Текст книги "Пари (СИ)"

Автор книги: Кида Хрюнозай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Так вот, – продолжил я, – все у вас будет хорошо, но я не могу остаться. Я очень давно, еще в Великобритании, отдал мою волю, мою жизнь, мои сердце и душу Гарри Джеймсу Поттеру. Я скоро произнесу клятву верности официально, хотя, сделал это давным давно, и мой долг подчиняться воле моего мужа, а он будет подчиняться мне. Я дам несколько интервью на АТН, на Аргентинском телевидении, что официально ухожу из мира модельного и актерского бизнеса. Встречусь с фанатами, но поступить иначе я не могу. Дон Хулио, я вам безмерно благодарен за любовь и отеческую поддержку нас обоих с Поттером.

Дон Перес зарыдал как ребенок и теперь уже Гарри начал его утешать.

– Любимый, – произнес брюнет, – почему такое благородство? Я даже и не догадался предложить вместо тебя Костаса…

– Ну, у меня на его счет иные планы. Мальчик будет загружен работой, ошеломлен успехом, славой и, дай Мерлин, забудет о тебе, не будет нам мешать. Я – Малфой, а мы – те еще собственники, и еще я – слизеринец, мы очень умные, не чета гриффам! Не забывай об этом, милый! – ответил я и приобнял опешившего жениха выходя из «Белокурого Ангела».

========== Часть 13. ==========

POV. ДРАКО МАЛФОЙ.

Мы с Гарри прилетели в Рим вечером на следующий день, на его самолёте. Взяв такси, мы уже через пару часов были на месте. Нарцисса лежала на сохранении в клинике для рожениц и нас пустили к ней очень затруднительно.

– Мама! – воскликнул я, когда мы с Гарри вошли в палату. Нарцисса обняла меня, потом Поттера. Выглядела она очень плохо. – Как ты?

– Драко, если… Если со мной что-то случится, сынок, не оставляй свою сестренку без опеки. Мои дни сочтены. Вся моя магия ушла на вынашивания ребёнка. Роды начнутся с дня на день. Мистер Поттер, останьтесь здесь, помогите мне, когда роды начнутся. Боюсь, что Люциус не выдержит и наделает глупостей, сорвется и обнаружит перед магглами, кто мы есть и тогда скандала не оберешься. Мистер Поттер, остановите его, если что. Мы не должны пострадать.

– Леди Нарцисса, а почему вы не хотите в клинике Святого Лоренцо в Риме рожать? Клиника от Министерства Магии и она хорошая, – спросил Поттер.

.

– Мы в некотором роде не очень доверяем какому-либо Министерству Магии с незапамятных времен, – ответила женщина.

– Хорошо, мама, мы с женихом останемся рядом, пока ты не родишь, – сказал я, но тут вошел доктор и попросил нас выйти, сказав, что женщине нужно сделать процедуры, а потом отдохнуть.

– Отец, – проговорил я, – мы сходим в магазин и за зельями для матери, тебе что-нибудь купить?

– Обоз терпения, ибо у меня его не осталось, – ответил Люциус. – Хочется на луну завыть, сын. Если с Цисси что-то случиться, я не смогу жить, Драко.

К отцу подошел Поттер.

– Мистер Малфой, не обрекайте младенца на сиротство, иначе мы вашу дочь с Драко удочерим и вам не отдадим. Возьмите себя в руки, – проговорил мой жених.

– Идите, мистер Поттер, мне сейчас не до вашей отповеди, – разозлился отец.

Мы пошли с Гарри за покупками для Нарциссы и решили прикупить всяких зелий в магическом Риме, когда вдруг позвонил отец. Одно его: «Началось», решило все. Мы с Поттером переоделись хирургами и пробрались в операционную, зачаровав мед персонал. Но даже наша с Героем сила не смогла спасти Нарциссу. Врачи боролились за жизнь изможденной женщины целый час, после того, как ребёнка вынули благополучно, но увы, сердце женщины слишком было истощено страданиями, войной и всем, что вынесла наша семья. Приборы запищали, оповещая о кончине Нарциссы. Её бледная рука повисла с операционного стола.

– Синьорита Рубенс, – произнес хирург, запишите время смерти – 18.45. Вторник.

– Si, sinor, Джованни, – ответила старшая мед сестра.

Гарри вышел к отцу в коридор. Люциус вскочил с кресла в котором сидел, и подбежал к Поттеру. Я в этот момент снимал чары и убирал с операционной магию, наложенную женихом. Когда я тоже вышел в коридор, мой возлюбленный держал в объятиях отца и крепко его сжимал, блокируя выход стихийной магии. От отца исходили синие волны, а Гарри держал и сжимал его в объятиях так, чтобы боль физическая была сильнее душевной, он не давал Люциусу пошевелиться, а я перехватил палочку отца, чтобы он не пременил магию на глазах у магглов. И только после того, как синие волны утихли, Гарри выпустил Люциуса. Я подошел и тоже порывисто обнял отца, а его палочку передал Гарри.

– Драко, мамы больше нет! Моей Цисси нет… – прошептал он и заскулил.

Мой сильный отец, который не позволял себе плакать при Волдеморте. Был сильным, когда все у Малфоев отняли, едва не лишившись жизни… Отец плакал сейчас навзрыд, скулил, выл. Уставший, изможденный, враз посеревший постаревший Люциус, весь скукожился, сник и стал ниже ростом. Из отделения вынесли ребёнка и Гарри взял девочку на руки, подошел к нам, показал отцу. В операционной погасили свет, а это значит, что тело матери, её разрывы зашили и сейчас перевезут в морг, а оттуда выдадут нам после заполнения формальных документов.

– Отец, – проговорил я, – возьми на руки малышку.

– Нет, – ответил он, – не могу пока этого сделать.

Тогда девочку на руки взял я, а Гарри применил внушение и мед сестра ушла, отдав нам документы мед карты и оставив ребёнка нам. Поттер после этого забрал малышку на свои руки провел ладонью по завернутому в пеленки ребёнку и кивнул мне головой, как бы говоря, что девочка в порядке. Я повел отца в отделение морга, где он заполнил документы. Уже через час тело доставили в имение итальянских Малфоев, в особняк «La perla» («Жемчужина»), где Люциус сразу положил тело супруги в часовню в очень богатый и красивый гроб. В имении нас встретила троюродная сестра отца по дедушке, синьора Луиза Кавальджинни – Малфой. Эта сороколетняя женщина живенько забрала малышку из рук Гарри и унесла в дом, проворчав, что в её молодые годы младенцев в руки детей не давали в приличном обществе, и что младенцы должны быть под присмотром взрослых и опытных синьоров. Мы с Поттером и не возражали. Отец остался с почившей супругой в часовне, а мы с Гарри пошли в дом посмотреть, все ли хорошо с девочкой.

Ребёнок плакал, чувствуя, что матери нет рядом. Синьора Лаура смогла ее усыпить, добавив в теплое молоко сонное зелье.

– Драко, – проговорила женщина, – не более одной капли на пять килограммов веса. Понимаешь меня? – Я кивнул в ответ, а Лаура положила ребёнка в кроватку, прикрыла одеяльцем. – Пойдемте, пусть деточка поспит, за ней Тина присмотрит. Драко, помнишь эльфийку Тину, она ведь и тебя няньчила?

– Конечно, Лаура, мне ли её не помнить? – улыбнулся я.

Женщина накрыла на стол и положила в вазочку всяких конфет, печенье и прочих вкусняшек.

– Малышка часа четыре поспит, и я с ней, а вы пока можете сменить отца, но не сейчас, а через час, – проговорила женщина и пошла на вверх по лестнице.

Мы с Гарри вышли на веранду, когда мой жених заметил в саду какую-то тень. Он взял фонарик и пошел туда, запретив мне приближаться. Вернулся он через пять минут один.

– Что случилось, милый? – спросил я. – Что ты увидел?

– У меня странное чувство, Драко, – ответил брюнет, – но на один краткий миг мне померещилось, буд-то я увидел… Да, нет, это бред. Пойдем, сменим Люциуса в часовне.

Отца мы действительно сменили и он ушел в дом, но уже спокойный, какой-то даже умиротворенный, хотя, бледный и уставший. Мы вспоминали с Гарри о том, как мама спасла Поттера в лесу, обманув Тёмного Лорда, когда вдруг в часовню вошел живой Северус Снейп. У Поттера упала пятирожковая подставка со свечами из рук и он опустился на колени.

– Значит, не показалось! – проговорил Гарри.

– Крёстный? – в ужасе воскликнул я. – Но какими судьбами?

– Да, это я, но всё потом, парни, – ответил хриплым, каким-то треснутым голосом Снейп. – Драко, пойди и скажи отцу, что я приехал, пусть не переживает. Я побуду с леди Нарциссой, а ты ступай в дом и захвати с собой мистера Поттера, а-то его сейчас удар хватит.

– Профессор?! – прошептал Гарри и подошел к Снейпу. Он хотел его потрогать, но бывший зельевар от него шарахнулся, как от Нагайны, а я поспешил увести Поттера из часовни.

– Но почему никто не знал, что Северус жив? – спросил меня Гарри, когда мы шли в дом. – Ты знал, что он не умер, Драко?

– Я не знал, Гарри, поверь, милый, – ответил я, – но очень рад, что с отцом теперь будет рядом крёстный. В конце концов, Поттер, к чему скрывать – отец всегда любил Северуса, ещё со школы. Они не могли быть вместе раньше. Брак отца и матери был изначально договорной между родителями Нарциссы и Люциуса. Благо, что они полюбили друг друга и их брак был основан на этом чувстве, а не просто вынужденной формальностью исполнения договора. Но я знаю, Гарри, мой отец всегда тепло говорил о Снейпе. Мама догадывалась об этом и не раз говорила, что когда её не станет, Люциус должен принять Северуса в качестве члена семьи. Я знаю, Снейп поможет отцу не сойти с ума и не спиться.

– Но, Драко, как насчёт Северуса? Как ему удалось спастись от яда Нагайны? Я ведь лично видел, как профессор сделал последний вздох, он умер на моих руках и его похоронили! Мы это видели… Рон, Гермиона и я, – возразил брюнет.

– После похорон завтра все выясним, родной, – ответил я.

Отец не удивился, когда я сказал ему о приезде крёстного. Люциус передал ребёнка Лауре Кавальджинни – Малфой, а сам кивнул нам и поспешно вышел из дома. Поттер хотел было пойти за ним, но я остановил жениха:

– Оставь их, Гарри, пусть поговорят, им надо побыть втроём – мужчины и мама.

Брюнет кивнул и подошел к Лауре. Женщина улыбнулась, отдала в руки Гарри малышку.

– Я рада, синьор Поттер, – проговорила она, – что вы посетили мой дом. Вы так знамениты и так любимы моим племянником Драко. – Гарри улыбнулся, а я покраснел. – Я приготовлю вам чай, молодежь, а вы оба пока побудьте с маленькой принцессой.

Я подошел ближе и обнял жениха.

– Драко, как думаешь, как девочку назовут? – спросил меня Поттер.

– Мама мечтала, что если бы у неё родилась дочь, она назвала бы её Розалиндой или Амариллис, но отец… Думаю, что он ребёнка назовёт Нарциссой. Я так чувствую, но это не факт.

*

Церемония похорон прошла в имении Малфоев «La perla» на следующий день. Теперь отец не покинет Италию никогда, ведь в «Жемчужине» лежит его Жемчужина сердца и мать маленькой принцессы.

Северус дал вдовцу зелье сна без сновидений, чтобы мужчина мог элементарно поспать, а потом вышел к нам.

– Ну, и как долго ещё ваши мысли будут толкаться в мою голову? – фыркнул Снейп и своим фирменным взглядом презрения и напускной отчужденности посмотрел на нас с Гарри.

– Крёстный, но как?! Как тебе удалось? – спросил я.

– Яд Нагайны я добыл, когда она убивала неугодных магов Волдеморта на заседаниях и собраниях Пожирателей Смерти в вашем мэноре. На основе её яда я сделал сильнейшее противоядие. Когда Люциус пришёл и сказал, что Тёмный Лорд меня ждёт, я понял – время пришло. Я выпил тройную дозу противоядия и снотворного, а в совокупности оно настолько замедлило биение сердца, что все решили, что я мертв. И так как у меня родных, кроме семьи Малфой не осталось, меня похоронили на следующий день, а вечером меня вынул из склепа Люциус. Но мой голос, как видите, навсегда останется хриплым и надсадным. Нагайна разорвала мне все сухожилия и мышцы. Кожа бугрится и даже под оборотным зельем уродство на моей шее не уйдёт никогда, – ответил крёстный.

– Профессор, – проговорил Гарри, – я хотел… я мечтал все эти годы вам сказать, насколько благодарен. Я вас очень люблю, Северус! – Гарри подлетел к нему и порывисто обнял, прижался губами к раненной шею бывшего учителя. От чего тот закашлялся и покраснел.

– Мистер Поттер, у вас манеры, как у книзла! – прохрипел мужчина и стал выпутываться из объятий брюнета, но тот держал зельевара крепко. – Отпустите меня, Морганы ради! Что вы прямо как маленький! Гарри…

– Не пущу, – ответил экс-гриффиндорец и уткнулся Снейпу в плечо. – Я скучал по вам, профессор, и тосковал, мне вас не хватало.

– Гарри, прошу вас, – обреченно попросил экс-профессор. – Ну, прямо… Поттер…

Крёстный хоть и вырывался, но я чувствовал, что Снейпу очень приятно такое внимание. Наконец, Гарри его отпустил, но за руки все еще держал. Он посмотрел в черные, как ночь глаза зельевара и сказал:

– Северус, мы с Драко очень вас просим, не бросайте мистера Люциуса, он без вашей поддержки пропадёт.

Снейп кивнул в ответ и сел в кресло, видимо, эмоции Поттера даром для Северуса не прошли.

– Драко, – вдруг проговорил мужчина, – ты не будешь против нашего союза с твоим отцом, когда положенные дни траура пройдут?

– Конечно, нет! Ваше с отцом счастье – это мой покой, Северус, – ответил я. – Мы с Гарри скоро поженимся, может, и вы с нами в один день?

– Нет, – прохрипел зельевар и отпил воды из бокала, – исключено! Мы не хотим афишировать и не желаем, чтобы о нас, особенно обо мне узнали министерские крысы, и не важно, какой страны. Крысы, они и в Африке – крысы!

– Но, профессор, – возразил Гарри, – когда девочка пойдёт в школу, вы все равно должны будете вписать в графу дочери свое имя, хоть вы будете и приемным отцом малышки.

– У меня есть имя, – усмехнулся Снейп, – я не плохо смотрюсь, как итальянец, поэтому по паспорту моё имя Себастьян Аурелио, а фамилию возьму Люция.

– Профессор, а вы уже забыли мою мать, да? – спросил Гарри. – В своих воспоминаниях, что вы мне оставили перед смертью, в них я увидел вашу любовь к Лили.

– Надо жить настоящим, Поттер, – ответил крёстный. Лили несколько раз мне снилась и она не против, чтобы я любил Люциуса, а теперь ещё и маленькую принцессу.

Мы проговорили с крёстным до двух часов ночи, а утром мы с Гарри улетели в Буэнос-Айрес, но взяли с мужчин обещание, что они приедут к нам на свадьбу, хоть под обороткой, но приедут.

*

POV. ГАРРИ ПОТТЕР.

*

Мы сидели в субботнее теплое утро в беседке и завтракали с Драко, когда я посмотрел на жениха, отложив газету «Огни Аргентины».

– Любимый, – проговорил я, – время летит, а ты все еще не сказал, в каком храме хочешь венчаться? Может ты передумал, Малфой?

Блондин отложил журнал о моделях и актёрах Аргентины, сел ко мне на колени. Он развернулся и серьёзно посмотрел своими, сейчас потемневшими, как грозовые облака над бушующим Атлантическим океаном, глазами и ответил:

– Отказаться от тебя, Поттер? Ты… А, может, это ты больше не хочешь меня?

– Нет, мой родной, я не откажусь от тебя ни в жизнь! Я люблю тебя с третьего курса, мой дорогой хорёчек. Помнишь, как ты дементоров со своими идиотами из себя корчил, пока мы ждали Хагрида? – улыбнулся я. – Тогда я подумал, что таким дементором, как ты, я бы хотел быть высосан и выпит, зацелован и обласкан. Впервые осознал, что не могу к тебе относиться просто, как к закадычному врагу.

– Я влюбился в тебя раньше – у мадам Малкин, Поттер, в её ателье – магазине. Моя любовь глубже твоей и дольше. Смекаешь, гриффиндорец мой? Я никому и никогда не отдам тебя, – ответил Малфой.

– Когда ты такой горячий и страстный… – М… – это сводит меня с ума, Драко. Дай мне поцеловать твои клубничные губы, – попросил я и блондин склонился к моим губам.

Я вынул из отверстия в специальных штанах для члена, какие сейчас шьют, малфоевского малыша, и принялся его ласкать рукой. Драко положил свою голову мне на плечо и застонал.

– Да, Гарри, хорошо… О, Мерлин, как хорошо…

Несколько движений рукой и поцелуев в шею любимого и Драко кончил мне в руку, уткнулся в шею, тяжело дыша. Я вытер пальцы кухонным полотенцем и бросил его на пол.

– Милый, так где ты хочешь венчаться? Я не могу от тебя добиться с тех пор, как было открыто твоё ангельское личико, – сказал я.

– В Барселоне, – улыбнулся блондин и стал вылизывать мою шею, как котёнок, – в храме «Святого Семейства» или «Саграда Фамилия», как его называют. Храм очень красивый и величественный, хоть и не такой древний как другие. Как тебе дата – это воскресенье?

Я взял телефон в руки и набрал номер с сайта храма в интернете. Уже через пять минут нас заригистрировал круглосуточный прислужник храма «Святого Семейства» и записал на венчание в воскресенье в полдень, как раз после мессы.

*

POV. ДРАКО МАЛФОЙ.

*

Расстояние из Мадрида до Барселоны 630 км. Ехать ночь на поезде не хотелось, и Гарри заказал на пятницу билет на самолёт, своим транспортом он решил не пользоваться. Хорошо, час пятнадцать минут в полете и мы будем в столице автономного округа Каталонии – в Барселоне.

– Поттер, а ты кого позовешь на наше венчание? – спросил я жениха.

– Дона Хулио и Диаса со всеми их родственниками, а ещё Пэнси Паркинсон, она ведь знает о нас, – ответил Гарри, – и, конечно же, Люциуса со Снейпом.

– Наши с тобой желания совпадают, – улыбнулся я.

Барселона встретила нас проливным дождём. Говорят, что когда идёт дождь, это с небес посылается на землю благодать. Это очень кстати, благодать нам не помешает.

Мы поселились в отеле. Так как мы прилетели в Барселону утром, успели позавтракать в отеле и решили пройтись по городу. Первым делом показались в храме «Саграда Фамилия» и нам подтвердили, что нас действительно ждут после завтра на венчание в полдень. Мы обошли несколько свадебных бутиков, пока нашли несколько подходящих костюмов для новобрачных, купили и кольца обручальные. Потом Поттер зарезервировал банкетный зал на сто человек на воскресенье на 14 часов. Банкетный зал как раз был совсем рядом с храмом «Святого Семейства» в пяти минутах ходьбы. Мы сделали заказ меню и в этот момент позвонила Паркинсон.

– Парни, я позвала Забини, он как раз по делам в субботу прилетает в Барселону. Драко, мы ведь друзья с детства, – проговорила она. – Мы с Блейзом будем свидетелями.

– Хорошо, – ответили мы с Поттером.

Мы вернулись в отель уже вечером и, приняв ванную, легли отдыхать, но позвонил отец и сказал, что они с Северусом не приедут, потому что малышка ещё слишком мала, но они ждут нас с Гарри в Италии, когда закончится наша «брачная ночь» длинной в медовый месяц.

В воскресенье Гарри заказал нам лимузин белый, украшенный для новобрачных и в 11.35 мы приехали в храм. Преподобный епископ уже был на месте. Он нас поздравил и позвал хор. Венчание началось. Он долго читал молитвы и псалмы, а потом, наконец, дело дошло и до наших взаимных клятв. Мы были в белых костюмах и эффектно выглядели. Когда епископ велел нам обменяться кольцами, то когда мы их надели, магические руны засияли и вокруг наших с Гарри рук появились искры и тонкие красные нити, которые нас связали. Магия нас с Поттером приняла и брак заключен не только Богом, но и магией. Свидетели Блейз Забини и Пэнси Паркинсон расписались в храмовой книге и были счастливы не меньше нас. Дон Хулио Перес и синьор Роберто Диас улыбались и вели себя как дети, то и дело махали нам руками.

Гарри, после фотографий на паперти храма, поднял меня на руки и понес в лимузин. На свадебном банкете мы танцевали с мужем несколько танцев подряд.

– Как же я хочу с тобой, Драко, оказаться сейчас где-нибудь на необитаемом острове или на луне. Давай, сбежим, любимый, а? – проговорил Гарри, прижав к себе.

– Нет, милый, не пойдёт так. Ещё надо торт разрезать…

– Друзья! – воскликнул Поттер. – Пора разрезать торт.

Как только торт был разрезан Гарри потянул меня из зала и в коридоре аппарировал в номер отеля.

– И это – твой необитаемый остров? – усмехнулся я и провел рукой по шее брюнета.

Поттер взмахнул рукой, накладывая на апартаменты чары непроницаемости и неслышимости, приглушил свет и снял с меня галстук, дорогие запонки.

– Драко, мы официально с тобой женаты, милый, и я не хочу ждать конца, пока гости упьются, наедятся и навеселятся. Я хочу любить тебя всю эту ночь как моего супруга.

Внезапно в дверь постучали.

– Нас нет! – прошептал Гарри, а я обнял мужа, успокаивая. Что такое, почему он так возбужден? – Мерлин, достали все!

Но стук продолжился и я выбрался из объятий брюнета.

– Поттер, надо посмотреть, кто там и что им надо? Кто-то не свой, иначе бы позвонили, предупредив, что придут.

– Драко… Это Гермиона с Роном, я их отсюда чувствую, – ответил Гарри.

– Министр Магии? – удивился я. – Но откуда она могла узнать?

– Надо аппарировать куда-нибудь подальше, чтобы отстали, – приобнял меня муж, но я отстранился.

– Нет, давай откроем, и чем раньше мы выясним, что им надо, тем быстрее твои друзья от тебя отстанут, – ответил я.

Гарри взмахнул рукой и двери открылись, свет зажегся. В номер ураганчиком влетела Грейнджер и повисла на моем муже, следом подошел Уизли с огромным букетом белых роз.

– Гарри! – всхлипнула девушка. – Как ты мог не пригласить нас на свадьбу?

– Я вообще не хотел, чтобы кто-то нам с мужем мешал, – ответил брюнет.

Гермиона отпустила друга и подошла ко мне, а Рон, тем временем, обнимал моего супруга.

– Драко, поздравляю вас с Гарри! – улыбнулась она – Вы, парни, такие скрытные. Слава Мерлину, Забини позвонил Краму, но у того чемпионат, так я узнала о вашей свадьбе.

– Здравствуй, Грейнджер, – ответил я, – а ты с Крамом? – спросил я.

– Нет, я с Роном, но я хочу, чтобы Виктор стал Министром Магии Болгарии. Ему пойдёт, да и здоровье не прибавляется с квиддичем. После его последней травмы на зимнем чемпионате Крам чуть оклемался. Я приехала к нему поговорить, но тут Блейз ему позвонил, так я и узнала о вас. Дай мне тебя обнять, Малфой! Ты всё-таки стал мужем Гарри…

– А ты бы не хотела? – усмехнулся я и обнял Министра Магии в ответ.

– Я всегда знала, что вы будете в конечном итоге вместе. Одна половина не может ненавидеть свою другую половину. Вы разные, но сразу видно, что являетесь одним целым.

Потом ко мне подошел Рон.

– Что ж, поздравляю, Малфой, – кисло улыбнулся рыжий парень. – Дурной вкус у Гарри, как не посмотри… – А ты таки добился своего?

– Рон, – предупреждающе проговорил Поттер, – прекрати, или я за себя не ручаюсь. Драко – мой муж перед Богом, магией и людьми. Я за моего супруга любому мозги вышибу и не посмотрю, кто ты – друг или волк в овечьей шкуре.

Брюнет подошел ко мне и обнял, целуя в висок.

– Любимый, все хорошо? – спросил супруг и я кивнул, переплетая наши пальцы.

– Гарри, Драко, я хочу попросить вас вернуться в Альбион, – проговорила Гермиона.

– Нет! – ответили мы с Гарри в унисон и муж продолжил: – Нам среди обычных людей нормально живется. В ближайшее время мы не вернёмся в Англию.

– Будете жить как магглы? Вы планируете заводить детей? Усыновите ребёнка из приюта? – спросила Грейнджер.

– Гермиона, оставь нам самим решать как жить и что делать, – произнес Поттер.

– Ладно, Гарри, как бы мне не хотелось, чтобы вы вернулись, но это – ваша жизнь… Но мне очень вас не хватает. Я хочу в Министерстве окружить себя честными людьми, верными… Но…

– Появились негодные экземпляры? Они обижают тебя? – Гарри включил радар спасителя вселенной.

– Ну, многие считают, что женщина не может быть Министром Магии, – ответила Грейнджер. – Мне не хватает авторитета и поддержки. Я вас очень прошу, вернитесь домой, я предоставлю вам любые должности в Министерстве.

– Мы подумаем, Гермиона, – ответил я, а Гарри посмотрел на меня, как на боггарта.

От визита Грейнджер и её жениха мы устали. Гарри одел меня и сам оделся, наколдовал нам пуховики, а потом вывел меня на улицу и мы в каком переулке трансгрессировали на Аляску. Кругом снег, горы и несколько уютных домиков. Нас быстро оформили и через несколько минут администратор привела в один из уютных домиков на вершине сопки с голубыми елями.

– Милый, почему мы здесь? – спросил я.

Гарри разжег камин настоящими дровами, включил систему отопления и сделал приглушенный свет, потом начал меня раздевать.

– Директор этой базы отдыха – мой друг, он – маггл, но очень хороший. У меня есть ViP карта клиента и мистер Эдвард Молина в любой момент предоставляет мне домик для отдыха, – ответил брюнет.

– Очень интересно, – отстранился я, – и как часто ты отдыхал здесь, Поттер, а главное, с кем? Девочки, а может парни? Неужели кувыркался с Костасом Бурге? Отвечай, мачо!

Муж рассмеялся и утянул меня на медвежьи шкуры перед полыхающим камином.

– Я здесь был один, отдыхал от всех тоже один. Завтра днем покажу тебе, насколько в заснеженных горах красиво, покатаемся на лыжах, проедемся по канатной дороге, посидим в низине в ресторане «Николь», там делают прекрасные колбаски и пиво отменное подают, не хуже немецкого. Ты у меня первый, кого я привел в свой маленький северный рай.

В домике стало очень тепло, а у камина даже жарко, полы тоже были с подогревом.

– Иди ко мне, любимый, это наша первая ночь после свадьбы.

Как же красиво глаза мужа сияют в отблесках огня в камине. Брюнет погасил весь свет, запер дом всеми возможными чарами и начал меня раздевать, но я перевернул его на лопатки и навис сверху.

– Я надеюсь, что ты сказал правду. Я могу магией просканировать этот домик и его воспоминания откроют мне истину. Не дай Мерлин, если ты… – проговорил я.

– Я клянусь небесами, клянусь моей магией, Драко, никогда в жизни я не приводил сюда кого-то. Если отдыхал, то всегда один, – ответил брюнет. – Я всегда мечтал о тебе. О том, как мы будем здесь отдыхать, готовить еду на плите вместе в наш медовый месяц, если он как сейчас, выпадет на зиму. Как сварим глинтвейн и будем пить его у камина и целоваться до звездочек в глазах. Не веришь, хорёчек мой ревнивый?

Я, конечно, верил ему, но до зубных коликов хотелось посмотреть воспоминания Гарри, поэтому я замотал головой, мол, врешь ты все, очкастый мачо! Мы остались в трусах и брюнет одним рывком поднялся и провел над огнём в камине рукой. И действительно, Поттер здесь мечтал обо мне. Я увидел его мысли и желания, и у меня перехватило дыхание. В них он бегал по дому и искал меня, а я прятался под его мантию-невидимку, неслышно перемещаясь по дому. А потом он ловил меня и целовал. Мы жарили рыбу и Гарри кормил меня. Варили вместе какао и горячий шоколад, пекли пиццу и грушовую шарлотку, делали мороженое и пробовали его на теле друг друга.

Из моих глаз полились слезы, нежность затопила меня и я влюбился в миллионный раз снова в Поттера. Я и без того люблю его без памяти, но от этих его видений, я просто растекся.

– Малыш мой, – услышал я за спиной голос экс-гриффиндорца, – что такое, родной? Почему твои прекрасные глаза в такой день плачут?

Я прижался спиной к супругу и всхлипнул, медленно повернулся в его объятиях и поднял взгляд, расстворяясь в изумрудных, сейчас потемневших и обеспокоенных, глазах.

– Я люблю тебя, Гарри! – прошептал я и обнял мужа за широкие плечи. – Я без памяти в тысячный раз влюбился в тебя, Поттер. Твои воспоминания прекрасны и будет хорошо, если мы воплотим их в жизнь. Люби меня у огня сегодня, пожалуйста. Я весь твой, Гарри, пожалуйста, люби меня! Хочу тебя, Поттер.

И супруг любил меня, не торопясь, с чувством так, с расстановкой, медленно вышибая из меня дух. Любил так, что над нами всполохами искрилась магия, то взрываясь фейерверком во время оргазма, то опадая на нас светящимися искорками и тут же впитываясь в наши обнаженные, переплетенные тела в вечном и прекрасном танце любви.

Домик тоже впитывал магию любви и по комнатам летали крохотные шарики-Люмусы – порождения нашей с мужем магии. За окнами падал крупными хлопьями пушистый снег. В Аргентине и в Испании тепло, даже очень тепло, но на Аляске сейчас сказачно прекрасно. Все моё тело гудело от пережитых оргазмов, болезненно и сладко одновременно ныло, стало лёгким и пушистым, как снег за окном, а Гарри все сводил меня с ума своим шипящим парселтангом, все что-то говорил и бесконечно трепетно ласкал моё тело. Мерлин! Если таков рай, то я не желаю возвращаться на землю. Говорят апостол Павел был поднят до третьего неба и ахнул от восторга, но я сейчас на седьмом, на девятом небе… на двадцатом Я примерно запомнил как на парселтанге звучат слова «я люблю тебя». Вот и сейчас Поттер с каждым новым глубоким толчком кричит эти слова на парселтанге, целуя, лаская меня.

– И я люблю тебя, только тебя, мой Гарри… – отвечаю я, подаваясь вперед бедрами и сжимая сильно любимого в себе, от чего муж рычит и целует меня, кусает нежно в шею.

Глаза Поттера черные от страсти, как ночные омуты, в них горит огонь любви и жажда меня. Лицо свело судорогами желания. Супруг кричит, целуя мои губы и его семя заполняет меня всего. В гостиной все пропахло сексом и любовью. Мы все мокрые и счастливые. Поттер падает на меня и кажется, что не дышит. Его тело все еще трясет, сводит судорогой, а член во мне отдаёт последние капли семени. Я обнимаю моего мужа и глажу руками по мокрым, но уже не напряженным плечам – страсть понемногу стихает. Глажу его по мускулистой, всей исполосованной моими ногтями спине, когда я хватался за Поттера, пытаясь не сгореть, не рассыпаться в пепел от силы любви моего суженого. Я целую его высокий, потный лоб, совсем посветлевший шрам и сомкнутые, подрагивающие веки, алые губы, которые я истерзал во время соития. Родной мой Поттер, весь мой и все еще во мне… Мой Гарри. Мне приятна тяжесть твоего тела, «своя ноша, как говорится, не тянет». Я смотрю на окно. Светает. На часах семь утра, значит, в Барселоне сейчас два ночи – пять часов разница, одиннадцать почти тысяч километров в расстоянии. Трансгрессировать на такое расстояние больше не буду, вернёмся на самолёте, 14 часов полёта до Барселоны.

Поттер завозился на мне и медленно, аккуратно вышел из меня, поцеловал благодарно и начал засыпать.

– Акцио, плед! – произнес я и плед с дивана прилетел ко мне.

– Без палочки колдуешь, любимый? – прошептал Гарри.

– У меня муж – сильнейший маг в мире, есть с кого пример брать, – отвечаю я, целуя супруга.

Поттер обнимает меня и шепчет:

– Подъем через три часа, Драко, завтракаем и идем кататься на канатную дорогу. Хочу показать тебе, – говорит муж, зевает и целует мою шею, – красоту Аляски.

Гарри засыпает, а я ещё какое-то время лежу и улыбаюсь. Вот мы и в законом с Поттером замужестве. Я беру руку Поттера и целую его ладонь. Гарри что-то шепчет на парселтанге и крепче обнимает меня.

========== Часть 14. ==========

POV. ДРАКО МАЛФОЙ.

Гарри исполнил все, что обещал. Мы катались по канатной дороге, проезжая в кабинке высоко над вековыми елями и горами и это было прекрасно. Красиво, волшебно и сказачно. Километры канатной дороги и мы одни в кабинке.

– Ты такой красивый сегодня, Драко, по-особенному прекрасен, – проговорил Гарри, обнимая меня. – Твои горящие, нежные глаза, чувственные губы… Ты весь пропитан любовью, Драко.

– Этой ночью ты полностью меня раскрепостил, и во мне не осталось ни единой тени сомнения, что наша с тобой любовь не правильная. У любви нет ни пола, ни возраста, ни рассовой, ни классовой принадлежности. Любовь всех объединяет, Гарри. Любовь не завидует. Любовь не ищет своего. Любовь верит и надеется. Любовь не мыслит зла и никогда не заканчивается. Весь мир, вся наша живая планета пронизана Любовью, и пока в каждом из нас жива Любовь мир будет существовать до конца времен, Поттер. Сегодня мне это открылось.