Текст книги "Убить Императора. Шаг 1 (СИ)"

Автор книги: Kimiko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Пожалуйста… Уходи… Умоляю…

– Х-хорошо, – выдавил из себя он, делая шаг навстречу девушке.

– Нет! – вскрикнула она, отшатываясь. – Не подходи ко мне!

– Но я хочу попрощаться с вами… – он шагнул в сторону, стараясь обойти девушку и пройти хотя бы к мальчишкам.

– Нет! Ты ни к кому не подойдёшь! Ты!..

Она замерла, видя отчаяние в глазах Лена. Её грудь пронзил резкий укол вины. Ведь это она подала ему мысль. Она не сумела утешить и подтолкнула к такому непростительному преступлению. Она виновата в случившимся даже больше, чем сам мальчишка, но… Позволить ему остаться здесь она и впрямь не могла.

Всхлипнув, она схватила канделябр, что стоял на тумбочке, и стала медленно надвигаться к мальчишке.

– Дафна… Это же я… – он попятился, роняя подушку.

– Уходи, – угрожающе произнесла она, уверенно наступая.

Ленни скривился, снова чувствуя, как соль обжигает лицо.

– Я помог нам… Помог нам всем!

– Уходи! – не подумав лишний раз, она кинула подсвечником в убийцу, обезоруживая себя.

Снаряд даже не задел его, но обожженный обидой и злобой, он взрыкнул, выбегая из спальни. Девушка ринулась следом. Ленни схватил свою обувь, начиная втискивать в неё стопу. Разведя лепестки ботинок руками, теперь он не мог толково зашнуровать их. Пальцы путались, не желая слушаться. Вскрикнув от обиды, Ленни плюхнулся на пол, закрывая лицо руками.

Через минуту его тихих рыданий на полу, на его колени что-то упало. Приоткрыв глаза, он увидел, что это было нечто, завёрнутое в платок с незаконченной вышивкой. Медленно подняв взгляд, он увидел, что над ним стоит Дафна. На этот раз в её руках было оружие куда серьезнее. Нож.

– Это еда. Там сыр и хлеб. Хватит на пару дней.

– Я…

– Ты должен уйти, – выдохнула она.

Девушка старалась выглядеть уверенной, но руки дрожали, предательски отражая её страх и сожаление.

Ленни поднялся, подхватывая платок. Может быть, он и совершил ошибку. Может и не стоило действовать так скоро и необдуманно, но разве это повод вышвыривать его на улицу, словно беспородного щенка?

Забыв про шнурки, он гордо отвернулся, отворяя дверь. На улице без единого фонаря в свои права вступила густая весенняя ночь. На Чикаго обрушился приличный ливень, который явно не сулил добра бесприютным. Лен обернулся с надеждой, но встретил лишь решительность и ужас перед ним. Он шмыгнул носом, отважно вступая в ливень.

Дафна долго смотрела вслед давно растворившейся фигуре, твердя по кругу давно забытую ею молитву о здравии и везении.

***

Роберт никогда не смог бы доверить Марку свою жизнь. Нет, проблема заключалась не в том, с каким рвением парнишка раскидывается всем тем, что имеет. Проблема заключалась лишь в его светлой наивность, что с отрочества была ему присуща. Но вот сам Марк регулярно вручал Робу ответственность за свою безопасность и благосостояние, отчего второй недовольно ворчал, вытаскивая парнишку из очередной передряги.

Роберт не любил Империю. Ему она чудилась костлявой леди, что протянула к их шеям тонкие руки, стремясь выдавить жизнь из каждого американца.

Марк Империю ненавидел. Все темы для разговора он сводил к очередному сумасшедшему невыполнимому плану по свершению революции и свержению власти.

Роберту идея революции казалась чужда и неприятна, ведь он даже вообразить не мог, что сможет предложить стране, лишенной опеки Императорской семьи. Кто будет отстраивать дома, на местах разрушенных имперских дворцов? Кто будет выделять средства на пропитание, вместо заевшихся лысых поставщиков?

Марк был уверен, что осиротевшая страна сможет подняться на ноги самостоятельно, выкормит себя сама, питаясь чистыми душами свободных американцев. А потому упорно планировал, как бы втянуть в свой сумасшедший план побольше народу.

Вокруг него собралась толпа таких же фанатиков, как и сам Марк.

– Мы – последняя надежда Америки! – гордо заявлял парень в пылу очередной ссоры.

Со стороны вполне могло показаться, что Роберт ревнует Марка к его новой компании, чем часто орудовал парень в нередко возникающих дебатах, но он лишь искренне переживал за него.

Как оказалось, не напрасно…

Марк исчез. Он не выходил на связь, не появлялся в излюбленных местах, он словно растворился в гуще событий и пропал. Роберт даже стал задумываться: существовал ли он на самом деле? Вдруг, приятель его детских забав оказался лишь иллюзией?..

Появился Марк лишь в новостных сводках. На одной из центральных площадей прогремел взрыв и его счастливое лицо засветилось на камерах наблюдения. Он вломился в дом Роба лишь после того, как на него объявили в розыск.

Они пустились в бега. Всю компанию парнишки методично отловили и публично казнили, заставляя Роберта все больше переживать о жизни непутевого друга. Марк никого не любил. Ни о чем не жалел. Он лишь повторял:

– Моей женой, сестрой, дочерью, мамой и тетей всегда была Революция. И навсегда ею останется.

Во время взрыва погиб сорок один человек. Из них два аристократа, которые и были целью компании Марка, а все прочие – мирные тринадцатые, что прогуливались по городу или спешили по своим делам. Парень оставался глух к аргументам Роба и продолжал гордиться содеянным, даже когда выяснилось, что при взрыве погибли дети.

Они брели по стремительно беднеющим улицам. Сейчас, разодевшись в чужие одежды, Роберт чувствовал нелепым не только свой наряд, но и всю свою жизнь. Марк притащил целый мешок почти карнавальных костюмов, довольно заявляя, что они сняты с трупов аристократов. Уточняющих вопросов не последовало.

За что они сражаются? С кем? С теми, чью еду едят, на чьих машинах ездят и чьи наставления слушают? Детский лепет. Он готов был идти голым, лишь бы снять с себя эти мерзкие тряпки. А лучше бы стянуть и кожу, что наверняка пропиталась британским духом.

За спиной, совсем близко, вдруг послышались тихие шаги. Роберт насторожился, но ничего не предпринял. Горький опыт бегства сделал свое дело и даже в таком пустяке – шагах в центре пустого переулка, он чувствовал угрозу. Вполне вероятно, что это бедняк, который увидел мужчин в дорогой одежде и увязался за ними, чтобы попросить милостыню или прижать к затылку дуло пистолета. А быть может, что это гвардейцы, давно напавшие на их след.

Роберт схватил Марка за локоть и ускорился, замечая, что хозяин шагов тоже зачастил. Его походка совсем не была похожа на пружинистый шаг гвардейцев. Не решаясь переходить на бег, он резко свернул за дом, полагая, что преследователь оторвётся, продолжит путь прямо, но короткий шорох снова последовал за ними. Можно было бы обернуться, разрушить интригу, но мужчина лишь усмехнулся. Это было бы совсем скучно.

– Смотри, – с ядовитой усмешкой выдавил Марк и, стянув с себя пиджак, резко бросил его в лицо предполагаемого преследователя, кажется замедляя человека за спиной, и почти моментально скрылся за следующим поворотом. Роберт чертыхнулся и поспешил следом.

Эхо, что отражало звуки от стен, подсказывало, что незнакомец не отступил и сейчас, даже потеряв объект из виду. Шаги приближались. Замерев за стеной, парни сосредоточились, выжидая момент.

Как только силуэт человека появился из-за угла, Роб тут же кинулся на него, выбивая из рук кусок какой-то узорчатой ткани, захватывая сгибом локтя шею и упираясь коленом в тонкую спину.

– Добегался? – протянул он. – Кто ты?

Только завершив фразу, Роберт заметил, что незнакомец куда меньше, чем он сам. Мальчишка в его руках вздрогнул и рассыпался в рыданиях.

– Я узнал вас… – выдавил юнец сквозь слезы. – Я видел вас в новостях…

Замерев на мгновение, мужчина отшатнулся, отпуская парнишку. Тот обессиленно свалился на колени, схватил платок с искусной вышивкой и закрыл им лицо.

– Он умер! – взревел он, утыкаясь носом в ткань. – Я видел, он умер!.. Вы убили моего брата! – маленькая трясущаяся рука указала пальцем на Марка, что вдруг выдавил самодовольную усмешку.

– Слушай… – выдохнул Роберт. – Мне правда жаль, что… Как тебя там?

– Ленни… Меня зовут Ленни…

– Ленни, мне правда жаль, что у тебя кто-то умер, но, поверь, мы к этому не имеем ни малейшего отношения, – кивнул сам себе мужчина, намереваясь уходить.

– Взрыв… Такой громкий взрыв… Вы всё, что у меня осталось… Всё, что осталось после него… У меня больше… Ничего нет… У меня нет ничего, кроме вас, слышите?!

Мелко выдохнув, повстанец обернулся на мальчика, что вскинул полный отчаяния взгляд, за которыми скрывалась опустошенная детская душа. Сжав пальцами переносицу и на секунду зажмурившись, он тяжело вздохнул и обернулся на Марка, что лишь пожал плечами.

– Так… Я почти уверен, что прокляну себя за это… Но, давай-ка, – он поманил Ленни рукой. – Поднимайся, пошли. По пути разберемся, кто ты, что ты и почему ты.

Мальчик робко поднялся, приближаясь к террористам. Подойдя достаточно близко, он тут же обнял Роба.

– Да ну что за мания у всех меня обнимать?! – фыркнул он, отталкивая мальца.

– Я клянусь, вы не пожалеете!

– Я уже жалею… – вздохнул он, подталкивая парня в спину. – Шуруй.

– Спасибо!.. Спасибо вам, я!..

– Будь я проклят, – выполнил Роберт своё предположение, стараясь смириться со своей судьбой. До их базы оставалось не так уж и далеко.

Теперь ему придется воспитывать двоих детей.

Глава 17

Четверг, 3 июля 2025 года

Чикаго, Иллинойс

Дешевый мотель

– Подъем, принцесса!

Ленни распахнул глаза, первым делом решив, что ему всё приснилось. Взрыв родного убежища, похороны названных родителей, Лу...

Коротко осмотревшись, он почувствовал острый укол ностальгии по штабу, команде… Черт, да он скучал даже по их мелким разбоям.

Сейчас он нашёл дешевый мотель, где и поселился, не выходя из номера уже третий день. Ленни то и дело лежал в постели, почему-то не в силах заставить себя встать. Раньше у него была цель, а теперь… Теперь он смотрел телевизор, даже не понимая, что за передача там идёт.

Зато он прекрасно осознавал, только звучал гимн и социальная реклама, где раз за разом, каждые двадцать минут, крутили, стоит признать, великолепно смонтированный ролик. Видимо, его обновляли где-то раз в месяц, ведь сейчас буквально на два коротких мгновения, но показывали Джея и малышку Лу. Этот ролик, пожалуй, единственное, что от них осталось. Он невольно вспомнил, как отмечали они победы и как по такому же каналу крутили фото Белоголовой.

Ленни вздохнул и перевернулся.

Рядом с ним лежал...

– Карл?

Ленни вздохнул и перевернулся, вдруг вздрагивая. Прямо на его постели лежал Карл, упирая руку в бедро.

– Подъем, – заявил шатен и толкнул Ленни в грудь, заставляя того рухнуть на пол.

– Брысь с моей кровати, – недовольно пробубнел Ленни, неловко поднимаясь. – Меня парни не интересуют.

– Тебя ничего не интересует, – вздохнул Карл, поднимаясь на ноги и наблюдая за тем, как Ленни снова печально укладывается на постель. – Слушай сюда. Выхода у нас три. С первым ты уже отлично справился: уйти в апатию, жалеть себя и сгнить в четырех стенах, – Карл вздохнул. – Второй – найти новую группировку и вступить в их ряды.

– Будто я об этом не думал, – из-под одеяла проворчал Ленни. – Но после появления полковника многие группировки нашего уровня распались. Кто-то покрупнее ни за что нас не примет… Так что я предпочту остаться тут, чтобы не нарваться на очередное приключение. Я уже достаточно потерял.

– Тогда вариант под номером три, – Карл осел на свою кровать, вглядываясь в лицо друга. – Мы можем сами начать всё с начала. Не как группа. Как трио. Отыскать Кейт, воссоединить силы.

Ленни никак не отреагировал. Он продолжал молчать.

– Здесь, совсем рядом, есть одно дельце. Один я точно не справлюсь, а оставлять девушку в беде не охота.

Недовольно фыркнув, Ленни сел, уставившись на друга.

– И что там? И как мы сможем помочь?

– Есть у меня одна идея, – Карл улыбнулся.

– Глупая, отчаянная и та, что вряд ли сработает? – Ленни скрестил руки на груди и усмехнулся.

– Да, – на удивление бодрым голосом сказал Карл.

– Унизительная?

– Ну… если нас раскусят, – пожал плечами мужчина.

– И в чем же она заключается?

Карл вынул сложённую в несколько раз бумажку, сунув её в руки Ленни. Тот развернул её, хмуря брови и вглядываясь в чертёж.

– Господи, Карл, да ты свихнулся!

– Ну не знаю, – парень сам заглянул в бумажку. – По-моему то, что надо…

– Да мы даже полным составом бы никогда на такое не решились!

– В том-то и дело, – Карл понизил голос. – Нас всего трое, тормозов не имеется.

***

План приходилось составлять буквально на коленке. Кейт неохотно включилась в авантюру, однако она больше не могла оплакивать свою семью. Она иногда зависала, пропускала все, что говорили ребята, но на их вопросы лишь вздрагивала, извиняясь и пытаясь включится в разговор. Но её мысли то и дело возвращались к погибшим, к тем, кого у неё отняли британцы.

Кейт даже спасать несчастных детей решилась лишь потому, что это повод насолить Британии. Она не была никогда несчастной девочкой, как те, про кого так яростно рассказывал Карл. Но Кейт знала, что Ленни когда-то был в приюте, где подобное происходило. Это было ужасно, и Кейт понимала, что нужно помочь. Но её собственная боль была сильнее.

Сначала у неё отняли Джея. Любила ли она его? – безумно! С самой первой встречи маленькая, ещё шатенистая девчушка, таскалась за взрослым и сильным повстанцем, желая всеми правдами и неправдами обратить его внимание на себя. Но Кейт никогда не верила, что её может ждать пышное платье и дети, они ведь реалистка. В новом грязном мире таких как она сбрасывают, словно балласт.

И как же все-таки удивительно, что при взрыве погибла не она...

Хотя... Кейт шмыгнула носом, надеясь, что ребята этого не заметят. Так и вышло, повстанцы на синеволосую не смотрели, только переругивались, каждый желая отстоять свою точку зрения. Кейт так запуталась... она... похоже, она все же ненавидела Лу. Лу всегда была в самом центре внимания остальных, даже в центре внимания Джея. Все носились с ней, нянчили эту белобрысую идиотку, потакали ей во всем. Это же из-за неё погиб командующий и Джина! Но и сама Лу тоже.

И, так странно, мешающейся под ногами сучки нет, а все равно так мерзко на душе и так больно. Словно Лу умерла так быстро, что не было даже шанса насладиться этим. А почему, собственно, она вообще хочет наслаждаться чем-то смертью?.. Кейт вздрогнула, обняв себя руками за плечи. Что же с ней сделало горе? Синеволосая стала худшей версией себя. озлобленной на весь мир, что раз за разом отбирал у неё родных и любимых. Маленькой девочкой она осталась брошена всеми. И вот снова, она... почти одна.

– ...Кроу должен умереть на месте! – закричал Карл, рывком оборачиваясь к синеволосой. – Скажи ему, Кейт!

– А? – она быстро утерла выступившие слёзы, стараясь понять смысл разговора. – Кроу? Который Джерси?

– Да она вообще не слушала, – фыркнул Ленни, сев на пыльный ящик. – Мы хотим выманить обидчиков и подорвать место, где засел Кроу. Главная мразь.

– Вы ведь понимаете, что могут погибнуть невиновные? – тихо пробормотала Кейт, даже не зная зачем. – Хотя, пожалуй, мне плевать. Давайте просто снесем весь дворец к чертовой матери. Чтобы все они, до одного, отправились прямиком в ад.

– Вот это правильный настрой, – кивнул Карл, хлопнув Кейт по спине. – Так и сделаем. Нам нужен этот настрой на убийства. Только так мы сможем раз и навсегда остановить происходящее. Они будут пытаться вернуться, найдутся новые хмыри на насиженные места. Так что чем кровавее будет баня, тем дольше Чикаго будет свободен от этих мразей.

– Мы ведь это делаем не от отчаяния? – подняла глаза на повстанцев синеволосая, подтягивая колени к груди. – То, что вы говорите, звучит как... мания величия. Мы не сможем одним взрывом изменить весь город. Да даже не факт, что получится убить шестого рыцаря.

– Лу... хотела бы этого, – отрезал Ленни, вскакивая с коробок и выразительно глядя на Кейт. – В тот раз мы так и не добились того, что было нужно. Так хоть после её смерти, но мы должны сделать что-то великое. Пусть ПАН запечатлится в истории. Я бы не хотел, чтобы, умерев завтра, я остался никем. Пусть они все тоже останутся памятью. Пусть их имена будут написаны кровью на гробах этих ублюдков!

Ленни синеволосая тоже не узнавала. От простого добродушного парня не осталось и следа.

Вот так людей меняет горе. Что ж, пусть каждый из них преследует разные цели, но... все они могут сойтись на эпичном взрыве. И будь что будет.

Четверг, 3 июля 2025 года 12:45

Чикаго, Иллинойс

поместье графа Аддерли

Ритмично постукивая широким каблуком, Аддерли быстро двигался сквозь многочисленные залы и коридоры своего поместья, при этом периодически сосредоточенно поддакивая дворецкой, что, будто назойливая муха в знойный день, кружила вокруг него и упорно мусолила одну и ту же мысль.

– От этой девчонки надо избавиться, срочно! – в очередной раз воскликнула она и широко всплеснула руками.

– Угу, – сдержанно согласился граф, продолжая маршрут в только ему известном направлении.

– Я не потерплю эту дикарку в своём доме!

– Угу, – снова отозвался тот, но запнулся на новом шаге, останавливаясь. – Стой… Давно этот дом стал твоим? – Ллойд кинул на Бертильду быстрый вопросительный взгляд и снова продолжил путь.

– С тех самых, как я головой и честью отвечаю за каждую пылинку в нём, Ллойд! А если эта ненормальная останется тут, то я сомневаюсь, что уцелеет что-то помимо пыли!

– Я сказал: она не останется тут. Ты можешь быть спокойна.

– О, говоришь ты многое и многим! Я бы поняла, если бы ты притащил котенка, чёрт с ним, собаку! Но нет, зачем, зачем условности? Граф Аддерли решил начать с террористки!

Не найдя в себе сил на новые препирательства, Ллойд в последний раз совершил резкий поворот и остановился напротив глухой двери. Обернувшись к Бертильде, он привычным движением снял с её пояса связку с ключами и быстро нашёл необходимый.

– Зачем ты открываешь служебный гардероб? О, нет. Нет, Ллойд, нет!

– Она не будет ходить в этих лохмотьях, – произнес мужчина, отпирая дверь.

– Так почему бы не выгнать её голой?! Большая проблема!

– Успокойся, Берта, – в интонации графа сверкнуло раздражение, которое до полусмерти испугало бы любого, кто находится в его подчинении, кроме дворецкой.

Держа на публике маску покорности и почтения, наедине с графом Берта чувствовала себя почти ровней. Никто из них не знал, почему так повелось, но иногда могло показаться, что дворецкая имеет на графа больше влияния, чем второй на неё.

– Я была бы спокойна, если бы не знала тебя. Господь всемогущий, Ллойд, вспомни, что стало с твоим отцом.

Лицо Аддерли тут же перекосило. Он замер и медленно повернулся к собеседнице.

– Не смей… – прошипел он, но Бертильда даже не дослушала его.

– Каждый раз я повторяю тебе перестать даже думать в эту сторону, но каждый раз лишь слегка перебрав, ты заводишь одну и ту же песню. Я смирилась, допуская, что у тебя светлая голова на плечах, но что я вижу? Ты тащишь в дом повстанца! Странно, что всего одного!

Понимая, что в неравном бою воспитания и злости, вторая явно побеждает, Ллойд лишь повёл челюстью и поспешил отвернуться от зарвавшейся подруги. Войдя в тёмное помещение, он мягко надавил на клавишу, включая свет в небольшой комнатушке, что была битком набита стеллажами, где покоились выглаженные штаны, блузки, фартуки и сарафаны, здесь же находилось и постельное бельё, что предназначалось слугам.

Схватив первые попавшиеся предметы одежды, Аддерли стянул крючка возле двери широкий головной убор, от основания которого спускалась легкая полупрозрачная ткань, которая могла бы спокойно закрыть черты лица и волосы, но при этом не мешала зрению.

Пятница, 4 июля 2025 года 16:30

Чикаго, Иллинойс

Поместье графа Аддерли

Лу, всё ещё облаченная лишь в старенькое плохонькое платье, восседала за широким кухонным столом, что был заставлен необходимыми продуктами, огромными разделочными досками и явно тосковала, наблюдая за суматохой поваров. Бертильда отправила её сюда, на кухню, в качестве наказания, попросив её быть хоть в чем-то полезной. Блондинка осознавала, что проделанный ею жест был столь груб и неопрятен, что ставил под удар весь дальнейший план. Девушка тщательно обдумывала детали, но первым, что она собиралась сделать, точно поесть. Она не могла вспомнить, когда в последний раз наедалась, даже когда в последний раз держала еду во рту, а сейчас изобилие роскошных запахов свежайшего хлеба и мягкого мяса не давали ей сосредоточиться.

Мешала и полная высокая женщина с цветастой косынкой на голове, которая скрывала короткие темные волосы, горящими глазами и грубым немецким акцентом бегала из угла в угол, поочерёдно крича что-то каждому подчиненному.

Хельга, кажется, так её звали, успевала следить за всеми и всем на её кухне, а потому даже для Лючии, с её многолетним опытом воровства, стянуть кусок хлеба, что лежал у неё возле самой руки, возможным не представлялось.

Запыхавшись, кухарка опустилась на низкую табуретку возле блондинки и длинным платком несколько раз промокнула широкий лоб. Даже так, восседая на таком маленьком стуле, женщина возвышалась над Лу на полголовы.

– Сил моих нет на этих идиотов… Ещё тебя притащили, будь ты неладна, – её тяжелая рука упала на столешницу, заставляя кухонные приборы весело лязгнуть. – Глаз с тебя не спущу, – она потрясла перед девушкой толстым пальцем, взяла массивный нож для нарезки огурцов и поднесла к доске сочный овощ. – Никто не ценит, а. Вот сдохну я, черт, тогда все вспомнят фрау Шмидт.

– Как я успела понять, граф не особо в восторге от сквернословия, – аккуратно заметила Фишер, все еще прожигая взглядом аппетитно сверкающие под лучами люминесцентных ламп овощи.

– Граф от многого не в восторге. Например от пережаренной говядины, чтоб тебя, Сьюзан! – женщина отбросила жалобно звякнувший ножик на стол и сорвалась в противоположную часть кухни, оставляя блондинку за спиной.

Нервно выдохнув, Лу решила действовать быстро, тем более, что план в голове так и не успел созреть достаточно. Схватив нож и ломтик белого хлеба, Фишер рванула к выходу из кухни, уповая на невнимательность кухарки. Как только дверь за её спиной тихо щелкнула, из-за неё послышался басящий крик, что явно был обращен к ней.

– Куда?!

Понимая, что без преследования ей не уйти, Лючия рванула по незнакомым коридорам, мечтая наткнуться на выход, окно, что выходило бы во двор и не было бы затянуто тугими железными прутьями, или хотя бы укромный угол, где сможет пересидеть шум, а потом, успокоившись, продолжить поиски.

Сделав несколько хаотичных поворотов, запыхавшись и запутавшись в собственных конечностях, она с разбегу вошла в тупиковую стену одного из коридоров. Слыша, что отступать и искать другой пусть возможности нет, она вжалась в стену и покрепче стиснула рукоять ножа, прислушиваясь к гомону несущихся по её следам людей. в общем шуме прозвучал чей-то знакомый голос:

– Зачем ты вообще пытаешься её укрыть, Ллойд? Представь, как был бы счастлив губернатор, как был бы доволен Родерик, притащи ты к ним на порог эту сумасшедшую!

– Бертильда… – устало выдохнул граф, пытаясь найти в голове хотя бы один аргумент, чтобы переубедить подругу.

– Она опасна. Для тебя. Для меня. Для колонии, для короны, для всей Британии! Пойми, таких, как она, не зря казнят!

– Каждый день я становлюсь виновником десятков несправедливых смертей, Берта, – Аддерли поднял усталый взгляд на Баттори и снова мягко щелкнул клавишей выключателя, собираясь выходить. – Ежедневно умирают те, кто мог бы помочь тем, кто в помощи нуждается.

Сдерживая возмущенный вздох, Лючия поняла, что оба находятся прямо за её спинами и собираются покинуть помещение. В голове билась лишь одна мысль: если он ответственный за казни, значит... этот подонок убил Джея, а теперь смеет толкать благородные речи.

Дрожь трепещущего тела. Агония в остывающих глазах и детская обида на искривленных губах. Сходящая листами кожа, вгрызающиеся в подлокотники пальцы и выступающие кипящие вены. Он всему виной.

Выйдя, дворецкая пораженно охнула, ведь со спины её притянула тонкая, но сильная рука, а к шее нежно прильнуло заточенное лезвие.

– Привет, – весело протянула Лючия и чуть надавила ведущий рукой на нож, заставляя его ласково надавить на кожу.

– Добрый вечер, миледи, – сдавленно протянула Бертильда и покосилась на графа, что вышел вслед за ним. – Не знаю, насколько подходящая сейчас ситуация, Ллойд, но… А я же говорила! – её лицо не выражало беспокойства или испуга.

– Что тебе нужно?.. – выдохнул Аддерли, вглядываясь в глаза Фишер.

– Сущий пустяк. Обмен заложниками. Эту милую мордашку, – кивая на Берту, – Я меняю на твой британский зад, – она пожала плечами, будто ненарочно снова слегка двигая ножом.

За поворотом показалась кухарка, которая держала в руках тесак куда более массивный, чем смешной рядом с ним овощной ножик.

– Вот ты где, паразитка, а!

– Добрый вечер, мама, – спокойно выдохнула Берта и махнула женщине рукой.

– Этот монстр твоя мать? Чёрт, ты явно пошла в отца, – хохотнула Фишер, скорее истерически.

– А ну отошла к чёртовой матери, пока я твои мозги по стенам не размазала!

– Мама, только не мрамор!

– Да я тебя!.. – Хельга ринулась к блондинке, дворецкая скривился в ожидании чего-то ужасного, толпа поваров, что устремились за кухаркой, словно медовые трудяги за своей королевой, затрещали на перебой: кто-то поддерживал начальницу, а кто-то умолял хозяина вмешаться. Мальчик, что только что прибежал на общий шум, неуверенно обратился к Аддерли, не надеясь, что его услышат.

– Милорд… – пропищал он нетронутым возрастом голосом.

– Тихо всем! – гаркнул Ллойд, заставляя всех задержать дыхания. Лу, оглядев присутствующих, едко улыбнулась. Послушные, как собачки.

– Милорд… – неуверенно повторил мальчик. – Там… Вас вызывают ко дворцу…

– Кто?!

– Я… Не знаю, милорд… Сказали, что увидев всё, вы сами поймете, кто это…

Издав звук, что напомнил раздраженный рык, Аддерли бросил в ноги Хельге одежду, что брал для Фишер и стремительным шагом, снова резонируя широким каблуком, направился к выходу из дома.

Выйдя во двор поместья, граф пораженно охнул, осматриваясь. По периметру забора стояли вооруженные люди, что изредка переговаривались с кем-то по рации. Выцепив взглядом охранника, Ллойд шокировано выдавил:

– Что происходит, Тревор?..

– Кажется… Указ Великого Рыцаря, милорд… Сказали, что это для вашей же безопасности. Твердили о какой-то террористке или вроде того…

Судорожно вдохнув, граф сделал резкий разворот и зашёл обратно в дом, громко хлопая массивной дверью.