Текст книги "Убить Императора. Шаг 1 (СИ)"

Автор книги: Kimiko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 18

Пятница, 4 июля 2025 года 8:30 после полудня

Территория тринадцатой колонии Британии

Иллинойс

Все еще поместье девятнадцатого графа Аддерли

– Нет!

Сердитый возглас женщины звонко отражался от стен поместья и доносился до ушей его обитателей размазанным эхом.

– Я не позволю этой ведьме остаться в доме! – Берта поправила очки и скрестила руки на груди, демонстрируя всю серьёзность своих намерений.

Лу, пытаясь втиснуться в одежду, что старательно пихала ей какая-то девчушка, внимательно вслушивалась в диалог потенциальной жертвой и её верной слугой. За высокой непрозрачной ширмой не было видно даже силуэта девушки, но звучала она очень раздраженной.

– Она спокойно сможет проскользнуть! – возмутилась дворецкая, стараясь убедить в этом графа.

– Ты что, действительно так считаешь? – граф повёл бровью, всматриваясь в перегородку, за которой находилась Фишер, будто надеясь заметить там очертания её тела. – Они все продумали. Меня вызывают ко двору, так что им никто не помешает просто войти и взять Лу!

– Нет, но её не очень жалко! Ллойд! – Берта, заметив, что взгляд Аддерли был устремлен не на неё, ревниво насупилась и сделала шаг в сторону, вставая прямо перед носом хозяина поместья. – Она пыталась меня убить! Ты оставишь меня с ней наедине?!

– Ты будешь не одна, – сухо произнес мужчина. – К тому же… Ты уже большая девочка, которая сможет за себя постоять, так?

Рыжеволосая нервно сглотнула, но это осталось незамеченным, ведь из-за ширмы вывалилась раздраженная блондинка, что придирчиво одергивала многочисленные рюшки и оборки.

Её платье, как и многое в поместье Аддерли, было элегантно в своей простоте. Тонкая ткань, что слегка дотрагивалась до тела, волнами сходилась в юбке до колена и расплывалось лёгкими водопадами на рукавах. Бледный узор, сплетение неведомых цветов и изящных линий, шел от груди к плечам и спускался к спине, где превращался в скользящие завязки.

– Я похожа на карнавальное чучело! – недовольно воскликнула Лючия и с вызовом посмотрела Ллойду в глаза.

– Ты похожа на леди, – усмехнулся тот в ответ.

– Я разве не это сказала?

Выпустив смешок, граф положил на плечо дворецкой ладонь и чуть сжал её.

– На ближайшие пару часов это – твоя головная боль, Берта.

– Нет! – снова повторила дворецкая, готовясь выплеснуть новую тираду, но наткнувшись на тень разочарования во взгляде мужчины, встрепенулась и обреченно вздохнула. – Как скажете, милорд… – не выдержав, дворецкая всё-таки закатила глаза.

– Спасибо. Я знал, что всегда могу на тебя рассчитывать, – рука мужчины соскользнула и, дождавшись, пока за графом тихо стукнут входные двери, Берта перевела горящий взгляд на террористку, что развела руками, демонстрируя наряд.

Кухарка, что все ещё не оставляла наблюдение за Лу, хлопнула скалкой, которая сменила массивный тесак.

– Не была бы такой идиоткой – была бы симпатяжкой.

– Сделаю вид, что это комплимент, хотя и глубоко сомневаюсь в вашем вкусе. И да, я всё ещё чертовски голодная.

Поднявшись под суровым взглядом дочери, Хельга удалилась в сторону кухни, когда Берта подхватила блондинку под локоть и потащила в неизвестном направлении.

– Так выходит, что ты немка, Бертильда?

Проигнорировав сомнительную колкость, дворецкая стала сухо чеканить менторским тоном:

– Ты делаешь то, что я тебе скажу и когда я тебе скажу. Ничего не трогаешь. Ни на что не смотришь. Даже дышать хозяйским воздухом пробуй поменьше. Только попробуй что-то украсть, поверь: я наизусть помню положение каждой пылинки на всей территории, у меня учтена каждая букашка и каждая царапинка на мебели. Уяснила?

– Рискнула бы поинтересоваться, что мне грозит в случае непослушания, но я очень люблю сюрпризы, – протянула Фишер, совершенно не сопротивляясь движению Бертильды.

– Если ты испортишь что-либо, что находится в собственности лорда Аддерли, то тебя ждёт тёплая встреча с третьим рыцарем.

– Я уже испортила его самооценку. А вот, видишь, изо всех сил старается меня защитить. Дурачок.

Зашипев, Бертильда остановилась и грубо дёрнула девушку за локоть.

– Наверное, Ллойд и правда не глубоко ума, раз позволил такой дряни как ты тут оказаться!

Усмехнувшись, блондинка сделала шаг назад, упираясь в стену. Неловко махнув рукой, она задела узкую колонну, на которой красовалась массивная фарфоровая статуэтка, которая изображала восседающего на чёрном коне мужчину с полумесяцем вместо головного убора. Опасно покачнувшись под испуганный вздох дворецкой, всадник устоял на своём месте.

– Не смей трогать его! – переводя дыхание, женщина вцепился пальцами в волосы.

– Не трогать кого? А… – улыбнувшись лунному всаднику, что гордо взирал прямо ей в глаза, она вытянула мизинец, пародируя то малое, что она знала о манерах интеллигенции. – Не трогать вот… Так? – тонкий палец сдвинул фарфор с колонны, и тот уверенно полетел навстречу плотной плитке.

Не проронив ни звука, Берта упала на колени, забыв о сохранности дорогих колгот, но в попытке спасти безделушку лишь бессильно хлопнула в ладоши над самым полом, где мелкой крошкой рассыпалась груда осколков.

– Нет… – судорожно пытаясь сгрести фарфоровую пыль голыми ладонями, Берта нервно бегала глазами от кусочка к кусочку. – Ты… Ты хотя бы понимаешь, кто это был?!

– Ох, я такая неосторожная… – хихикнула та. – И да, я всё ещё голодная! – напомнила она, удаляясь.

Пока Рапунцель будет занята панихидой статуэтке, она сможет наконец-то осмотреться, не убегая и не прокрадываясь.

Пятница, 4 июля 2025 года 9:00 после полудня

Территория нынешней Британии

Тринадцатая колония

Чикаго, Иллинойс

Судебное здание на центральной площади

Переждав едкий зной полудня в помещении, Ллойд вышел на улицу, окутанную нежной прохладой сумерек. Привычная для работы полуулыбка сползла, возвращая лицу прежнее безразличие и устраняя лишнее ехидство. Аддерли ненавидел свою работу.

Каждая клетка его тела и каждая струна души противилась его действиям, но он упорно продолжал делать своё дело. Его должность была отвратительна в своей простоте и элементарна в своей омерзительности. Ежедневно он рушил или вовсе обрывал жизни невинных, что не угодили короне или аристократии.

Его размеренная речь и твёрдые, пусть и несущественные аргументы, всегда перетягивали судей на сторону его клиентов, будь то детоубийцы, насильники или рабовладельцы. Достаточно было избегать лишней полемики со стороной обвиняемого, держать плотный зрительный контакт с Его Честью, и чаша весов правосудия всегда оказывалась на нужной ему стороне.

Сегодня он отнял у мира мать пятерых детей, что всего лишь хотела добиться алиментов у богатого британца. Он сумел заговорить присяжных до такой степени, что те даже не стали требовать тест ДНК, обвинили женщину в клевете, грабеже и государственной измене.

Никто из присутствующих даже не возразил, когда несколько вооруженных мужчин силком оттаскивали несчастную мать от ребятишек. Разве что девушка на задних рядах странно смотрела на графа, пока дети стенали и умоляли отпустить осужденную.

– Мамочка! Куда они уводят мамочку?..

Тонкий голосок мальчишки отразился писком в ушах. Когда-то и он произносил эти слова, сжимая руку пожилого дворецкого. Британец немецкой выправки лишь молча гладил хрупкую ладонь, наблюдая, как хозяев его дома заламывают и избивают.

Он мало что помнит из того жуткого вечера. Помнит крики, помнит выстрелы, беготню и тяжёлый топот солдатской обуви. Кажется, были слёзы. Кажется, был страх. Но всё это выбито многолетним обществом холодной аристократии. Не помнить, не жалеть и не мечтать.

Шестой рыцарь, что любил посещать подобные мероприятия, будто вампир, питаясь чужими жизненными силами, глядя в глаза рыдающей женщины, пообещал позаботиться о её детях и подарить им достойное будущее. Судьба двух мальчишек и девчонки теперь в лапах ужаснейшего из всех представителей кошачьих. Ползли слухи, что рыцарь Кроу не против полакомиться мышатами, которых отлавливает. Оставалось лишь радоваться, что хотя бы честь юных джентльменов в безопасности.

Поёжившись, он резко повернул голову в сторону. Там, будто оставленный кем-то след, мелькнула чья-то тень. Так злило, что его вынудили покинуть поместье, а теперь гадай, что там происходит. Может там уже вовсе люди короны, может его уже разыскивают как предателя. Но и позвонить нельзя, иначе разговор обязательно перехватят. А кому, как не продажному адвокату губернатора знать, чего уж точно не стоит делать в таких ситуациях.

Он хотел бы как-то повлиять на ситуацию, даже думал, кто в этой цепочке мог бы прикрыть глаза на ситуацию? Но все неизменно упиралось во всего один вопрос: а чего сам Ллойд в итоге хочет добиться? Он хочет, чтобы Лу осталась в поместье? Или хочет периодически встречаться с ней по праздникам, продолжая жить свою привычную жизнь, просто ложась спать, зная, что он не один в этом мире?

Проблему с её статусом было очень просто решить. Срочный тест ДНК делают быстро, так он наверняка узнает, есть ли между ними родство. Если нет... что ж, Ллойд собирался найти виновных в обмане и сдать эту террористку Валлори со всеми потрохами. Заодно и всю её компашку. Хотя Джина была такой искренней, такой уверенной в своих словах. Да и как может подставной человек знать, где все это началось? То место никогда не освещали в СМИ, да и зачем? Кто захочет на всеуслышание заявить, что он застрелил четырехлетнюю девочку? Ещё и британку. Каким бы предателем не был назван её отец – Лу не могла нести ответственность за его действия.

Ллойд окончательно запутался в своих желаниях, оттого и не мог решить, что делать дальше. В глубине души он надеялся, что пока он бродит здесь во тьме, там дома уже все решиться без него.

Ступив на мостовую, Аддерли направился в ту сторону, осматриваясь.

Знаменитая и обожаемая многими Площадь Правосудия, хоть и выглядела в ночи сиротливо и оставлено, не останавливала свою работу ни на секунду. Вокруг основного постамента, где третий рыцарь проводил свои изощрённые пытки, что торжественно обзывал представлениями, располагалось несколько зданий: одни из них возвышались над ней, а некоторые, напротив, уходили глубоко под землю, сплетаясь там в странных узорах сырых коридоров.

К первым относился суд – массивное здание, что вмещало в себя крыло адвокатуры и прокуратуры, под ним, спускаясь на два этажа вниз, располагались камеры для тех, кто скоро побывает на одной сцене с Родериком или тех, кого в скором времени ждёт слушание.

Неподалёку виднелся и штаб Великого Круга. Большую часть времени рыцари проводили у двора, но это место было особенно значимо для них. Величественное строение полукругом своих стен обнимала площадь с западной её стороны. Именно здесь находились рыцарские покои, богато убранные кабинеты и огромные библиотеки с редчайшими экземплярами, здесь же находился и именитый зал рыцарской славы, открытый для посещения богатых гостей площади.

Подойдя к арке, что служила южным выходом, Аддерли воровато осмотрелся. Его не покидало впечатление, будто спину прожигает чей-то внимательный расчетливый взгляд. Причем речь шла не о привычной слежке, нет, следящий был куда ближе. Передёрнув плечами, Ллойд покинул площадь, направляясь к служебной парковке. Освещённые улицы складывались в светлые коридоры, которые дарили иллюзию безопасности.

Всё ещё чувствуя настойчивый взгляд, мужчина невольно ускорился. Вдруг из-за спины послышался электрический щелчок и звон стекла. Замерев, граф напрягся. Звук повторился снова и снова. Обернувшись, мужчина увидел, как один за одним лопаются фонари, погружая улицу во мрак.

Крупно сглотнув, он попятился, пытаясь вырваться из объятий надвигающейся тьмы, но та навязчиво приближалась. Звук стал доноситься и со второй стороны улицы, и темнота теперь обволакивала тисками. Рванув в узкий дворик между домов, мужчина почувствовал что-то смутно знакомое в этой беготне. Сырой туманный воздух, темень и какой-то несвойственный ему ужас. Как будто когда-то давно всё это было ему знакомо.

Понимая, что сумерки преследуют его и в этом переулке, лорд ускорился, пробежав, впрочем, не так долго. Войдя ладонями в стену, он попытался восстановить дыхание, но лишь снова замер в исступлении, когда к его затылку прижался ствол.

– Осалила. Ты вода, – нежный от природы, но сейчас до озверения озлобленный голос, прозвучал за его спиной.

– Он не тот, кого мы ищем, – сухо окликнул её тихий голос. – Ты опять делаешь всё слишком пафосно. Эл-2 ждёт нас. Да и этот тот придурок, не узнала?

– Поверь… Он один из тех, кто нам нужен. Эта падаль снабжает Кроу детишками. В тот раз не вышло, а он тут как тут! Это судьба, понимаешь?! Да и он тому ублюдку девочку сегодня отдал.

– Что? – голос мужчины странно дрогнул. Явно зацепленный за живое, он сделал пару шагов к девушке. – С чего ты взяла?

– Я видела… Я всё видела, – было слышно, что она горько улыбается. – Он королевский адвокат. Дети женщины, что будет завтра публично казнена, останутся на попечительстве шестого. Он поклялся ей в этом, чтоб тебя! – она с силой двинула пушкой, заставляя Аддерли уткнуться лбом в стену.

Несколько выждав, мужской голос выдохнул:

– Тогда кончай его, Кейт, и вернёмся к основному заданию. За всех, кого у нас отняли.

Гаденько хохотнув, так названная Кейт переместила дуло пистолета к лопаткам Ллойда и впилась длинными пальцами в его кудри.

– Разве заслужил он быстрой смерти? – прошептала она на ухо мужчине и слегка оттянула его голову за пряди. – О… Нет. Это, – с силой впечатав лоб графа в стену, усмехнулась она. – За деток.

– Вы не так всё поняли! – Ллойд, запоздало опомнившись, попытался вывернуться, но спину обожгло давление оружия, а руку, что не была заблокирована телом синеволосой, схватил её напарник.

– Это, – снова приложив его о стену. – За Джея! А это… – выдохнув, она щелкнула предохранителем. – За Лу! – снова приложив мужчину головой, она отшвырнула его на землю и направила оружие прямо ему в лицо.

– Она жива! – выпалил граф, сам не будучи уверен в своих словах. Не приснилось ли ему все это?

– Разумеется, – усмехнулась девушка, уверенно держа в руках огнестрел. Сохраняя ледяное выражение лица, она почему-то не могла решиться спустить курок.

– Эл-1! Белоголовая! Лючия Фишер. Так? – рвано выпалил Аддерли, цепляясь за те осколки информации, что он сумел выжать из блондинки. – Тогда она не умерла!

– Какого… – непонимающе протянул мужчина.

Лицо Кей-2 перекосила нечитаемая эмоция. Сделав шаг вперед, она с силой наступила на живот графа, впечатывая в него тяжелый ботинок.

– Где она и что ты с ней сделал?

Дёрнувшись, будто что-то вспомнив или догадавшись о чем-то, Ллойд потянулся к заднему карману своего одеяния, чтобы достать телефон.

– Руки! – гаркнул напарник Кейт и с силой пнул ногу Аддерли, заставляя того болезненно зашипеть.

– Один звонок! – выпалил граф и замер, наблюдая за реакцией нападающих. – Клянусь. Один звонок всё объяснит.

– Быстро, – сухо поторопила синеволосая.

– Ты с ума сошла? Он сейчас позовёт на помощь! – возразил мужчина, но Кейт лишь фыркнула.

– Будь уверен, я пристрелю его раньше, чем он заикнется об адресе. Я же сказала: быстро.

Нервно выдохнув, граф выудил из кармана трубку и, открыв контактную книгу, быстро стукнул пальцем на контакт, что был обозначен единицей, видимо, для быстрого поиска, чтобы данный номер был всегда первым в списке. Вместо аватарки у этого контакта был лишь чёрный фон. Заглянув прямо в оскал дула, что было устремлено на него, он приложил телефон к уху.

Глава 19

Пятница, 4 июля 2025 года, 21:30

Чикаго, Иллинойс

Поместье девятнадцатого графа Аддерли

Оглядеть территорию полноценно ей так и не удалось. Слишком велики были владения этого бриташки, чтобы охватить их коротким променадом. Радовало лишь то, что почти все встречные ей были приветливы и милы, хотя мелькало в этом что-то по-британски лицемерное и гаденькое. Эта притворная дружба с тринадцатыми, некоторая к ним снисходительность, была во всем. Взять хотя бы магазины:

Все СМИ кричали о том, что корона, заботясь о своих подчинённых, делает цены доступными для всех, в том числе и для малоимущих американцев. Это было так, но даже в этом широком жесте был очевидный подвох: тринадцатым продавали лишь самый некачественный товар или тот, что вот-вот выйдет из годности.

Ценила корона и американскую культуру, позволяя тринадцатым жить в обособленных поселениях, где разрешалось исполнять народную музыку и не соблюдать национальный дресс-код. Но за радужным описанием таилось тёмное сырое гетто, где выстрелы слышатся куда чаще, чем женский смех, а солнце боится запускать лучи в отсыревшие окна. Крысы в этих местах живут куда лучше, чем люди.

И всё-таки быть лицемером куда приятнее, чем терпеть лицемерие в свою сторону. Сколько бы Лу была готова отдать за то, чтобы быть на месте этих улыбчивых людей в бело-бежевых одеждах, что носятся по дому со странными поручениями. Подумать только, иногда людям приказывают протереть пыль с рамы дорогущей картины, а не обчистить лавку несчастного слеповатого старика.

По ту стороны изгороди всегда грело солнце, всегда зеленела сочная кустарная оградка, а птицы всегда выводили сладкие трели. Та же сторона, откуда она родом, куда ей прямая дорога, обещала лишь сырость, колючую проволоку и крики командующего. Что же, почему бы хотя бы не насладиться моментом пребывания тут?

Один из улыбчивых парней, что встретились ей, предложил гостье пройти в столовую, на что она радостно согласилась. Желудок сводило в предвкушении великолепных аристократических блюд, которыми благоухала кухня.

Намереваясь усесться во главе стола, она разочарованно фыркнула, когда её одернули и посадили за его широкую часть. Усевшись, Лу жадно сорвала с тарелки металлическую крышку, ожидая увидеть там деликатесы и чудеса кулинарии, но все, что её ожидало – это сияющий белый фарфор.

– Господи, в этом доме хотя бы когда-нибудь едят?!

Холодная, морознее, чем прежде, в комнату вошла Бертильда, за которой спешила тележка, что была накрыта непроницаемым балдахином. Волосы дворецкой были завязаны в тугой пучок, лента была небрежно распущена, а на рукавах не сверкали привычные запонки.

Откинув угол ткани, что скрывала содержимое тележки, рыжеволосая виртуозно подхватила краем пальцев маленькое блюдце под такой же миниатюрной крышкой и поставила его на массивную тарелку Лючии.

– Я что, птичка, есть столько? – Лу с недоверием осмотрела зеркальный баранчик.

– Я уверена, что и этого ты не съешь, – почти зловеще протянула Бертильда стянув стальной предмет.

Глазам Фишер предстала та самая говядина, с которой сражалась Сьюзан. Из идеально ровного разреза сочилась тонкая струйка крови, которая перемешивалась с соком вяленых овощей и впитывалась в крупные кристаллы соли, окрашивая их в нежно-розовый. Бронзовый отлив мяса сверкал почти так же, как отставленная в сторону металлическая крышка.

Нервно выдохнув, Фишер схватила ближайшую к себе вилку, и, уткнувшись локтями в белую скатерть, поднесла прибор к мясу. В момент, когда зубчики почти встретились с мягким кусочком, на ладонь блондинки опустился жгучий удар, заставивший дёрнуться и почти вскочить, готовясь к ответной реакции.

– Ты что творишь?! – возмущенно гаркнула она, прожигая дворецкую взглядом.

Проигнорировав возмущение, Берта стянула с тележки балдахин целиком, подхватывая две толстых книги.

– Знакомлю животное с законами цивилизации, – рыжеволосая перехватила книги так, чтобы продемонстрировать девушке выцветшую обложку. Узорный шрифт сообщал, что это книги Оскара Уайльда, явно затёртые в чьих-то руках. – Настоятельно бы рекомендовала к прочтению, если бы ты умела читать. Но, к сожалению, – Берта обошла Фишер со спины. – Сегодня нам эти книги потребуются для другого.

Втиснув фолиант подмышку блондинки, дворецкая с силой дернула её локоть со стола, зажимая тем самым чтиво между её корпусом и предплечьем. Вместо локтя в стол теперь упиралась кисть.

– Ты сумасшедшая?! – возмутилась девушка, пытаясь вернуть руку в привычное положение, но женщина лишь снова обожгла её кожу ударом и отзеркалила движения на другой руке, закрепляя их в верном положении.

– Сервировка, – сухо обозначил она, кивая на стол. – Запоминай, дважды повторять не буду, буду сразу бить. Вилки, от твоей левой руки до тарелки: рыба, стол, закуски. По правую руку от тебя лежит закусочный нож, столовый, нож для рыбы, чайная и столовая ложка. Сверху десертная вилка, которая тебе сегодня не понадобится. Запомнила?

– Чего?.. – блондинка искренне пыталась поспеть за речью дворецкой, хотела что-то уточнить, но та снова не дала ей опомниться и с силой стукнул между лопаток, заставляя выпрямить плечи.

– Осанка. Плечи назад, грудь вперед, – женщина бесстыдно похлопала по её бюсту, призывая выпятить его. Слегка потянув за распущенные пряди, она напомнила: – Шея ровная, подбородок вниз, глаза на собеседника.

– Как я могу есть при этом глядя на кого-то? – возмутилась Лючия, пытаясь обернуться на строгого педагога, но та лишь снова дёрнула светлые локоны.

– Шея, – холодно напомнила она и отошла на пару шагов, будто пытаясь оценить проделанный труд.

– Какого черта я вообще должна слушать твои тупые правила?! Я не собираюсь прыгать под твою дудку, – Фишер сама осознавала, как кривит душой. Знать бы, что всё это не лишь мимолетный час за этим огромным столом, а начало чего-то огромного и светлого, новой жизни… Она бы слушала с открытым ртом, внимая каждому слову. – Тем более ради этих крошек! – Лу кивнула в сторону блюда. Порция точно была не её размеров.

– Потому что если ты не будешь следовать моим тупым правилам, – тонкие пальцы дважды согнулись в воздухе, изображая кавычки. – То не получишь и половину того, что у тебя на тарелке. А ты, если я правильно помню, была смертельно голодна?

Скривившись, Лючия кинула взгляд на мраморную говядину, прикидывая, действительно ли она так желанна. Придя к выводу, что ради этого шедевра кулинарии стоит хотя бы попытаться соблюдать этот смешной этикет.

Пыталась она долго. С трудом пытаясь вспомнить, какой прибор нужен для определенной части трапезы, она сосредоточенно следила за положением шеи, спины и рук, но совмещать всё упорно не выходило.

Горячие шлепки падали то на выю, то на лопатки, то на плечи и локти, опаляли кисти и заставляли блондинку свирепо скрипеть зубами и тихо материться. В очередной раз чертыхнувшись, она возмущенно вскрикнула и всплеснула руками, роняя книги на пол, ведь на этот раз с ладонью дворецкой встретились её губы. Злобно зыркнув на женщину, она схватила вилку для рыбы и с силой вонзила её зубцы в стол, прорывая нежную ткань скатерти и безнадежно травмируя столешницу.

Взгляд рыжеволосой остался холоден. Она молча смотрела на свирепо дышащую Лючию, будто пытаясь найти в её взгляде что-то определенное. Вину ли, стыд, а может обиду… Но глаза блондинки отражали лишь ярость и раздражение.

Оправив очки, Берта молча развернулась на каблуках и направилась к выходу.

– Серьезно?! Даже не назовешь меня животным?! Даже не заберешь грёбаную еду, чтобы заморить меня голодом?!

– Приятного аппетита, – сухо отозвалась дворецкая, удаляясь.

– Глупо было думать, что ты способна сделать хоть что-то! Ты, как все, чёрт бы вас побрал, бриташки! У вас функционален только язык: вы умеете лишь трындеть и вылизывать задницы!

Замерев в самых дверях, Берта выпустила смешок. Лючия не видела её лица, но заметила дрогнувшие при этом плечи.

– Да… Ведь куда лучше кидаться с ножом на неизвестного тебе человека, так? Куда лучше пытаться уничтожить то, что тебе не подчиняется? – женщина медленно развернулась, возвращаясь к блондинке. Её лицо было все также спокойно, но глаза сверкали недобрым огнём. Слуги, что присутствовали при этом, с испугом вжались в стены, наблюдая за закипающей старшиной дома. – Ведь лучше крушить семейные реликвии человека, который прямо сейчас пытается спасти твою шкуру! Да, делает это по собственной глупости, из собственных гадких целей, но именно благодаря этому ты сейчас не на Площади Правосудия, а в огромном поместье! – чем громче разговаривала рыжеволосая, тем четче в её речи проскакивала немецкая твердость языка, а скользкая «р» всё чаще прилипала к нёбу. – Сидишь не на электрическом стуле, как тот несчастный парень, которого давеча крутили по телеку, а в огромном кресле, а кормят тебя не тюремной баландой, а высокой кухней! Но вместо того, чтобы хотя бы попробовать показаться благодарной, ты разрушила единственную вещь, что была дорога лорду Аддерли из детства! – сжатый кулак стукнул по столу, заставляя вздрогнуть тонкие фужеры на нём.

В помещении воцарилась гнетущая тишина. Опомнившись лишь через минуту, Баттори снова поправила очки, легким движением выдернула вилку из стола и положила её на законное место. Прокашлявшись, она разорвала зрительный контакт, обнаруживая, что все её подчиненные поспешили удалиться, оставляя её наедине с преступницей.

Опустив глаза в стол, Лючия медленно вздохнула. Берта довольно расправила лицо, чувствуя, что одержала победу в несостоявшемся споре.

– Надеюсь, ты осознаешь все свои ошибки и… – охнув, она отшатнулась от вскочившей девушки, запоздало дёрнулась, пытаясь увернуться от её захвата, но лишь бестолково рванулась, уже оказавшись в крепкой хватке и болезненно застонала, встречая лицом поверхность стола.

– О, поверь, я все осознала, – выдохнула она, встряхивая прижатое тело. – И обязательно подумаю о своём поведении на досуге. Но теперь послушай ты.

– Как будто у меня есть выбор… Вся во внимании, – выдавила из себя рыжеволосая, морщась от боли в выкручиваемой руке.

– Никто, слышишь? Никто не смел разговаривать со мной в таком тоне. Никто из тех, кто остался жив.

– Какое милое уточнение, – проскрипела Берта, комкая собственным лицом скатерть.

– Тем более ты, девочка с золотой ложкой во всех местах, не смеешь учить меня жизни. Я прошла такую школу и видела такое, от чего ты бы стала мочить кровать по ночам.

– После встречи с тобой мне уже ничего не страшно, – снова попыталась парировать Берта.

– Сдалась вам эта статуэтка! Знаешь, что? Я знаю парня с чертовски ловкими руками. Если ты попросишь, как полагается, то он попробует что-то сделать с ней.

– Знакомый? Ещё один террорист? Боюсь, что еще одного повстанца поместье не переживёт, – дворецкая тщетно пыталась вывернуться. Или только... делала вид, что пытается?

– Если продолжишь в этом же духе, то не переживёшь этот день, – прорычала Фишер и схватила уже полюбившийся ей нож.

Берта издала звук, похожий на что-то между смехом и хныканьем. Понимая, что отпускать её явно не собираются, она уткнула лоб в поверхность стола.

Берта обречённо наблюдала за сальным пятном, что, как последствие их сражения, расползалось по когда-то белоснежной скатерти. Хотя происходящее сложно было назвать схваткой двух противников, больше походило на избиение или прелюдию. И Берта просто играла свою роль в этом премерзком спектакле, чем бы он ни был.

Вдруг, сквозь толщину массивных дверей обеденного зала, воздух, наполненный сбивчивым дыханием и разгневанными репликами блондинки, разрезала странная незатейливая мелодия, в переплетении с которой мелодичный голос объявлял:

«I was born to love you, with every single beat of my heart».

– Что за дьявол? – вздрогнула Лу, все еще не позволяя дворецкой разогнуться.

– Без понятия, – проскрипела Берта, снова предпринимая попытку выбраться, уповая, что Лючия отвлечется на музыку, что, между тем, зазвучала ещё громче, источник явно приближался.

«Yes, I was born to take care of you, every single day of my life».

Не позволив совершить дешевый трюк, Фишер кинула взгляд на медленно отворяющуюся дверь, из-за которой в помещение юркнул подросток, сжимая что-то в руке.

– Я… Т-тут… – запинаясь на словах, он бегал глазами между дворецкой и девушкой, не зная, к кому обращаться. – Вам звонят… – он неуверенно протянул телефон к столу, опасаясь сделать лишнее движение. Как только гаджет приблизился к столешнице, блондинка резко дёрнулась в сторону юнца, заставляя того отбросить вибрирующую технику и с криком удалиться из зала, захлопывая за собой дверь.

На дисплее значилось, что поступающий вызов исходит от абонента, что был назван как «господин», а на аватаре контакта красовалось довольное лицо Аддерли. Еще раз прослушав первую часть припева, Лючия взглянула на невозмутимое лицо Берты.

– Не хочешь ответить?

– Мефтаю, – пробубнила дворецкая, что от резкого рывка зажевала скатерть. Поведя головой, она отплюнула осевшие на языке волокна. – И уже ответила бы, если бы ты отпустила мою руку!

– Ага, – весело согласилась та и, подхватив телефон, смахнула зеленую клавишу, принимая вызов. Проигнорировав возмущенный восклик, она наклонилась, снова сдвигая корпус Бертильды и заставляя её впечататься в ткань, и положила телефон ей на ухо, слегка придерживая.

– Берта, – сухо поприветствовал слегка загнанный голос графа. Голос его был тихим, будто отдаленным. Явно была включена громкая связь. – Я попал в щепетильное положение.

– Ох, – пораженно выдохнула дворецкая, снова пытаясь отплеваться. – Неужели, милорд? Что случилось?

– Дай трубку ей, – выдохнул Аддерли. Мужчина был явно напряжен и, судя по его просьбе и интонации, не напрасно.

– Ей? Милорд, я…

Даже не уточнив, про неё ли шел разговор, Лу оторвала трубку от уха Берты. Та попыталась возмутиться, но лишь обреченно стукнулась лбом о столешницу.

– Какого дьявола ты трещишь по телефону, вместо того, чтобы отзывать этих полоумных от собственного поместья? Клянусь, если они не рассосутся до вечера, то я…

– Лу?! – послышался тихий девчачий голос из трубки, за которым последовал облегченный вздох графа.

– Кейт?.. Что ты там?.. Тебя что, схватили?!

Из динамика послышался звонкий смех и шорох, видимо, от перехваченного телефона.

– Нет, чтоб тебя! Это мы его поймали! Я… – запнувшись, Кейт резко сменила интонацию. – Как? Почему ты… Якшаешься с ним? Ты что, подстроила свою смерть и спелась с этим подонком?! Вот вообще не сомневалась, что такая как ты на это способна! Да ты хотя бы знаешь, что он!..

– Кейт, – втиснулся ещё один раздраженный голос. – Задание.

– Какое к черту задание? Что вы делаете? – Лу наконец-то отпустила дворецкую. Берта резко разогнулась, пошатнулась, от прилива крови, схватилась за висок и чуть снова не повалилась на стол.

– Мы должны устранить одну цель, – отозвалась Кейт.

– А теперь устраним сразу две, – согласно ответил Карл, после чего послышался щелчок предохранителя.

Берта, осознав, что целятся явно в Ллойда, снова подскочила.

– Стой, идиот, – спокойно произнесла Фишер и осела на стул, раздраженно поправляя платье. – Я застряла у этого аристокрашки дома. Убьешь его – и мне, чтобы выбраться, придётся чистить целую свору из десятков вооруженных гвардейцев, что облепили его поместье.