Текст книги "История с привидениями (СИ)"
Автор книги: Кицуне-тайчо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
========== Глава первая ==========
Лунатизм – болезнь, заключающаяся в том,
что человек встает сонный, ходит и совершает,
не просыпаясь, различные действия;
получила свое название вследствие распространенного
мнения, что л. зависит от действия луны.
(“Полный словарь иностранных слов,
вошедших в употребление в русском языке”.
Попов М., 1907)
Инада проснулся и сел на постели. Огляделся. Ну и обстановочка у них тут! Чистое средневековье! Стоило, конечно, становиться богом, чтобы жить в таком убожестве. У самого Инады, конечно, тоже не хоромы, но все-таки и телевизор, и вообще… Хотя, в сравнении с Руконгаем вполне ничего. Ладно, надо бы осмотреться.
Он поднялся с футона, принялся шарить взглядом по комнате. Во что бы тут одеться? Неужели в это? Ужас какой, думал он, вертя в руках хакама, я буду похож на этих фанатиков, которые любят помахать кулаками, а то и бамбуковым мечом. Впрочем, синигами и сами из таких. Инада, как умел, нацепил на себя форму, а меч, лежащий тут же, на столике, брать не стал: ну его, тяжесть такая. Поглядел на себя в зеркало, остался доволен. Взъерошил короткие темные волосы, немного полюбовался хитрым прищуром карих глаз. Рожа, конечно… Да и какая разница!
Инада осторожно выскользнул за дверь и проследовал туда, откуда потянуло пряным запахом цветущих деревьев. Обоняние не подвело, он действительно вскоре оказался на улице. Какой-то громила на входе, ростом чуть не вдвое выше Инады, почтительно согнулся в поклоне. А вот это неплохо! Не отвечая на приветствие, Инада неслышно скользнул прочь; вначале по деревянным помостам, а после и по каменной мостовой он забирался все дальше и дальше вглубь этого странного города. Он старался запоминать дорогу, но мысль о возможности заблудиться не слишком его беспокоила. Просто не хотелось бы раньше времени встревожить их, а так…
Нужно было разведать дорогу до ворот. На это у него было еще два дня. Его союзники просили немного подождать, чтобы все подготовить. И это было ему на руку, поскольку он еще и сам не вполне представлял, как осуществить то, что он задумал. Главным образом ему требовалось разыскать эти чертовы ворота.
Ну и странное же место! Эти одинаковые белые дома, запутанные улочки, в которых так легко заблудиться. Освещается факелами! Подумать только! И патрули, патрули на каждом углу. Столько народу, а взглядом встретиться решительно ни с кем не удается. Стоит Инаде приблизиться, все эти люди немедленно начинают кланяться. Ладно, если кланяются, значит, узнают, а из этого следует, что никто пока не станет приставать к нему с расспросами, чего он тут шляется. Только бы не нарваться на кого-нибудь выше рангом.
И тут как сглазил! Неслышно, как тень, выскользнул навстречу тип в белой накидке поверх черной формы и в белом же шарфе. По его гордой осанке, по уверенным движениям, по исходящему от него ощущению грозной силы Инада в одно мгновение угадал: вот этот – большой начальник. Попадаться ему на пути никак не следовало, и Инада шарахнулся в переулок, но поздно. Его заметили. Проходя мимо, этот тип чуть повернул голову, бросил быстрый взгляд на Инаду и тут же отвернулся, продолжив свой путь. Кажется, странное поведение встреченного его ничуть не удивило. Пронесло.
А вот этот, кстати, вполне может быть следующим. Все-таки, когда с одним и тем же каждую ночь одно и то же, это кого угодно встревожит. А на один-единственный странный сон как-то не принято обращать внимания. А за ним можно еще одного. Но уж тот, третий, кровь из носу, должен стать последним. Время.
Продолжая путь, Инада размышлял о только что встреченной второй своей жертве. Сильный, уверенный, спокойный. Наверняка, настоящий. В смысле, местный. Не суррогат, полученный из человеческой души. Удастся ли с ним? Впрочем, завтра и посмотрим. Но что за диковинная прическа у него! Инаде такую нипочем не соорудить.
Как же жаль, что нельзя просто показать Ами все, что видишь сам! Насколько было бы проще! Когда же, наконец, человечество изобретет способ обмениваться мыслями?
Темнота ночи начинала неуловимо меняться. Скоро рассвет. Хватит, нагулялся, ведь еще нужно вернуться на место, в ту же постель, с которой начинал. Так будет лучше. Инада припустил назад. Чувство направления не обмануло его, впрочем, ему такие вещи всегда легко удавались. Вскоре мелькнул знак, который он заметил раньше: белый ромб с тремя горизонтальными чертами, – он означал, что Инада на месте. Оставалась малость – разыскать собственную спальню. Тот же верзила все еще торчал у входа, и Инада предпочел пробраться в помещение через открытое окно. Мало ли, вдруг у парня все же возникнут какие-нибудь подозрения. Прокравшись по коридору, Инада нашел створку, которую предусмотрительно не задвинул до конца, скользнул внутрь, торопливо скинул и разложил по местам одежду и с облегчением забрался под одеяло. На сегодня хватит.
***
Сайто тревожно дернулся и проснулся от собственного движения. Приподнялся на локте, нервно провел рукой по лицу. Этот взгляд… это сон? В комнате никого, а сквозь задвинутые жалюзи пробиваются первые робкие лучи рассвета. Просто сон.
Такайя вспомнил этот взгляд сразу, несмотря на то, что дело было довольно давнее, да и особого внимания не заслуживающее, так, случайный эпизод. Это было в Руконгае, на заднем дворе дома его «матери», в ту пору, когда еще жил в этом доме его наставник, беглый синигами. Утро было яркое, зелень лужаек и утоптанный песок тренировочной площадки пестрели солнечными пятнами вперемежку с узорными тенями от листвы. Сайто, обнаженный по пояс, разминался с бамбуковым мечом. Вот он остановился, на мгновение прикрыл глаза, вытирая со лба пот и думая, что уже становится жарко, и что стоит надеть на голову повязку. А когда снова поглядел перед собой, обнаружил на краю тренировочной площадки, в одном из солнечных пятен, какого-то незнакомца.
Это был суровый мужик средних лет, обросший усами и бородой, одетый как-то не по-здешнему. Да и кроме одежды, мерещилось в нем что-то такое… Чужой был человек, и даже скорее чуждый, никак ему не место было здесь, на заднем дворе дома Сайто. Гость разглядывал хозяина пристальным тяжелым взглядом. Такайя заморгал от удивления. Откуда бы ему взяться? Когда он успел оказаться тут, да еще и усесться так непринужденно, будто уже давным-давно здесь находится? Ведь до ближайшего угла довольно далеко, нипочем не успеть проскочить за то короткое время, на которое Сайто закрыл глаза. Разве что сюнпо… но от незнакомца не исходило ощущения реяцу.
Черт, да он, вроде, призрак, неожиданно сообразил Такайя. Ну точно, ненастоящий. Вон, и тени нет. Откуда бы взяться призракам в Обществе душ, где все и так… А может, галлюцинация. Сайто решил не обращать внимания на странное явление и продолжил лупцевать мечом манекен. Это было вскоре после того, как он окончательно принял решение попасть в Готэй. И стать капитаном, конечно же, иначе просто неинтересно. А чтобы стать капитаном, нужно упорно заниматься, так что нечего тут отвлекаться на всякую ерунду.
– Ты синигами? – Вдруг спросил пришелец.
Сайто едва меч не выронил. Никак не ожидал, что это еще и говорить может. Но совладал с собой (выдержка необходима воину!), обернулся к странному собеседнику, приветливо заулыбался. Пусть и призрак, а доброе слово и кошке приятно.
– Еще нет, – ответил он. – Но непременно стану.
Сайто не стал расспрашивать чужака, кто он такой и какого черта тут делает. Кто их знает, этих привидений, вдруг обидится.
– Вот как, – призрак одобрительно покачал головой. – Думаешь, станешь?
– Непременно, – гордо ответствовал Такайя, улыбаясь еще шире. – И очень скоро.
– Хм, – странное существо глядело на своего собеседника весьма заинтересованно. – Скоро – это когда?
– Ну, лет через десять точно стану.
– И это у вас называется «скоро»? – Призрак презрительно фыркнул. Казалось, он утратил к собеседнику всякий интерес. Сайто не стал рассказывать ему, что в Обществе душ, а уж тем более для синигами десять лет – не срок. Кто их знает, может для таких существ время течет по-своему. Может, он только сейчас соткался из нагретого солнцем, дрожащего воздуха, и сразу исчезнет, едва жара пойдет на убыль. Хотя легенды говорят, что призракам полагается появляться ночью…
Еще одна струйка пота стекла со лба прямо в глаз, и Сайто не удержался, стер ее кулаком, снова на мгновение прикрыв глаза. А когда открыл их, никакого чужака больше не было.
Да, вот такой странный, но незначительный эпизод. Прошло ли десять лет с тех пор и до того момента, как он впервые вошел в ворота Сейрейтея? Сайто не мог вспомнить. Теперь-то точно прошло больше. Да, в чем же там было дело?
В глазах. Да, вот именно. Сейчас, проснувшись в своей капитанской комнате, Сайто не мог отделаться от ощущения, что на него только что пристально смотрели те самые глаза. Изучающий взгляд того призрака, казалось, отпечатался на сетчатке, и стоит закрыть глаза, он снова встает со всей отчетливостью. Только теперь этот человек изменился. Тогда он был зрелым мужчиной, теперь почти старик. Нет, не дряхлый старец, но седые нити в волосах, но морщины… Прошло много лет.
Сайто потряс головой, отгоняя наваждение. С какой бы стати ему видеть во сне это давнее, уже забытое происшествие? Внутри его существа тяжко заворочалась, как медведь, разбуженный в берлоге, неясная пока тревога. Сайто невесело хмыкнул при мысли, что даже психоаналитику порой необходимо рассказать кому-то о своих снах. Да вот только некому.
***
Когда начали сгущаться сумерки, Бьякуя привычным жестом накинул шарф на шею и неторопливо двинулся из дома к задней калитке сада. Скоро придет Хаями, а хозяина дома нет, и тогда Рукии придется самой принимать гостя. А что ж, он к ней и приходит.
С недавних пор завел себе Бьякуя это правило: когда обещает появиться Наото, он тактично испаряется на прогулку, дабы не мешать этой парочке. Ему самому не так много надо, но уж если вдруг приспичит поболтать, конечно, он просто остается дома. И тогда этим двоим приходится мириться с его присутствием, впрочем, Бьякуя не заметил, чтобы они были этим обстоятельством сильно разочарованы. Когда они втроем, все происходит, конечно, совершенно иначе, разговор постоянно сбивается на умные, книжные темы, и Рукия почти не участвует в беседе мужчин. Кажется, она тогда просто наслаждается звучанием голоса Наото. А тот, хоть и не забывает ей время от времени улыбаться, все же всерьез увлечен другим своим собеседником.
Порой Бьякуе вспоминались другие посиделки втроем, которые он сам некогда завел было, а потом забросил. Тогда все было с точностью до наоборот. В ту пору он сам был безмолвным наблюдателем, с вниманием и любопытством следящим за двумя лейтенантами, словно за зверюшками в зоопарке*. Точно так же теперь, должно быть, наблюдает за ним и Наото Рукия, дивясь, как можно нести такой бред с такими серьезными рожами.
Но чаще Бьякуя все-таки уходит из дома. Конечно, оставить сестру наедине с другом можно было бы и проще, например, удалившись к себе в кабинет, но это выглядело бы невежливо. А так что с него взять, – нет его дома, и все, – и к тому же Бьякуя действительно любит ночные прогулки. Пусть лучше эта парочка встречается дома, чем шарахается по темным подворотням в расположении отрядов, рискуя в любой момент нарваться на кого-нибудь из сослуживцев. Насчет каких-то слухов Бьякуя не опасался. Все домашние уверены, что Хаями приходит именно к нему, ни для кого уже не секрет, что они друзья. А вот что Бьякуи в это время дома нет, об этом никто не должен догадываться. Поэтому через сад, через тайную калиточку, незаметной тропкой через кусты.
Бьякуя не знает и не хочет знать, насколько далеко зашли у них отношения, действительно ли они «просто друзья», как оба в голос уверяют. Для него самого лучше думать, что это так. Тогда ему не нужно принимать никаких мер, ничего не нужно менять, нет необходимости нарушать это хрупкое равновесие, которое установилось в жизни их всех. А если эти двое ему лгут… что ж, пусть это остается на их совести.
В этот раз он снова вернулся за полночь. Проскользнул неслышно все той же тайной тропкой. Огни в доме уже были погашены. Все спят. Бьякуя тихонько прошел в свою спальню, переоделся и улегся в постель.
***
Сегодня Хаями задержался в поместье Кучики до неприличия долго. Ему-то что, он и рад остаться подольше, и Рукия не спешила его выгонять, и Бьякуя никак не появлялся. Порой бывало, что хозяин дома, вернувшись раньше обыкновения, вспугивал своей реяцу парочку, и тогда они, хихикая, точно школьники, тихонько ретировались в сад. Пусть он не думает, что мы сидим тут так долго! Но чаще Хаями уходил сам, примерно в то же время, до какого обычно затягивались посиделки в обществе Бьякуи. У аристократов строго, и даже в собственном доме есть от кого скрываться. Сегодня только увлеклись, заболтались, и Рукия спохватилась, что уже поздно, лишь когда луна заглянула в окно.
Теперь Хаями неторопливо шел к своему штабу, беззаботно насвистывая и мечтательно улыбаясь. Настроение у него было самое безоблачное. Он уже прикидывал, не стоит ли сделать крюк по городу, потому что – ну как тут уснешь! И вдруг ощутил знакомую реяцу. Ага, так вот он где шляется, любитель ночных прогулок!
Прислушавшись к реяцу, Хаями решительно предпринял тактический маневр «перехват»: быстро прошел через узенький проулок на соседнюю параллельную улицу. Угадал точнехонько: Бьякуя уже был в нескольких шагах. Кучики твердым быстрым шагом двигался вперед, но, увидев неожиданно вынырнувшего из-за угла Хаями, отпрянул и замер в нерешительности. И Хаями тоже замер, потому что…
Что-то в нем было не так. Одет Бьякуя был крайне небрежно, словно собирался в полной темноте. Да нет, что там, даже наощупь он и то оделся бы лучше, все же многолетняя привычка. А тут… косоде не запахнуто, как следует, пояс завязан как попало. На нем было хаори, а вот прическа… Казалось, он даже расчесать волосы не пробовал, не то, что соорудить эту мудреную конструкцию, именуемую кенсейканом, без которой, между прочим, он вообще на люди не показывается. Растрепанная челка небрежно падает на глаза… словом, ужас. Вполне достаточно, чтобы до чертиков напугать людей, хоть немного его знающих.
– Бьякуя, ты чего?
Хаями подобрал, наконец, отвисшую челюсть и двинулся к своему другу. Тот немедленно шарахнулся назад.
– Ты еще кто такой? – Как-то нервно, отрывисто бросил Бьякуя.
Наото, уже успевший подобраться к нему на расстояние вытянутой руки, вгляделся… и похолодел. У Бьякуи был совершенно чужой взгляд. В нем была тревога, настороженность, злоба и еще что-то непонятное, дикое. Из глубины хорошо знакомых серых глаз на Наото смотрел кто-то другой.
Хаями перепугался не на шутку. Коротким рывком он дотянулся до пытающегося отпрянуть капитана, схватил его за плечи и встряхнул так, что у Кучики щелкнули челюсти. После чего прочно вцепился в его косоде и уставился в глаза, ожидая эффекта.
Эффект не заставил себя ждать. Бьякуя ошеломленно заморгал, взгляд его стал недоумевающим, как у внезапно разбуженного человека.
– Ты что делаешь? – Кучики с удивлением воззрился на Наото, который так и таращился на него круглыми глазами.
– Бьякуя? – Хаями, отметив возвращение нормального выражения лица и взгляда друга, немного перевел дух. – Ты как себя чувствуешь?
Тот снова моргнул, покосился вправо, потом влево. Кажется, до него, наконец, дошло, где он находится.
– Что за… – недоуменно проговорил Бьякуя.
– Ты не заболел? – Хаями разжал свою хватку и, пользуясь полной растерянностью Кучики, пощупал его лоб.
– Я не… – Бьякуя недовольно высвободился, принялся оглядываться по сторонам. – Что тут вообще происходит?
Хаями отметил, что он между делом поправил косоде, кажется, чисто рефлекторно, даже не обратив на это внимания.
– Ты лунатизмом раньше страдал? – Продолжал допрос Наото.
– Что? – Бьякуя уставился на него дикими глазами.
– Во сне, говорю, ходил когда-нибудь?
– Нет, никогда…
– Ну вот и попробовал.
Хаями эта ситуация уже начинала казаться скорее комической, чем трагической, так что он с облегчением заулыбался. Кучики пока не готов был разделить его оптимизм. Он смотрел в сторону, и взгляд его был недоумевающим и сердитым.
– Бред какой, – ледяным тоном проговорил Бьякуя. – Куда это я собрался, да еще в таком виде? – Он провел рукой по волосам, оценил беспорядок на голове и снова ужаснулся. – Хорошо, что ты меня перехватил.
В исполнении Кучики эти слова, несомненно, выражающие благодарность, прозвучали как выговор. Из чего Хаями безошибочно заключил, что Бьякуя все еще растерян и здорово зол на себя за то, что ухитрился попасть в такую нелепую ситуацию.
– Давай-ка я тебя домой провожу, – примирительно предложил Наото.
– Хорошо, – безропотно согласился Бьякуя.
– Ты не расстраивайся так, – Хаями ободряюще похлопал его по плечу, легонько подтолкнул в спину, указывая направление. – Если у тебя этого раньше не бывало, то вряд ли снова повторится. Может, ты просто днем перенервничал. Или съел что-нибудь не то. И вообще, не бери в голову. Наверняка никто, кроме меня, тебя не видел.
Кучики молча шел рядом, мрачно уставившись в землю.
***
Инада еще только открыл глаза, а она уже тут как тут, сидит на краешке его кровати, с нетерпеливым восторгом заглядывает в глаза. Как чувствует, когда он должен вернуться.
– Ну, как прошло? – Настойчиво потребовала Ами.
– В целом, неплохо, – Инада сладко потянулся, заложил руки за голову. Вставать прямо сейчас ужасно не хотелось. Эх, старость близится, он уже совсем не тот! – Правда, помешали. Но зато я уже решил, кто это сделает. Ворота, правда, так и не нашел… Ладно, в крайнем случае, спрошу, пусть это и выглядит подозрительно, но уже пора действовать. Уверена, что сможешь быть на месте? – Он испытующе взглянул на женщину. Та дерзко тряхнула коротко стрижеными светло-рыжими кудрями. Чужая, гайдзинская кровь.
– Само собой, смогу! Я вполне овладела твоей наукой, сенсей.
– Я верю в тебя, – он слегка нажал на кончик ее носа, и она рассмеялась. Глядя на нее, раскрасневшуюся, возбужденную предстоящей битвой, Инада уже в который раз задумался, что же она, вполне красивая, достаточно еще молодая, совсем неглупая, нашла в нем, стареющем неудачнике. Как бы дико эти ни выглядело, но она, Ами, была со всей страстью безумного женского сердца влюблена в мужчину вдвое старше себя, в мужчину, которого на протяжении последнего десятилетия называла сенсеем. Он… тоже любил ее, но как дочь, только лишь. Она всегда это знала, и все равно…
– Операция входит в решающую стадию, – довольно сощурившись, заговорил Инада. – Теперь от нас требуется только решительность и натиск. Нельзя дать им опомниться. Думаю, я все точно рассчитал. Тот громила сочувствует руконгайцам, он растеряется. Тебе должно хватить этого времени.
– Ты же знаешь, что мне достаточно сделать один шаг за ворота, – нежно улыбнулась Ами. – А дальше неважно.
– Да, ты у меня умница, – кивнул Инада.
Глядя на нее снизу вверх, он опять задумался, разделяет ли эта женщина его Цель, или просто следует за ним из одной лишь любви к нему. Что ж, он всегда был с ней честен. И рассказал ей все, в отличие от остальных. Им ни к чему знать. А она пусть решает сама.
– Удивительно, что он все-таки сделал, что обещал, – вдруг задумчиво проговорила Ами. – Тот парень.
– Да, надежный оказался, – кивнул Инада. – Без него не состоялось бы наше завтрашнее мероприятие.
– Все равно состоялось бы, – улыбнулась она. – Раньше или позже ты бы нашел другого.
– Раньше или позже, – задумчиво повторил он. – Время… Вот времени-то у меня почти и не осталось. Это здесь мы считаем крохи, а там эта валюта совершенно не имеет ценности.
***
Этой ночью мирно спящий Руконгай был внезапно разбужен жутким грохотом: это сработала система защиты Сейрейтея. Обрушилась на свое место прежде невидимая стена, свалился неведомо откуда гигантский страж ворот Джиданбо. Стало быть, кто-то чужой попытался пересечь границу Сейрейтея. Свои-то давно знают, где она проходит, и не суются: это выйти оттуда – сколько угодно, а вот войти – ни-ни.
Так оно и было. К городу подбиралась огромная толпа оборванцев, ведомая светловолосой женщиной, одежда которой – облегающая майка и джинсы – была уместна разве что в Мире живых, но никак не здесь.
– Уж сколько лет никто не пытался пройти без спросу через врата Сэйрэймон, – провозгласил страж, свысока поглядывая на толпу. А та настороженно замерла, не решаясь приблизиться.
– Спокойно, Джиданбо, – произнес кто-то прямо у колена стража. – Они ко мне.
– Капитан Хаями? – Изумленно вытаращил глаза тот.
– Именно так. Я их тут нарочно дожидаюсь.
Хаями сделал несколько шагов навстречу толпе. Джиданбо отчетливо видел девятку на белом хаори. Вот только привычной улыбки на лице капитана теперь не было.
– Вот и я, Ами, – сказал он женщине, возглавлявшей руконгайцев.
– Привет, – откликнулась та. – Ну и вид у тебя!
– Конечно, я же синигами. К тому же капитан, ты ведь слышала. Значит, идем?
– Да, мы готовы, – женщина заулыбалась.
Хаями же оставался непривычно серьезен. Он решительно направился к стражу, а вся толпа двинулась вслед за ним.
– Джиданбо, – твердо скомандовал Хаями, – открой ворота.
– Но… – страж, ничего не понимая, вытаращил глаза.
– Просто делай, что говорят, – зло прикрикнул капитан.
– Э… да.
Совершенно растерянный, Джиданбо потащил вверх тяжеленную плиту.
– Быстро, все! – Скомандовал Хаями и первым бросился в открывшийся проем вместе с женщиной, которую называл Ами.
А за ними в Сейрейтей хлынула толпа черни. Только теперь Джиданбо разглядел, что все они были вооружены. Он застонал от ужаса.
– Капитан Хаями! – Воскликнул он в отчаянии. Его долг стража заключался в том, чтобы бросить сейчас эту плиту, пусть даже на головы этих людей, но он не решался ослушаться приказа капитана. А тот не стал далеко убегать, остановился прямо за воротами, глядя на пробегающих мимо руконгайцев, и женщина встала рядом с ним.
– Правильно подобранный имидж открывает любые двери, – хвастливо заявил капитан, впервые улыбнувшись. Женщина рассмеялась.
– Этого нельзя делать, капитан Хаями! – Снова воззвал Джиданбо.
– Просто держи эту плиту и помалкивай! – Рявкнул тот.
Уже половина толпы была внутри, когда Джиданбо отчетливо осознал, что дело дрянь. Капитан замыслил что-то недостойное, и его, стража, втянул в свои грязные дела. Едва эта мысль оформилась в его сознании, он немедленно разжал пальцы. Тяжеленная плита с грохотом рухнула едва ему не на ногу. Кажется, кого-то придавило, но в тот момент Джиданбо это занимало меньше всего. Он шокированно глядел на толпу, которая тут же, словно по команде, отпрянула от ворот и ринулась врассыпную.
– Быстро оклемался, – сказал Хаями, когда улеглась пыль. – Я думал, подольше потянет. Ну что, – обратился он к Ами, – достаточно, или пробежимся?
– Пойдем! – Она азартно махнула рукой вслед вооруженной толпе, которая уже рассредоточилась по улицам. – Когда еще получится посмотреть на такую заваруху?
– Ладно, как скажешь, – ухмыльнулся он. – Это твоя партия.
Ночные патрули, первыми встретившие налет руконгайцев, сначала только глаза вылупили, не в силах осознать происходящее. Но когда свистнул первый булыжник, метко угодивший кому-то в лоб, боевая выучка взяла верх. Конечно, оружие у руконгайцев было несолидное, не на синигами, ведь их может всерьез ранить только объект, обладающий духовной силой, вроде занпакто, а все эти палки, камни и кухонные ножи способны разве что синяков наставить, и то лишь тем, у кого реяцу послабее, но такая толпа могла задавить патрульных просто числом. Поэтому ближайшие к месту вторжения патрули предпочли отступить, подняв тревогу. А уж потом, когда толпа неорганизованно рассеялась по улицам, а к синигами подтянулось подкрепление, завязались драки.
Руконгайцы явно пришли убивать. Они нападали всерьез и били всерьез. У них даже бомбы с собой были, оружие, ненамного более грозное, чем все остальное. Взрывы причиняли больше повреждений зданиям, чем синигами. Явно сделаны без участия реяцу. Но мятежники, наваливаясь толпой, просто затаптывали бойцов Готэй, препятствуя подняться. Самые слабые так и оставались лежать на земле.
Группа бойцов девятого отряда, подоспевшая по тревоге, внезапно увидела в толпе нападающих… своего капитана! Тот, в хаори, но без оружия, бежал рядом с высокой рыжеволосой женщиной.
– Ты по сторонам смотришь? – Спрашивал он у нее.
– Смотрю, смотрю, – отвечала та. – Все я замечаю, не переживай.
– К-капитан Хаями! – Запинаясь, воскликнул один из бойцов.
– Ага, признали! – Обрадовался тот. И снова обратился к собеседнице: – Заканчиваем?
– Ой, только не прямо сейчас! – Умоляюще воскликнула та.
– Да, точно, – Хаями словно обрадовался какой-то удачной мысли. Он бросился к синигами вперед всей толпы, точным пинком в живот сбил переднего, того, который его окликнул. И тут же следом за ним на бойцов налетела толпа.
Завязалась драка. Синигами с нападавшими не церемонились, так что сразу стало ясно, на чьей стороне перевес. А Хаями в это время, будто утратив внезапно всякий интерес к сражению, отступил назад и помахал рукой женщине.
– Давай уже, – сказал он. – Встретимся дома.
– Ладно, только не увлекайся, – рассмеялась та… и исчезла.
А сражение меж тем уже закончилось. Руконгайцы моментально оказались раскиданы по сторонам, и синигами остались один на один с собственным капитаном. Жутковатый момент, ведь против капитана, даже и безоружного, обычным офицерам нечего делать, но… Хаями обратился в бегство. Просто развернулся и побежал назад, откуда и явился.
– Капитан, стойте! – Заорал старший из отряда, бросаясь в погоню. За ним последовали и остальные. – Лейтенанта! – Воскликнул старший. – Лейтенанта зовите! Сами мы его не догоним!
Кто-то с хвоста погони отделился, бросился выполнять поручение. Впрочем, у синигами сложилось впечатление, что Хаями не очень-то и старается оторваться от них. Он просто бежал, почти не используя свою реяцу, не пытаясь уйти в сюнпо. Офицеры даже понемногу настигали его.
Подтянулся, наконец, и Хисаги. В первый момент, выслушав доклад, он ушам своим не поверил. Мелькнула даже мысль, что это розыгрыш, хоть и неподходящее сейчас время для шуток… Нет, никто из отряда не стал бы шутить с ним, тем более таким жестоким образом. И он бросился наперерез через крыши, туда, куда указал офицер. Все оказалось правдой. Вот ярко белеющее на фоне темноты хаори, вот отчетливо видный номер на нем. И реяцу, не оставляющая сомнений реяцу. Предатель! Подлый предатель, теперь так недостойно удирающий от бывших своих подчиненных…
– Ты! – Заорал Хисаги, обрушиваясь на него длинным прыжком с крыши, выхватывая занпакто на лету.
Хаями обернулся. В первый момент напружинился, готовясь принять удар, а потом вдруг вздрогнул, отпрянул, воззрился на атакующего его лейтенанта с ужасом. Тот был уже совсем рядом, и Хаями, ловко нырнув под его руку, перехватил запястье, чуть поправил движение лейтенанта, и через миг тот оказался впечатанным в стену. Удар был такой силы, что Хисаги закашлялся и не сразу смог подняться на ноги.
Остальные преследователи тоже налетели на капитана, но стиль Хаями был из тех, которым не учат в Академии. Они разлетались с той же скоростью, с какой и нападали, кувырком, роняя мечи, порой и с вывихнутыми конечностями; в мгновение ока все офицеры сложились в кучку за спиной капитана.
А тот, напоследок обернувшись, окинул диким, растерянным взглядом дело рук своих, а потом сиганул куда-то прочь через крыши.
Комментарий к Глава первая
* Было у меня такое. Посиделки в составе: Бьякуя, Рукия, Ренджи, – описаны мельком в фанфике «Сильнее сильного».
========== Глава вторая ==========
Дружба, которая прекратилась,
никогда, собственно, и не начиналась.
(Публилий Сир)
В это утро в просторной столовой девятого отряда было пусто, и только за дальним столом устроились два лейтенанта. Точнее, Ренджи устроился прямо на столе, напротив Хисаги, развернувшись к нему вполоборота. Хисаги сжимал двумя руками голову, тупо уставившись на пустую чашку перед собой.
– Ну за что мне это? – В очередной раз посетовал он. – Таким казался приличным человеком!
Абарай только молча подлил в его чашку саке. Сам не пил, поскольку находился на дежурстве, но Хисаги, во-первых, можно – все равно никто не поймает, во-вторых, нужно – после такого-то потрясения.
Ночная заваруха закончилась еще до рассвета. Пострадавших среди синигами было немного. Не справиться руконгайцам, пусть и в таком количестве, с бойцами Готэй. Выживших бунтовщиков заперли в бараках, поручив Отделу тайных операций выяснить, что это, собственно, такое было. Вообще, последствия учиненного безобразия могли бы считаться вполне безобидными, когда бы не участие в нем капитана девятого отряда.
Ренджи вдруг оказался в непривычной для себя роли утешителя. Сайто сейчас пас, он и сам пребывает в глубоком шоке. Все-таки, считал, что неплохо знает этого типа. Да и прочие заинтересованные лица тоже в шоке. Рукия рвет и мечет, и кажется, своими руками придушила бы Хаями, окажись он вдруг в зоне досягаемости. Капитан с утра ходит с таким каменным лицом, что и подойти страшно. Поэтому Ренджи пока предпочитал делать вид, что у него полно работы за пределами штаба.
Из всех способов утешения Абараю было доступно только саке. С таким не сунешься к Рукии, и тем более к капитану, так что он накачивал одного Хисаги. Впрочем, Рукии этим утром составила компанию Хинамори. Впервые она по доброй воле сбежала подальше от своего капитана. Говорила, что Хиракава очень осторожно, в компании исключительно капитанов и только благородных, уже прохаживался, хоть и сдержанно, насчет руконгайцев в командном составе. На вопрос, откуда она-то об этом знает, Хинамори только покраснела. Подслушивала, что ли?
Хисаги подпер щеку кулаком.
– Этому названия нет! – Свободной рукой он повел в воздухе, словно пытаясь продемонстрировать собеседнику то, чему нет названия. – Ведь уже третий!* И почему всегда со мной?!
– Да уж, – хмуро буркнул Абарай. – Но это не только для тебя так. – Ему показалось, что Шухею будет немного легче узнать о наличии товарищей по несчастью. – Кучики-тайчо тоже в ярости.
– Кучики? – Переспросил Хисаги, поднимая на Ренджи недоумевающий взгляд. – Я его видел утром. Он выглядит совершенно обычно.
– Ты не так смотришь, – хмыкнул Абарай. – Это ж Кучики, когда у него что было по роже видно? В общем, поверь знающему человеку, он в гневе, и я даже не представляю, что он теперь отмочит.
– Да? – Шухей снова пригорюнился. – Хотел бы я тоже что-нибудь отмочить. Только я против капитана не потяну. В одиночку – нет, никак.
