Текст книги "Пари (СИ)"

Автор книги: Кида Хрюнозай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Малфой перекинул свои ещё влажные волосы на правое плечо и посмотрел на меня абсолютно шалыми глазами, блядски облизывая губы. Он проезжался своей промежностью по моему, вновь налившемуся стояку, вжимаясь в него и имитируя секс. Наши оба члена терлись друг об друга и Драко от удовольствия закрыл глаза, запракидывая голову чуть назад. Я тоже стонал в голос. Потом его губы стали целовать мою шею, оставляя укусы – засосы на ней, после спустились к гладким подмышкам, вылизывая их, щекоча языком, посасывая губами. Так горячо и чувственно. Потом опустился к уже ноющим соскам, которые изнывали от желания, чтобы им уделили внимание – они пиками торчали и зудели. Драко ласкал их языком и меня подбросило на кровати, я выгнулся от горячей волны желания. Хорёчьи зубки покусывали их, зализывая тут же и остужая дуновением на них прохладным воздухом из таких дерзких губ моего котика.

– Драко… – простонал я, – любимый мой, я весь горю.

Его влажные волосы при этом ласкали мою грудь и живот, пока он опускался поцелуями и языком к моему пупку. Язычок Малфоя юрко вылизал его, а я дрожал – влажные волосы мужа сводили с ума, пока порхали по моему телу.

– Драко убери эти ремешки, я хочу обнять тебя, – проговорил я, но блондин только улыбнулся и снова облизал призывно свои блядские губы.

– Нет, любовь моя, нет, я хочу, чтобы ты кричал для меня сегодня, раз за разом кончая, и просил ещё, – ответил супруг.

– Драко, малыш мой… – Я застонал. – Я хочу тебя, мой Драко, прямо сейчас хочу.

Блондин перекинул свои волосы теперь на левое плечо и склонился ниже, выцеловывая выпирающие косточки и вылизывая мой гладко выбритый пах. Драко приучил меня, что волосы в интимных местах – не самое хорошее. Куда приятнее гладкая кожа, чем когда в зубах или в носу оказываются жёсткие паховые, подмышечные волоски, или же на груди. Он и сам был гладким, но за эти месяцы и меня приучил к гигиене. Малфой чуть притянул меня к себе и поднял мои бедра вверх, открывая доступ к анусу. Мой муж любил доставлять мне удовольствие пальцами, пробираясь глубоко внутрь. Его длинные, музыкальные пальцы пианиста, хотя он им и не был, всегда были идеально пострижены и обработаны пилочкой, чтобы при оргазме он не сильно бороздил мою спину. Блондин навис надо мной и поцеловал в губы, его волосы ласково при этом щекотали плечо.

– Гарри, львёночек мой гриффиндорский, ты позволишь трахнуть тебя пальцами? – Его глаза, затуманненные поволокой страсти, прожигали меня. – Всё будет так, как ты любишь.

– Да… – только и смог выдохнуть я и снова губы мужа впились в мой рот, сжегая меня и подчиняя себе.

Он оторвался от моих губ и стал целовать мои ноги, куда доставали его губы и язык. Малфой приподнял мой зад и его язычок коснулся моей дырочки с тугими колечками мышц. Я вскрикнул, когда губы супруга стали мой вход посасывать, а язык ласкать.

– Драко… Драко… – как мантру повторял я… – Драко… пожалуйста, Драко…

Из глаз брызнули слезы радости и восхищения. Блондин опустил меня и приник к моему члену, глубоко его вбирая в глотку. Его гладкие волосы порхали по животу и бедрам, а по моему тело проходила судорога, пока рот с языком мужа творили чудеса с моим, уже пульсирующим членом.

– Давай, родной, кончи для меня. Давай же, – услышал я хриплый голос Малфоя.

Он снова опустился ртом на мой горячий и каменный член и заглотил по самые яйца, а я с криком и именем супруга на устах кончил, чувствуя, как горячее семя выплескивается в гортань мужа. Он высосал все до капли, отстранился. Красивый. Весь красный от натуги, с искрящимися бриллиантовыми глазами, Малфой облизался, как сытый кот, слизывая капельки моей страсти с уголков своих губ.

– Драко, я люблю тебя, мой родной! – прошептал я, всё ещё тяжело дыша. – Мой нежный малыш…

Он подполз ко мне и прошептал на ухо:

– Ещё не всё, Гарри, есть и вторая часть пикника.

Он обсосал мои яички и стал снова возбуждать меня, вылизывая пах, а также мой вновь эрогированный ствол. Он прошептал заклинание смазки и проник пальчиком в меня. Ох, как хорошо. Драко бережно стал вводить второй свой палец и я поморщился.

– Гарри, расслабься, сейчас станет легче, – проговорил Малфой, глядя на меня. – Сейчас ещё третий. – Я зашипел. – Все хорошо, отдышись, мой хороший. Гарри, я только помассирую твою простату – это хорошо и очень полезно. Дважды в неделю – отлично для здоровья мужчины.

– Драко… – застонал я, а супруг поднял мои ноги к верху, целуя коленки, дразня кожу языком и губами, которые меня прожигали. – Ох…

Нежными поглаживаниями, пальчики мужа разминали мои стеночки, продвигаясь под углом и достигли бугорка простаты. Нежно поглаживали, потом слегка надавливали, затем снова поглаживали круговыми движениями, снова массировали и я уже кричал от восторга. А пальцы Малфоя начали трахать меня, имитируя толчки члена. Я заскулил, а он взял в рот снова мой член, но не глубоко. Это было восхитительно. Потом выпустил и стал смотреть, как я выгибаюсь под его пальцами и развратно так улыбался, пожирая меня глазами.

– Ммм, видел бы ты сейчас себя, Гарри! Как же ты прекрасен сейчас, особенно… сейчас. Как открыт, доступен и желанен, – проговорил он снова стал целовать мои колени, бедра и икры ног.

Так он мучил меня минут пятнадцать. Я больше не мог выносить этот кайф, этот хриплый, низкий от страсти голос, который шептал: «Гарри, мой Гарри».

– Драко, я хочу тебя, – произнес я. – Прошу тебя, отпусти мои руки. Драко, родной мой…

Очень медленно блондин вынул свои пальцы из меня и потянулся к завязкам. Он их снял и сразу оказался на спине, потому что я его перевернул и зарычал, впиваясь в рот.

– Ты меня довёл своими сексуальными пытками, котёночек, но теперь я помучаю тебя, мой Драко.

Супруг только рассмеялся и раскрыл свои объятия. Я начал его целовать неистово, оставляя свои отметины по всему блондинистому телу мужа, он только сладко стонал, раскрываясь весь передо мной.

– Любимый, возьми меня, – попросил Драко прирывистым голосом и приподнял бедра.

И я вошел, ворвался в горячее тело супруга, и сразу атаковал моего хорёчка, срываясь на дикий темп. Малфой выл на одной ноте, когда я своим членом делал ему массаж простаты по-своему. Мы кончили одновременно и мир разлетелся на миллионы осколков. Я вышел из мужа и обнял его, увлекая на бок за собой.

– «Акцио одеяло», – прошептал я и одеяло, что упало на пол, накрыло нас сверху.

Я все еще целовал любимого, его губы, лицо, шею, мочку уха, тонкие пальчики. Драко уже уснул, разморенный оргазмом. Я наколдовал будильник и поставил его на девять часов. Сейчас три часа ночи. Шесть часов на сон – это нормально. Я снова обнял мужа и тоже провалился в объятия Морфея.

========== Часть 17. ==========

POV. ДРАКО МАЛФОЙ

*

Бракосочетание отца и Северуса Снейпа прошло просто отлично. Мужчины смотрелись прекрасно в белых костюмах и вечеринка после была очень хорошей. Мы поздравили Люциуса с Северусом и поздно ночью улетели в Нью-Йорк, чтобы заняться продажей моей квартиры. У Люциуса и Северуса нам делать было нечего. Поздравления, танцы, речи и прочее, все было уже сделано и сказано, а дальше осталось за малым, да и мужчины уже не молоды, чтобы плясать весь вечер. Они очень устали, а нам настало самое время покинуть гостеприимную Италию. Мы простились с Северусом и Люциусом, и улетели в добрую Америку.

Утром Гарри потащил меня в свой американский филиал концерна «Изумруд», его мне мой муж подарил. Мне пришлось заняться делами, побывать на собрании директоров и решить самостоятельно, без Поттера дела концерна, чему был рад Гарри. Он слушал доклады директоров и довольно кивал, тогда как я парился в работе. Потом я с заместителем Шоном Ньюменом прошёл по фабрике, где изготовлялись ювелирные украшения и от работников узнал, что они всем довольны, но желают прибавления зарплаты и продления дней отпуска. Я был согласен с ними, особенно с теми, кто работал в часовом цехе – попробуй, поработай восемь часов с микроскопически мелкими деталями и бриллиантами. Об этом я доложил Гарри, а он согласился. Я издал указ о повышении зарплаты во всех цехах, но в особенности в часовом. Доход хороший, можно и помочь людям. Вместо двадцати дней отдыха рабочим я увеличил до тридцати с отпускными, для пожилых – путёвки на отдых в Швейцарию или в Карловы Вары в Чехию. Я вызвал в свой кабинет пожилых людей, которые не менее пяти лет проработали в литейном и часовом цехах, они написали прошения и я их подписал, под одобрение Гарри. Я тут же оповестил бухгалтеров и отдел кадров о изменениях. Поттер с любовью смотрел на мою работу, приобнимая меня.

В Нью-Йорке мы пробыли две недели и я смог продать свою квартиру – студию по хорошей цене. Из Америки мы полетели в Германию и там купили для Фердинанда квартиру, а для Эммы Абрамсон Гарри сам приобретет, когда она родит нам близнецов или двойняшек.

*

Прошло восемь месяцев.

Эмма Абрамсон хорошо себя чувствовала, она, не смотря на свой огромный живот, гуляла самостоятельно, но мы с Гарри всё-же присматривали за ней. За три недели до родов, доктор Руэда посоветовал положить её в клинику «Святые Ангелы», чтобы она была под присмотром. Мало ли чего.

В один субботний августовский день позвонил Даниэль Пакк. Мальчик спросил, можно ли ему приехать к нам в Испанию? Я ответил, что конечно, пусть приезжает хоть завтра, я его встречу, но когда я закончил говорить по телефону, Гарри сказал, что я поторопился, ведь Эмма может родить со дня на день. Я обнял супруга.

– Ничего, Гарри, – ответил я мужу, – все пройдет хорошо. Доктор Руэда рядом с девушкой, если что.

Мальчишка радовался, когда мы с Поттером встретили его в аэропорту, Дэни повис на мне, а я обнял ребенка. Гарри он тоже поприветствовал.

– А ты совсем уже вырос, – улыбнулся я и подкинул мальчика вверх, – сам, без сопровождения летаешь на самолёте, Даниэль Пакк?

– А чего в этом такого? – усмехнулся Дэни. – Там меня посадили на самолёт, здесь – встретили. Все хорошо, Драко.

– Ты насколько к нам? – спросил я.

– Ориентировочно на пять дней, пока идут каникулы, – ответил серьезно малыш. – Вы мне не рады?

– О чем ты, глупенький? Мы с Гарри всегда тебя рады, малыш Даниэль! – рассмеялся я и прижал Пакка к себе. Я посадил его на плечи и мы вышли из аэропорта, а Поттер не забыл взять с ленты багаж мальчика – небольшой чемоданчик. Мы повезли Даниэля в мадридский дом и он принялся рассматривать все, как все дети в его возрасте. Пока мы встречали ребенка, наш, как Поттер его назвал, дворецкий Пауль, уже успел приготовить шикарный обед. Мужчина с обожанием смотрел на мальчика и подкармливал его.

– Пауль, ребёнок не съест столько, – возразил я, – он лопнет!

– О, синьор Драко, Дэни так похож на моего внука, не мог удержаться, – улыбнулся мужчина. – Прощения прошу. Мы все ждём, когда же появятся у вас детки?

– Драко, Гарри? – воскликнул малыш Пакк. – У вас будет ребёнок? Но кто вам его родит?

– Дэни, – ответил Гарри, – деток, дай Бог, будет двое, совсем скоро, через недельки две – три. Одна очень хорошая девушка их родит. На Рождество приедешь к нам, посмотришь наших с Драко деток.

Даниэль Пакк потянулся, перелез ко мне на колени и обнял, он вдруг начал плакать.

– Милый, что с тобой? – спросил я и обнял бережно ребёнка. – От чего твои глазки на мокром месте, Даниэль?

– Ты… Ты и Гарри не будете меня любить? Вы всю свою любовь будете отдавать своим детям? Вы прямо как моя мама! Это не справедливо! – малыш зарыдал в голос.

Мой муж поднялся со своего места и сел рядом со мной, тоже обнял мальчика.

– Дэни, мы с Драко любим тебя очень и всегда будем любить, приезжай к нам всегда, когда захочешь, и когда родители тебе разрешат. Иметь братика или сестренку – это прекрасно, малыш. Ты должен принять ребёнка твоей мамы, как своего братика, или сестричку. Быть в семье одному скучно. Ты будешь ухаживать за своим братиком или сестрой и радостью наполнится твоё сердечко. Но от того, что у мамы твоей будет ребёнок, она не станет любить тебя меньше, чем сейчас. Поверь мне! – проговорил серьёзно Поттер. – Мы с моим мужем будем тоже любить тебя, как нашего маленького братика. Вот посмотришь, когда приедешь к нам на Рождество.

– Значит, я зря обиделся на маму и уехал от неё к вам? – всхлипнул малыш и теперь перелез на руки к Гарри. – Мама сказала, что у неё родится девочка, и даже попросила меня дать имя моей будущей сестренке.

– Вот видишь, – улыбнулся я, – твоя мамочка доверяет тебе и очень любит. Натали – прекрасная мама. И как бы ты хотел её назвать?

– Если у мамы будем девочка, я назову её Мишель или Элена, а если мальчик, то Рамон или Валентино, – ответил ребёнок. – А вы? Как вы назовете детей?

– Мы решили поиграть с именами наших с Драко мам для девочки, – проговорил мой супруг, – Лили Нарцисса, и Скорпиус Гиперион – для мальчика.

– Я очень хочу увидеть ваших детей, – улыбнулся Дэн.

Ночью позвонил доктор Руэда и сказал, что схватки начались. Восьми месячные дети?

– Гарри, просыпайся, мой дорогой, – попытался я разбудить мужа, – доктор Руэда сейчас позвонил, сказал, что роды у Эммы начались.

– Драко, родной, дай поспать ещё пять минут, – ответил сонно Поттер.

– Гарри, у Эммы Абрамсон начались роды, – спокойно и громко повторил я, – просыпайся, любимый.

Гарри медленно сел на кровати и стал тереть глаза. Я обнял супруга и заглянул в его изумрудные очи.

– Любимый, похоже, свершилось, у Эммы начались роды, доктор Руэда звонил, сейчас он с ней, – улыбнулся я. – Поехали, родной.

– Да, конечно, но куда мы денем Даниэля? – спросил он. – Мы пробудем там Бог весть сколько времени, а с кем мальчик останется, не с дворецким же?

– Давай, завезем его к Фердинанду, он присмотрит за мальчиком, тем более, что уже прекрасно ходит сам, – предложил я.

– Да, ты прав, Драко, так и сделаем, – обняв меня, ответил муж.

Мы оделись и я взял мальчика на руки, а Гарри обнял нас и аппарировал в дом, где жили Эмма с Фердинандом. Я занес Даниэля в комнату парня и положил на диван, прикрыв его тонким одеялом, в которое мы его у нас дома завернули. Поттер разбудил Фердинанда и объяснил ему ситуацию.

– Утром, когда Даниэль проснется, накорми его, пожалуйста, – попросил парня Гарри, – потом займитесь чем-нибудь, поиграйте в шахматы, но без нас никуда не води мальчика. Ребёнок – сын наших друзей из Кёльна, думаю, общий язык вы найдёте. Или я, или Драко, мы придем днем, хорошо?

– Все понятно, – тихо ответил Фердинанд, – за нас не переживайте, вы сейчас нужны сестре, идите к ней.

Я поцеловал в щечку спящего Даниэля, и мы вышли из дома. Я успел захватить некоторые зелья: восстанавливающее силы, кровотворное и обезбаливающее. Гарри обнял меня и мы снова аппарировали, теперь уже в клинику «Святые Ангелы». Пока мы провозились с Дэни, из разрезанного живота Эммы Абрамсон вынули мальчика. Нас с Поттером не пустили, но мы все видели через стекло сверху, где находилась смотровая для интернов, когда проводятся операции.

– Беленький мальчик, – проговорил я, – Скорпиус, – сказал я и улыбнулся. – Ему уже обработали пуповину.

– Ох, любимый, – ответил побледневший Поттер, – у тебя ещё силы есть говорить?

– Милый, отдышись, все пройдет хорошо, – проговорил я и обнял супруга, – сейчас из Эммы вынут второго ребёнка, ей сделали кесарево сечение.

Гарри бледный сидел в смотровой для интернов, а доктор Руэда вынул девочку и передал ребёнка коллеге – врачу, чтобы ей обработали пуповину, а сам Рауль начал зашивать разрез на животе Эммы и её стали выводить из наркоза.

– Милый, посмотри, девочка с тёмными волосиками… Принцесса наша появилась на свет, Лили Нарцисса, – успокаивал я Поттера.

Через час Эмму перевезли в отдельную палату. Доктор Рауль сказал, что с девушкой все хорошо, наркоз она перенесла хорошо.

– Сеньорита Абрамсон родила как по волшебству, – удивленно произнес Рауль, а мы с мужем переглянулись. Скорей всего, Эмма применила магию, чтобы все прошло хорошо. – Вы можете её навестить.

Мы осторожно с Гарри вошли в палату, дети уже были там. Девушка лежала как ангел на кровати – вся беленькая на белых простынях.

– Как ты? – спросил Гарри. – Как себя чувствуешь?

– Относительно хорошо, – ответила немка. – Я потеряла много крови при родах, сейчас кружится голова и слабость сильная после наркоза.

– Я принес с собой некоторые зелья, – сказал я и вынул из кармана пузырьки. – Эмма, выпей обезбаливающее сейчас, оно в белом пузырьке.

Девушка выпила и ей стало легче, а Гарри встал со стула и стал рассматривать деток.

– Драко, – проговорил он, – у мальчика глаза зелёные, а волосики белые, как у тебя, а у девочки глаза серые – твои, а волосики черные – мои.

А я поил Эмму уже кровотворным зельем, которое восстановит и баланс крови в организме и очистит её. Я положил руку на лоб девушки.

– Температуры нет, значит, воспаления тоже нет, – сказал я Абрамсон, – а сейчас выпей последнее зелье, оно восстановит твои силы в организме, голова перестанет кружиться и ты сможешь спокойно поспать, а мы пока посидим с детьми.

– У меня нет в груди молока, – ответила девушка, – детей покормила соседка из палаты напротив. У неё один ребёнок и молочные железы приличного размера. Вам придётся найти кормилицу для малышей. У меня молока нет вообще.

Девушка выпила последнее зелье и легла на кровать.

– Днём выпей снова зелья по той же схеме: обезбаливающее, кровотворное и восстанавливающее. Белый пузырек, синий и зелёный.

Эмма уснула, а мы сидели с детьми, любовались ими. Через два часа пришла женщина и покормила деток. Когда она ушла, я сказал Поттеру:

– Гарри, утром найди детям кормилицу, дня через три она станет нужна.

Я остался дежурить у Эммы, приглядывая за детьми, а Гарри ушел искать кормилицу и просмотреть, чем занимается Даниэль. А я рассказывал девушке, что мы с мужем купили ей двухэтажный дом в магическом Берлине, очень уютный, красивый и просторный, а Фердинанду – двух комнатную квартиру в маггловском Берлине, как он и хотел, но не менее комфортную и просторную. И это наш подарок им, помимо денег за двух детей.

Днем в клинику «Святые Ангелы» пришли Гарри и Даниэль. Мальчик был в восторге от наших с Поттером детей, а через три дня Эмму выписали из клиники. Пока я устраивал в машину девушку и детей, Гарри применил «Обливиэйт» к доктору Руэда, к соседке Эммы, что кормила наших деток, а вечером мы посадили на самолёт Дэни Пакка, в Берлине его встретит отец. Натали увезли в больницу, она тоже должна вот-вот родить, значит, у Даниэля скоро появится сестренка.

– Ну, вот, – сказал Гарри на следующий вечер, – настало время нам прощаться.

Довольные Эмма и Фердинанд Абрамсон после сытного ужина наслаждались наличными, которые мой супруг им презентовал.

– Я вас сейчас трансгрессирую в магический Берлин, где оставим мы Эмму, там у неё чудесная квартира, затем я аппарирую Фердинанда в маггловский город, где у него не менее прекрасное жилище.

– Можно, я в последний раз посмотрю на детей и тогда вы, Гарри, примените свой «Обливиэйт?»

– Конечно, дорогая, но без шуток! – ответил Поттер.

Мы с мужем повели девушку на второй этаж и впустили к детям, у них сейчас была кормилица Мария Анхелика. Лили Нарцисса уже спала, наевшись молока, а сейчас кушал маленький Скорпиус, он сладко причмокивал. Эмма улыбнулась детям. Гарри подвёл её ближе, читая её мысли и желания при помощи «Лигилиментса». Дело в том, что вчера девушка заявила, что вряд ли сможет бросить тех, кого родила. Я хотел её сразу отправить в Берлин, подвергнув «Обливиэйту», но мой муж, он же, мать его, Поттер! Гарри вступил с ней в переговоры, сказав, что если она решит пойти на то, чтобы оставить детей у себя, то не получит ничего – ни денег, ни квартиры, а лишь один «Обливиэйт» и, к тому же, Поттер высадит её где-нибудь в джунглях. Девушка испугалась, увидев выход стихийной магии, которая чуть дом не разрушила. Все тело девушки тогда покрылось льдом. Я успел только обнять супруга и прижать к себе, целуя и шепча, что все хорошо.

– Любимый, все прошло, все хорошо, успокойся, детей напугаешь, они с кормилицей наверху. Милый, Гарри, все хорошо. Тихо, тихо, родной мой… – уговаривал я мужа.

Судорогой сводило тело Поттера, его трясло и понадобилось минут двадцать, чтобы он полностью успокоился, после чего сам расколдовал Эмму. Потом долго каялся и просил прощение. Девушка сказала, что она не в серьёз сказала о присвоении детей. Вот почему сегодня мой муж был крайне собран и осторожен.

После прощания с детьми Гарри трансгрессировал с Эммой и Фердинандом в Берлин, а я поднялся к детям. Они уже спали, а кормилица собиралась уходить.

– Синьор Драко, – проговорила Мария Анхелика, – молоко я сцедила на четыре приёма хватит, бутылочки в холодильнике, температуру молока вы знаете, греть на паровой бане, часы приёма тоже знаете?

– Конечно, синьора Мария, я все помню, не переживайте. Вам надо отдохнуть, – ответил я.

– Я приду завтра в семь утра, ключ у меня есть, – улыбнулась женщина.

– Хорошо, – сказал я в ответ, потом проводил милую женщину.

Она жила напротив нашего дома. У неё родился один ребёнок, а молока было много, вот она и решила нам помочь, чему мы с Гарри были рады.

После того, как Мария ушла, я вернулся к детям и стал петь песню о белых козочках, которые хотят спать. Дети уснули крепко, а я взял в руки книгу о запрещенных и древних зельях и сел в кресло, стал читать. Эту книгу Гарри подарил мне в Америке, очень полезная и нужная штука, и тоже из-под прилавка, на чёрном рынке, так сказать. Я так увлёкся чтением и оторвался от книги только тогда, когда детки запищали. Я поднялся с кресла и увидел, что дело житейское – смена памперсов. Я вытер их попки и надел чистые памперсы, подошло время кормить малышей. Я принес две бутылочки с молоком и нагрел их посредством магии, покормил сначала принцессу Лили Нарциссу, а потом и сына Скорпиуса, после спел им снова колыбельную. Дети благополучно уснули, а я посмотрел на часы. Время показывало три часа утра, а Гарри все не было.

– Мерлин, помоги, чтоб все было с моим Гарри хорошо, – взмолился я, – пусть он поскорее вернётся ко мне живым и невредимым.

Гарри появился дома на рассвете, около пяти утра. Уставший, вымотанный и… раненый.

– Милый, что с тобой? – ужаснулся я. – Что случилось?

Супруг упал ко мне на руки и я перенес его в нашу комнату, что была напротив детской. Я просканировал волшебной палочкой тело супруга и нашёл две раны: на животе и расщепленое бедро. Я поспешил за восстанавливающим зельем, кровотворным и исцеляющим внутренние повреждения, а также за экстрактом бадьяна для расщепленого бедра Поттера. Когда бледность прошла, а раны на животе и на бедре затянулись, Гарри смог говорить. Я склонился над любимым и прикоснулся к его высокому лбу губами. Гарри поймал мои губы и поцеловал.

– Поттер, что случилось, мой хороший? – спросил я, целуя моего мужа в ответ. – Гарри, как это произошло? Кто на тебя напал?

– Не маги, – ответил он, – я решил купить тебе кое-что в маггловском Берлине, но на меня напали. Они ножом ударили меня в живом, хотели ещё и руку повредить, которой я держал кейс с деньгами, сил на трансгрессию не осталось. Вот меня и расщепило.

– Но зачем же ты трансгрессировал? – спросил я.

– У меня не было иного выхода, – ответил супруг.

– А меня позвать было сложно, правда? Что за мальчишество, Поттер? – воскликнул я. – Герой хренов, а если бы тебя всего расщипило или четвертовало так, что было бы не собрать?!

– Обошлось, Драко, все хорошо. Со мной был Воскрешающий Камень. Я бы выжил, потому что ранен был не магами. Смешно, но денег у меня было не так много там – пара сотен галлеонов и пол миллиона маггловских денег.

– Мордред с деньгами, Гарри, это все наживное, а твоя жизнь – это бесценный дар, Поттер! Я бы с ума сошёл, если с тобой что-то случилось. Ты – всё для меня, любимый! Ты – моё сердце, моя душа, ты – вся моя жизнь, милый! – воскликнул я и поцеловал Гарри, жадно. – Все хорошо, любовь моя, отдыхай, а мне пора к детям, надо их покормить. С Эммой и Фердинандом все хорошо? Ты применил «Обливиэйт?»

– Все хорошо, Драко, оставил Эмме только память, что она хочет найти доктора Руэда. Твои зелья, любимый, и старая добрая магия залечили после кесарева сечения разрез и шов на животе так, что ничего не осталось. Ну, а девственность Эммы не была нарушена. Будем надеяться, родной, что все будет хорошо, – сказал Поттер.

– Будем надеяться – сказал я.

Дни и месяцы потекли своим чередом: Гарри летал по делам холдинга из страны в страну, а я находился с детьми – гулял с ними, кормил их молоком, которое оставляла Мария Анхелика в холодильнике. Мы вернулись с прогулки после полудня и я положил их на ворсистый, и пушистый ковролин, они начали ползать, а потом Скорпиус оттолкнулся от пола и сам встал на ножки. Я подлетел к нему, поддерживая за ручки, но он сделал недовольное личико и отстранился, дальше сам пошёл. Лили запищала, оставшись одна, потому что я сопровождал сына, боясь, как-бы он не упал. Я подхватил на руки малыша и вернулся к дочери, обнял их обоих и почему-то заплакал. Вот это – настоящее счастье, когда в десять месяцев сын уже пошёл сам, сделав первые десять шагов самостоятельно.

Я накормил детей и уложил спать, а потом решил позвонить.

– Драко, милый, что-то произошло, что ты рано так звонишь? – спросил меня Поттер, как только ответил на звонок.

– Я не вовремя, да, Гарри? – ответил я вопросом на вопрос. – Ты на совещании?

– Все хорошо, Драко, ты для меня главнее всех этих скучных совещаний. Ты и дети – моё сокровище. Так, что случилось?

– Скорпиус пошёл сегодня, сам сделал десять шагов, а малышка Лили начала пищать, что у неё не получается. Вот всё, что я хотел сказать, – проговорил я. – Прости, не смог сдержать эмоции, вот и позвонил тебе, когда ты занят.

– Я сегодня приеду к тебе, родной. Все хорошо, ты прекрасно поступил, что позвонил. Я устал от всего этого, в Штатах нет тебя, любовью моя, нет наших деток, Драко. Я очень скучаю по тебе, мы пять дней в разлуке и это невозможно долго.

– Через несколько дней, Гарри, мне нужно будет уехать в Берлин и поговорить с Зонке о Фердинанде Абрамсоне. Пришло время устроить нашего красавчика – немца моделью к Рихарду. Я жду тебя, приезжай поскорее, очень скучаю по тебе, Гарри.

Любимый действительно приехал ночью, он трансгрессировал из Америки. Я всегда ругал его за дальнее перемещение, оно ведь очень трудное, под ним Атлантический океан и всё такое. Я кормил детей, когда вдруг из камина вышел Поттер. Он выглядел уставшим, каким-то осунувшимся и грустным. Я положил сына в его кроватку, накрыл одеяльцем и подошел к мужу. Гарри стоял в дверях детской и улыбался. Он обнял меня и припал к моим губам, как изголодавшийся путник. Мы пили дыхание друг друга и не могли остановиться. Я проник руками к его горячей груди и гладил тело Поттера, а он мял руками мой зад, проникая в штаны пальцами и прижимая к себе плотно. Но тут принцесса Лили Нарцисса захныкала и я со стоном отстранился от супруга.

– Подожди, милый, дети… Гарри, любимый, погоди. Я сейчас уложу детей и приду к тебе, мой хороший, а ты пока разденься и ложись в кровать, – сказал я.

– Боюсь, если я лягу, то тут же усну, – улыбнулся Поттер и снова поцеловал. – Давай, Драко, вместе уложим детей и тогда я смогу не уснуть. Я скучал по тебе и очень хочу просто побыть с тобой, поговорить и чтобы ты был рядом со мной. Я пять дней спал один и стосковался по моему Дракончику.

Но я выпроводил мужа из детской. Прошло минут двадцать, пока мне удалось освободиться, укачав детей. Когда я вошел в нашу комнату, Гарри уже спал. У него явно сил хватило только на то, чтобы снять мантию. Супруг уснул прямо на покрывале в одежде. Я его раздел, стараясь не разбудить. Мерлин, как же он устал.

– Драко, – произнес во сне муж, – я люблю тебя.

Он обнял меня, а я его, целуя теплые губы, высокий лоб, тёмные круги под глазами.

– Ты такой добрый, Драко, как Ангел небесный. Как же мне хорошо с тобой, родной мой.

Утром Поттер разбудил меня поцелуями и теплыми объятиями, он уже был бодрым, принял душ и сейчас пытался меня разбудить.

– Просыпайся, душа моя, – прошептал мне на ухо супруг, – посмотри, Драко! Ты вчера сказал, что пошёл только Ангелочек-Скорпиус? Но посмотри, милый, сегодня и принцесска наша тоже пошла.

Сон, естественно, как рукой сняло, я сел на кровати, а ко мне шла по шелковым простныням моя, нет, наша дочка, Лили Нарцисса.

– Папа… – произнесла девочка. – Папа.

Я поймал мою дорогую принцессу и поцеловал её розовые щечки. Серые глазки малышки улыбались мне. Скорпиус на руках мужа запищал и протянул ко мне ручки.

– Папа, – проговорил мальчик и я поманил его к себе.

Детки обнимали меня, а потом обняли и друг друга. Я развернул их к Гарри и спросил:

– А кто это? Отец?

– Папочка! – ответили дети в унисон и потянулись к Поттеру.

Гарри обнял детей и подсел ко мне ближе. Дети засмеялись, муж обнял и меня, и малюток наших.

– Драко, чувствуешь, мой хороший, что мы – семья! – со слезами на глазах прошептал Поттер.

– Я и не сомневался, – улыбнулся я. – Гарри, мне надо сегодня слетать в Берлин к Рихарду Зонке, договориться с ним о Фердинанде Абрамсоне. Время пришло. Перед тем, как расстаться с братом Эммы, я наложил на него следящие чары, Гарри. Почти год парень пинал ветер, ходил по барам, кутил, отдыхал, словом, радовался жизни и наслаждался своим здоровьем.

– Да, Драко, ещё не хватало, если из-за нашей доброты парень вконец испортится. Он молод, ему девятнадцать лет, такой возраст способствует превратному мышлению, то есть в ранних летах подростков кидает то – вправо, то – влево, ещё не хватало, чтобы его утянуло в маггловские наркотики, – вздохнул супруг.

– Вот поэтому, Гарри, ты пока оставайся с малышами дома, а я отправлюсь в Берлин. Каждый день бездействия может обернуться катастрофой для парня. Кормить детей сегодня будешь сам, ты ведь знаешь как это делать, родной мой? – спросил я.

– Да, конечно, прикорм – овощное пюре и пюре из кролика по чайной ложке перед основным кормлением молоком. Холодным и горячим не давать, температуру я помню, – улыбнулся мой муж. Но сегодня Мария Анхелика здесь, она уже покормила детей. Я её могу попросить присмотреть за Скорпиусом и Лили. Тем более, что Алехандро, её сынок, тоже здесь.

– Отлично, – сказал я, – так и сделай, милый. Я постараюсь быстро вернуться.

– Ты полетишь на нашем самолете, или трансгрессируешь?

– Думаю, лучше на самолёте, я устал за эти дни, дети ждали тебя, плохо спали и я немного вымотался.

Гарри позвонил стюардессе Жанне, она пол года назад вышла замуж за первого пилота Рауля Онетто и она же усыновила маленького Фернандо, сына пилота, первая жена которого погибла. Жанна была беременна и поэтому не летала уже, но предпочитала сама сообщать мужу, когда ему лететь в рейс. Вот поэтому Гарри и позвонил сперва Жанне, а на замену ей взяли парня стюарда, его Михэлем зовут.