Текст книги "Украсть, так королеву...(СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– Гермиона, быть может, вы забыли, но Тёмный Лорд тщательно прячет останки не только Поттера, но и его родителей. А для ритуала нужна плоть, – Люциус слегка нахмурился. План был прекрасный, но неужели его невестка упустила такой важный момент?

– Мистер Малфой, неужели вы думаете, что я не продумала все детали? Впрочем, в отношении всех вас ко мне было очень на руку, что вы меня недооцениваете. Ритуал переработан. А его величество Тёмный Лорд может сколько угодно прятать всех Поттеров умерших. Потому что у меня есть живой сын Гарри.

И с этими словами, зловеще улыбнувшись и никому здесь уже незнакомая, Гермиона Грейнджер обернулась к Джиневре Уизли.

– Мне нужна будет твоя помощь, но для начала ты и я должны подготовиться, – и с этими словами, Гермиона одним плавным движением освободила свои волосы из затягивающей их в строгий конский хвост заколки и разметала теперь напоминающее причёску Беллатрикс Лестрейндж облако по плечам.

– Джинни, мне нужно, чтобы ты распустила волосы и очистила их от всех заклинаний и продуктов для ухода. После этого ты должна будешь промыть их чистой водой. А также избавься от лака для ногтей.

– Гермиона, не прими это неправильно, но ты в своём уме?! – на правах подруги, Джинни явно озвучила мысли многих.

Снейп закатил глаза:

– Самоуверенность чистокровных поистине не знает границ, – внезапно фыркнул зельевар-полукровка. – Мисс Грейнджер уже давно должна устать вам всем доказывать, что она всегда в своём уме.

– Всё отлично, профессор, – Гермиона сосредоточенно смотрела прямо перед собой. – Я не могу применить обряд, использованный Тёмным Лордом, чтобы вернуть Гарри. Тёмная Магия не моя стихия. Да и не нужен мне второй темный маг. Я изменила обряд, заменила доноров и использую силы любви: супруга, сестра, сын, враг-ставший-другом и защитник. Это позволяет мне создать пентаграмму и применить более древнюю магию. Использовать силы природы, единение с ней… А для её применения мне, а также и проводящей обряд вместе со мной ведьме, нужно черпать силы через связи с вселенной. У ведьм это через волосы и ногти…

– Это очень старая Магия, но Маггловская Инквизиция явно об этой связи знала, – Снейп кивнул. – Вспомните, что они состригали волосы и ногти. В любом случае, мисс Уизли, вы же пользуетесь краской для волос…

– Поняла, – Джинни встряхнула рыжими локонами. – Мне давно уже пора просто молчать и кивать, если Гермиона что-то утверждает.

– Именно, – Снейп закатил глаза. – Давно.

Джинни произнесла заклинание, и её тяжелые локоны цвета красноватой меди вдруг посветлели, как в детстве сверкнув золотом. К этому моменту, незаметно покинувший комнату, Драко вернулся с котлом и нужными принадлежностями. Поставив его на очаг, младший Малфой принялся доставать из маленькой бисерной сумочки ингредиенты. Когда все было приготовлено, Гермиона кивнула и замерла возле котла. Джинни, Джеймс, Снейп и Драко встали в круг. Точнее, создали пентаграмму. Снейп и Драко стояли подле магглорождённой, Джинни и Джеймс напротив.

А потом… Гермиона читала заклинания, правда, вместо палочки использовала движения рук, при этом отправляя ингредиенты в котёл. Её ладони направляли поток энергии, а руки двигались в одной ей знакомом танце. Периодически, протянутая ладонь останавливалась над котлом, и всем казалось, что они наяву видели энергию, сверкающую под пальцами магглорождённой ведьмы. А потом из ниоткуда появилась её волшебная палочка, но все уже давно знали: палочка пряталась в крошечном замочке созданного близнецами Уизли ожерелья из дорогого жемчуга.

– Любовь сестры… – знаменитая палочка Гермионы рассекла её ладонь, и в котёл полилась тонкая струйка крови. – Кровь, отданная добровольно.

– Любовь жены… Кровь, отданная добровольно. Перед Мерлином и Магией, я подруга и жена, – Джинни Уизли протянула ладонь, кивнув, и кровь любящей женщины присоединилась к крови лучшей подруги.

– Кровь сына, отданная добровольно… – юный Джеймс решительно протянул ладонь. Палочка Гермионы, сперва сверкнув обезболивающим заклинанием, кольнула его палец. Три капельки скатились в котёл и ранка тут же затянулась.

– Кровь защитника и друга, отданная добровольно, – Гермиона подняла глаза на Снейпа. – Учитель?

– Враг отца, поклявшийся защитить сына, – профессор Снейп прищурился. – Да будет моя кровь исполнением клятвы.

– Бывший враг, ставший другом, – теперь ладонь Гермионе протянул Драко.

– Отданная добровольно… – отчеканил Малфой.

– Вернись Кровь к зовущей Крови, возродись плоть от родной плоти! Да поможет зовущей ведьме Древняя Магия! И да вернётся к тебе душа! – сверкающий кулон, который до этого покоился на груди Грейнджер, вдруг преобразился, и многие в комнате затаили дыхание: он оказался трансфигурированной палочкой Гарри. Более того, больше ни у кого не было сомнений: это и был созданный ею Крестраж Поттера.

Гермиона сейчас была ослепительна. Сила искрилась на кончиках распростёртых над котлом пальцев, а облаком растрепанные по плечам волосы, казалось, жили своей собственной жизнью. И в это мгновение им всем подумалось, что именно поэтому на первом курсе волосы Гермионы Грейнджер всегда напоминали отдельное магическое существо: могущественная магглорождённая Ведьма, новая в их мире, училась владеть своей магией, даром природы, подсознательно подключая ту древнюю силу, которой пользовались легендарные Моргана и Леди Озера. Силу Таинственного и покрытого туманом веков Авалона. Забавно, но уже ко второму курсу её волосы стали более послушными. Взрослая Гермиона их вообще обстригла, а сейчас… Они словно вернулись на первый курс.

А потом… Жидкость в котле начала закипать, и огромные булькающие пузыри, вспыхивая, поднимались на поверхность. Котёл и его содержимое словно ожили, и бурлящая поверхность сверкала всеми красками, пока, наконец, кроваво-алая, жидкость не застыла иссиня-голубым. А затем… Наверное, именно так появился когда-то из вод Авалона меч Короля Артура, подарок Леди Озера.

Палочка Гарри рассекла гладь, постепенно, медленно поднимаясь над жидкостью котла. Следом показалась сжимающая её рука, голова, лицо с плотно сомкнутыми глазами. Плечи, торс… и вот уже легендарный мальчик который выжил и должен был победить Волан-де-Морта возродился. Дрогнули веки, и распахнувшись, на свет взглянули серьёзные, зеленые глаза. Только теперь уже не мальчик, а сильный, взрослый мужчина шагнул из котла навстречу…

– Спасибо. Моя семья, мои друзья. Спасибо, – Гарри Поттер заключил в объятия бросившуюся к нему на шею Джинни, улыбнулся Гермионе, пожал руку опустившему ему на плечи мантию Снейпу и застывшему Драко. Кивнул Люциусу и Нарциссе и опустился на одно колено перед сыном.

– Что ж, приятно познакомится, – он протянул мальчику руку. – Джеймс? Отличная идея для имени.

– Гермиона предложила имя, – тут же пояснила Джинни. – Я хотела назвать в честь тебя. Она была категорически против, и мы думали, что Грейнджер просто не может смириться…

– Ты ещё тогда собиралась… – Гарри приподнял бровь, вопросительно глядя на подругу.

– Нет. Но мне казалось так правильнее, – Гермиона устало опустилась на стул. Она казалась изможденной, когда возле неё вдруг появился личный эльф.

– Укрепляющее зелье, госпожа… Вам нужно обязательно выпить, Магия Госпожи почти на пределе…

– Спасибо, Никки. Но даже если я стану сквибом, своё предназначение я выполнила.

– Госпожа слишком могущественная и сильная. Но госпоже надо выпить зелье, – глаза Никки расширились от ужаса при одном предположении о том, что её возлюбленная госпожа станет сквибом. Гермиона улыбнулась и одним махом опрокинула укрепляющее в рот. Внимательно наблюдавший за ней Снейп кивнул, не оставляя сомнений, кто автор и исполнитель выпитого ученицей, когда-то его собственной спасительницей и просто другом, лекарства. Действие не заставило себя долго ждать, и очень вскоре к Гермионе уже вернулся более живой цвет лица.

– Что ж. Пора побеждать Волан-де-Морта, – холодно кивнул Гарри Поттер. – Битву за Хогвартс мальчишкой я проиграл. Да начнётся битва за Англию!

========== Глава 29 ==========

Громкие хлопки аппарации привлекли внимание Тома Реддла, теперь известного всем, как лорд Волан-де-Морт. Обернувшись, тот, кого уже и мужчиной можно было назвать с трудом, скрестил холодный взгляд пылающих кровью глаз с новоприбывшими. Прямо перед ним один за другим появлялись те, кого он меньше всего ожидал увидеть: давно списанные со счетов, как мёртвые, Гарри Поттер и Северус Снейп, а также слишком недооцененная им грязнокровка Малфоев. Следом за появившейся первой троицей, материализовались группы волшебников: остальные Малфои, Тео Нотт, его бесполезная девчонка с Рейвенкло и Джинни Уизли с кучей братьев. Были и другие, но Волан-де-Морт уже не обращал внимания на них внимание.

Кто-то слишком очевидно снял антиаппарационный барьер, а сделать это в поместье Гонтов без его ведома было сложно. Их предал один из эльфов? Впрочем, ответ на этот вопрос стал слишком очевиден уже через несколько мгновений. Оппозиция во главе с Гермионой Грейнджер-ныне-Малфой и Гарри Поттером все, как один, подняли палочки, нацелив их на Псов. Из сторонников Лорда Волан-де-Морта палочки подняли лишь несколько человек.

Тёмному Лорду было слишком ясно, что причиной отнюдь был не недостаток времени. А если учесть, что буквально все домашние эльфы в поместье Гонтов были подарены ему сообщниками, вывод напрашивался сам по себе: любой домашний эльф из прежде принадлежавших семьям чистокровных мог с лёгкостью предать своего Лорда.

– Северус Снейп, похоже, я тебя снова недооценил, – прошипел Волан-де-Морт, поднимаясь на ноги. – Да и по всему выходит, что известия о твоей кончине были весьма преувеличены.

– Ну, что я могу сказать. Вы как всегда правы, мой лорд, – профессор Снейп отвесил бывшему хозяину шутовской поклон.

– Следующий раз я не ошибусь, Северус, – глаза Волан-де-Морта сузились. – И уж явно не совершу ошибку, снова недооценив тебя.

– Позволю себе нарушить приличия и вклиниться в вашу беседу. Смею предположить, что следующего раза не будет, – холодно проговорила стоявшая между бывшим профессором зельеварения и Гарри Поттером Гермиона Грейнджер. – А также посмею высказать предположение, что проблема не в том, что вы недооценили профессора, а что вы не поняли его мотивов.

– Заткнись, грязнокровка, – гаркнул Волан-де-Морт, сверкнув глазами.

– С отцом магглом и матерью, практически сквибкой, кто, ты думаешь, ты сам есть, Том Реддл? – Гермиона снисходительно прищурилась. – Особенно если учесть, что твою мать Гонт-старший элементарно отказался по традиции подкинуть магглам. Все надеялся, что сможет вытрясти из неё хоть какие способности. Иначе, вернулся бы ты сам в волшебный мир и поступал в Хогвартс, как магглорождённый.

– Осмелюсь вклиниться в вашу весьма познавательную академическую дискуссию, – хмыкнув, проговорил Гарри Поттер голосом с интонациями, не уступающими в язвительности самому профессору Снейпу. – Но думаю, что можно сейчас перейти к делу. Хотя, в словах Гермионы я лично прослеживаю отменную логику, впрочем, как и всегда. Это как основной закон Магии: Грейнджер в большинстве случаев права. Или почти всегда права, это уж если совсем придираться. Мне даже немножко жаль, Том, что тебе так никогда и не пришлось с ней близко общаться. Ты ведь тоже слыл одним из лучших учеников Хогвартса, думаю, вы бы оценили друг друга, как собеседники.

Гермиона закатила глаза, но в душе должна была признать справедливость слов Поттера. О Томе Реддле и правда ходили легенды, как о на удивление талантливом и умном волшебнике. Как же жаль, что он избрал использовать все свои дары таким сомнительным образом. Меж тем, Тёмный Лорд лишь хмыкнул и обернулся к своим бывшим соратником, теперь плечом к плечу стоявшим с бойцами Гарри Поттера.

– Смотрю, кое-кто решил стать перебежчиками на другую сторону, – красные глаза Волан-де-Морта сверкнули злым огнём. – Люциус, Тед и все вы, бывшие друзья мои, признаться, не ожидал. Что, грязнокровки оказались такими убедительными в постелях? Настолько убедительными, что даже вам пришлись по вкусу их аргументы?

Люциус скрипнул зубами, уже собираясь ответить что-то своему бывшему повелителю, но его опередила Гермиона Грейнджер. Если бы Тёмный Лорд затруднился вспомнить тот день, когда девчонку в тёмных волшебных артефактах-браслетах притащили к нему на встречу, он бы усмехнулся иронии перевёрнутых столов. В тот день на её защиту встали оба Малфоя, сегодня же девчонка вступилась за них.

Впрочем, Гермиона-теперь-уже-Малфой совсем не выглядела юной девочкой. Сказать по правде, они с Драко вообще казались повзрослевшими даже по сравнению с несколькими месяцами назад. Вопрос о том, как именно грязнокровка умудрилась провернуть свою операцию и притащить Поттера явно с того света впервые посетил самоуверенную голову того, кого много лет уже было не принято называть по имени. Особенно по его маггловскому имени.

Элементарное академическое любопытство взяло верх, и Тёмный Лорд твёрдо решил найти ответ на заинтересовавший его вопрос. Хотя, вывод напрашивался сам: Грейнджер вернулась во времени, каким-то образом создав якорь для Поттера. Но как, как она смогла его вернуть? Чтобы провести обряд, подобно Питеру Петтигрю, нужно было обладать довольно непривлекательными качествами душонки, а даже поверхностное чтение ауры магглорождённой показывало, что тёмных примесей там нет. Меж тем, Гермиона заговорила:

– Если интересно, твоя самоуверенность не знает границ, что и стало твоей ахиллесовой пятой. Ты ведь даже предположить не мог, что тебя, великого и ужасного, решат отодвинуть в сторону. Что даже удостоверившись в ошибочности ваших путей, чистокровные не начнут думать самостоятельно. Ведь ты же великий Тёмный Лорд! Как можно осмелиться пойти против тебя? И неважно, что сама магия тычет носом в обратное. Не важно, что благодаря избранным тобою путям, волшебный мир зашёл в тупик и стремительно мчался в небытие. Что избранная тобой линия чуть не поставила жирную точку в родословных всех чистокровных родов. Впрочем, бессмертие, или его перцепция, ведь заставляет верить в неуязвимость. Я бы на твоем месте, когда мне впервые сообщили о результатах исследований Вашей группы, сделала бы кое-какие выводы и повела бы себя немного по-другому.

– Избавь меня от своих поучительных тирад, – Том Реддл закатил глаза. – Все намного проще. Меня предали, а предатели заслуживают наказания. Которое я очень скоро им и предоставлю, должен сказать. Мне вот другое интересно. Как тебе все это удалось провернуть? Неужели, и правда маховик времени?

– А вот это пусть останется маленькой тайной Гермионы, – выступил вперёд Гарри Поттер. – А то мало ли, что и кому придёт в голову. Слишком много информации в неправильных руках всегда было явлением нежелательным. Скажем лишь так, что магглорождённые утерли тебе твой отсутствующий нос. А теперь я предлагаю больше не отвлекаться от насущных проблем. Устраивать следующую огромную битву мне бы не хотелось, мы итак пролили достаточно волшебной крови, когда по сути этот конфликт всегда был между тобой и мной. Практически четверть века спустя, нам пора положить конец тому, что мы когда-то начали. Ты и я, и хватит вовлекать невиновных людей. Слишком много жизней мы потеряли, потому что между нами вставали те, кто готов был пожертвовать собой или просто принять участие в кровопролитии. Сегодня я вызываю тебя на бой, Томас Реддл, и пусть все наконец закончится.

– А ты научился пафосным речам, мальчишка, – лорд Волан-де-Морт насмешливо качнул головой. – Мне вот интересно, это влияние старикашки Дамблдора? Больше, кажется, из наших общих знакомых этим сомнительным талантом никто не страдал.

– Хватит трепаться, Том, – прошипел Гарри Поттер практически на парселтонге. – Довольно тянуть время. К барьеру, мистер Реддл.

– Не смей называть меня именем моего мерзкого отца! – шипение Волан-де-Морта ничем не уступало интонации в голосе его противника.

– Это и есть твое имя, Том! А теперь, к барьеру!

И две палочки, две сестры, вмиг взметнулись вверх.

Гермиона Грейнджер мечтала об этом дне больше одиннадцати лет. До этого, приблизительно такое же количество времени она не смела даже в мыслях надеяться, что это возможно. В общей сложности, это составляло почти четверть века! Можно было смело сказать, что претворить немыслимое в жизнь, в конечном результате, получилось лишь благодаря её титаническим усилиям. Теперь же, наблюдая за поединком, к которому она медленно шла все эти годы и подталкивала события почти четверть века, младшая леди Малфой должна была признать: долгожданное сражение получилось вполне анти-климатическим.

Том Реддл, ныне известный, как Лорд Волан-де-Морт, теперь должен был скрестить палочки с тем самым Гарри Поттером. Как и было предсказано многие годы назад, как и было суждено им обоим: сойтись в своей оптимальной битве. Правда, сегодня Тёмному Лорду было суждено встретить не юного, зелёного, неопытного мальчика, а возрождённого силой, умом и волшебством пяти преданных волшебников Мага. Мальчик-который-выжил внезапно стал мужчиной-который-возродился, и всегда догадливая Грейнджер вдруг осознала, что именно теперь Гарри и Том были на равных.

Поттер больше не был наивным юнцом, употреблявшим безвредные обезоруживающие. Повстречав смерть, он больше не стеснялся призывать её на соперника. Авада прозвучала из его уст уверенно и чётко, жёстко и беспощадно. Гермиона, всё ещё помнившая это заклинание в исполнении друга более, чем десять лет назад, не могла не заметить разницу. Понял её и Том Реддл, когда бывший последний крестраж оборвал его существование.

На этот раз два зелёных луча из палочек–сестёр, вырвавшиеся одновременно, не устраивали того шоу, которое ещё помнили все присутствующие. На этот раз всё закончилось почти мгновенно. Громко и отчётливо прозвучали два исполнения одного Непростительного. И вновь лишь один из соперников остался стоять. На этот раз – Гарри Поттер.

– Похоже, мистер Поттер, битва за Англию закончилась, практически даже не начавшись, – констатировал Снейп очевидный факт и взмахом своей собственной палочки наложил волшебные верёвки на больше не сопротивляющихся пожирателей, тех, которые всё-таки решили при появлении противника поднять волшебное оружие. Всё было действительно кончено.

========== Глава 30 ==========

После окончательной победы над Тёмным Лордом они вернулись в Малфой-мeнор. Гарри крепко держал за руку Джинни, которая тоже, казалось, ни за что на свете больше не согласится отпустить его ладонь. Люциус и Нарцисса выглядели опустошенными, но удовлетворёнными. Старший Малфой хмурился, но Гермиона даже не могла бы сказать, что осуждает его. Лорд Малфой только что собственноручно ассистировал в разрушении того самого мира, построению которого посвятил большую часть своей жизни.

В принципе, Люциус отказался от всех своих убеждений, радикально изменив мировоззрение. Гермиона не могла не уважать подобное. Мало кто способен признать свои ошибки и сделать всё, чтобы их исправить. Конечно, те же Теодор Нотт и Драко сделали даже больше, но парни были младше, и всё-таки Догму чистоты крови поддерживали намного меньше времени, да и, как оказалось, далеко не по своей воле.

Драко не держал Гермиону за руку, как Поттер Джинни. Его рука лишь на несколько мгновений мягко опустилась на талию молодой женщины, направляя и поддерживая, после того, как мужчина галантно помог ей выйти из камина. Сдержанность и отсутствие проявления чувств на людях – всё-таки, это были отличительными чертами Малфоев. Но Грейнджер даже не ожидала от сдержанного аристократа проявление чувств «пылкого Гриффиндорца». Драко уже доказал, что испытывает на самом деле, и на что он ради неё готов, присоединившись к ней одиннадцать лет назад. Гермиона давно уже верила в его чувства.

Взгляд Гермионы скользил по комнате, теперь остановившись на Лире и Джеймсе. С самого момента знакомства, младший Поттер буквально не отходил от юной наследницы Малфоев. К весьма показному раздражению Драко, нужно сказать. Впрочем, Гермиона подозревала, что на самом деле супруг был отнюдь не против. Успела она отметить, что чрезмерное внимание сына спасителя волшебного мира к своей внучке не ускользнуло от Люциуса. Но, хоть тот и поворчал, что в принципе «свежая кровь» не нужна была ни одному из детей, совершенно не возражал. Родство детей через Блэков было слишком дальним и очень сильно разбавленным кровью двух магглорождённых.

Лира и Джеймс были будущим этого мира. Более того, в этом году они отправлялись в Хогвартс. Каким оно будет, их будущее? Все присутствующие в комнате надеялись, что безбедным и мирным, не омраченным ненавистью, предрассудками и войнами. А ещё, Люциус знал, что в этом году в школу волшебства и магии Туманного Альбиона возвращались дети. Минерва МакГонагалл уже успела объединить книги учеников, и теперешний директор, Лорд Малфой улыбнулся: практически опустевшие за последнее десятилетие стены школы вновь наполнятся шумом и смехом.

Дети Нового Мира возвращались в мир «старый, волшебный». Их было много. Всё это время они учились. Правда, Люциус предполагал, что школьную программу Хогвартса придётся ощутимо менять, но его это уже не беспокоило. МакГонагалл, Снейп, Флитвик, Спраут – в Хогвартс возвращалась старая гвардия. А вот сам он, наконец, сдав ненавистные узды правления, сможет в этих стенах не появляться. В ставленнике Волан-де-Морта, назначенном на должность директора, как наказание, Хогвартс не нуждался.

Торжественный ужин в честь начала учебного года в Хогвартсе в этом году радикально отличался от всех предыдущих. Прежде всего, впервые за очень много лет один директор передавал узды правления другому. Волшебный замок требовал соблюдения традиций, и чтобы никаких сомнений не осталось ни у одного камня, Люциус Малфой во всеуслышание торжественно отказывался от должности и официально передавал её Минерве МакГонагалл.

Бывший профессор трансфигурации тоже была обязана официально принять узды правления. Должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств теперь официально перешла к Северусу Снейпу. Зельевар лишь небрежно пожал плечами, когда ему напомнили о проклятии, и логично заметил, что наиболее вероятным объяснением происходившего была бы некомпетентность или другие обстоятельства прежде нанимаемых на эту должность кандидатов. Вспоминая своих учителей, Гермиона и Гарри не могли не согласиться с ним, впрочем, как и остальной учительский состав. А вот в долгие годы правления Тёмного Лорда предмет просто отсутствовал из школьной программы. Как, впрочем, и маггловедение.

Однако, если Защиту в школьной программе восстановили молниеносно, Минерва благоразумно рассудила, что с «изучением культуры магглов» можно немного подождать и кардинально пересмотреть, что и как преподавать. Прожив в не магическом мире более десяти лет, большинство возвращавшихся в школу волшебников действительно не чувствовало острой необходимости восстанавливать предмет в своем первозданном виде. Все они теперь слишком ярко убедились на собственном опыте, что и само преподавание, и материал оставляли желать лучшего.

Учителем Зелий стал Блейз Забини. Конечно, профессор Снейп намекал, что мог бы отдать своё детище и бывшей мисс Грейнджер, но нынешняя леди Малфой уже прочно освоилась в Министерстве Магии. Практически бывшая лидером Нового Мира на протяжении многих лет, Гермиона метила в кресло министра магии, и даже если бы сама она подобными амбициями не отличалась, то была слишком очевидным выбором практически всего волшебного мира. Как в принципе и Гарри Поттер на должность главы Аврората, которую он уже успел получить. К учительскому составу также присоединился и Невилл Лонгботтом. Мужчина преподавал в волшебной школе уже много лет и давно понял, что в этом его призвание.

Факультеты покамест решили оставить теми же, правда требование чистокровности логически исчезло из списка качеств Слизерина. Отныне, ученики здесь могли быть в лучшем случае детьми маглорожденных и чистокровных в классическом смысле этого слова. Впрочем, дети двух волшебников по сути и были чистокровными, что не преминула напомнить всем щепетильная Гермиона в девичестве Грейнджер. Приравнивание детей магглов и магглорождённых волшебников было неправильным, и когда-то на этом настаивал именно Тёмный Лорд. Причины подобного были предельно ясны: Том Реддл был полукровкой и в классической иерархии стоял на ступеньку ниже таких детей, как Гарри Поттер или отпрыски самой Гермионы.

За распределением учеников Гермиона и Гарри наблюдали вместе. Самая младшая леди Малфой держала на руках вновь обретенного после многих лет разлуки сына Скорпиуса, который даже не успел ощутить отсутствия матери благодаря временной петле. А вот сама Гермиона скучала по нему каждый день вынужденной разлуки.

Лира была распределена на Слизерин. Драко Малфой самодовольно усмехнулся, а его супруга лишь качнула головой: никаких сомнений у неё и так не было. Дочь была слишком явной копией своего отца. Правда, Грейнджер уже очень давно считала это далеко не недостатком. Следом за наследницей Малфоев на Слизерине оказался Джеймс Поттер. Джинни и её лучшая подруга быстро переглянулись, но всеобщую мысль высказал именно Драко:

– Похоже, дорогие дамы, вы активно взращивали в сыне Поттера именно те положительные черты, благодаря которым нашему герою когда-то очень давно предлагали Слизерин.

Гермиона поджала губы, но хорошенько подумав на эту тему, спорить не стала. Вполне может быть. Ни она сама, ни Джинни безрассудство в сыне Избранного не поощряли. Наоборот, обе учили тщательно обдумывать свои поступки и просчитывать действия на много ходов вперёд. Особенно этим грешила мисс Грейнджер. Впрочем, парень был достаточно сообразителен, чтобы элементарно ПОПРОСИТЬ Распределительную шляпу отправить его на факультет змей вслед за слишком очевидно заинтересовавшей его прекрасной Лирой Малфой.

С улыбкой на губах Гермиона наблюдала, как Тедди Люпин отправился на Гриффиндор. Сын Невилла Лонгботтома и Луны вскоре присоединился к нему. Остальные студенты их Школы следовали за ними, постепенно занимая свои места на скамьях факультетов, о которых раньше слышали на уроках Истории Магии от своей любимой учительницы Андромеды Тонкс. Средняя из сестёр Блэк тоже сейчас улыбалась друзьям и соратникам со своего места за учительским столом. Историю Магии отныне преподавала мадам Андромеда.

А потом они все вместе вышли из замка и вернулись в свои дома, чтобы очень скоро встретиться вновь. Гермиона и Драко аппарировали в Малфой-менор. Гарри и Джинни – в фамильное гнездо Поттеров. Большинство мужчин-Уизли же не захотело пока что менять свои шикарные особняки в мире магглов, но другие бывшие беженцы возвращались в резиденции в Волшебном Мире. Будущее Магической Англии, наконец, действительно было светлым.