Текст книги "Украсть, так королеву...(СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

========== Пролог ==========

“Авада Кедавра!»

Вот и всё. Смертельное проклятие сорвалось с палочки Волан-де-Морта, и Гарри Поттер начал медленно оседать на землю.

«Нет!»

Мысль вспыхнула в воспалённом мозгу Гермионы Грейнджер, как молния, громом среди ясного неба оглушив сознание. Потом последовала вспышка боли, обжигая каждую клеточку похлеще Круцио, и всё угасло. Осталась одна пустота. Даже боли больше не было. В последнее мгновение Гермиона отчаянно призывала Гарри ухватиться за свое собственное сознание, остаться с ней, хотя магглорождённая волшебница прекрасно знала: крестражи делаются не так. Впрочем, Грейнджер слышала: в последний момент Гарри Поттер выкрикнул отнюдь не «обезоруживающее».

Уголком сознания Гермиона видела, как, повинуясь мановению руки Волан-де-Морта, к Гарри подошла Нарцисса Малфой. Звуков не было, весь мир вокруг виделся в чёрно-белом, краски исчезли, и Грейнджер не могла различать ни голосов людей, ни криков толпы, ни стонов тех, кто потерял надежду. Всё поглотила мёртвая тишина, словно вместе с последним ударом сердца Гарри мир покинули все звуки.

Практически машинально Грейнджер схватила за руку стоявшую рядом с ней Джинни Уизли за мгновение до того, как девочка могла броситься к только что погибшей любви всей своей жизни. Нет, Гермиона не любила Гарри «так». Для магглорождённой волшебницы легендарный герой магического мира всегда был братом. Даже её мама удивлялась, что вопреки ожиданиям всех вокруг, они не сблизились. Гермиона знала, что миссис Грейнджер даже подозревала в этом чье-то волшебство. Но это было уже неважно.

Не в силах оторвать взгляда, она смотрела в ту сторону, где недавно упал на землю её лучший друг. Сердце странно замерло в груди, а по коже пробежался холодок. Невольно сморгнув, девушка тряхнула головой: как там говорится? Словно кто-то наступил на твою могилу. Словно кто-то смотрит на тебя, но ты его не видишь, зато ощущаешь кожей.Чувство дежавю сжало сердце ледяными тисками, и Гермиона замерла.

Внезапно, словно остриё кинжала, сознание девушки пронзила острая мысль: «Аппарируй! Немедленно аппарируй вместе с Джинни!» И прежде, чем Гермиона успела даже подумать, своя ли, чужая ли мысль коснулась её мозга, Грейнджер выхватила волшебную палочку и, стиснув пальцами ладонь Джинни Уизли, исчезла с места последней битвы.

Они материализовались в самом центре Лондона. Небольшая квартирка, прежде принадлежавшая её родителям, которую Грейнджеры сдавали в аренду. Родители, естественно, о ней не помнили, но очень давно переписали эту жилую площадь на Гермиону, ещё до того, как узнали, что она волшебница. Кто-то посоветовал. Перед самой войной мисс Грейнджер подготовилась, слегка изменив имя на документах и поселив здесь студентов. По рекомендации одного человека, были предприняты и некоторые другие шаги…

Кстати, о мерах предосторожности и шагах: выхватив волшебную палочку и усадив безучастную ко всему Джинни на диван, Гермиона принялась колдовать. Чары незримого расширения, скрывающие чары, маскирующие чары… Всё это она активирует через несколько минут, а сейчас… Девушка быстро колдовала, и постепенно квартира наполнилась магглорождёнными студентами Хогвартса, полукровками, чистокровными, не поддерживавшими Волан-де-Морта, кое-какими взрослыми волшебниками и преподавателями.

Жестом дав всем понять, что объяснит немного позже, Гермиона сделала последний взмах волшебной палочкой – и под громкий вскрик всех присутствующих на полу комнаты материализовался ещё один человек. Силой воли заставив себя отвести взгляд от истекающей кровью фигуры – она поможет ему позже – девушка призвала к себе зачарованные монетки.

Заколдованные порталы, которые считанные минуты назад переместили сюда всех присутствующих. Перед самой битвой Грейнджер раздала их членам отряда Дамблдора, а в карманы некоторых преподавателей положила магией. Портрет директора сказал, что одну монетку уже успел подготовить, и именно её Грейнджер и пришлось призвать последней.

Окинув комнату быстрым взглядом, Гермиона призвала все зачарованные перед битвой порталы в специально подготовленный мешочек. Мгновенно, он засиял бордово-золотыми красками Гриффиндора, и мисс Грейнджер облегчённо выдохнула. Все порталы вернулись, а значит, за перемещением никто не сможет проследить. Закончив накладывать маскирующие и скрывающие чары, практически обессиленная волшебница опустилась на диван.

Впрочем, отдыхала она недолго. Едва переведя дыхание, Гермиона бросилась к истекающий кровью фигуре мужчины, прибывшему в квартиру последним. Минерва МакГонагалл, сжимая в руках какую-то огромную книгу, до этого момента спрятанную в складках платья, опустилась рядом с ней. Профессор трансфигурации выглядела абсолютно беспомощной, в отличие от мисс Грейнджер. Поспешно достав из кармана несколько флакончиков, девушка принялась вливать их в горло мужчины, одновременно пытаясь залечить рану на его шее. И только покончив с этим занятием, она обернулась ко всем присутствующим.

– У нас не так много времени, – голос Гермионы дрожал от волнения. – Мы должны всё успеть, пока ОН окончательно не захватил власть над министерством. Как только все ниточки правления окажутся в ЕГО руках, ОН сможет отслеживать всё и всех. В доме есть документы, которые нам нужно приспособить для нас…

– Мы с Джорджем этим займёмся, – Фред поднял руку. – Колин, у тебя ещё есть фотоаппарат?

– Да, – мальчик кивнул.

– Отлично, – близнецы Уизли обняли его с двух сторон. – Отдел производства любых документов и удостоверений объявляем официально открытым.

– Хорошо, – Грейнджер кивнула. – Только помните, колдовать по минимуму. Аппарацией тоже пользоваться нам больше нельзя. Вероятнее всего, она будет отслеживаться. Пользуйтесь маггловским транспортом, поначалу магглорожденные будут сопровождать тех, кто с ним плохо знаком. Палочки держите при себе, но колдовать только под защитными чарами…

– Гермиона, что всё это значит? – Ханна Эббот трясла головой, словно могла своим отрицанием изменить реальность. Грейнджер вздохнула, подыскивая слова, но её опередили.

– Мы проиграли, – отчеканил Невилл Лонгботтом. – И теперь нам больше нет места в их мире. ОН уничтожит нас всех, кто противостоял ему. Значит, нужно скрываться и жить.

– Но как?! – Ханна перевела взгляд на своего бойфренда. – Что мы можем?

– Мы можем построить своё общество, мисс Эббот, – вздохнула Минерва МакГонагалл. – И выжить. От того, что ОН не считает кого-то достойными колдовать, мы не перестали быть волшебниками. Магглорождённые дети будут продолжать рождаться, их нужно учить, все мы продолжаем существовать. И да, предупреждаю сразу, ЕГО нельзя называть по имени. На имя наложено табу, вас сразу найдут. Так вот… я разделила Книгу будущих учеников Хогвартса: все магглорождённые и полукровки, как и дети присутствующих здесь, не будут известны ЕМУ и его ПСам. Эта книга у нас.

– Мы создадим свой Волшебный Мир. Подпольный. Его приспешники не будут о нас знать, – глаза Невилла загорелись. – Мы будем учить детей, поддерживать связь и готовить атаку. Мы не сдадимся.

– Тогда, нам нужны деньги, ресурсы, одежда. Мы не можем все оставаться в этой квартире тоже… – подала голос Чжоу Чанг. – Нам нужен план выживания…

– Пока ОН ещё не получил полный контроль, нам следует подумать о своих перспективах, – кивнула Гермиона. – И с минимальным использованием волшебства, найти себе место в мире магглов. Я имею в виду, в ближайшие дни мы сможем еще колдовать: подправлять память, делать документы, устраиваться на работу, одним словом, внедряться. Потом волшебство обязательно будет отслеживаться…

– Прежде всего, нам нужны деньги, – кивнул Фред. – У меня есть идея… Гермиона, поможешь? Мы будем играть на скачках.

– Я в этом не разбираюсь и не езжу верхом… – Гермиона растерянно пожала плечами.

– Зато мы разбираемся, – подмигнул ей Фред. – И на лошади удержимся, после метлы – как сложно это может быть?!

– Джордж, Фред, на самом деле, верховая езда – это абсолютно другая техника…

– Гермиона, не волнуйся, – братья подмигнули ей. – Особенно если учесть, что недолгое время мы сможем еще колдовать… У нас уже есть план… А потом мы займёмся бизнесом. Финансы – это по нашей части, малыш.

– Мисс Грейнджер, – МакГонагалл откашлялась. – Нам в конечном итоге для школы нужно будет прикрытие: легальный учитель. Вы не хотели бы избрать для себя эту стезю?

– Хорошо, профессор, – Гермиона кивнула. – Я легко могу преподавать литературу…

– Юрист, – Чжоу сглотнула. – Я буду юристом. Всегда хотела именно этого, прочитала в своё время кучу книг. Нужно лишь ознакомиться с соответствующими материалами, выучить законы…

– Вот карточка маггловской библиотеки. Чуть позже, вы все запишетесь, а пока можете пользоваться моей… Но сперва мы должны максимально использовать магию. Насколько способны предсказать… – Гермиона перевела взгляд на профессора МакГонагалл.

– Вы правы, мисс Грейнджер, – Минерва поджала тонкие губы. – Пока ОН не назначил нового директора Хогвартса, я могу кое-что успеть. – МакГонагалл достала из бездонного, как теперь оказалось, кармана небольшой мешочек с надписью «Хогвартс», поставила его в самый центр защитных чар комнаты и одними губами прочитала заклинание. Несколько вещей начали происходить одновременно: над самым мешочком появлялись книги из школьной библиотеки. За несколько секунд, в ярком свете Магии рождались их копии, и едва появившись, исчезали в бездонном мешочке.

– Нам нужны книги по Магии, – объяснила профессор. – Позже мы используем одну из комнат здесь под библиотеку. Дипломы Хогвартса уже зачарованы старинной магией: магглы видят на них то, что нужно предъявителю. И это не читается в волшебном мире, потому что это колдовство самих основателей. Любой волшебный документ так видится магглам. Правда, имя нужно будет изменить. Я теперь займусь вашими дипломами… Мисс Браун, мисс Патил… Трансфигурируйте одежду во что-нибудь подходящее. При первой же возможности мы начнём приобретать настоящую.

– Профессор, нам нужно наложить еще одни чары. С ними мне понадобится помощь, – Гермиона подняла на бывшего декана полный решимости, сосредоточенный взгляд. – Хотя мы должны прятаться от ПСов, нам следует оставить какой-то магический след для тех, кто нас ищет, чтобы присоединиться. Для тех, кто тоже бежал из Магического мира от НЕГО.

– Вы правы, мисс Грейнджер, – Минерва задумалась. – Это действительно сложная Магия…

– На нашем втором курсе, когда профессор Дамблдор был вынужден покинуть Хогвартс, он напоследок сказал Гарри: «В Хогвартсе помощь всегда будет оказана тем, кто в ней нуждается», – Гермиона прищурилась. – Мне всегда казалось, что его фраза звучала, как заклинание.

– Это и было заклинание, – Минерва кивнула, и тень улыбки коснулась её губ. – Вы действительно гениальная юная леди, мисс Грейнджер. ОН ещё очень сильно пожалеет, что недооценил всех магглорождённых во главе с вами. Что ж, мы перефразируем это заклинание.

– Его ведь может произносить только директор? – уточнила Гермиона.

– Лидер, – поправила её МакГонагалл. – В нашей ситуации, чтобы заклинание работало, мы наложим его группой. Плюс, добавим оговорку об «истинных намерениях». Нас найдут лишь те, кто искренне и без обмана нуждается в нашей помощи и хочет присоединиться. Их приведёт к нам сама Магия, но не в наши дома. Они столкнутся с нами на улице, в магазине, в сквере. Мы их почувствуем, но они нас – нет. Обмануть эти чары нельзя.

– Профессор, а можно видоизменить магглоотталкивающие? Сделать их скрывающими нас от любых волшебников, кроме включённых в наш круг?

– Блестяще, мисс Грейнджер, – профессор МакГонагалл снова улыбнулась. – Похоже, пора приступать к работе по написанию новых чар.

– Я помогу, Минерва, – кивнул профессор Флитвик и, призвав перо и пергамент, жестом пригласил Гермиону пройти к столу. – Мисс Грейнджер, прошу. И да, урок номер один: чары и заклинания можно писать только на пергаменте пером. К счастью, у меня бездонные запасы и поставляются они через гоблиновские каналы. Я потом объясню, как этим пользоваться. Вопреки маггловскому выражению, бумага далеко не «всё стерпит». В частности, она не выносит настоящие чары…

Гермиона кивнула и присоединилась к маленькому профессору. Минерва МакГонагалл уже сосредоточенно колдовала над дипломами, в уголке близнецы Уизли начали совещаться о своих планах. Так начинался первый день их нового, подпольного мира, который им придётся строить с нуля.

Билл, Флёр и Перси Уизли нашли их в тот же день. Многие другие члены сопротивления, магглорождённые и просто не желающие больше существовать в волшебном мире Волан-де-Морта волшебники разыскали Подпольный мир в следующие недели. Чары не снимались, новоприбывшие волшебники стекались к ним со всей страны, словно ручейки присоединялись к подземной реке. Их было много. Достаточно, чтобы строить новое волшебное общество.

Гермиона творила новые чары, самолично заколдовывала всех новоприбывших, но после изначального устройства своей собственной жизни в немагическом мире, получив место профессора литературы Лондонского университета, в устройстве остальных волшебников в мире магглов не принимала участие.

Джастин Финч-Флетчли и братья Криви вместе с другими магглорождёнными волшебниками и волшебницами помогали с тем, что близнецы Уизли быстро назвали «истинное маггловедение». Выросшие в волшебном мире волшебники теперь учились очень быстро.

Несколько магглорождённых девушек быстро сообразили применить маггловские средства изменения внешности. Были заказаны цветные контактные линзы, куплена краска для волос. Несколько приведённых в их дом парикмахеров под лёгким конфундусом практически до неузнаваемости изменяли образ беженцев: волнистые локоны выпрямлялись, прямые – завивались, многие коротко стриглись, и практически все меняли натуральный цвет волос.

В первые дни пребывания в мире магглов, под руководством близнецов Уизли и оказавшегося вполне финансово благоразумным Финч-Флетчли, им удалось начать составлять небольшое состояние. Джастин предположил, что самым лёгким местом для того, чтобы сколотить изначальный капитал, станут скачки. Парень даже не надеялся, что эту золотую корову им удастся доить слишком долго, но рассчитывал обзавестись небольшим начальным капиталом, пока никто не спохватился, ни в старом волшебном мире, ни в азартных кругах мира магглов.

Джинни Уизли вполне предсказуемо оказалась шикарной наездницей. В комбинации с лёгкими ускоряющими чарами на её собственную лошадь, несложным сглазом для лошадей противника и факта, что хрупкую девушку, теперь блондинку с яркими голубыми глазами и коротко остриженными волосами никто не знал, победы на скачках сыпались одна за другой. Ушлые близнецы успели несколько раз сделать ставки на свою сестру и, учитывая, что все остальные ставили на более известных наездников и лошадей, уже в первые дни умудрились заработать очень крупную сумму денег.

Познакомив близнецов с миром скачек и ставок, Джастин перекинул свои усилия в другие отрасли. У них было не так много времени, чтобы ментально колдовать: убеждать и использовать прочие волшебные трюки. Но этого времени вполне хватило, чтобы стратегически использовать наиболее известных своим умением пользоваться внешностью юных ведьм в таких делах, как, например, продажи дорогих автомобилей.

Лаванда Браун и Парвати Патил на этом поприще оказались просто бесценными. Джастин только должен был научить их водить машину, рассказать некоторые факты, а дальше сообразительные волшебницы умудрялись приносить значительные комиссионные от продаж. К слову, уже через несколько дней прибегать к ментальной магии и убеждениям им было абсолютно не обязательно.

Обретали свою стезю к успеху и остальные волшебники. Поначалу использовав чары убеждения, они быстро нашли себе места отличной работы или учебы для тех, кто хотел продолжить образование. Влиться в мир магглов оказалось не так уж и сложно, волшебники приобретали квартиры, машины, приобщались к телефонам, их счета в банках пополнялись.

К началу нового учебного года, как и предполагалось, к ним присоединились новые магглорождённые дети. Правда, их магглам-родителям о мире волшебников не рассказывали. Официально, новая школа волшебства числилась, как частный пансионат, и семьям детей говорили, что они получили щедрые стипендии. Некоторые состоятельные родители позже, под влиянием уже просвещённых в существование магического мира чад, делали материальные пожертвования.

Для убеждения родителей волшебство была абсолютно необязательно. Очаровательная Флёр улыбалась, рассказывая им о замечательной школе для одаренных детей и обещая поступление в лучшие университеты и светлое будущее. Мужественный Билл Уизли кивал. Главой школы стала профессор МакГонагалл, а для мира магглов директором числилась профессор литературы лондонского университета, Моника Грей.

Они предусмотрели практически всё. Почти…

========== Глава 1 ==========

Одиннадцать лет спустя…

Люциус Малфой поморщился, бросил быстрый взгляд на портреты бывших директоров Хогвартса и с плохо скрываемым раздражением захлопнул Книгу Новых Учеников. Впрочем, скрывать свои истинные чувства лорду Малфою, выполнявшему обязанности директора школы волшебства уже последние десять лет, причины не было. В кабинете директора, за исключением портретов, он был один.

Так и не сумевший вернуть себе расположение Тёмного Лорда после незабываемого фиаско с предсказанием в Отделе Тайн, Люциус последние годы носил много ничего не значащих титулов и званий. Продолжавший быть одним из самых щедрых доноров, лорд Малфой держал своё место в попечительском совете школы, но вопреки своим желаниям, был вынужден исполнять обязанности и её директора. Впрочем, какого директора? Люциус был по сути марионеткой и безмолвным исполнителем воли Тёмного Лорда.

Обязанности директора Люциус ненавидел всеми фибрами своей души. Как и его непосредственный предшественник, профессор Северус Снейп. Впрочем, признанный предателем и исчезнувший во время битвы за Хогвартс, Северус так никогда и не появился в своем портрете. Никто не знал, что с ним сталось, но ходили слухи, что экзекуцию двойного агента привел в исполнение сам Тёмный Лорд.

Не навещал свой портрет в кабинете директора и Альбус Дамблдор. Нет, это было не совсем так. Многие годы бессменный директор школы магии и волшебства и самый ярый из противников Тёмного Лорда, Дамблдор ненадолго появился в своей рамке после назначения директором Малфоя. Окинув неожиданного преемника снисходительным взглядом всегда тёплых глаз, Альбус покачал головой:

– Ты же всегда был умным, Люциус. Я долго не задержусь, но я здесь лишь для того, чтобы предупредить. Ты совершил ошибку. Вы все совершили ошибку, и что значительно хуже, задуманное вами является преступлением против самой магии. Она такого не прощает. Не простит и вам. Сейчас уже ничего сделать нельзя, но прошу тебя лишь об одном, Люциус. Не руби сгоряча, а перед тем, как действовать, проанализируй, что именно происходит перед твоими глазами, и что из этого логически следует. И помни, что вы все думаете, что победили, но на самом деле ваша победа – это настоящее поражение.

От изумления лорд Малфой даже не сразу успел отреагировать. Как новый директор Хогвартса, он мог бы запечатать Дамблдора в раме, но мысль пришла в голову уже после того, как бывший директор исчез. Много раз за последние одиннадцать лет Люциус пытался призвать его обратно. События заставляли задуматься, но бывший наставник не желал возвращаться.

Не соизволили почтить его вопросы ответами и другие бывшие директора, после печального опыта с Дамблдором, запечатанные в рамах. Все они презрительно фыркали и снисходительно бросали своему преемнику:

– Вы сами всё видите, господин директор. Сделайте соответствующие выводы.

А избежать выводов становилось все сложнее. Прежде всего, Книга Новых Учеников уже одиннадцать лет назад прекратила отражать магглорождённых волшебников. Они просто больше не появлялись на страницах, словно прекратили рождаться в не волшебном мире. Такого быть не должно было, опыт предыдущих десятилетий показывал, что наоборот, магглорождённых волшебников регулярно становилось всё больше и больше. Но за последние одиннадцать лет не появилось ни одного имени. Книга больше не отражала и детей, которые должны были бы родиться у исчезнувших после Битвы за Хогвартс магов. А ведь по логике вещей, из волшебного мира тогда пропало очень много волшебников, и их дети должны были где-то рождаться.

Сначала лорд Малфой считал, что они все покинули страну, и следовательно, их дети теперь появляются в книгах других школ волшебства. Но это не объясняло отсутствие магглорождённых в Англии. Конечно, никому до подобного не было дела: не успевших скрыться из волшебного мира Англии после битвы за Хогвартс, магглорождённых волшебников приспешники Тёмного Лорда тщательно отлавливали и поселяли в созданных резервациях.

Вывод напрашивался один: Книгу Учеников разделили волшебством, и в Хогвартсе на её страницах в перечне потенциальных Учеников появлялись лишь чистокровные и «угодные» Тёмному Лорду. Точнее сказать, дети определённых «неугодных Лорду» волшебников не появлялись.

Когда эта мысль впервые пришла в голову директору Люциусу, он попробовал спросить мнение портретов. Но бывшие директора Хогвартса избрали вопрос Люциуса проигнорировать, сосредоточенно делая вид, что все до одного очень заняты. Малфой вообще давно уже пришел к выводу, что почтенные портреты не воспринимали его, как директора. Значило ли это, что портреты все ещё подчиняются кому-то другому? Неужели, Минерве МакГонагалл?

Малфой-старший прекрасно помнил, что во время битвы за Хогвартс замок выполнял её приказы. Наверное, Люциус озвучил эту мысль вслух, потому что портреты мгновенно встрепенулись. Переглянувшись между собой и явно придя к какому-то согласию, они кивнули, но ответить избрал портрет одного из бывших профессоров с факультета Рейвенкло:

– Магия это магия, господин директор, – отчеканил старый волшебник, одарив его снисходительным взглядом. – Сделайте из этого выводы. Вы отсекли родниковую воду, свежий источник, который вливался и питал очень маленькое озеро.

Больше портреты бывших директоров ничего не говорили, но Люциус действительно не был дураком. Лорд Малфой сделал выводы, избрав, однако, ни с кем из соратников Тёмного Лорда ими не делиться. Время шло и выводы подтверждались, плюс, появлялись новые факты для размышления.

В их мире постепенно перестали рождаться наследники чистокровных семей. Рождались дети полукровок, но у наследников чистокровных происходили выкидыши. Одна за другой, чистокровные волшебницы беременели от своих чистокровных мужей, и менее, чем через три месяца, плод умирал.

Поначалу они предположили, что просто пары сложились неудачно. Тёмный Лорд позволил разводы – немыслимая практика в древних родах чистокровных. Но новые невесты не принесли никакого успеха. Всё повторилось с абсолютной точностью. Последние десять лет сыновья древних семейств меняли своих жён, как перчатки, но всё было безуспешно.

Последний раз его собственный наследник просто фыркнул. Драко уже успел сменить шесть жён, и ни одна из них не произвела на свет ребёнка. Они даже последние три раза пробовали полукровок. Внезапно оказался бесплодным и сам Люциус. Когда он год назад упомянул очередную попытку, Драко со стуком опустил стакан с виски на стол и, поджав губы, решительно развернулся к отцу.

– Какую очередную шлюху ты хочешь, чтобы я теперь попробовал? – в опочивальне собственной супруги на тот момент Драко уже давно не бывал. С момента очередной «неудачи».

– Почему шлюху? – только и смог выдавить ошарашенный подобной реакцией Люциус.

– Потому что мы берём их друг из-под друга. Реально, меняемся ими. Я только не понимаю, отец, зачем вы настаиваете, чтобы мы каждый раз заключали брак? Не проще ли просто спать со всеми по очереди без церемоний?

– Наследники чистокровных родов должны рождаться лишь в законном браке, – ледяным голосом отчеканил Люциус. Как заученный с детства урок отвечал, без запинки.

– Ах, да, конечно, – Драко залпом опрокинул свой стакан виски в рот и покинул комнату, напоследок бросив через плечо. – Когда примешь решение, кого хочешь подложить под меня на этот раз, скажешь.

Именно тогда Люциус в очередной раз задумался. А потом они собрались вместе, его бывшие одноклассники, которые считались наиболее академически способными, и принялись анализировать ситуацию. Их общее заключение огласил старший Нотт: проклятие на крови. Только они так действуют. Или закон самой Магии. А ещё, вывод напрашивался один. Им нужна свежая кровь, и это не полукровки.

Блейз Забини, присоединившийся к ним, как один из самых академически способных в своём поколении в зельеварении и чарах – конечно, за исключением Гермионы Грейнджер, о чем тут же насмешливо напомнили всем его собственный сын, Драко, и Теодор Нотт – испробовал свою теорию персонально. Забини отправился в резервацию и выбрал себе грязнокровку. Девушка забеременела с первого раза, благополучно перешагнула роковую черту трёх месяцев, и совсем недавно в их мире появился первый наследник чистокровного рода за последние одиннадцать лет. До этого Блейз сменил восемь чистокровных жён.

Ответ, насмехаясь, взирал им в лица: сыновья самых чистокровных родов отныне смогут произвести детей лишь с грязнокровками. «Магглорождёнными», мгновенно поправили сами себя все Пожиратели Смерти, одиннадцать лет назад «очистившие» свой мир от детей магглов. Но выбор был между жизнью и смертью родов, и Темный Лорд издал указ…

Впрочем, сегодня произошло ещё одно необычное событие. В Книге Новых Студентов, где записи о вновь появившихся волшебниках уже очень давно не возникали, сегодня на несколько мгновений начало выписываться имя. Люциус успел прочесть лишь первые три буквы: Мал… На мгновение лорду Малфою показалось, что четвёртой буквой должна стать Ф, когда запись исчезла…

Люциус Малфой вздохнул, вынул из шкафа накидку и маску Пожирателя смерти, бросил в камин необходимую для транспортации в Малфой-менор щепотку золы и исчез в зеленом пламени…

***

Гермиона Грейнджер раздала своим ученикам задание и, оправив строгий брючный костюм отошла к окну. Рука невольно опустилась на изысканное жемчужное ожерелье, подчёркивающее тонкую шею молодой женщины. Это ожерелье, подарок близнецов Уизли на день рождения, последнее время Гермиона носила, практически не снимая. Плюс, серёжки винтики из точно такого же жемчуга в комплект. Мисс Грейнджер, известная в Лондонском университете, как профессор литературы Моника Грей, вообще всегда была очень стильной и шикарно одетой.

Деньги в их новом мире были, ведь одиннадцать лет назад сбежавшие из мира того, кого они теперь называли лишь ОН, Гермиона и её соратники построили для себя вполне благополучную жизнь. Близнецы Уизли, Джастин, братья Криви, да и остальные волшебники освоились очень быстро. В их мире рождались дети, каждый год к ним присоединились новые магглорождённые волшебники Англии.

В самом начале Гермиона настоятельно порекомендовала профессору МакГонагалл слегка изменить чары на их части книги будущих учеников. Мисс Грейнджер благоразумно предположила, что детей лучше обнаруживать не в одиннадцать лет, когда они готовы поступать в школу, а в момент первого спонтанного выброса магии. Таким образом, они могли потенциально предотвратить опасность, что магглорождённых детей обнаружат приспешники Тёмного Лорда или волшебники из Старого мира, как они называли магическую Англию, из которой бежали.

Практика оказалась разумной. За маленькими новообъявившимися волшебниками обычно посылали хорошо натренированных в сражениях боевых магов. Билл Уизли и милая Флёр, всегда сопровождавшая мужа на подобные операции, потому что при её шарме к чарам прибегать никогда не приходилось, несколько раз едва смогли избежать конфронтации с ПСами. Похоже, ОН начал посылать расследовать необъяснимые выбросы магии. Гермиона и её соратники не знали, охотится ли Тёмный Лорд на них или разыскивает магглорождённых детей, но отныне всегда пытались оказаться в нужном месте, едва запись появлялась в книге.

Обернувшись, девушка вновь окинула взглядом класс и не сдержала улыбки. Подмигнув казавшейся пустой парте, она направилась к «свободному» месту, не удержавшись, чтобы не провести рукой по невидимой фигурке и растрепать волосы мальчика. Там, под мантией невидимкой, некогда принадлежавшей её лучшему другу, Гарри Поттеру, сидел самый бесценный человечек в её жизни.

Джеймс Альбус Поттер, маленькое зеленоглазое и темноволосое чудо, родившийся через девять месяцев после их прибытия в новый мир. Оказалось, что у Джинни Уизли осталась частичка Гарри. Профессоры Флитвик и МакГонагалл сами создали для маленького мальчика семейный гобелен. Лонгботтом помог с древним ритуалом, его поддержали остальные Уизли, и маленький Джеймс Альбус стал официально Поттером. Поначалу Джинни хотела назвать его в честь отца, но Гермиона воспротивилась.

Мисс Грейнджер считала, что если они назовут сына Гарри его именем, таким образом они признают, что Гарри больше нет. Конечно, аргумент был не очень логичен, но с Гермионой никто не спорил. Более того, ни у кого не было сомнений, что сам Гарри захотел бы назвать сына в честь своего отца и профессора Дамблдора.

С каждым днём Джеймс становился все больше похож на своего отца, и для Гермионы он был буквально целью жизни и светом в окошке. Саму же мисс Грейнджер мальчик бесконечно любил и в принципе считал своей второй мамой. Гермиона все эти годы жила вместе с Джинни и её сыном, так и не сумев построить свою личную жизнь.

Проблема была далеко не в том, что было мало предложений. От Джастина Финч-Флетчли до близнецов Уизли, мужчины оказывали Гермионе всевозможные знаки внимания, но она просто не могла заставить себя быть ни с одним из них. С Роном они расстались уже через несколько дней после прибытия в этот новый мир, и инициатива разрыва исходила от Гермионы.

Мисс Грейнджер не могла бы объяснить, что с ней происходило, но каждый раз, когда к ней прикасался любой, даже прежде вполне симпатичный ей молодой человек, девушка просто не могла его принять. Впрочем, Джинни и Джеймс стали ей семьей, а одиночество совсем не тяготило. Она сама предложила Рону Уизли вновь начать встречаться с Лавандой и постоянно отказывала всем остальным мужчинам. Ей намекали, что она могла бы поискать себе мужчину по вкусу даже в мире магглов: ребёнок такой сильный волшебницы, как Гермиона, всё равно был бы волшебным. Но девушка лишь отрицательно качала головой.