньги, это же просто несопоставимо! А деньги у Татьяны Евгеньевны водились, и немалые.

Кое-что практичной женщине удалось скопить, занимая различные ответственные посты, как правило, большей частью связанные с пропагандой коммунистической идеологии, благодаря чему, помимо денежных дивидендов и всевозможных льгот, она приобрела замечательные ораторские способности и поистине бесценный дар убеждения.

Но по-настоящему большие деньги пришли к Мутных, когда она заняла пост вице-президента крупной телекомпании. Татьяна Евгеньевна контролировала финансовые потоки предприятия, а потому имела реальную и очень большую власть на канале.

Её непосредственный начальник Ринат Ашкаев, будучи единственным сыном состоятельных, но уже стареющих родителей, немало времени был вынужден уделять семейному бизнесу. Ашкаевы держали в городе ресторан, бильярд-бар, кафе и несколько мелких закусочных.

Мутных, хорошо знакомая с семьёй дяди Рината – учредителя телекомпании, была его правой рукой.

Сия рука, пользуясь доверием Рината, а также его вечной занятостью, гребла под себя всё, что только было возможно, не брезгуя никакими суммами, бартерными предложениями и так далее.

Проще говоря, Татьяна Евгеньевна пользовалась моментом, ведь её личные потребности и расходы на поддержание красоты с годами всё более возрастали.

Само собой разумеется, что любые приказы Мутных на частном телеканале всеми воспринимались беспрекословно.

Однако с некоторых пор Татьяну Евгеньевну стала беспокоить, а то и раздражать эта петербургская выскочка Лейла Майорова, у которой по любому вопросу имелось своё собственное мнение, к тому же, нередко противоречившее с общепринятым, под которым на телеканале подразумевалось мнение первого вице-президента.

Мало того, она догадалась ставить под сомнение целесообразность размещения отдельных рекламных роликов в программе новостей, среди которых были и те, о прокате которых Ринат Ашкаев не ведал ни сном, ни духом, поскольку деньги за эту рекламу полностью оседали в кармане уважаемой Татьяны Евгеньевны, проворачивавшей порой такие дела, что «МММ» и не снились!

В общем, ситуация принимала тревожный оборот. Конечно, Мутных уже давно бы поставила на место эту девчонку, но её смущало одно обстоятельство весьма-таки щепетильного характера...

Между тем, разомлевший от горячительного напитка и небывалой приветливости хозяйки кабинета, Рахметов после обсуждения отдельных рабочих моментов, а также некоторых пикантных подробностей из частной жизни общих знакомых, завёл разговор о «Ринатике».

Он и сам ещё не представлял, каким образом сегодняшняя его встреча в приватной обстановке с «железной леди» канала может повлиять на дальнейшую судьбу Лейлы Майоровой, но острым нюхом пожизненного подхалима чувствовал, что он движется в нужном направлении.

Будучи человеком, вхожим в дом Ашкаевых, он с удовольствием передавал собеседнице все последние, известные ему сплетни, что весьма возвышало его в собственных глазах, как лицо, приближенное к «телу», и в том числе рассказал об участившихся в последнее время скандалах между Ринатом и его супругой, конфликтный характер которой, пожалуй, был известен всему городу.

– Неудивительно, что наш дорогой шеф завёл себе любовницу, – задумчиво обронила Мутных в ответ на эти откровения.

– Да не одну, а двух! – ещё более оживился Марат Асанович.

– Ну, положим, одну я точно знаю, хотя, признаться, не могу понять, что он в ней нашёл?

Подобно большинству женщин, Татьяна Евгеньевна обладала способностью находить изъяны в ком бы то ни было, особенно, когда дело касалось лиц одного с ней пола.

– Простите, многоуважаемая Татьяна Евгеньевна, но это никак невозможно! – Рахметов энергично закачал головой:

– За годы семейной жизни наш Ринатик уж так поднаторел в вопросах конспирации, что ему впору переходить в органы разведки.

– О чём вы говорите, дорогой Марат Асанович? – Мутных презрительно усмехнулась: Мне ли не знать любовницы Рината, если он, видимо, для большего удобства, не придумал ничего более умного, как устроить её на работу в нашу компанию?

– О ком вы говорите, дорогая Татьяна Евгеньевна? – брови растерявшегося Рахметова поползли вверх.

– О ком, о ком?.. – сердито произнесла Мутных, возмущённая непонятливостью своего подчинённого, так кичившегося собственной осведомлённостью, а на деле не знавшего даже столь очевидных вещей: О Майоровой, естественно!

– Татьяна Евгеньевна, поверьте, я знаю Рината, как облупленного. Уж кто-кто, а эта Майорова точно не в его вкусе. Ринатик предпочитает женщин, так сказать, в теле, даром, что сам худой, как скелет, – добавил Рахметов, с любовью оглядывая свою крепко сбитую фигуру.

– Быть такого не может! – Мутных недоверчиво посмотрела на главного редактора: Майорова появилась у нас на канале после прошлогодних неоднократных поездок Рината в Москву и Петербург. Это что, случайное совпадение, как вы считаете? Я лично так не думаю!

– Я знаю, Татьяна Евгеньевна, что вы никогда не ошибаетесь, – проникновенным тоном произнёс уязвлённый недоверием к его словам Рахметов, – но в данном случае, смею вас заверить, я располагаю абсолютно достоверной информацией относительно Ринатовских подруг. Майорову Ашкаев ценит за её диплом и работу на петербургском телеканале.

– Вот как?.. – прищурилась Мутных: Что же вы, Марат Асанович, не догадались поставить меня в известность об этом раньше?! Вы же понимаете, что я должна знать всё и обо всех!

– Простите меня, Татьяна Евгеньевна, – тут же повинился Рахметов: Я совсем выпустил из вида эту деталь.

– Пока вас самого, голубчик, не прищучило, – съязвила вице-президент, а затем более миролюбивым тоном добавила:

– Как бы то ни было, вы поступили правильно, Марат Асанович. Ваша информация заслуживает внимания, – и, немного помолчав, Мутных приняла решение:

– Ну что ж, раз Майорова не является любовницей Ашкаева, тем хуже для неё. Завтра же я вплотную займусь вопросом об её увольнении!

Не ожидавший столь быстрого решения так долго мучившей его проблемы, потрясённый Рахметов машинально заметил:

– Завтра же – выходной.

– На телевидении выходных дней не бывает! – отчеканила строгая шефиня, но потом, смилостивившись, пояснила:

– Думаю, что с моей стороны было бы не совсем этично в праздничный день обойти вниманием такую очаровательную даму, как супруга учредителя нашей телекомпании, не правда ли? – и тонко улыбнулась в предвкушении мести.

Марат Асанович ответил ей восхищённым взглядом. Судьба тележурналистки Лейлы Майоровой была однозначно решена.

Общее дело объединяет

Вечером восьмого марта Лея весело взбежала по ступенькам своего подъезда. На душе было легко и радостно.

Праздничный выпуск программы получился очень удачным. Даже коллеги, от которых за всё время своей работы на канале Лейла не услышала ни одного доброго слова, отметили, что сегодня она была просто в отличной форме.

Но самая большая радость ждала её впереди: в скором времени должен был подойти Тимур.

– Какой замечательный во всех отношениях выпал день! – думала Лейла, поднимаясь на четвёртый этаж, и вдруг остолбенела от неожиданности.

На двери её квартиры белым мелом было крупно выведено: «Сука». Потрясённая Лея беспомощно оглянулась, но никого, конечно же, не увидела.

Недолго думая, она носовым платочком стёрла надпись, и тут её взгляд упал вниз. Вдоль входной двери ровной полоской было насыпано что-то белое: то ли соль, то ли сахар Лейла не разобрала.

Чуть пошатываясь от волнения, девушка вошла в квартиру, взяла щётку с совком и аккуратно вымела площадку. Потом прошла на кухню и рухнула на стул. Очнулась от звонка в дверь.

На пороге с букетом пышных хризантем стоял сияющий Тимур, однако, улыбка тотчас сошла с его лица, стоило ему увидеть печальный и какой-то потерянный взгляд своей любимой.

Припав к его широкой надёжной груди, захлёбываясь слезами, Лея рассказала ему о случившемся. Их обоих волновал вопрос: кто мог это сделать, кто мстил или желал зла Лейле?

Перебрали разные варианты, но ни один из них всё-таки не подходил для объяснения этого случая.

С соседями, подавляющее большинство из которых составляли безобидные пенсионеры, она почти не виделась, и то всё их общение сводилось к словам взаимного приветствия, и только.

Сослуживцы не знали не то что домашнего адреса Лейлы, но даже номер её квартирного телефона.

Подруг в Алма-Ате у неё тоже не было.

Позабыв о празднике, Тимур с Лейлой долго ломали голову, но ни к какому выводу так и не пришли. Праздничное настроение у обоих было непоправимо испорчено. Но на этом неприятности Леи не закончились.

На следующий день после тяжёлой бессонной ночи Лейла пришла на работу с небольшим опозданием.

Казалось бы, привыкшая к недоброжелательному отношению коллег, сегодня в их поведении, а точнее, в реакции на её появление в стенах редакции программы новостей, ей почудилось что-то другое, с чем она ещё не сталкивалась.

Возможно, это была смесь жадного любопытства и жестокого злорадства, но это осознание пришло к ней уже позже, после кратковременной беседы в кабинете президента телекомпании, куда её попросили пройти, как только она заняла своё привычное рабочее место.

Пряча глаза, очкастый, нескладный, а сейчас ещё и как будто ссутулившийся, Ринат Ашкаев произнёс всего несколько фраз:

– Я очень сожалею, Лейла, но я вынужден с тобой расстаться. Не знаю, кому именно ты перешла дорогу, но сверху поступило указание отказать тебе в месте. Ты – профессионал своего дела, и я верю, что ты не пропадёшь, – Ринат попытался улыбнуться ей.

Несколько секунд Лейла молчала, потом твёрдым тоном ответила:

– Не пропаду!

Однако, что ей дальше делать, в эту минуту она себе даже не представляла.

Весь долгий день Лея в непривычном для себя безделье провела в постели с книжкой в руках, а вечером пришёл Тимур, и всё сразу встало на свои места. Уже на следующий день Лейла в качестве главного менеджера вышла на работу в службу трудоустройства «Кашалот».

Работа в новой, прежде совершенно неизвестной ей области захватила Лейлу буквально с первых дней.

Вместе с ней в офисе работали ещё три девушки, все – недавние выпускницы вузов, не имевшие большого практического опыта, а потому нередко терявшиеся в каких-то сложных для себя ситуациях. Лея чувствовала себя, как рыба в воде.

В «Кашалоте» ей нравилось абсолютно всё и, в первую очередь, конечно же, её непосредственный шеф Тимур Назаров.

Лейла ничуть не сожалела о потерянной работе по специальности, так как, занимаясь с любимым одним общим делом, радуясь успехам фирмы и порой огорчаясь из-за каких-то неприятных, неизбежных в любой деятельности моментов, она стала понимать его гораздо тоньше и глубже, чувствовать его внутреннее состояние, настроение, даже находясь на расстоянии с любимым.

А «Кашалот» стремительно завоёвывал рынок труда Алма-Аты.

В отличие от многих фирм города, работавших в этой области, получение прибыли не являлось единственной, или главной задачей его организатора.

В первую очередь Тимур Назаров стремился работать профессионально. Разработанная им система по постановке клиентов на учёт и их дальнейшему трудоустройству кардинально отличалось от того, что предлагали другие кадровые агентства.

Перед тем, как открыть фирму Тимур досконально продумал все наиболее важные моменты в её работе, и по ходу развития предприятия продолжал вносить необходимые на его взгляд корректировки, улучшать и расширять спектр предлагаемых его агентством услуг.

Собственно, успех «Кашалота», приобретавшего всё большую популярность у горожан, отдававших ему предпочтение перед другими, казалось бы, более старыми и известными предприятиями в области трудоустройства, во многом объяснялся его непрерывным развитием и усовершенствованием.

В «Кашалоте» не почивали на лаврах, не халтурили, а занимались реальным, полезным и любимым делом. Тимур Назаров, вне всякого сомнения, имел полное право гордиться своим детищем.

«Кашалот» не специализировался на предоставлении работы лишь в одной отдельной области, а потому круг его клиентов был весьма интересным и разнообразным.

Одни, едва успев заключить договор, и тут же трудоустроившись, растворялись в сутолоке большого города, рекомендуя «Кашалот» своим знакомым, как качественно работающую фирму.

Другие, будучи не в состоянии сразу определиться, что им конкретно нужно, приходили в агентство, как к себе домой, зная, что здесь их выслушают, поймут и обязательно что-либо посоветуют, какой бы тяжёлой и неразрешимой ни казалась волновавшая их проблема.

Третьи приходили становиться на учёт целыми семьями, а потом с удовлетворением и гордостью отмечали, что ряды их в результате скорого и качественного трудоустройства редеют.

Четвёртые, томимые поиском своего места под солнцем, становились постоянными клиентами «Кашалот», раз за разом вследствие самых разных причин меняя место работы.

В общем, на безделье и скуку сотрудникам агентства жаловаться не приходилось.

Здесь всегда искренне радовались, когда клиенты сообщали, что благодаря «Кашалоту», они не просто нашли себе хорошую работу, а приобрели чувство уверенности в завтрашнем дне, или обнаружили интересные перспективы на будущее.

Иногда происходили просто трогательные случаи.

Однажды в агентство обратилась заплаканная юная девушка. Приехав в город из сельской глубинки, она поступила в университет на обучение по любимой специальности, сейчас заканчивала первый курс, как вдруг неожиданно лишилась места в общежитии.

Денег на аренду комнаты у студентки, конечно, не было, как впрочем, и у её родителей, а потому мать в телефонном разговоре заявила, что, видно, не судьба её дочери получить надлежащее образование, и со дня на день должна была приехать, чтобы забрать её домой.

«Кашалот» был последней надеждой девушки, остро нуждавшейся в предоставлении работы с проживанием. Её трудоустроили, как и сотни других, порой пребывавших на предельном отчаянии, людей.

Лейла радовалась, гордилась и восхищалась, как самой идеей открытия «Кашалота», так и впечатляющими результатами его работы.

Здесь она почувствовала себя на своём месте, ощутила свою конкретную нужность, увидела реальную отдачу от своей работы, поняла, что общее дело делает их с любимым еще ближе.

Кроме того, она посмотрела на Тимура другими глазами, увидев в нём не просто утончённого, страстного, сильного любовника или безумно-интересного, эрудированного собеседника, а невероятно умного, дальновидного, целеустремлённого человека, который нашёл свой путь в жизни, но при этом упорно продолжал заниматься самообразованием, стремился реализовать себя как можно полнее, не останавливаясь на достигнутом, не жалея о прошлом, не окунаясь в самодовольство и тщеславие.

Он вёл себя, как настоящий мужчина, и она влюблялась в него всё больше и больше, позабыв обо всём на свете.