Текст книги "Убить Императора. Шаг 1 (СИ)"

Автор книги: Kimiko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 12

Вторник, 1 июля 2025 года

Территория тринадцатой колонии Британии

Дворец девятого принца Сазерленда

Тренировочное поле номер три

Когда Эфингем подошёл, он с ужасом отметил, что поле отнюдь не пустует. Повсюду толпились рыцари и столпы. Кто-то лениво развалился на лавочке, кто-то горячо о чём-то переговаривался, а кто-то и вовсе ел. Парень заметил махнувшую ему Эмму, что держала за щекой чупа-чупс и вытащила из левого уха наушник. Она сидела на бетонном блоке, в привычной форме рыцарей, даже не удосужившись переодеться. Хотя, может она и не тренировалась.

Рядом с ней он заметил первого столпа, что находился на том же бетонном блоке, но в горизонтальном положении. Он спал. Зато Луис, второй столп, первым протянул ему ладонь, свободной рукой поправив очки. Удивленный Эфи поздоровался и поставил спортивную сумку позади четвёртой.

– Почему здесь столько народу? – парень снял с запястья резинку, завязывая на затылке крошечный хвостик. Отдельные пряди всё равно спали ему на лицо.

– Шутишь? – та причмокнула леденцом. – Все собрались посмотреть на твоего брата. Наши так точно, чтобы проверить как сильно его нужно бояться. Эти, – она указала конфетой на спящего столпа, – посмеяться над тобой.

Эфингем помрачнел.

– А ты?

– Да так, – она похлопала по крышке стоящей внизу аптечки. – Буду следить, чтобы ты не слишком сильно умер.

– Круто звучит, – выдохнул тот. – Брат как всегда опаздывает.

– Ты ведь тоже, – девушка глянула на электронные часы на руке Луиса. – Почти на двадцать минут.

Подошедший к ним Кроу, шестой рыцарь круга, усмехнулся:

– Ну, а что? Цепешам правила не писаны.

– Кто бы говорил, – Эмма сунула леденец за щеку. – Кстати, вы Филлипа не видели?

Эфингем огляделся. Второго рыцаря действительно нигде не было видно, как и первого, но Бредфорд вечно где-то пропадал, так что его отсутствие не было чем-то удивительным.

– Ищет вице-наместницу, – вдруг прохрипел поднимающийся Арчибальд, тот самый первый столп. Самый верный пес Аластера. Он сладко зевнул. – Лип организовывает поисковый отряд.

– А нас почему не запрягли? – похлопала глазами Эмма.

– Всё тебе скажи, – потянулся Арчи. – Но это уже не секрет. Столица на ушах. У нас капитально не хватает людей, а рыцари, всё-таки символ прежде всего дворца. Столпы должны делать вид, что всё спокойно. Иначе, если личный отряд военачальника сорвался куда-то – быть панике.

Эфингем хрустнул пальцами. Он потихоньку разминался перед боем, слушая, но не участвуя в беседе. Он уважал Филлипа. Тот всегда был добр и приветлив, причём единственный, кто на самом деле признал его рыцарем. Эфи хотел думать, что они со вторым похожи. Хотя, он сам и думать забыл о вице-наместнице. Как-то всё без них решилось.

– Кстати, – по кошачьи протянул Кроу, – малыш Эфи, пока без значка, ты ведь и не считаешься рыцарем круга?

– Считается, – Эмма не дала парню и слова вставить, но он всё равно густо покраснел. – Я свой вечно теряла, так что пришлось узнать правила получше.

– Ну, тогда, если что, можешь впихнуть ему свой, а собственный объявить потерянным, – улыбнулся Арчибальд, думая, что до публики дойдёт его прозрачная абсурдная шутка.

Кроу по-кошачьи фыркнул, закатывая глаза:

– Он всегда так обременен рассудком? – бросил он Эмме, но, не дожидаясь ответа, развернулся, удаляясь.

– Черт возьми, что у рыцарей с чувством юмора, а?! – крикнул он вслед шестому рыцарю, кидая полный надежды взгляд на четвёртую.

Эмма тяжело вздохнула, потирая шею:

– Дело в том, что, во-первых, дело слишком громкое… – вступила она, но Арчи перебил её глубоким вздохом. – А во-вторых, все значки отличаются.

– Что? – его глаза тут же загорелись интересом, и он наклонился к Аннадейл. – Правда?

– На каждом из них уникальное количество отметин, углублений. Это сообщает о позиции рыцаря, его номере.

– Ох, – понятливо протянул Арчибальд. – Так значит, их у тебя четыре?

Девушка подхватила маленький участок ткани, где крепился значок, слегка оттопыривая его, чтобы продемонстрировать собеседнику отличительный знак.

– Три?.. – брови мужчины съехались к переносице. – Ничего не понимаю…

– А тебе и не нужно, – слегка улыбнулась Эмма, приглаживая значок. – Эта система создана не для понимания посторонними. Это наши личные обозначения, читаемые только нами.

– А мне ты не расскажешь даже по большой дружбе? – он усмехнулся, слегка толкая девушку в плечо.

– Мы не друзья, Арчибальд, – девушка усмехнулась, отвлеченно наблюдая за скопившимся людом. – Но, так и быть, расскажу. У Бредфорда, первого рыцаря, зазубрин нет вовсе. Его значок идеально круглый.

Вдали послышались шаги.

Эфингем обернулся, замечая брата. Тот всё так же был в белой рубашке и брюках. Чёрные волосы откинуты назад. Позади него плелась Вики, последняя из столпов, со взглядом верного щенка. Теперь было понятно, что она во всём, даже в стиле одежды, вторит своему лидеру. Цепеш снял печатку, всучив её пятой. Та ещё сильнее задрала нос, глядя на Эмму, что лишь демонстративно закатила глаза, пробормотав что-то по типу: «подлиза».

– У меня мало времени, – без приветствия бросил он, протянув руку к Вики.

Та растерянно похлопала глазами.

– О Боже, – он устало прикрыл веки. – Значок, Вики, думай поживее.

Смутившись, пятая полезла в карман брюк, предварительно выронив печатку. Та, прыгая, покатилась по земле под ноги третьему столпу, что тут же с раздражением пихнул девушку плечом. Она свалилась на пятую точку. Аластер просто наблюдал за этим действом, все ещё протягивая руку.

– Что за цирк…

Он присел, сам доставая из кармана Виктории значок. Она так и осталась полу лёжа и с алым румянцем на щеках.

– Правила помнишь? – старший Цепеш демонстративно зацепил на груди значок.

Половина поля смотрела только на его изящные руки с закатанными на три четверти рукавами рубашки.

– Вернуть значок, – кивнул Эфингем. – И тогда ты поможешь мне стать сильнее.

– Забыл сказать, – оскалился Аластер. – Если не справишься, я тебе его не верну. И ты вылетишь из рыцарского круга.

– Что? – парень лишь хватал воздух, словно рыба. – Но мы так не договаривались!

Старший Цепеш усмехнулся и развёл руками.

– Да как-то вылетело из головы, – он сунул руки в карманы. – Нападай.

Эфингем рванул к брату с такой силой, что из-под подошвы полетела пыль. Он замахнулся, пытаясь сорвать значок, но его пальцы схватили лишь воздух. Усмехающийся Аластер просто отшагнул, даже не вытянув из карманов руки. Он показательно зевнул.

– Ты всё?

Младший Цепеш зарычал и развернулся. Он снова кинулся к брату, пытаясь схватить его хотя бы за руку, но Аластер изворачивался, ещё и в очередной раз умудрился ударить ногой под колени Эфингему, завалив того на землю.

– Теперь ты понимаешь пропасть между нами и твоим званием рыцаря? – Аластер сверху вниз смотрел на брата. – Твои попытки слишком жалкие. Может, и глаза мне завяжем?

– Ах ты!..

Эфингем прямо снизу попытался ударить по ногам брата, но тот лишь подпрыгнул, приземляясь и следующим же шагом наступая тому на руку чёрной лакированной туфлей.

Послышался сдавленный крик боли.

– Пора сдаться, Эфи, все же смотрят, – Аластер пробежался по «зрителям». – Эмма даже покраснела от стыда, что ты один из них.

На самом деле, та покраснела от ярости. Она сейчас не смогла бы придумать ни одного человека, что бесил её сильнее. Самовлюблённый и эгоцентричный, Аластер буквально олицетворял гордыню.

– Я ещё не закончил! – крикнул, вставая Эфингем.

Правда тут же откинулся обратно.

Не дав ему двинуться, старший Цепеш с силой ударил его тупым носком туфли прямо в нос. Кровь мгновенно брызнула на штаны.

– А я закончил, Эфи, – Аластер сильнее надавил на опорную ногу. Послышался хруст костей. – Ты ничтожен и ни на что не годен. Смирись.

Он не хотел, чтобы младший брат оставался в рядах этих людей. Он не хотел потерять и его. Мелкий и глупый, Эфингем всё равно был ему ближе всех на этом свете. Он не мог потерять его. Аластер то и дело просыпался от кошмаров, где ему говорили о том, что с миссии младшенький не вернулся.

Но седьмой вырвал руку из-под туфли брата, перекатываясь и подскакивая на ноги. Невооружённым взглядом было видно, что как минимум два пальца у него сломано. Они уже потихоньку синели, да и смотрели в разные стороны. Кровь из носа уже капала даже с подбородка.

– Я никогда не смирюсь, – в нос крикнул он. – Мне просто нужно стать сильнее! Ну почему ты не понимаешь меня?! Мы же братья, Аластер! Мы же…

– Я не ровня тебе, – со спокойным тоном ответил старший Цепеш.

– Потому что ты озлобленный на весь мир кусок придурка! – рыкнул Эфингем, рванув вперёд.

Кажется, на этот раз Аластер успел даже тяжело вздохнуть, прежде, чем, всё ещё не доставая рук из карманов, с разворотом прыгнул, ударяя ребром стопы мальчишку прямо в висок. Эфингема подбросило ещё до того, как он успел что-то осознать. Земля встретила его раскатом боли во всем теле. Но, самое страшное, что Аластер вразвалочку приближался к нему.

– Нет, дело не во мне. Дело лишь в том, что ты слаб.

Похоже, старший Цепеш решил окончательно выбить из брата желание находиться в рядах рыцарей. Он с силой ударил его в живот.

– Ты слабее всех, кого я знаю, Эфи.

Аластер ещё раз замахнулся. Его лицо оставалось непроницаемым и спокойным, а вот нога летела прямо в лицо, не имеющему возможности сопротивляться, Эфи. Даже от «зрителей» послышались сочувственные вздохи. Все прекрасно понимали, что полковник перегибает, да и разыгрался не на шутку. Но останавливать его никто не смел.

Тем временем, лицо младшего Цепеша постепенно окрашивалось в алый. Струйки бежали с бровей, губ и носа, а он сам от боли в костях рук, даже не мог прикрыть живот, куда раз за разом, всё ожесточеннее бил Аластер.

– Ты слаб, слышишь? – вскрикнул он, тут же снова возвращая спокойствие в голос. – Слаб, как ребёнок!..

Неожиданно, ему пришлось отскочить.

Эмма стояла перед Эфингемом, отгораживая его от брата.

– Он и есть ребёнок, – зарычала она.

Аластер наконец достал одну руку, убирая волосы с лица.

– Тебя это не касается, Аннандейл. Я был снисходителен к тебе, но ты, кажется, не умеешь быть благодарной.

– Да сунь ты себе эту снисходительность знаешь куда?! – уже крикнула она, со слезами на глазах.

Медленно растягиваясь в улыбке, Аластер подходил ближе. Он оценивал девушку перед ним, не зная смеяться ему или плакать.

– Ладно, так уж и быть, – он направился к третьему столпу за печаткой. – Благодари свою защитницу, Эфи. Но ты всё равно проиграл. Я снимаю с тебя звание рыцаря. Ты расформирован и понижен в звании.

Что говорил брат, Эфингем не слышал. Около него суетилась Эмма с той самой аптечкой, первым делом фиксируя закрытый перелом руки, где кость торчала совсем в неположенном месте. Вокруг них то и дело нависали новые люди.

Луис что-то записывал.

Кроу обнимал себя руками за плечи, явно решив раз и навсегда не перечить Аластеру.

Только первый столп подавал бинты Эмме, пытаясь даже не смотреть на Эфингема.

Эфи плакал.

Четвёртая, кажется, тоже. Она не могла ответить самой себе «почему», но то и дело подтирала скатывающиеся слёзы.

Цепеш прижимал сломанные пальцы к телу, пытаясь унять боль, пока в голове лишь стучали ненавистные слова.

– Ты больше не рыцарь, Эфингем.

Теперь он никто.

Вики, что увязалась неловкой тенью, пыталась поспеть за решительно удаляющимся мужчиной. Твёрдый шаг выбивал из-под подошвы мелкий щебень, широкая линия плеч была расправлена и напряжена до предела, а руки висели недвижимым грузом, будто неродные его телу. Несмотря на напускное спокойствие, было очевидно, что Аластер пребывает не в самых радужных чувствах.

Острый край отличительного значка брата гадко холодил кожу, пока старший Цепеш играючи скользил ногтевой пластиной по его ребру, пересчитывая близко расположенные зазубрены. Ровно шесть почти незаметных углублений, что говорили о номере рыцаря. У главы Великого Круга зазубрен не было вовсе, его значок был идеально ровным, из-за чего отметены не соответствовали номеру рыцаря.

Распахнув дверь в покои, что были выделены ему принцем, он пропустил за собой и свою верную собачонку, что прикрыла за ними дверь, продолжая прожигать спину брюнета преданным взглядом. На ходу расстегнув рубашку, он стянул её с крепкого тела и кинул на массивное кресло вместе со значком. Обернувшись к Вики, он окинул её нечитаемым взглядом, а когда девушка привычно сделала шаг к нему, схватился за ремень, щелкая пряжкой.

Пальцы Виктории потянулись к пуговицам её собственной рубашки, но Цепеш одёрнул её, громко цокнув языком, явно давая понять, что в этом нет необходимости. Приспустив брюки и белье, он обнажил наливающийся кровью орган и, осев на край кровати, слегка раздвинул ноги, чтобы дать девушке свободу действий.

Вики послушно опустилась на колени перед кроватью и, придерживая член командующего одной рукой, стала осыпать нежными поцелуями головку, постепенно спускаясь ниже.

Несмотря на упругий язык и старательный хрип, на жадно сжимающееся горло девушки и её ловкие пальцы, все мысли Аластера возвращались к брату, отвлекая от процесса. Вот что уж точно не способствовало эрекции – так это воспоминания о младшем брате, что, покалеченный им, лежал весь в крови, корчился от боли и наверняка с ненавистью и отвращением повторял его имя. Глупец, маленький наивный глупец.

Быстрым движением намотав хвост Вики на кулак, он вжал её лицо в собственный пах, заставляя закашлять и вцепиться пальцами в икру мужчины. Задвигав рукой, он закрыл глаза, забывая, кто сейчас обнимает горлом его член, заставляя себя чувствовать наедине с самим собой.

Наконец, излившись глубоко в горло девушки, он грубо отстранил её от себя и резко поднялся с кровати. Поведя шеей, он молча направился в сторону купальни.

Тут же натянув дежурную улыбку, Вики стала спешно поправлять волосы и приводить себя в порядок.

– Я могу идти, сэр? – окликнула она его возле самого входа в ванную.

Мужчина на секунду обернулся и, устало кивнув, закрыл за собой дверь. Через минуту зажурчал поток горячей воды, что разбивался о кафель ванны. Ударившись о плитку на стене лбом, он прикрыл глаза.

Вики, прикрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной, всё ещё сияя довольной улыбкой.

Выйдя из душа, Аластер тут же упал нагим разгоряченным телом на прохладное белоснежное белье. Вздохнув, он вытянул руку к креслу, чтобы снова взять значок брата. Бегло глянув на сверкнувший металл, он уже привычно вложил его в руку, пробегаясь ногтем по зазубринам.

Одна.

Может быть, он и впрямь слишком жесток?

Две.

Как можно быть столь наивным в его годы?

Три.

Эфи юн, но непозволительно глуп.

Четыре.

Глупая игра в победителя систем никогда не доводила ни до чего хорошего.

Пять.

Его братику всё равно обломают крылья.

Шесть.

Почему бы это не сделать любимому старшему брату?

Семь.

Замерев, Аластер нахмурился и снова бегло пересчитал отметены. Теперь их было ровно семь. Поднеся значок ближе к глазам, он наклонил голову, рассматривая его. Какого дьявола?..

***

Большой палец крупного мужчины медленно провёл по шести отметинам сверкающего значка. Вдохнув сигаретный дым, он любовался безделушкой, которую сегодня так удачно сумел заполучить.

– Значит, они уже успели пополнить круг? – услышав в ответ утвердительное мычание, он снова покрутил значок в руках. – Эфингем, говоришь… Что же. Пора и нам приниматься за дело.

Губы, рассечённые глубоким шрамом, тронула улыбка и, отняв от рта сигарету, он воткнул горящий её кончик в самую сердцевину круга, оставляя там пепельный след. Сигарета, брошенная на стол, сиротливо выпустила последний клочок дыма и зажухла.

Глава 13

Вторник, 1 июля 2025 года

Чикаго, Иллинойс

Казармы рыцарей круга

Плечи его сотрясались. Глаза были закрыты столь плотно, что парню мерещились белые вспышки. Словно фейерверки, они возникали перед взором, затмевая прочие размышления. Руки дрожали и не слушались, как и мысли, что безустанно твердили одно и тоже. То, от чего он так долго бежал – настигло его, впиваясь в открытую шею клыками обстоятельств. Так невовремя. Так некстати.

Все, чего он достиг. Все, чего добивался так долго и упорно, теперь рухнуло из-за одной ловкой фразы, оброненной собеседником. Осколки быта впивались в разум, разрезая нежную плоть, и вместо крови проливались горькие слезы.

– Ты теперь не рыцарь, – вторил в памяти голос брата. – Ты теперь никто.

Досаднее всего было то, что Аластер прав. Был ли Эфингем когда-либо кем-либо? Был ли Эфингем самим собой, или всегда являлся лишь немым продолжением рода, не имеющим права на собственную речь и размышления.

Боль завладела его телом и разумом, не позволяя издать ни единого звука. Все человеческое в нём словно скончалось, уступая существование лишь животному. Осевшая на языке горечь от предательства почти растворилась, смешавшись с железным привкусом собственной крови.

Постепенно нарастая, боль превращала его тело в бесформенное облако, в неосязаемый никем сгусток чьей-то обиды и чьего-то неуслышанного крика. Мольба, застывшая на его губах, растаяла в нервным смешке.

Эфингем Цепеш. Чужое замысловатое имя, такое далекое и почти незнакомое. Его фамилию узнавали из сотен, но никто так и не запомнил, каким был он сам. Что скрывалось за вечно непонимающим взглядом голубых глаз? Что ютилось в груди юноши, что доверчиво внимал каждому, кто был к нему добр?

Оставленный всеми, даже самую незначительную крупицу заботы он подбирал, запирая её в сердце и лелея, как самое светлое и ценное, что у него было. Каждый знал, как просто купить его верность. Достаточно было лишь произнести пару теплых слов и признать его, как нечто стоящее.

Теперь его словно никогда не существовало. Кто видел в глаза того мальчишку, что наступил на лапу любимой собаки отца? Кто помнит того юнца, что, весь в траве и грязи, застыл посреди оживленного вокзала, провожая удаляющуюся фигуру брата? Видел ли кто-нибудь того Эфи, что смотрел на опустившуюся крышку гроба любимой матери? Неужели и впрямь есть тот, кто наверняка знает, что такой мальчик существовал взаправду? Найдите его.

Найдите и приведите очевидца сюда, прямо сейчас, чтобы он взглянул на раздавленного юношу, что схватился за сломанную руку и часто дышал, в отчаянной попытке восстановить силы. Пусть свидетель придёт, заглянет ему в лицо и решит – похож ли?

Эфи сидел на кровати, поджав ноги, когда Аластер зашел без стука.

– Разве простому гвардейцу полагаются собственные покои? – с ухмылкой протянул старший Цепеш, наблюдая за тем, как парень поднимает на него обиженный взгляд из-под бровей. – Ладно, ладно. Я пришел сюда не для того, чтобы ты глядел на меня, как побитый щенок. У меня для тебя есть пари, – улыбнулся Аластер, проходя внутрь комнаты и закрывая за собой дверь.

– Спасибо, – прошипел Эфингем. – Одно пари я уже заключил. Мне не шибко понравилось…

– То есть ты не хочешь урвать шанс заполучить назад… Вот это? – Аластер достал из кармана брюк значок, поднося его прямо к лицу младшего брата.

Старший лишь хрипло рассмеялся, когда Эфи попытался выцепить знак рыцарства из руки Цепеша, ловко уворачиваясь от примитивной атаки.

– Все не так просто, братец, – Аластер уселся на кровать, закидывая ногу на ногу. Он стал ловко перекатывать значок между пальцев, так, что Эфингем лишь изредка видел его мерцающее ребро. – Я дам тебе шанс. Очередное задание. Если сумеешь его выполнить – получишь вот это, – в подтверждение своих слов, Аластер подкинул значок, словно монетку, и резво поймал его в ладонь. – Проиграешь – отправишься домой в звании офицера и вернешься в столицу лишь получив образование юриста.

– Что за задание? – буркнул Эфи, чувствуя, что зря вступает в игры с братом. Наверняка он придумает что-то невообразимо сложное, невыполнимое даже для самого Аластера, но сейчас казалось, словно это действительно последний шанс, который глупо упускать.

– Очень просто. Доделать то, что ты не завершил. Помнишь парнишку, которого ты поймал? Рыцарство все ломало голову, зачем же этот полоумный в одиночку полез на графа. Но ведь у тебя есть другая информация, верно?

Эфингем сглотнул.

– Ты видел еще кого-то. Ты стрелял в них, но, очевидно, не попал. Чтобы не опозориться, и сделать вид, что дело завершено – ты утаил это ото всех.

– Как ты узнал?.. – прошептал Эфингем, вздергивая брови. Он выглядел так, словно его облили помоями, таким пристыженным и униженным он не чувствовал себя даже после боя.

– У меня свои источники, – горделиво усмехнулся Аластер. – И сегодня, так и быть, я поделюсь ими с тобой. Я сделал почти все за тебя. Есть точное место и время сбора. Тебе останется лишь грамотно организовать облаву и взять весь состав живым. Есть вероятность, что они замешены в похищении принцессы.

– Сколько ты выделишь мне человек? – невозмутимо уточнил Эфи, пытаясь унять жар, ударивший в щеки.

– Человек? Я думал, ты и один справишься… – заметив раздражение на лице брата, Аластер громко рассмеялся. – Я шучу! Двадцати тебе хватит.

Эфингем согласно кивнул и протянул мужчине здоровую руку. Выпустив смешок, Ал сжал ту с такой силой, что чуть не лишил брата здоровой конечности.

Старший Цепеш заботливо проводил мальчишку, что прихрамывал на левую ногу, к библиотеке, где на столе лежала папка с личным делом каждого повстанца, где было изложено все, что Короне стало известно о Последней Надежде. Усевшись на стул, и распахнув папку, Эфи стал бегло знакомиться с указанной информацией.

Имя: Карл (Фамилия неизвестна)

Возраст: 20+

Примечательные черты: отсутствуют

История: выходец мафиозной группировки «Безликие»

Кол-во убитых: 10+

Имя: Ленни (фамилия неизвестна)

Возраст: 25+

Примечательные черты: седые волосы, бледный шрам на левой щеке.

История: числился бесприютным сиротой, после смерти хозяйки приюта при неизвестных обстоятельствах сбежал

Кол-во убитых: 15+

Имя: Белоголовая всадница

Возраст: 20+

Примечательные черты: светлые волосы, голубые глаза, белый байк, синий комбинезон.

История: Неизвестно

Кол-во убитых: 20+

Дела двух прочих членов организации были и вовсе пусты. Какой-то старик и темноволосая женщина – вот и все, что было о них известно. Эфингем резонно предположил, что старший из известных членов группировки – их возможный лидер.

– Вот видишь, кого ты упустил? – склонившись над плечом брата, уточнил у него Цепеш, давя на совесть. – Позволь услышать твой план.

Перед ответом мальчик завис, склоняя голову над картой местности.

– Сначала фиктивным возгоранием я выкурю их из здания, – прошептал Эфи так медленно, словно ожидая, что Аластер в любой момент рассмеется и оборвет ход его мысли. – Потом, взяв в кольцо, не позволю отступить.

– Дерзай, – согласно кивнул Аластер и похлопал брата по плечу.

***

Среда, 2 июля 2025 года

Тринадцатая колония Британской Империи

Поместье двенадцатого графа Аддерли

Голос в голове звучал так ярко, словно наяву. Хотелось закрыть уши руками и не вслушиваться, делать вид, что все это не по-настоящему. И даже когда ему почудилось, даже когда он наконец расслабленно выдохнул. Это повторилось вновь:

– Я знаю где ваша сестра, – вторил в памяти голос женщины.

Он не поверил. Разумеется, нет. Долгие годы своей жизни он посвятил поиску хотя бы самой дальней родни, чтобы многократно убедиться: он – последний представитель некогда широкого рода. Как он мог не найти родную сестру?

А он искал? Нет. Ведь лично видел её смерть, а значит сомнений быть не могло. А теперь… В глубине его души родилась скромная, робкая надежда, которую он не мог задушить. Слишком невинной, слишком искренней она ему казалась.

Прямо как маленькая Лу, которая осталась там… Омываемая потоками грязных вод. Таких же грязных, как подошва тяжелого ботинка, упертая ему меж лопаток.

С днем кровавого четверга принято поздравлять, ведь культура Британии считала эту дату избавлением от той опасности, что нависала тяжелой тенью над Короной. Разумеется, Короне угрожали такие люди, как его отец.

Сайлас Кристалл Аддерли был человеком столь беззлобным, что с трудом отгонял назойливое насекомое. Он полагал, что у каждого в этом мире есть свое предназначение, и своим считал помощь обездоленным. Миллиардер, филантроп, гуманист – он подавал руку помощи, протягивая в ней щедрые суммы тем, от кого все отвернулись. Ему благодарен был каждый тринадцатый, которых он гордо называл американскими братьями.

За это его заподозрили в измене Короне. Прошлые правители полагали, что любое подозрение не может быть рождено беспочвенно, ведь дыма без огня возникнуть не может, за что и казнили Сайласа и всю его семью, оставив в живых лишь семилетнего сына, да скромную часть прислуги.

Малолетнего Ллойда отправили в рекрутский полк, где он изучил искусство боя и стратегии, после чего был освобожден и выучился юриспруденции. Все это время за фамильным поместьем Стратмор присматривали выжившие после кровавого четверга слуги.

Вернувшись домой почти через десять лет, он с трудом узнал поместье и его обитателей, а те долго дичились его. В доме больше не было старого дворецкого. Не было никого из родных. Он бы и вовсе не узнал отчий дом, если бы не знакомое выражение уставших глаз овдовевшей кухарки и огненно-рыжие пряди её дочери. Бертильда изменилась до неузнаваемости. Когда-то маленькая и озорная девчонка, превратилась в выдержанную леди с густыми волосами и горящим взглядом.

Жизнь потекла в новом русле, но в голове то и дело возникали разномастные воспоминания из счастливого детства, что было так неосторожно разрушено. Он хотел бы мстить виноватым, но, не теряя желание жить и жить достойно, он отыгрывался на других, даря то же горе, что сам переступил когда-то.

– Ты же понимаешь, что тебя дурят, Ллойд? – почти прошептала Берта, на немецкий манер коверкая слог. Она много лет не могла избавиться от акцента родного языка.

– Я еду, чтобы убедиться в этом, – упрямо выдохнул он, силясь сдержать смех, что всё ещё рвался из груди. Водитель обернулся, косясь на парочку сзади, но лишь тяжело вздохнув, продолжая двигаться по указанному маршруту.

Джина, та самая женщина, что встретилась ему на балу, назвала место встречи условно, давая шанс Ллойду удостовериться в правдивости её слов.

– Встретимся там, где все произошло, – прошептала она, удаляясь.

– Останови машину за углом того дома, – указал Ллойд водителю, наконец прекращая истерический смех.

Серые здания бледного города смотрели тускло, переглядываясь друг с другом в отражениях. Этот райончик, когда-то пышущий не роскошью, но добрым достатком, теперь достался обездомевшим и отчаявшимся – тем, кому некуда было идти.

Тем, кого никто не ждал.

Когда-то, далекие восемнадцать лет назад, он лишился тут целой жизни. Встав перед знакомым фасадом, он вздохнул, осматриваясь. Казалось, будто вся жизнь здесь застыла в той же нелепой позе, как в те далёкие годы тому. Лишь деревья слегка изменили витиеватый узор веток, вздымаясь теперь над зданием и кидая на него тяжелую тень. Те же птицы жадно клевали те же крошки. Лишь окна теперь глядели с оскалом, сверкая зубьями разбитых стекол.

Перекресток, где все свершилось, пустовал. Ллойд всматривался в пустоту. Там, вдалеке, ему мерещились призрачные силуэты, чьи тени скользили в их сторону.

– Зря только бензин потратили, – недовольно заворчала Баттори, оборачиваясь к машине. – Заводись, мы уезжаем, – указала она водителю, не дожидаясь команды самого графа.

Из темноты вдруг показались… Они. Двое мужчин с тяжелыми битами в руках, а за их широкими плечами… Беловолосая, синеглазая, такая невинная и родная… Лу.

Обернувшись, Берта почувствовала, как медленно открывается её рот в удивлении.

– Не может быть… – выдохнула она, часто хлопая глазами.

– Лу, – позвал Ллойд сестру, делая шаг навстречу.

Бугаи, ограждающие девушку, ступили ближе друг к другу, закрывая обзор на неё.

***

Роберт довольно наблюдал за происходящим из окна. Склонив голову, он любовно следил за названными детьми, которые с точностью до деталей отыгрывали тонкий план, сотканный им. Роберт любовался своими подчиненными.

Карл – крепко сложенный добряк со сложным нравом. Несмотря на вечное ворчание, всегда первый ринется помогать. Ленни – парень без второго дна, умеющий лишь смеяться над собственной глупостью и бескорыстно помогать другим. Лу – суровая, в меру неуравновешенная, как сам Роб выражался, личность.

Он любил их, хотя тщательно это скрывал. Они были семьей, хотя старательно это отрицали.

– Не переживай, – послышался мягкий голос из-за спины.

Роберт обернулся и позволил себе расслабленно выдохнуть, опуская плечи. Джина тихо подошла к мужчине, укладывая хрупкую руку ему на плечо.

– Самая сложная часть плана выполнена. Он уже клюнул. Осталось… Только подсечь, – усмехнулась Джина, заглядывая в карие глаза напротив.

– Я до сих пор не могу поверить, как разрешил тебе участвовать во всем этом… А если бы план не сработал? Если бы твои женские чары не подействовали так, как надо? А если бы он просто прошел мимо тебя, и ты зря подверглась опасности? – рассуждал Роб вслух, наконец позволяя себе выпустить тревожные мысли.

– Ты сомневаешься в моих женских чарах? – возмутилась Джина, и несильно толкнула мужчину в плечо, заставляя его рассмеяться. – Я не знаю ни одного мужчину, кто не купился на них.

– Значит, я единственный в своем роде?

– А кто сказал… Что я использовала их на тебе? – таинственно протянув это, Джина приблизилась к мужчине почти вплотную. Взгляд серых глаз скользнул ниже, к сухим губам командующего, и он невольно сглотнул, засматриваясь в привычные черты напротив.

Как долго они знакомы? Сколькое прошли?

Они узнали друг друга в отрочестве. Роберт, будучи по натуре своей редкостным негодяем, вечно подворовывал на рынке, где торговала мать женщины. Один раз Джина застукала его за этим и увязалась за воришкой следом, чтобы посмотреть, куда принесет парень сворованный хлеб, и вызвать на соответствующий адрес гвардейцев, дабы те разобрались с отступниками короны, но… Осеклась.

Там, в темной подворотне, без крова и ночлега, на протертой изжелкшейся подстилке лежал мальчик еще моложе, чем они оба. Тощий и бледный, под его глазами залегли глубокие тени, а кости торчали так, словно перед ней был скелет, обтянутый мраморной кожей.

– Ешь, Марк, – прошептал Роберт, протягивая парнишке кусок хлеба. – Сегодня совсем немного, но завтра я принесу больше. За мной просто увязалась девчонка… Еле оторвался.

– А на следующей день… Ты принесла нам с Марком еще свежего хлеба и молока. Бессовестно украла его у матери, – хмыкнул Роберт, рассматривая лицо женщины.

– С тех пор я регулярно тебя подкармливаю, – согласилась та. – Тебя и наших детей…

– Детей, – согласно отзывался он.