Текст книги "Пари (СИ)"
Автор книги: Кида Хрюнозай
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– А как ты тут оказалась? – спросил я.
– Гарри меня пригласил, – ответила Паркинсон.
Тут вернулся Лукас и принес три бокала вина, один он протянул мне.
– Я вас узнал, – проговорил Лукас Феллино, – вы ведь – модель Аргентины, «Ангел Буэнос-Айреса», Леонардо Эрнесто ди Альмейда? – Я кивнул в ответ и улыбнулся, а парень пожал мою руку, чуть задержав в своей. – Моя сестра просто от вас без ума. Вы бы не могли ей что-нибудь подарить от себя.
– А сколько лет вашей сестре? – спросил я.
– Восемнадцать, – улыбнулся испанец, – у неё вся комната в ваших фотографиях и альбомах. Она просто вами бредит и мечтает стать моделью.
Я подошел к витрине, в которой увидел кулон на цепочке «Сияние солнца»
– Вы не против, если я подарю вашей сестре кулон «Сияние солнца»? Я слышал, он приносит счастье. Колечко не подарю, потому что моё сердце занято.
– Я заплачу вам за кулон, – сказал доктор.
– Ну, что вы?! Я в состоянии сделать подарок милой девушке, моей фанатке, – улыбнулся я испанцу.
Я тут же купил не только кулон «Сияние солнца», но и открытку, подписал её примерно так: «Милой своей фанатке, Монсеррат… от Леонардо Альмейда» и передал мужу Паркинсон. Мерлин Великий! Только бы ещё кого-нибудь не встретить из бывшей школы.
Гарри потащил меня за собой в обеденный зал ресторана «Cosa del vino» и посадил рядом с собой. Я поглядывал на Паркинсон с её мужем, сидящих через два стола. Мэр расположился рядом с Поттером и они премило разговаривали сейчас. Мэр и Гарри тут же подписали договор, что брюнет не будет платить пошлину, но за это десять процентов от дохода будут перечисляться на имя мэра инкогнито.
– Что ж, пусть будет так! – проговорил Гарри на итальянском языке. Он посмотрел на меня, а я легонько погладил его бедро под столом.
На все вопросы мэра города кто я такой, Поттер отвечал по моей просьбе, что я просто друг. Об этом я успел попросить Гарри, пока он вёл меня на обед, на что любимый кивнул в ответ, и приобнял за талию.
Мэр, Нил Патрик Хьюмен, поглядывал на Поттера.
– Синьор Гарсиа, вы ведь не коренной житель Аргентины? – спросил мэр.
– Аргентина очень давно стала моей второй родиной, господин Хьюмен, – ответил Гарри.
– Ваш шрам на лбу – это приобретенное или врожденное явление.
И снова Поттер посмотрел на меня, а я, как некогда мама пожатием руки прибодряла отца на тот или иной поступок, так я сейчас тихонько пожимал руку моего Гарри, как бы говоря: «любимый, я рядом».
– Это приобретенное, мистер Хьюмен, – улыбнулся натяжно брюнет.
Наконец, этот обед закончился, во время которого ни Поттер, ни я толком не поели. А потом началась экскурсия по большому магазину и показ ювелирных изделий на моделях.
Время то тянулось долго, от чего хотелось выть, то иногда бежало вперед. И я снова сжал руку Гарри в своей, когда помощник Поттера доложил, что все готово и гости могут поехать в отель «Орхидея». Парень обнял меня и повел к своей машине.
Бальный зал был великолепен, он сиял огнями, роскошью и красотой, а главное вместитительностью людей. Гарри постоянно кто-то приглашал на танцы. То дочь мэра, Оливия Хьюмен, то дочь священника Николь, то кто-то ещё. Хотелось к пиксям напиться.
POV. ГАРРИ ПОТТЕР.
*
Банкет в отеле «Орхидея» был в самом разгаре, а я все еще не мог пригласить на танец моего парня. Я видел, как возле него слонялись богатенькие девочки и парни, но он только потягивал коктейль и поглядывал в мою сторону. Когда в очередной раз к нему подошел чей-то сынок и стал теснить Лео к выходу, я выпустил девушку, с которой танцевал и поспешил к Альмейда.
– Ты в порядке? – спросил я, приобнимая моего Ангела. – Прости, я задержался.
Парень, что приставал к Альмейда, ретировался, а Леонардо обнял меня за шею и тихо прошептал на ухо:
– Я убью тебя, Гарсиа, ты – покойник! Ты оставил меня на два часа одного!
Я понимал, что парень был крайне зол и обижен на меня.
– Я достоин твоей кары, милый, – ответил я. – Прости меня, пожалуйста. С этой минуты я весь твой, Лео. – Блондин кивнул мне и уткнулся губами в мою шею.
Начался медленный танец и я завис. Мне показалось, что я сейчас снова очутился на выпускном бале в Хогвартсе. Так было хорошо в любимых руках, в родных…
– Мерлин Великий!.. – прошептал я. – Сплю. Я определённо брежу.
– Ммм… – услышал я рядом томный голос Драко. Я понимал, что рядом со мной Леонардо Альмейда, но эти ощущения…
Сейчас блондин даже прижимался ко мне так, как это делал когда-то Драко Малфой. Его руки гладили меня по плечам так-же, как руки любви всей моей жизни. Драко Люциус Малфой.
– Ммм… – теперь уже я застонал. – Как мне с тобой хорошо.
– Гораздо лучше, чем со всеми этими наряженными куклами из высшего общества? – спросил меня блондин охрипшим голосом.
– В сотни раз, любимый, – ответил я.
– Гар… – тихо прошептал Лео. – Я хотел сказать, Генри, ты так волнуешь меня. – Он положил свою голову мне на плечо и надтреснутым голосом попросил очень тихо: – Поцелуй меня, пожалуйста.
Совсем как я когда-то просил на выпускном об этой милости Драко. И я поцеловал его, услышал протяжнее стон в ответ.
– Любимый, давай сбежим? – предложил я.
Затуманенные серебристые глаза взглянули на меня так, что у меня стал наливаться член.
– А это возможно, Генри? – спросил он.
– Все возможно, сейчас я скажу заключительную речь, малыш и мы сбежим.
Он потерся щекой о мою ладонь, прямо как котёнок, как тёплый ласковый Хорёчек из рода куньих. Его реснички нежно опустились, а губы сложились в кроткую улыбку. Господи, как же я хочу прямо сейчас любить тебя, мой сладкий котёночек. Пока я говорил заключительную речь, Леонардо Альмейда стоял у колонны и не сводил с меня глаз. Все похлопали в ладоши в конце моего выступления и попросили станцевать заключительный танец. Зазвучала музыка танго и я взглянул на всех присутствующих в зале. Девушки ждали, что я кого-нибудь из них приглашу на танец, но я прошёл через весь зал и протянул руку моему Альмейда. Он подал мне свою руку и я прижал его к себе. Танец начался. Мы танцевали так, словно были профессиональными танцорами танго. Один танец на двоих, одна душа на двоих. Я крутил моего парня и вертел в своих руках, а все смотрели на нас с восхищением. Я и не думал, что Лео так прекрасно танцует.
Гости ещё танцевали, пили и веселились, а мы с Альмейда по-тихому сбежали.
========== Часть 7. ==========
POV. ДРАКО МАЛФОЙ.
*
Мы сбежали с приема Гарри и в обнимку отправились в ночной Нассау. Поттер обнимал меня одной рукой, а другой показывал достопримечательности.
– Багамы принадлежат Великобритании и ими управляет королева Елизавета Вторая. Здесь она редко бывает, – проговорил Гарри.
– А это даже интересно, – ответил я, – а чем промышляет Нассау? – спросил я.
– В основном – это туризм. Багамские острова очень красивые, – ответил брюнет. – Пойдем, покажу тебе «Лестницу Елизаветы», на ней удобно целоваться под луной. Говорят, что если поцелуешься в полнолуние под цветущим персиковым деревом, то навсегда останешься с тем человеком.
– И ты хочешь сегодня поцеловаться под луной! – улыбнулся я. – Кто же такой умный, что придумал эту сказку?
– Это предание к нам в Европу пришло с Востока, а конкретнее, с Китая. Японцы любят целоваться под сакурой, корейцы – под осыпающимися лепестками яблонь и груш, а жители Поднебесной исключительно под персиковыми деревьями. Персики считаются символом вечности, перерождения и бесконечной любви. Побежали, пока луна не скрылась за облака, – потянул меня за руку Гарри.
На «Лестнице Елизаветы» действительно было красиво. Здесь были посажены все три вида деревьев, которые перечислил Поттер. Небо было сегодня удивительно ясным, звезды смотрели с высоты так близко на нас, целующихся под старым, но весьма плодовитым и сейчас обильно цветущим персиковым деревом. Мы задыхались от нехватки кислорода, лёгкие огнём горели, но никак не могли оторваться друг от друга. Губы Гарри были для меня, как и его глаза, – фетишем. Наконец, мы разорвали поцелуй и Поттер обнял меня, жадно вглядываясь в мои глаза. И пока он не начал умолять меня снять маску, я снова втянул его в поцелуй.
– Пойдем, будем целоваться под каждым мифическо – символическим деревом. Королева Елизавета Вторая – большая фанатка всей этой мистики, символов и преданий старины глубокой, но многое из того, о чем она мечтала, исполнилось.
– А откуда ты знаешь столько о королеве Великобритании? – спросил я.
– Да так, читал для саморазвития. История о короле Артуре, о рыцарях Круглого стола, особенно о Ланселоте и его любви к королеве Гвеневре, всегда меня поражали, не говоря уже о маге и чародее Мерлине. Шестой век нашей эры. Суровая, почти кельтская жизнь, захват территорий и объединение земель Альбиона, войны против саксов. История.
– Да ты поэт, Гарсиа! – рассмеялся я.– Любовь между рыцарем и королевой тебя значит так вдохновила, да? Гвеневра, она же Джиневра, Джения?! И что же тебя в ней так привлекло?
Я разозлился. Опять Поттер вспомнил о рыжей подружке, мелкой Уизлетте. Бесит. В такой чудесный вечер, почти ночь, и вспомнить эту девку? Я отвернулся от брюнета и слезы навернулись на глаза. Эта рыжая бестия вечно будет стоять между нами.
– Эй, любимый? – позвал меня Гарри. – Ты в порядке? Что с тобой?
Я развернулся и впился в губы Поттера собственническим поцелуем. Малфои умеют любить и драться за свою любовь. Я жадно целовал парня, кусал его губы, зализывал ранки, ласкал языком, но не выпускал из плена своего рта.
– Ты мой, только мой, или я тебя убью! Понял меня! – почти рычал я между поцелуев, заставляя Поттера то стонать от боли, когда кусался; то стонать в мои губы от желания. – Я заставлю тебя любить и хотеть только меня. Я выбью из тебя всю память о твоих чертовых девках.
– Любимый, я – твой, мне не нужны девушки. Успокойся, Леонардо, прошу тебя. – Гарри обнял меня так, чтобы я не мог пошевелиться и стал успокивающе гладить по спине руками. – Все хорошо, мой хороший.
Понемногу меня перестало трясти и я расслабился в нежных руках Поттера.
– Прости меня, Гар… сия, – произнес я. – Прошу тебя, никогда не упоминай при мне имя Джиневра. Я знал одну противную девку, она увела у меня мою первую любовь.
– Так значит ты любил уже, мой белокурый Ангел? Расскажи мне о своём парне, – попросил Поттер, – каким он был и почему вы расстались?
– Он был моей тайной любовью, но мы не встречались никогда, хотя однажды поцеловались, – ответил я.– Этот негодник отверг меня, а я долгие годы только любовался им издалека, не смея открыться и признаться.
– Альмейда, скажи, где он живёт и я ему отомщу за тебя! Отвергнуть такого красавчика и променять на девицу? Да он – дурень после этого. – Гарри обнимал меня и дышал в мои платиновые волосы. – Но это хорошо, ведь так бы ты не достался мне, Лео.
– Я прочитал сегодня днем в одной из местных газет, что в полночь над центральным мостом будет салют по случаю назначения королевой Елизаветой нового премьер – министра в Нассау.
– Да, я слышал, – ответил Поттер, – им стал…
– Не важно, что за очередного придурка назначили. От них от всех нет толка – лгуны, прохвосты и воры. Плевать на них. Генри, я слышал, что поцеловаться на мосту под сверкающими фейерверками – к счастью, любви и скорой свадьбе.
– К свадьбе, мой хороший? – удивился брюнет. – Я тебя никому не отдам, мой Ангел.
– Нашей с тобой свадьбы, Генри! Если захочешь? .
– Мерлин Великий! – закричал Поттер. – Я хочу, но мне надо все сделать по-человечески: поухаживать за тобой, водить куда-нибудь, дарить подарки и цветы и… попросить твою руку у твоих родителей.
– Подарок ты мне уже сделал…
– Пойдем к мосту, посмотрим на фейерверки, а потом я покажу тебе ночной рынок Нассау.
Мы оказались на мосту не единственными, кто желал в эту ночь закрепить свою любовь поцелуями под фейерверками. Гарри обнял меня, когда мы прибежали, чтобы к полуночи успеть на мост. Он протиснулся в центр, ведя меня за собой, а потом оттеснил к перилам и закрыл собой от теснивших нас парочек. Когда часы на башне стали бить двенадцать раз, Поттер провел пальцем по моим губам и склонился, накрывая их своими губами.
«Да, любимый, пей меня, выпей меня всего, я твой, каждым атомом своим, каждой молекулой. Мой Гарри, я – твой, весь и без остатка!» – кричало моё сердце, когда я отвечал на поцелуи брюнета. Я очнулся, когда вокруг нас столпилась куча народа и они хлопали в ладоши нам с Поттером. Ну, конечно, из всех мы были единственной парочкой парней, которая целовалась самозабвенно на мосту под взрывы петард и фейерверков. Поттер закрыл меня своим плащом, и мы бросились бежать под хлопки в ладоши, под дружные гогот и выкрики одобрения.
В лёгких стало не хватать воздуха, когда Поттер притащил меня на ночной рынок магглов. Чего здесь только не было. Я посмотрел на любимого и он повел меня к уличной еде, минуя лавки с мясом животных, живых морепродуктов, барахтающиеся в аквариумах. Через несколько рядов начинались стойки с уже готовой и ещё готовящейся едой. При нас жарилось мясо, тушки цыплят крутились на вертелах, варились супчики, рис с овощами и кругом душистый и пряный запах специй, приправ и всего удивительного.
– Любимый, чтобы ты хотел? – спросил меня Гарри.
– Мясо на шампурах и овощи с рисом, – ответил я. – Но ты уверен, Генри, что это съедобно?
– Здесь всё съедобно, всё безопасно для здоровья и безумно вкусно. Повара готовят при тебе и хорошо термически обрабатывают.
Гарри заговорил на английском, государственном языке и заказал мясо, рис с овощами и нам в коробочку положили порцию риса с овощами, а по бокам мясо. Запах действительно был волшебным. Мы отошли в сторонку и Поттер первым попробовал еду, он аж от удовольствия закрыл глаза.
– Ну, Генри, как, ты живой? – спросил я.
– Живее всех живых, мой Ангел! – улыбнулся брюнет. – Давай, теперь ты попробуй.
Он протянул мне чистую ложечку, но я отрицательно покачал головой.
– С твой ложечки, Генри, – ответил я и Гарри стал меня кормить. После каждой ложечки, когда я прожёвывал, он целовал меня. Потом я его кормил.
Поттер повел меня дальше, приобняв, когда мы съели все содержимое небольшой коробочки.
POV. ГАРРИ ПОТТЕР.
*
Белокурый Ангел сегодня был удивительно красивым и нежным. После его реакции ревности у цветущих деревьев вишнёвых, персиковых и грушевых, и после того, как мой мальчик успокоился, я повел его на мост любви и желаний. Когда часы били двенадцать раз, я поцеловал Альмейда. Мерлин Великий! Как он отвечал на мои поцелуи, как сладко отдавал всего себя в мою волю, подчинялся моим желаниям. Леонардо словно говорил мне своими губами: «Я твой, Гарри, твой весь, каждой своей клеточкой, возьми меня…» И я брал его жажду и дыхание, пил нектар его любви и детской доверчивости, с которой он отвечал мне на мою собственную жажду. Да, Альмейда, да… Вытесни из моего сердца всю прежнюю любовь, чтобы я не мучался от разбитого сердца.
Когда я оторвался от сладких губ, увидел, как все, кто был на мосту пялились на нас и хлопали в ладоши. Я заметил, что мой мальчик побледнел и его рука дрогнула в моей. Я закрыл его своим плащом и мы убежали под одобрительные возгласы и смех людей.
Я привел Альмейда на центральный ночной рынок, где был самый разгар торговли. Бывая в Нассау, я всегда старался приходить сюда и лакомиться народной уличной едой, она нравилась мне больше, чем все изыски ресторанных деликатесов. В Англии, когда тётя Петунья брала меня в город с Дадли, она никогда не покупала мне её. Когда я бывал на Багамах, или в Китае, или в Греции, или в Германии, или где-нибудь ещё по делам, я всегда представлял как рядом со мной стоит Драко Малфой и я прошу его попробовать народную, маггловкую еду. Эх, мечты мои залетные… Но сейчас рядом со мной стоял тот, кого я полюбил. И он оказался нормальным парнем, который доверял мне во всем и ел с моих рук, нежно прижимаясь ко мне и отвечая на поцелуи. А целовать эти волшебные губы было восхитительно приятно.
Мы легко на двоих освоили содержимое стаканчика с едой и я повел парня к сладостям и прочим вкусностям.
– Генри, что это? – услышал я голос Леонардо рядом с собой и он отвлек меня от моих мыслей. Альмейда показал на причудливые шоколадные вкусности.
– Это шоколадные конфеты, Лео, они сделаны в виде тарантулов, внутри брюшка находится мороженое с печеньем и орешками. Хочешь попробовать? – спросил я.
Парень кивнул в ответ и взял меня за руку. Я попросил завернуть нам два шоколадных тарантула. Альмейда, как ребёнок улыбнулся, а потом отгрыз лапки конфеты, затем черные глазки и протянул мне, чтобы я откусил. Таким образом, мы с Леонардо съели сперва его тарантула с мороженым, а потом моё. Холодненькое, оно приятно остужало тот пожар, что нас с парнем обуревал. В результате, мы накупили вкусности, подобно тарантулу.
Мы гуляли всю ночь, поедая вкусняшки и любусясь ночным городом. Так жаль, что в это время не работают аттракционы. Спать совершенно не хотелось и мы в обнимку гуляли.
– Генри, расскажи мне о себе, – услышал я просьбу Альмейда.
– Что ты хочешь узнать мой хороший? – спросил я. – Могу сразу сказать, что я – не алкаш, не курю, вернее, курю, но не часто и только дорогие сигары. Я не привлекался, если ты об этом, Леонардо.
– Расскажи о своём детстве, пожалуйста, – улыбнулся блондин.
И я рассказал о детстве как жил у Дурслей, минуя повесть о жизни в Хогвартсе, ведь простому парню нельзя знать о волшебном, параллельном мире, что окружает нас.
– Главное, Леонардо что я в своей жизни встретил тебя – это главное, – закончил я свой рассказ.
– Не могу поверить, что ты жил у этих неотесанных… людей. – Он обнял меня. – Как я много о тебе не знал, мой… Генри.
Мы свернули в аллею. Я знал в ней одну очень милую беседку, увитую плющом. Когда мы вошли в неё, там было обсолютно темно, но я наколдовал осторожно за пределами беседки светящуюся сферу и она стала освещать беседку, медленно летая вокруг. Парень, кажется, не заметил моих манипуляций, он самозабвенно обнимал меня.
– Генри, я хочу тебя… – прошептал парень. Его руки стали ласкать моё тело сквозь одежду и мне стало жарко. – Как ты прекрасен, как желанен.
– Любимый, может ты уже снимешь свою маску? – попросил я и дотронулся рукой до лица Лео но рука Альмейда остановила меня.
– Синьор Гарсиа, я же просил не трогать её до тех пор, пока я сам не попрошу тебя это сделать.
– Хорошо, малыш, прости меня, я виноват, – ответил я, потом поднял парня и посадил на стол.
– Генри, немного неудобно впервые заниматься любовью в столь экзотическом месте.
– Леонардо… Ты сказал впервые? У тебя никогда не было? – тихо спросил я.
– С тобой, Генри, впервые так. Я хочу по-настоящему принадлежать тебе. В этом отношении раньше у меня никогда никого не было. Я хотел бы это сделать в твоём особняке на берегу моря, на шелковых простынях при свечах, на лепестках роз и видеть всего тебя.
– А отель не подойдёт? – улыбнулся я.
– Не знаю, – ответил Лео, – но я слишком хочу тебя сейчас, чтобы о чем-то мечтать. Генри, пожалуйста.
Я незаметно взмахнул рукой и наложил на беседку чары непроницаемости, заглушающие и отводящие, чтобы нам никто не помешал. Альмейда откинулся назад и почти лег на локти. Я аккуратно снял с него брюки, белье, пиджак и растегнул рубашку, откинув в сторону галстук. Я снял и с себя костюм, нижнее белье и приблизился к ждущему моих ласк, возлюбленному. Он тихо постанывал, когда я его обнял. Глаза в мерцании сферы горели огнём желания Альмейда обнял меня за шею руками и прошептал:
– Скорее, я так давно хочу тебя. Целую вечность хочу.
Я сходил с ума от его шёпота, податливого тела, от ласковых рук, что сейчас гладили меня и прижимали к себе, от доверчивой преданности. Такой красивый, нежный, хрупкий, жаждующий меня. И снова я наколдовал осторожно смазку и прошептал очищающее заклинание, чтобы мне не применять презерватив, а войти в чистый кишечник Леонардо. Вслед за ним я прошептал обезболивающее заклинание, чтобы Альмейда не было больно, когда я войду в него. Я принялся целовать Лео, обнимая одной рукой, а второй уже растягивал тугой вход. Парень застонал громче, закрыв глаза и непрестанно прося: «Пожалуйста» и «прошу тебя».
– Малыш, посмотри на меня, – попросил я. Лео через силу поднял на меня глаза. – Я сейчас войду в тебя.
– Я готов, Генри, да, прошу тебя, – ответил блондин, – сделай меня своим.
Я вошел весь, персиковая смазка, обезболивающее заклинание… И вот я уже начал неторопливые толчки в теле теперь уже моего любимого парня. После этой ночи я просто обязан сделать так, чтобы Альмейда вышел за меня замуж. Он мой, теперь уже весь мой без остатка. Я ускорил темп, а Леонардо стал громко стонать, почти кричать. Я закинул его ноги на свои плечи и ещё быстрее задвигался в горячем теле. Блондин завизжал от восторга и упал на столик. И вдруг мне почудилось, что сейчас рядом, совсем где-то рядом находится Драко. Я слышал всхлипы Малфоя, совсем такие же громкие, как тогда, перед тем как я пустил в него «Сектумсемпру». Мой мозг услышал и переключился на того, кто разбил мне сердце навсегда. Но моё сердце, оно не хотело, не смотря ни на что, отпускать любовь к Малфою.
– Драко! – закричал я. – Драко, любимый!
Вот так с именем Малфоя я кончил в своего нового любовника, Леонардо Альмейда. Я медленно вышел из парня и поцеловал, потом оделся и сел на скамейку, слезы полились из глаз. Альмейда медленно приходил в себя, все еще лёжа на столе. Прохладный ветерок остужал вспотевшего парня и он поёжился. Сполз со стола и застонал, держась за поясницу. Да, сильно я его трахнул, почти изнасиловал. Он ведь не мои мальчики из ночного клуба «Корона». Лео подошел ко мне и рукой поднял за подбородок.
– Генри, что с тобой? – спросил он. – Тебе не хорошо?
– Иди ко мне, на улице стало сыро и очень свежо, ещё простудишься, – ответил я и начал парня одевать.
После того как Альмейда оделся, я хотел его посадить на свои колени, но парень отказался, сказав, что у него все болит. Я обнял блондина.
– Прости меня, Леонардо, я почти изнасиловал тебя и назвал другим именем. Драко Малфой, так звали того, кого я до сих пор не могу забыть, он разбил моё сердце. Прости, Лео.
Альмейда отвернулся от меня. Я чувствовал, что он дрожит. Ему больно. Он снял маску и принялся тереть глаза. Я поднялся со скамейки и развернул парня к себе. Лео закрыл лицо руками, а маска упала на каменный пол беседки.
– Малыш мой! – воскликнул я и попытался убрать его руки с лица, но он не дал. Альмейда уткнулся лицом мне в плечо и я почувствовал, что он плачет.
Я упал на колени перед блондином и обхватил его колени руками.
– Прости меня, я не достоин тебя, Леонардо! – проговорил я. – Ты подарил сейчас мне свой первый раз, доверился мне, так искренно отвечал на ласки и поцелуи, а я кончил в тебя с чужим именем на устах. Прости меня, Лео.
И тут я почувствовал в своих волосах тёплые руки белокурого Ангела. Они гладили меня по голове и плечам, принося успокоение и милость – так мне показалось. Он поднял меня с колен и я увидел что на лице Альмейда снова была маска.
– Генри, все хорошо, я понял тебя, не казни себя. Я очень рад… безмерно рад, что ты честен со мной. Я люблю тебя, не смотря ни на что, мой дорогой синьор Гарсиа. Если тебе от этого легче, Генри, можешь рассказывать о своей любви. Я с удовольствием послушаю, насколько ты любил его и каким этот парень был.
– Ты – Ангел, настоящий Ангел! – улыбнулся я и поцеловал сладкие губы любимого. – Знаешь, у тех же китайцев есть поверье, что люди связаны между собой красными нитями судьбы. Эти нити связывают души двух, предназначенных друг другу людей. Жители Поднебесной утверждают, что если суждено двум любящим душам встретиться, то как-бы эти нити не натягивались, или терялись среди прочих, но в один прекрасный момент те, кому суждено быть вместе, они соединятся, в этом поможет Судьба. Я в неё верю и все тайное, сокровенное откроется.
Когда мы шли по аллее, я придерживал Альмейда, чувствуя, что ему тяжело даётся каждый шаг. Я вызвал такси и мы за полчаса доехали до отеля «Орхидея».
– Пойдем ко мне, Леонардо, – попросил я. – После сегодняшнего я обязан попросить твоей руки. Я лишил тебя невинности и поступлю, как джентльмен.
– Генри, давай, завтра поговорим. Я не пойду к тебе, мне надо побыть одному, – ответил Альмейда.
– Да, конечно, – уступил я, – как скажешь. Днем у меня снова встречи, выступления. Ты отдохни в номере, а вечером мы сходим с тобой на открытие выставки живописи. Я заеду за тобой в 17 часов.
Блондин обнял меня на пороге своего номера и поцеловал.
– Хоть уже и наступил рассвет, но я желаю тебе сладко поспать оставшиеся несколько часов, – проговорил Леонардо.
========== Часть 8. ==========
POV. ДРАКО МАЛФОЙ.
*
После того, как Гарри ушел в свой номер, я остался один. Прежде всего надо принять ванную, а после обработать свой зад. Благо, я положил в чемодан магическую мазь, которую приготовил ещё в Англии, специально предназначенную для таких вот случаев. Я не о чем не жалел, наоборот, если бы время перенеслось назад, я бы снова сделал это. Я сел на диван после горячей ванной и заказал в номер молочный коктейль с бананом и яблоками, а ещё кофе, кусочек торта и несколько зелёных яблок на потом, чтобы перекусить.
После всех проделанных процедур я почувствовал себя более-менее нормально. Зад не так горел, поясницу уже не так тянуло и простреливало. Как же Поттер был одновременно ласков со мной и страстен, как всепоглощающий ураган. Как он двигался во мне… просто сказка. Я застонал, вспомнив его ласки. Казалось, он хотел весь проникнуть в меня, с головой. А как брюнет просил прощение за то, что в момент оргазма выкрикнул моё настоящее имя. Да, Гарри, кричи, зови меня, как я звал тебя все эти годы. Как я страдал от твоего безразличия. Ты игнорировал меня с одиннадцати лет. Любимый, я простил тебя, конечно же, давно простил, когда понял, что и ты тоже любишь меня. Не так безнадёжно и отчаянно как я, но любишь. Ты мне сам признался на выпускном. Ещё немного потерпи, Поттер, совсем скоро ты узришь моё истинное лицо. Как же мне хочется увидеть твою реакцию, когда я откроюсь, что никакой я не Альмейда Леонардо Эрнесто, а твой Драко Малфой.
Я проснулся после полудня и понежился в кровати. Так хорошо спать без маски, кожа лица дышит и отдыхает. Я неторопливо встал с постели, приятно осознав, что у меня больше не болит ничего. Интересно, в «Орхидее» есть бассейн? Я бы с удовольствием поплавал. Держать в тонусе свое тело – это главное для модели и актёра. Я позвонил администратору отеля и он меня приятно успокоил – в «Орхидее» действительно был не только превосходный бассейн, но целый спортивный зал. Провести в нем часа два – вот это то, что мне сейчас нужно. Я надел на себя спортивную форму, на лицо – маску, мало ли чего, вдруг Гарри появится, он любит неожиданности. Сначала я побегал на дорожке, кардио тренировки нужны для сердца, а затем немного позанимался силовыми упражнениями, отжиманиями и закончил велотренажёром. Я вынул из пакета бутылочку с водой с все пол литра выпил залпом. Ну, а теперь пора идти в бассейн.
Я замечательно провел время в фитнес-зале и вернулся в свой номер довольным. Я немного утомился, но был рад приятной усталости. Я заказал в номер обед: омлет с овощами, салат из морепродуктов, зеленый ароматный чай с лимоном и кусочек хлеба из отрубей. Этого вполне будет достаточно до ужина. За эти дни Гарри слишком много и сытно кормил меня, такими темпами я скоро стану толстым. После обеда я сел в кресло и принялся читать книгу по темным заклинаниям и зельям. Не знаю почему, но я не мог не читать магических книг, хоть и ушел из моего мира шесть лет назад.
Время пролетело быстро. Незаметно я уснул в кресле и проснулся от открывшейся двери моего номера. Поттер. Хорошо, что маску я положил рядом на столик и пока он заходил в прихожую, успел её надеть, а книгу убрать в сумку.
Гарри уверенно вошел в зал и вид его был суровый.
– Какого Мордреда! Ты хочешь свести меня с ума, Леонардо? – спросил брюнет.
– Добрый день, синьор Гарсиа! – поздоровался я. – Ты обеспокоен чем-то?
– Где твой телефон? – возмутился Поттер.
– А зачем он тебе? – удивился я. – Что с тобой, Генри?
Поттер подошел ко мне и порывисто обнял. Моё тело само прильнуло к Гарри и я ответил на горячий поцелуй зеленоглазого парня.
– Чёрт! Твоя маска, она не дает целовать мне твоё прекрасное лицо, Леонардо. Я звонил тебе тридцать раз за последние три часа, послал десять смс-сок, но не получил ни одного ответа. Где ты был?
Я освободился из объятий брюнета и вынул из халата телефон. Он был отключен, вернее, разрядился и выключился.
– Прости меня, Генри, зарядка закончилась и телефон вырубился, – ответил я.
*
Дон Гарсиа повел меня на очередной светский приём, посвящённый благотворительности, где он, конечно был самым прекрасным и щедрым миллиардером. Я и не знал, что мой Гарри Поттер спонсирут и полностью содержит два детских дома в Нассау. Он пожертвовал всю первую выручку от открытия нового филиала и от первых продаж им. Два подписанных чека, Поттер передал присутствовавшим на приеме двум директрисам этих детских домов. На приёме мы снова танцевали с брюнетом и зеленоглазый, загорелый богач был безумно нежен со мной.
– Ты меня приятно удивил, дон Гарсиа, – проговорил я. – Это удивительно, что такой как ты… богач… не пожалел кучу миллионов баксов на кинутых детей.
– Лео, – ответил брюнет, – ты считаешь, если я баснословно богат, то являюсь снобом и жадиной? Не смотри на то, что деньги большие, эти детские дома нуждаются в перестройке, детей надо вывозить на прогулки и экскурсии, не сидеть же им только в серых стенах. Деток надо хорошо учить, а для этого нужна финансовая помощь. Я им помогаю дважды в год – весной и осенью, и поверь, денег едва хватает, – улыбнулся парень и сильнее притянул меня к себе. – Дела на сегодня все сделаны и я приглашаю тебя погулять со мной.
Я обнял Гарри за шею и посмотрел в его колдовские глаза.
– И куда ты хочешь повести меня? – спросил я.
– Как смотришь на то, чтобы сыграть в бильярд? – улыбнулся брюнет.
– О’кей, – ответил я и притянул Гарри за шею ближе к себе. – Я так понимаю, ты хочешь сыграть на что-то, любимый?
– Я предлагаю тебе пари, Леонардо, – чмокнул меня в губы Поттер.
– Пари, значит? Но ты уже как-то предлагал пари, что мы с тобой станем любовниками. Я твой, Генри, чего тебе ещё хочется? – усмехнулся я.
– Чтобы ты снял эту чёртову маску, любовь моя, – ответил Гарри.
– Маску, значит? – проговорил я серьёзно. После некоторого молчания я сказал следующее: – Хорошо, так и быть, дон Гарсиа, но и у меня есть ответное пари.
