Текст книги "Взаимное притяжение (СИ)"

Автор книги: Кохэйри-неко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Маринетт, крепко прижатая к телу Адриана, чувствует это, и очень даже хорошо. Она тяжело сглатывает; между ног ноет, а действия Адриана нисколько не улучшают её состояние. Изо всех сил Маринетт старается принять наиболее комфортную позу, но её действия заставляют Адриана только сжать зубы и чертыхаться куда-то в тёмную копну волос.

– Если ты хочешь, мы можем сказать им, – негромко предлагает Маринетт. – Всё равно твоего отца и Натали нет дома… Алья поняла бы и…

– Нет уж, давай немного подождём, – Адриан трётся поцелуями о тонкую шею, вырывая рваные вздохи. – Раз уж затеяли всё это, и… Так даже интереснее. Хоть и мучительнее… Особенно видеть тебя. В этом свитере.

Маринетт негромко смеётся. Она тянется к нему, мягко обхватывает пальцами за подбородок, безмолвно прося его поднять голову. Адриан повинуется, потому что самому не терпится поцеловать её обстоятельно, пока есть такая возможность.

Он накрывает её уста своими, тут же раскрывая языком губы, выпивает очередной стон. Трепещущая в его объятьях, повинуемая движениям сильных рук, Маринетт напоминает Адриану извивающийся огонь, который у него получилось приручить. Она не обжигает – потому что они оба в этот момент словно состоят из него. Древнего, первородного.

Всякий раз, когда их губы встречаются – порой даже на короткий миг – внутри Адриана разжигается пламя. Дремлющее обычно, оно тут же разгорается до размеров пожарища. Вместо крови сердце словно начинает перекачивать потоки лавы; быстро, неуловимо, внутри всё словно меняется, перерождается, воскресая из пепла подобно фениксу. Сладкие губы Маринетт напоминают долгожданный оазис в пустыне его повседневной рутины, он целует её жадно, собственнически, каждый раз словно в последний.

Адриану нравится, когда она тихо стонет в поцелуй. Как иногда негромко всхлипывает на эмоциях, когда огонь рвёт лёгкие, а сама мысль оторваться хоть на секунду – кажется нелепым недоразумением. Ему нравится, когда она прижимается к нему, задыхаясь от чувств. Нравится смотреть на неё во время поцелуя. Как трепещут её ресницы, как вздымаются вверх тонкие бровки, как щёки заливает алый румянец, а непослушные волосы лезут в глаза. Он тогда ласково поправляет пряди, а потом вдруг скользит пальцами к шее, фиксирует ладонью голову и проникает языком дальше, глубже, ласкает нёбо, сплетается с её языком в бешеном вихре страсти.

И этот момент она изумлённо распахивает глаза.

Долгую секунду они не мигают.

Адриану до чёртиков нравится, что когда Маринетт наконец осознаёт всё, то краснеет ещё больше, а потом, зажмурившись, целует в ответ яростно и дико.

– Хочешь, можем сбежать куда-нибудь, – в перерыве шепчет ей Адриан, когда они тяжело дышат, опаляя друг друга горячим дыханием.

– Куда? – с улыбкой выдыхает Маринетт. – Мы же не в кафе каком-нибудь, а у тебя дома. Куда мы сбежим.

– Куда-нибудь, где нам никто не помешает.

Он трётся носом о её нос, а потом рукой, до этого придерживающей Маринетт за затылок, скользит вниз, очерчивая соблазнительные изгибы. Она всё ещё сидит к нему спиной, повернув голову, поэтому Адриану не составляет труда протиснуть ладонь между сжатых бёдер.

– Адриан! – то ли недовольно, то ли ошеломлённо вскрикивает Маринетт. – Алья и Нино скоро придут.

– У нас ещё…

Адриан кидает взгляд на часы и прикидывает, сколько друзьям ещё понадобится времени, учитывая все обстоятельства и препятствия в виде очереди и снегопада у них на пути.

– У нас ещё около двадцати минут, я услышу, когда они зайдут в дом, – уверенно заверяет он Маринетт.

Она смотрит на него, приподняв бровь.

– А ты успеешь, за двадцать-то минут? – с добродушной усмешкой спрашивает Маринетт.

Адриан фыркает и в отместку кусает её за нижнюю губу, а потом глубоко и жадно целует.

– Ты зато успеешь.

Маринетт сочно вспыхивает от осознания его слов. Безуспешно она пытается остановить его ладонь – самой просто не хочется его тормозить. Между ног уже влажно настолько, что просто невозможно.

Он ловко расстёгивает её джинсы одной рукой, второй – задирает этот проклятый свитер вместе с бюстгальтером и сжимает ноющую без его ласк грудь. Мягко перекатывает между пальцами уже твёрдый сосок, одновременно с этим проникает пальцами в штаны. Маринетт со стоном откидывает голову Адриану на плечо и протяжно стонет, непроизвольно разводя ноги шире и подаваясь ему навстречу.

– Хорошая девочка, – ласково смеётся Адриан и невинно целует в подбородок.

Он сам не сдерживает стона, когда пальцы погружаются в приятную влагу. Тело Маринетт ощущается натянутой струной в его руках; она дёргается, когда он касается клитора, а потом дразняще гладит половые губки. Он словно играет на фортепиано, только звуки, которые издаёт Маринетт, когда он погружается в неё, гораздо приятнее, гораздо слаще.

Ему нравится, когда Маринетт краснеет во время ласк, поцелуев или секса. Но ещё больше ему нравится, когда она становится податливой и отзывчивой в его руках. Сокровище, которое Адриан чудом умудрился не упустить. Личным демоном, который раз за разом сводит с ума: нежными улыбками, ласковыми прикосновениями или открытыми плечами.

– Адриан… П-пожалуйста…

Жаркое прерывистое дыхание опаляет его шею, когда Маринетт поворачивает к нему голову. Он уже знает, что она прикусывает губу, изо всех сил стараясь не рухнуть в пропасть, но как же ему чертовски хочется довести её до этого. В штанах слишком тесно, а перед глазами и без того взрываются искры. Адриан готов кончить только от одного вида распалённой Маринетт в его руках.

Ему нестерпимо хочется оказаться внутри неё. Чувствовать бархатные стеночки членом, ощущать крепкую хватку стройных сильных ног на талии. Но сегодня Адриан планирует довести её только пальцами. Ему льстит то, какой обычно боевая и активная Маринетт становится в его объятьях. Мягкая как шёлк, податливая как воск и бесконечно горячая как лава в его сосудах. И громкая, одурительно громкая – особенно когда их никто не слышит.

Адриан погружается пальцами глубже, надавливает на точки, которые он уже неплохо изучил. Он примерно знает, что и как ей нравится больше всего – тщательнее исследовать друг друга у них пока не было такой возможности. Одновременно с этим он играется с мягкими полушариями, заставляя Маринетт метаться от накатывающих ощущений, от контраста, когда не знаешь, на чём заострить внимание.

– Адриан… Чуть… выше, – вдруг просит она, сжимая зубы и подмахивая бёдрами, яростно двигаясь навстречу движениям его руки.

Её ноги дрожат, но она продолжает ходить на краю.

– Ты же кончишь для меня, милая? – хрипло шепчет Адриан на ухо Маринетт и надавливает там, где она просит.

Его уносит вместе с ней, когда Маринетт громко вскрикивает и, выгнувшись дугой, обмякает в руках Адриана. Он рассеянно целует её в висок и внезапно остро понимает, что придётся таки переодеться, пока друзья не вернулись.

– Ты в порядке?

Адриан с сожалением убирает руку из её штанов, поправляет смятый его стараниями свитер.

– Ох-х.

Маринетт прикрывает глаза и непослушными пальцами цепляется за его руку, чтобы подтянуться чуть выше. Тело не слушается. Несмотря на то, что оргазм уже схлынул, оставляя разум опустошённым. Адриан помогает ей сесть, придерживая за талию.

– Ты… – она облизывает пересохшие губы. – Ты ведь так и не кончил…

Её взгляд безумно милый, когда она с сожалением смотрит на Адриана. Его сердце наполняется нежностью к Маринетт: она всегда с удовольствием не только принимает от него всё, что он готов дать, но и отдаёт взамен, обволакивая его сердце своими бесхитростными чарами.

Он ласково целует её в лоб.

– Я не мог удержаться от столь прекрасного вида, моя милая.

Маринетт снова краснеет, отводит взгляд в сторону.

– Т-Тогда нам стоит пойти поскорее привести себя в порядок. П-пока Алья с Нино не вернулись. Н-нам ещё над проектом надо поработать.

– Мне нравится наш проект, – усмехается Адриан и, поддавшись порыву, снова сжимает её грудь сквозь слои ткани.

Маринетт, не удержавшись, громко стонет: она всегда очень чувствительна после оргазма – и тут же закрывает рот ладонью. Адриан смеётся и, потрудившись, подхватывает её на руки, а затем шествует в ванную.

Они даже не слышат перешёптываний квами на втором этаже комнаты Адриана, пока с хихиканьем приводят себя в порядок.

– Малолетние извращенцы, – бухтит Плагг, жуя кусок сыра. – И что они находят в этом такого интересного?

– Когда ты в образе человека, ты говоришь совсем по-другому, – смеётся Тикки. – Это же любовь, как ты не понимаешь.

– Сделаем вид, что у меня шиза, Сахарок, – фыркает Плагг и улетает искать свою заначку между книг.

Тикки только качает головой. Её напарник неисправим.

Когда Алья и Нино возвращаются с коробками ароматно пахнущей пиццы, Адриан и Маринетт уже сидят за столом в метре друг от друга и репетируют свои фразы для выступления. Алья не может сдержать разочарования на лице, когда видит их порознь. Но тут же начинает трещать о чём-то постороннем, чтобы переключить внимание обоих.

– О, еда, – облизывается Маринетт и притягивает к себе одну из коробочек, стараясь не улыбаться от одного только вида обиженной мордашки Альи. – С этими проектами я жутко проголодалась.

– Хотя знаешь, я был бы не против повторить, – усмехается Адриан, беря себе кусочек пепперони, и, пока друзья не видят, подмигивает зардевшейся Маринетт. – Эти проекты такие суперзанимательные.

========== Необоснованные опасения ==========

Комментарий к Необоснованные опасения

События данного драббла происходят во время серии Puppeteer 2 (Кукловод-2) (напоминаю, что придерживаюсь хронологических рамок событий в соответствии с данным списком от BeMiraculous: https://clck.ru/WWDTL).

С началом зимы я наконец-то выползаю из осенней спячки и надеюсь радовать вас продолжениями гораздо чаще ♡( ◡‿◡ )

Спасибо за ПБ, тысяча обнимашек ＼(٥⁀▽⁀ )／

***

Сегодняшний день Адриан окрестил бы, пожалуй, даже странным, но в то же время одним из самых приятных дней за всю его жизнь.

Весёлую дневную игру на фортепиано с Плаггом прерывает вежливый стук. Квами мгновенно ретируется куда-то в сторону, а Адриан оборачивается на дверь с тяжёлым вздохом. Минуты уединения заканчиваются так некстати.

– Войдите.

Натали – вечно строгая и собранная – заходит в комнату и останавливается около фортепиано. Она смотрит на него сверху вниз, и Адриану становится неуютно. Несмотря на то, что он уже давно вышел из четырнадцатилетнего возраста, рядом с Натали он всегда чувствует себя подростком.

– Вы готовы ехать, Адриан?

Он вздыхает и закрывает крышку. Разумеется, желания торчать полдня в Музее восковых фигур у него нет никакого. Однако там собираются доделывать его новую статую, и, поскольку контракт подписан, Адриану волей-неволей придётся куковать там в свой единственный выходной.

Но как же не хочется ехать туда одному! С каким бы удовольствием он взял с собой Маринетт. Если бы не несколько неприятных «но»: во-первых, Маринетт сегодня снова сидела с Манон; во-вторых, они изо всех сил скрывали свои отношения.

Однако Адриан справедливо полагал, что от кое-кого им не удастся прятаться вечно. И если отец страдал тяжёлой формой близорукости, то Алья и Нино – точно нет. И дело тут вовсе не в толщине стёкол в оправах.

Именно по этой причине Адриан принимает решение всё-таки взять с собой Маринетт. Через посредников, разумеется, но в этом случае это не так «палевно». Хотя бы перед отцом и Натали. А Алья-то точно быстро сориентируется.

Поэтому Адриан выпрашивает у Натали разрешение поехать и его друзьям вместе с ним, несмотря на то, что это больше напоминало проверку стойкости нервов мадам Санкер. Но та, видимо, сегодня настроена более-менее благосклонно.

Странности начинаются уже в автомобиле, по пути в музей.

Алья и Нино шушукаются на заднем сидении, Манон обеспокоенно прислушивается к ним, а Маринетт с напускным безразличием смотрит, как за окном быстро сменяются кварталы. Адриан любуется своей девушкой в зеркало заднего вида и чувствует, как его переполняет счастье.

Но тут Манон вдруг печально спрашивает:

– Эй, а почему вы хотите оставить Маринетт одну?

Она поджимает губы. Маринетт хоть и ругала её порой за то, что Манон порой плохо себя ведёт, но девочка тем не менее очень привязана к своей няне.

– Вы её что, не любите?

Парочка на заднем сидении замирает и недоумённо смотрит на Манон, а Адриан с Маринетт синхронно хмурятся.

– О чём вы там говорите? – подаёт голос Маринетт.

Она, похоже, встревожена и обеспокоена. Адриан хочет успокоить её, но не знает, как это можно сделать, не прибегая к помощи поцелуев. Особенно сейчас, когда они сидят далеко друг от друга и в компании других людей.

Нино начинает нести откровенную чепуху: прямо точь-в-точь Маринетт, когда её застукали за чем-то, что по её мнению ей делать не следовало бы. В его речи отчётливо звучит имя Адриана, какие-то статуи и словосочетание «хорошие друзья». Алья изо всех сил пихает его локтём в бок, и Ляиф затыкается, прикусив язык.

Всё это выглядит, как минимум, странно и не сулит им ничего хорошего. Особенно если судить по приподнятой брови Гориллы, который с лёгким подозрением глядит в зеркало заднего вида.

Маринетт испуганно ойкает со своего места. Видимо, Манон случайно задела её своим хвостиком, пока мотала головой.

Адриан лихорадочно думает, как бы всех отвлечь и перевести разговор в другое русло, как его внезапно озаряет одна потрясающая мысль.

– Не переживай, Манон, – он поворачивается и улыбается девочке. – Просто Алья и Нино любят друг друга, вот и хотят побыть наедине друг с другом.

И Адриан подмигивает, казалось бы, Манон, но сам в этот момент бросает быстрый взгляд на Маринетт. Она краснеет, но расслабляется. Их тайна в безопасности.

Однако Манон с недоумением растягивает:

– А я думала, что влюблённые – это ты и Маринетт…

Она смотрит то на Адриана, то на Маринетт, и им обоим в этот момент сказать абсолютно нечего. По крайней мере, в первую секунду. Потому что, чёрт возьми, их спалил восьмилетний ребёнок! Что уж говорить об окружающих. Может, уже весь Париж в курсе их секрета, и только они, как два идиота, пытаются сделать вид, что ничего между ними нет?

Алья хитро поглядывает на друзей, а Манон поясняет своё заявление:

– У неё же в комнате столько твоих фотографий! – и она даже разводит руками в стороны, чтобы показать, что «столько» – это прямо необъятное для неё количество.

Маринетт стонет то ли от досады, то ли от раздражения, Алья понимающе усмехается. Вот только Адриану не до этого. Он лихорадочно выуживает что-то из глубин памяти, пока первые секунды отходит от шока. А потом, расслабившись, с лёгкой улыбкой отвечает девочке:

– Это потому, что она интересуется модой, а я – фотомодель.

На лице Адриана появляется загадочная ухмылка, и Маринетт замирает. Похоже, она тоже вспомнила собственные слова, произнесённые полтора года назад. Иначе с чего бы ей вдруг подозрительно хмуриться и недовольно скрежетать зубами. Похоже, кто-то сегодня от неё получит с лихвой. И Адриан даже знает, кто.

Алья разочарованно стонет.

Манон же задумчиво интересуется:

– Но почему тогда вокруг фотографий сердечки?..

На это даже у Адриана не находится слов. Он растерянно смотрит на Маринетт, и та вдруг нервно и нарочито громко смеётся, а потом начинает тараторить с ужасающей скоростью:

– Это не сердечки, это перевёрнутые пики! Я сейчас изучаю карточные игры, это для моей новой коллекции! – и ведь она даже почти не врёт: пару дней назад они с Адрианом играли в карты в гейм-кафе, пока ждали, когда освободится шлем виртуальной реальности. – Я хочу назвать её…

Дальше Адриан не слушает. Он задумчиво смотрит на Маринетт, которая с шипением набрасывается на Алью и что-то ей недовольно втолковывает, а та всеми силами оправдывается и выглядит при этом до ужаса виноватой.

После того как они начали встречаться, Адриан пока ещё не бывал дома у Маринетт. До этого – после злосчастного эфира в пекарне Тома и Сабин – он знал, что в её комнате довольно-таки много его фотографий. Он даже спрашивал у Маринетт, что бы это могло значить. Разумеется, она отговорилась какой-то чепухой о моде, чем Адриан сейчас и подколол её.

Однако на сердце разлилось приятное тепло, когда на него нахлынуло осознание, что уже тогда он нравился ей – на дне рождения Хлои Маринетт как раз-таки говорила об этом. Но одно дело узнать один раз, а другое – раз за разом получать подтверждения.

И в данный момент Адриана охватывает неистовое желание тут же узнать, висят ли до сих пор на стенах уютной розовой комнаты его фотографии, или она убрала их от греха подальше.

За этими размышлениями Адриан не замечает, как быстро проносятся мимо высотные здания.

Вероника встречает их у Музея Гревен спустя полчаса поездки. Адриан, как истинный джентльмен, прежде чем отправиться вместе со скульптором внутрь, помогает Маринетт и Манон выбраться из автомобиля: на улице скользко, а неуклюжесть Маринетт идёт далеко впереди своей хозяйки. Делает он это, правда, скорее для того, чтобы ненароком шепнуть Маринетт на ухо:

– Перевёрнутые пики, да? – и тут же отходит в сторону, довольный собственной выходкой.

Маринетт что-то бурчит себе под нос, когда они идут внутрь, но Адриан знает, что она ругается лишь для виду. Он пребывает в отличном расположении духа. Мало что может в данный момент испортить ему настроение.

Впрочем, кое-что всё же, как оказывается, может.

После небольшой экскурсии, устроенной Вероникой для друзей, они всей компанией двигаются в её мастерскую, чтобы поправить статую Агреста-младшего. По пути-то и начинаются мелкие неприятности, из-за которых Адриан быстро теряет обычную весёлость.

– Если я правильно понял, вы с Альей хотите, чтобы мы оставили вас наедине, да-да? – он задорно улыбается, подтыкивая друга, даже не подозревая, что мысли Нино сейчас бродят совсем в другом направлении.

Ляиф нервно хихикает и выдаёт:

– О, вовсе нет! Мы пришли сюда вовсе не за этим.

Адриан пожимает плечами: мол, как хотите. Уж он-то вовсе не собирается терять время зря и подумывает, как бы им с Маринетт остаться наедине хотя бы на пару минут. Они так и не поздоровались сегодня так, как уже привыкли.

– Ну, ладно, – Адриан хлопает Нино по плечу. – Тогда спасибо, что решили составить мне компанию. Без вас было бы супер скучно.

– М-мы вовсе не поэтому решили пойти, – уверяет его Нино, но тут же округляет глаза от ужаса, сообразив, что ляпнул что-то лишнее.

Адриан с удивлением смотрит на него. Это что-то новенькое.

– Эм, тогда почему вы решили пойти? – с сомнением спрашивает он, не надеясь, впрочем, на честный ответ. – Это как-то связано с Маринетт? – с опаской продолжает наседать Адриан.

Если в этом замешана Алья, то ничего хорошего не жди. А если они они всё же что-то пронюхали? Конечно, слова Манон – просто слова, да и они с Маринетт особо нигде не палились, но Алья – это Алья. Пожалуй, ей позавидовал бы сам Шерлок Холмс в умении находить что-то, чего другие в упор не видели. Чудо, что она ещё не разнюхала личности супергероев. Тогда было бы более, чем неловко.

– О, нет, вовсе нет, бро! – чересчур громко восклицает Нино, что даже идущим позади девушкам слышно каждое слово. А потом добавляет уже гораздо тише, на огромной скорости выпаливая: – Это не имеет отношения ни к Маринетт, ни к тебе, ни тем более к тому, чтобы вы с Маринетт остались наедине… – его затравленный взгляд вдруг расширяется от ужаса, и Нино замолкает.

Адриан непонимающе хмурится. Неужели эта парочка всё-таки раскрыла их? Почему тогда просто не спросить прямо, а не ходить вокруг да около?

Вот только первым Адриан ни в чём не собирается признаваться.

– Я не понимаю тебя, – он напускает на себя невинный вид абсолютно невинного барашка. – Маринетт хочет побыть со мной наедине? Почему?

Нино сдавленно икает, бросая взгляд через плечо на Алью, и начинает разуверять друга в обратном. Что Маринетт вовсе не хочет быть с ним наедине, что она даже и помыслить о таком не собирается и что лучше бы она жила за тридевять земель, только чтобы не оставаться с ним наедине. Да, да, именно так она и сказала однажды Алье ночью по телефону.

Лицо Адриана мрачнеет. Говорит ли Нино очередную чепуху или… неожиданно правду? Маринетт в самом деле не хочет с ним больше встречаться? Но тогда почему она ему сама не сообщила об этом? Не хочет расстраивать? Или ей просто надоело скрываться ото всех всюду, как малолетним преступникам?

Они останавливаются у лифта, поджидая девушек. Болтовня Нино подействовала на Адриана удручающе. И когда Маринетт, поймав брошенный на неё взгляд Адриана, вдруг ахает: «Манон, куда же ты?», стремглав уносится прочь, он растерянно смотрит на Нино:

– Подожди… Она меня ненавидит?

Ну нет, это неправда. Он не готов в это поверить. Да и Нино вдруг остервенело уверяет его, что «Ну, конечно же, нет, бро! Как ты мог вообще такое подумать? Она тебя очень сильно любит! То есть…»

Адриан в шоке смотрит на друга.

Любит?

То есть…

Нет, подождите, он, разумеется, знает, как сильно он ей нравился, когда они начинали отношения: Маринетт сама призналась, что была даже несколько одержима им. Но… это гораздо сильнее отличалось от любви, сильного и столь прекрасного чувства.

Адриан ощущает, как его колени слегка подкашиваются. Вот такого ему точно никто никогда ещё не говорил.

Однако Нино вдруг отчаянно мотает головой:

– То есть, нет, конечно же, ты что! То есть… Да, да! То есть средне! То есть, очень средне тебя чуточку любит.

Теперь Адриан смотрит на друга с подозрением. Нет, ему однозначно нужно самому поговорить с Маринетт, Нино сегодня какой-то ненормальный. Наверное, солнечные бури влияют. Или пурга совсем запудрила ему мозги.

– Мне было бы очень больно, если бы я не нравился Маринетт, – бормочет Адриан себе под нос так, чтобы Нино не услышал.

Когда девушки подходят, Ляиф снова нервно смеётся, поглядывая на недовольную Алью. Адриан замечает в зеркале странное выражение лица Маринетт, которая не смотрит в его сторону, и тяжело вздыхает. Слова Нино тяжким грузом висят на душе.

Когда они заходят в мастерскую, Адриан уже успевает накрутить себя до такой степени, что никакие инструменты для создания скульптур уже не поражают своим причудливым разнообразием.

Помощник Вероники заливает руку Адриана глиной для снятия слепка и ставит таймер. Им с Вероникой приходится на время покинуть мастерскую – видимо, директор музея вызвал их к себе, чтобы обсудить очередной проект, который не терпит отлагательств.

Чуть позже удаляются и Алья с Нино, прихватив с собой Манон с предлогом «поиграть внизу в статуи». Дверь за ними громко хлопает, а Маринетт тяжко вздыхает.

– Они бывают такими прилипчивыми, – с улыбкой произносит она и поворачивается к Адриану, но тут же замирает: он смотрит на неё печальным взглядом побитого котёнка. – В-всё в порядке? – слегка заикаясь, осторожно спрашивает Маринетт.

– Ты злишься на меня? – в его голосе сквозит тревога.

– За что? – она удивлённо поднимает брови. – За то, что ты сказал тогда в машине и на выходе из неё? – её губы искривляет задорная усмешка, и Адриан усилием воли заставляет себя смотреть не на них, а в глаза Маринетт.

Он качает головой.

– Нет. Пока мы шли сюда, Нино мне такой ерунды наговорил.

И Адриан вкратце пересказывает всё, о чём они говорили с другом. Маринетт разочарованно стонет и хлопает себя по лбу: то ли от досады, то ли от злости. Когда она поднимает на Адриана ласковый взгляд, он понимает, что его ноги окончательно превратились в желе. Маринетт действует на него сногсшибательно.

– Когда я говорила тогда, что ты мне нравишься, я говорила правду, – она так тепло улыбается, что Адриан готов укутаться в её улыбку и не вылезать из неё все свои девять несчастных жизней. – И, пожалуй, даже сверх этого…

Маринетт краснеет и умолкает. Говорить о чувствах ей всё ещё неловко, но она надеется, что Адриан поймёт и не станет настаивать. Однажды она обязательно скажет ему всё-всё, что у неё на душе.

Он протягивает к ней руку, и его голос дрожит от эмоций, когда он произносит:

– Тогда подойди и поздоровайся, как следует.

Маринетт с облегчением выдыхает, чувствуя, как спадает напряжение. Она принимает его ладонь, и Адриан с шальной улыбкой притягивает девушку к себе на колени. Маринетт негромко вскрикивает от неожиданности и обвивает его шею руками.

– Осторожнее, – шепчет она. – Тут могут быть камеры.

– Мне всё равно, – так же тихо отвечает Адриан. – Я что, не могу поцеловать свою девушку?

Он тянется к ней, чтобы захватить нежные губы своими, но Маринетт отворачивается, и Адриан целует её в щёку.

– Что не так? – недовольно ворчит он.

Однако целовать её не перестаёт; скользит губами по щеке, дразнит прикосновениями ушко, слегка дует, отчего Маринетт ощутимо сжимает его плечи. Она поворачивается к нему и всё же оставляет на устах короткий поцелуй.

– Нужно найти Манон. Да, Алья и Нино сейчас с ней, но она такая вредина. Не успеешь и глазом моргнуть, и она уже скачет в другом конце коридора. А я обещала её матери присмотреть за ней. К тому же, – Маринетт указывает на таймер. – Тебе нужно посидеть спокойно ещё несколько минут, чтобы слепок был сделан идеально. Иначе придётся переделывать и…

Адриан целует её в шею, хитро сверкая глазами; его рука движется вверх и вниз по её спине, описывает опасные круги около пояса джинс. Маринетт вздыхает и прикрывает веки. Он уже прекрасно знает, на что давить, чтобы переубедить её.

– Я хоть и понимаю, что ты права, но мне всё равно, – урчит он ей в кожу, оставляя дорожку влажных поцелуев на шее. – Я так перенервничал, что ты просто обязана помочь мне скрасить тягостное ожидание.

Маринетт заливисто смеётся.

– Ну, правда, Адриан. Отпусти, пожалуйста.

Он усмехается и кусает её за плечо, а потом резко выпрямляется, прижимая к себе ещё ближе за талию.

– Не-а. И не подумаю. Наши друзья взрослые люди, они присмотрят за Манон.

– Они два балбеса, так что я на них даже не надеюсь, – фыркает Маринетт и слегка щёлкает его по носу. – Если ты меня отпустишь, я скажу тебе кое-какую отличную новость.

Адриан прекращает свои поползновения, замирает и с интересом смотрит на неё, ожидая продолжения, но Маринетт качает головой.

– Нет, нет, я скажу только после того, как…

Договорить Маринетт не даёт удалённый грохот из коридора. Они с Адрианом от неожиданности таращатся друг на друга, а потом резко поворачивают головы в сторону двери.

– Мано-о-он, – раздражённо стонет Маринетт. – Я же предупреждала её, чтобы вела себя хорошо. Если она разнесла в пух и прах весь зал статуй, я её четвертую.

Адриан безропотно отпускает её, когда Маринетт предпринимает попытку подняться на ноги. Ему осталось сидеть ещё полминуты, но Маринетт нужна там, снаружи.

– Иди, я скоро догоню тебя.

Маринетт благодарно целует его и убегает.

А Адриан надеется, что это в самом деле шумит именно Манон, а не акума. Иначе день из странного точно превратится в просто кошмарный.

Он вспоминает розовые щёки Маринетт, когда усадил её к себе на колени, и тут же расплывается в улыбке. Нужно обязательно повторить, чуть позже.

Плагг веселится с головами статуй, но Адриану становится не до смеха, когда грохот раздаётся гораздо ближе. Вскоре будильник пищит, вырывая его из состояния ожидания. И Адриан, освободившись, тут же бежит в коридор, чтобы узнать, что происходит.

Он натыкается на растерянную Маринетт, которая оглядывает зал.

– Я не нашла её, – печально отвечает она на невысказанный вопрос, стоит Адриану только взглянуть на неё. – Алью и Нино я тоже не смогла найти.

– Музей сейчас закрыт, – вспоминает Адриан. – Так что шуметь могли только они.

Или акума.

Но Адриан держит плохие мысли при себе.

Оба вздрагивают от цокота каблуков. Обрадованные, что хоть кто-то из компании нашёлся, Адриан и Маринетт поворачиваются в сторону звука и в ужасе замирают. В другом конце коридора собственной персоной стоит тот, кого они меньше всего ожидали увидеть.

– Бражник?! – вскрикивают они одновременно.

Злодей тут же бросается в атаку, не размениваясь на сантименты. Он в полнейшем молчании атакует своих жертв, но Адриан уже начеку: одним молниеносным движением он выхватывает зонт из рук статуи Авроры Бореаль и блокирует удар.

– Мари, беги за помощью! – бросает Адриан через плечо.

Вот только уйти ей не удаётся: детский и такой знакомый голос пронзает воздух через музыкальные колонки под потолком:

– Ну, уж нетушки! На этот раз ты останешься и поиграешь со мной!

– Манон!

– Нет, я Кукловод, – важно отвечает акуманизированная злодейка, а Адриан и Маринетт растерянно переглядываются. – И сейчас мы поиграем в сражение со статуями.

Адриан с силой отталкивает Бражника зонтом на манер своего жезла и обращается к Маринетт:

– Беги за помощью! Я задержу его!

Она кивает и тут же срывается с места.

Адриан беспокойно оглядывается и замечает тёмный угол, куда можно заманить Бражника. Злодей продолжает упорно хранить молчание, лишь скалит белые зубы, и двигается словно марионетка, подчиняемая магией… Кукловоду! Адриан сразу понимает, что перед ним статуя: настоящий Бражник слишком любит поболтать.

Йо-йо неведомо откуда взявшейся тут напарницы со свистом пронзает воздух, стягивает тугой леской врага и разбивает на части, подтверждая догадки Адриана.

– Прячься, я разберусь с акумой, – бросает ему Леди на бегу.

Адриан проскальзывает в лифт, мгновенно перевоплощается и уже мчится ей на помощь в образе Кота Нуара.

Сражение в итоге оказывается довольно лёгким, несмотря на то, что марионеток вокруг было уйма – подчиняй, кого хочешь, и атакуй. Кукловод даже пытается обмануть его с помощью своей ожившей статуи Ледибаг, вот только терпит оглушительный провал. Когда после победы над всеми куклами Ледибаг вдруг безмолвно подходит к нему и тянется для – внезапно! – поцелуя, Адриан делает шаг назад.

– Знаешь, тебе стоит сменить духи – твои нынешние слишком пахнут воском, Леди!

Он призывает катаклизм, и статуя рассыпается в пыль. Нуар отряхивается и с презрением смотрит на то, что осталось от марионетки. Уж он-то прекрасно знает, что Ледибаг не ветреная особа, чтобы целоваться с кем-то, кто не является её парнем. Кукловоду и Бражнику этим его не пронять.

Он успевает вовремя – напарница чуть ли не лишается своего талисмана.

– Ну-ка прочь отсюда, подделки! – Кот жезлом раскидывает помощников Кукловода по сторонам. – Вы-то уж точно не достойны просить её руки.

– Ты вовремя, – Ледибаг устало потирает шею, поднимаясь на ноги. – Я чуть было не попалась.

Вместе они быстро приводят в исполнение план, который придумывает Леди. И спустя минуту она уже очищает бабочку от сил зла.

Кот Нуар явственно представляет, как, должно быть, злится в своём логове Бражник, и не может сдержать довольного смешка. Столько времени пытаться добиться своего и раз за разом проигрывать. Вероятно, за эти годы он искусал себе все локти от досады.