Текст книги "Взаимное притяжение (СИ)"

Автор книги: Кохэйри-неко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Но ты всё равно должен был спросить! Вдруг меня уже пригласили?

Натаниэль мгновенно меняется в лице. Лёгкая тень раздражения – скорее на гипотетического кавалера, чем на Хлою – пробегает по нему; когда Нат открывает рот, слова звучат как бы наотмашь, словно Натаниэль даже не потерпит препирательств или возражений:

– Ты. Идёшь. Со мной.

Лила фыркает, Маринетт позади Адриана довольно усмехается, а Хлоя, сияя не хуже бриллианта, виснет на Куртцберге. Такое положение дел её точно устраивает.

– Ладно, ладно, – она покладисто трётся щекой о его рубашку. – А ты, Адришу?

Хлоя стреляет в Адриана взглядом. А потом – внимательно смотрит на Маринетт, которая обошла Лилу и встала аккурат перед Адрианом. Незадачливая парочка переглядывается, и Адриан даже порывается открыть рот, как Лила снова влезает в разговор:

– Адриа-а-ан, давай вместе пойдём на бал? Думаю, это будет…

Жёсткий смешок Хлои заставляет Лилу замолчать и злобно воззриться на Буржуа. Но Хлоя как будто и не замечает этого. Она беспечно рисует пальчиком какие-то узоры на плече Натаниэля и тоном, который не терпит препирательств, самодовольно сообщает:

– А он уже идёт на бал. С другой, – Хлоя смотрит на Лилу из-под ресниц, на её губах расплывается коварная усмешка. – Ты опоздала, дорогая.

Четверо присутствующих, включая самого Адриана, одновременно изумлённо выдают:

– С кем это?

Нет, Адриан, разумеется, собирался позвать Маринетт, но просто пока ещё не успел сделать это. То отец с утра, то те фотографии, на которые он отвлёкся основательно и капитально… Однако ему интересно, откуда бы это знать Хлое.

– С Маринетт, конечно, – она беспечно пожимает плечами. – Они же друзья, поэтому идут вместе.

Адриан тушуется и смущённо почёсывает шею.

– Ам, я… Да, конечно же.

Маринетт заливается румянцем и немного нервно смеётся – прямо как в старые-добрые времена, когда она при Адриане или несла чепуху, или только бессвязно хихикала.

– Д-да, Лила, – невинно произносит она. – Ты и впрямь немного опоздала.

Росси ничего не говорит. Она в полном молчании покидает их, распахивает дверь в кабинет и, бросив на компанию злобный презрительный взгляд через плечо, скрывается в аудитории.

– М-да, неловко вышло, – вздыхает Нат.

– Но надо же было мне спасти Адрикинса от этой гарпии, – фыркает Хлоя, а потом внимательно смотрит на Адриана и Маринетт. – Вы же не против идти вместе, а?

Они переглядываются и пожимают плечами.

– Нет, – выдают хором, не сговариваясь.

– Вот и славненько, – довольно улыбается Хлоя, а потом тянет Натаниэля и Маринетт за собой. – Ну ладно, Адришу, нам пора на литературу. Удачи там, спрячь свои ухоженные волосики от когтей этой злобной гарпии.

Ребята смеются и расходятся по кабинетам.

Уроки тянутся медленно и лениво. Адриану всё утро немного не по себе чувствовать словно метающий молнии взгляд Лилы с последних парт. И даже предстоящая фотосессия не радует его: Росси, оказывается, тоже там участвует, а значит, ему не отдохнуть от неё и там.

На английском, прямо перед обеденным перерывом, он может вздохнуть спокойнее: старшие классы поделены на ещё более маленькие группы для занятий языком, чтобы усвоение знаний было в полном объёме. Вот только просочившаяся в класс после звонка с урока Алья приносит не очень хорошие новости.

– Лила сегодня само зло во плоти, ещё хуже, чем обычно, – яростно сообщает она Адриану и Нино. – Она и до этого всегда не долюбливала Маринетт, а сегодня как с цепи сорвалась. Мы писали зачёт сегодня, так эта мымра в конце занятия нарочно пролила на парту Маринетт свой сок. Разумеется, бумага испорчена, и Маринетт придётся переписывать на перерыве всё заново. Но она так расстроилась, накричала на Лилу и… Она убежала, а я никак не могу её найти.

Алья в волнении кусает губы, поглядывая в окно. Адриан подозревает, о чём она сейчас думает: только бы Маринетт не акуманизировали. И это беспокоит его не меньше, чем Алью.

Он не хочет причинять Маринетт боль, пусть даже акуманизированные ничего не помнят и не чувствуют из того, что происходило. Сама мысль сражаться против неё кажется Адриану чудовищной. Он помнит свои слова, сказанные ей в их первую памятную ночь: «Нарочно я никогда не причинил бы тебе боль». И Адриану не хочется думать, что он вдруг обманет и её, и самого себя тем, что дал ей пустое обещание.

Он максимально быстро засовывает все вещи в сумку, как попало. Но это сейчас не главное.

– Сейчас большой перерыв, и у нас есть время поискать её и постараться успокоить, – решительно говорит он.

Алья нерешительно переступает с ноги на ногу.

– Но у тебя же…

– На фотосессию успею, не велика важность, – отмахивается Адриан. – Идёмте, надо поскорее найти Маринетт.

Они разделяются, чтобы не терять время даром. Почти все учащиеся уже или в столовой, или в библиотеке, поэтому в коридорах народу мало.

Плагг вылетает из кармана Адриана и взмывает под потолок:

– Я быстрее вас найду её, – фыркает он и скрывается с глаз долой.

Адриану остаётся надеяться, что не повторится глупостей как в прошлый раз, с охотницей на квами. Он бы, конечно, посмотрел на Маринетт в обтягивающем костюме супергероини ещё разок, вот только жаль, что Ледибаг, вероятно, больше не даст ей камень. Она же раскрыла свою личность.

Странная мысль мечется на задворках сознания, но быстро ускользает, когда Плагг внезапно возвращается. Он вновь прячется в карман:

– Я нашёл её. Общий туалет на втором этаже в левом крыле.

По пути Адриана внезапно перехватывает Хлоя, которая впихивает ему в руки какой-то пакет.

– Это мой запасной пиджак, – коротко бросает она. – Передай Маринетт.

– Зачем? – не понимает Адриан.

Хлоя качает головой и хмурится.

– Лила не только её контрольную залила. Я же рядом сидела. Свитер Маринетт можно смело выкидывать в мусорку.

Адриан быстро благодарит подругу и двигается в сторону указанного Плаггом туалета. Из-за двери слышится шум воды и приглушённые то ли рыдания, то ли всхлипы; Адриан сжимает зубы и осторожно проскальзывает внутрь.

У самой дальней раковины стоит Маринетт и изо всех сил пытается застирать свитер. Она в тонкой, к тому же мокрой майке на узких бретельках, и дрожит: в туалете довольно прохладно по сравнению с остальными помещениями лицея.

Адриан несмело приближается.

– Ты в порядке? – осторожно спрашивает он.

Маринетт вздрагивает и резко поднимает на него голову. Глаза её слегка красные, но сухие, а где-то в глубине мерцает опасный огонёк.

Адриан подходит ещё ближе, боясь ненароком сделать лишнее движение.

– В порядке, – коротко бросает Маринетт в ответ. – Просто эта Лила… – она быстро утирает лицо мокрой ладонью и старается не смотреть на Адриана. – Угх, так бы и задушила.

Очень хорошо заметно, как дрожит её голос, как будто Маринетт старается не позволить себе разрыдаться; насколько резкие её движения, когда она пытается оттереть пятно от сока с ткани. Адриан остро чувствует свою вину из-за произошедшего. Это же из-за него Лила психанула и выместила всю свою досаду на Маринетт.

– Прости, я… – начинает он, но Маринетт строго одёргивает его:

– Ты ни в чём не виноват, понятно? Кто и виноват, так это Лила и только Лила. Если не можешь смириться с положением вещей, так не нужно вымещать свою злобу на остальных. Гадкая, гадкая, гадкая!..

Она замолкает и принимается оттирать пятно ещё усерднее. Однако это всё равно безнадёжно, и они оба знают это. Однако сдаваться на милость Лиле или собственной прорывающейся истерике Маринетт не планирует.

Адриан поспешно разворачивает пакет, который ему всучила Хлоя, и достаёт из него что-то жёлтое:

– Вот, Хлоя тебе тут кое-что передала.

– Что, ту извращённую кофточку? – пытается пошутить Маринетт, но конец фразы обрывается на судорожном всхлипе.

– Нет, – Адриан качает головой. – Я бы покромсал её на части, но при людях ты бы её не надела. Дома только. Нет, она передала тебе свой запасной пиджак.

Маринетт со страданием смотрит на безнадёжно испорченный любимый свитер, потом выключает воду и выжимает его. Кидает обратно на край раковины и поворачивается всем корпусом к Адриану. Когда она тянется к пиджаку, пальцы её дрожат.

– Мне не идёт жёлтый цвет, – ворчит Маринетт, рассеянно глядя на плотную ткань. – Не моё это.

– Я думаю, что будет очень даже симпатично, – улыбается Адриан.

Маринетт смотрит на него скептически, но не спорит. Видимо, сил на это не осталось.

Сердце Адриана сжимается от боли, а внутри закипает гнев на проклятую Росси; хочется заставить её извиниться перед Маринетт, чтобы больше не смела вытворять свои дурацкие глупости. А ведь однажды он уже предупреждал её, чтобы даже не смела думать устраивать пакости Маринетт. Видимо, пришла пора напомнить об этом Лиле снова.

Он осторожно привлекает Маринетт к себе, мягко сжимает в объятьях. Чувствует, как она утыкается носом в его грудь и судорожно цепляется за ткань на спине. Маринетт напряжена как струна, как готовое вот-вот выстрелить ружьё.

Пиджак падает на пол бесформенной кучей, но на него никто не обращает внимания.

– Всё хорошо, – Адриан целует Маринетт в макушку. – Я больше не дам ей тебя обидеть, слышишь?

– Не будешь же ты с женщиной драться, пусть хоть она даже змея подколодная? – фыркает Маринетт, но в её голосе всё равно звучат отголоски слёз.

Адриан мягко отстраняет Маринетт от своей груди и берёт её лицо в ладони; заправляет за ухо прилипшую ко лбу мокрую прядь волос, нежно касается губами искусанных губ. Маринетт вздыхает и тяжело сглатывает противный комок в горле.

– Есть множество способов заставить замолчать словами, не обязательно драться, – улыбается Адриан, глядя ей в глаза. – Я поговорю с ней, она больше не будет донимать тебя.

– Тебя послушать, так можно подумать, что всё на свете можно решить лишь переговорами, – бурчит Маринетт. – Лично я бы ей хотела выдрать пару-тройку клочков волос. Всё равно их у неё и без того много.

Адриан тихо смеётся и снова целует её; она всё ещё сердита из-за этой ситуации, но уже потихоньку начинает успокаиваться. А с Лилой Адриан обязательно поговорит.

– Думаю, Алья или Хлоя ей это устроят. Если уже не устроили.

– Я бы хотела сама, – фыркает Маринетт.

Она пытается отстраниться, пряча от Адриана глаза, однако он не даёт. Мягко, но всё же настойчиво удерживает в объятьях, не отпуская от себя ни на сантиметр дальше.

– Я хочу собрать вещи, – шепчет Маринетт. – Да и зайти могут, не стоит…

Адриан качает головой.

– Плевать я хотел на них, – он принимается покрывать её лицо поцелуями, отчего Маринетт начинает тихонько смеяться. – Да и дверь я закрыл, никто сюда не проникнет без нашего ведома.

– Предусмотрительный какой.

– Не хочу, чтобы мешали, – шепчет Адриан и в который раз захватывает губы Маринетт своими.

Внутри всё переворачивается вверх дном, когда она внезапно со всем пылом отвечает ему. Маринетт запускает пальцы в его волосы, тихо стонет в поцелуй, и лёгкая дрожь проходит по позвоночнику. Адриан не выдерживает. Он делает резкий разворот и прижимает Маринетт к стене, не прекращая поцелуй.

– Так ты пойдёшь со мной на бал? – задыхаясь, спрашивает он после нескольких томительно приятных минут нежностей.

Оба тяжело дышат; дыхание прерывистое, лёгкие жадно впитывают воздух, а ноги предательски дрожат. Но Адриану нравится, какой эффект на него производят их поцелуи. Судя по сияющим глазам Маринетт, ей это нравится не меньше.

Её розовые от его поцелуев губы растягиваются в изящной ухмылке, и Адриану стоит больших трудов сдержать себя в руках, чтобы не продолжить их ласки.

– Мы же и так идём вместе? – улыбается Маринетт, нежно проводя пальцами по взъерошенным светлым волосам.

Адриан не выдерживает и коротко целует её.

– Я должен был спросить. Вообще-то, – слегка сконфуженно произносит он, – я и без Хлои собирался спросить.

Маринетт смотрит на него из-под ресниц и слегка прикусывает нижнюю губу. От этого действия Адриан забывает обо всём на свете и только по шевелению её уст понимает, что именно говорит Маринетт:

– А у меня есть время подумать?

Из его горла вырывается недовольный рык. Адриан скользит ладонями с её талии ниже, властно прижимая Маринетт к себе:

– А у тебя есть другие варианты?

Маринетт смеётся, и Адриан готов поклясться, что это лучший звук на свете. Особенно после того что случилось некоторое время назад. Значит, настроение Маринетт заметно улучшается, и это его бесспорно безумно радует. Теперь акума не сможет захватить её.

– То-то же, – улыбается он. – Давай, тебе нужно переодеться.

Адриан с неохотой отстраняется от Маринетт, поднимает с пола пиджак, укладывает его на край раковины и поворачивается обратно. Он протягивает руки и помогает Маринетт избавиться от мокрой майки. При одном только взгляде на стройный подтянутый животик и мягкие изгибы груди в простом чёрном бюстгальтере глаза Адриана темнеют.

– Жаль, что у меня совсем скоро фотосессия, – хриплый шёпот дразнит окончания нервов. – Так бы я тут немного задержался.

Адриан сжимает грудь Маринетт сквозь бельё, и они тихо стонут. Она льнёт к нему как ласковая кошечка, хочет поцеловать, но когда Адриан пробирается пальцами под бюстгальтер и выкручивает сосок, Маринетт утыкается носом ему в ключицы и пытается не закричать от простреливающего низ живота удовольствия.

– Тебе нельзя, – хрипло шепчет она. – У тебя фотосессия… совсем скоро.

Адриан с сожалением убирает руки и поправляет бельё. Потом наклоняется и ласково целует.

– Я знаю, – вздыхает он.

Повернувшись к раковине, Адриан берёт пиджак и помогает Маринетт надеть его, и даже сам застёгивает все пуговицы. Слишком медленно, но, видит Плагг, он просто пытается взять себя в руки. Не идти же со стояком через весь лицей.

Закончив с одеждой, он не выдерживает, снова заключает Маринетт в объятья и, наклонившись, целует.

Маринетт мягко смеётся.

– Иди.

Но Адриан неумолим. Он скользит губами по её губам, лаская, вырывая очередные вздохи и тихие стоны.

– Тебя ждут.

Ещё один поцелуй.

Адриан утыкается лбом в лоб Маринетт и с сожалением поджимает губы, глядя на неё расстроенно и удручённо. Его пальцы бездумно кружат по спине Маринетт, её – ерошат его идеально уложенные волосы.

– Не хочу тебя отпускать, – печально улыбается он. – А если Лила опять будет шалить?

Маринетт гладит его по лицу и ласково целует в подбородок.

– Сильно твой отец ругался вчера?

– А, не обращай внимания, – морщится Адриан, стараясь придать голосу равнодушное звучание, но Маринетт слышит нотки досады. – Я ждал этого.

– Мне очень жаль, – вздыхает Маринетт.

Ей неловко, что она доставляет столько неудобств своему парню. Маринетт никогда не хотела, чтобы какие-либо её действия привели к раздору между младшим и старшим Агрестами. Она знает, насколько важно Адриану получить одобрение отца и как сильно он расстраивается, когда тот отрешается от всего мира, включая собственного сына.

Адриан понимает всё это.

Он качает головой и, взяв Маринетт за руку, целует кончики пальцев. Странно знакомое ощущение ворочается где-то на периферии сознания, однако Адриан сейчас сконцентрирован совершенно на другом. И даже не замечает, что Маринетт пристально наблюдает за тем, как он целует её ладонь.

Адриан рассматривает запястье с узором тонких вен, касается их губами. Он вспоминает про их парные браслеты и сокрушается, что их нельзя носить каждый день, не вызвав подозрений. Да и не всегда они будут сочетаться с одеждой. А ведь так хочется, чтобы у них было что-то такое, на что можно посмотреть в любую секунду, вспомнить и знать, что они есть друг у друга. Даже в сложный момент. Как сейчас, например.

И тут Адриану в голову внезапно приходит одна бесшабашная, но довольно необычная идея. Нужно только уточнить у Нино пару деталей.

– Не извиняйся, – он прикрывает глаза и прижимает ладонь Маринетт к своей щеке. – Благодаря тебе я вчера действительно смог отдохнуть. Если бы я проторчал у себя дома всё это время… Я бы чокнулся. Мне обязательно бы накинули пару-тройку дел, которые прямо необходимо выполнить. Как будто дополнительный урок китайского, фехтования или игры на фортепиано сделают что-то лучше.

Адриан открывает глаза и тоскливо смотрит куда-то вдаль.

– Хочу свою квартиру. Чтобы не зависеть ни от кого.

Маринетт тихонько смеётся и, поднявшись на цыпочки, трётся о его губы ласковыми поцелуями.

– Я бы тебе написывала, так что не чокнулся бы.

– Только это меня и радует.

Он сжимает Маринетт в объятьях. Отпускать её совершенно не хочется; на душе всегда становится так спокойно, когда Маринетт находится рядом с ним, только руку протяни.

Они ещё немного наслаждаются прикосновениями и осторожными поцелуями – ровно до того момента, как Адриану на телефон приходит смс от телохранителя, что он уже подъехал и ждёт его. С сожалением отстранившись, Адриан напоследок целует Маринетт и исчезает из туалета.

До того места, где проходит фотосессия, можно спокойно дойти пешком, но Адриану поневоле приходится забираться в автомобиль под бдительным оком Гориллы. Он подумывает, не поговорить ли на этот счёт с отцом, но тут же отметает эту мысль. Габриэль Агрест вряд ли снизойдёт до того, чтобы разрешить отпрыску самому добираться до туда, где его ждут. Если только не попробовать договориться с телохранителем в обход бдительного ока родителя…

Идея насолить отцу и слегка взбунтоваться, поступив по-своему, довольно прочно обосновывается в голове Адриана. Он решает поразмыслить над этим после фотосессии и посоветоваться с Маринетт, как поступить лучше; или, может, даже ей устроить сюрприз.

На съёмочной площадке Адриан тут же замечает Лилу. Та что-то втолковывает фотографу и нарочито громко смеётся – пытается привлечь ещё больше внимания. Адриан, наверное, никогда не поймёт, почему его отец выбрал именно мадемуазель Росси ему в напарницы в качестве модели для парных снимков: шумная выскочка-одноклассница с каждым годом всё больше и больше раздражала Агреста-младшего.

– О, Адриан, здравствуй ещё раз, – во все тридцать два зуба улыбается ему Лила, стоит Адриану приблизиться. – Помнишь, ты обещал мне помочь с домашней работой?

– Едва ли, – цедит сквозь зубы Агрест. – Не после того, что ты сделала сегодня.

Он в раздражении садится на соседний стул. Подскочивший гримёр принимается ретушировать румянец от мороза и от усердия чуть ли не попадает Адриану кисточкой в глаз, и Агрест-младший изо всех сил сдерживается, чтобы не сорваться на него. Одно только появление Лилы в поле его зрения заставляет внутри кипеть дикую ярость. Перед внутренним взором вспыхивает картинка плачущей Маринетт, и Адриан со злости стискивает кулаки: ему до ужаса хочется задушить проклятущую Росси.

Лила же недоумённо хлопает ресницами.

– А что такое случилось?

Она улыбается, на щеках появляются ямочки – Лилу можно назвать очень красивой девушкой, если не знаешь, как сильно пропитана ложью её душа. А подобного рода гниль всегда портит сложившееся до этого впечатление.

В глазах её сияет стальной блеск, и Адриан замечает это.

– Я однажды уже предупреждал тебя, Лила, – из его голоса можно запросто штамповать ложки. – Но ты не послушала. Ты причинила боль моей подруге Маринетт, и это очень плохо.

– Я? – удивлённо восклицает Лила, ахнув. – Причинила боль? Но я ведь совершенно случайно задела бокал!

Злость снова волнами захлёстывает Адриана. Он неожиданно чувствует прилив сил и адреналина; ему просто необходимо поставить Росси на место. Обижать Маринетт он никому не позволит.

– Я не знаю, как доказать твою вину, потому что меня тогда не было в классе, – Адриан пристально смотрит на Лилу фирменным тяжёлым взглядом Агрестов, и та даже опасливо замолкает, прикусив язык. – Но я не позволю тебе больше даже приближаться к Маринетт, понятно? Изводить человека за то, что тебя не пригласили на бал – это детский сад. И ты больше не обидишь Маринетт, а сегодня подойдёшь и извинишься прилюдно. Иначе – ты сама прекрасно знаешь – я могу сделать так, чтобы тебя выдворили из любых последующих съёмок. Я, как никак, сын Габриэля Агреста, и это его коллекция, а ты – ничто, – слова, словно пули, пронзают Лилу, которая затравленно смотрит на Адриана – она явно не ожидала от него чего-то подобного. – Надеюсь, мы поняли друг друга?

– Да, – нехотя откликается Лила, с трудом отвернувшись в сторону. – Я и на фут не буду приближаться к ней.

– Вот и славно, – Адриан отворачивается от Лилы, позволяя гримёру доделать макияж. – Я буду внимательно следить за тобой, не оплошай.

Лила кивает, раздражённая и оскорблённая.

Съёмки проходят на «ура», и Адриан благодарит небо, что месье Рамье сегодня старается фотографировать его с Лилой как можно реже. Видимо, слышал их разговор и сам не на шутку струхнул. Что ж, может, оно и к лучшему.

На последние уроки Адриан возвращается неохотно, подстёгиваемый лишь одним желанием: после занятий он снова сможет увидеться с Маринетт. На физике он подробно расспрашивает Нино об одном его знакомом, которого Ляиф недавно нахваливал, и остаётся довольным не только полученной информацией, но и адресом салона.

За десять минут до звонка, оповещающего конец учебного дня, Адриан быстро строчит Маринетт короткое сообщение:

17:45

ты не против сходить сегодня кое-куда? :3

Ответ приходит незамедлительно. Видимо, Маринетт тоже устала сидеть на своей скучной математике.

17:46

Какой ты загадочный)

пока не скажешь куда – ни за что не соглашусь :Р

17:47

нууу, это сюрприз, а сюрпризы не раскрывают заранее((

давай, соглашайся!

я просто хочу кое-что предложить тебе сделать, но задать вопрос хочу уже на месте

17:50

Ухх, хорошо, заинтриговал! Отправлюсь туда, куда скажешь ;)

Адриан победно улыбается, пряча нижнюю часть лица за учебником, которым прикрывает телефон. Маринетт всегда очень любопытная, и её довольно быстро можно подбить на какую-нибудь авантюру – разумеется, с минимальными рисками для жизни и максимальными – для удовольствия.

17:52

тогда после звонка жду у чёрного выхода с западной стороны лицея

я у Гориллы отпросился сегодня, он даже пообещал прикрыть меня перед отцом

17:53

Это надолго?

Я если что отпросилась у мамы до десяти

17:54

я думаю, что к этому времени мы справимся)

Последние минуты тянутся долго и мучительно. А после пронзительного «Тр-р-р-р-р-р» приходится проявить всю свою сноровку и изобретательность, чтобы проскочить в коридор незамеченным для одноклассников и даже Нино. Когда Адриану это наконец удаётся, он со всех ног мчится к своему шкафчику за курткой, а потом – к обозначенному выходу.

Маринетт уже на месте, облачённая в чёрное пальто и ярко-розовый шарф. На макушке у неё красуются тёплые наушники, но Адриану этого кажется мало.

– Вот простудишься, с кем я на бал пойду тогда? – ворчит он и вытаскивает из сумки запасную шапку, которую носит с собой как раз для таких случаев.

– Я забыла впопыхах сегодня, – с милой улыбкой оправдывается Маринетт.

Она покорно позволяет Адриану сменить на её голове наушники на шапку, а потом – поцеловать себя, притянув за шарф.

– Ты вредина, – вздыхает он и берёт её за руку. – Ладно, пойдём.

Маринетт тут же обращается вслух. Её любопытство ощущается за версту, и у Адриана вызывает улыбку.

– А куда мы?

– В одно очень необычное место. Скажем так, у меня идея появилась только сегодня, но я хотел бы, чтобы ты меня поддержала.

Если честно, Адриан немного лукавил. То, что он собирается предложить Маринетт, уже давно зрело в его голове: наверное, пару месяцев точно – по крайней мере, относительно себя. Но он надеется, что Маринетт не пойдёт на попятную.

– Ладно, – смеётся Маринетт и крепко сжимает его руку. – Надеюсь, это не какое-нибудь маньячное местечко, где можно беззаботно спрятать труп ото всех вокруг?

Адриан, оглядевшись по сторонам, властно притягивает Маринетт к себе и, наклонившись к ней, произносит интригующим шёпотом:

– Если я захочу тебя спрятать, то утащу к себе в комнату – она же у меня большая-пребольшая. Вот только как труп ты мне не нужна, я тебя живой хочу.

– В каком это смысле? – лукаво усмехается Маринетт, очаровательно краснея.

– А во всех, – в тон ей отвечает Адриан, ухмыляясь.

Несколько долгих секунд они обстоятельно целуются, дразнясь, но потом всё же отрываются друг от друга и поспешно покидают территорию лицея, стараясь не попасться на глаза остальным учащимся.

Они проходят всего несколько кварталов, прежде чем останавливаются у одного из домов, на первом этаже которого привлекательно горит огнями большая витрина.

Маринетт поднимает глаза на вывеску и ахает.

– Тату-салон? – она в изумлении поворачивается к Адриану. – Так вот, что за сюрприз?

Он берёт её за руки и робко улыбается.

– Ну, идея предложить тебе это появилась довольно спонтанно. Я пойму, если ты откажешься, правда. Но буду рад, если согласишься. Видишь ли, я…

Адриан неловко переступает с ноги на ногу, не решаясь продолжить. Но внимательный поддерживающий взгляд Маринетт помогает собрать ему в кулак всю волю, чтобы разъяснить ей всё.

– Я давно хотел сделать себе татуировку, но не знал, к чему её приурочить. Потому что первая тату должна быть… особенной, что ли. Ну, для меня. И, хотелось бы, чтобы и для тебя она имела немалый смысл. Так вот… Я вспомнил про наши браслеты и захотел сделать что-то подобное. Но чтобы это всегда было с собой, и никто не мог отобрать это. Тут, кстати, работают самые лучшие мастера в Париже, – Адриан поспешно машет рукой в сторону изысканно оформленной витрины салона. – Я говорил с Нино, а у него кузен часто ходит сюда, проверенное место. В общем, – он робко выдыхает. – Решение за тобой. Я могу сделать только себе, а ты просто можешь посмотреть. Но даже в этом случае я просто хочу знать, что тебе она тоже понравится.

Маринетт растроганно смотрит на Адриана, на её губах играет ласковая улыбка. Она гладит его по щеке, приподнимается на цыпочках, и нежно целует в щёку.

– Ты такой милый, – шёпотом произносит Маринетт, глядя ему прямо в глаза. – Я немного озадачена, если честно, но очень польщена, хотя и не до конца могу осознать всё, – сознаётся она. – У меня есть время подумать?

Адриан поспешно кивает головой.

– Да, да. Пока мы можем просто зайти туда, поговорить с мастером, посмотреть, как идёт работа. А потом выбрать: делать или нет. Я же тоже впервые сделать хочу.

Маринетт соглашается, и они проходят внутрь. В холле очень уютно. Свет слегка приглушён, отчего создаётся впечатление таинственной и загадочной атмосферы.

Приветливая девушка за стойкой администратора – сама вся в татуировках – провожает их к мастеру, о котором рассказывал Адриану Нино: тот как раз-таки недавно освободился. Парень с радостью соглашается ответить на все расспросы новичков – так он называет тех, кто первый раз приходит делать тату.

– Я всегда даю своим клиентам время подумать несколько дней, пока мы выбираем эскиз и определяемся с местом нанесения татуировки. К тому же, как вы должны знать, это очень болезненная процедура, не каждый может вытерпеть такое. Был у меня такой случай, – усмехается мастер. – Один парень был настроен очень решительно: и рисунок тщательно выбирал, и каждый день приходил консультироваться, что да как обрабатывать. Но на первом же сеансе перепугался настолько, что больше мы его не видели.

– Нам боль не страшна, – с ухмылкой качает головой Маринетт, не давая сказать Адриану и слова.

Она продолжает засыпать мастера вопросами. Адриан слушает их вполуха: отчасти потому, что уже давно знает ответы, а ещё потому, что его неожиданно накрыло осознание, что Маринетт настроена очень решительно. Внутри что-то приятно ёкает, когда он смотрит на Маринетт со стороны. Он видит, что его безумная идея завлекает и её, и это, оказывается, так приятно понимать.

– Если вы всё ещё хотите сделать татуировку, – говорит мастер спустя полчаса обстоятельной беседы. – То нужно тогда определиться с эскизом и выбрать время, когда лучше всего будет её сделать. Впрочем, если вы выберете для начала что-то небольшое, я готов провести первый сеанс уже сегодня, у меня как раз есть окно сейчас.

Маринетт поворачивается к Адриану, и по одному её виду он уже понимает, что она согласна.

– Мы же как раз хотели попробовать что-то небольшое, так? – мило краснея, спрашивает она.

Адриан с улыбкой кивает.

– Тогда я принесу эскизы, и вы пока можете выбрать, что вам больше по душе, – подводит итог мастер, хлопнув в ладоши.

Он на несколько минут отлучается, чтобы найти рисунки, по которым обычно делает татуировки.

Адриан берёт Маринетт за руку и гладит кожу на её запястье.

– Я не слишком давлю на тебя? – с беспокойством спрашивает он, вглядываясь в её лицо, словно пытаясь отыскать следы затаённого неудовольствия. – Если ты на самом деле не хочешь, то…

Маринетт качает головой и прикладывает палец к его губам.

– Мне немного страшно: я всё же впервые собираюсь сделать татуировку. Но мне очень любопытно.

– Это на всю жизнь, – напоминает ей Адриан.

Уголки губ Маринетт приподнимаются в лукавой усмешке, а в глубине глаз пляшут позабавленные искры.

– Тем более я хочу это сделать.

Сердце Адриана делает кульбит, и он вместо ответа прижимается губами к тонкой коже на бледном запястье. Маринетт гладит его по щеке, и от этого жеста все тревоги испаряются.

Из салона они выходят без четверти девять вечера. Места, где сделаны татуировки, болезненно ноют, но Адриан и Маринетт, напротив, широко улыбаются друг другу. Ощущения того, что у них на запястьях набиты одинаковые знаки, которые останутся на всю жизнь, во сто крат перекрывают неприятную боль.

– Пока есть время, нужно зайти в аптеку за пантенолом, – вспоминает Адриан, когда они направляются к дому Маринетт. – Надеюсь, твои родители меня не прикончат, когда узнают.

– Тут главное, чтобы твой тебя не прикончил, – многозначительно протягивает Маринетт, приподнимая брови. – Всё-таки для тебя это был более опрометчивый поступок, чем для меня. Мои уже почти не удивляются моим иногда странным выходкам.

Адриан некоторое время молчит, пока они медленно шагают по улице. Снег мелкими снежинками сыплется сверху, медленно, но верно заметая улицы Парижа.

– Знаешь, – вдруг улыбается Адриан проказливо и хитро. – Мне плевать, что он скажет. «Это же так весело – правила нарушать», – цитирует от Гермиону Грейнджер из своей любимой серии книг.

Маринетт в ответ на это заливисто хохочет.

– Если он выгонит тебя из дома, так и быть, я думаю, что смогу выделить место на кровати своему бедовому парню, – улыбается она, сверкая глазами.

Адриан притягивает её к себе за талию и коротко целует. На душе у него легко-легко, как после успешно сданного экзамена повышенной сложности.

– Я рад, что у меня, если что, будет уголок, откуда меня не прогонят.

– Тебе всегда рады у нас, ты же знаешь, – тихо отвечает Маринетт и целует его в ответ.