Текст книги "Забудь свой ад (СИ)"

Автор книги: konoplya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Мальчик мой, – Румпель пытался проморгаться, избавиться от преследовавшего его дискомфорта. – Спасибо тебе. Прости меня за все… – на глаза вновь навернулись слезы.

Позади Бэя звякнула решетка, и по клетке разнесся стук каблуков.

– Время вышло, – произнес до боли знакомый, женский голос. Выглянув из-за плеча сына, Румпель непонимающе уставился на Темного.

– Эмма? – отозвался Бэй, развернувшись к Темному. Тьма отрицательно качнула головой, поправляя на себе смолянисто черную кожанку.

– Пока нет, дорогие. У тебя было достаточно времени. Исчезни, – Темный раздраженно взмахнул рукой, но вскрик Румпеля остановил его.

– Подожди-подожди. Пожалуйста, – поспешно пробормотал он, обращаясь к сыну. – Бэй, я люблю тебя и очень скучаю. Обещай… обещай, что будешь приходить ко мне.

– Обещаю, папа. Я тоже тебя люблю, – едва губы сына коснулись окровавленной щеки отца, он растворился. Мужчина потерянно ловил пальцами воздух, невидяще смотря перед собой. Одинокая слеза скатилась по его щеке.

– Не выполнит, – хмыкнул Темный, сложив руки на груди.

– Почему? – Румпель хотел вздернуть удивленно брови вверх, но воспаленные веки отдались ноющей болью и мужчина задушено охнул.

– Тебе больше не придется засыпать, – Темный усмехнулся. Румпель поежился, странно было видеть черты своего лица с голосом Эммы Свон.

– Я выдержал почти все твои испытания.

– С трудом. Следующее тебе будет не под силу.

Румпель нахмурился, сжав ладони в кулак. Темный был слишком самоуверен и это наводило сомнения.

– Почему ты позволил проститься? – тихо спросил он. Темный помедлил словно подбирая слова, а затем нахмурился.

– Воспоминания. Они заменяются чужими. Какие-то отрывки из жизни, потерянное детство, ужастики, тупые подростковые фильмы. Это ужасно раздражает и отвлекает, – ощетинился Темный, женским голосом.

– Скажи, почему Эм… – Темный резко исчез, оставив мужчину одного в незапертой клетки. –.. ма…?

Комментарий к Круг восьмой. День восьмой.

* – колыбельная из к/ф “Фредди Крюгер”

Монстр: Пограничное личностное расстройство.

Насыщается эмоциями, в основном негативными. Распространяет феромоны, для одурманивания жертвы.

https://pp.vk.me/c633717/v633717220/23978/rSBsI7khxuA.jpg

Буду рада отзывам и впечатлениям. Надеюсь, вам понравилось. Благодарю за внимание и уделенное время.

========== Круг девятый. День девятый. ==========

– Спокойно, правда? – за спиной донесся голос Эммы. Румпель вздрогнул, удивленно осматриваясь. Он не помнил, как попал на главную улицу Сторибрука. Он… он совершенно ничего не помнил после прошлой встречи с Темным. Спал ли он? Как он тут оказался? – Магия, – Эмма пожала плечами, прочитав его мысли.

Румпель настороженно обернулся, пораженно распахнув глаза: перед ним стояла тьма, полностью принявшая облик Эммы.

– Почему Эмма? – задал он вопрос, который не успел задать в прошлый раз. Девушка нахмурилась, нервно поведя плечом.

– Ты же сам знаешь ответ, не так ли?

– Отчаянная душа… Разве она была таковой на самом деле? – Румпель взглядом пробежался по пустующей улице, ища новый подвох от Темного.. или уже Темной?

– Все мы отчасти отчаянны, необходимо лишь потянуть за несколько нужных ниточек, – на слове «несколько» Эмма показала ладонь, словно приветствуя его, но на кончике каждого пальца возникло по монстру. Некоторые ему были знакомы, некоторые нет. Румпель непроизвольно вздрогнул, вызвав у Эммы улыбку.

– Она будет сопротивляться, – мужчина покачал головой. – Бороться.

– Эмма практически сдалась, – тьма улыбнулась, заправив руки в карманы штанов.

– Спасительница… сильнее всех нас. Она боролась дольше меня. Ей никогда не стать Темной, такой, какую ты желаешь получить, – Румпель насмешливо приподнял воспаленную от прошлых пыток бровь, щурясь от боли.

– Тебе так кажется, Румпельштильцхен, – Темная прошла мимо него, медленно идя вдоль главной улицы. Мужчина невольно последовал за ней. – Еще ни одному человеку не удалось устоять против тьмы. Ты сам в этом уже убедился, – Темная указала на себя рукой, усмехнувшись.

– Я не вижу в тебе ее характера, – мужчина пожалел, что так нелепо выглядел в потрепанной одежде рядом с Темной и неуклюже засунул руки в карманы брюк, тут же отметив в одном из них дырку. Темная ехидно улыбнулась, прочитав его ругань, но ничего не ответила.

Они сделали несколько шагов в полном молчании. Румпель продолжал осматриваться, удивляясь тому, как одинока и пустынна была улица. Как было уютно жить в этом городе, гулять и наслаждаться одиночеством.

– Погоди… – догадка мгновенно озарила его. – Ты не хочешь ее характер!

Эмма скривилась, покосившись на мужчину.

– Ты действительно не хочешь ее характер! – воскликнул Румпель, засмеявшись. Темная резко пихнула мужчину в плечо, отталкивая его от себя на несколько шагов. Его смех тут же прекратился, сменяясь болезненным вздохом.

Румпель обиженно втянул ноздрями воздух, с укором взглянув на Темную. Тьма продолжала лениво прогуливаться по аллее, не обращая внимания на тяжелый взгляд, брошенный мужчиной в ее сторону. Качнув головой, он присоединился к ней. Они шли плечом к плечу, как старые знакомые, пока один из них не решил убить другого. К удивлению Румпельштильцхена, этот город, улица и сама тьма, стали успокаивать его. Утихла тревожность, пропали страхи и сожаления, словно их никогда не было. Появилась возможность вдохнуть полной грудью, блаженно прикрыв глаза. Не думать о том, кто может появиться на его пути, кто осмелиться поздороваться или вообще заговорить с ним. Было до жути приятно находиться именно в этом месте. Здесь и сейчас.

– Почему? – он поддел носком туфли камушек, пиная его в ноги Темной. Тьма недовольно покосилась на Румпеля, обреченно вздохнув. Зная его характер, он не отстанет от нее, либо придётся исчезнуть, либо ответить на вопрос. Румпель мысленно улыбнулся про себя, что-то удерживало тьму рядом с ним и ему были любопытны ее мотивы.

– Она оказалась не так проста, – задумчиво произнесла Темная, смотря вдаль.

– Ты сказал… ла, что она почти сдалась, – напомнил мужчина, готовясь к ее внезапному исчезновению. Но Темная не торопилась. Она неловко сложила руки на груди, опустив голову, смотря под ноги, а после, помедлив, ответила.

– Требуется немного больше сил. Ее детство, мотивы, отстраненность и след этого мира создают не очень идеальную почву для нашего знакомства, – Эмма с досадой пнула попавшийся под ботинок камушек.

– Моя почва тебе, как я погляжу, пришлась по вкусу, – горько заметил мужчина, сжав ладони в кулаки.

– Почвой сложно назвать, так… удобрения, – отфыркнулась Темная, сверкнув черными глазами в сторону Румпеля. Холодок пробежался по его позвоночнику, и он невольно поежился.

– Не боишься? – Румпель свернул за тьмой, уходя с главной улицы.

– Чего?

– Что герои избавятся от тебя? – он лениво скользил взглядом по опустевшим магазинам.

– От тебя же не избавились, – хмыкнула Эмма.

– У меня были свои мотивы, и ты прекрасно знаешь их. Каковы мотивы у Эммы? Ты знаешь их? – мужчина отметил, что они стали приближаться к его лавке.

– Жертва, – тихо отозвалась тьма, готовая в любой момент уничтожить мужчину. Эти разговоры не приходились ей по душе.

– У нее нет мотивов?! – воскликнул Румпель громче обычного, тут же закрыв рот под тяжелым взглядом Темной.

– Мы пришли, – Эмма открыла дверь лавки, пропуская внутрь Румпеля. Тот настороженно осмотрелся, прежде, чем сделать шаг внутрь, а после, нехотя, перешагнул порог. Темная осталась на той стороне, ожидая, пока он повернется к ней. Обернувшись, мужчина нахмурился.

– Спокойно, правда? – она вновь задала этот вопрос. – Мне жаль расставаться с тобой. Это была наша последняя встреча, дорогуша, – Эмма попыталась перекривить Румпеля, но с ее хрипловатым голосом это вышло совсем не забавно и не так, как это делал обычно он. Мужчина даже не попытался что-то ответить, понимая, что его испытание началось. Дверь лавки захлопнулась перед его носом, а значок с «Открыто» сменился на «Закрыто».

Румпель обреченно вздохнул, готовясь к встрече с призраками прошлого. Тишина лавки нарушалась лишь тикающим звуком нескольких антикварных часов. На удивление, это не раздражало, лишь приносило уверенность и умиротворенность. Словно говорило, что единственным хозяином лавки всегда был он и никто иной. Его владения. Его власть.

Он прошел вдоль прилавков, любовно проведя кончиками пальцев по стеклу. Нахмурившись, почувствовав на коже пыль. Румпель лениво прошел в заднюю комнату лавки, отмечая, что все было на своих местах. Идеальный порядок. Словно это место ждало его, позволяя войти в свою жизнь только единственному человеку. Его владельцу, антиквару, мистеру Голду.

В черепной коробке, где-то тихо ворчал тонкий голосок, напоминая, что где-то должен быть монстр. Закатив глаза, Румпель приоткрыл дверь в уборную, настороженно осмотревшись. Тишина. Никого. Голос был заткнут. В его лавке всегда было безопасно. Его убежище. Дом.

Мужчина лениво подошел к зеркалу, всматриваясь в собственное отражение. Взлохмаченные волосы. Изможденный, побитый вид. Темные круги под глазами, кровоподтеки от израненных век, грязь, ссадины и черт знает что еще. Потухшие глаза. Безразличный, пустой взгляд. Что следовало ожидать от этого дня? Темная сказала, что это последний круг. Она попрощалась с ним.

Румпель нервно открыл кран, сунув руки под струю прохладной воды. Ничего не происходило. Совершенно. Боль ссадин утихала, а сердце размеренно билось в грудной клетке, как родное. Мужчина ополоснул лицо, смывая с себя грязь прожитых дней, всю ненависть и желчь, скопившуюся к себе. Ополоснул шею. Расправил влажной пятерней волосы, пытаясь их пригладить.

Почувствовав себя посвежевшим, словно ожившим, он вновь взглянул в зеркало.

Глубокие морщины прожитых лет сгладились. Лицо было чистым, лишь несколько ссадин напоминали ему о его испытаниях. Взгляд стал острым и цепким. Тепло сменилось холодом. Нежность – раздражительностью. Любовь – отчужденностью.

Хрустнув шейными позвонками, наслаждаясь звуком свободы, расправив плечи, он вышел в комнату, вновь осмотревшись. Ничего не изменилось. Даже пыль осталась на своем месте. Это, несомненно, радовало, никто не смел нарушить его спокойствие. Его одиночество. В шкафу нашелся запасной костюм, и мужчина поспешил переодеться. У него вновь был тот самый, внушающий всем страх, безукоризненный вид. На полке нашлась тряпка для пыли. Довольно хмыкнув, он захватил ее с собой, прежде, чем выйти в переднюю часть магазина.

Солнце уже было в зените, проникая лучами сквозь жалюзи, освещая антикварные вещи, требующие особого ухода, раздражая хозяина лавки сверкающими на свету летающими пылинками.

Подойдя к окну, он раздвинул пальцами жалюзи, в надежде, что никто не посмеет прервать его ежедневный ритуал. Улица пустовала. Ни единой живой души. Казалось, что даже птицы прекратили свое существование в этом городе, боясь потревожить своим щебетом единение антиквара со своим хламом.

Тряпка любовно скользила по стеклу, полируя его до блеска, сдвигая вещи, протирая их с трепетом и любовью. За одной из старых древнегреческих статуэток что-то заворчало и лениво выглянуло из своего потревоженного укрытия. Голд едва повел бровью, а уголок его губ дернулся в любопытной усмешке. Где-то на задворках разума завопил голос разума, но мужчина поспешно отмахнулся от него. Это существо не выглядело опасным или раздражающим. Безобидный, ленивый и пушистый комочек настороженно выполз из-за статуэтки.

Круглый пушистый комочек горчичного цвета, что едва бы уместился в руках Голда, любопытно склонил голову, принюхиваясь к антиквару. Мужчина отметил, что его спинка была покрыта широкими черными, вороньими, перьями, издалека создавая иллюзию прочного панциря. Длинные крюкообразные лапы волоклись по земле, ненароком попадая под ноги и толстый малоподвижный хвост. Вытянутая морда, с длинным носом и острыми ушками, а на глазах белоснежная плоская кость, скрывающая их от собеседника. Монстр настороженно осмотрелся, покрутив острыми ушками в разные стороны. Убедившись, что ему ничего не угрожает, существо село на попу и уставилось на Голда.

– Спокойно, правда? – антиквар усмехнулся, взяв в руки статуэтку, за которой прятался монстр. Существо ничего не ответило, лишь безмолвно кивнув головой.

Так они и работали. Солнце медленно опускалось на небосводе, а мужчине казалось, что часы, проведенные им за уборкой, пролетали, как секунды. Он не замечал царившего спокойствия, удрученной пустоты и подозрительной безлюдности в городе.

Они с монстром дружно работали в тандеме: вытирая пыль, переставляя предметы, настраивая часы и перебирая картотеку. Голд не заметил, как в один момент приласкал монстра, а затем все чаще стал почесывать его спинку. Он не замечал, как существо набиралось сил и росло у него на глазах.

Было уютно и беззаботно. Никаких героев и посетителей. Только он, антиквариат и его безмолвный друг. Голд закончил с проверкой последней карточки и, по привычке, обретенной в течение дня, потянулся к монстру, почесать его за ушком. Мужчина удивленно охнул, когда существо, вроде несколько минут назад, а может часов, достигавшее ему по пояс, доставало уже до груди.

– Ох, когда ты успел вырасти? – Голд почесал под подбородком и, к его удивлению, монстр отозвался довольным урчанием. Загребущие лапы обвили ноги мужчины, прижимаясь ближе к нему. Голд едва не упал, нахмурившись, но тут же усмехнулся, почувствовав, как монстр стал тереться о ткань его брюк, как кошка. Мысль о том, что придется сменить костюм, заглушил крик о сумасшествии и абсурде.

Монстр устало зевнул, навалившись всем весом на антиквара.

– Спать? – недоуменно произнес он. – Сейчас же еще день… – он удивленно замолчал, заметив, как город накрыли сумерки. – Надо же… быстро время пролетело. Я вроде только зашел сюда. С другой стороны, хорошо, что нас никто не потревожил, да? – Голд фыркнул, когда существо вновь устало зевнуло.

– Пойдем, устроим тебя, – Голд подтолкнул монстра к задней комнате, в которой была кушетка. Проходя зеркало, мужчина с удивлением отметил про себя, что раны на его лице зажили, стерев любое воспоминание о его пытках. Жизнь начинала налаживаться, и это не могло не радовать.

– Мне кажется или ты был меньше? – Голд нахмурился, смотря, как огромный пушистый шар едва смог улечься на хиленькую кушетку. Монстр лежал на боку, вытянув в сторону одну лапу, вторую держа на боку.

Вздохнув, мужчина взглянул на окно. Город помрачнел, казалось, что свет исходил только из его лавки. Желания возвращаться домой не было, к тому же была возможность встретиться с кем-то из жителей города. От этой мысли по спине пробежались мурашки. Никаких встреч. Они вносят в его размеренную жизнь лишь колебания и раздражение. Мужчина предпочитал уверенность и спокойствие, а так же неприкосновенность к личной жизни или к ее отсутствию.

– Может ты… – Голд попытался сдвинуть неуклюжее существо, но потерпел поражение. – Хм…

– Сам напросился, – мужчина стянул с себя пиджак, аккуратно вешая на спинку стула, а после присел на маленький свободный участок кушетки. Странно, но с каждым мгновением он ощущал, что именно лавка была его домом. Успокаивающим. Пустым и умиротворенным. День подошел к концу. Темнота пробралась в каждый уголок города, готовая в любой миг поглотить единственных жителей Сторибрука. Веки стали тяжелеть, и Голд почувствовал себя невероятно уставшим и изможденным.

Предприняв несколько попыток сдвинуть существо и потерпев поражение, он неловко растянулся рядом с ним, положив голову на протянутую лапу монстра.

Если бы его спросили, как идеально прожить жизнь. Он бы незамедлительно ответил не выходить из лавки. Не встречаться с жителями города. Не впускать никого в свое сердце и не с кем не разговаривать. Любой, кто подходил ближе, чем на расстояние вытянутой руки, мог причинить боль. Не физическую, моральную. Это ущемляло и заставляло чувствовать его беспомощным, трусом. Чем больше ты одинок, тем черствее твое сердце. Опустошеннее. Пустое сердце не разобьешь, его не разорвет от боли или от любви. Оно пропустит удар и продолжит стучать о твою одинокую узкую грудь, как ни в чем не бывало. Ты будешь жить один всю оставшуюся жизнь. Искать радость в тиканье часов и любоваться вальсом пылинок на солнце. Ты заменишь людей в твоей жизни предметами, а любовь – щепетильностью. Возможно, умирая одиноко в задней комнате потрепанной, старой лавки, ты пожалеешь об этом, но не сейчас. Сейчас ты считаешь себя свободным, но все за спиной в один голос скажут – одинок.

Дыхание монстра коснулась его затылка, тепло обволакивало и усыпляло. Веки медленно закрывались, а напряженные мышцы стали расслабляться.

– Очнись! Пожалуйста, очнись! – женский, такой знакомый голос, умоляюще прозвучал у его уха. Голд повел головой, сонно нахмурившись. – Пожалуйста, Румпель! Очнись!

Лапа монстра, обняла мужчину поперек груди, прижимая ближе к себе, погружая его глубже в собственный пух.

– Румпель! Ты мне нужен… – прошептала девушка. Сознанием Голд осознавал, что это был голос Белль, но ему не хотелось ни с кем говорить. Ему было настолько хорошо и комфортно, что любой посетитель лавки мог нарушить его единство. Согнать сонливость, оставить его в дурном расположении духа до начала следующего дня. Где-то в подсознании промелькнула мысль, что следующего дня уже не будет, медленно заполняя его сердце легкой тревожностью.

– Пожалуйста, очнись. Я не могу без тебя… – Голд нехотя разомкнул тяжелые веки, непонимающе уставившись в мерцающий силуэт девушки, сидящей у его кушетке. Проморгавшись, он понял, что это была Белль и она… она плакала.

– Румпель, пожалуйста, ты… – девушка подняла голову и удивленно уставилась на Голда. – Что происходит? Румпель?! – воскликнула она, и Голд невольно поежился. Лапа монстра ласково притянула его ближе к себе, ограждая от резавшего слух родного и одновременно чужого голоса девушки.

– Румпель, ты очнулся? – Белль настороженно посмотрела на сонного мужчину. – Кто это? – в голос проникли нотки волнения. И это не понравилось мужчине.

– Белль, покинь лавку. Я не желаю тебя сейчас видеть, – недовольно отозвался антиквар, удобнее укладываясь на лапе монстра.

– Что значит, не желаю? – девушка упрямо вытерла ладонью слезы, хмуро посмотрев на мужа. Лавка отличалась от той, в которой она находилась минутами ранее. Его состояние и поведение было странным, а существо возле него и вовсе нагоняло страх. – Румпель! – Белль дернула мужчину за руку, выдергивая его из цепких лап сна.

– Дорогуша, покинь лавку. Сейчас же! – зарычал мужчина сквозь зубы, попытавшись встать и прогнать нахалку. Лапа монстра на грудной клетке стала тяжелее, ограничивая антиквара в движениях, но он не возражал.

– Дорогуша?! – возмущение с праведным гневом захлестнуло девушку, но тут же лопнуло, как мыльный пузырь, заметив, что он вновь погружается в сон. – Румпель! – обеспокоенно позвала она. – Румпель, проснись! – девушку отвела прядь волос с его глаз, надеясь, что он откликнется на прикосновение. Мужчина лишь сонно заворчал. – Румпельштильцхен! Очнись! – девушка тряхнула его за ворот рубашки, незамедлительно получив легкий толчок лапой от монстра.

– Так значит, да? – Белль сдула спадающий на глаза локон. – Прости, я не хотела… – заколебавшись на мгновение, она наотмашь дала мужчине пощечину. Голд вздрогнул, резко распахнув глаза. Испуг сменился осознанием, и Белль показалось, легким узнаванием, что утонуло в исходящих от него волнах гнева.

– Исчезни! – рыкнул он, отодвигаясь от девушки, ближе к монстру. Существо счастливо заурчало, обвивая его тело лапами, загребая к себе. Девушка почувствовала, как ее тело зарябило. Какая бы это не была магия, ее могло выкинуть из его мира в любой момент.

– Кто я? – девушка присела на край кушетки, игнорируя ленивые попытки монстра отодвинуть ее подальше от своей жертвы. – Кто я?! – Белль пихнула мужа, вынуждая его вновь открыть глаза, с недовольством взглянув на нее.

– Белль, – недовольно простонал он, отмечая, что проще ответить на ее вопросы, а после погрузиться в сон. Монстр за его спиной заволновался, делая кольцо лап плотнее.

– Правильно. Кто я для тебя? – девушка попыталась взять антиквара за руку, но он презрительно отдернул ее.

– Настырная библиотекарша, – выдавил он, покосившись на сжавшиеся в кулаки девичьи ладони.

– Да очнись же ты! – резким движением, Белль вновь встряхнула его за рубашку.

– Мисс Френч! – взревел он, приподнимаясь на локте. Лапы монстра продолжали удерживать его в своих объятиях.

– Миссис Голд! – Белль упрямо вздернула подбородок, выдержав его тяжелый, сменяющимся удивлением, взгляд.

– Ч-что? – Голд нахмурился, потерянно осмотревшись.

– Я твоя жена, Румпель. Ты… ты спишь, наверное. Я в твоем сне. Посмотри на меня. Я твоя жена, Белль, – девушка осторожно коснулась его руки, легко улыбнувшись, когда он не отдернул руку.

– Белль… – нежно отозвался мужчина, не понимая, что происходит. В голове была путаница из мыслей, а человек, сидевший перед ним, был родным и чужим одновременно. Сердце вроде отзывалась тянущей болью, при воспоминании о том, что, должно быть, он любил ее. И радостно билось в бешенном ритме, когда разум говорил, что ее нужно поскорее выдворить из лавки.

Взгляд на мгновение потемнел и мужчина выдернул руку.

– Оставь меня, – холодно отозвался он, вновь укладываясь на руку существа.

– Да кто это вообще такой? – задумчиво произнесла Белль, с любопытством пихнув монстра в пушистый бок. Существо заворчало, обвивая Румпеля сильнее, притягивая его ближе к себе.

– Нет-нет-нет, так дело не пойдет! Ты мне нужен! Румпельштильцхен! Я люблю тебя, найди в себе силы. Очнись, – девушка схватила антиквара за запястье и потянула на себя. Голд не сопротивлялся, но и не помогал. Сонливость одолевала его характер, поглощая в безразличии и отчужденности. Едва Белль устало выпустила его руку, монстр вновь притянул его ближе к себе. Возмущенно охнув, девушка бросилась в уборную. Набрав ведро холодной воды, она вернулась к практически провалившемуся в сон мужчине. Паника и страх заполняли ее сердце, она ничем не могла помочь ему и осознание этого, заставляло ее чувствовать себя беспомощной. Если он сам не захочет сделать ей шаг на встречу, он погибнет.

За неуверенностью, Белль не заметила, как в дверном проеме появилась Темная. Эмма лениво облокотилась о косяк, безразлично наблюдая за попытками Белль спасти ее возлюбленного.

– Он же погибнет, – с горечью, мысленно, отозвалась Эмма где-то в подсознании тьмы. Темная скривилась, услышав собственный же голос. Эмма приняла тьму. Тьма переняла ее характер, и это начинало жутко мешать.

– Так и планировалось, – безразлично отозвалась тьма, наблюдая за тем, как Белль окотила мужа ледяной водой.

Румпель взвизгнул. Холод и шок прогнали ненадолго остатки сна, вернув мужчине трезвость ума.

– Белль? Что ты тут делаешь? – непонимающе спросил он, отплевываясь от воды.

– Помогаю тебе! Скорее, тебе нужно выбраться. Он не пускает тебя. Дай мне руку, – едва их руки соприкоснулись, лапы монстра вновь стали затягиваться вокруг антиквара.

– Выпусти меня, – его взгляд на мгновение потемнел, и мужчина попытался отпустить ее ладонь.

– Нет! Румпель, борись! Ты мне нужен. Пожалуйста, очнись, – взмолилась Белль, потянув его к себе.

– Это выглядит, как перетягивание каната, – угрюмо отозвалась Эмма.

– Забавное зрелище, не так ли? – хмыкнула тьма, мысленно делая ставки, насколько хватит терпения монстра.

– Жалкое. Останови его, – приказала Эмма, пытаясь взять над собой контроль. Тьма поморщилась, прикладывая усилия к собственному контролю.

– Мы заключили сделку. Он проигрывает, – раздраженно отозвалась тьма.

Контроль Темного переключился на Эмму, ускользнув от существа. Взгляд Румпеля потеплел, и он попытался выбраться из лап создания.

– Белль, я не понимаю, почему ты…

– Не время! Помоги мне!

Спохватившись, Румпель стал помогать Белль, пытаясь высвободиться из объятий. Ничего не помогало, лапы лишь сильнее сжимали худое тело мужчины, погружая его глубже в пух.

– Смотри-смотри, последние минуты жизни! Самый захватывающий момент, – кровожадно отозвалась тьма, сдержавшись от того, чтобы облизнуться.

– Кто ты?! – вскрикнул Голд, резко отстранившись от Белль.

– Я люблю тебя, Румпель. Я твоя жена, Белль, – со слезами на глазах отозвалась Белль, не имея понятия, как помочь ее любимому.

– Меня никто не любит, – Голд нахмурился. – И перестань меня так называть. Для тебя я мистер Голд.

Белль отчаянно зарычала.

– Я люблю тебя! Я всегда тебя любила. Ты мне нужен. Ради себя. Ради нашей любви. Ради внука и сына. Борись Румпель.

Я прошу тебя.

– У меня никого нет. О чем ты говоришь? О какой любви вообще может идти речь? Меня невозможно любить, – упрямо отмахнулся антиквар, помогая монстру плотнее обвить вокруг себя лапы.

– Да что это за чертовщина такая, – всхлипнула Белль. – Румпель, я люблю тебя. У тебя есть я. И я буду бороться за тебя, чего бы мне это не стоило, – на этих словах Белль вцепилась в его галстук, потянув к себе.

– Глянь, она его сейчас удушит, – расхохоталась тьма.

– Она борется за него. Белль упряма. Я знаю. Она не сдастся, – напряженно отозвалась Эмма, пытаясь взять контроль над тьмой.

– Это мы еще посмотрим. И ты тоже не пытайся, не выйдет…. Не могу поверить, она вазу схватила!

– Отпусти его, он заслужил. Ты выиграл, этот раунд за тобой, – выдохнула Эмма. – Тьма поглотила бедного прядильщика, а затем уничтожила его. Пускай так будет, но отпусти его.

– Это мошенничество, – пренебрежительно отозвалась тьма. С разочарованием отметив, что монстр на мгновение ослаб, получив вазой по голове. Темная щелкнула пальцами и Белль, зарябив, исчезла.

– Белль? Белль, пожалуйста, вернись… – Голд растерянно поводил руками по воздуху, вновь погружаясь в объятия монстра.

Взгляд стал безразличным и колким, сон медленно накрывал его с головой. Стрелки часов подходили к полуночи. День заканчивался.

– Это тоже мошенничество, – Эмма цокнула языком. Тьма многозначительно промолчала, считая минуты до окончательной победы. – Разве он не заслужил пощады?

– С чего бы это?

– Он пережил все круги ада, всех твоих демонов. Единственный человек, впустивший в сердце тьму и не смотря на все, обретший любовь. Тебя когда-нибудь любили? Не отвечай, нет. Но вас. Вас полюбила она. Каково это, иметь власть над сердцем, которое человек добровольно вручил тебе в руки? – речь Эммы ускорялась, видя то, как мужчина продолжает тонуть в пухе монстра.

Тьма недовольно зашипела, признавая поражение. Темная щелкнула пальцами, останавливая время.

– Чего ты хочешь? – отозвалась тьма.

– Отпусти его. Он заслужил. Белль будет бороться за него всегда. Не смотря на все, что он сделал. Она любит его. За столько лет существования, он заслужил на еще один шанс.

– Какой мне с этого прок? – ох, как тьма любила вить веревки, манипулируя каждый живым существом, ища выгоду. Темная подошла к Румпелю, с любопытством рассматривая его. Щелкнув пальцами, время пошло вновь, а монстр исчез. Мужчина замер на кушетке, удивленно уставившись на Темную, ловя пересохшими губами воздух.

– Я осуществлю твой план, – выдавила из себя Эмма. Тьма усмехнулась, столько лет манипулировать прядильщиком, чтобы одолеть свет, отвлекаясь на поиски его сына. Все время проигрывать в этом сражении и победить с Эммой на почве обычного сострадания. Было смешно и захватывающе.

Темная поманила Румпеля к себе пальцем.

– Что произошло? – потерянно отозвался Румпель, поднявшись на ноги.

– Понятия не имею, – пожала плечами Темная, толкая мужчину в грудь. Охнув, потеряв равновесие, Румпель стал падать, проваливаясь в темную воронку, засасывающую его все глубже и глубже. Уши заложило, сердце отозвалось болезненным стуком, ускорившись от страха, а после резко остановилось.

В глазах потемнело.

***

– Где Крокодил?! Что с Эммой?! – сквозь вакуум стали проникать звуки. Мужской голос звучал разъяренно.

– Прекрати, он в коме. Он не поможет тебе сейчас ничем, – нежно и осуждающе прозвучал женский голос у его уха.

– Девять минут полежал, отдохнул и достаточно! Пускай встает, – рявкнул мужчина, пнув его по больной лодыжке. Румпель дернулся, резко распахнув глаза, и испуганно отполз от Крюка подальше. Пират на мгновение запнулся, в смятении смотря на испуганного Румпельштильцхена.

– Пожалуйста, только не трогай меня, я все скажу!

– Надо же… – злость резко исчезла.

– Румпель, милый! Ты жив. Я так рада, любимый мой, – девичьи руки обняли его за шею, крепче прижав к себе. Мягкие губы скользнули по щеке в поцелуе. По телу пробежала странная дрожь и Белль, почувствовав это, отстранилась от мужа.

– С тобой все в порядке? – заботливо спросила она, пытаясь задержать его взгляд, бегающий с Крюка к ней и обратно.

Облизнув пересохшие губы, он ответил:

– Кто ты?

***ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ***